***
Я снова крадусь как вор по этим темным коридора. Его не было в Санктуме и Камар-Тадже, значит осталось только одно место, где мое стонущее от всепоглощающего одиночества сердце сможет хотя бы на краткий миг согреться. Холод донимает все чаще, и избавиться от него с каждым днем все сложнее. Ни жаркие страны, ни острые горячие блюда больше неспособны убрать застывший кусочек льда из груди и вернуть яркость красок окружающему миру. Кольцо-портал жалко тратить, поэтому, повернув кран в своей комнате Камар-Таджа, я скинула артефакт и рассыпалась миллиардами капель по водостоку перенесясь в знакомую пустую ванну Его Нью-Йоркоской квартиры. Горячие струи быстрого душа, смывают с кожи въевшуюся уже до костей морскую соль. Я вытерлась насухо полотенцем и, не утруждая себя поиском одежды, на цыпочках вышла в зал. Дом был тих, и не заметь я развалившегося на диване Леви, могла бы подумать, что и здесь Стивена тоже нет. Плащ встрепенулся, но заметив знакомый скользящий в сторону спальни силуэт, скрипнул воротником и накрылся пледом, уплывая в свои артефактные сны. Мужчина спал на спине, глубоко и размеренно дыша, но хмурая складочка меж бровей не разгладилась даже в ночи. Остро и неприятно пахло алкоголем, а зоркий даже в темноте взгляд быстро определил источник этого всего. Он пьян? Так даже лучше… От его вида внутри все сжалось в фантомном боли и во вновь ожившем на суше глубоком чувстве потери. Хоть на мгновение, но снова стать ближе. Я забралась в постель рядом с ним и, нависнув сверху, коснулась холодными губами его обжигающе горячей кожи на щеке, лбу, шее. Короткий вздох, и руки смыкаются у меня на пояснице, притискивая к его телу, а щенячий восторг огненным фейерверком взрывается внутри. Раскаленные искры бегут по венам, возвращая смысл слову — жить. — Соня, детка. Суетливые поцелуи с привкусом высокоградусного пойла, рваное дыхание и сильные на грани боли прикосновения. Он подминает меня под себя, одним быстрым движением вдавливая в матрас и, похоже, даже не до конца просыпается, действуя на инстинктах. — Где ты была, малыш, я скучал. Ты же бросила меня одного. Не в силах ответить, я застонала, когда горячие губы сомкнулись на ставшей твердой горошине соска, вбирая его в рот, посасывая и отпуская, наградив легким укусом. — Стивен. Руки гладят такое чувствительное тело, спускаются ниже, туда, где влажное пульсирующее лоно болезненно смыкается в томительном ожидании. — Соня. Он вошел непозволительно, просто до обидного медленно, лишая сил и желания ждать. Я с шипением подалась вперед, чувствуя горячие капли пота там, где наша кожа соприкасается. Так сладко и так необходимо. Внутри нарастает напряжение и выбрасывает на мгновение из тела, сводя легкой судорогой кончики пальцев. Пульсация внутри и мужской стон возвращает к реальности, но не спеша. Вода. Человек состоит из воды на восемьдесят процентов, а на сколько из нее состоят русалки? Не задавалась этим вопросом, но, если водой я управлять пока до конца так и не научилась, то своим телом вполне. Увидев проблеск сознания в начавшем приходить в себя Верховном, я впилась пальцами в гладкие смоляные волосы на его затылке и потянулась к губам, обдав все рецепторы мужчины сладковато-приторной вязкостью своих феромонов. Так я могла во время Зова и по собственной воле могу сейчас. Небо и язык слегка онемели, зато плоть во мне вновь окрепла болезненной дрожью, вызвав волну нового желания. Навеянного и почти противоестественного. Подло? Я не могу найти в себе храбрости посмотреть ему в глаза при свете дня, поэтому… спи Стивен, это всего лишь сон. Просто очередная больная похмельная фантазия. Тебе же не нужна такая реальность.***
Подобного рода сны не снились ему уже несколько лет. И вот что это? Избалованный близостью организм, решил отправить запрос во вселенную о возобновлении процесса? Смешно. Если бы еще виновница столь непозволительной роскоши была рядом, но он своими руками оттолкнул ее. Теперь это стало очевидно и так же непоправимо поздно. Искать другую женщину? Плохая шутка. Глупая и неприятная. Обмануть можно разум и тело, если постараться, а вот сердце… так просто не провести, даже если до недавнего времени ты старательно отрицал его существование. Стивен повернулся на бок, потер руками лицо, открывая глаза. Благо бренди был действительно элитным, и неприятных последствий после себя кроме слегка тяжелой головы не оставил. Даже удивительно. Раннее утро рыжими бликами подглядывало через щели в шторах, а прохлада весеннего утра заполнила комнату, бесцеремонно выстужая остатки накопленного за ночь тепла. Стрэндж посмотрел на свои ладони, так отчетливо помнящие нежность женской кожи и плавность изгибов ее тела. Непрошенные игры разума отдались ноющей болью в паху и тоскливым воем где-то очень глубоко внутри. Запахи…они предают все и всех. Стивен резко сел на кровати и, рывком распахнув магией окна, давая себе больше света, глубоко вдохнул. Соня пахала сладко и нежно, как изысканный молочный десерт. Сейчас же в воздухе витали лишь отзвуки этой сладости, вытесненные более терпкими нотами океанической свежести и острым запахом йода, осевшем соленой пленкой на губах. Откинув одеяло, мужчина коснулся влажных смятых простыней, стыдливо прячущих в себе постыдную для них правду о прошедшей ночи. Резко выдохнув сквозь стиснутые зубы, Стивен бросил взгляд на себя и, при пристально изучении, обнаружил чуть розоватый след укуса на плече, а спину слегка пощипывало, но есть ли там царапины, можно будет узнать только в душе у зеркала. Ошарашенный открытием, Стрэндж упал обратно на кровать и бездумно уставился в потолок, пытаясь выкопать из недр памяти хоть малейшие фрагменты, подтверждающий реальность его догадок. — Бессовестная девчонка, — губы раздвинулись сами собой в ухмылке.***
—Здравствуйте, Мастер Вонг. Над столешницей появились две ладони, и Вонг недоуменно вскинул брови, приподнявшись со своего места и обратив внимание на маленького посетителя. — Доброго дня, молодой человек, вы хотели бы прочесть пару книг? Ребенок недовольно сморщил нос и перестал пытаться подтянуться на стойку. — Нет. — В таком случае, разве Верховный не запретил тебе, бегать по Камар-Таджу и нарушать покой обители. Библиотекарь старался говорить сурово, но в глубине души таял фисташковым пломбиром на солнце, потому что была у сурового хранителя знаний своя маленькая слабость — дети. И, видя любопытные глазки этого непосредственного ребенка, ему было очень сложно сохранять на лице приличествующую невозмутимость. Наверное, поэтому он и не мог заставить себя выставить мальчика обратно в Гонконг. — Он не запретил, — Гун нахмурился лоб, пытаясь вспомнить сложную взрослую формулировку. — Он: «Настоятельно не рекомендовал мелкому кицуне шляться где непопадя!» Вот! Но я же сейчас не кицуне, а человек. И я не шляюсь, а пришел по важному делу. Не справившись с собой, Вонг рассмеялся, так искренне, что маленький оборотень улыбнулся от одного слегка топорщащегося уха, до другого. Все-таки эти взрослые такие забавные, их смешит непредусмотрительность таких же взрослых как они. Отсмеявшись, маг напоследок усмехнулся и протянул ребенку появившееся в руке яблоко. Лисенок обрадовался и кивнув в благодарность, куснул сочный плод, умиляя Вонга ровным отпечатком зубов на белой мякоти фрукта. — Так что за дело привело тебя к нам? — Юн шкажал шходить к Главному и повторить то, што я шказал аж ужином, — немного невнятно отозвался Гун и прожевав добавил. — Я правда не помню, что точно сказал и какая часть дяде нужна. Но если надо опишу примерно. А где Главный? — Стрэндж на утренней тренировке. — Он кого-то тренирует? — с любопытством уточнил лисенок, аппетитно хрустя яблоком и удерживая его двумя руками. Вонг вышел из-за своей стойки и, аккуратно вытерев салфеткой одну из ладоней мальчика, взял его за руку и повел в сторону полигонов, чтобы непоседа по дороге не решил свильнуть и устроить очередной армагеддон. Гун доел свой фрукт и отдал библиотекарю огрызок, облизывая липкие пальцы второй руки. Как послушная нянька, Хранитель испарил мусор и помог ребенку очиститься окончательно. — Он наблюдает за занятиями адептов, а после тренируется сам. Сегодня в обители присутствует Мастер Пич. Он присматривает себе учеников из наших старших и заодно составит компанию Стивену. — Такой слабенький? — неподдельно сочувствуя, уточнил Гун, держась за теплую ладонь своего любимого взрослого в этом месте. Младший из династии Мин почти с самого рождения остро чувствовал отношение других к себе, поэтому дома у него не было друзей, а взрослых он сознательно доводил до вспышек злости, потому что ощущал пренебрежение исходящее от них и какой-то страх. А вот тут, в новом мире, мальчик понял, что никто не испытывает к нему неприязни, более того, искренняя симпатия так и изливалась на него от тех, с кем он уже познакомился обширным потоком. Соня — обожала, как и Ди Лун. Тетя и дядя испытывали очень много противоречивых чувств, но сильно любили. Вонг готов был носить на руках и исполнять любой каприз. Главный маг хоть и выглядел как бука, но так же не считал малыша чем-то плохим, а шутки были очень даже добрыми. Ми Гун не наглел и не пользовался чужими слабостями, потому что внутренне боялся, что в один момент все исчезнет и эти хорошие люди и нелюди начнут ненавидеть. Но маленькие шалости никому ведь не причинят вреда? — А почему он тогда Главный маг? Если ему нужна помощь? Вот папа, когда я жил дома приходил с тренировок весь в крови, ранах и синяках. Он потом очень злился и долго рычал. А вот дядя с тетей показывали как они сражаются, — карие глаза вспыхнули бесконечным восхищением. — Это так здорово! Они самые лучшие! Я никогда не видел таких красивых драк! Малыш высвободил руку и под теплой улыбкой Вонга принялся активно жестикулировать, подпрыгивая от возбуждения и показывая как бились магией и на мечах его старшие. — А потом вот так она взмахнула, и там как-будто веер светящий белый целую тучу звездочек выпустил. Дядя прыгнул, весь перекрутился, часть отбил красным щитом, а часть мимо пролетели. Он обещал, если мама разрешит, то тоже начнет меня учить. Только не как дома, не до крови и когда сил нет. Он сказал так нельзя учить детей. Вспомнив о маме, Ми Гун остановился, резко потеряв прилив энтузиазма и будто сдулся. Вонг обнял ребенка за плечи и в тишине утренней обители, они продолжили свой путь по длинным коридорам. — Не бойся, если Юй Мин сказала, что твоей маме ничего не грозит, значит так и есть. Ты у нее обязательно все спросишь, когда ей станет лучше. Мальчик кивнул и чуть приободрился. Вскинулось чуть загорелое личико и ровно подстриженная темная челка качнулась, оголяя участок высокого детского лба. — Вонг, ты только никому не говори, но меня Соня учит своей магии. Мы столько интересного выучили. Смотри! Маленькая ладонь вытянутая вперед сжалась в кулак, а потом раскрылась, продемонстрировав другу некрупный водный шар в мгновение ока покрывшийся морозным узором. — Здорово, да? Он так бьется, но можно сделать с жидким центром и кидать как бомбочку. Или вот. Ледяной шар послушно вновь стал прозрачным и приобрел упругость, как-будто сделанный из плотного желе. Вонг споткнулся и остолбенел, широко раскрыв свои не совсем предназначенные для этого глаза. — Ты… — голос скатился до банального сипа. — Преобразование материи, как ты? Ми Гун, ты это должен был рассказать Верховному? Мальчик заминки не понял, он посмотрел на свой шарик, потом подкинул его, испарив и похлопал ресницами. — Нет, я даже дяде этого не показывал. Вдруг ругать будет или запретит. Там другое было. А что? — Да нет, просто ты большой молодец. Обрадованный похвале Гун заулыбался и их движение возобновилась, только вот Вонг почти проглотил рвущиеся изо рта ругательства. «А что?» А ничего. Ребенку никто не объяснял, что он дух огня. Что преобразовывать материю близнецы научились не так давно, по меркам их длинной жизни, но уж точно не в четыре года. И то, водная стихия неподвластна им в полной мере. Лисам требуются печати, заклятия и сдерживающие руны, но никак не легкое движение пальцев и крохотное усилие, с которым этот милый ребенок воспроизвел серию метаморфоз высшего магического порядка, не издав ни звука. На такое была способна только Соня, но только с водой и только потому, что она и есть вода. Обряд подчинения стихии накрепко связал девушку с этой субстанцией и для нее это действительно вполне естественно, как дыхание. Но ни формулы, ни другие силы ей неподвластны. Соня. Еще одна боль. Вонг покрепче сжал ладонь мальчика, боясь, что он исчезнет так же, как его любимая подруга, о которой он может рассказывать не замолкая несколько часов подряд. Девочка не выходила на воздух. Не связывалась практически ни с кем. Лишь недавно у него на столе появилась некрупная сфера с небольшими рыбками внутри, которые плавали сквозь впаянные внутри водоросли и, к удивлению Вонга, не требовали ни корма ни ухода, составляя полноценную экосистему, заключенную в магию высшего порядка. Этот знак и напоминание, что она помнит Камар-Тадж и в какой-то мере извиняется за отсутствие. Маг бережно хранил кусочек подводного мира, а в ответ отнес на берег бутылку ее любимого апельсинового сока. Как горько, что никто не имеет право вмешиваться в ее выбор, а те кто могут, не делают ничего, чтобы исправить произошедшее. За это Вонг злился на Стрэнджа, но одергивал себя и повторял вновь и вновь, что это не его дело. Что всего он не знает и судить не может. Хорошо, что малыш был той ниточкой, по которой можно было хотя бы через вторые руки, но узнать о девочке, услышать что у нее все хорошо. Глупый детеныш, запутавшийся, выброшенный в другую реальность и напруженный кипой не нужных и тяжелых для него обязательств. — Вау, Вонг, это же рогатый черный дядя, у него еще крылья как у птички. Они с осьминогами в Та Ло сражались, — выдернул Гун из мыслей друга. — Почему он не Главный? Он же сильный и большой. Он Доктора не сломает? Улыбка была подавлена титаническим усилием, зато услышавший все сказанное Пич, устроивший спарринг с Верховным, в полной мере оценил детские мысли и сбился с шага, чуть не пропустив мощный удар посохом в корпус от Стивена. — Эй, не честно! О, это сапоги очень важного Валтора? Которые в коробке стояли? Мне Леви их показывал.***
Маги прервали поединок и остановились в шаге друг от друга. Пич воспользовался точечным порталом и вытащил себе небольшое полотенце, вытерев струящийся по лицу едкий пот, разъедающий глаза. Потом повесил его на шею и встряхнул свой посох, вернув ему оголовье, которое убрал для спарринга. Не то, чтобы скипетр Уас был предназначен для физических битв, ну а с другой стороны почему бы и нет? Это очень сильный артефакт, поэтому некому было запретить жрецу столь варварским способом эксплуатировать магический предмет так как ему заблагорассудится. Покровителю его Сету так и вовсе было без разницы, иначе бы он наверняка дал понять последователю, что недоволен. — Вот так так-то… Это и есть новая напасть Камар-Таджа? Нубиец вопросительно вскинул бровь, поймав брошеную ему Верховным бутыль прохладной питьевой воды. Маг кивнул и сделав пару глотков, с наслаждением вылил ее себе на голову, чувствуя приятную свежесть от прохладных ручейков, стекающих по разгоряченному битвой телу. — Одно несчастье сплавили в глубины, так она притащила нам своего протеже. Мальчик затормозил, наткнувшись на насмешку, как на острое копье и очень знакомо прищурился. — Я передумал, наш Главный самый лучший, — радостно уведомил он окружающих взрослых и заискивающе улыбнулся Стрэнджу, который почти осушил свою бутыль и не став мочить тренировочное кимоно, ограничился умыванием. — Ты что тут забыл, неужели я неясно выразил свое желание? — Я же по делу, — насупился мальчик, косясь глазом на огромного дядю и размышляя, куда же девались его рога и крылья? — Дядя сказал пересказать мои слова за ужином, но я их плохо помню. Там ничего важного. Верховный закатил глаза, а потом извинился взглядом перед коллегой? Пич просто пожал плечами, он удобно оперся о свой посох, всем видом давая понять, что нисколько не против небольшой паузы. Мальчик тем временем задумчиво сморщил лицо и, вздохнув, начал выкладывать события, требующие по мнению Мина внимания. Только вначале он сбился, надув губы. — А при дяде этом можно говорить? Вдруг правда важно и чужим слушать нельзя? Пич одобрительно вскинул брови и улыбнулся, протягивая лисенку руку. — Мастер Пич, малыш. И я не чужой, а вполне даже свой, вот так так-то. Будем знакомы. Названный «малышом» нахмурился еще сильнее, но получив поощрительные кивки от своего «няня» и «Главного», просветлел и вложил руку в ладонь мага. — Я Ми Гун, гость в Камар-Тадже. А еще четвертый в династии Мин, потому что больше не хочу быть частью семьи Гун. Но Ми Мин звучит противно и по-девчачьи. Поэтому я хочу переименоваться в Мигун Мин, но мама пока спит и не могу спросить. Так что пока можно звать меня Ми Гун. Тараторил он очень быстро, но довольно четко и последовательно выражал свои, кажущиеся важными ему, мысли. Поэтому Пич вполне дружелюбно пожал руку мальчику. — А еще его можно называть «Луна моя», — ехидно протянул Стрэндж, когда нубиец выпрямился. — Нельзя, — набычился Гун, в очередной раз пойманный на ту же уловку с подтруниванием. — Меня так только Соня называет. Хватит дразниться, дядя сказал, что вы просто завидуете, потому что она вас так не называет! Пич втянул щеки, чтобы не улыбнуться явному раздражению, которое показательно проглотил Верховный. — Ничего, у меня много названий от нее, — маг постарался вырулить ситуацию, но по мнению Вонга, у ребенка чувство юмора было на порядок лучше. Хотя, возможно, Гун просто говорил что думал, но комичности ситуации это не умаляло. — А я знаю! — обрадовался лисенок. — Я слышал! Верховный Еж, потом…какой то пупок Земли и еще Доктор Воображала. Пич фыркнул, но постарался не выдать веселья, поэтому наружу вырвалось что-то наподобие: «Пфрр»! Окончательно развеселивший мальчика, который тут же попытался повторить необычный звук. — Гун, давай вернемся к теме разговора. У нас всех еще очень много дел. Оборотень кивнул, нимало не смутившись и потер пальцем лоб для лучшей стимуляции мыслительно процесса. — Ну, я не очень понял. Мы вчера ужинали, все было очень вкусно, но потом тетя Юми подвинула мне жареную рыбу. Мне стало плохо, я закрыл рот рукой и помотал головой. Юн удивился, почему я не хочу рыбу, потому что раньше ел. А я просто видел как Соня ела ее и меня очень тошнило. Она извинилась и сказала, что больше не будет при мне кушать. И все. Тетя с дядей переглянулись и Юн сказал рассказать это Верховному утром. Пич проследил взглядом за задумавшимся Стивеном, который что-то прикидывал, а потом все же принялся углублять пока одному ему понятную тему. — Так, Ми Гун, как Соня ела рыбу? И когда? Мальчик похлопал глазами и помахал вдоль тела руками, сбрасывая избыток напряжения. — Ну, она ее всегда ест. Просто ловит вот так, когтями и зубами острыми откусывает спинку. Фу! Такие вы странные взрослые, противно же такое обсуждать. Просто, обычно я отворачиваюсь или уплываю, а недавно увидел. Стивен прищурил глаза и достал таким же способом, как Пич недавно, телефон и принялся что-то искать в его недрах. — Скажи мне, малыш. Она же выходит в разных местах на берег? Вот позавчера счет из кафе австралии, ларек со стритфудом в Токио и магазин мороженого в Турции? Ведь вы все это вместе покупали? Ми Гун замер и посмотрел на Стивена как на очень глупого и недогадливого взрослого: — Нет конечно, ты чего, как она выйдет? У нее же хвост! Она давала мне карточку и объясняла, что и где покупать. Юми дала мне болючее заклинание, и я понимаю ваши все языки. Так что я заказываю вкусняшки и отношу на берег, мы прячемся и иногда едим. Правда Соня редко ест со мной, только пьет разные штуки сладкие и грызет лед из стаканчиков. Я как-то попробовал тоже пожевать его, но у меня зубы замерзли. Вот! Она говорит, что у нее живот болит иногда от человеческой пищи. А у меня не болит, и тут так много вкусного. Стивен побледнел, а Пич и Вонг, наконец, поняли соль происходящего. Прохладный ветер уже охладил магов, и жрец наколдовал себе плотный халат, накинув его на плечи, задумчиво глядя на ничего не осознающего мальчика. Пич, даже если бы не было этого закона о чужом выборе, все равно бы не полез в чужие дела. Он позвал русалку всего раз, стоя под лучами полуденного пекла своей исконной родины. Девушка приплыла не сразу, то ли далеко находилась, то ли надеялась, что недозвавшись, Пич перестанет баламутить ее пристанище. Однако, воин был упрям и русалке пришлось явиться. — Добрый…день, — беловолосая макушка вспухла большой грибной шляпкой посреди безмолвного штиля. Соня огляделась и, завидев мага, высунулась по плечи. — В чем дело, Мастер, прорыва нет, зачем вы меня звали? Пич осмотрел почти прозрачные на свету зеленые глаза и недовольно поджал свои крупные губы. Придав лицу не столько суровости, сколько диспропорции. — Вот так, прошло уже пять дней после Совета, намерена ли ты участвовать в спарринге с потомком Навина? Девушка расслабилась, будто ожидала других слов, и даже рывком выбралась на более мелкий участок, чтобы не кричать через такое расстояние. — Простите, Мастер Пич. По договору с Учителем, Николасу будет достаточно нескольких минут общения и рукопожатий, чтобы избежать неприятных последствий. Доктор Стрэндж от облегчения симптомов разрыва отказался. Извините, что вам никто не сказал об изменении обстоятельств. Мужчина пристально вгляделся в ауру девушки и мотнул головой, услышав привычный стук костяных сережек в ушах. — Глупо с твоей стороны вот так вот принебрегать тренировками. Я не делаю подобных предложений несколько раз. Хорошо подумай и не торопись с отказом. Вы конечно оба хлюпики с мальцом, но если необходимо, спарринг могу устроить и с Верховным. Вот так вот-то. Девушка вскинулась и щеки ее странно поголубели, но, не найдя в словах мага признаков издевательства, она кивнула и бросила быстрый взгляд на воду. — Иди, больше не задерживаю. — Спасибо, Мастер. Съехав по набежавшей волне, как по ледяной горке, Соня быстро скрылась под водой и даже магическое зрение с трудом различало ее силуэт в воде. Так сильно она была слита со стихией. — Пути богов нельзя предсказать, но кое-что видно и издалека. Вот так вот-то. Может Верховному и не стоит так привязываться к девочке. Слишком много темных пятен стало в воде, понадеемся, что я их путаю с эхом твоим, великий Сет. Горячий воздух опалил темную кожу мага, не давая ответов, но и не вызывая новых. Что ж, одной морокой пока меньше. Не надо тратить время на сопливых щенков. Как вообще в этой взбаламошной и капризной девице можно разглядеть женщину? Пич вынырнул из своих мыслей и пригляделся к ауре друга. Но как ни старался и не щурился, разглядеть что-либо подозрительное не сумел. Верховный в это время с дотошностью Ëн Сук потрошил мальца, выуживая всю доступную информацию. Пацан бледнел, краснел, тер голову, но упрямо отвечал, получив еще пару очков личной симпатии от хмурого жреца. Что ж, надо приглядеться к ребенку, может получится вырастить из него что-то поприличней, чем Юн Мин. Глаза мага помутнели, и все сторонние наблюдатели замолкли, потому как зеркальная радужка, целиком поглотившая белок и зрачок, заставила мальчика икнуть и спрятаться за Вонга. — Надеюсь новости будут лучше, чем твой облик, — хмыкнул Стрэндж, растирая лицо. Пич подобрался и встал равнее, вновь вымокнув до нитки. Ткань брюк прилипла к ногам, а полотенце оставляло в пыли площадки темные пятна, стекающих по нему капель. Дыхание выровнялось и мужчина прикрыл сухие веки, беря под контроль участившееся сердцебиение. — Новостей не будет, вот так-то, ты же знаешь. Неожиданно маленькая ладонь коснулась руки нубийца, плетью повисшей вдоль тела. Пич опустил глаза на стоящего рядом Ми Гуна, который растерянно подергал мага за палец, и посмотрел таким больным взглядом, что нехорошее предчувствие кольнуло портновской иглой. — Мастер, такого же не будет, да? Пожалуйста, скажите! Это же мультик такой? — не выдержав, лисенок уткнулся лбом в жесткое бедро почти незнакомого ему мага и заплакал. — Дьявол, — высказал общее мнение Верховный и присел на корточки возле мальчика, взяв его за руку. — Ми Гун, посмотри на меня. Это лишь вероятности, только варианты. Ничего точно сказать нельзя. Будущее многогранно и непредсказуемо. Мы сами создаем его своими решениями и поступками. Успокойся. Пич положил свою широкую ладонь на темноволосую макушку замершего кицуне, который вцепился в него, но внимательно слушал, не прекращая всхлипывать. Жрец Сета не чувствовал в мальчике знакомой магии. Так как он смог увидеть предназначенное другим? — Так никто не умрет? Трое магов вздрогнули одновременно. — Не умрет, Гун. Но ты не должен кому бы то ни было говорить об увиденном как и я, вот так. Лисенок шмыгнул носом и внимательно всмотрелся в незнакомое странно-темное и крупное лицо мага. И, видимо, что-то поняв, кивнул. Белозубая улыбка Пича стала ему ответом. — Гун, — молчавший до этого Вонг очень устало ссутулился и позвал лисенка. — Покажи нам то, чему тебя научила Соня. — Но… а они никому? — недоверчиво уточнил малыш и все-таки выпустил, наконец, измятую брючину мага из захвата. Он встал равноудаленно от всех трех мужчин и вздохнул очень тяжело и по-взрослому: — Так можно сразу всем растрезвонить. Но ладно, только маме не говорите. Она будет волноваться. Я Вонгу рассказал, теперь он переживает. Сейчас и вы почему-то лица сделаете овальными или вообще ругаться будете. Поток атмосферной влаги конденсировался на раскрытых ладонях юного мага и крупными упругими каплями, так похожими на прозрачные мячи, ссыпался на землю. Шары пружинили, сталкивались друг с другом, но не растекались. Закончив с этим делом, мальчик пнул ближайший, отчего тот лопнул мгновенно растаявшими снежинками. «Овальные» лица не заставили себя долго ждать. Маги были образованными и начитанными, поэтому внутренних перипетий не было, все сразу поняли необычность происходящего. Более того, Стивен сориентировался быстрее всех, как максимально стрессоустойчивый в этом балагане. Он выстроил на ладони мерцающую оранжевую руну и протянул ребенку, предварительно кивком разрешив взять. Ми Гун пожал плечами и с интересом принялся разглядывать незнакомое волшебство. Символ послушно прыгнул в ладонь нового владельца и ничего не произошло. Разочарованно вздохнув, мальчик ухватил иероглиф двумя руками и принялся тянуть в разные стороны, обрадовавшись, что тот поддается и послушно тянется. — Достаточно, — Верховный провел рукой над сгустком магии Верховных Чародеев Земли и тот развалился на большое количество своих мини копий, с писком разбежавшихся с рук восторженно охнувшего мальчика. — Вау, а еще так можно? — продолжить он не успел, глаза его закатились и предусмотрительный Хранитель знаний подхватил упавшего в обморок мальца. — Стивен, это сильная нагрузка на него. Но к сожалению у меня нет даже предположений, почему так происходит. Он дублирует постороннюю магию или просто использует? — Об этом, так-то, надеюсь нам расскажет его бессознательная мать, — кивнул Пич. — Думаю, если бы Лис знал что-то такое, то мы были бы в курсе. — Похоже не зря бабушка этого мальчика пыталась его убить, лишь бы не выпустить из Та Ло, — вздохнул Стивен. — Как все наваливается снежным комом. Ин Нан мы вытащить не можем, возникнут подозрения и могут появиться проблемы. Да и не факт, что она знает. Гертмунд не отвечает, Ди Лун тоже не помощник. Патовая ситуация, остается только ждать. Вонг, отнеси его в лазарет к тетке и объясни происходящее. Пусть наблюдают и берегут пацана. Нам тут еще наемников от кицуне не хватало. — Похоже, с тренировками на сегодня достаточно, — Пич пожал руку Стрэнджу. — Я возвращаюсь, буду у Су через пару часов. Тебя ждать? — Каркас готов, без меня не вплетете. До встречи. Воин сжал покрепче свой скипетр и исчез во вспышке болотного пламени, поглотившего его в один миг.***
После той ночи, как после введенного под кожу обезболивающего, на какое-то время мне стало намного легче. Вернулось в жизнь тепло и краски океана вспыхнули с прежней силой, но через почти неделю, кратковременный эффект устрашающе резко закончился и мне нужна была новая доза…что, впрочем нисколько не расстраивало. Надо? Я получу! С этими мыслями знакомым путем я проникла в его квартиру, потом уже раздраженно в храм и только в Санктуме наконец нашла Стивена. Он не спал, а устроившись в кресле, работал за компьютером, очень сосредоточенно разглядывая экран. Прижавшись голыми лопатками к темной и холодной деревянной панели на стене, прикрыла глаза и разомкнула губы, чтобы выдать тот звук без звука, на который стало способно мое тело. Было тяжело и тут же запершило горло, лишая меня минимум на пару часов способности полноценно говорить. Но мне же не нужно говорить? Я выглянула из своего убежища и нашла ситуацию вполне приемлемой. Слегка остекленевшим взглядом Верховный маг Земли смотрел строго перед собой. Скользнув безмолвной тенью, убрала лишний предмет и сама скользнула к нему на колени, прижавшись к губам соленым, отдающим нужными компонентами, поцелуем. Дернулся мужской кадык, и Стрэндж поднялся, рывком скинув растерявшуюся меня на кровать. Когда пленка мерцающего барьера сомкнулась над головой, отрезая все пути к отступлению, мужчина рухнул на колени и сплюнул в бокал, снятый дрожащей рукой с тумбы. Стивен глубоко дышал, откинув голову назад. Грудная клетка ходила ходуном и внутренние процессы, подстегнутые моими голосом и слюной, все запустились, лишая его спокойствия и хладнокровия. Довольно улыбнувшись, развалилась морской звездой, нисколько не стесняясь собственной наготы и заинтересованно наблюдая за борьбой хваленого верховномагического самоконтроля с позорной физиологией. Подняв одну ногу вверх, согнула ее в колене, а потом резко выпрямила, рассматривая дорожку перламутровых чешуек с внешней стороны бедра. Как красиво она мерцает на воздухе, в воде же просто светится равномерно и постоянно, а тут так красиво переливается искрами. — Дрянная девчонка, — хрип со стороны пола заставил отложить увлекательное занятие и перевернуться на бок, чтобы лучше видеть происходящее. Маг сидел на коленях, оттягивая явно душащий его воротник синего кимоно, с каждым рывком демонстрируя все больше светлых участков кожи. Кожи, которая покрылась маленькими бисеринками пота, отсвечивающими ничуть не хуже, чем моя чешуя. Я чуть склонила голову на бок, улыбнувшись. Он такой смешной. Полон голода, возбуждения и внутреннего жара, но все еще продолжает следовать нелепым, придуманным им самим правилам. Люди в подобном ключе кажутся весьма забавными существами. — Я не выпущу тебя оттуда. И никакие уловки на меня не подействуют. Рассмеявшись, его нелепым обещаниям, так мало похожим на правду, осмотрела собственную ладонь, пошевелила пальцами, такими непривычными без тонких перепонок и задумчиво коснулась губ, ощущая контраст их теплой поверхности с прохладной кожей руки. Не отвлекаясь и не особо раздумывая, медленно заскользила ими ниже, ощущая прикосновения легким перышком на шее, ключице, груди. Когда моя собственная ладонь обхватила мягкое полушарие и горошина соска оказалась зажатой между большим и указательным пальцем, вызвав легкий импульс удовольствия внутри меня, я подняла взгляд на остолбеневшего мага, потемневшими глазами следящего за мной: — Тогда, мой хороший, я справлюсь без тебя, а ты будешь на это смотреть, — звонкий голос сорвался в конце фразы хрипом боли в надорванном горле. Но использовать эту силу дальше и не понадобилось. Рыком поднявшийся Стивен, принялся быстро избавляться от одежды и, когда последний элемент его повседневного облачения коснулся пола, гибкая пленка прогнулась и, не разорвав своей целостности, пропустила мага внутрь импровизированной клетки. — В конце концов, утра можно дождаться и здесь. Но, во имя всех святых и Агомота, клянусь, когда ты придешь в себя я тебя отлуплю. Змеей, метнувшись вперед, оплела разгоряченного мужчину, как самая ядовитая лиана в мире. Прихватив его зубами за мочку уха, тихо прошептала: «Зачем же ждать? Ты вполне можешь сделать это прямо сейчас.» Потерлась бедром о его пах, отчего Стивен рвано выдохнул: «Дьявол!» И ночь обрела свои окончательные очертания.***
Утро было таким тяжелым и неприятным. Как будто я снова уснула на острых галечных камнях и бессовестное течение, решило протащить меня по ним пару раз, развлечения ради. Первым что я ощутила, это как со вздохом в легкие ворвался воздух, раздирая болезненную гортань и заставив согнуться в приступе сухого кашля. — Черт, — просипела сквозь слезы, удивляясь звучанию собственного голоса. Он мягко расползся по пространству, не искажаясь и не захлебываясь эхом пространства моей пещерки. Где я? Распахнув слезящийся глаз, увидела незнакомые темный потолок с лепнинами, резьбой по лакированному, оттененному то ли позолотой, то ли потертостями, дереву. Яркие лучи солнца проникали сюда украдкой и их желтые росчерки прекрасно вписывались в общий антураж. Я аккуратно повернула голову набок и шокировано опознала Стивена, сидящего на кровати полу-боком и держащего мое запястье в собственных руках. Маг был облачен в свой неизменный костюм Верховного, только без плаща. Он прикрыл глаза, ловя теплые блики на коже, и, казалось, просто наслаждался моментом. Видимо, в запястье он вцепился не просто так, поскольку весьма быстро среагировал на мой скакнувший от увиденного пульс. — Доброе утро, как ты себя чувствуешь? — легкая улыбка коснулась его глаз и губ, сделав лицо непривычно умиротворенным. Смутившись, отобрала руку и попыталась сесть, но слабость была просто оглушающней. Нахмурившись, подтянулась как могла повыше, чтобы не лежать и не смотреть на него снизу вверх. — Я… — губы почему-то не слушались, как после заморозки у стоматолога. Я подняла ладонь и потрогала губы, пытаясь понять в чем причина такого убийственного бессилия. На мои телодвижения Стивен никак не отреагировал, только дернул уголком губ, в попытке сдержать ухмылку. — Почему я тут? — уточнила, когда непослушное тело все же сподобилась издать хоть какие-то звуки, пусть и с шипящим акцентом. Кружка горячего чая без слов появилась возле меня. Благодарно кивнув, сделала глоток, с облегчением ощущая как перестает першить от чудодейственной силы напитка без капли магии. — Мы же вроде все обсудили, — так и не дождавшись реакции, продолжила я, наблюдая за маленьким торнадо внутри емкости, которая повторно наполнялась содержимым. — Ты прости меня за такую реакцию вчера на берегу. Просто это выглядело как прощание и мне было очень больно и неприятно, вот я и скатилась в истерику… Почему ты молчишь? С каждым мгновением тишины становилось все более дискомфортно. Стивен разглядывал меня довольно спокойно. Он не злился, не взрывался претензиями и даже не отпускал шуточки в своей излюбленной не смешной манере. — Тебя не было больше месяца в Камар-Тадже. — Как это? — сперва улыбнулась я, не поверив, а потом нахмурилась от потока странных воспоминаний. — Подожди… как месяц? А хотя… ну да, не вчера. Я же… и Ми Гун. Прорывы были, потом у кита засел осколок в брюхе… и скважины эти с нефтью. А Та Ло тогда когда был? Но месяц? А какое сегодня число? — Третье июня. Мое лицо вытянулось, и я нервно потерла ладонью лоб, отставив кружку и подползая к краю кровати. Свесив ноги, рассеянно на них посмотрела и поняла… что почти их не чувствую. В панике попыталась встать, но в итоге чуть не завалилась вперед. Хорошо Стрэндж успел среагировать, он поймал меня за плечи и, аккуратно удерживая в вертикально положении, развернул к себе лицом. Осмотрев свои трясущиеся конечности, подрагивающие и практически не ощутимые, испуганно подняла глаза на мага. Тот вздохнул: — Уговорила, отлуплю позже. — Почему, почему я их не чувствую? — Я тут совершенно не причем, — саркастично протянул маг, прямо-таки наслаждаясь моей потерянностью. Благо мерзкие покалывания вцепились в голени до самой кости и принялись в фарш перетирать конечности. Сцепив зубы, чтобы позорно не заорать, уткнулась лбом в плечо Стивена, напрочь игнорируя его некстати вернувшееся чувство юмора. — Сейчас пройдет, принцесса. Потерпи. А как ты хотела, ты же ими не пользовалась долгое время. И если марш броски на пару часов в неделю ко мне в спальню тело спокойно выдержало, то пребывание больше восьми часов в человеческом облике дало откат. Потерпи. Все пройдет. Я слушала и послушно дышала, переживая волну за волной, вгрызающуюся уже по самые бедра. — Над тобой даже издеваться не интересно… — хмыкнул он мне в макушку. — Вечером такая дерзкая была. Дрожь прокатилась последний раз по телу и скрылась, оставив после себя слабость и сосущее чувство голода. Я отстранилась, не выпуская края его кимоно и всмотрелась в голубые глаза, под маской иронии в которых плескались беспокойство и пережитый страх. Увидев все так отчетливо, удивилась, не потеряв чувство общности даже после того, как темные ресницы скрыли от меня мысли своего владельца. Разжав судорожно сжатые пальцы озадачено провела рукой по его лицу, носящему печать утомления. Снова эти морщины, будто русалка не возвращала молодость и здоровье. Какая безостветсвенность к собственному здоровью и преподнесенному дару! — Почему ты так плохо за собой следишь? — возмутилась я. — Мешки под глазами, осунулся весь. Веки набухли, как-будто давно не спал. Я же помогаю закрывать прорывы и купирую вновь наметившиеся, сдерживая их расширение и не давая раскрыться за день более одного. Ты должен был спать и хорошо есть! Почему так плохо? Вон, опять ребра торчат, даже пресс не спасает. И седина опять на висках вылезла! Ну я же ушла, не лезла в неприятности как ты и хотел. Что такое-то? Он поймал мою руку и к бесконечному удивлению, поцеловал прямо в центр ладони, заставив непроизвольно замолкнуть. — Я видел, как ты целовала Николаса. Неужели он не дал того облегчения, за которым ты приходила ко мне? — Я… не знаю… — совсем расстроилась и, смутившись до злости, попыталась отобрать руку. — Ты отпустил меня! Дал выбор, выпнул из своей жизни как ненужного котенка после того, как наигрался. А сейчас что делаешь? — Теперь ты выбрала, и я настоятельно не рекомендую больше испытывать мое терпение, принцесса. Голубые глаза сверкнули как легкие остро наточенные кинжалы и напрочь рассекли атмосферу этого утра. — Не выбирала я ничего! — почему так обидно? — Ты меня накрыл куполом и не выпускал, а я бы ушла сама. — Я не позволю использовать себя как секс игрушку, — прошипел он, выпуская мою ладонь из захвата. Уперевшись двумя руками в его грудь, попыталась оттолкнуть, но забыла о своей пока неспособности стоять самостоятельно. Взмахнув руками напоследок, завалилась на кровать спиной вперед. Стивен заложил руки за спину и стиснул зубы переживая острый приступ желания, все же отшлепать меня вопреки обещанной отсрочке. Эти мысли так явно читались на его лице, что заподозрить его в чем-то другом было невозможно. — Я уже начал забывать, с какой легкостью ты можешь выводить меня из себя за доли секунд. — Ты первый начал! — раздраженно засопела я, растеряв запал. — Зачем ты меня тут запер? А если бы дома что-то случилось? Судя по звуку зубы начали еще и крошиться в чьей-то челюсти. — Твой дом здесь, — как маленькому ребенку объяснил он. Осмотрела внимательно потолок еще раз, не найдя никакого сходства со своей уютной пещеркой с мягким мхом и певучими сводами. Посмотрела демонстративно по сторонам и раздраженно дернула плечом: — Увы, ничего общего с моим домом. Кашель напомнил о злостной эксплуатации горла, и я замолкла, так и не добившись никаких ответных слов. Мы молчали, каждый думал о своем. Не знаю как он, но мне больше не хотелось ругаться. Наши дебаты вечно заходят в тупик, потому что кто-то из участников не способен признаться даже самому себе в том, что не прав. Иногда это он, иногда это я. Тогда к чему эти сотрясения воздуха? Хочу домой, все ломит, и от голода уже сводит живот. Нашла взглядом замершего на месте Верховного, что чуть насмешливо рассматривал развалившуюся меня. — Мне нужно идти. — Вперед. Подозрительно прищурилась, приподнявшись на локтях. Потом осмелела и села, уже ощущая вернувшуюся наконец подвижность нижних конечностей. Стивен не кидался останавливать или сдержать. Поднявшись вполне самостоятельно, покачнулась, но быстро выровнялась. Задумчиво поворошила гнездо на голове вместо волос и обворожительно улыбнулась, довольная его сговорчивостью. — В общем договорились, я больше не использую тебя для секса, а ты не ругаешься при встрече? Поток ругательств вырвавшийся из его рта настолько сильно был сплюснут, что разделить его на отдельные слова стало ужасно проблематично. Я склонила голову на бок и попыталась вычленить хоть одно. Увы. Сразу видно — профессионал. — И куда же ты пойдешь, если снова замерзнешь? — Ты сам сказал, что у меня есть выбор, — едко отозвалась я и тут же пожалела о своих словах, потому что Стрэндж окаменел и бросил на меня такой убийственный взгляд, что будь сердце у человека еще чуть левее, лежать бы мне мертвой. — Я передумал. «В смысле?», — не успела спросить я и даже отшатнуться, он просто схватил меня и упал на кровать перекинул через колени, чтобы таким смачным шлепком пройтись по вмиг заболевшим снова ягодицам, что у меня чуть морские звезды из глаз не посыпались. — Стивен! — взвизгнула я. — Прекрати! — Это тебе за «я ничего не выбирала»! Это за «я же ушла, как ты хотел»! Это за «у меня же есть выбор»! Это за то, что наплевала на предупреждения магов и чуть не осталась без ног и человеческого облика! Это за Та Ло и сделку с лисами! А это за секс! Каждая претензия сопровождалась шлепком, от которых уже вся задница горела, будто меня на сковороде медленно поджаривали. — За секс не бьют! — со всхлипом возмутилась я, уже готовая по-детски разрыдаться. Больной что ли?! Мне не пять лет! Он не мой отец! Да меня никто из родителей не лупил, хотя иногда и было за что! Повиснув уныло и обреченно, закрыла ладонями пылающее от стыда и возмущения лицо. — Смотря за какой секс, — хмыкнули над головой и мир снова перевернулся. Меня усадили к себе лицом. От соприкосновения саднящей кожи с его штанами, поморщилась. Боль отбитого филея в купе с остаточными эманациями прострелила до копчика. Зато на его лице было написано такое умиротворение, что я дернулась, в попытке вырваться и убежать залечивать потрепанное эго. Целый коктейль чувств и эмоций, казалось бы навсегда покинувших мой организм рванул на выход таким фонтаном, что слезы потекли по щекам вопреки всем запросам разума. — Ты, — стукнула кулаками его в грудь, высказывая между всхлипами всю глубину раскуроченной уверенности в себе. — Меня даже папа никогда пальцем не тронул! А ты и по лицу тогда и сейчас! Как малолетку паршивую! Извращенец! Кристиан Грей недоделанный! Перехватив запястья, Стивен улыбнулся и даже почти кивал на обвинения. — Так-то лучше. А то общаться с этой рыбой отмороженной просто невозможно. Плачь, поплачь, глупая девчонка. Самонадеянная, эгоистичная и совершенно неуправляемая. Спустя пару минут, когда я осипла, пытаясь проконтролировать остаточные после истерики вздрагивания и шмыганья носом, в голове как-будто прояснилось. Размазав ладонью теплые дорожки на щеках, всхлипнула последний раз и озадаченно огляделась. Такие желанные краски жизни вспенились в сознании и стали ярче, реальность приобрела объем и значимость. Глядя на знакомые предметы мебели или интерьера, начала снова осознавать их значимость, переставая воспринимать все серым бесполезным фоном. Озадачено похлопала мокрыми ресницами и растерянно посмотрела на мужчину, что довольно терпеливо переживал окончание моего слезоточения и сидел на кровати, уперевшись в матрац прямыми руками и чуть откинувшись назад. Поерзав, от неуместных чувств, найденных в вороте его кимоно, поморщилась, получив напоминание об отбитых ягодицах. Все ощущалось так ярко, будто я неделю просидела в запертой комнате, а тут меня зашвырнули в толпу гомонящих обывателей. — С возвращением, принцесса, — от этого тембра голоса, сказанного вполне спокойно, у меня внутри все дернулось и перевернулось. Глубокий, завораживающий голос, такой низкий, как-будто в районе диафрагмы от него завибрировало. Я уже чувствовала подобное, когда впервые оказалась в этом мире и услышала его вживую. Сотни бабочек вспорхнули и превратили меня в оголенный нерв. Вздохнув через рот, смутилась собственных реакций и в растерянности посмотрела на Стивена, явно забавляющегося моими метаниями. — Что это? Я… все так ярко, почти больно… и столько ощущений. И жарко и холодно… не понимаю. — Ради этого стоило совмещать приятное с полезным. Я только что вернул тебе человеческое восприятие мира, которое ты сама задавила, столько времени прибывая только в облике русалки. Нравится? — Очень много всего, — призналась я, сглотнув. Во рту было сухо, а это «много всего» еще и усмехалось, провоцируя собственным видом и словами на все усиливающийся дискомфорт. — Привыкай. Не думал, что придется идти на крайние меры, надеялся оргазм и изоляция от океана растормошат тебя вернее. Но то ли я так устал, что плохо старался, то ли ты себя загнала глубже, чем думалось. Что это с твоим лицом? Ты снова научилась смущаться? Замечательная новость. Если бы превращение шло сейчас, я бы наверняка стала алой русалкой или бардовой снизу доверху. — Ты меня смущаешь, — тихо призналась, с опасением ощупывая конструкцию на голове, в которой, к ужасу моему, нашелся вплетенный кусок какой-то шершавой ветки, а еще я с недоумением вытащила оттуда три коротких нити жемчуга разных цветов и одну розовую ракушку, вставленную на подобии диадемы на макушке. — Я не стал акцентировать на этом внимание, — усмехнулся Стрэндж, оценив весь спектр моих эмоций от находок. — И раз уж ты заговорила о смущении, это не я тут сижу голышом. — А что не так? — искренне удивилась я, остановив попытку выпутать обломок коралла, который моя тупая башка решила использовать в качестве бигуди что ли? — Мне уже не холодно, даже жарко. Стивен как-то странно выдохнул и почему-то посмотрел на потолок и снова вздохнул. — Интересный побочный эффект. А как ты отреагируешь на то, что вчера бесстыдно угрожала ласкать себя сама, раз уж я не участвую? Густой и всесторонний румянец вновь покрыл меня, сравняв цветом с красными после рыданий носом и отшлепанной попой. — Очень интересно, — улыбка стала еще шире, собрав мелкие морщинки в уголках глаз.— А как насчет повторить угрозу? Свирепо раздув ноздри и поджав губы, хотела высказаться на тему всяких извращенцев, но эхо чужого голоса заставило замереть и прислушаться. Дурачащийся маг перестал улыбаться и выпрямился, поддержав меня за талию, чтобы я не упала. «Соня. Соня!» — Ми Гун? — прошептала я, опознав говорившего и завертела головой, не зная как усилить эффект общения. В воде таких проблем не было, я всегда четко слышала его. Закусив губу, додумалась до того, чтобы собрать вокруг головы влагу из помещения и ощутив вокруг прохладное облако, наконец установила полноценную связь с малышом. — Да, луна моя, — тихая нежность и легкое беспокойство вырвались привычным обращением, почему-то заставив напрячься мужское тело подо мной. — Что-то случилось? «Мама проснулась!» Счастливый возглас, заставил улыбнуться. — Это прекрасно, милый. С ней все хорошо? Тетю с дядей позвал? «Да! Она с ними чуть поговорила и попросила позвать тебя и Главного. Я сказал, что позову тебя. А Юн пойдет за магом. Ты придешь? Только я не знаю как. Тебе тазик налить с водой? Может ванну попросить наколдовать или бочку?» Он так искренне переживал, что я засмеялась и заверила, что обязательно приду. Жаль только проигнорировала слова о том, что помимо меня позовут еще кое-кого. — Оу, как я вовремя, — посторонний голос ворвался в мои мысли, когда я разогнала лишнюю влажность и уже хотела объяснить все Стивену. — Вы не стесняйтесь, я подожду. Интересные у вас ролевые игры… — Юн Мин! — обрадовалась я, соскочила на пол и без капли лишних мыслей развернулась ко вновь прибывшему. — Ми Гун как раз сказал, что Юри звала. Идем? Лис почему-то смотрел поверх моей головы и обладал на редкость дебильным выражением лица: брови приподняты, подбородок оттянут вниз, губы как-то странно поджаты вбок. Я оглянулась, но кроме поднимающегося Стивена за спиной никого не нашла. Но оборотень-то точно не на Верховного смотрел. — Ты чего завис? Идем или нет? — Оценил недопонятость ситуации. Это пройдет? Не заразно? Да одень ты ее уже! Смысл данной тирады странным образом ускользал от меня, но уточнить я не успела, поскольку из воздуха соткались длинная футболка и мои спортивные тонкие штаны, мигом упаковавшие все тело. Стало ТАК неприятно. Я передернулась, ощущая скованность, и почесала плечо под тканью. — Чешется! И впивается, зачем? — пожаловалась, пытаясь оттянуть застежку лифчика. Стивен перехватил мою руку, не давая задирать футболку и так и не выпустил ладонь из захвата. Я сосредоточилась именно на этом прикосновении, стараясь игнорировать зуд и неудобства. Смутное беспокойство начало закрадываться в голову, когда я осмотрела полностью одетых мужчин и очередная вспышка осветила атрофированный участок мозга. Если все в одеты… то почему была голая я и чувствовала себя нормально? — Пройдет со временем, — Стивен ухмыльнулся скорчившему рожу Лису. — Я надеюсь… Так что там с твоей сестрой? Юн Мин перестал кривляться и встал ровнее, приняв непривычное для себя серьезное выражение морды. — Она пришла в себя и по каким-то причинам просит вашего присутствия при разговоре. Вы сможете сейчас пойти? Не будет проблем? — Соня почти вменяема, только нужно ей еды добыть, иначе оглушит нас журчанием живота. Портал уже открылся, когда Лис хмыкнул и признался, что увы, такой рыбы у него нет, чтобы утолить мой голод. — Какой такой? — уточнила я, не ожидав, что оба мужчины остановятся и обернутся ко мне как две синхронистки с нечитаемыми взглядами. — О, сколько нам открытий чудных, готовит просвещенья дух, — хмыкнул Лис, кивнув Стрэнджу. — Кажется, я буду вознагражден за все свои страдания, — признался тот, пропуская меня вперед.