В объятиях бездны

Чонгук каждый день выплывал на поверхность воды. Покрытый ярко-алой чешуёй, его большой тяжёлый хвост поблёскивал при свете луны настолько волшебно, что дыхание замирало. Сокджин смотрел издалека, ему не хватало смелости приблизиться хотя бы на пару метров. Его размашистые чёрные щупальца ни в какое сравнение не шли с прекрасным юношей, гуляющим под луной. Мальчишка пел чарующе нежные песни и всё смотрел на берег, словно надеялся, что кто-то выйдет на его зов. И действительно, Джин начал замечать, что на пение заглядывают незваные гости. Уже вряд ли для кого-то была загадкой причина, по которой русал выплывает каждую ночь на поверхность… Чимин был поистине королевских кровей. Принц зачёсывал пальцами свои чёрные как смоль волосы и смотрел на посеребрённую луной водную гладь, в ту сторону, откуда порывистый беспокойный ветер доносил волшебное пение. Чонгук не мог наглядеться на нежные черты лица, его тонкие губы складывались в мечтательную улыбку, пока мрачный, словно туча, Сокджин поскрипывал зубами в сторону прекрасного принца. Бессмыслица какая… Русалу никогда не быть с человеком. И что он нашёл в нём? Люди мерзкие, у них две мясистые конечности вместо красивого мощного хвоста, плавника, щупальца, клешни, да чего угодно… Что угодно лучше, чем ноги. Безобразные и отвратительные ноги. Особенно у этого Чимина. Ах, сколько же злости кипело в Сокджине, как он сжимал свои длинные пальцы в кулаки, вода вокруг него вскипала, настолько сильна была ревность. Чонгук тогда приплыл к нему с одной простой просьбой, повергшей его в полнейший шок. — Мне говорили, что в этой подводной пещере живёт сильная колдунья, — беззаботно улыбнулся русал. — Колдун, — поправил Сокджин, показательно расправив огромные щупальца. Чонгук мог лишь восхищённо задерживать дыхание. Перед ним на большом каменном троне восседал прекрасный мужчина: широкая мощная грудь, горделиво приподнятый подбородок, чарующий взгляд бездонных чёрных глаз из-под густых ресниц, слегка приоткрытые пухлые губы. И неужели Чонгук настолько дурак, чтобы после таких подводных видов думать о каком-то земном принце? О, Сокджин всегда знал себе цену. — Я бы хотел… — решительно вздохнул русал, сжав пальцы в кулак. — Я хочу попросить… — Чего ты желаешь? — эхом раздался голос колдуна. — Ноги… Всего-лишь ноги. Я желаю выйти на сушу. — Ноги? — рассмеялся Сокджин. — Зачем они тебе? Думаешь, на суше тебя ждут? — Он каждую ночь приходит ко мне. Мой голос зовёт его… Я слышу, как бьётся его сердце, когда я пою для него… Чонгук до ужаса романтичный. Настолько, что придушить хочется, лишь бы не слышать подобной чепухи больше. В его больших наивных глазах столько уверенности. Он не намерен отступать, он готов отдать всё, что у него есть, лишь бы получить желаемое. Что же, будут ему ноги... — "Контракт со мной будет дорого тебе стоить" — усмехнулся Сокджин, поднявшись со своего трона. Он подплыл к русалу, большое чёрное щупальце обвилось вокруг точёной талии, настойчиво притянув ближе. У Чонгука в один миг перехватило дыхание. Джин протянул руку, чтобы огладить ладонью желанный подбородок, как бы невзначай задев большим пальцем родинку под губой. Чонгук неотрывно смотрел на мужчину, а тот на него в ответ, так близко, так притягательно. Он уже давно не маленький и знает, как скрепляют контракты. — Тогда… отдашь мне свой голос? Получишь ноги. Увидишь принца. — Да… — тихо выдохнул русал, подавшись вперёд. Сокджин несдержанно схватил лицо парня в ладони и жадно впился в тонкие губки. Чонгук вздрогнул, дыхание стало громче, он крепко зажмурился. Из груди вырвался протяжный стон и маленьким фонариком засветился на границе их губ. Колдун углубил поцелуй. Он вытянет из этого парня каждый вздох. Это будет долго... Русал чувствовал, как внизу живота всё скручивается, то ли от сжимающегося на талии щупальца, то ли от невероятного напора красивого мужчины. Сокджин чувствовал власть, он был хозяином положения, каждое его движение буквально кричало о том, что именно он занимает доминантное положение, это выбивало последние здравые мысли из юной головушки. Голос Чонгука дрожал, сочился понемногу. По его шее заскользила рука, она спускалась по плечу, объёмной груди, по сокращающимся мышцам живота, прямо к основанию хвоста. Пальцы надавили сверху, настойчиво скользнув под чешую. Голос Чонгука стал тоньше, брови поползли вверх, а колдун запустил ладонь чуть ниже, она уходила под границы чешуи наполовину. Чон не думал, что может быть так хорошо, никто не касался его там… основание хвоста было запретным, туда нельзя было просто так добраться, это было под силу лишь магии, поэтому редко какому русалу удавалось хоть раз в жизни прочувствовать подобное. — Люди могут так делать очень часто, — выдохнул в губы Сокджин, разорвав поцелуй. Ладонь забралась под чешую целиком. — Что это? — сглотнул Чонгук. Непослушные ладошки поспешили обхватить руку мужчины, удержать ту, но не успели. Ещё одно мощное щупальце скользнуло по запястьям, стянув те за спиной. Чон разомкнул губы и широко распахнул глаза. Его стон светился, он длинной сияющей дорожкой соединял их с Сокджином губы. Это было сколь красиво, столь и пугающе. — Это то, что поможет тебе совершить со мной обмен… — жарко шепнул в губы мужчина. — Мне нужен твой голос, весь без остатка. Это самое вкусное, что есть в вас, глупышках... Колдун лукавил. Вкусным был не только голос Чонгука, но и весь парень. Его крепкое тело, невероятные изгибы, гладкие чешуйки на самом красивом хвосте на свете, бархатистая кожа… Мужчина слегка высунул ладонь и вновь погрузил её внутрь, продолжив эти странные движения. Чонгук разомкнул губы шире, наружу вырвался протяжный стон, он светился ярко. Сколько таких нужно, чтобы отрасли ноги? Только одному Сокджину было известно. Но как же приятны его прикосновения… Так глубоко и странно. Немного глубже… Именно так, как делают это люди. Неужели быть человеком настолько волнительно? — Нет, я что-то чувствую, — ахнул Чонгук, попытавшись выкрутить руки. Сильные щупальца стянули их туже, почти до скрипа. Сокджин касался слишком интенсивно, он вводил ладонь раз за разом, этому не было конца. Гук хныкал, извивался, вода вокруг него светилась, Джин никогда не видел такого яркого света. — Давай же, — улыбнулся колдун. Его пальцы гладили уже не под чешуёй, теперь они сжимали человеческое тело. Новое тело. Чонгук издал немой стон, с ужасом осознав, что голоса больше нет. Как нет и возможности дышать под водой. Сокджин ослабил щупальца на теле парня и взявшись обеими руками за его лицо, впустил пухлыми губами кислород. Теперь Чонгук обычный человек, под водой ему больше не дышать. Сильные руки мужчины обхватили парня за талию. Сокджин оттолкнулся своими мощными щупальцами, стремительно всплывая на поверхность воды. Когда голова разорвала водную гладь, Чон закашлялся. Он судорожно вдыхал воздух, шумно дышал, безвольной куклой повисая в лапах мужчины, которому явно не все равно, если парень захлебнётся. Джин подтолкнул щупальцами обнажённого человека к песчаному берегу, а сам остался на глубине. Он ненавидит сушу и ни за что и носа туда не высунет. Чонгук зачесал назад мокрую тёмную чёлку и обернулся, желая что-то сказать. Ах, совсем забыл… Голоса нет. Сокджин разглядывал крепкие бёдра, поблёскивающие в лунном свете, невероятно длинные сильные ноги и красивый человеческий орган. Чон смущённо свёл коленки. Это что-то интимное, верно? Если его так приятно касаться, это точно что-то очень сокровенное и важное. Хотелось попросить не смотреть… — Я даю тебе 10 дней. Через 10 дней ты… — Сокджин не знал, что придумать, в нём сейчас вовсю бушевала его кровожадная фантазия. — Убьёшь принца! А лучше съешь его! Убьёшь и съешь, понял? — лицо Чонгука стало вдруг таким печальным. Джин смотрел в огромные наивные глаза и просто не мог быть злым… Это слишком нежный цветок, чтобы просить его о таком. Он вот-вот разрыдается. — Ладно… Не ешь его. Просто убей. Я съем, — Чонгук продолжал смотреть не моргая. Чего он хочет? Зачем строит эти грустные огромные глаза? — Да твою мать… Ладно, просто возвращайся через 10 дней, хорошо? И прикройся, — недовольно свёл брови к переносице Сокджин, взмахом руки наколдовав поверх тела Чонгука длинную белоснежную рубашку. Чон улыбнулся своей широкой наивной улыбкой и благодарно склонил голову. Дурачок… Джин не тот, кому стоит так красиво улыбаться. Он злой колдун! Чонгук спотыкался, путался, падал на песок снова и снова. Гладкие розоватые стопы омывала морская пена, а парень раз за разом переставлял те, стараясь не упасть. На лице красовалась глупая улыбка, его освещала яркая луна, но парень не обязан был прятаться от людских глаз, ведь теперь он тоже человек. Что же... У Сокджина на эту сказку были свои планы!