***
Соня плакала недолго. Вскоре, после выматывающей истерики, она попросту вырубилась, правда всхлипывая и постанывая во сне. Стивен сам не мог разобраться в своих чувствах. Доволен ли он этими откровениями на ночь глядя, или еще больше устал и запутался? Последнее время творится вокруг столько всего, что душевных сил просто не хватало адекватно оценить и рассмотреть обстановку со всех сторон. Требовалось по крайней мере часов двенадцать спокойствия и уединения, чтобы разложить по полочкам полученный информационный поток. Сейчас он мог вспомнить только то, что его внимание зацепилось за какое-то сегодняшнее ЧП с последующей потерей памяти. Как при удачной рыбалке, уловив дрожь сети, он начал тянуть со дна все похожее, что могло относиться к этому моменту. Сразу всплыл не оконченный разговор с Вонгом и осознание, что ни с того ни с сего девочку бы не разобрало на утапливание горя в вине. Будь там такая пагубная привычка, он бы ее с момента появления в этом мире вытаскивал из различных питейных заведений. И, поскольку, этого не наблюдалось, что-то послужило поводом. Следом вылез момент общения с Николасом и его слова про Лису. Вопрос, откуда в неравенстве в виде Сони и Банерджи лишняя переменная — Юй Мин? Стивен перевел взгляд на спящую девушку. Даже во сне хмурится. Вздохнув, он отказался от заманчивой мысли разбудить ее и начать задавать вопросы. Пусть еще пару минут, но поспит. Кстати… Маг встряхнул запястьем и вытащил из воздуха свой сотовый. Тот мигнул экраном и удивил владельца отображенным временем. Полночь уже наступила, пусть и недавно, но все же. Ни томления, ни подобной чепухи, вроде резкого желания все… любить, не наблюдалось. Верховный так обрадовался открывшейся информации, что попытался встать с кровати и сбежать по своим делам. Но стоило потерять контак с кожей русалки, как по мозгам шарахнуло так, что у него чуть было не отключились все инстинкты кроме размножательных. Стиснув зубы, он рухнул обратно на кровать, слегка придавив недовольную этим фактом девушку. Злобно бурча, она поползла на другую сторону кровати, не открывая глаз. Маг поймал убегающую добычу и прижал к себе, с облегчением ощущая отступающее безумие. — Дьявол! Эти твои русалочки штучки! Черт знает что такое… Соня не ответила, она повозилась у него под боком и снова ушла в ту глубокую фазу сна, из которой так проблематично выбираться в реальность. Стивен так же утроился поудобнее, уткнулся носом в уже привычно пахнущую макушку и попытался расслабить. Спать так спать, не самый худший вариант.***
Обычно мои сны не бывают такими яркими и реалистичными, поэтому происходящее ночью в период мифологического гона я воспринимаю ни чем иным как воспоминаниями, но явно чужими. Хотя, признаюсь, именно этот эпизод приходилось видеть и мне, да и каждому из тех, кто смотрел Доктора Стрэнджа. В этом мужчине столько боли, что, по-видимому, меня забрасывает именно в те отголоски его прошлого, которые впоследствии для психики становятся тригерными. Вроде так это называется. Здесь было красочно настолько, что резало глаза. Обилие цветов и оттенков кричащего спектра больше подошли бы картинам больного авангардиста, чем реально существующему месту. Все же, на экране тут даже красиво и сюрреалистично, а вот в реальности становится нехорошо. Пейзаж постоянно меняется, сливаются огромные сферы и тут же меняют форму, распадаясь на куски или более мелкие разнокалиберные фигуры. Под ногами не твердая поверхность, а мерцающее желе из которого несколько раз в минуту растут и исчезают помеси растений, кораллов и камней. А еще звуки. В фильме была красивая, но напряженная музыка, а тут… Стоны, визги, амплитуда скачет от басов до ультразвука. Одномоментно раздался рев, больше похожий на вывернутый наизнанку крик кита, по другому нельзя описать. Хотела закрыть ладонями уши, но меня будто отодвинули от управления телом на второй план. Я увидела свои руки, которые явно принадлежали не мне. Мне знакомы эти руки, и движение, которыми они создают зеленую ленту временной петли на мужском запястье. Сонм впечатлений и мыслей рванули в мое сознание, и они так же были не моими. Похоже, в этот раз все будет происходить от первого лица. За плечами взвился Леви, отрывая тело от земли и направляя к смерти. Он не боялся смерти, знал, что скорее всего умрет и в каком-то смысле был даже этому рад. Он не знал как жить. Это трудно, утомительно, а без рук бессмысленно. Несмотря на все уверения и слова Учителя, жить — тяжело. Смерть, пусть и такая, на благо человечества почетна и…труслива… Больно, умирать десятки и тысячи лет. Хоть в первый, хоть в сотый — умирать больно. Меня внутри Стивена затрясло. Я не знала, что он мучился в плену Дормаму СТОЛЬКО времени! Может в комиксе или где-то еще это и было сказано, но Я НЕ ЗНАЛА! Это просто ужасно! Раз за разом он погибал и воскресал, чтобы доводить до белого каления эту чудовищную морду парящую в воздухе. Дормаму орал, угрожал, уговаривал и соблазнял преференциями, но всякий раз терпел сокрушительное поражение на ниве вербовки нового Верховного. Стивен, с достойным восхищения упорством, ломился вперед, возвращаясь каждый раз на то же место, чтобы умереть. Взбешенный монстр начал отказываться от убийства противника, вступая в душещипательные беседы, но самое жуткое заключалось в том, что Стрэндж при этом улыбался и сам себе всаживал в грудь очередное магическое копье, запуская петлю заново. Он буквально оледенел внутри, за эти бесконечные годы смертей и бессмысленных разговоров. Невольно, но я узнала еще одну тайну Камар-Таджа. Сила Верховного — это тебе не пост мага, избранного мнением большинства, это почти живое существо, которое после смерти носителя ищет себе преемника, обладающего необходимым набором качеств и энергетической совместимостью. Возможно, не создай Стивен петлю, все закончилось бы быстрее. А так, магия просачивалась по капле, усваивалась и того медленнее. Душа планеты Земля, она же мощь Верховных Чародеев, освобожденная от уз прежнего тела, рванула к Доктору Стрэнджу, но зацепить сумела лишь самым кончиком, поскольку избранный ее маг запер себя вместе с чудовищем на закольцованный участком времени. Сколько ушло лет, чтобы она смогла пробиться? Ужасно много! Непоправимо много! Но это все-таки случилось. Разъяренный рев Дормаму, осознавшего, что он проиграл, звучал аккомпанементом к финальному моменту слияния. Стивен вдруг осознал, что он очень хочет жить. Что мир, может и выживет без него, но он без мира уже нет. Так что маг не договорился, он вынудил вторженца принести клятву. Поклясться всеми своими силами, что тот никогда больше не попытается напасть на Землю. Только после этого Стрэндж затушил выжигающее монстра сияние чистой энергии целой планеты и разомкнул петлю. Все так просто и так сложно. Ему почти каждый день после этого снились кошмары. Он каждую ночь погружался в боль собственной смерти. И часто по утрам руки его дрожали, не от физической боли. Но как облегчить душевную? Этого я пока не знала, а могла только смотреть со стороны, как в этом ужасном сне, мой мужчина погибает снова и снова.***
Любовь — без сомнения прекрасное чувство, но не когда оно истязает тебя несколько десятилетий подряд. Рано или поздно, не находящее отклика чувство сожжет себя. Полыхнет и осядет пеплом в груди, оставив лишь пустоту и равнодушие. Юн Мин полыхнул, но то ли не так сильно как мог бы, то ли вовремя затушил пламя, и вместо равнодушия, в душе выжили нежность, понимание, забота и покровительственное отношение к объекту чувств. Он не пытался больше ее вернуть, не давил своей любовью и не душил страстью. Все ушло, но уважение и теплота, этого он изгнать из себя не сумел, да и не хотел. Его все устраивало. Столько мужчин клевещут, хают и ненавидят своих бывших, забывая простую истину — эти женщины только их выбор. Ты ее выбирал, ты ее любил — не сложилось? Это не повод быть свиньей и терять человеческое лицо. Будучи девятихвостым лисом, Мин не хотел терять лицо, даже если оно не совсем человеческое. Поэтому Ен Сук он ценил и уважал, как друга и женщину, подарившую ему само это чувство — любовь. Пусть оно и в прошлом, но было и согрело сердце. В общем, не теряя время на путешествие по Камар-Таджу, мужчина послушно восстановил свои резервы, утолив жажду парой зелий из запасов ученицы своей сестры, и открыл портал в давно покинутую темную обитель бывшей возлюбленной. Вопросы. Много вопросов. Лезть с ними ночью к Верховному? Это получить тапком по морде — фигурально выражаясь (хотя с этим Верховным, возможно и физически огрести). Да и зачем приставать к мужику, который не слабо так выложился второй раз за день? Уважайте чужой труд! И будет вам счастье. А может это все отговорки и ему просто хотелось сюда прийти. Огромная лаборатория встретила его треском, шипением и бульканьем всевозможной магической и механической аппаратуры, бурлящими пробирками и холодом морозильного стеллажа. Поморщившись от мерзкого запаха, Юн привычно продезинфицировался, облачился в чистый халат старого покроя и принялся искать хозяйку всего этого безобразия. Однако, несмотря на активность помещения, оно было пустым. Мужчина постучал ногтем, по банке с заспиртованным головастиком неестественного вида и какое-то время развлекался пересчитыванием глаз в стеклянной емкости, но со вздохом оторвался от созерцания пополненной коллекции и прислушался. Чуткий слух уловило далекий клекот, явно каргальского происхождения, который, похоже, шел из ангара на нижнем ярусе. Защищенная магией неприметная дверь в углу, кольнула пальцы и истаяла, пропуская мужчину в узкий, ведущий вниз проход. В этом месте нельзя было заподозрить обиталище мага. Стандартный такой павильон с серыми бетонными стенами внушительной толщины, огромные светильники с белым светом, явно электрического происхождения, о чем явственно говорили жужжание скрытого в нише генератора и запах солярки. Размером помещение было с хорошее такое футбольное поле, или даже с полтора, но сейчас и этого казалось мало, потому как почти всю площадь ангара занимали трое Каргалов в полную величину. Двое были пришпилены к стене металлической сетью с магической составляющей, они злобно верещали и вопили, в таком положении больше напоминая двух попугайчиков в клетке, чем страшных монстров. Третий же, наполовину вскрытый, был аккуратно разложен на полу, вокруг которого, используя энергетический щит как воздушный транспорт, мельтешила упакованная с ног до головы в защитный костюм Ен Сук, вооруженная угрожающего вида инструментами. — Тучка моя, перелетная, выглядишь просто превосходно, — энергетический вестник отделился от ладони Лиса и, уподобившись сердечку, влетел магиане под лопатку. Женщина отвлеклась от своего увлекательного занятия и сдвинула на бок запястьем плотные наушники, отрезающие ее от шумной реальности. Осознав весь уровень воплей, она швырнула в живых каргалов пучок магии, застывший на их клювах плотными намордниками, и обратила внимание на стоящего внизу посетителя. — Юн? Что тебя привело так поздно ко мне? — Вопросы, кровожадина, исключительно вопросы. Магиана равнодушно пожала плечами и вновь подняла включенную пилу. — Вопросы все адресуй Верховному. Визг инструмента, и почти половина туши разрезанного чудища рухнула на пол. Выругавшись, Лис отпрыгнул назад, уворачиваясь от стены воняющей плоти, и вполне успешно избежал участи быть раздавленным, однако волна слизи капитально так окропила его зловонными брызгами. В силу длительного срока жизни, отряхивающийся маг продемонстрировал окружающим богатый словарный запас бранных слов, эхом прокатившимся по ангару. Заклятье пронеслось по телу, уничтожая постороннюю органику, и, создав такое же подобие платформы как у Су, Мин вскочил на нее, удаляясь от выпачканного пола. Щит поднес зажимающего нос создателя на один уровень с магианой. Мастер достиг нужной точки, поравнявшись с Ен Сук и посмотрел вниз. — Твою мать, как это? — прокомментировал он увиденное. — Где он вообще этого нажрался, я думал у нас завелся всего один экземпляр, а тут их сколько? Женщина мрачно разглядывала тела, щедро пропитанные слизью и желудочным соком. В этот раз она решила вскрывать подопытных в натуральную величину, чтобы избежать хотя бы малейшей ошибки. Увиденное ее, мягко сказать, разозлило. Если в утреннем монстре был найден только биоматериал полужидкого, переваренного вида и кусочек кости. Сейчас их вниманию предстали вполне себе свежие останки, частично снабженные плотью и плохорастворимой чешуей. — Я насчитал семнадцать. Половую принадлежность определить сложно, хотя вон тот явно самец… или нет… Огромный рыжий лис, чуть более мощный, чем его сестра, спрыгнул с платформы прямо на раскуроченного монстра. Но едва лапы его мелькнули в опасной близости от содержимого чужой пищеварительной системы, как пленка магической защиты не позволила коснуться мягким подушечкам отвратительного месива. Лис завис буквально сантиметре от поверхности туши и опустил вниз узкую морду. Вонь его больше не беспокоила, она разложилась на сотни запахов и всевозможных оттенков, которые могли рассказать свои истории, так необходимые сейчас магам. «Су, этим штукам больше нескольких тысяч лет.» Ментальное касание было деликатным, без вторжения в личное пространство. Просто другая форма речи. — Это странно очень, — женщина подлетела ближе и задумчиво поворошила огромным металлическим штырем узел вполне узнаваемых линий кишечника. — Вот, смотри. Цикл пищеварения каргалов мной был изучен давно. Оборот один у них около пятнадцати суток. Лис проследил взглядом за останками и внезапно метнулся левее, указав носом на один из бугров. «Сюда, тут что-то странное. Ковырни посильнее. Этому красавцу уже все-равно, а мне интересно. Такое необычное свидание…» Кицуне дернул ухом и подумав, вцепился зубами в шест и выдернул его из рук магианы. «Я тут умру от удушья, пока ты копаться будешь» — Осторожней, тут не песочница и не лоток! Окрик был царски проигнорирован, активно управляясь с железкой пастью, маг раскромсал так заинтересовавший его выступ. — Тьма первородная, — выругалась женщина мгновенно растеряв все свое холоднокровие. Мужчина выразился куда как заковыристее, когда от его усилий лопнула склизская пленка и на поверхности показалось тело. И все бы ничего, их тут было более чем достаточно, но не таких…живых! То, что предстало их взгляду являло собой странную помесь русалки и очеловеченной рыбы. Будь здесь Навин, он бы сразу сказал исследователям, что перед ними исконная древняя дочь воды, в том виде, в каком они были до того, как их вытеснили более жизнеспособные гибриды. Это существо было покрыто чешуей с ног до головы, длинное блестящее тело со слегка похожим на человеческий торсом, с тонкими вытянутыми руками. Вместо волосяного покрова виднелись жатые ленты, больше похожие на отростки у медуз. Такая же «растительность» шла от грудной клетки по бокам, вдоль всего хвоста и верхних конечностей, будто каемочка, пришитая для красоты. Лицо сплюснутое в линии скул, с огромными глазами, под тройным веком, почти отсутствующим носом и узкими белесыми губами. «Слушай, та еще красотка. Можно засушить и над входом в Камар-Тадж повесить, чтобы отпугивала всякую хрень. Вообще я отказываюсь с девчонкой знакомиться, у меня может от этого зрелища дисфункция начаться.» — Заткнись, — цыкнула Ен Сук с жадностью любого увлекающегося фанатика, разглядывая неизвестное ей существо. — Вы понимаете меня? Магом было сразу ясно, что этой русалке, или чем это было, не помочь. Желудочный сок каргала при контакте с воздухом буквально на глазах растворял еще живое, судорожно дергающее огромными жабрами существо. Особь дернулась, моргнула плотным веком и в упор уставилась на магиану. «Спасения нет, оставьте» «Это какой язык?» Удивился Юн Мин и неожиданно взвизгнул вслух, как самый обычный пес. Русалка лопнула как мыльный пузырь и растеклась грязной лужой, а вслед за ней с шипением растворились и все останки ее собратьев. Оборотня зацепило брызгами и стало заметно, что свечение окутывающее лапы, истончилось. От резкого движения все четыре его конечности погрузились в массу. Ен Сук кричать не стала, она создала магический кнут и рывком выдернула огромную зверюгу из едкой субстанции. Лис был ужасно тяжелым, но, по счастью, сознание кицуне не потерял и сменил облик, демонстрируя миру обожженные почти до мяса руки и ноги. — Безголовый лис, — уложенный почти у выхода Мин дышал тяжело, но улыбался и ухитрялся подмигивать. Он всегда такой, все эмоции прячет за иронией и сарказмом. Не долго думая, женщина открыла над телом мага небольшой портал в одну из стоящих в углу бочек, отчего все пресное и холодное содержимое чуть не смыло самого пострадавшего. — Хорошо, — облегченно выдохнул Лис и устроился на полу поудобнее. — Дерьмишко, меня второй раз за день вычерпали до дна. Когда это каргалы научились питаться магией кицуне? Я что-то не припомню подобных подарков от Дормаму. Или это мне на день рождения? С-с-с-с, щипет! Подуй! Ен Сук быстро и деловито срезала остатки рукавов и халат, распорола штаны до колен, стерла не вымывшиеся остатки слизи и перенесенными из лаборатории средствами принялась за обработку ожогов. — Да подуй же ты! Спокойный взгляд стал ему ответом, и Юн со вздохом отстал от женщины. — Юми это знать не обязательно. — Верховный уже предупредил об этом Вонга и меня, —отозвалась Ен, накладывая толстый слой мази. От нее не укрылось, что, как только обезболивающее начало действовать, маг расслабился и обмяк, кидая задумчивые взгляды на живых еще пока тварей. — Я вот тут подумал, если одна красотка выжила в животе у страшилки, может быть есть еще жизнеспособные у остальных? Магиана замерла с заживляющей пленкой в руках и медленно подняла взгляд на мужчину. Тот был серьезен, зрачки у мужчины вытянулись в тонкую полосу, а радужка пульсировала живым ярким пламенем. Он не отрываясь смотрел на дергающихся монстров и задумчиво кривил уголок губ. — Полагаешь… — Почти уверен, залепи мне руки, с ногами сам справлюсь. Ты беги за кристаллом, пусть пишет и картинку и звук. Уверен, за подобное кино нам Верховный премию выпишет. Су аккуратно натянула ставшую похожей на перчатки, полупрозрачную пленку на изуродованные руки мага и дождалась, пока та примет вид обычной кожи, полностью мимикрируя под остальной покров носителя. Ожидая срастания, не слушая возражений, женщина проделала похожие манипуляции и с ногами хранителя. И только потом рванула в лабораторию. — В храм тебя отправить? — уточнила она, возвращаясь с огромным штакетником. — Нет, посижу тут до конца. Только подкинь меня куда-нибудь повыше, а то двойное кольцо где-то в этой жиже. — Я закрою тебя в зеркальном, оттуда твари тянуть из тебя энергию не в силах будут. Маг мотнул головой, отбрасывая с лица мокрые липнущие пряди. — Нет, на ту балку. Одна ты с ними не останешься, если что хоть подстрахую… ну или нагажу тварям, пока на жердочке сидеть буду.***
Похоже, русалки плохо переносят спиртное. Надо бы запомнить. Хотя, вроде жидкость, влиять не должна… ага, три раза! Первое, что я почувствовала, выплывая из сна — ощущение дрели в висках и наличие огромного дикобраза где-то в желудке. А еще мутило так, будто я плыву на лодке. Вот об этом думать не стоило вовсе. Как только мысли о тошноте оформились, весь спектр ощущений прокатился по организму. — О-о-о… — простонала я, съежившись под одеялом. — Утро у тебя, вижу, совсем не доброе. Я приоткрыла глаза, когда отвратительный спазм перестал дергать меня за внутренности. Стивен сегодня проснулся первым. Он сидел поверх одеяла, обложившись документами и держа на коленях ноут. Завидев мою пантомиму, мужчина отвлекся от своих дел и без всякого сочувствия протянул небольшую бутылку вместе с блистером таблеток. — Аспирин. В бутылке раствор солевой. Вчера тебя так рвало, что легко заработать обезвоживание. Сначала глоток, если не будет отторжения, выпьешь лекарство. — Спасибо, — сипло отозвалась я и приподнялась на локтях. Жмурясь от яркого света, который прекрасно чувствовал себя в комнате с раздвинутыми шторами, я приложилась к горлышку и хлебнула от души. — Я же сказал глоток! — недовольно рыкнул мне вслед Стивен. Но я не слушала, я бежала в ванную, не желая опозориться и заблевать ему полы. В туалете, сидя возле санфаянцевого друга, я переводила дыхание. Сил не было. Прочистило меня хорошо, наверняка не только мясо вчерашнее вышло, но и несчастные утренние бутерброды. Ноги и руки дрожали, а отступившая на время боль вновь выдала прекрасную трель внутри черепа. Шмыгнув носом, прислонилась пылающим лбом к прохладному унитазу и заплакала. На рыдания тоже нужны силы, поэтому горячие дорожки тихо и безостановочно потекли по лицу. Мне было плохо! Как-то все навалилось разом, и похмелье, и прошедшие дни, и вчерашняя истерика устроенная Стрэнджу, которую, по счастью, я помню достаточно смутно. Заполировалось все удушающим чувством стыда. Вот такая я замечательная, сильная и смелая героиня сериала. Задницей наловила приключений, силами своими не владею и даже не пытаюсь научиться. Зато прообразу любимого мужчины вытрепала все нервы вместе с мозгом и печенью. Почему меня этой книгой не прибило нахрен?От меня одни проблемы на суше.
В дверь постучали: — Соня, ты в порядке? Я размазывала рукой сопли и слезы, сидя на полу. Так что в каком-то смысле, наверное стало. — Да, я нормально. Сипло, хрипло, но, вроде, слова слышны членораздельно. — Дверь открой. Ага, сейчас. Не хочу в таком виде показываться! — Все хорошо. Ты иди, я сама в Камар-Тадж телепортируюсь. С той стороны промолчали. А потом просто на месте входа открылся портал. Стивен спокойно зашел в ванную и узрел всю такую красивую меня. — Значит нормально? С вранья мы еще день не начинали. Подняться сможешь? — Смогу, — опустила глаза и попыталась встать. — Великолепно. Меня подхватили и раньше, чем успела возмутиться, посадили внутрь душевой кабинки, врубив прохладную воду на полную. — Дверь не закрываю. Отмокнешь — позовешь. И ушел, оставив дверь полураскрытой. Откинув голову назад, я кое-как стащила мокрую огромную футболку, которую, вроде как, не надевала, и замерла под струями воды. Стало явно лучше, вода принесла облегчение и притупила боль. Тело расслабилось и перестало треморить. Не знаю сколько так просидела, но неожиданно душ, под которым я почти задремала, выключился и за перегородку проснулась рука с большим халатом. — Накинь на себя. Осторожно, держась за стену, поднялась и послушно завернулась в чистое махровое чудо. Стоило сомкнуть полы одеяния, как стеклянная стенка отъехала вбок и не особо слушая вялое сопротивление, Стрендж подхватил меня на руки, вынося из ванной. Я растеклась совершенно инертной амебой и даже не следила, куда мы перемещаемся. Стивен усадил меня с ногами на один из диванов в гостиной и впихнул в руки злополучную бутылку. — Не смей засыпать, сначала лекарства. Молча сделала крохотный глоток и прислушалась к себе. Желудок, изнасилованный и уставший, принял подношение равнодушно, даже не всколыхнулся. Я отпила еще и облокотилась о спинку. В голове и душе было пусто. Две истерики за двенадцать часов меня выпили. Кстати… — Меня в таком состоянии в Зов тоже кидало? Стивен оказался рядом с полотенцем в руках. Проигнорировав вопрос, он обошел диван и, встав сзади, принялся просушивать мне волосы. Замерев, как суслик в разведке, я выпустила емкость из рук и облилась, но не фатально, успев поймать бутылку. Маг молчал. Я впала в прострацию и старалась вообще не шевелиться. Пробовала и не дышать, но получалось хуже. Промокнув сырую паклю у меня на голове, Стрэндж принялся руками распутывать седой колтун. Не то чтобы было не приятно. Было приятно в те моменты, когда пряди больно не натягивались. Когда теплые пальцы касались кожи головы. Было странно. Я выпила еще немного и в конечном итоге смогла проглотить таблетку. Так приятно, когда о тебе заботятся, не понятно, правда, за что такие плюшки прилетели и чем за это платить понадобится, но здесь и сейчас хорошо. — Ночью не было зова. Удивлено раскрыв глаза во всю ширь, я дернулась посмотреть на него. А вдруг шутит или издевается? От резкого рывка чуть не осталась без скальпа. — Не дергайся. Вернулась на исходную, поморщившись. Задумчиво повертел в руках бутылку. Новость не однозначная. С одной стороны — всеураконецпринуждению! С другой…не быть мне больше с ним рядом. Настроение снова скакнуло вниз и распласталось где-то на минусовом этаже здания. — Пока мы находились рядом Зов не тревожил, но стоило отодвинуться ощущения возвращались в полной мере. Ничего не хочешь мне сказать? — Сказать? — эхом повторила я, гипнотизируя взглядом перемещающияся пузырек в емкости. — А что сказать? Видимо этап завершается раньше, чем мы рассчитывали. Тебе же легче будет. Еще одна более менее гладкая прядь легла мне на плечо. Сказать или нет про сны? Может это мой пьяный бред. Да и что изменится? Он же еще больше разозлится, что теперь я ему еще и в душу лезу. — Это все, что ты хочешь мне сообщить? Злится? А почему? Ну выпила…так по канону, между прочим, нужно. Каждая героиня должна упиться в хлам, правда потом она либо как огурчик, либо выпивает зелье и становится огурчиком. Я же также себя ощущаю как этот овощ, только или битый или квашенный. Опять замутило. — Мне… мне в ванну надо. Волосы натянулись, не сильно, но ощутимо, вынуждая запрокинуть голову. — Ты находишь все происходящее забавным? Не нужно меня обманывать или как-то переводить тему. Мое терпение не безгранично. Лицо его было ледяной маской спокойствия, но едва сдерживаемое раздражение, делало слова чуть более рычащими и угрожающими. Я бы может и прониклась, но в таком положении счет пошел на секунды. — Пожалуйста, плохо! Злость тут же испарилась. Меня подхватили и мгновенно переместили в ванну. — Выйди, прошу! Хватило меня только на эти два слова, а потом скрутило и стало не до разговоров. К сожалению, Стивен не ушел, даже не отвернулся. Он стоял рядом, придерживая мои мокрые волосы, собрав их на затылке. В итоге к физическим страданиям прибавились еще и душевные. Ну кому понравится предстать в таком виде? Когда эта пытка закончилась, началась вторая. С меня сдернули халат, не выпуская из рук, снова сполоснули и, завернув в большое полотенце вынесли в гостиную. К этому моменту спорить я уже не могла, просто тряпочкой висела и обтекала. В буквальном смысле, капли холодной воды медленно стекали по свисающим рукам и ногам, сбегали на чистый пол, собираясь в лужицы. Я сосредоточилась на этом ощущении, чтобы хоть как-то цепляться за реальность. — Не спи. Сейчас оденемся и к Навину. Мне категорически не нравится твое состояние. Раньше наблюдалась подобная реакция на алкоголь? — Нет, я и больше могла выпить, но с обычного пива… никогда. — Говори со мной, не отключайся. Сколько ты выпила? Он положил меня на диван и магией притащил из гардеробной очередную огромную футболку, которая тут же оказалась на теле. — Литр… наверное. Но я много ела и мяса и… меня снова тошнит. — Потерпи, сейчас. Руки снова вздернули тело над землей, отчего сознание попыталось меня покинуть. — Стивен? Новый голос в нашем интимном диалоге сработал лучше любого нашатыря. — Дьявол, не сейчас Кристин. Будешь уходить, ключи оставь у охранника. Незачем хранить их у себя. Поговорим позже. — Но… — Я занят!***
Портал вынес их возле уже знакомых комнат. Глаза девушки закатилась при переносе, и она все-таки потеряла сознание. Раздраженные Верховный церемониться не стал, он с ноги вышиб деревянную дверь. — Навин! — Что еще за новости, да? Злой старик возмущенно поднялся с низкого дивана, отложив книгу, но замер, глядя на бледную синюшную девушку на руках Стрэнджа. — Что… что случилось? Сюда ее, клади сюда. — Не имею ни малейшего понятия, она вчера пила с вашим внуком. Ночью рвалась, сегодня с утра ее рвало уже дважды, пить не может. Лекарство вышло мгновенно. Я действовал стандартно, как при сильной интоксикации, но не помогает. Стивен сгрузил свою ношу на мягкий плюш и был сдвинут в сторону деятельным Мастером. Тот впился пальцами в девичье запястье и замер, потом приподнял тонкое веко, понаблюдав за расширенным зрачком. Поцокал языком и бесцеремонно, надавил Соне на подбородок, заглядывая в рот. Стрэндж молчал, напряженный и собранный как струна. Он проследил за тем, как Навин коснулся языка девушки и растер между пальцев слюну, что-то бормоча. — Ты ее не носил к морю, да? — Не носил, — кивнул маг. — Ночью практически не было зова. Энергия не была потрачена. К тому же ей сейчас опасно в воде, в таком состоянии стихия не упустит возможности завладеть ее разумом. — Глупо, да. Вода теперь не сможет ее контролировать, тут не стоит ждать подвоха… Стрэндж выпрямился еще сильнее, даже позвоночник заломило от неестественной позы. — Что вы сказали? — Смотри… Мастер провел рукой над внутренней стороной запястья девушки являя магу тонкий пульсирующий порез с расходящимися от него венками. Если бы мир мог, он бы пошатнулся под ногами Верховного. Кому как ни ему знать, что может означать эта метка. В глазах на мгновение потемнело, от страха, почти ужаса, сжалось сердце. И рухнул бы великий Доктор Стрэндж, если бы пожилой индус вовремя не подозвал кресло, подрубившее мага сзади под колени. Навин поджег одно из перьев, стоящих в вазочке на столе и сунул нервному пацану под нос. — Тихо-тихо, да. Спокойнее, Верховный, как сердце зашлось. Тебе вредно нервничать, да. Посиди… — Соня, — едва смог выговорить маг. — Подпитаем, да. Сил почти нет, ушли все и без зова. И пить ей нельзя было, да, к тому же валериана плохо русалкам делает. Кто дал? Вижу отпечаток магии Лисы. Хотела как лучше, чуть не отравила. Ничего, да. Подлечим. А тебе накапать, да? Стрэндж увидел маленький портал, в который свисала по локоть рука девушки. Знакомые голубые искры перетекали под кожей и растворялись. Судя по шуму воды, переход вел к морю. Он знал эту метку, понял какой ритуал провела девушка. Какой идиот ей его дал? Кто посмел подсунуть смертоубийственный справочник? Покорение стихии. Его ошибка и боль начала обучения. Если бы Старейшина не вмешалась, он бы не выжил. Это действительно так, стихия не терпит над собой повелителей. Но когда ты подающий надежды маг, который всеми силами стремится к величию, к уважению. Быстрее снова стать кем-то, доказать, что ты по прежнему на что-то способен. Стивен пытался подчинить огонь. Неладное заметил, как это не иронично, Мордо. К тому моменту, когда доложили Верховной, Стрэндж горел внутренней лихорадкой уже трое суток. Открывшись стихии, вобрав ее в себя через такой же порез, он сам себе напоминал сосуд с кислотой, которая пытается разъесть стенки своего пристанища. Старейшина была зла. С великодушием, достойным самого изощренного палача, она вспорола вены на руках великовозрастного гордеца и недоумка и по капле выцеживала разросшееся внутри него пламя, не давая ему окончательно превратить внутренности Стивена в пепел. Эту пытку он запомнил надолго, и урок усвоил просто отлично, изъяв книгу с этим ритуалом из общего пользования после вступления в должность Верховного. Да, запретов на знания не было в Камар-Тадже, но эту практику он занес в самый дальний угол и обвесил охранками, чтобы в любой момент знать, если кто-то поинтересуется подобным. — Ты не знал, да, — грустно подытожил Навин. Стивен вернулся к реальности и перевел взгляд на пожилого мага, который через маленький поильник с носиком вливал в приоткрытый рот девушки пахнущий травами отвар. — Не вини ее, это хороший выход, необходимый шаг, да. У нее бы очень высокий шанс на победу. Впервые вижу удачно проведенный ритуал. Смело отправляй ее плавать. Другое плохо, доверие утрачено, да. Стрэндж уперся локтями в колени и спрятал лицо в ладонях. — Одна проводила, без страховки. Плохо ведет себя, да. Она доверять должна тебе, советоваться, ты связанный. — Связанный, — пробормотал Стрэндж и выпрямился в кресла, вспоминая, где он и с кем. Момент слабости удалось подавить, жаль что не сразу. Испугался, открылся. — Можешь идти, — правильно понял состояние мага Навин. — В себя придет, в комнату отправлю. Не бойся, да. Я не наврежу. Стрэндж поднялся и бросил взгляд на порозовевшую, почти нормальную Соню. — Ночью Лисенок прибегал со страшными глазами, да, — усмехнулся индус, кряхтя вставая с пола. Стивен рефлекторно подал старику руку, помогая разогнуться. — Вопил, Верховного требовал. Ты бы сходил к малахольному-то, да? — Она здесь не останется. Простите Навин, но с меня хватит. Каждый раз, стоит мне уйти, случается что-то эдакое, последствия чего приходится разгребать обеими руками, — он сам не заметил как стал говорить громче. — И с каждым разом все только хуже. Но ведь понятно, что рано или поздно настанет момент, когда помочь ей не сможем ни вы, ни я, ни сам господь бог! Мастер слушал тихо и невозмутимо, давая выговориться магу, который вполне имел право на возмущения. — И пусть я буду тираном, зато жива останется! Да черт возьми, сколько же можно добавлять мне проблем! Распаленный Верховный метался по комнате, как запертый в клетке хищник. — А нужна ли ей будет такая жизнь, Верховный? Птица не поет в неволе, да. Иным она в радость, а другие и зачахнуть могут. — Ой, да бросьте, Мастер, все-то вы знаете. Если хочет любить и оставаться рядом, то сможет и потерпеть некоторые неудобства, в противном случае пусть уходит и делает со своей жизнью все, что хочет, не привлекая меня к ответственности! Этого говорить ему не стоило, повисшая тишина отчетливо подчеркнула жуткую неправильность сказанного. Напряжение, скопившееся внутри него выплеснулось злой и жестокой патетикой. Медленно затухающая ярость отразилась осуждением на лице старика, который сложил руки за спиной и вышел из комнаты. Предчувствие чего-то необратимого остудило остатки раздражения, Стивен обернулся и увидел спокойные, почти безразличные зеленые глаза на белесом лице с мелкой сеточкой лопнувших сосудов. Она села, спустив босые ноги на тонкий тканый ковер на полу и смотрела прямо на него. Острые осколки ее разрушающегося мира ссыпались в кучу никому ненужного битого стекла. — Прости, — сорванным голосом отозвалась она, медленно подбирая слова. — Мне не хотелось делать твою жизнь сложнее, я вообще не желала на нее как-то влиять. Впредь, постараюсь быть незаметнее. — Поиграешь в жертву? — не совладав с собственным бессилием, прошипел Стрэндж. — Пойдешь вновь на самоубийственные меры? А может снова обвинишь меня в не соответствии твоим ожиданиям? Боль, поселившаяся в ее взгляде ранила и его, поэтому Стивен бил в ответ. Как привык, как мог, как делал много раз с другими близкими ему людьми. Так он прогнал Кристин тогда, после аварии. Так он нагрубил брату, перед самой его смертью. Так он поступал вновь и вновь с теми, кто подходил слишком близко. Речь даже не о постели. Постель — не означает близость. Но с теми, кто пытался его отогреть, кто хотел быть для него чем-то большем чем случайный знакомый — он поступал поистине жестоко. Как и с самим собой. Возможно, будь девушка старше и мудрее… но нет, даже самому терпеливому и понимающему человеку было бы сложно такое услышать. И самое отвратительное, Стивен прекрасно осознавал, что он делает. Не хотел, но не мог остановиться. — Я… я не знаю. — Ты провела обряд, который не имела права даже читать. Ты ушла из Камар-Таджа, хотя я запретил! Ты раз за разом намеренно подвергаешь себя смертельной опасности! Ты ищешь смерти или пытаешь привлечь таким образом мое внимание? Она сжалась в комок, будто каждое слово било ее кнутом по обнаженным нервам. — Сколько еще раз я должен вытащить тебя с того света, чтобы ты осознала ценность жизни? Сколько еще времени и сил должно уйти, прежде чем ты начнешь думать головой?! — Так было нужно, я не буду оправдываться. Если бы не ритуал, океан рано или поздно меня поглотил, — она говорила тихо, не поднимая на него глаз. И она была права, но… — Кто вообще позволил тебе приблизиться к этому манускрипту? Кто рассказал о его существованиии?! Вот теперь она вскинулась. Растерянность. Непонимание. — Не помню… где-то написано было… записка, но не могу вспомнить от кого.Прекрасные актерские способности.
Он разозлился окончательно. Подойдя к дивану, вздернул с него и тряхнул так, что ее голова мотнулась, как у сломанной куклы. — Хватит мне врать! Идиотка! Почему ты не спросила, не посоветовалась?! Убирать за тобой каждый раз я заслужил, а доверия нет?! — Я правда не знаю! Я не помню!Ложь.
— Ложь! Звон пощечины пробился в затуманенный разум Верховного. Он недоверчиво посмотрел на свою поднятую руку с горящей ладонью и на девушку, которую от силы удара швырнуло обратно. У него словно пелена рухнула перед глазами, впору было задавать один из глупейших вопросов современности: «А что тут происходит?» Стивен не мог понять, как и когда его страх за ее жизнь перерос в ЭТО? Он никогда не позволял себе поднимать руку на женщин. Враги - да. У врагов нет пола, но в повседневной, обычной жизни — нет. Как бы сильно тебя не раздражала и не выводила из себя особь женского пола — ударить ее недопустимо. Это впитывается с молоком матери, это вбито всеми постулатами воспитания! Что произошло сейчас? Как он мог поднять руку, да еще не просто на постороннюю, а на… свою женщину? — Соня… Продолжить он не успел. С разбитой губой, с красной половиной лица, она вскинулась как дикий зверь в припадке бешенства и подняла на него хищный, звериный взгляд с росчерком вытянувшегося в щель зрачка. Яркая светящаяся радужка затопила белок ядовитой зеленью и белые волосы разметало в стороны, будто вокруг нее начал закручиваться смерч. Ладони, выставленные вперед, обзавелись острыми когтями на кончиках пальцев, и Стрэнджа ударило в грудь туго сжатым водным залпом. Даже и не подумавшего защищаться от этой девушки, Стивена впечатало спиной в стену, а последовавшая за этим звуковая волна, чуть не размазала мага по жесткой поверхности. Распахнулась дверь, и в комнату ворвался взволнованный Навин. Мастер так же не успел среагировать, когда Соня развернулась к нему и вся мощь акустического удара вышвырнула его в коридор. Неизвестно чем-бы закончилось происходящее для двух магов, но не восстановившаяся до конца русалка неожиданно замолкла, глаза ее закатилась и девушка колодой рухнула на пол. Стрэндж, встал на четвереньки. Мир расслаивался, в ушах звенело и под носом было подозрительно тепло. Красные капли крови падали на темное дерево пола и мерзкими бликами скакали перед глазами. К горлу подкатил противный комок, но Стивен сдержался, не продемонстрировав содержимое своего желудка. Сквозь непрерывный звон, послышался далекий стон и маг вспомнил о существовании второй жертвы. — Дед, что с тобой? Новое действующие лицо в виде разбуженного криками Николаса выбралось из своей комнаты и тут же кинулось к родичу. Стрэндж стоял на карачках, не в силах подняться или лечь обратно. Руки и ноги мелко подрагивали. Маг сфокусировал, наконец, взгляд на лежащей в нескольких шагах Соне. Она вновь была бледна, скулы заострились как-то уж совсем нереально, глазные яблоки дергались даже сейчас, когда владелица была без сознания. Здесь и сейчас Стивена осознал, что по-прежнему уже ничего не будет. Она не забудет. Он не простит, себе не простит. Наметившаяся трещина расширилась. Стрэндж пересек черту. Девушка может в припадке чувств позволить себе пощечину, может даже отхлестать кавалера по щекам. Так было испокон веков. Как существам более ранимым и эмоциональным, им позволялись некоторые вольности. Но то, за что могли извинить хрупких барышень, никогда не прощалось Мужчине. Бьет значит любит? Эту лицемерную и отвратительную фразу, оправдывающую мужское рукоприкладство, стоило вместе с зубами вбить в глотку ее создателю. И вбивать до тех пор, пока он не захлебнется своей же кровью. Мальчик дергает за косички — ты ему просто нравишься. Вранье. Просто мальчик невоспитанный идиот, а не вот эта романтическая чушь для будущей жертвы абьюзера. Соня ударила его, тогда в Та-Ло. Это задело его гордость, но не коснулось сердца или души. Девушка напугана. Девушка сделала неверные выводы. Девушка позднее извинилась. Забыли. Кровь текла из ушей, сочилась из уголков глаз, шла носом, превращая мраморно белое лицо Стивена в жуткую гипсовую маску. Мужчина стоял на коленях перед лишившийся сознания Соней и ранил себя больнее, чем сотня магических атак. В его глазах девушка была невыносима. Взбалмошная, упрямая, наивная и порой до ужаса легкомысленная. Но она уже была его. За четыре дня и несколько ночей? За несколько месяцев рядом, после нелепого признания на берегу, когда он впервые невольно посмотрел на нее как на девушку. Так некстати. И так ужасно больно осознавать, что ты портишь все, к чему прикасаешься. — Соня? Соня! Соня! Николас удостоверился, что его дед более менее в порядке и заглянул в комнату. Первое что он увидел, это лежащую без сознания девушку и тут же бросился к ней. — Верховный, ей нужно в воду, — тихий скрипучий голос из коридора прервал невольную истерику парня. Тот вскинулся и повернул голову в сторону только что замеченного Стивена. — Верховный?! Николас приблизился и протянул руку, но Стрэндж даже в мыслях не мог разрешить юнцу себя поднять. Игронируя предложенную помощь, он поднялся на ноги, сцепив зубы и открыл портал. Каменный берег. Знакомый и тихий. — Берешь ее на руки и относишь в воду. Уронишь - утоплю. Подождешь пока она восполнит силы и наплавается, приведешь обратно в Камар-Тадж. Облако магии коснулось кожи парня и впиталось в неосторожно протянутую ладонь: — Она знает куда идти. Скажешь хоть кому-то слово о том, что увидишь — умрешь. Если с ней что-то случится — смертью не отделаешься. Николас застыл, опустил руку и зло сверкнул глазами на соперника. — Вежливость, видимо, не переходит вместе со статусом Верховного. Равнодушный взгляд стал ему ответом. — Я сказал — ты услышал. — Ник, мальчик, не спорь, да. Быстрее. Девочке плохо, да. Николас дернул плечом, но с Навином спорить не стал. Он подхватил на руки Соню и пошел к воде, напрочь игнорируя тяжелый взгляд Верховного в спину. Дождавшись знакомых искр силы, стремительно опутавших Соню, Стрэндж с облегчением отпусти проход, чуть не рухнув, но успев рукой схватиться за стену. Второй раз за день дверь комнат пожилого мастера подверглась варварской эксплуатации. В покои уважаемого старца ворвался пламенный вихрь в неподобающей для Камар-Таджа одежде. Мотоциклетная кожанка с красной вставкой на черном фоне и темные брюки, навевали мысли о слете байкеров, а не о древней обители магов. Юн Мин, а это без сомнения был он, тряхнул волосами и вопросительно вздернул идеальную темную бровь, споткнувшись взглядом о прислоненного к стене коридора Навина: — Опа, пробегала Лара Крофт и мумию по дороге обронила. Чего лежим, Верховный где? Тут его кровушкой пахнет и эманации странные были. — Сопляк, — огрызнулся Банерджи, магией возвращая себя в вертикальное положение. — На Рамзесов и Имхотепов не обижаюсь, — непочтительно скривил губы Лис, который отродясь к индусу почтения не питал. Уважать старость? Тут еще посмотреть надо кто старше. Да и после второго столетия жизни, пиетет к разности в возрасте как-то растворяется сам собой. — Где наша опора и поддержка? — Мин! — прикрикнул Стрэндж, не собирающийся в таком состоянии слушать грызню магов. — Опора то сама без опоры, — протянул Хранитель, отыскав Верховного по голосу и оценив его плачевное состояние. — У вас тут оргия что ли была? И без меня? А еще друзья называется. Тебя отнести? — Протянешь руки, протянешь лапы, — предупредил Стивен, выставив щит. Этот может и на руки взять и пронести по всей обители как трепетную девицу. Потом позора не оберешься. — Хамло малолетнее, — надулся Лис. — и Верховномагическое. Я тут до старости ждать тебя буду? Су и Вонг уже в кабинете. Тебя ждем. — Заткнись. Навин, вы в порядке? Стрэндж выпрямился и вытер красные потеки, неприятно щекочущие лицо. — Отлежусь и нормально, да. Сам к лекарю загляни, да, могло внутри что-то разорвать. Меня уже в конце ударило, меньше пострадал. — Приношу свои извинения за это недоразумение. Гордость. Она непобедима и неистребима. Стивен хотел поклониться, ну хотя бы кивнуть, но пол начал стремительно приближаться и если бы не твердое плечо Лиса и его непревзойденная реакция, лежать бы Верховному параллельно потолку вместе со всей своей гордостью. Мин с независимым видом подпер шатающееся руководство и распахнул искрящий красным портал прямо посреди жилища Навина, наплевав на всю защиту. — Не шипи, ископаемое, я потом извинюсь. Наверно. А ты двигайся, если помрешь я тебя сразу Су отдам, вот она рада будет. Ни разу не присутствовал на вскрытии собственного начальника.Интерлюдия
Зло бывает абсолютным только в детских сказках. В основном же, злодеями делают тех, чьи цели не совпадают с целями общества или же самым подлым образом их разрушают. Цели этой шахматной фигуры в углу игрового поля были не злом и не добром. Они просто были и шли своим чередом. Плох тот стратег, у которого всего один путь. Умный и дальновидный человек строит десятки и сотни линий вероятностей, сплетает их в огромную паутину, цепляя в нее чужие жизни и стремления. Однако, бывают такие событий, которые срезают целую огромную ветвь твоей прекрасной системы. Сжигают ее, даже особо не напрягаясь. Становление Верховного мага Земли партнером русалки было одно из них. Катастрофа. Неприятная. Раздражающая, но преодолимая. Правда путем несоизмеримо больших усилий. Капля за каплей. Даже самые устойчивые весы можно опрокинуть, даже самые прочные узы можно будет расшатать. У русалок есть одна большая слабость — ментальная уязвимость. Да, став признанной и коронованной, девочка получила защиту мощнейших артефактов, но как известно, абсолютной защиты не существует. Здесь тоже есть лазейка, а именно период зова. Зов — наивысшая степень открытости и если знать куда и как, точечного удара никто не почувствует. И поскольку Стивен Стрэндж связан с девочкой — это дает канал связи и с его психикой. Отношения мужчины и женщины такие сложные и непредсказуемые. Разлад можно внести на любом этапе, особенно на начальном. Не будем недооценивать мощь артефактов, но а что собственно плохого происходит? Слово тут, непрошенная мысль там, легкое воздействие здесь и сейчас. И рано или поздно вода из любой глыбы выточит нужную фигуру, а тут и стараться сильно не надо, не порода, а известняк. Размывай не хочу! Скоро, скоро натянутся нити всех судеб и долгое ожидание принесет свои плоды. И все пройдет, и эта изматывающая усталость тоже.***
Жизнь зародилась в воде и темноте. Там же в очередной раз возвращаюсь к реальности и я. Сознание приходит медленно, толчками с болью и слезами, которых просто нет у этого тела. Не хочу просыпаться, приходить в себя, снова думать что и как. Почему я в воде, почему снова потеряла сознание, почему так пусто и тоскливо там, где должно биться сердце? За что мы отдаляемся все дальше друг от друга? И почему снова и снова стараемся уколоть друг друга побольнее? Казалось, мне предоставили все условия, чтобы стать для него кем-то важным, чтобы войти в его сердце и укорениться, но я своими собственными руками все ломаю. Почему в реальности стоит такой сложный выбор? Любовь или твоя собственная личность. Любовь или жизнь. Любовь или гордость. Выбирай, это же так просто… Не понимаю. Не знаю и не хочу знать! Лежать, свернувшись в клубочек на дне было приятнее. Я так давно не плавала по настоящему, и так давно не была на глубине. Моя колыбель. Ближайшее течение баюкает, шепчет всякие глупости про наглых чаек, про беспокоящие его косяки мелких рыбешек и про незнакомого зверя, пришедшего со мной. Зверя? Теплый нос ткнулся в бок, мазнуло по спине плавником и незнакомые вибрации стряхнули с меня сонное оцепенение. Я открыла глаза и выпрямилась, чувствуя ломоту в теле и саднящую боль в горле. «Просыпаться. Играть. Знакомство.» Странные слова постучались в мой мозг как легкие шарики для пинг-понга. «Ты кто?» «Знакомство. Гладить. Страшно. Пугать.» Кого пугать? Куда гладить? Я потрясла головой и огляделась. Знакомая заводь, почти моя родная, каменистая, с резкими изгибами дна, перепадами глубин и зеленоватыми оттенками воды. «Рыба!» Моментально почувствовала себя психбольной, пока перед самым носом не пронеслось серебристое гибкое тело и мне наконец стало понятно, кто так бесцеремонно обстреливает меня отдельными словами. Я ведь так и не познакомилась с этим наглым захватчиком территории. «Ди Лун. Хорошеть» Может и хороший, кто бы спорил, но напугал меня тогда до потери пульса еще и в личные границы вторгся без спроса. Только этого сейчас не хватало. «Замри!» Мельтешащее существо наконец замерло, изогнувшись, почти собравшись в большой блестящий клубок. Морда теперь не кажется злой, скорее умильной. Глаза добрые и довольные. «Ну, здравствуй, Ди Лун. Я Соня.» «Знать. Любить. Соня хорошеть.» Я улыбнулась, наверно, впервые за утро и подплыла поближе. Все же такая махина, немного страшно. Дракон послушно не шевелился, давая мне себя рассмотреть. «Обойдя» нового товарища со всех сторон, добралась до головы, которая хитро косила на меня голубым глазом, и аккуратно погладила по надбровной складке. На ощупь он был гладкий и теплый. «Ди Лун тоже хорошеть!» Обрадовала я его итогами осмотра. Тот взрыкнул от восторга и принялся извиваться и дрыгаться как большой червяк. От его диких плясок, меня снесло на приличное расстояние. Рассмеявшись, зараженная чужой радостью, я сама покувыркалась в воде и пропустила тот момент, когда негодник догнал меня и завернул в несколько колец своего немаленького тела. Было не страшно, а даже приятно. Голубые искры от мест нашего соприкосновения маленькими ниточками зацепились за его чешую и огромный змей выдохнул, выдав целое облако пузырьков. «Соня кормить. Плохо. Есть.» Вот же черт! Ин Нан сказала, что он может питаться силами океана через меня, а не выпускала я его почти сутки. Это он все это время голодный был? Прижавшись к теплому боку всем телом, я попыталась расслабиться и поработать батарейкой. Видимо другого от меня и не требовалось. Поток силы используя меня вместо воронки, рванул внутрь почти истощившегося дракона. «Спасибо. Любить Соня!» Голос в голове явно подрасслабился. Ну и хорошо, мне не жалко. Правда, наверное, надо выбираться. Вряд ли меня одну отпустили поплавать, а это значит, что на берегу сидит надзиратель. Его злость более чем справедлива. Он и знает больше, и последствия просчитывает точнее, но… щека горела. Воспоминания о криках и моем нападении никуда не делись. Заслужила. Но не удар. Кричи не кричи, а зачем было бить? Мне не пять лет, через порку лучше не доходит. Так унизительно и так больно. Неужели он говорил все это всерьез? «Потерпит раз любит.» Но я не хочу терпеть! Принять характер и недостатки человека — это одно. А когда он начинает ломать тебя под себя — это другое. В силу обстоятельств, в силу моего рыбьего хвоста и проблем с мирозданием, я бы действительно потерпела, но… зачем он ТАК?! «Соня съесть обида?» Этой фразы я не поняла. Отлепив лицо от бока наевшегося дракона, получила внимательный и серьезный взгляд. Он высунул длинный розовый язык и лизнул больную щеку. Дернувшись от неожиданности, отстранилась. Но боль быстро сошла на нет, и я недоверчиво тронула пальцами уже здоровую кожу. «Спасибо! Но я не поняла, что ты сказал.» Голос его был высоки и звонким, мыслеобразы нечеткими и мутными. Он явно не знал ничего о падежах и склонениях, и нагло глотал окончания почти всех слов. Дракон задумчиво сменил положение тела и попытался сформулировать мысль понятнее. «Соня плохо.» «Мне плохо?» Он кивнул, а потом раззявил пасть и клацнул зубами прямо у меня перед лицом. «Я плохо есть» «Ты съешь того, кто меня обидел?» Снова предположила я, получив радостные танцы и улыбнулась. «Спасибо. Не надо никого есть. Сама разберусь. Тебе нужно еще чего?» «Гулять. Плавать. Интересно!» Он затараторил и затрещал как сорока. Схватившись за голову, шлепнула его ладонью по носу. «Тихо! Больно же!» «Простить!» «Мне скоро надо уходить, буду наверху у берега. Ты немного поплавай, только людям не показывайся и не пугай сильно зверюшек. Ладно?» «Да!» И он рванул вдаль с такой скоростью, что меня снова откинуло. Вот же шило в попе! Сама же я с тоской посмотрела вверх и решила немного оттянуть всплытие. Мне тоже надо размяться! Долго правда не получилось. Я наплавалась, покружилась вокруг теплого течения и со вздохом, правда метафорическим, направилась к поверхности. Как себя вести, не представляла. Видеть его не хотелось, говорить с ним не хотелось да и в целом… ну не хочу! Видимо вселенная это поняла, потому что на знакомом камне, где я обычно складировала вещи, сидел… Николас?! Я даже притормозила, оставив над водой одну голову. Паника слегка встрепенулась…блин! А как это… я же с хвостом и…блин! А ему можно показываться? Парень был пришиблен и нахмурен, он встретился со мной взглядом и даже попытался улыбнуться, но не получилось. Внутри снова что-то кольнуло. Замечательно, по милости Стивена (а кто еще мог меня сюда сунуть в такой компании?) я, похоже, лишилась единственного друга. По лицу вижу, перспектива дружить с полурыбой его не вдохновляет. Наверное, все мои эмоции были очень ярко написаны на лице, поскольку только я хотела трусливо сбежать, как парень встрепенулся и выставил руки в защитном жесте: — Стой, я не хотел напугать. Не уплывай! Поколебавшись, все же выплыла на мелководье, чтобы оставаться целиком в воде, но быть ближе к берегу. Ник поднялся, вошел в воду, остановившись в паре шагов и глядя на меня сверху. Мне стало некомфортно и я села, вытянув хвост. — Тебе не холодно? — Я в этом теле не ощущаю холода или жара. Я тебя пугаю? Ник потер руками лицо и рассеянно растормошил пальцами собственную прическу: — Если честно, то я просто немного шокирован. Не ожидал подобного. Поболтала плавником, закусив губу. — Прости, сам понимаешь, сказать без разрешения сверху кому-либо я не могла. Врать не хотелось, но… — Это я могу понять, — кивнул он и присел на корточки, явно боясь смутить вниманием, но все же не в силах бороться с любопытством, исподтишка поглядывал на мой чешуйчатый облик. — Ты родилась такой или забрела в магический грот при полной луне? В первое мгновение я вскинулась, услышав про пещеру, но потом поняла, что он явно имеет в виду нечто другое. Точно, видимо, в этом мире тоже есть сериал про трио русалок. — Второе, — улыбнулась губами, стараясь не демонстрировать свои прекрасные зубки. Он еще явно не отошел от уже имеющегося. — И не по своей воле. Вымученная улыбка и брошенный украдкой взгляд. Спохватившись, села к нему лицом, чуть не залив его с ног до головы. — Ты можешь потрогать, вижу же — интересно. Ник смутился до алеющих скул, но ломаться не стал и, протянув руку, аккуратно коснулся перламутровых чешуек у самого низа. — Ай! — Что?! — вскинулся парень и едва не шлепнулся. — Щекотно же, — пожаловалась я, тоже смутившись. Ну правда же щекотно! Парень шумно выдохнул и все же сел прямо в воду, как-то нервно и вместе с тем облегченно рассмеявшись. Истерика она такая, заразная. Отсмеявшись, мы сидели у кромки воды, смотря в сторону горизонта. Я Ника выгнала на берег, поскольку температура тут не летняя, а он в одной пижаме. Тот уселся рядом, напрочь игнорируя мои увещевания. Ну с другой стороны, я же не мамочка, да и дед если что нашаманит ему како-нибудь зелье для здоровья. Можно и спустить все на тормозах. — А где мои баночки от Мастера Юй Мин? —внезапно спохватилась я. — У меня в комнате, вместе с твои рюкзаком. Вернемся, я отдам. — Хорошо. Молчать было даже уютно. Не знаю о чем думал Николас, но я была просто рада, что он не шарахается от меня. — Тебе не страшно вот так плавать? — внезапно спросил он, запустив несколько блинчиков плоским камушком. — Вначале было, и очень. Океан бесился, требовал чтобы часто была в воде, а я вот медуз боюсь и в целом плавать не умела, пока была человеком. Страшно еще как, но сейчас…. Так стремительно все наваливается снежным комом, что уже устаешь бояться. — А ты сама превращаешься или тебя водой нужно окатить? Я шлепнула хвостом по воде, обрызгав нас обоих и фыркнула, когда промокший Ник выругался. — Эй! — Я не эй, я русалка. И ноги отращиваю по желанию. — Я по твоей милости теперь заболею, — он мотнул головой, как большая собака, рассеивая вокруг себя мелкие колючие капли. Протянув руку, высвободила из его одежды лишнюю влагу и облаком сгустившегося тумана сдула ее в сторону моря. — Так лучше? — А давай больше без открытий сегодня? Пожалев хрупкую мужскую психику, я кивнула и уловила ментальный визг где-то далеко. «Погулять. Соня!» — Тогда закрой глаза, мне нужно на минутку отплыть, потом можно будет уходить. Парень недовольно хмыкнул, но зажмурился. Я съехала по набежавшей волне и немного отплыла. «Ди Лун!» Драконья голова показалась над водой, довольно вращая глазами и явно переполненная восторгом и впечатлениями. «Красиво. Не так. Ваву!» «Нужно идти, а то мой друг замерзнет. Идем?» «Да. Хватит ваву сегодня!» Наверно, он имел в виду «вау», но пока что его речь мне все же плохо дается. Мокрый нос ткнулся мне в ладонь, и левую руку как кипятком обдало. Огромная туша втянулась в один маленький рисунок. Ощущения были, будто мне кость в трех местах сломали, я сунула конечность в воду и только тогда почувствовала облегчение. — Черт, больно… «Простить. Я нечаянный» Пискнул голос и замолк. Ага, нечаянный, а еще нежданный и негаданный. Развернувшись, поползла обратно к выходу. Ник сидел, закрыв лицо ладонями. Смутившись, поняла что он, похоже, подглядывал и его нервная система притерпела очередной стресс. С другой стороны — сам виноват. Добравшись до берега, я поискала глазами хоть какую-то одежду и тоскливо вздохнула. — А тут нет во что одеться? Парень молча поднялся, повернулся ко мне спиной и начал стягивать трикотажную кофту через голову. Намек я поняла. Вернув себе ноги, отдышалась и натянула предложенный предмет гардероба, наблюдая за широкой мужской спиной покрытой мурашками. Мне без хвоста тоже стало зябко, поэтому требовалось побыстрее убраться куда-нибудь в тепло. Переступив босыми ногами, позвала Ника. Тот обернулся и, обозрев импровизированное сильное мини на мне, поспешил отвести взгляд. — Стрэндж сказал, ты знаешь как вернуться, веди. И мы пошли к двери. Колоритная парочка. Оба босые, он в одних клетчатых штанах, я в его пижамной рубахе с длинным рукавом. Обоим холодно. Идем хихикаем. Дрожим и материмся на острые мелкие камушки под ногами. Вообще, без обуви не весело, это явно затрудняет передвижение. Тут и о сделанном педикюре пожалеешь, были бы жесткие стопы — так больно бы не было. Ник поймал меня в очередной раз, когда я с шипением подскочила, наступив на что-то колючее и противное. — А что у деда в комнате случилось? Что с тобой было? Ругаться я перестала, как и радоваться неловкому приключению. А что на это ответить? Да так, с Верховным поругалась, схлопотала по морде, за что чуть не размозжила твоего деда и Стивена своим визгом. Ага, прекрасно! — Да так, разрядилась и потеряла сознание. Ты меня в воду принес? — Разрядилась, — хмыкнул он, подав мне руку, пока мы выбирались на взгорок. — Мне долго придется переваривать увиденное. — Втянешься, сссссс, зараза. Кто тут столько камней острых насыпал? — Осторожно, ты так себе все ноги поранишь. Да смотри же куда наступаешь! Тоже мне магическое создание. Злобно цыкнув на Ника, откинула липнувшие к вспотевшему лицу пряди. — А вообще да, Верховный открыл портал, я правда так и не успел в воду положить. Волна набежала и буквально слизала тебя у меня с рук. Потом там началось светопреставление и сел ждать. Делать-то нечего. Вряд ли печать позволила бы мне уйти. Наконец, короткий подъем закончился, и мы подошли к полупрозрачной двери, ведущей в Камар-Тадж. Холодно уже никому не было, экстремальное хождение по гвоздям взбодрило и разгорячило. У меня даже спина взмокла. Опираясь о холодную руку Ника, я выпрямилась, держась за поясницу. Но выгибаться все же не стоило, поймав взгляд, направленный на мои сильно голые ноги, дернулась и потянула кофту вниз. —Николас Банерджи?! Темно-карие, почти черные глаза сверкнули и улыбочка на его лице появилась неоднозначная. Меня бросило в краску. — Внимательно слушаю вас, София… — Романова. Неловкая ситуация. С учетом, что после переглядываний, я вдруг поняла, что парень также частично раздет…красиво раздет. Он, конечно, поменьше Стивена, но какие его года. Это как сравнивать матерущего льва и молодого тигра. Но оба же шикарны! Обожгло еще и шею. Да что там, у меня даже коленки покраснели. — Хватит меня смущать! — Я что, не имею права смотреть на красивую девушку? Это не я между прочим тут в непристойном наряде щеголяю, — усмехнулся Ник. — Ыыыы! — только и сказала я, зажмурившись. — Пойдем, а? Тут был сюрприз поинтереснее, за ручку едва видную в воздухе я схватилась, но она так полыхнула, что пришлось с визгом отскочить. Мало того, дверь даже не думала открываться. — Это что? Мы переглянулись. Ситуация лучше некуда. Заперли, и ломись как хочешь. Вот блин, и кольцо разрядилось, там портал остался только на пляж, но мы-то и так тут. Дилемма. — Ну-ка подожди, есть идея. Меня отодвинули в сторону, и Ник раскорябал себе зачем-то палец подобранным камнем, а потом приложил его в районе замочной скважины. По дверце прошла рябь, и мы в истаявшем проеме воззрились на коридор комнат Мастера Навина. — Прошу, — мне галантно поклонились и пропустили первой. Почувствовав под ногами теплый деревянный пол, чуть не застонала от счастья. Какой кайф! — Проходите уже, да. Николас, проводи девочку в душ и дай что-нибудь переодеться. Позавтракаем и начнем занятия, да. Голос откуда-то из глубины покоев был снова дребезжащим и знакомым, но я то ни на какие курсы не записывались. — Какое занятие? — робко уточнила я, уходя с прохода и пропуская парня внутрь. — Медитация в первую очередь, да. Ничего не умеешь, книги умные не читаешь, так и норовишь всех на тот свет отправить и себя тоже. Позор, да.