Абсолютное безразличие

      Сту предполагал, что так будет, но все равно оказался к этому совершенно не готов. Он держался бодрячком на работе, приветливо (хоть и не от всего сердца) улыбался сотрудникам и посетителям Старр Парка, не морщился от боли и не жаловался, и все же Нани этим напускным оптимизмом было не обмануть. Медсестра давно научилась распознавать настоящее состояние Сту.       Он старательно избегал ее общества всю первую половину дня, но тщетно. С виду весьма хрупкая и миниатюрная девушка была на удивление шустрой. Она с завидным упорством от случая к случаю искала Сту до последнего, и вскоре успела выучить все места, в которых он мог бы прятаться.       Благодаря этому в этот раз она нашла его даже быстрее, чем обычно, сообразив, что Сту рано или поздно сдастся желанию проверить целостность оборудования в подсобке, и терпеливо ждала его там. Он и не заметил, как оказался в ее кабинете.       — Не беспокойся, — миролюбиво протянула Нани, стоя у шкафа и натягивая перчатки. — Больно не будет.       — Ш-шутишь, что-ли? — возмущенно прошипел Сту, смотря куда угодно, но только не на нее. — Не в этом п-проблема.       Нани, украдкой бросив на него оценивающий взгляд, изобразила удивление:       — Но я больше не вижу других причин для такого ярого избегания осмотра, Сту.       «Зато избегать тебя у меня причин достаточно», — подумал Сту, но вовремя прикусил язык. Вместо этого он сказал:       — Я не х-хочу на скамейку з-запасных, Нани. Ты п-прекрасно это знаешь.       — Конечно же, знаю, — печально вздохнула Нани. — Но от этого не легче.       Подойдя к нему с перекисью и бинтами, она стала методично обрабатывать его раны заново. Работа Сту ее мягко говоря не впечатлила, и Нани была твердо намерена сделать все сама, как бы Сту ее не отговаривал.       На его взгляд, это было пустой тратой времени, но не то чтобы ее волновало его мнение в этом вопросе. К своей работе она относилась ответственно, пусть больше и любила свою подработку няней.       Сту малодушно надеялся, что Нани окончательно решит связать свою жизнь с детьми и уволится с должности медсестры. Все были бы в плюсе: она полностью посвятила бы себя любимому делу, а сам он перестал бы испытывать расстраивающую неловкость в ее компании.       Но его надежды так и не оправдались. Нани, казалось, не испытывала никаких неудобств и продолжала вести себя, как ни в чем не бывало, даже после всего, что произошло.       А вот Сту такой стойкостью духа похвастаться не мог, потому что поступок Нани полностью выбил его из колеи.       Был приятный, наполненный летним теплом вечер, и они, не сговариваясь, решили немного задержаться на трибунах после успешного выступления Сту. Огней вокруг становилось все меньше, Старр Парк постепенно готовился к закрытию, а Сту все никак не мог унять восторг маленького ребенка, ощутившего, что все в этом мире ему подвластно.       Уставший, но довольный собой, он воодушевленно рассказывал о своем трюке и делился радостью, которую испытал впервые за долгое время — его удачные выступления после получения травмы можно было пересчитать по пальцам одной руки.       Нани ненавязчиво сидела рядом и, не перебивая, слушала, лишь изредка отвлекаясь, чтобы заправить за ухо вновь и вновь выбивавшуюся из пучка прядь седых волос.       В какой-то момент, когда Сту прервался, чтобы перевести дух, она вдруг умиротворенно улыбнулась и с наслаждением подставила лицо под легкий ветерок. Сту, глядя на нее, тоже невольно улыбнулся. Нани была живым воплощением спокойствия, с ней было хорошо и на удивление комфортно.       Она устроилась в Старр Парк не так уж и давно, но Сту сразу же нашел с ней общий язык. Им обоим нравились трюки, сладкая вата и аттракционы — этого оказалось достаточно, чтобы сначала проводить вместе обеденные перерывы, а затем и время после работы.       Сту настолько давно ни с кем не сближался, что даже не сразу поверил в то, что кому-то еще может быть интересно его общество. Поко и Базз, конечно, были отличными друзьями, но иногда ему хотелось позависать с кем-то, кроме них.       Сту был искренне рад познакомиться с человеком, который с полуоборота не смотрел на него с жалостью, а после травмы такое случалось чуть-ли не с каждым встречным. Сту правда дорожил этим знакомством, о чем в пылу благодарности не преминул сообщить самой Нани.       Застать Сту в таком расположении духа было подобно чуду. Он был замкнутым, и говорить о чувствах особо не привык, хотя и старался быть с людьми откровеннее, если они того заслуживали.       Нани, видимо, за время их непродолжительного знакомства успела это уловить, потому как удивленно пробормотала что-то о том, что это неожиданно, и на какое-то время задумчиво замолчала, уставившись на свои руки. Не успел Сту смутиться, как она вдруг вновь повернулась к нему и выдала то, что он ожидал услышать меньше всего на свете:       — Ты тоже мне нравишься, Сту.       Это стало началом конца их дружественных отношений. Невозможно быть друзьями, когда один из вас влюблен.       Каждый раз, когда Сту вспоминал, чем закончилась эта сцена, у него начинали гореть кончики ушей. Объяснять Нани, что он не чувствует того же, было настоящей пыткой.       Это было немыслимо и крайне странно. Сту уверен, что не имел ввиду ничего такого, не флиртовал и не намекал на романтические чувства со своей стороны. Он всего лишь был дружелюбен с ней, так что заставило Нани думать, что он и в самом деле ответит на ее чувства взаимностью? Это не давало ему покоя.       Ко всему прочему, Нани не могла не знать о том, что Сту в отношениях. Все окружающие были прекрасно осведомлены о том, с кем же именно встречается прославленная Пайпер Де Ла Прим — невероятной красоты леди с утонченными манерами, потому как мужчины ухлестывали за ней толпами и всегда после отказа интересовались, кто же тот счастливчик, укравший ее сердце.       Сту это раздражало, но со временем он привык, в глубине души прекрасно понимая всех этих мужчин (а иногда и женщин), которые в присутствии Де Ла Прим теряли дар речи и всеми силами пытались привлечь ее внимание.       Он и дальше продолжил бы размышлять о своей жизни, дабы абстрагироваться от холодных прикосновений Нани к своей коже, но она, кажется, что-то спросила, и Сту был вынужден вернуться в реальность.       Нани уже отступила от него на шаг и сейчас просто молча наблюдала за тем, как он слегка дерганными от волнения движениями натягивает на себя куртку. Сидеть перед ней в простой белой майке дольше необходимого было неуютно.       — П-прости, я задумался, — криво улыбнулся Сту, надеясь, что разговор пойдет о чем-то неважном. Например, о погоде, которая сегодня неожиданно испортилась, или о последней сводке новостей…       — Я спросила, как ты себя чувствуешь, Сту, — разрушила его надежды Нани, и Сту разочарованно вздохнул. Она использовала такой тон в том случае, когда заранее была уверена, что тема собеседнику не понравится. — Я слышала о том, что произошло.       Она выразилась довольно туманно, очевидно щадя его чувства, но не понять, о чем она, было довольно сложно.       «Я слышала о том, что тебя бросила Пайпер Де Ла Прим и хочу узнать, насколько сильно тебя это задело».       Не было никакого смысла строить из себя дурака. Сту мог поклясться, что уже половина Старр Парка была в курсе их разрыва. Пайпер крайне популярная личность, к тому же активно ведущая социальные сети на радость руководству Парка. Многие приходили в ее пекарню не для того, чтобы отведать свежей выпечки, а только чтобы узреть Де Ла Прим воочию, насладиться ее обществом, попросить автограф, подышать с ней одним воздухом.       Помешанных фанатов у нее было хоть отбавляй, благо, что охрана в Старр Парке работала на совесть, и тщательно следила за неприкосновенностью своих работников, даже если те не участвовали в представлениях напрямую.       Не стоило даже надеяться на то, что их расставание хотя бы ненадолго останется в тайне. Сту неоднократно видел, с каким удовольствием Де Ла Прим просматривала свой профиль и следила за тем, чтобы он выглядел максимально презентабельно. Вероятно, она уже изменила семейное положение на «все сложно» или «в активном поиске».       Это подтверждал с самого утра разрывающийся от звонков сотовый.       Поко и Базз уже явно были в курсе и хотели связаться с ним как можно быстрее. Поко скорее всего считает, что оказать другу моральную поддержку в трудный жизненный период — его долг, а Базз же… просто хочет узнать подробности из первых уст. Сту его не винил. Эта неудавшаяся история любви наверняка будет источником всевозможных слухов и сплетен еще какое-то время. Неудивительно, что он хочет знать правду.       Но Сту все равно пока был не готов с ними разговаривать, как, собственно, и с Нани.       — Я в п-порядке, — коротко бросил Сту, спешно направляясь к выходу. Он практически ощущал повисшую в воздухе неловкость, и намеревался уйти как можно скорее, но Нани, покачав головой, положила ладонь ему на плечо, останавливая.Сту тут же захотел отмахнуться от нее, но не смог себя заставить.       Да, признание Нани навсегда провело невидимую черту между ними, и Сту намеревался держать дистанцию, но это не означало, что он хотел быть грубым с ней. Она не заслуживала такого отношения к себе.       Сердцу не прикажешь.       — Я так не думаю, — возразила Нани, смотря Сту прямо в глаза. Ей пришлось немного задрать голову, чтобы это сделать. Небольшой рост вынуждал ее смотреть на людей снизу вверх. — Ты свободен до завтра, иди домой и отдохни. Я доложу руководству.       Сту не сомневался, что Нани заботится о нем исключительно из благих побуждений, не рассчитывая таким образом добиться от него взаимности, но ничего не мог поделать с ощущением, будто он, принимая эту заботу, предает свои чувства к Пайпер Де Ла Прим даже несмотря на то, что это больше не имело никакого смысла.       Вероятно, подсознательно он все еще рассчитывал на то, что все образуется, она остынет и вернется обратно, и все станет так, как прежде.       — Нани, мне н-не нужен выходной, — стараясь не закипать, выдавил Сту, пальцами устало потирая переносицу. — С-сказал же, я в поря-…       — Да, как скажешь. Но если не хочешь, чтобы я отправила тебя на больничный на неделю, то иди домой, — поставила ультиматум Нани и как ни в чем не бывало развернулась к нему спиной, намекая, что разговор окончен.       Сту повержено вздохнул и покачал головой. Спорить с ней не было смысла — Сту однажды уже пробовал, и действительно слонялся без дела дольше, чем требовалось. Нани умела проявлять твердость характера, когда это было необходимо.       Выйдя из кабинета, Сту почувствовал облегчение от осознания, что необходимый контакт с ней, наконец, пройден. Вероятно, ему действительно стоит постараться быть осторожнее, дабы свести их общение к самому минимуму.       Наверное, он не совсем здорово расставил приоритеты, ведь нормальные люди в первую очередь подумали бы о том, что граница между храбростью и опасностью получить серьезную травму крайне тонка, но для него это было не слишком-то важно.       «Вижу цель — не вижу препятствий», да?

***

      Несмотря на то, что Сту смиренно согласился уйти с работы пораньше, сразу же домой он, естественно, не пошел.       В полицейском участке Сту выяснил, что дело Джанет и Бонни не могут поделить между собой Кольт и Грей — офицер и детектив, кажется, и такая неорганизованность оказалась неприятным сюрпризом.       Влияние супергероев на мегаполис оказалось куда более серьезным, чем Сту предполагал изначально, раз работники полиции так отчаянно бились хоть за какую-нибудь работу. Он мог лишь надеяться, что они разберутся в кратчайшие сроки и как можно скорее выяснят, почему Джанет и Бонни оказались на улице.       Потребовалось отвратительно много времени, чтобы вытянуть из них хотя бы каплю информации.       Кольт больше предпочитал говорить о себе, чем о работе, а Грей — лишь изредка кидать в окно задумчивые взгляды и не говорить вообще. Однако Сту все же смог выяснить, что девочки побывали на коротком допросе и рассказали похожие истории: родители ушли неизвестно куда и не вернулись, деньги в итоге закончились, платить за съемную квартиру стало нечем, и они ушли.       Истории были не одинаковыми только потому, что во фразах Бонни проскальзывало нечто странное, что-то, чего она и сама до конца не понимала в силу юного возраста, а от Джанет ждать помощи не приходилось. Девочка упрямо заводила одну и ту же шарманку каждый раз, когда речь заходила о домовладельце съемной квартиры: ушли, потому что не было денег, попросить о помощи не додумались.       Это была конфиденциальная информация, и Сту, вообще-то, не полагалось ей располагать, но хотя бы здесь болтливость Кольта оказалась как раз кстати. Стоило подыграть и похвалить его потрясающую работу, как он тут же вывалил все как на духу, гордясь тем, что смог разговорить малолеток.       Сту лишь уныло кивал и молился, чтобы дело в конечном счете все-таки перепало Грею.       Когда он наконец-то смог отвязаться от чересчур общительного офицера, то без промедлений направился по адресу, который удалось раздобыть. Девочек предсказуемо временно разместили в ближайшем приюте до выяснения всех обстоятельств. Сту не смотрел на мир сквозь розовые очки и прекрасно понимал, что им ближайшее время точно будет непросто, и хотел хотя бы как-то их поддержать.       Кто же знал, что ему дадут от ворот поворот.       В затхлом приюте, как оказалось, были правила посещения воспитанников, и Сту не может просто наведываться к ним в любое удобное для себя время.       Все, что ему оставалось — это предусмотрительно договорится о встрече с девочками в другой день и надеяться, что они не посчитают его отвратительным лгуном, готовым сказать все, что угодно, лишь бы от него побыстрее отстали.       Хотя кое в чем Сту им действительно солгал. Для их же спокойствия.       — Я уж подумал, что она прибила тебя, братан. — Базз, блаженно развалившись на потрепанном диване, с любопытством осматривал Сту и потягивал пиво вместо того, чтобы работать над новой песней.       — Д-думаю, она была б-близка к этому, — хмыкнул Сту, плюхаясь рядом и с благодарным кивком принимая бутылку, услужливо протянутую Баззом. Говорить, что Де Ла Прим на самом деле была вполне способна на такое, он не стал. Разговор о ней хотелось побыстрее замять. — Где Поко?       Базз фыркнул, давая понять, что его попытки слиться были замечены, но милостиво не прокомментированы, и махнул рукой в сторону подсобки. Спустя пару секунд из нее и правда вышел Поко, который, только завидев Сту, тут же посветлел лицом.       — Чувак, рад тебя видеть, — расплылся в улыбке он, подходя ближе. — Не думал, что ты придешь сегодня.       — Я и не с-собирался, — честно признался Сту. — Скажи с-спасибо Баззу, — и, отсалютовав бутылкой, хлебнул прямо из горла.       Поко, скрестив руки на груди, холодно уставился на Базза, и тот торопливо пустился в объяснения. Из обрывков их разговора стало понятно, что Поко, прекрасно зная о манере Базза совать нос не в свое дело, просил его к Сту какое-то время не лезть, а Базз, согласившись, конечно же все сделал с точностью наоборот.       Забавно было наблюдать, как накачанный парень ежится под взглядом того, кто в два раза меньше него. Базз явно не ожидал, что Сту его сдаст.       Сту считал, что это справедливая расплата за то, что тот попытался поднять разговор о Пайпер, когда они заранее договорились, что вечер пройдет без этого. Базз по телефону уверял, что они лишь слегка выпьют и порепетируют, и только с этим условием Сту согласился притащиться в его излюбленный гараж, в котором они проводили большую часть свободного времени.       Привычка Базза нарушать обещания его не красила, но, откровенно говоря, ни Сту, ни Поко это не волновало, пока тот продолжал быть солистом их небольшой группы и писать большую часть песен. В его исполнении хорошо звучало практически все.       Как оказалось, любовь к музыке могла объединить даже неудачливого каскадера, взбалмошного спасателя и уличного музыканта.       Но так же в их жизни не последнюю роль играл и алкоголь. Если бы не он, они, вероятно, никогда бы не познакомились — слишком уж разными были, да и работали в далеких друг от друга частях Старр Парка. Но в бар «У Барли» ходили практически все работники Парка с той или иной периодичностью, и однажды им свезло оказаться там в одно и то же время.       С тех пор, как они сформировали группу, назвавшись «Bad Randoms», если они и выпивали, то зачастую в компании друг друга — это было привычно, а иногда еще и продуктивно. Базз, когда был под шафе, выдавал на удивление неплохие идеи, а Поко с легкостью их подхватывал.       Сту же пил редко и по большей части в маленьких количествах, просто чтобы снять напряжение и спокойно, без кошмаров заснуть, и обычно неплохо контролировал себя, но в этот вечер что-то пошло не так.       Образ Пайпер перед глазами размывался все больше, а мысли о ней уносились все дальше, и Сту уже не сильно-то волновал их разрыв. Тени причудливо изламывались, пьяные голоса друзей казались чем-то отдаленным. Сту не разбирал ничего, кроме оглушающей музыки, и в какой-то момент осознал, что его с минуты на минуту стошнит.       Он определенно не ожидал, что напьется настолько сильно. Точнее, что позволит Баззу так себя напоить.       Поко, видимо, это тоже нехило удивило.       — Воу! — вскрикнул он, когда Сту начал заваливаться на него, пытаясь удержаться на ногах. — Очень плохо, чувак!       — П-плохо — это т-твоя игра на г-гитаре, — невнятно пробормотал Сту, повиснув на музыканте и уже мало что соображая. Ему и правда показалось это остроумным.       Базз, с видимым удовольствием наблюдавший за этой сценой, противно захихикал в кулак, но послушно умолк, когда Поко бросил на него яростный взгляд.       — Это твоя вина, — недовольно заявил он, кивком головы указывая на пустые бутылки. — Помогай давай.       Картинно прокашлявшись, Базз, слегка пошатнувшись, все-таки соизволил встать и забрать Сту у Поко, который и сам уже готов был упасть. Все же, пусть Сту и не обладал такими же внушительными мышцами, как Базз, он все равно был выше и тяжелее самого Поко.       — Не переживай, братан, — обманчиво ласково начал Базз, — я подержу твои патлы, пока ты будешь блевать.       — Я д-думал, ты с-себя только з-за член держать у-умеешь, — съязвил Сту, но отказываться от помощи не стал. Под громкий смех Базза они медленными шагами двинулись в ванную.       На этот раз свое обещание спасатель все-таки сдержал, хотя без ироничных комментариев все равно не обошлось. Пьяный Сту был настолько редким явлением, что Базз ни за что не позволил бы себе пропустить такое зрелище. По сравнению со Сту он еще неплохо держался, чем бессовестно и пользовался, однако когда он немного пришел в себя, то без угрызений совести пинками вытолкал спасателя за дверь в его же доме.       Они оба сделали вид, будто Базз ушел именно потому, что его заставили, а не потому, что он позволил себя выгнать.       Вздохнув, Сту через силу умылся и прополоскал рот, после чего аккуратно опустился на пол. Покалывание в висках больше не усиливалось, а звон в ушах смолкал, что, несомненно, радовало, только чувствовал он себя все равно паршиво. Хотелось вернуться в подростковые годы, когда можно было самозабвенно пить, не задумываясь ни о чем, и на утро не просыпаться с головной болью и ощущением, будто ты вернулся с того света.       Перед тем, как прийти сюда, Сту и в самом деле надеялся, что алкоголь поможет ему забыться. Что ни говори, дурацкая была затея.       Вернулся в гараж Сту уже практически твердой походкой. Ледяная вода немного отрезвила его, но запах алкоголя в помещении теперь казался отталкивающим настолько, что ему немедленно захотелось ретироваться. Поко, уловив перемену в его настроении, схватил сигареты с кофейного столика и направился вглубь дома. Сту без лишних слов последовал за ним.       Выйдя на улицу, Поко зябко поежился от пронизывающего ветра, в то время как Сту с удовольствием вдохнул холодный воздух. Дурнота понемногу отступала.       Музыкант, с трудом закурив, одернул пиджак и тихо заметил:       — Она того не стоит, чувак.       Сту позволил себе пропустить его фразу мимо ушей. Может быть, когда-нибудь он и выскажется на этот счет, но явно не сейчас.       — С-скажешь Баззу, что я ушел д-домой? — Сту прислонился спиной к стене дома. — Думаю, с меня п-правда хватит.       Поко, выдохнув сигаретный дым, кивнул и внимательным взглядом осмотрел его.       — Уверен, что не хочешь остаться? — когда Сту отрицательно покачал головой, Поко прикрыл глаза и снова затянулся. — Удачи, Сту. Как говорит один мой друг: «sin dolor, no hay gloria».       — Что это значит? — Сту в самом деле было интересно. Поко — мексиканец, без стеснения выражающий любовь к своей культуре даже за пределами «Эстрады Поко» — своей зоны в Старр Парке, но говорящий на родном языке по какой-то причине крайне редко. Если он что-то и говорил, то обычно вкладывал в это свой особый, местами даже сакральный смысл.       Музыкант и в этот раз его не разочаровал.       — «Без боли нет славы», — перевел он и ностальгически улыбнулся, вспоминая, видимо, что-то хорошее.       Сту не представлял, что хорошего могло быть связано с подобной фразой, но рассчитывал, что загадочный друг Поко был как никогда прав.       Очень не хотелось бы в один прекрасный день вдруг осознать, что все, ради чего ты так старался, не принесло тебе ничего, кроме страданий.