Scars

Осень близилась к концу, погода уже не радовала теплыми деньками, захватывая улицы в мокрый плен. В один из таких унылых дней Феликс был на фотосессии в редакции популярного журнала. Чанбин, как всегда находился поблизости, присматривая за ним. Он ревностно следил за тем, чтобы фотограф не слишком увлекался откровенными ракурсами, дабы не вызвать гнев поклонников. Стилистов тоже не очень жаловал, потому что девушки смотрели на парня влюбленными глазами и всячески старались понравиться айдолу, флиртовали с ним и заигрывали, даже те, что были вдвое старше его. Феликс отвечал им тем же, пытаясь никого не обидеть и не обделить вниманием, не потому что боялся, что о нем кто-то плохо отзовется, а потому что был добрым и отзывчивым, отчего сам же и страдал, когда кто-то обижался на него, не получив намека на взаимность. Ведь в глубине души каждая его фанатка считала, что ей непременно улыбнется удача, и она сможет вскружить голову неприступному красавцу. Но Чанбин — могучий менеджер, всегда был на страже, оберегая хрупкое сердце парня от любых волнений, в том числе любовных. И была еще одна причина, по которой Чанбин всегда был рядом: Феликс не любил и очень боялся чужих прикосновений. Боялся до фобии. Поэтому Бинни очень ревностно следил за происходящим вокруг него. Едва закончилась съемка, Чанбин распорядился прислать отснятый материал в агентство для цензуры, прежде чем снимки попадут в журнал. На что фотограф начал говорить, что они так не работают и руководство самостоятельно принимает решение, какие снимки попадут на страницы их журнала, а какие нет. — Вы внимательно читали договор? — Я? Но… мы никогда не делали исключений. Фотограф был взволнован, ему не нравилась идея, что его снимки будут обсуждаться в другом месте, другими людьми, и не он сам примет решение. Феликс понимал, что это может затянуться надолго и сказал менеджеру, что подождет его в машине. Тот кивнул и продолжил спорить с сотрудниками студии. Парень вышел на парковку, но, не обнаружив фургон агентства, направился искать его вокруг здания. На нем была его любимая толстовка и тонкая куртка, продуваемая со всех сторон ветром. Она быстро намокла: дождь за весь день не прекращался ни на минуту. Серое небо к вечеру становилось все темнее, а фургон он так и не нашел. Зато его нашла толпа поклонниц, ожидающих за забором. Они начали махать ему намокшими плакатами, выкрикивать его имя, а самые смелые уже перелезали через забор, чтобы сделать фотографии с близкого расстояния. Феликс попятился назад, собираясь вернуться в здание, но он понял, что попасть внутрь он уже не сможет и принял решение бежать. Он обогнул здание и рванул со всех ног в сторону незнакомой улицы, надеясь там поймать такси и доехать до дома. Он бежал так быстро, как только мог, петляя между домами и зданиями, стараясь запутать преследователей, что не заметил, как запутался сам. Прохожие не обращали внимания на бегущего человека, потому что и сами старались быстрей укрыться в своих домах от дождя. Улицы пустели, и стало совсем темно, когда запыхавшийся парень остановился, чтобы отдышаться. Он оглянулся, вокруг не было ни души. И тут он понял, что не представляет, где находится и как вернуться обратно в редакцию. Феликс посмотрел на двухэтажное здание перед собой, и высокий забор за спиной. С одной стороны неизвестность, а с другой, судя по всему, тупик. Но, не теряя надежды, он все же прошел несколько метров вперед и наткнулся на что-то, едва не упав. Дождь хлестал по лицу, и Феликсу стало страшно. Он достал телефон, чтобы набрать менеджера, но едва экран загорелся, телефон муркнул в руке и отключился. — Ну, замечательно. Парень уже продрог до костей и начал дрожать, пряча руки в мокрых карманах куртки. Приглядевшись, он обнаружил едва заметный вход в здание с небольшим крылечком на три ступеньки и козырьком. Он укрылся под ним, чтобы придумать, что делать дальше. Неожиданно над ним загорелся фонарь, и он смог лучше разглядеть место своего укрытия. Дверь за его спиной открылась, и он резко обернулся, испугавшись. На него таким же испуганным взглядом смотрел молодой человек, кутаясь в вязаный кардиган. Его волосы были собраны в маленький хвостик на затылке, под губой след от синей краски и пальцы, которыми он держал небольшой черный пакет, были перепачканы по самое запястье всей палитрой сине-зеленых оттенков. Однако никого привлекательней в своей жизни Феликс не встречал. Сам же Феликс выглядел не лучше: под глазами размытый мейкап, волосы, торчащие из-под капюшона, мокрые и слипшиеся и сам он был похож на маленького воробушка. Он ютился в уголок дверного проема, чтобы его не приняли за преступника. Они смотрели друг на друга, и Хёнджин даже забыл, что вышел на улицу в такое время, чтобы выкинуть мусор и так и стоял с пакетом в руке. — Вы ко мне? — Простите, я, кажется, заблудился, и мой телефон просто умер, и я не могу даже поймать такси. — В такую погоду вы вряд ли поймаете здесь такси. Какой у вас телефон, может я смогу помочь его реанимировать? — Я был бы вам очень благодарен. Феликс достал из кармана мокрый телефон и показал парню, проследив за полетом пакета из его рук прямиком в контейнер. А потом незнакомец просто позвал его идти за ним на второй этаж. Оказавшись в теплом помещении, расположенном на верхнем этаже, Феликс понял, насколько продрог. Он дрожал так, что зубы отбивали чечетку. Трясущимися руками он передал хозяину дома свой телефон и остался стоять возле двери. — Вам лучше пройти сюда, здесь есть камин, вы совсем промокли. — С меня вода ручьем течет. — Я принесу полотенце. Феликс разулся и, робко оглядываясь, прошел внутрь. Студия была довольно просторной, но несмотря на то, что две стены заменяли панорамные окна, в ней было очень уютно и тепло. Камин, расположенный у каменной стены, создавал особую атмосферу в помещении. Возле камина лежали дрова в кованой дровнице, которая выглядела как раскрытая книга. Рядом стояло кресло с высокой спинкой и маленький столик, на котором еще дымился горячий напиток. Гость присел на корточки, протягивая руки к огню, когда Хёнджин вернулся к нему с полотенцем. — Может вам стоит снять куртку, попробуем ее просушить? Феликс поднялся, все еще вздрагивая, и улыбнулся, когда снова увидел синее пятно на лице парня. Он коснулся пальцем кожи под своей губой и сказал: — У вас лицо немного испачкано. Хёнджин сначала смутился, но посмотрев на лицо гостя, улыбнулся тоже. — А, — он махнул рукой, — не обращайте внимание. У вас, кстати, тоже все размазалось от дождя. Если хотите умыться, ванная там. Хёнджин показал направление рукой и передал полотенце парню, забрав его куртку. А вот Феликс смутился и, опустив лицо, кивнул и пошел поправлять ситуацию. Джинни проводил его взглядом, повесил куртку на спинку кресла и развернул к огню. Потом достал еще одну кружку и заварил свежий чай с долькой лимона, чтобы отогреть незнакомца. Феликс смотрел на свое отражение в зеркале. Он искренне удивился, что его впустили в дом с таким грязным лицом, хотя выглядел он скорее жалко, чем устрашающе. Парень наслаждался теплой водой, согрел и руки и лицо. Затем умылся, избавившись от слоя косметики после фотосессии, и вспомнил про Чанбина. «Интересно, он уже начал паниковать, обнаружив пропажу, или все еще разбирается с фотографом». Феликс вытер насухо лицо и осмотрелся. В ванной было чисто и светло. На веревке над ванной висел фартук и белая футболка, а возле двери на вешалке — полотенце и теплый халат, в который очень хотелось завернуться. Но Феликс вышел из ванной и вернулся к камину, где его уже ждал хозяин дома с чашкой в руке. Когда Феликс подошел ближе, Хёнджин замер и уставился на него, совершенно забыв о приличиях. Он узнал его, айдола из телевизора, маминого любимчика и гордость всей нации. И он стоит сейчас перед ним, посреди его студии, растерянный и промокший, без пафоса на лице и тонны косметики. Совершенно простой и невероятно милый. Но взгляд его приковали веснушки, вернувшие его в далекое детство, напомнив о маленьком мальчике, проявившем заботу о нем в ущерб собственному благополучию. «Не может быть, чтобы это был он»… Феликс смутился. — Грязь осталась? Он начал вытирать ладонями щеки, пока Хёнджин не остановил его. — Нет, все в порядке. Я… — он вспомнил про кружку в руке, и протянул ее гостю, — вот. Горячий чай с лимоном, чтобы не заболеть. Феликс на секунду подумал, что парень узнал его и сейчас начнет задавать вопросы, но вместо этого предложил чай. Феликс вздохнул с облегчением, приняв кружку. — Спасибо. Вы очень добры. — Садитесь ближе к огню, я проверю, что с вашим телефоном. Хёнджин обошел гостя и случайно коснулся пальцами его толстовки, она была мокрой и холодной. Не удивительно, что парень все еще дрожит. Он подошел к столику у окна, где заряжался телефон Феликса. К счастью, он подавал признаки жизни, но взглянув на парнишку, Джинни почему-то соврал. — Телефон пока не готов сотрудничать, думаю ему надо немного подсохнуть. Лицо Феликса стало напряженным, он провел рукой по волосам, зачесав их назад. — Простите, мне так неловко, что я беспокою вас своим присутствием. — Не переживайте об этом. Но если вы очень спешите, я могу вызвать для вас такси со своего телефона. — Если вы позволите, я сам позвоню. Знакомому. Он приедет за мной. — Да, конечно. Хёнджин вытащил из кармана брюк свой гаджет и передал Феликсу, а сам снова отошел, чтобы не подслушивать. Феликс сделал несколько глотков чая, прежде чем позвонить менеджеру. — Бинни?.. Да подожди ты… не кричи… со мной все в порядке. Ну, почти… Потому что он намок… Секунду… — Феликс прижал телефон к груди и обратился к Джинни, — какой здесь адрес? Хёнджин назвал свой адрес и посмотрел в окно. Он усмехнулся, глядя на свое отражение, заметив пятно краски на лице, о котором благополучно забыл. Он взял со стола влажные салфетки и начал оттирать акварель. Когда лицо стало чистым, Джинни понял, что Феликс наблюдает за ним, закончив разговор. Они снова посмотрели друг на друга. — Все в порядке? — Да. За мной скоро приедут. Спасибо вам. Джинни кивнул, а Феликс, наконец, перестал дрожать, передал телефон парню и начал рассматривать студию. В одной ее части расположилась кухня и небольшой круглый стол с парой стульев. В другой части стояла кровать, слегка прикрытая книжным стеллажом, и окна были зашторены только там. По центру помещения стоял небольшой диван, сразу за ним — рабочий стол, на котором лежали художественные принадлежности: от ластика до палитры. Возле окна разместился мольберт и высокий стул. Все остальное пространство было наполнено лишь воздухом и картинами. Зато картины были везде: у окна, стопкой прислоненные к раме, за мольбертом, на рабочем столе, на стенах. Пейзажи и натюрморты, небо, море, цветы, много цветов. — Вы художник? — Да. — Скромно ответил он. — Море очень красивое. — Феликс смотрел на картину, закрепленную на мольберте. — Спасибо. Феликс чихнул, и начал извиняться, ему показалось, что это было очень громко, а Джинни подумал, что он чихает, как котенок. Они оба засмеялись, а Хёнджин помотал головой. — Так не годится. Ваша одежда сырая насквозь. Вы заболеете, пока будете ждать. Я принесу вам майку и свитер. — Не нужно, все в порядке, я почти согрелся. Но Хёнджин уже скрылся за стеллажом и через несколько секунд вернулся с одеждой, теплой и сухой. — Надевайте скорее. Он буквально вложил одежду в руки парню, а сам отошел к мольберту и отвернулся, чтобы не смущать его. Феликсу было неудобно, но забота парня о его здоровье была настолько трогательна, что он не мог, да и не хотел расстраивать его своим отказом, чтобы не показаться неблагодарным. Феликс повернулся к нему спиной и стянул с себя сырую толстовку, и прежде чем надеть футболку, насухо вытер спину полотенцем. Хоть Джинни и не смотрел в его сторону, стоило только поднять глаза, как он замер, разглядев в отражении на стекле два темно-розовых рубца на спине парня. Его это настолько поразило, что он не поверил своим глазам и повернулся, чтобы убедиться. На худом теле действительно были шрамы, и не два, а чуть больше. Когда они исчезли под футболкой, Хёнджин отвернулся и прикрыл рот ладонью от ужаса. А в голове пронеслось множество жутких предположений, откуда они могли взяться. Феликс надел свитер, который оказался ему чуточку велик. Он резко обернулся, вспомнив про свои шрамы, и тут же успокоился, когда увидел чужой затылок. Парень стыдился их, стыдился своего прошлого и не хотел, чтобы кто-то еще знал об этих изъянах. Достаточно того, что о них знает Чанбин и пара стилистов. В них он был уверен, они еще ни разу его не подвели. Феликс вздохнул, ощутив тепло всем телом, он, наконец, согрелся. Хёнджин спросил, не поворачивая головы: — Подошло? — Да, спасибо. Я обязательно верну вам одежду. Джинни повернулся, но еще не готов был встретиться с ним взглядом, боясь себя выдать. — Я не настаиваю. Повисла неловкая пауза, Феликс приподнял плечи, засовывая руки в карманы брюк, но передумал и, вспомнил, что вломился в чужой дом, даже не представившись. — Ох, простите мне мою невнимательность, меня зовут Ёнбок. — Ёнбок? — Переспросил Джинни и, когда парень кивнул, назвал свое имя. — А я Хёнджин. Приятно познакомиться. — Взаимно. Феликс шагнул вперед к парню и протянул руку, чуть даже наклонившись вперед. Хёнджин обхватил маленькую ладошку своей и слегка сжал, посмотрев в глаза гостю. Телефон Феликса начал вибрировать на столе, подавая признаки жизни. Отпустив руку парня, Джинни сообщил: — Телефон жив. — Не знаю, как отблагодарить вас. Вы впустили в дом совершенно незнакомого человека, и дали столько тепла. Это бесценно. А телефон все не унимался. Феликс понял, что это звонок и подошел к столику, где он лежал все это время. — Да, Бинни?.. Хорошо, уже иду. — Парень робко улыбнулся и забрал свой телефон. — Если вы не против, я заеду завтра, чтобы вернуть вам одежду. В какое время вам будет удобно? — В любое. Я почти всегда здесь. — Что ж спасибо, за все. Увидимся. Джинни вздохнул, он был почти уверен, что это вряд ли. Скорей всего Феликс отправит одежду с курьером или по почте, и они вряд ли когда-нибудь еще вот так встретятся. Но все же ответил, и даже покивал головой для достоверности. — Да. Хёнджин проводил парня до крыльца и объяснил, что нужно пройти вперед вдоль забора и свернуть за угол, там находится проезжая часть, где его и должна ожидать машина друга. Феликс извинился за вторжение в его жизнь и снова поблагодарив, растворился в темноте переулка. Отъезжая от дома Хёнджина, Феликс смотрел на одинокую фигуру человека в окне, который помог ему в трудную минуту, ничего не попросив взамен. А Чанбин сидел рядом и бубнил, отчитывая его за безрассудные поступки. Феликс его не слушал, улыбаясь чему-то своему. — Феликс! Ты меня слушаешь? — М? Что, прости? Бинни недовольно вздохнул. — Я спросил, где твоя куртка? — В пакете. Феликс поднял руку, в которой держал пакет со своей намокшей одеждой. — Я надеюсь, он тебя не фотографировал? — Нет. И даже автограф не просил. Мне кажется, он даже не узнал меня. — Тем лучше для него, но я все равно подстрахуюсь. — О чем ты? — Тебе не о чем переживать. Феликс обеспокоенно посмотрел на своего менеджера. Иногда в его глазах появлялся нездоровый блеск, парень побаивался его в такие минуты и старался не перечить, но не в этот раз. — Забудь об этом, Чанбин. Не трогай его. Если что-то пойдет не так, я возьму всю ответственность на себя. Чанбин удивился, надолго задержав взгляд на своем подопечном. — Ты так уверен в нем? — На сто процентов, и еще немножко. — Ладно. Отвезу тебя домой. — Нет. — Феликс вдруг улыбнулся. — Отвези меня в студию. Хочу поработать. — Вдохновение? — Да. Впервые Чанбина это не обрадовало.