***
—Вот вроде взрослый уже, и лет немало и опыта, а все как дитя несмышленое. Стрэндж вздрогнул. Он так сильно ушёл в себя, стоя на краю каменистого обрыва, что просто напросто не заметил, как было нарушено его уединение. Невысокий, сутулый, высохший от времени пожилой индус с грязно-бежевым тюрбаном на голове стоял буквально в паре шагов от Верховного и делано подслеповато щурился, разглядывая горизонт. Его седую, местами в желтизну, бороду, трепал ветер, переплетая их с несколькими свалявшимися прядями, что выбились из-под ткани, даже не пряди, скорее дрэды, кои свисали почти до пояса. Обманчивая немощность могла обвести вокруг пальца любого новичка Камар-Таджа, но только не Стивена. Стоило разок попасться под узловатые пальцы Мастера Навина Банерджи, как все сразу становится на свои места, и синяки тоже. Стрэндж сложил руки на груди и уважительно поклонился. — Приветствую, Мастер Навин, я не знал, что мешаю вашему уединению. — А разве не я приветствовать тебя должен, Верховный? — яркие-голубые, неожиданно молодые и озорные глаза на сморщенном, выдубленном ветрами и временем лице. — Привычки, привычки мальчик… Не осторожен ты стал, рассеян, а ведь не у одного меня глаза есть и уши. Внешнее хладнокровие далось магу очень тяжело, до сих пор неведомо какими высшими силами удавалось не светить существованием русалки перед всеми заинтересованными людьми. Да что русалка, лишь Стивен и Вонг в курсе появления девочки в этом мире, для остальных она была просто новым учеником, без дара, но мало ли людей заводит жизнь в трудные ситуации. Так что вопросов ни у кого не было, ходили правда слухи, что Верховный просто завел себе бездарную любовницу и притащил ее в Камар-Тадж, чтобы не отбили или не сбежала. Но подобный бред быстро вытрясся из пустотелых голов особо языкастых. Теперь, оказалось, не совсем бред… Сама Соня была осведомлена о том, что ее возможности — это секрет, но… — Хорошие тут потоки энергии, я почти каждое утро прихожу голову очистить. Мастер поднял взгляд к небу, провожая взглядом пару пролетающих чаек. Яростная волна, взбаламученная гневом своего дитя, разогналась и ударила, взвилась стеной перед двумя смертными, за что удостоилась осуждающего качания головой от пожилого мага. — Не балуй, красавица, ошибаться все могут, не стоит вмешиваться. Будто смутившись, поток отхлынул, игриво наградив тучей брызг своего собеседника. — Ученик Юй Мин глаз положил на нашу Рыбку, и сегодня, когда она бежала на берег, проследил и увидел то, что не должен был. Так что готовься, Верховный, через пару часов эта неугомонная созовет Совет. Несокрушимая статуя по имени Стивен Стрэндж, что невозмутимо встретила все удары этого утра, треснула и надломилась. Мужчина обречённо застонал, приложив пальцы к виску, что прямо-таки прострелило болью. — Да не убивайся ты так, сынок. Дедушка Навин прикроет твою магическую задницу. Новый возглас отчаяния, засох в зародыше. Стивен чуть позорно не вытаращился на мага, уж настолько сказанное им не вязалось с повседневным флёром мудрости и заумности, которым Мастер окутал себя с ног до головы, что у бедного Стрэнджа прямо мир на глазах рушился. — Ну что ты выпучился? — ехидно уточнил Навин, он улыбнулся, окончательно став похожим на печёное яблочко. — Скажем Совету, что ждали, когда русалка в силу войдёт. И поскольку это произошло сегодня ночью, сообщить обо всем ты просто не успел. — Но зачем вам это? Хотите в должники Верховного? — внутренне напрягшись, не мог не спросить Стрэндж. Навин каркающе рассмеялся, и этот смех эхом прокатился по пустому побережью. — Да ты у нас не Верховный Маг, а Верховный Пуп Земли. Не все вращается вокруг тебя, мальчишка, — мгновение и холодный серьёзный взгляд впился в мужчину, стирая амплуа весёлого старичка. — Я был женат на русалке, много веков назад, бог нам детей не дал и море забрало ее у меня. Столько времени прошло с тех пор, она была одной из последних. Океан чувствовал и боялся, а что делать не знал, так и не уберёг своих волшебных рыбок… По всем вопросам переводи стрелки на меня, я предупрежу Совет, что ближайшие две недели девочка неприкосновенна, успеешь что-нибудь придумать за это время. Но, как Зов тела ослабнет, тебе придётся представить ее всем Мастерам. — Вы явно знаете больше, чем могут рассказать все книги и свитки Камар-Таджа. Не сочтете ли за труд, поделиться информацией? Индус проигнорировал вопрос мага, от души потянулся, прохрустев суставами и снова сгорбился, возвращаясь к своему привычному добродушному состоянию. — А зов сильный у девочки, давненько это было, я даже и забыл уже… — Вас зацепил ЗОВ?! — у Стрэнджа от шока даже волосы на затылке дыбом встали. От одной мысли об участии в оргии подобного рода у него буквально челюсть свело. — Охальник малолетний, старенький я уже, не подхожу для таких вещей. Просто столько лет был с русалкой вот и смог услышать. Эх, вот будь я лет на триста помоложе, тогда да, пока ты эго свою баюкал, я бы у тебя принцессу и умыкнул. Уже скорее разговаривая почти с самим собой, Навин развернулся и направился к магической двери, слегка прихрамывая, Стивен как заколдованный направился вслед за мастером, вслушиваясь в его бурчания. -…ах какая бы сказка получилась, злой дракон Стивен, запертая в башне русалочка и я, смелый рыцарь и воин. И верни мне мой дневник, вот куда он оказывается делся, додумались тоже, личные вещи в библиотеку, на всеобщее обозрение выставлять… — Мастер! — повысил голос Стивен, у которого слово отдало болью в голове. День только начался, а его уже будто через мясорубку пропустили, еще и этот старый Йода над ним измывается. — Лишают дедушку маленьких радостей, захочешь поболтать, заходи в гости, только острых крылышек из KFS захвати, да не жмотничай, побольше. А то я не знаю, откуда деньги в Камар-Тадже появляться начали. И молча растворился во вспышке портала, не дойдя пары шагов до двери. — Мерзкий дедок, — с шумом выдохнул через стиснутые зубы Стрэндж. Он оглянулся, но Сони нигде не было видно. А ведь если подумать, он и вправду перегнул… — Верховный! — по коридору нёсся молодой парень к нему навстречу. — Через час состоится заседание Совета. Мастер Юй Мин отправила меня к вам… День будет ооочень долгим… а ведь впереди еще ночь и полное непонимание, что с этим делать.***
Давно уже заметила, что под водой думается легче, все плавное и текучее прямо-таки приостанавливает бешеный темп жизни и позволяет замедлиться. Я бесцельно плыла куда глаза глядят, лелея в душе боль от неприятной правды прошедшей ночи. Вот тебе и диснеевская сказка, вот тебе и принц. Не знаю, как с этой информацией жили прочие русалки древности, но мне было мерзко. Стоило только подумать, что мне еще минимум неделю придется заставлять Стивена со мной спать, как к горлу подкатывала тошнота. Это просто отвратительно! Я конечно хотела бы с ним переспать, но, черт возьми, на добровольной основе! Это все равно, что наркотой человека накачать и затащить в постель, насилие чистой воды. Как я не напрягала свою память, но флешбеков ни вытянула из нее ни одного. Гадство, хоть бы что-то вспомнить, может удастся как-то избежать подобного дальше? Где выход? А выхода не было, был только вход в весьма неприглядную действительность. Сколько живу в этом мире, а все не привыкну к насмешками играющего со мной мироздания. Кажется, сопротивляйся, не сопротивляйся, а все в итоге будет так, как ему нужно. Вот и сейчас, вряд ли я плыла так, как хотелось бы мне, скорее всего пригнали как рыбу на нерест, пользуясь моей рассеянностью. На полной скорости я вписалась во что-то мягкое, пружинистое и застряла, подобно Винни Пуху. Вынырнув из мыслей, в панике забилась, но в итоге нашла себя в прозрачной полости, похожей на пупырку упаковочной бумаги или вздувшийся пузырь на слоёном тесте. И болталась я в этих слоях как лягушка в банке. Было страшно, я попыталась призвать на помощь океан, но к ужасу моему здесь не было воды, вернее как, вся ловушка была ей заполнена, но это была полностью мертвая жидкость. Зашарив руками по поверхности этой плёнки, не нашла ни одного разрыва, даже казалось бы того, через который вплыла. Выбившись из сил повисла в этом безмолвном вакууме с ужасом осознав, что надо было маячок просить у магов. Клянусь, если выберусь отсюда, ни шагу без магического джипиэсника не сделаю, хоть режьте. Замерев от бессилия, я как смогла обхватила свой хвост, все же освоив его сгибание в разные стороны, и уставилась в пустоту. Нужно было успокоиться и понять, что делать дальше. Не задыхаюсь, значит какой-то приток свежей воды есть, океан сюда затолкал - опасности для жизни так же нет. Этой однокапельной не резон убивать меня. Тогда что это за полость? И что я должна сделать? Как пройти этот квест и выбраться без последствий? Черт возьми, если бы я больше искала информации и читала о своих способностях, а не таскала мусор со дна, может не болталась бы тут. Как уныло осознавать, что в своих бедах виноват ты сам. Под водой нет часов, обычно я чувствовала закаты и восходы, но тут, в этом пузыре не было ничего, даже времени. Затек хвост, я расправилась и пару раз кувырнулась вокруг своей оси, хоть так разминаясь. Покрутила руками, помотала головой и снова свернулась в самую безопасную для психики позу. За полупрозрачной стенкой жил своей жизнью океан, ничуть не нервничая по поводу пропажи драгоценной русалки. Вот тебе и клятва о не причинении вреда, которую так легко оказалось обойти. Я скользила между сном и реальностью, иногда проваливаясь в дрему и тут же выныривая из нее, стоило очередному резвому подводному обитателю в недоумении наткнуться на мою ловушку. В очередной раз захотев вытянуться, осознала, что не могу этого сделать. Чем бы ни была мерзкая полость, но она смыкалась, оставалось всего несколько сантиметров с каждой стороны, еще бы немного и я бы и так ее почувствовала. Паника накрыла повторно, я безмолвно орала, билась, царапалась, но по итогу только растеряла остаток сил, что было совершенно безразлично пленке уже добравшейся до моей кожи. Теперь я навсегда останусь в истории как первая русалка с клаустрофобией. Непонятная субстанция облепила меня с ног до головы, причиняя дискомфорт, заставляя психологически задыхаться. Хоть мозг и видел все вокруг, но эта липучая дрянь сковывала, сжимала и в конечном итоге обездвижила. Давление было просто невыносимым, кожа чесалась и зудела, я не могла даже рта раскрыть. Когда я уже была готова потерять сознание от страха, признаки жизни подали артефакты. Свет и жжение вспучили изнутри вязкую субстанцию, та помутнела, приобретая непроницаемость и с неприязненными ощущением схлопнулась внутри меня. Не знаю как описать это, но я будто стала бестелесной и неведомые края полости сошлись на том месте, где должен был быть центр моего тела. Нежданная свобода выпила остаток страха и эмоций, я медленно, как сухой осенний листик гонимый ветром, опускалась все ниже. Мышцы окаменели и лежать бы мне на дне еще непонятно сколько времени, но под свинцовые руки с клекотом подлезли две незнакомые дельфиньи головы. Теплые упругие носы тыкались в лицо и озабочено посвистывали. Ответить что-либо я не могла, только моргнула и дернулась всем телом. Видимо моим спасателям этого было достаточно, они зажали меня между своими телами и ринулись вперед. Меня мотало как тряпку в режиме отжима. Дельфинам было от этого очень весело, их мыслеобразы были живее и ярче чем у стихии, отчего воспринималось все прекрасно. Серые безобразники обсуждали меж собой мое «смешное» строение и удивлялись, как меня такую яркую и слабенькую еще никто не сожрал. Они пищали и стрекотали, почти смеясь и даже пытались уточнить, не та самая ли я бабочка, которую часто обсуждают двуногие у берегов. Честно, не будь я так опустошена, хохотала бы до слез. Боже, со мной говорят дельфины и тащат куда-то, спасая от утопления. Эти задорные дети морских глубин были просто очаровательны. Но недолго, уже почти у берега, когда втроем было бы дальше плыть проблематично, один из них решил дотащить меня за «эти мягкие водоросли на шкуре». Волосам такое обращение не понравилось как и мне в целом. Зло зашипев, я выдернула рукой прядь из его пасти и шлепнула негодника по глянцевому боку. Обижено взвизгнув, он пулей рванул на глубину, а его собрат мстительно боднул меня с такой силой, что нелегкую русалочьи тушку пушечным ядром выстрелило на мелководье. Подползая на животе к кромке воды, я перевернулась на спину и с чувством выругалась, информируя всех вокруг, что думаю о подводных пузырях и бесстолковых спасателях. Ответом стало ехидное щелкание. Попутная волна, видимо, тоже обиделась и меня весьма неаккуратно вытолкнуло на прибрежную гальку. Истерический смех пробрал, когда болезненная судорога вернула мне ноги, сжавшись в комок я смеялась, почти рыдая, пока воздух в легких не начал колыхаться какими-то уж совсем жуткими всхлипами. Вот уж точно, как день начнется, так и пойдет все по одному месту.***
Резные блики обеденного солнца с полным на то правом расположились на паркетном полу Камар-Таджа. Они встревоженными птицами вскакивали и пробегали по красному плащу Верховного Чародея. Хихикая, скатывались по волшебной ткани и вновь сбивались в кучки, перешептываясь и сплетничая за спиной мага. И им, увы, было о чем рассказать друг другу. Стивен шел давно проторенным и на редкость не любимым путем. Зал советов, он же место сборища старых маразматиков. Мужчина, конечно, был несправедлив к элите магического сообщества, но ясно видел немного не адекватное, по меркам нового времени, поведение древнейших. Видимо, переступив некий возрастной порог, люди (и нелюди) теряют частично связь с реальностью и выглядят в глазах молодого Верховного как стая страдающих аутизмом детей. Он до сих пор не понимал, почему такой высокий пост предоставили ему, причем на удивление единогласно. Возможно, сыграла свою роль последняя воля Старейшины, а может маги здраво себя оценили и решили не множить недопонимание между людьми современного мира и Камар-Таджем, предоставив Стивену роль коммуникатора. В любом случае, разобраться в головах этих дивных созданий вряд ли смог бы и Господь Бог. На каждом собрании Стрэндж чувствовал себя школьником перед заседанием высшей коллегии ученых. Раздражает, как и покровительственное отношение, и маги явно это видят, но поделать с собой ничего не могут, или не хотят. Наиболее адекватными Стивен считал себя, Вонга, как хранителя знаний, и мастера Ен Сук, миниатюрную азиатку с лицом ангела и характером прямее горизонта. Она странно владела интонациями своей речи, которая периодически казалась форменным издевательством, но притерпевшись, осознаешь ее почти грубую честность. Честность и прямолинейность, вот чего не хватало всему остальному благородному собранию. Возможно, они и рады были бы продемонстрировать миру столь ценные качества, но за долгие годы так запутались в собственных интригах, что просто не в силах стали выбраться из них. Самыми молодыми из этой компании, естественно, был Стивен. При вхождении в должность ему открыли тайну возраста Мастеров и, помнится, он долго смеялся, представляя глаза ушедшего друга Мордо, осознай тот, что предала его не только Старейшина, но и весь верховномагический шабаш. По скромным оценкам, темнокожий Мастер Пич гонял своих учеников еще когда не родился прапрапрадед Стивена. Вот такой вот заговор против несчастных учеников. Как стало понятно и самому Стрэнджу, он старался думать о чем угодно, кроме прошедшего утра и предстоящей ночи. Мужчине привыкшему самому распоряжаться своей жизнью, до безумия претила мысль о чужом контроле над собой. Сейчас, анализируя те крохи информации, что удалось зацепить, мужчина полагал, что своей железной силой воли сможет противостоять ментальному зову. В конце концов он не животное, подверженное инстинктам, а взрослый разумный человек, сильный маг… Эти мысли придали сил, Стивен расправил плечи, гордо выпрямился и толкнул тяжелые каменные створки, ведущие в зал переговоров, где без сомнения ждет новый акт этого выматывающего цирка.***
— Верховный, а мы уже заждались, вы так мило опаздываете, — веселый женский голос встретил новое действующее лицо сумрачного помещения, освещенного узким рядом похожими на росчерки азбуки Морзе, глубокими окнами. «Пришел раньше на десять минут», — раздраженно подумал Стрэндж, подавляя желание тоскливо оглянуться на сомкнутые за спиной двери. Ему не нравилось это серой унылое помещение, которое так кардинально отличалось от всей остальной легкой и наполненной светом обители. Этот зал - Сердце Камар-Таджа, по словам еще живой тогда Старейшины, больше походил на каменный колодец, почти цилиндрической формы, с массивными, вытесанными из цельных валунов креслами, величественными, но щербатыми от времени и сырости колоннами. Несмотря на достаточно професиональные уборки с использованием, тайком от вредных консерваторов, бытовой химии и мощных пароочистителей, увы, плесень нашедшая единственное место в древнем строении, сдавать свои позиции категорически отказывалась, но хотя бы завоевывать новые территории прекратила. Она висела у самого потолка махровыми нахохлившимися островками, безмерно раздражая мага фактом своего очередного воскрешения. Однако, Стрэндж давно подозревал, что живучестью плесень обладала исключительно по вине своих двуногих протеже, с таким же упорством держащихся за этот мир. Чародей так не мог до конца разобраться, кто из этих долгожителей раздражает его тонкую докторскую натуру: плесень или Мастера. На удивление Верховного, Совет был не в полном составе. Помимо него самого, на своих каменных тронах восседали шесть магов, последним седьмым торопливо вошел Вонг, так же на ходу нацепивший на лицо приличествующую случаю невозмутимость. Как можно величественнее Стивен приветственно кивнул высочайшему собранию и направился к своему месту во главе, что от прочих отличалось лишь более толстой темно-бардовой подушкой на сидении. Как-то на одном из первых заседаний Мастер Юй Мин уведомила, что у Верховных более нежный копчик. Ладно, в реальности она выразилась грубее и завуалированнее, но суть ясна. Устраивая свой «нежный копчик» Стрэндж принял слегка расслабленную позу, уже этим не признавая за собой мифической вины и чуть вопросительно глянул на хрупкую темноволосую женщину в кипельно белом старинном кимоно. — Итак, сегодняшний созыв совета был инициирован нашей несравненной Мастером Юй Мин, так ей же и предоставим слово. Мы вас очень внимательно слушаем. Темно-карие, почти черные глаза блеснули, отчего на мгновение узкое лицо женщины показалось по звериному хищным, но наваждение быстро схлынуло. Бумажный веер отрезал от наблюдателей истинные мысли владелицы, гулко щелкнул и повис на тонком запястье. Мастер задумчиво тронула свой подбородок тыльной стороной ладони и наигранно грустно обратилась к собравшимся. — Мое сердце сжимается от тоски, братья и сестры. Нас жестоко и непоправимо предали, и кто, тот кому мы доверили все и более прочего пост Верховного. Взгляды устремленные на Стивена были разные, от недоуменных и усталых, до явственно забавляющихся. Злых и злорадствующих не наблюдалось, это грело душу Стрэнджа и успокаивало вновь одолевший спазм в районе виска, уже больше походивший на мигрень. Мужчина не особо надеялся на обещанную помощь Навина, поэтому без зазрения совести подхватил подкинутую ему на берегу идею и готов был творчески ее развивать на потеху публики. Вонг подтвердит, а большего и не надо. — Я что-то должен ответить на столь смелое обвинение? — делано участливо уточнил Маг. — Пожалуйста, о прекраснейшая, объясните подробнее, чем я вас так жестоко прогневал? Хмурая складочка меж бровей обозначила степень недовольства вернувшегося к Мастеру внимания окружающих. — Верховный скрыл от нас русалку, думаю весомый повод для недовольства. Удивление безмолвное и всеобъямляющее повисло плотным облаком. — Какой интересный предмет сокрытия, — хмыкнул житель африканских просторов. — И что же, она у него в аквариуме в кабинете? — Наглый варвар, — вспыхнула китаянка. — Девушка Соня, чуть меньше полугода назад пришедшая в Камар-Тадж является русалкой, я видела ее глазами своего ученика. Пич перестал улыбаться: — Все так, — подтверждая невысказанный вопрос, отозвался Стивен, забавляясь в кои-то веки не наигранными, а настоящими эмоциями на лицах великовозрастных магов. Знал бы он раньше, как всколыхнет их эта информация, собрал бы сразу после коронации. Воистину прекрасное зрелище, жаль не на долго. — Так ты подтверждаешь утаивание информации от совета? — педантично уточнила Юй Мин. — С какой стати? — удивился Стрэндж. — Я всего лишь согласился, что Соня русалка, остальное ваши предположения. — Верховный, не тяни Лису за хвост, она и так готова тебя сожрать. Расскажи нам о девочке и причинах, побудивших ее скрывать, — басовитый насмешливый голос Мастера Гертмунда, по виду потомка древних викингов, прервал зарождающуюся пикировку и все согласно закивали, однако, на удивление заговорила Мастер Ен Сук. — Я слышала слияния стихии и все думала, когда же информацию предоставят нам на рассмотрение, — будто о чем-то незначительном протянула тонкая, как тетива дальнобойного лука девушка с поистине детским лицом и полусонным взглядом почти равнодушного интереса. — Такая красивая, я раньше не видела детей океана. — И ты молчала?! — возмутилась прозванная Лисой. — Это не моя тайна, я доверяю нашему Верховному. У Стрэнджа окончательно разболелась голова, он прикрыл глаза на минуту, чтобы распахнуть их, стоило знакомому голосу сухим старческим смехом прервать перебранку. — Сколько вижу вас, мои дорогие, столько чувствую себя счастливым. Мастер Навин, скромно устроившийся на самом краешке своего стула, показательно покряхтывая, прищурился своими возмутительно молодыми глазами: — Я попросил ничего не говорить вам нашего Верховного, ибо ведаю в русалках больше, чем все вы. — Уже интересно, — поддакнувший Пич, подперев голову рукой. — Ну давай, Дед, вещай. — Многого сказать я не могу, меня самого сдерживает древняя клятва, но открою главное. По воле этого мира среди нас вновь появилось Дитя Моря, незрелое, скороспелое и неразумное, не ведающее границы своих сил, потому я утаил. Вчера начался процесс ее взросления, девочка станет стабильна и войдет в силу. Трогать ее никому не позволено еще половину лунного цикла, а также пугать внезапным вниманием и всячески доводить девочку до истерики… Стивен почувствовал некий акцент на этой фразе, явно направленный в его сторону и почти скривился, отгоняя непрошенное чувство вины или того хуже, стыд. Он так же как остальные мастера внимательно слушал пожилого индуса, но старался не демонстрировать этого, поскольку по легенде все это знал. Косой взгляд на невозмутимо молчащего Вонга, что прятал беспокойство за полной непробиваемостью. Мастер Хамир, по правую руку от Хранителя знаний один не слушал рассказчика, он пристально наблюдал за мимикой Верховного поверх тонких дуг своих круглых очков. Заметив внимание, Стрэндж полувопросительно вскинул бровь и тут же почувствовал как чужое сознание аккуратно касается его энергетического поля, обозначая разросшиеся за эту ночь магические артерии и намекая на явное упрочнение биополя в целом. Верховный впервые почувствовал желание залиться смущением от макушки до пяток, но старательно подавил его и демонстративно непонимающе пожал плечами. Хамир убрал щуп своего внимания качнув головой, но после паузы все же согласно кивнул. Принимая необходимость не выставлять подобные знания на всеобщее обозрение. —… Опережая ваши вопросы, раньше означенного срока русалка не может быть представлена вам. Никто из нас ведь не желает захлебнуться собственной слюной, если девочка перенервничает? Желающих опробовать новый способ умерщвления не наблюдалось. — После окончания этапа созревания, Дитя будет представлено полному составу Высшего Совета, а до тех пор я настойчиво рекомендую ее не трогать. — Мастер Юй Мин, достаточно ли такого пояснения, чтобы удовлетворить ваше любопытство и снять обвинения с нашего Верховного? — Вонг подал голос, стоило всем понять, что вновь вернувшийся в свое отрешенное от мира состояние Навин не скажет больше ни слова. Лиса недовольно сморщила нос, но кивнула: — Прошу прощения, Верховный, за поспешность моих выводов. Что ж мы подождем две недели. — Угрозы в сторону коллег недопустимы, — прошелестела Ен Сук и не дожидаясь новой вспышки гнева китаянки исчезла из помещения. — Полагаю, всем пора вернуться к своим ученикам и обязанностям. — Стрэндж поднялся с кресла, по традиции ознаменовывая окончание собрания. — Спасибо всем, и прошу прощения за скрытность. Думаю причины, названные Мастером Навином искупают мою вину по созданию тайны вокруг пребывания русалки в Камар-Тадже. — Ну все, хватит распинаться, — пробасил Гертмунд. — Для того мы и старшие маги, чтобы нас можно было выдернуть из любой точки планеты для разрешения спорных ситуаций. Это лисица разоралась, горазда она глотку драть. — Варвар, — привычно фыркнула Мастер и также растворилась в искрах своего портала. Эхо хохота «варвара» еще не развеялось, когда в Зале остались только трое. — Ну здорово, Верховный! — Гертмунд не принимал хлипких пожатий рук, он сдавил мага в медвежьих объятиях, а после Стивена досталось и Вонгу. — Как давно я тут не был, все думал, когда изволишь свистнуть. —Гер, — улыбнулся Вонг, снизу вверх разглядывая друга. — Без тебя в Камар-Тадже стало слишком тихо. — Ничего, скоро исправлю, красиво поет девочка, мы всем своим лесом слушали всю ночь. Помимо головы и защемленного громилой позвоночника, у Стивена заныли еще и зубы: — Не обитель древних магов, а большая деревня, все все знают и старательно молчат, перемывая кости друг у друга за спиной. Заметив состояние Верховного, маг ухмыльнулся: — А ты что думал. Но ты не боись, Стив, про особенности взросления девчонки наши Мастерицы не в курсе, как и Пич полагаю. Судя по твоему лицу, шарахнуло именно тебя. — Не большая, а о-о-очень, я бы даже сказал катастрофически маленькая деревня. — А то, вот они минусы замкнутых экосистем. Не волнуйся, мои и я услышали, потому как мы не люди, да и первый Зов самый сильный, дальше даже захотим не поймаем. Лисица не засечет, их виды не пересекались. Я нем как рыба… — Заберешь ее? — уточнил Вонг. — Тебе Соня будет ближе. — Законы Камар-Таджа неоспоримы, она сама выберет Наставника, я конечно постараюсь пересилить остальных, но нам нечему ее учить, боюсь только Навин знает хоть что-то. Даже в моих библиотеках нет ничего кроме пропитавшихся пылью легенд. Тишина повисла в комнате, каждый из мужчин думал о своем. Первым очнулся Стрэндж: — Чтож, у нас мало времени, надеюсь ты поделишься пыльными свитками? — В чем вопрос, через час закину в твой кабинет. Действительно, я и так насилу вырвался. До следующего сбора. Мощная фигура Гертмунда скрылась в зеве портала оставив после себя запах влажных джунглей. — Все прошло лучше, чем я боялся, — отметил Вонг, вместе с Верховным направляясь к выходу. —Только во что нам это потом встанет.