***
И он ушел. Просто взял и ушел, оставив маленького потерянного ребенка один на один с его болью взросления и изменений. Холодный душ смыл ее горькие слезы и неприятно липнущую к телу пленку прошедшего разговора. Стрэндж не хотел быть или выглядеть жестоким. Но ситуация требовала расставить все по своим местам. Закончился период Зова, который в любом настроении, при любых обстоятельствах кидал их к друг другу, как послушных марионеток. Теперь точки соприкосновения должны искать люди, если им это по прежнему нужно. Но нужно ли? Это должен решить каждый для себя. Стивен уже понял, что избежать влияния беловолосой проблемы не имеет ни сил ни желания. А вот после такого количества стычек и выяснения отношений, после того как лицом к лицу она столкнулась с ним и его характером, уверенности, что она по прежнему хочет быть рядом не было. Вчерашний сеанс непрошеной психотерапии с Гермундом все же дал свои плоды, хоть и не те на которые рассчитывал минотавр. В наивности своей мастер Та-Ло, ожидал покаянных извинений с обеих сторон и бурного примирения пары в объятьях друг друга, но недооценил характер Верховного. Вместо совместного взаимодействия, Стивен поступил так, как привык, а именно отошел в сторону, вывалив на голову партнерши все свои выводы и пояснения. Если бы Кристин Палмер была чуть слабее, чуть менее личностью… После стольких лет отношений Стрэндж бы понял, что подобный стиль общения работает не со всеми. Кристина была почти его ровесницей, человеком который рос и развивался независимо от мнения окружающих и имел свое индивидуальное мнение на все вокруг. Поэтому связь с ней, с таким же сильным и самодостаточным человеком совсем не тоже самое, что отношения с незрелой, сильно уступающей по уму юной девушкой вечно сомневающейся в себе. Увы, разность среды воспитания дает сильную разницу в менталитете. То, где Палмер сделала бы выводы и вернулась обсудить их со Стивеном, а то и накричать бы не постеснялась, стало для Романовой непосильной ношей разбитого сердца. Но Стивен пока не подозревал об этом. Он занялся своими делами, гася в душе безобразное предчувствие неприятностей.***
Это утро было в тысячу раз добрее, чем предыдущие. Ничего не болело, не скрипело и не отваливалось. Остаточная слабость не в счет, ее легко решал кофе и тоник, оставленный на столике. Деда нигде не было, поэтому Ник, ощущая непривычный подъем сил, реактивной тягой прошелся по всем отложенным делам. Звонок маме, разгребание почты и социальных сетей, отправка пары важных документов, что зависли у него в облаке, но нужны были в больнице сейчас и даже зарядка. К обеду, отправив Соне уже порядка десяти сообщений и не получив ответа, он решил сходить в столовую, в надежде поймать девушку там и спокойно без спешки поговорить. Любые признаки уныния перегорели вчера с помощью слов Мастера Юн Мина и незримой поддержки его сестры, поэтому ни капли не ущемленный своей биологически-магической связью с русалкой Ник решил наладить отношение и по возможности действительно поддержать не безразличную ему девушку. Овощное рагу было горячим и в меру пряным, подогревая мыслительный процесс и убирая излишки разбушевавшегося аппетита. Жаль, что Сони тут нет и повара вовсе не видели ее уже несколько дней. О том, где и с КЕМ ест девушка думать не хотелось. Куда важнее были другие наблюдения… А ведь ей действительно не так чтобы хорошо должно быть от открывшейся информации. Живёшь всю жизнь человеком, а тут тебе и хвост нацепили и обязанностей навешали и мужиков целую кучу подкинули для полного и постоянного размножения, тут кто хочешь озвереет и станет злиться. А еще монстры, целью которых ты становишься априори, просто потому что мешаешь кому-то своим существованием. Теперь, когда он знает куда больше о ситуации и проблемах, можно общаться прямее и чаще. Ведь печаль поделенная на двоих становится раз в пять легче? Так работает эта душевная математика? Он отнес поднос к стойке и направился к выходу… но в комнате Сони никого не было. Лазарет и кабинеты старших магов были пусты и только ученики и младшие мастера равномерно распределились между тренировочной площадкой и залом отдыха. И никто не знал, почему отменили занятия и куда делись учителя. Благо в библиотеке нашелся землисто-серый Вонг устало сидящий на своем месте и листающий книгу. — Добрый день, Мастер Вонг. Вы не могли бы подсказать где Соня? Не могу ее найти и на звонки никто не отвечает. Непередаваемый взгляд темных глаз поднялся от желтых страниц к лицу внезапного посетителя. — Юный Банерджи, приветствую. Извини, но ты не вовремя проявляешь свой интерес. Мастера после вчерашней битвы отлеживаются и приходят в себя, на весь Камар-Тадж в строю только я и Верховный, но вот неприятность. На твой вопрос ответить я не могу, поскольку не знаю. А к Стрэнджу подходить не советую, он немного… не в настроении. Что-то нехорошее шевельнулось в глубине душе. Ник потер лицо и боком облокотился о деревянную поверхность. — Извините, что побеспокоил. Я понял. Но дед и слова не сказал о своих проблемах или чужих, хотя я вчера расспрашивал его, не нужна ли помощь и в порядке ли он. Скажите, с Соней хотя бы все хорошо? Это не тайна? Вонг захлопнул талмуд, чуть громче, чем хотелось бы в повисшей тишине библиотеки и хмуро кивнул. — Здесь секретов нет. Вчера был очень серьезный прорыв, но общими усилиями удалось избежать опасных последствий. Соня вполне здорова и невредима, только отказалась выходить из воды и осталась в море. Ты, конечно, можешь сходить на тот берег, его уже зачистили и обновили заслоны, там безопасно. Но не советую трогать девочку ближайшие пару дней. Дай ей прийти в себя и успокоиться. Все же не каждый день по твою душу приходят монстры из других вселенных. Ник обеспокоено дернулся, но глубоко вздохнул, успокаивая нервы. Все же, будь она в опасности или ранена знали бы об этом маги, да и его возможно выдернуло как вчера. И раз ничего подобного не происходит, значит Соня действительно невредима. — Спасибо Мастер. Я прислушаюсь к вашим советам. — Можно просто Вонг, — вполне миролюбиво отозвался библиотекарь. — Как Адель? — улыбнулся парень. — Тогда я просто Ник. — Иди, шутник, — маг чуть грузно поднялся со стула и махнул рукой в сторону выхода, намекая на избыточный итог аудиенции. — Мне нужно в город, могу я вернуться вечером и воспользоваться библиотекой? — От посвященных у нас нет тайн, так что пожалуйста. Только не позже полуночи, — ответила уже удаляющаяся в недры хранилища спина.***
Вечером того же дня ответственный и уставший за день Николас сидел в библиотеке среди высоких стеллажей, в укромном местечке подальше от явно утомленного Вонга и кропотливо просматривал труды по медицине, делая пометки в своих конспектах и иногда переписывая почти целые страницы. Да, он не маг и в полной мере воспользоваться полученными знаниями на практике не способен, однако сами знания о диагностике, свойствах трав и специфики человеческих болезней могли сами по себе помочь даже такому маглу как он и чуть более продуктивно лечить людей. К тому же есть еще Юй Мин со своим, как оказалось, вполне взрослым и сформированным желанием сращивать магию и достижение человеческой науки. Можно понаглеть и взять от визита в обитель по максимуму. Пристать с вопросами, научиться видеть и знать куда больше, чем все старые профессора его альма-матер. Жаль Вонг в отличии от Лисы, технику не признает категорически. Фотографировать тексты не разрешает, а попробуй он заикнуться о возможности уложить талмуд в принтер или сканер, его тут же сожгут на костре в отместку за все года дремучего средневекового аутодафе. Парень отвлекся от своего занятия и убрал с лица темную спираль мешающейся пряди. Глоток воды из бутылки навеял неприятные мысли. Он все же сходил на берег, сунул обе руки в набежавшую волну и принялся звать, что в слух, что мысленно, как умел и представлял этот процесс в своих напрочь не волшебных мозгах. Холодный воздух охотно выстудил так удобно раскрытое для него отверстие, наградив на память сухостью и неприятным першением. Парень отсырел и охрип до безобразия, но ни Сони ни ее монстроподобного друга размером с электропоезд так и не дождался. С грустью признав поражение, он согрелся горячим чаем и ужином и заперся среди талмудов, надеясь, что именно так время до завтра или лучше послезавтра пройдет быстрее и продуктивнее. Тягуче отозвалась деревянная доска темного паркета, жалуясь наступившему на постигшие ее с возрастом неприятности в виде старческих деформаций и скрипучих голосов соседок, трущихся о бока. Ник вскинулся и чуть наклонился в бок, пытаясь разглядеть нежданного посетителя-полуночника. Гость оказался для него на редкость неприятным, но для ясности картины жизни в целом необходимым. Если удастся вытянуть из него хотя бы слово, помимо того, что он сам захочет сказать. — Доброго вечера, Верховный, — вполне воспитанно поздоровался Николас, втайне хваля себя за то, что ни капли иронии не вырвалось, и голос прозвучал в меру уважительно. Стрэндж обернулся, нагруженный стопкой книг и в своей манере саркастичного, то ли унижения, то ли просто осуждения, прошелся взглядом по собеседнику медленно, от кончиков черных волос до вызывающе белых кроссовок, выглядывающих из-под стола. — Я бы поспорил с этим утверждением, поскольку на улице давно ночь, но если тебе так хочется, то доброго вечера. Пересилив себя, Николас поднялся и, обогнув один из стеллажей, подошел к магу. Он сложил руки на груди, замерев и собираясь с мыслями. — Вполне геройская поза, — сбил с настроя Стрэндж, дернув уголком губ в намеке на улыбку. Мужчина шевельнул запястьем, отчего кипа распалась на отдельные тома, поспешно устремившиеся на свои места. Стивен же отзеркалил стойку юноши и доверительно уведомил того. — Но не вполне удобная для обычной жизни. Щелчок пальцев перекинул вынужденных собеседников в закрытый альков с двумя стоящими друг напротив друга креслами. — Так, вероятно, комфортнее. Что ж, давай, порть и так паршивое настроение Верховному. Ник прочистил горло, заодно перестав хлопать глазами как заправский филин. Он в моменте понял, что таким поведением Стрэндж пытается сам задать темп будущей беседе и сбить его с мысли, не допуская неприятных тем. Но Банерджи был так же медиком и подобные фокусы со смещением приоритетов в разговоре на него почти не действовали. — Расскажите мне, пожалуйста, — слово было неприятным на вкус, но вылезло непрошенным атрибутом речи культурного человека. — О Соне и всей фантасмагории с русалкой, которая, как я понял, касается нас обоих. — Похвальное красноречие, — ухмыльнулся Стрэндж, так же благовоспитанно и гостеприимно снабдив и себя и парня чашкой чая. — Что именно тебя интересует? Ты же вроде расслышал все, что обсуждали на Совете. — Вы знали, — утвердительно кивнул Ник, расслабившись и принимая правила игры. — Естественно. Было бы отвратительным попустительством с моей стороны не удалить тебя из помещения, если бы я не хотел, чтобы ты получил информацию из первых уст. Собственно я и решил предоставить ее, чтобы избежать этого разговора. Но, видимо, переоценил твои способности, раз нужно все повторить. — Во сне информация воспринимается хуже, чем на слух и в сознании, — кивнул Ник. Игнорируя подколки. — Досадные нюансы. Что ж, суть вполне проста. Соня русалка, вернее стала ею после контакта с одним древним артефактом. Раса древняя, неизученная и хорошо охраняющая свои секреты, вплоть до искажения информации о них в мыслях услышавшего и не принесшего клятву о неразглашении. Парень сделал глоток и отставил чашку, нагнувшись вперед и сцепив руки в замок. — Я не приносил клятв. — Допустимая погрешность учитывая твой статус или же твой дед дал ее за тебя. Много условностей, непоняток и недомолвок. Все, что мы знаем о русалках, мы знаем со слов Навина. Можно ли верить одному источнику? Каждый решает в этом плане для себя. Мы до сих пор собираем знания по крупицам, но топчемся на зыбкой земле. Итак, ты — связанный для Сони, я — связанный для Сони, что в нашем понимании больше похоже на нечто среднее между охранником, любовником и необходимым партнером для воспроизведения потомства. Период зова — как созревание яйцеклетки у наших женщин, то есть овуляция, вроде бы происходит один-два раза в год в зависимости от вида. Я, как ты уже понял — активно связанный, ты пассивно, без закрепления … на физическом плане. Второй партнер девушке не нужен, поэтому с кем-то из нас, а может и с обоими, связь будет разорвана путем игнорирования и избегания. Предполагается ломка в перспективе. Это все, что ты хотел услышать? Ник оцепенел от дикости и откровенности услышанного. Еще больше его поразил сухой и безэмоциональный тон собеседника. — Вы ее отпустите?! Стивен поставил локти на подлокотник и устало коснулся пальцем напряженной складки меж бровей, стараясь хоть так изгнать из организма часть напряжения и раздражения. — Николас, давай начистоту и без патетики. Отпускать я ее не хочу, но и держать больше нет никаких сил. Пусть занимается чем хочет, общается с океаном и другими людьми и решает, что ей нужно. Если ей нужен я, прекрасно. Если нужен будешь ты, отвратительно и я разозлюсь. Если же душа, тело и все остальные сопутствующие органы выберут другого мужчину из огромного многообразия человеческих особей на Земле, предполагаю, что злиться будем мы вдвоем. Во всяком случае Зов — плохое подспорье в построении пары и, уж тем более, не гарантия крепких и здоровых отношений. Не ищи во мне злодейских наклонностей и не черти пулевых отверстий на лбу. Препятствовать вашему общению, если дозовешься — я не буду, я ей не отец. Только прежде чем радоваться, подумай, сможешь ли защитить ее, если она выберет тебя, или же девушкой в беде до конца дней будешь ты сам. Особенно с учетом угрозы со стороны Дормамму. Стивен улыбнулся, оценив эффект беседы и делано весело хлопнул обеими руками по обивке, вставая. — Ну вот и чудно, семейный сеанс психоанализа, пожалуй, окончен. Деньги можешь перевести на карту. Приятного вечера. И исчез в вихре оранжевых искр. Николас поморщился, как от зубной боли и подумал, что нужно очень обстоятельно поговорить с дедом. Все, что тут прозвучало не выглядит выдумкой, но брать информацию только из одного, к тому же заинтересованного, источника — и вправду глупо. Сначала анамнез, потом диагноз. Но ведь прав, сукин сын, трудно будет соперничать с ним, Великим и Ужасным. Но еще невыносимее мысль о совестном «злении» на кого-то третьего.***
В этом мире слишком мало радости для меня и слишком много слез. Я не была раздавлена и уничтожена дома так сильно, как происходит это здесь. Чтобы прийти в себя в этот раз понадобилось чуть больше времени, чем обычно, в течении которого я не ела, не пила, не спала и не плавала. Полу-кисельное состояние растворившегося в воде мозга меня полностью устраивало. Океан притащил тем злополучным утром в какую-то наполовину подводную незнакомую пещеру и отставил одну, забрав утомленное «я» в свои глубины. Почти два дня я была просто соглядатаем и наблюдателем разнообразной морской жизни. Обеспокоенный и очень сочувствующий разум одушевленной водной стихии переносил мое сознание из угла в угол, показывал, объяснял, рассказывал и пытался хоть чем-то заинтересовать. Мне было почти безразлично. В тело я вернулась рывком, поскольку зов Учителя был убийственно громким и всеобъемлющим, не давая и малейшей возможности проигнорировать эту звуковую атаку. Открыв сомкнутые веки, я с брезгливостью осознала… что проблемы справить нужду в облике русалки больше не существует… как же мне стыдно за саму себя. Напор проточной воды отмыл до скрипа безвольное тело, а пресный источник внутри невольного убежища, стекающий по поросшим мягким мхом камням, позволил утолить жажду. Удостоверившись, что от меня не смердит и голова начала чуток проясняться, наткнулась на обеспокоенный взгляд разбуженного моими телодвижениями дракона. «Соня лучше?» «Соня сойдет.» Слабо улыбнулась я и, постаравшись запомнить приметы этих гостеприимных апартаментов, где на природной насыпи лежали мои тапочки, купальник, парео и кредитка, ухватила друга за шершавый рог, чтобы мы отправились на непрекращающийся и нудный голос моего магического руководителя. Выныривала у знакомого каменистого берега со страхом и внутренним трепетом. Но незваных гостей не наблюдалось. Только серая хмарь и сильный ветер с берега. На камнях ярким пятном пасмурного дня выделялся оранжевый наряд пожилого индуса. Он сидел, сложив ноги в загогулину, на одном из колен виднелась пиала с сухофруктами. Ладонь маг опустил в воду, склонившись на бок и молча жуя, своей магией как громофоном отпуская ментальный волны. Превращаться я не стала и лишний раз дергать океан своими просьбами тоже. Просто доплыла до мелководья и села в полуметре от Мастера, потягиваясь на слегка подрагивающих руках. — Утро, да. Время урока. — Здравствуйте, Мастер. Голос был хриплым и непослушным. Ну еще бы, связки не были задействованы достаточно долго. Я закашлялась и в руке появилась дымящаяся пиала, по запаху, заполненная наваристым куриным бульоном. — Пей, да. Плохо заботится связанный о тебе. Не ела ничего, без сил останешься, да. Послушно выпила ароматный отвар с капельками полупрозрачного жира, ничуть не портящего вкус: в меру соленый и в меру пряный. Облизнувшись, поняла что согрелась до самого кончика хвоста, хоть и по привычке, холода не ощущала. Возможно простая человеческая забота играла роль куда важнее, чем температура напитка. Как только последний глоток окрасил румянцем бледные щеки, тарелка наполнилась вновь, обзаведясь в дополнении россыпью белых сухариков и резной деревянной ручкой. — Спасибо, — сушеный хлебный мякиш аппетитно хрустел на острых зубах, чуть царапая небо, зато насыщение шло ударными темпами и никакого отторжения или бунта желудка. — Молодость компенсирует наплевательское отношение к здоровью, да. Доедай, пей горячий чай и слушай старого мага. — Извините, — перебила я Навина, протянув пустую тарелку, которая тут же испарилась. — За тот раз со знаниями на берегу. Мне не следовало так поступать. Простите пожалуйста. Заскорузлые узловатые пальцы с окрашенными хной ногтями неспеша поковырялись в тарелке, выуживая оттуда так любимый магом урюк и смуглая ладонь протянула его мне. Я послушно подползла поближе и приняла в руки… свежий сочный абрикос. Улыбка впервые за последние дни искривила бескровные губы, и я вгрызлась в сладкую мякоть подаренного фрукта. — Твои отношения с Верховным не должны касаться, да, никого кроме вас. И непрошеных вопросов, как и легких советов, не жди. Зла я тебе не желаю, да. Не сержусь за тот случай. Возможно, оно и правильно было, да. Сам бы я долго оттягивал передачу воспоминаний, поскольку слишком велик их груз на моих плечах и есть много того, чего помнить не хочется вовсе. Сейчас легче, да. А вот тебе его будет сложно принять и усвоить. Горсть крупного черного изюма стала кистью фиолетового винограда и была снова предоставлена в мое личное пользование. Я молча отщипывала ягоды, рассматривая их, и, с наслаждением прокусывая тонкую кожицу, восполняла явный недостаток витаминов в организме. Слушать это не мешало, как и переодически зачерпывать ладонью воду, смачивая сохнущие жабры. Терпкий соленый воздух просушивал короткие пряди, щекоча ими шею, а липкие капли виноградного сока иногда срывались с губ и безвозвратно растворялись в водной глади. Сладкий привкус ягод и горечь морской влаги — насквозь пропитавшие меня ароматы. — Не злюсь я, да. Но за Николаса спрошу, как плату. Изволь после каждого урока хотя бы на пару минут подержать его за руку, чтобы унять боль и облегчить состояние. Если не пожелаешь, да, заставлять говорить никто не будет. Опять же это не мои дела. И каждый день приходи учиться, будем делать это здесь, если тебе удобнее с хвостом. В крипту не хочешь возвращаться, да? Тонкие складчатые веки его зажмурились, и Навин подставил лицо вееру брызг, заброшенному игривой волной. Я облизала пальцы и запульнула косточку быстро обглоданного персика вдаль, сделав несколько «блинчиков» и очень удивилась, когда та вернулась и запрыгнула в ладонь Мастера, став мелким пеплом, просыпавшимся на мокрые камни. Смущенно плеснув плавником, кивнула на ранее высказанную просьбу и также зажмурилась, когда рогатая башка вынырнула недалеко, отправив и ко мне волну, вновь вымочившую до нитки. Отфыркавшись, убрала заслон, который непроизвольно поставила рядом, чтобы не пострадал маг. Навин покивал и убрал чашу с едой. — Итак, сегодня поговорим о порталах, да. Диких и призываемых в воде…***
— Эй, хордовая, вылезай давай. А то кожа испортится. Услышав столь лестную характеристику, я даже споткнулась, хотя физически в данный момент на это была не способна. Обо что можно споткнуться в воде хвостом? А голос-то знакомый, только направление не изученное. «Лис кричать.» Авторитетное мнение Ди Луна расставило все по своим местам, но не объяснило причину столько фривольного поведения хранителя Санктума. «У него случилось что-то?» «Ругать Ди Лун. Я уронить Лис» Пожевав губу, недовольно сморщилась. Трудно привыкнуть, что у тебя зубы то акульи то человеческие. Зато столь пагубная привычка, возможно, скоро себя такими темпами изживет. «Куда уронил?» Дракон огорченно выдохнул пузыри и скрутился в баранку, неприятным ощущением врастая в мою кожу. Понятно, отвечать не хочет, еще и трусит. И кто у нас тут возрастом разменял первую сотню лет? Мозговыбивательная «ямка» оставила после себя привычную уже раскоординацию и мушки перед глазами. С другой стороны, хорошо, что она в принципе есть. Без стихийных телепортов в океане, я бы за всю жизнь не посетила столько мест, сколько могу сейчас. Нынешнее место было приятно теплым и окончательно предполуденным. Выглянула я на поверхность, находясь среди огромного количества подводных скал почти у самого берега. Глубина была приличная и вполне для меня комфортная, при этом земля в досягаемости буквально пары метров. Туристы купаться тут явно не решатся, если только самые отбитые, зато фотки, наверно, классные. На одном из таких торчащих морских клыков сидел Мастер Юн Мин, нагло свесив ногу в воду…и именно ею обеспечивая контакт с водой для моего зова. Ну хам, ногой он грязной меня зовет! — О, пришла. Выпрыгивай, есть разговор. Тут никого нет, только чайки, но они обещали молчать. — Честно говоря, именно это и напрягает. Волна аккуратно усадила меня на один из камней напротив мага. — Что одни? — белозубая улыбка больше смахивающая на оскал виделась бы мне вполне обаятельной, не будь в принципе пофиг на этого человека. — Что с чайками разговариваете, — я поболтала в воде хвостом и любовно расправила смывшийся плавничок на бедре. Тонкая перепонка скользнула меж пальцев и сомкнулась, как сложенный веер. — Ты мне нравишься, дерзкое двоякодышащее. — Давайте ближе к теме разговора. Я в последнее время чувствую себя фольклорным персонажем. Помесью золотой рыбки и щуки. Каждый член вашего Совета вдруг решил вызвать по водной связи карманную русалку, и либо потрепать нервы, либо прочитать лекцию о межличностных отношениях. Что угодно Вам? Пойдем направо за песней или налево за сказкой? Мужчина весело фыркнул и тряхнул своими отливающими рыжиной темными гладкими волосами. В целом его похожесть на Южно-Корейских айдолов немного сбивала с толку, зато не вовремя открытый рот и исторгаемые из него звуки расставляли все на свои места, ловко развеивая флер восхищения. Мне нравились его прибауточки и амплуа шутника, во всяком случае по чувству юмора он давал сто очков любому из магов… даже Стивену. Одна проблема, разгонялся он от нуля до трех ста за пять секунд и тормозные колодки выходили из строя еще на старте. Было видно, что авторитетов для него нет и осадить его не получается, поэтому язык молол без остановки и скидки на настроение собеседника. Думаю, стало ясно, что как раз в данный момент я и была не в настроении. Потому что порядком уже утомилась комнатной собачкой приплывать на зов каждого всякого мага, сунувшего конечность в воду. И игнорировать не получается. Вот вы пробовали игнорировать противно пищащий звонок в дверь? А как отключить это шайтан-устройство непонятно. Одно дело водные обитатели, которым действительно нужна помощь. И то нужно отсеивать. Вопящий пингвин, за которым мчится голодная нерпа или застрявший в сетях скат. В первом случае — пищевая цепочка и не в моем праве ее разрушать, во втором же, вмешательство человека и сама жертва не справится. Все так зыбко и двояко, но хорошо хоть креветок не слышу или моллюсков. Тут для сигнала «SOS» должен быть хоть зачаток разума или просто особые схожие с моими сигнатуры мозга? Зато буду знать, что как только осознаю крики макрели, можно с уверенностью говорить о собственной деградации. — А скажи-ка мне красавица, — Юн Мин подтянул повыше штанину, чтобы не намочить свои широкие брюки окончательно и безвозвратно. Кстати, ни разу не видела его в кимоно Камар-Таджа… хотя о чем я? Мы видимся второй раз в жизни… Тяжело с воспоминаниями Мастера Навина, они плотные и однородные, никак не очищенные от посторонних примесей, не касающихся русалок и океана. И мой организм, усваивая их, будто пытается растворить масло в воде, никак не в силах достигнуть гомогенности смеси. — Сколько дней ты не отращиваешь ножки? Задумавшись, попробовала прикинуть, но почему-то не получалось. Спала я не когда ночь, а когда уставала, поскольку скакала почти по всем часовым поясам. Чувство времени относительно Нью-Йорка кануло в лету, и даже уроки с Мастером были в разное время суток, потому как он не всегда мог утром. — А какое сегодня число? — уточнила я. Точно могу вспомнить, что совет был 22 апреля. Дальше туман неопределенности и иногда еда на пляжах или в отелях. Мин перестал улыбаться и вопросительно выгнул бровь: — Ты же шутишь? Сегодня 29 апреля. Твое хвостатое величество, тебе ведь рассказали, что часто пребывать вне двуногого облика чревато проблемами? Заинтересованно глянула вниз, потому-что океан уловил мое невысказанное чувство голода и выстрелил тройкой крупных плоских ракушек прямо в сложенные лодочкой ладони. — Что-то такое слышала, — отозвалась уже миролюбивее я, подковырнув неплотный стык створок и ловко вскрыв моллюска, выпила его одним глотком. — Только не пойму в чем проблема? Я подняла взгляд на собеседника и протянула один из деликатесов, но оборотень не оценил. Мало того, смотрел на меня как на психбольную, со смесью жалости и неловкости. — Фу, брось каку. Ракушки испарились и на их месте появилась большая тарелка жареного риса. Хотевшая возмутиться я, невольно улыбнулась. — Ладно, вы с Учителем единственные, кто додумался давать взятку вкусностями, поэтому прощаю бесцеремонный вызов. Есть палочками с перепонками — удовольствие ниже среднего, поэтому сосредоточившись, я часть руки модернизировала под человеческую и по мере возможности аккуратно, приступила к еде. — Так что там с хвостами? Слушаю в оба уха. Мужчина мученически вздохнул и закатил глаза. — Нам всем не просто так дан второй облик. Игнорируя его долгое время, теряешь человеческие чувства, эмоции и потребности. Они гаснут и кажутся ненужными. Я девятихвостый лис, но в основном хожу на своих двоих, почему? Пожала плечами, заправив аккуратно за ухо мешающую прядь: — Может на четыре ноги нужно больше обуви, а у тебя проблемы с наличностью. А может в храме в шубе жарко. В общем поняла, но пока что меня все устраивает, и я не страдаю от потери каких-то бесполезных людских привычек. Оборотень поменял позу, поджав под себя ноги и склонил голову на плечо, какое-то время просто молча наблюдая за мной. Я же нимало не смущаясь столь пристальному вниманию, спокойно доела и вытерла рот любезно протянутой салфеткой. — Ну смотри, я предупредил. Все же вы с Верховным стоите друг друга. Стремление к саморазрушению передается половым путем? Окатив себя водой, я равнодушно сомкнула тонкие вторые веки, защищая роговицу от влаги и прищурилась в ответ: — Если уж так хочется сунуть нос в чужую личную жизнь, я поддержу в этом непростом деле. Отправлюсь завтра к Мастеру Ен Сук, и мы с ней обсудим все особенности строения лисов и чем они отличаются от магов Земли. Мужчина шутливо поднял руки вверх. — Нельзя быть такой неприятной личностью. Ты с таким мерзким характером никогда замуж не выйдешь. — Выйду, — хмыкнула я. — Я собрала в себе все, что так любят мужчины. — И что же это? — охотно подался вперед заинтригованый маг. — Женщины и рыбалка. Юн Мин рассмеялся. Он подобрал плоский камень и задумчиво повертел его в пальцах, немного хмурясь и безмолвно шевеля губками. Я не торопила его. Закат тут очень красивый и ни капли не банальный. В природе, кажется, и вовсе не бывает повторений, хоть каждый день провожай солнце на том же месте. Лиса явно что-то гложет и не в моем праве лезть к посторонним в душу, особенно, когда они сами не до конца уверены чего хотят. Остается только расслабиться, откинувшись на локти и лениво взмахивать хвостом, чтобы окончательно не ссохнуться. Так странно, кто меня из магов только не звал пообщаться, но Стивен так и не пришел ни разу. Это ли та свобода, которую я просила? Или мы снова категорично и неверно истолковали слова друг друга путаясь в них, как в липкой паутине и все сильнее закручивая нити на собственной шее. Мне больно, хоть я и знала, что после Зова все кончится. Не тот он человек, чтобы после пары ночей секса, принять чужачку и строить с ней отношения. Но как же хочется снова почувствовать себя нужной в его руках. Услышать голос и распознать насмешку, скрытую среди переливов простого будничного общения. Юн Мин прав, я сама заметила, что терзающие разум чувства и фантомные боли будто притупились в русалочьем облике и не так мучительно вспоминать наш последний разговор. Так даже лучше… всем так лучше. Ведь если бы он хоть немного скучал, он бы пришел, правда? — Ладно, в общем, мне нужна не ты, скорее твой чешуйчатый дракон, — наконец заговорил кицуне, разрешив свои внутренние конфликты. — Зачем? — отозвалась я, почувствовав на спине щекотку. Не дракон, право слово, а цыпленок дрожащий. — А вот это, рыбка, уже мое дело. Мы переговорим с глазу на глаз, и верну его тебе целым и невредимым. Обаяние врубилось как прожектор в темноте. Слегка сжав челюсть, тем самым дав себе импульс перейти на другое зрение, я с любопытством осмотрела красное облако туманного шлейфа, отделившиеся от мага и заискивающе-танцующими движениями, приближающегося ко мне. Отросшим вновь когтем ткнула в облачко чужого очарования, больше похожего в таком виде на то ли дым из трубы машины… то ли на особенности биологического процесса человека. Стало немного смешно, когда туман отшатнулся от соприкосновения с кожей, как бы намекая на свою ментальную природу и взятую ранее клятву. — Нет, — улыбнулась я и ладошкой развеяла чужую магию. — Он тебя боится, к тому же Ди Лун вполне самостоятельная личность, не зависящая от моих желаний. Если бы он захотел, то вышел бы сам, а так сковырнуть его насильно даже мне не под силу. Так что или объясни ситуацию или мы пошли. Маг зачесал пятерней растрепавшиеся волосы и неприязненно смерил меня взглядом, вкрадчиво уточнив: — Отчетливо осознаешь, кому хамишь и ультиматумы ставишь, рыбка фантастическая? Я выпрямилась и пожала плечами. — Я тебя умоляю, и что же будет? Бутылку пива и засохни? Судя по дернувшемуся уголку губ, анекдот в ходу и тут, или же лис просто озверел и пытается не загрызть меня. — Какие рычаги воздействия доступны? Будешь давить и угрожать, просто уйду. Поймаешь и остановишь, начну дохнуть и клятва ласково испепелит тебя. Можешь забрать в Санктум и там держать до сговорчивости, но на суше Лун точно не выйдет. Чего там еще? Примешься мучить при мне Верховного или Ника, опять же уже клятва хранителя прибьет или Навин за своего внука. Детей у меня нет, родителей, братьев или сестер тоже. И? — Ну и отвратительный у тебя характер, — напряженно хмыкнул маг, растянувшись на камнях в полный рост. — И как тебя Верховный выносит? — Через портал, — мрачно пошутила я и, уперевшись локтями в хвост, уложила на ладошки голову. — Ну так что? — Досье изучала? — Может и изучала, какая конкретно страница интересует. — Причина изгнания из Та-Ло. Пристально разглядывая мужчину, побарабанила по щеке пальцами. — Знаю. И что возвращаться запрещено и даже о некоторых…проблемах и трудностях прошлого знаю. В чем заключается роль моего друга? Тебе нужен поручитель или есть возможность обойти запрет? Нужно кому-то сообщение передать? Ну так все вопросы к Стрэнджу, он заведует проходом магов Земли. Крикливая чайка ринулась в воду прямо рядом с нами, прервав разговор самым беспардонным образом. Полюбовавшись на пернатый зад в воде, я закатила глаза и сдвинула его вместе с владельцем в сторону. — Наши Пра заставили моих родителей дать потомство еще раз. И судя по словам Пича, девушка двухцветная… Я поерзала и почесала пальцем щеку. Смешной какой, как будто мне это все объясняет. — И? Ты расист что ли? Или эти Пра расисты? Они будут истреблять всех непохожих? Ну объясняй понятнее глупым двоякодышащим. Мужчина поморщился и кинул на заинтригованную меня хмурый взгляд, что его лицу откровенно не шло. — Давай, давай. У всех великих магов есть печальная история восхождения. Начало могу подсказать: «Раньше, когда у меня было все, но я это не ценил…» Или нет, вот еще лучше: «Когда я был молод и глуп, меня цапнула радиоактивная лиса и с тех пор…» — Терпение — благодетель для моего возраста, — как-то не сильно раздраженно, даже с легкой улыбкой отозвался маг, принимая предложение смягчить острые грани своего горя. — А ты что, еще и эйджист?***
Возлагать все усилия на ненадежного партнера и ожидать удачного разрешения ситуации — в этом весь Юн Мин. В его защиту можно сказать, что обычно такие мероприятия заканчивались хорошо по большей части из-за врожденной отличной интуиции мифического духа, связанного с окружающим миром куда теснее, чем остальные, не умеющие его слушать. Вообще, изначально он планировал заключить сделку с водным драконом и был неприятно удивлен несговорчивости как самого духа, так и его условной хозяйки. Это говорило лишь о том, что водный очень мал и по возрасту тянет едва ли на подростка убогих человеческих градаций. Совесть лизнула пару раз оборотня и с давно и прочно выбитыми зубами уползла куда подальше, оставив все на усмотрение самого Лиса. Девочка тоже была не вполне адекватна и являла миру все последствия нервного истощения, распада психики и пагубного воздействия поглощающего ее второго облика. Он понял это сразу, но вмешиваться не стал. К чему лишать глупых детенышей возможности научиться жить своей головой? Вот и он не вправе вмешиваться в чужое взросление. Вспомнить хотя бы себя. Достигать совершеннолетия и получать человеческое тело — мучительно больно и просто невыносимо отвратительно. Таких кицуне отделяют на год в специальный уединенный дом в горах и не трогают, лишь пополняют запасы. Дух, в большей степени, вечный ребенок, с радостью познающий мир и почти неразрывно связанный с природой. Когда ты сгусток меха и энергии, жизнь прекрасная и яркая, как окрашенная теплым солнцем листва. У тебя нет забот и обязанностей, нет недостатка в любви и счастье. Ты пьешь его как молоко любящей матери из солнечного света и энергии родной земли. Стоит встать на две задние лапы, ущербно называемые ногами, рвутся нити связи и трещит по швам оболочка всепоглощающий любви. А ты учишься важному и нужному — одиночеству. Исчезнувшая из-под подушечек лап опора вынуждает ходить самостоятельно, не терзая мир капризами и надеяться на собственные силы. Год лисы познают себя, учатся жить в новом качестве и заново искать связи с отпустившей тебя в самостоятельное плавание Матерью. Ему было не сложно взрослеть, поэтому пьянящее сумасшествие сохранилось в темноволосой голове, расстраивая всех Пра своей незрелой серьезностью и по-прежнему искрящим весельем за тонким штрихом вертикального зрачка. Сестра также прошла этот путь легко, во многом благодаря помощи брата, тайком пролезавлешего в ее уединенную обитель и распугивающего тени пугающей изоляции. Во многом поэтому их связь так незыблема, потому что горе и скорбь разделенные на двоих сплотили и срастили почище того факта, что родила их одна мать. Уже тогда Лис задумался о правильности действий их бессменных старших, диктующих всем свою волю. Ведь может, будь во время их превращения рядом матери, отцы или братья с сестрами, не были они так холодны и бездушны и отмирающая пуповина с миром легко подменялась бы на здоровые полноценные теплые семейные узы. А пары? Сговоренные пары были бы точно прочнее, если бы проходили взросление вместе. Много ненужных мыслей, которые спасли бы стаю, но в итоге разрушили его жизнь в родном мире. Сейчас он видел одинокого ощетинившегося зубами щенка, которого выкинули в непривычную среду и заставили одиноко дозревать на открытом солнце. Только ситуация тут еще сложнее. Этот ребенок никогда не был связан с миром, не знал полноценной безбашенной любви окружающих, поэтому рухнув в пучину всеобъемлющий нежности стихии ушел в нее целиком, предпочитая вот эту не совсем здоровую замену узам классической семьи в понимании ее человеческого рода. Как обстояли дела у русалок он представлял слабо, но из услышанного и увиденного на Совете понял, что русалки изначально были практически одним коллективным разумом, но становясь человеком также как лисы — взрослели и отделялись в отдельное существо. Сколько кроется боли в сухих рассказах о первой сухопутной деве моря? И сколько унижения пришлось пережить ее детям, не принятыми ни одним из двух видов. И хорошо, что их было двое, один бы не вынес такого и просто закончил бы как мать, решив, что смерть лучший выход. А тут все наоборот. По рождению Соня человек, одинокий. Но став русалкой сейчас познает все прелести общности и обезличивания. Нормально ли это? Для мира и баланса — да. Для самой девушки? Вряд ли. Но она не его сестра, не его возлюбленная и вмешаться, значило привязать ее к себе. Дать якорь, надежно оберегающий личность от распада. Знает ли об этом Верховный? Юн Мин нахмурился, прервав медитативное движение пестика в ступке, где смешивал некоторые травы, так необходимые в последующим ритуале. Вот с Верховным засада. И ведет он себя странно, и поступки, всегда рационально измеренные и на его вкус излишне сухие, стали импульсивнее. Мину это нравилось, но это состояние было настолько не в духе Стрэнджа, что стоит бы обеспокоиться. Ведь никому не нужен неуправляемый Верховный? Сама сила Земли предпочитает структурированных и последовательных носителей. Однако древняя успешно сочетала в себе эти качества с живостью ума и умением просто наслаждаться миром. Ну так и лет ей было сколько? Смогла и оформиться в цельную осеннюю зрелость и не утратить умение учиться, так важное для долгоживущих. Стивен бы тоже постепенно дорос и растопил свою ледяную броню саркастичной серьезности. То, что творилось сейчас, было мало похоже на становление. Скорее можно заподозрить стороннее воздействие. И, если на этапе Зова, это однозначно было полноценное давление со стороны русалки на своего партнера, то после окончания весеннего гона, больше похоже на истерию. То он спокойный и прежний, то выкидывает сюрпризы почище сестры. Может он влюбился? Мин замер и, немного задрав голову, прикрыл глаза, смакуя интересную мысль, а потом фыркнул, тряхнув головой и вернулся к прерванному занятию, бросив еще щепоть морской соли в уже почти однородную массу. Заманчивая идея, но если там и есть какие-то чувства… все-равно не похоже. И чудится зловредный шепот неведомого кукловода, пытающегося всеми правдами и неправдами разладить их идеального магического дирижера во главе оркестра. Но кто? Сестра? В ее стиле, но зачем? Много непонятного, будто он не полноценный лис, а слепой щенок, тыкающийся в пространство мокрым носом в поисках мамкиного соска. Дормамму? Ближе, но непонятней. Много, много еще придется обдумать и понять, пока все разрозненные части головоломки встанут на свои места и дадут разглядеть окончательную картину. Что ж, старый кицуне подождет, а пока цель другая. Надо вытащить младшую и желательно, чтобы никто сильно не пострадал. Ну хотя бы пока. А за Стивеном все-равно нужно присмотреть.