Бал на лезвии ножа

Итэр разлепил глаза и уставился перед собой. Никого. Ну, конечно, это был лишь глупый сон. Он был в бреду после ранения и всего этого не было. Он на секунду задержал дыхание, вспоминая всё, что происходило якобы вчера и нахмурился. Жаль. Ему так хотелось, чтобы всё это было реальным, чтобы Сяо был сейчас рядом и обнимал его, помогал забыть о боли от ранения хотя-бы на мгновение. А рана сейчас, действительно, болела и первым, что пришло Итэру в голову — выпить обезболивающее. Вроде как оно было на кухне. Он устало обернулся в кровати, чтобы настроиться и встать на ноги, но потом замер, когда в проходе появился он. Сяо. Тот неуклюже топтался у двери, оперевшись по обе стороны руками, чтобы взглянуть на Итэра и успокаивающе улыбнуться. — Я приготовил завтрак, — вдруг объявил он, указывая большим пальцем себе за спину. — Хейдзо ушёл ещё давно, а я подумал, что тебе будет легче, если поесть приготовлю я. Повисла какая-то неожиданная тишина, поэтому Итэр просто уставился на него, не до конца понимая, что ему стоило сделать. Так значит это правда. Сяо по настоящему находился в его квартире, стоял сейчас прямо перед ним — живой и реальный. Получается всё, что вчера было это не сон. Получается... — Итэр? — Сяо молча топтался на входе, наверное, чувствуя себя немного глупо. Итэр сразу подорвался с постели, когда понял, что заставляет того ждать, чтобы снова упасть в одеяло, чувствуя вспышку боли в боку. — Спокойно. — Сяо сразу оказался рядом, а его ладони аккуратно опустились на плечи Итэра. — Всё нормально, — выдавил Итэр сквозь зубы, жмурясь. — Сейчас пройдёт. Он услышал, как Сяо только тихо вздохнул, опять поднимаясь, когда Итэру слегка полегчало. — Если понадобится помощь — зови, — сказал он, чтобы опять скрыться в коридоре. Итэр молча уставился в потолок. Он не знал, что должен был ощущать, потому что по идее он должен был быть благодарен Сяо за то, что тот заботится о нем сейчас. Он должен был радоваться, что что-то подобное вообще происходит в его жизни. Он должен был. Но сейчас он почему-то чувствовал только что-то тяжёлое, повисшее у него в душе, что-то, что можно было описать, как вина и безысходность. Ему казалось, будто он был каким-то образом виноват перед Сяо, вынуждая того оставаться с ним, готовить и успокаивать. Это ведь были исключительно его личные проблемы, которые теперь обременяли постороннего человека. Но был ли Сяо посторонним? Был ли он теперь просто коллегой по работе? Итэр тихо приподнялся в постели, чтобы встать на ноги. Какая-то усталость чувствовалась где-то глубоко внутри и одновременно во всем теле, из-за чего до кухни он добрался медленно, в итоге оказываясь на её пороге. Сяо стоял возле чайника, помешивая в кружке только что сделанный чай. Итэр кинул взгляд на стол, замечая тарелку супа. — Суп на завтрак? — беззлобно, но скептически хмыкнул он, получая в ответ взгляд, который можно было описать, как «ешь, что дают». — Очень даже полезно, особенно для твоего состояния, — пояснил Сяо, присаживаясь напротив. — Ага, а себе чай сделал. — Переставай возмущаться и ешь. — отрезал он, вскидывая ладонь, когда Итэр захотел ещё что-то добавить. Так они и завтракали в спокойной тишине, слушая только, как ложка стучит по тарелке. — Как самочувствие? — поинтересовался Сяо, кидая на него взгляд из-под ободка кружки. — Нормально, — ответил Итэр, не совсем вникая в вопрос и не думая над ответом, но Сяо словно знал, что «нормально» не было тем, что могло описать его состояние, поэтому продолжал. — Тебе нужно сменить бинты и качественно обработать рану, — заметил он, из-за чего Итэр сразу бросил на него взгляд, отрывая глаза от своей тарелки. — Я разберусь с этим, — выдал он, получая в ответ только недоверчиво вскинутые брови. — Тебе не обязательно... — Итэр, если это по поводу вчерашнего, то... — начал было Сяо и тут Итэра словно прошибло, будто бы он всплыл с какой-то далёкой глубины на мокрую поверхность. — На счёт вчерашнего? — начал он со вспышкой какой-то нервной паники в глазах. — Если ты про поцелуй, то не беспокойся, я могу об этом забыть и больше не вспоминать. Я знаю, что ты сделал это только по тому поводу, чтобы меня успокоить. Конечно, панические атаки это мои проблемы и мне жаль, что вчера тебе пришлось оказаться у нас дома в неподходящее время. Если ты хочешь уйти — иди. Я понимаю, что у тебя нет времени возиться со мной и... — его голос вдруг оборвался, когда он опять уставился себе в тарелку, почему-то в этот момент осознавая, что к супу он так и не притронулся. А ведь Сяо готовил. Отлично, теперь он ещё и неблагодарным выглядит. Господи, дай ему просто провалиться под землю и всё. — Что ты такое несёшь? — вдруг удивился Сяо. — Что значит «нет времени»? Что за бред вообще? Знаешь, возможно, ты и можешь забыть про поцелуй, как ты выразился, но я забывать не собираюсь и тебе не дам. — Итэр глянул в его сторону именно в тот момент, когда он произнёс следующие слова, совершенно добивая своей решительностью в глазах и голосе. — Если будет нужно, я буду целовать тебя столько раз, сколько понадобиться для того, чтобы ты об этом запомнил. Зацелую тебя так, чтобы ты вообще и не думал переживать о том, что у меня на тебя каким-то образом нет времени. Итэр, я хочу тратить на тебя свое время, если ты не против. Итэр почувствовал, как его лицо упало в собственные ладони, а глаза почему-то защипали. Он почувствовал, что Сяо оказался рядом, обнимая его. Он почувствовал прикосновение губ к его плечу. Такое нежное и аккуратное. А потом Сяо поцеловал его в щеку. Один раз, второй, третий. Он, как и обещал, целовал его столько, сколько было нужно, чтобы в конце концов Итэр сам наклонился к нему, принимая объятия, пальцы в длинных светлых волосах и щеку на чужом плече. Он будто бы тонул снова, но не в бездне страха, переживаний и собственных мыслей, а в человеке рядом, погружаясь в тепло и заботу, в поцелуи и... любовь? Была ли это любовь? Можно ли было это назвать таким образом? Итэр только сейчас осознал, что ничего не знал о любви. И именно в этот момент понял, что хотел бы узнать. Хотел бы и не с кем угодно, а именно с Сяо. Потому что именно с ним Итэр чувствовал себя в безопасности, будто только с ним он мог не беспокоиться о проблемах этого страшного мира. Вместе с Сяо он ощущал себя так, как в детстве, когда от монстров спасало одеяло. В этот раз одеяло лежало где-то в другой комнате, а накрывали его теплые руки и нежные губы человека, который почему-то оказался в его жизни. Абсолютно случайно и совершенно внезапно.

* * *

— Хейдзо, у тебя точно всё хорошо? — в который раз переспросил Скарамучча, стоя на балконе. Они оба здесь оказались, когда Куки кивнула, давая понять, что Хейдзо нужно подышать свежим воздухом, потому что такое бледное лицо Скарамучча видел, возможно, впервые. Куки осталась с господином Уильямсом, который только разочарованно хмыкнул, когда Хейдзо так и не пожал его протянутую ладонь. Никто из них так и не понял, почему тот так резко смолк, но сейчас разбираться в этом не было времени. Нужно было успокоить его и вернуться к выполнению задания. — Нормально, — наконец отозвался он, поднимая на Скарамуччу какой-то нервный взгляд. — Дай закурить. — Я бросил, — ответил тот, вызывая у Хейдзо только обречённый вздох. — Точно не расскажешь, что случилось? И Хейдзо только неуверенно пожал плечами, якобы «да что тут можно рассказывать». Он опустил лицо в свои ладони, будто бы умываясь и втянул воздух через нос, чтобы резко подняться. Словно наконец решился. — Ладно, идём обратно, — объявил он, мигом разворачиваясь, будто опасался, что снова чего-то испугается и останется на балконе. — Я уже не ребёнок. — Ты это о чём? — не понял Скарамучча, но всё таки двинулся за ним, молча засовывая замёрзшие руки в карманы своих брюк. Хейдзо не ответил. Они оказались в зале, медленно огибая толпу гостей, чтобы глазами разыскать макушку госпожи Куки, которая теперь стояла одна, допивая что-то из бокала. При виде них она сразу оживилась, выравниваясь, чтобы заговорить. Джозефа рядом не было, сколько бы Хейдзо не оглядывался. — А где?... — начал было он, но Куки уже опередила его, отвечая, будто знала, о чем он собирался спросить. — Господин Уильямс ушел, — проинформировала она, спокойно кивая в сторону собравшихся, будто его возможно было разглядеть там. — Сказал, что у него есть свои дела. — Ясно, — отозвался Хейдзо, снова задумчиво куда-то пропадая. Видимо, Куки это заметила, опять возвращая его к диалогу, который теперь состоял из совершенно различных вещей. Они начали обсуждать что-то, что Скарамуччу не касалось, и, видимо, было понятное только этим двоим, поэтому он и не вникал. Только молча топтался рядом, разглядывая помещение и людей, потому что Яэ Мико так и не появлялась. Во всей этой суматохе он вообще забыл, зачем они сюда явились и мысленно сам себя отругал за такое халатное отношение к работе. Будто это не он целыми днями играл в карты онлайн вместо того, чтобы заполнять отчёты. — Её до сих пор нет, — пробормотал он себе под нос, сразу получая комментарий со стороны госпожи Куки, которая, казалось, слышала всё вокруг. — Возможно, она вообще здесь не появится. — Что ты имеешь ввиду? — он нахмурил брови, оборачиваясь в их сторону, на что та лишь фыркнула. — Вдруг нас обманули, кто знает, — пояснила она. — В любом случае всё возможно, нужно просто следить. — Ты права, — протянул он, снова цепляясь за лицо Хейдзо, который за эти несколько секунд будто снова вернулся к тому состоянию на балконе. — Что такое? Тот уставился куда-то перед собой, замирая и совершенно не двигаясь, будто был какой-то ненастоящей статуей. Скарамучча попытался проследить за его взглядом, но тот уже оторвался, резко дергаясь, словно очнувшись. — Я скоро вернусь, — бросил он, внезапно разворачиваясь, чтобы броситься к выходу в коридор. — Всмысле, погоди, ты куда? — крикнул Скарамучча ему вслед, тоже подрываясь вместе с госпожой Куки, которая также не понимала, что происходило. — В туалет, — бросил тот в ответ, громко хлопая дверью, звук которой трудно было услышать в шуме разговоров вокруг. Они остались вдвоём, вопросительно переглянувшись, хотя ответа на такое поведение Хейдзо никто найти не мог. Тот, действительно, вызывал вопросы, потому что с первого взгляда он казался обычным человеком с довольно весёлым характером, который даже если раздражал, то не всерьёз. Человеком, который слушает Бритни Спирс в дýше, курит дешманские сигареты и также, как и сам Скарамучча, играет в карты на рабочем компьютере только для того, чтобы не заниматься документами, с которыми стоило бы разобраться ещё давным давно. В тот день, когда Скарамучча впервые застал Хейдзо во время панической атаки, совершенно случайно оказавшись тогда рядом, его представление об этом человеке дало трещину. Последующий диалог с Итэром и фраза о том, что «к Хейдзо нельзя прикасаться» окончательно разбили этот образ глупого фаната американской поп музыки. У Скарамуччи было много вопросов, на которые ответы он дать не мог. На первый взгляд Хейдзо казался обычным человеком, но стоило хоть немного начинать узнавать о нём, ты мгновенно утопал в пучине безответной и глубокой темноты, которая скрывала в себе все самые страшные нюансы его жизни. — Возможно, она уже была здесь и успела уйти? — опять заговорила Куки, опираясь о стену рядом. — Знаешь, вдруг она знала, что мы тоже сюда явимся. Скарамучча снова задумался, неожиданно перестраиваясь на совершенно другую тему, на Яэ Мико. По сути прошло не больше часа с того момента, как они сюда приехали. И хотя с опозданием, но были практически в то время, в которое здесь должна была появиться госпожа Яэ, которая, видимо, так и не явилась даже спустя час. Возможно, Куки Синобу была права и они её упустили, но Скарамучча почему-то сомневался. Да и теория о том, что госпожа Яэ, в принципе, не собиралась сюда приезжать, звучала куда более убедительно. Он нахмурил лоб, собираясь что-то сказать, что бы разрешило их сомнения, но кое-кто опять оказался практически рядом, хлопая по его спине в приветственном жесте. — Это снова я, — улыбнулся господин Уильямс, отставляя пустой стакан на подносе проходящего мимо официанта. — Куда подевался ваш друг? Скарамучча только лениво отмахнулся, потому что времени на разговоры с кем попало у него не было, потому что сейчас его волновали куда более насущные вопросы. — В туалет пошёл, — бросил он так, будто бы сам не вникал в собственный ответ. Господин Уильямс только с благодарностью кивнул, улыбаясь им на прощание, чтобы тоже где-то скрыться под пристальным взглядом госпожи Куки. — Даже если бы она приехала, что бы мы смогли сделать? — проворчал Скарамучча себе под нос, по большей части обращаясь к девушке рядом, которая хмуро пожала плечами. — Возможно, нам следовало проверить официальный список гостей на это мероприятие, прежде чем сразу браться за дело. — Мне казалось, что вы как раз должны были этим заняться, — отозвалась Куки, якобы поражаясь такой безответнности с их стороны. — Тем более в первую очередь. — Извиняюсь, что не сделал этого, — раздражённо отмахнулся Скарамучча, совершенно не раскаиваясь. Вся эта ситуация начинала выводить его из себя. Вся эта глупая комичность, все эти люди вокруг, это задание в принципе. Зачем они вообще этим занимаются, если госпожа Яэ даже не удосужилась сюда явиться. — Я за водой, — таким же тоном в ответ бросила госпожа Куки, чтобы скрыться в толпе. Она правильно поступила, когда ушла, потому что сейчас им стоило побыть наедине, переосмысливая всю ситуацию самостоятельно, чтобы или смириться, или решить, что делать дальше. Если размышлять логически, то более вероятно, что пропустить появление Яэ Мико они не могли, потому что всё время находились при единственном входе в помещение. Когда же они вдвоём с Хейдзо отправились на балкон на свежий воздух, при входе осталась Куки, которая уж точно не могла бы её проглядеть. Всё остальное время никто так и не появился. Вход открывался только пару раз, когда в туалет выходил Хейдзо и когда следом выходил господин Уильямс несколько минут назад. Если госпожа Яэ не явилась — это была уже не их вина, но если бы она пришла, а они не заметили, то стоило бы насторожиться. Куки снова замаячила в поле зрения, оглядывая людей вокруг, чтобы подойдя к Скарамучче нахмуриться. — Хейдзо до сих пор не вернулся? — спросила она, продолжая кидать короткие взгляды по сторонам, сложив руки на груди. — Как давно он ушёл в туалет? — Хейдзо? — Скарамучча словно очнулся от собственных мыслей, когда к нему стало приходить осознание, что его напарника не было добрые пятнадцать минут и, возможно, даже больше. Зная Хейдзо, можно было легко списать это на то, что он просто не может найти туалет, но что-то подсознательно подсказывало, что что-то происходит не так. — Да, Хейдзо. Он пропал и до сих пор не вернулся, — повторила Куки, всё сильнее поджимая губы. — Учитывая, что с ним явно что-то случилось, нам бы стоило отправиться его искать. — Да ну, — неуверенно отозвался Скарамучча, наконец вскидывая голову, чтобы осмотреть людей, будто Хейдзо мог быть среди них. — Скорее всего он просто потерялся, сам скоро явится. — Думаешь? — скептически отозвалась та, начиная постукивать каблуком по полу. Неужели Скарамучче снова нужно было думать о том, что там опять случилось с Хейдзо? Эти его панические атаки, внезапное напоминание о том, чтобы к нему не прикасались, смертельная бледность в какой-то момент, а теперь ещё и... А если подумать, в какой именно момент с Хейдзо что-то стряслось? Ведь с самого начала тот только искренне радовался появлению здесь госпожи Куки, чтобы сейчас исчезать где-то на четверть часа без объяснений. До Скарамуччи вдруг дошло, что Хейдзо будто бы подменили именно в ту секунду, когда он сам почувствовал, как господин Уильямс коснулся его плеча. Именно в этот момент Хейдзо выглядел так, словно увидел саму смерть. А потом эти слова: «Кажется мы виделись несколько лет назад, не находите?». И почему Скарамучча не обратил на них внимание? Потому что теперь было предельно ясно, что эти двое были между собой знакомы. Эти двое узнали друг друга и у одного это вызвало лишь какую-то глупую улыбку, а у второго леденящий душу страх. Ко всему этому добавлялось последнее — господин Уильямс подходил к ним, спрашивая, где находится сейчас Хейдзо, чтобы позже скрыться в коридоре, услышав краткий и необдуманный ответ. Блять. — Идём, — Скарамучча резко подорвался, рванув к выходу, слыша, как Куки бросилась за ним. Он не знал, что делал, но что-то ему подсказывало, что он может сейчас не успеть. Он не знал, о чём здесь была речь, но подсознательно понимал, что сейчас может произойти что-то страшное и невозвратное. Рывком открыл двери, вываливаясь в коридор и наугад отправился в одну сторону, надеясь, что долго искать туалет ему не придётся. Девушка всё это время молча следовала за ним. Они завернули налево, оказываясь рядом с лестничной площадкой, чтобы опять развернуться и кинуться в обратную сторону, чуть ли не спотыкаясь на ходу. С каждым шагом Скарамучче казалось, что он наступает судьбе на хвост, будто бы останавливая, не давая свершиться чему-то плохому. Потому что плохое сегодня, действительно, их настигло и он это прекрасно ощущал, когда наконец впереди увидел вывеску с надписью «WC», буквально врезаясь в нее, чтобы потянуть ручку двери, врываясь в помещение. Следующая картина застыла перед глазами и он понял, что ещё надолго её запомнит. Так и застыл, уставившись на двух человек. Хейдзо, упав на поверхность одной из раковин, со всей силы, на которую был только способен, упирался ногами в Джозефа Уильямса, пытаясь оторвать его от себя, трясущимися руками, которые сейчас почему-то были в крови, он пробовал оттолкнуть того за плечи и лицо, когда Уильямс в свою очередь схватился за него так, словно хищник за свою жертву, будто бы вцепился, желая добраться до самого сердца и разорвать его в клочья. На полу лежали осколки зеркала, которое сейчас было разбитым. Казалось, Хейдзо впервые за весь этот день выглядел так, словно чётко осознавал ситуацию, трезвым взглядом смотря прямо на Джозефа. И хоть этот его взгляд был трезвым и ясным, он всё равно оставался пугающим, полным паники, истерики и страха. Тот будто бы не заметил их появления, но Уильямс уже успел обернуть голову, чтобы насмешливо улыбнуться, но не успел, потому что Скарамучча в одно мгновение оказался прямо перед ним, а потом его собственный кулак столкнулся с его надменным лицом. То-ли из-за злости и адреналина, которые сейчас бушевали у него в крови, то-ли из-за того, что Джозеф был таким слабаком, всё равно от удара Скарамуччи он буквально отлетел в сторону, падая рядом на пол. — Вот сука, — он сразу же сплюнул кровь, вытирая рот рукавом своего пиджака. Прежде чем тот снова оказался на ногах, Скарамучча успел обернуться к Хейдзо, чтобы заметить, как тот потерял полное самообладание и контроль и будто бы был готов прямо сейчас упасть в обморок, когда уставился куда-то перед собой, явно выпадая из этого мира. — Слушай сюда, — Скарамучча резко схватил Джозефа за воротник так, словно держал какую-то грязную тряпку. — Если хоть шаг в его сторону сделаешь, я лично позабочусь о том в каком гробу тебя будут хоронить! — Спокойно! — Джозеф снова заулыбался, будто какой-то сумасшедший, вскидывая руки в знаке капитуляции. Он попытался перевести взгляд на Хейдзо, но Скарамучча опять его дернул, заставляя смотреть прямо в глаза. — Чувак, да у нас всё по обоюдному. — Я вижу! — Кто ж тебе виноват, что этот конченный идиот сегодня не в настроении! А как в шестнадцать ебаться, так пожалуйста! — лицо Джозефа снова поменялось и улыбка сменилась каким-то раздражением, вспыхнувшим в глазах. В шестнадцать. — Конченный здесь только ты, блять! — Скарамучча снова дёрнул рукой, намереваясь ему вмазать, но рядом оказалась Куки, останавливая его одним лишь взглядом. — Тебе это не нужно сейчас, я уже вызвала полицию, чтобы передать его в участок. Просто арестуй его, как детектив. — объявила она и Скарамучча впервые за весь день увидел у неё на лице не маску постоянно работающей и серьёзной женщины, а эмоции человека, который прямо сейчас был готов лично выстрелить Джозефу прямо в голову и пытался этого не совершить. — Скарамучча, сейчас нужно позаботиться главным образом о том, чтобы Хейдзо не находился в одном помещении с этим... Назвать его человеком она не решилась. Скарамучча громко выдохнул, бросая последний взгляд на Хейдзо, чтобы перехватить Джозефа и заломить ему руки, чтобы вывести в коридор. — Ах вы бляди! — начал было тот, но вдруг раздался щелчок заряженного пистолета, который уткнулся ему в висок и Джозеф сразу смолк. — Ещё слово и я выстрелю, — обычным уставшим голосом заявил Скарамучча, пихая его на выход. Полиция приехала, действительно, быстро, наконец забрав Джозефа Уильямса в участок на рабочем автомобиле. Скарамучча пообещал явиться в последствии на разговор, чтобы объяснить всю ситуацию, сказав, что сейчас на это не способен. Он бросил курить, но на данный момент это было единственным, в чём он нуждался. Простояв на морозной улице добрые десять минут он глубоко втянул холодный воздух через нос и бросил взгляд на свои ноги, наконец настраиваясь на то, чтобы вернуться обратно, возвращаясь в тёплое помещение, которое теперь только тяготило. Он шёл медленно, всё оттягивая момент, когда будет нужно посмотреть в те глаза. Глаза, которые буквально какие-то полчаса назад были наполнены животным страхом, который, казалось, отпечатался у Скарамуччи где-то глубоко внутри. Он нажал на кнопку лифта, вызывая нужный этаж, хотя ему и думалось, что те двое уже давно могли оттуда уйти. Он вышел в коридор, останавливаясь, не зная, куда ему нужно направиться. Сделал пару шагов вперёд, останавливаясь, чтобы прислушаться к абсолютной тишине и завернуть в пустой холл для ожидания, где обычно располагались диванчики для посетителей и гостей. На одном из них он и заметил этих двоих, сидящих в полном молчании. Куки в абсолютном напряжении в плечах и во взгляде и Хейдзо, который тихо склонился, больно упираясь локтями в свои колени, чтобы спрятать в окровавленных руках лицо. Скарамучча в несколько шагов оказался рядом, бросая на девушку вопросительный взгляд, якобы спрашивая о состоянии его напарника, получая в ответ что-то безумно печальное. Она тяжело вздохнула, почти шёпотом обращаясь к тому, совершенно не надеясь на какой-либо ответ. — Хейдзо, тебе нужно обработать руки, — заметила она, но тот не двинулся, словно бы не дышал. — Ты меня слышишь? Но он не ответил. Хейдзо, казалось, вообще не слышал и не мог говорить, будто бы что-то сковало его тело и он не мог даже поднять головы. Скарамучча бы понял, ничего бы не сказал и дал сколько угодно времени на то, чтобы прийти в себя. Но прямо в этот момент, когда эти мысли пронеслись в его голове, Хейдзо попросту отрубился, падая на пол перед собой. И когда Куки резко спохватилась, чтобы снова начать что-то делать, Скарамучча понял, что он, действительно, опоздал, раз позволил довести своего напарника до подобного состояния. Состояния, когда из-за чего-то такого, как ужасающий стресс, тот просто потерял своё сознание. Скорую вызывала Куки, нервным и беспокойным голосом, диктуя адрес человеку по ту сторону трубки. Ехали в больницу в абсолютной тишине, совершенно забыв о том, что приехали изначально из-за госпожи Яэ. Скарамучча лишь молчал, наблюдая, как сменяются виды за окном автомобиля, когда Куки тихо прикрыла глаза, будто собираясь уснуть. Но Скарамучча знал, что как бы они не старались, уснуть они не смогли бы ещё очень и очень долго. Хейдзо отправили под капельницу, обрабатывая раны и погружая в нужный сон, чтобы после явиться и уведомить, что очнётся он ближе к вечеру и если бы они хотели подождать... Скарамучча с Куки так и просидели до самого вечера, дожидаясь, когда тот проснётся, потому что иначе поступить они просто не могли. Скарамучча в последствии ещё долго размышлял над этой ситуацией, задумывался, кто виноват и каким образом она произошла. Но ничего толкового на данный момент ему в голову просто не приходило, потому что уставший, он мог только пялиться в белую больничную стену, постоянно прикрывая глаза, якобы пытаясь уснуть. Голоса врачей и посетителей смешались с собственными мыслями, а всё перед глазами поплыло и размазалось, словно он наконец-то проваливался в глубокий сон, чтобы набраться сил и отдохнуть от всего, что совсем недавно... — Господин Хейдзо пришёл в сознание, — услышал вдруг он где-то сбоку, вскидывая взгляд и краем глаза замечая, что госпожа Куки выглядит так, будто бы тоже только что проснулась. — Можете его навестить. — Да, — пробормотал Скарамучча, медленно вскакивая на ноги вместе с девушкой следом. — Спасибо огромное. Он не знал, кого благодарил. Врача, который ему это сообщил или лично Хейдзо, который очнулся, а возможно и самого себя, который всё это пережил и спас своего напарника от цепких лап страшной судьбы. Спас одного своего хорошего друга.