Chamomile/Ромашка

В ресторане парни надолго не задержались. Они всё ещё были молодыми и в самом рассвете сил, а потому попа требовала если не приключений, то хотя бы веселья. Они вкусно поели, зачитали поздравления имениннику, Минсоны даже станцевали, друзья посмеялись с их неловкости и обязательно предложили станцевать ещё Хёнликсам, на что те ответили коротко и ясно: закатыванием глаз, а затем, расплатившись, все вместе покинули ресторан. Джисон и Минхо, с подачки младшего в их паре, заранее забронировали места в караоке. Так что теперь, возбуждённые предстоящим весельем, парни всей своей дружной и шумной компанией направлялись туда. Место это находилось недалеко от ресторана, так что решили освежиться, прогулявшись пешком. К тому же гроза и дождь к тому времени уже закончились, после себя оставляя только неприятный влажный воздух и парочку луж. Но всё это было терпимо. Добирались до места, разделившись на небольшие группки. Минсоны, ясное дело держались рядом друг с другом. Их парочку разделить — нереально. За ними семенил Чанбин, и они с Джисоном всю дорогу подкалывали друг друга. Хани предлагал старшему пойти в бар, а не караоке, якобы Бинни там будет веселее и «роднее». Но Со и так почти каждую ночь в баре и отдыхать он совершенно точно хотел бы в другом месте. У Джисона был развязан язык, только потому что Минхо рядом, а это всегда гарантировало безопасность. Джинни предпочёл идти с Сынмином. Младший показывал ему свои фотографии и рассказывал о всяких фишечках и секретиках съёмки. Хвану, как человеку творческому, пусть и в тайне, это было безумно интересно. С фотографий ведь можно обалденные картины писать! Надо бы втихаря от отца отложить денег и купить себе крутую камеру. Придётся снимать с карты по чуть-чуть, чтобы отец не узнал. Замыкали группу двоюродные братья, а позади них Чонин. Младший специально прятался за двумя старшими, чтобы быть подальше от своего предмета воздыхания, который шёл первым. На Чонина всю дорогу поглядывал Феликс. Он всё ещё не отпустил ту ситуацию с побегом, да и сейчас Ян вёл себя странно. Его поведение заметил и Чан и подумал, что неплохо бы было поговорить с младшеньким. Отстав немного от брата, он поравнялся с именинником. — Ты ведь не обиделся, да? — спросил виновато старший. Чонин встрепенулся. С чего это Чан-хён решил, что он мог обидеться на что-то? — Нет. Совсем нет. А на что мне обижаться? — За то, что пересадил тебя? Чонин слегка посмеялся: — Нет. Мне не на что обижаться. Я же всё понимаю. Имели в виду они Хёнликсов, конечно и их прекрасные недо-отношения. Крис тоже посмеялся и покачал головой. — Эта парочка… — втянул воздух он. — Они невыносимы иногда. Рядом с ними, как на пороховой бочке. Чёрт знает, что они в следующий момент выкинут. — Это точно. — подтвердил Ян. Он всё ещё помнил, как его зажали на том концерте в клубе и как ему было страшно. — Это сложно, наверное… Крис удивлённо посмотрел на него, не понимая, что конкретно имел в виду младший. — Делиться на два лагеря. — пояснил младший свою мысль. — Ааааа… — кивнул Чан. — Да нет. Всё не так. Они понимают всё же, что мы их общие друзья и никогда нас ни в чём не обвиняют. Шутки только ради, иногда. — посмеялся старший. — Единственное, что действительно сложно, так это словить момент, когда их перепалки переходят на серьёзный уровень и вот-вот могут обернуться настоящей катастрофой. Как в клубе недавно. Они так друг друга «разукрасили»… Ты ведь слышал, наверное? Чонин, как и Сынмин, тогда не были в их компании, но если Чан помнил правильно, то Ян с начала этого учебного года очень хорошо дружит с Джинни. А значит, наверное, давно осведомлён и об их прекрасных отношениях с братишкой Чана. — Только ленивый это не обсуждал, — фыркнул Ян и поинтересовался. — А что тогда всё-таки произошло? Хоть универ на ушах и стоял, но происходящего никто точно не знал. Только слухи почём зря распускали. Кто-то даже приплёл наркотики. Каким таким боком они оказались там — чёрт его знает. Слухи всегда превращаются в испорченный телефон. Чан в ответ пожал плечами. Не знал он. Он увидел этих двоих уже на полу и разнимал непосредственно драку, а что предшествовало ей — был не в курсе. Хотя у него и были некоторые догадки на этот счёт. Просто оба, и Джинни, и Ликси, были под алкоголем и оба не контролировали себя и свой язык. Один другого обидел случайной (или не очень) репликой, вот и развязали настоящие военные действия с кулаками. Так думал старший. И про себя усмехнулся. За такое «скучное» предположение его бы Хо исключил из чата. — Не парься, — попытался он успокоить младшего, — такого не должно больше повториться. Они, как мне кажется, поработали над ошибками. Чонин неуверенно посмотрел на старшего, одним взглядом вопрошая: «а ты уверен? Уверен, что они поняли свои ошибки? А то я сегодня этого что-то не заметил.» Бан Чан, видя это выражение лица, засмеялся в голос: — Ну, если вдруг что, то зови старших! Чонин улыбнулся: — Ладно. Если что к Чан-хёну обращусь. Крис отрицательно помотал головой: — Для разнимания этой парочки лучше всего подойдёт Бинни. Он повнушительнее меня будет. — Но у Чан-хёна тоже неплохие мускулы! — Чонин говорил это совершенно искренне. Он никогда не смущался сыпать комплименты направо и налево. Если человека надо похвалить и во всех красках описать какой он хороший — обращайтесь к Ян Чонину. Он накатает про вас целый том и даже опубликует бесплатно. Только если это комплимент не его предмету воздыхания, конечно. Потому что, как выяснилось, единственное, что выводило Яна с колеи — это его краш. Так что не сможет он обратиться к Чанбину при всём своём желании. Даже если убивать будут. Потому что слишком смущающе и страшно. Да, он — тряпка. И он не скрывает этого. Он даже сейчас идёт позади и прячется от Со Чанбина. И ужин пережил еле как! А ещё караоке впереди… Крис немного смутился комплименту, но посмеялся и, на миг забывшись, потянулся рукой, чтобы слегка потрепать младшего по голове в качестве благодарности. Осознав, что только что сделал, от своего собственного действия смутился ещё сильнее. Не были они с Ян Чонином в настолько близких и дружественных отношениях, чтобы трепать его волосы. Наверное, Кристофер сделал это по привычке, на миг забывшись, что не с братишкой младшим общается в данный момент времени. А Чонин замер, не ожидавший внезапного вторжения в личное пространство. Но отклоняться не стал. Странное ощущение и табун мурашек пронеслись по телу. Когда-то давно, в глубоком детстве так делала его бабушка, когда хотела похвалить любимого внука просто за то, что он был и просто потому, что она его любила. Он уже забыл, каково это. Ведь бабули уже лет десять как нет, а родители… Им нужны только результаты и достижения. Не сам сын, а то, чего он достиг. В четверг они только вечером, почти за пять минут до полуночи вспомнили о Дне рождения своего ребёнка и отделались парочкой сообщений с поздравительным стишком. А Крис, спохватившись, быстро убрал свою руку от чужих волос и смущённо улыбнулся, не зная как оправдаться теперь. К счастью, объясняться за поведение не пришлось, потому что внезапно парни услышали крик Чанбина: — Тааак! Ну что опять? — спрашивал он, приблизившись к… Снова Хёнликсы?! Как они оказались рядом? Почему они вообще вместе идут? Чонин с Крисом немного заболтались, потеряв связь с реальностью, а эти двое опять поцапаться успели? Чанбин быстро среагировал и вклинился прямо между ними, приобняв обоих за плечи. Точнее только Феликса, до которого дотягивался, ибо они были одного роста, а Хёнджина … Докуда дотянулся, за то и обнял. — Ничего такого. — буркнул Феликс, недовольно сложив руки на груди. Он просто всего-навсего предложил Джинни домой идти, а не в караоке вместе со всеми. Ему же «хвосты» свои надо подтягивать. Нет, разве? Отомстить за «цыплёнка» не удалось в ресторане, а душа требовала этого! Вот и решил он подстебать на счёт учёбы Хвана. Однако Хёнджин в долгу не остался, потому что тоже кое-что помнил. У Феликса ведь курсовая, не так ли? И этим парировал. Их сразу же сдал Минни, поняв, что дело запахло жареным и позвал Чанбин-хёна на помощь. — И после такого вы будете рассказывать, что друг друга терпеть не можете? — изумился Бинни, словив недоуменный взгляд Хёнликсов. «О чём он блин?» — проскользнула одинаковая мысль у каждого из них. Со поторопился объясниться: — Это ж надо из всех нас семерых выбрать для общения именно друг друга. Вас прям как магнитом тянет. Отлипнуть никак не можете. — шутил он. Все прыснули со смеха. Одни только Хёнликсы веселья не разделяли, громко фыркая. — Ну так они соулмейты же. — сообщил Минхо как бы между прочим. — Ага. Уже и свои прикольчики появились. — добавил Чан. Сильно нахмурившись, Джинни с Феликсом в недоумении переглянулись. — Чего, блин? Какие ещё «прикольчики»? — озвучил их общий вопрос Ликс. Чан хотел бы ответить, что он имел в виду, но на него резко все зашикали. Особенно Джисон. Странное поведение Хёнликсов в ресторане и прикол с цыплёнком решено было оставить для обсуждения в «Ромашке». Так что Крис просто пожал плечами в ответ. Мол, ничего я вам не говорил. Ликс зло уставился на Хёнджина. Он понял, кажется, о чём друзья говорили и вина, как считал младший, полностью лежала на красноголовом придурке, который всю эту хрень со смешками и странными фразочками начал в ресторане! Сам же только пожалел, что подошёл именно сейчас к Хвану. Всё же мстить надо незаметно для друзей!

***

Микрофон в караоке полностью оккупировали 3RACHA, которые никак между собой не могли договориться, кто будет петь следующим. Но по какой-то неведомой причине побеждал всегда Хан. Причина эта маячила за спиной и вызывала жуть у обоих старших, поэтому Джисону микрофон доставался чуточку чаще. Сынмин особо не боролся за возможность попеть, как и всегда полностью поглощённый своим хобби — фотографированием. Пару раз он даже на улицу выбегал, чтобы запечатлеть здание в неоновых вывесках снаружи. Или прохожих. Чонин старался не привлекать внимание к своей персоне, но Чанбин с Чаном, когда удавалось забрать из рук Хана и его цербера микрофон, передавали его имениннику и оказывается, как открыл для себя Ян, он умел неплохо петь. Бинни его даже лично похвалил, на что Чонин посчитал, что теперь может умереть счастливым и с чистой совестью. За микрофон ещё сражался какое-то время Джинни и, пофигистично к пению настроенный чуть ранее, Феликс. Ну, просто если Хвану нужен микрофон, то и Ликсу, дабы насолить, он тоже нужен. Друзья, как и обычно только глаза на это закатывали и головой качали. Хёнджин же, когда голосить надоело, во второй половине вечера немного застрял в телефоне. Бесконечно с кем-то то ли переписывался, то ли просто ленту новостей листал и, в конце концов, сообщив всем, что ему надо отойти, вышел из комнаты. Ликс поёрзал некоторое время на месте, обдумывая свои дальнейшие планы, затем вспомнив, что так и не был отомщён, через минут пять, как ушёл Хван, вышел и сам. Наверняка старший пошёл в туалет, поэтому Ликс двинул туда же. Караоке-бар не был большим, да и указателей много висело, так что нужное помещение найти труда не составило. Осторожно заглянув в уборную, Феликс замечает, как Хван, закончив самолюбование около зеркала, закрывается в кабинке. Которая, бинго, запирается с внешней стороны! «О, да!» — злорадно радуется Феликс. Время мести настало! Парень проскользнул в туалет, подбежал к нужной кабинке и быстро защёлкнул замок. Потом, правда чуть с запозданием, у него возникла мысль — а не нарушает ли он таким образом договор? Да нет, вроде. Рукоприкладство и драку он не затеял? Нет. Бросание предметов в Хвана — тоже мимо. Оскорбления и хамство — что это вообще такое? А маленькие проказы и вредничество они не обсуждали. Хотя этим вечером, чувствуется, Хван обновит договор, добавив парочку новых пунктов. Но благо Феликс успеет воспользоваться лазейкой и пробелом в их мирном пакте. В чём соль мести? Да Феликс просто хочет, чтобы перед ним извинились за «цыплёнка» и может быть немножко поунижались. Совсем капельку. Хван не успевает даже пуговицу на джинсах расстегнуть, как слышит щелчок и понимает, что его закрыли с той стороны. «Блять. Серьёзно?» — чертыхается он. Нет, он догадывался, что месть долго себя ждать не заставит, но подставы в туалете никак не ожидал. — Феликс, открой. — просит он. У него даже мысли не возникает, что это может быть кто-то другой. Кто-то, кто, например, просто по ошибке, закрыл Джинни тут. Ликс довольный своим триумфом, облокачивается спиной о дверь кабинки, но настолько тихо, чтобы Хван не понял, что он всё ещё находился здесь. Стоит, пряди свои блондинистые теребит и ухмыляется. Ждёт паники и зрелищ, на которые была способна эта королева драмы. — Да, ладно! Ты же не мог уйти! — продолжает вещать Хёнджин. Феликс тихо посмеивается в кулак. Джинни стучит в дверь кабинки. — Феликс! Я знаю, что ты там! Ли даже удивляется немного. С какой такой логической точки зрения Хван был уверен, что Феликс не скрылся после свершения мести? Ответ долго ждать себя не заставил: — Ты точно стоишь там! Твоя злорадная мелкая цыплячья душонка не позволила бы уйти тебе просто так! — пояснил Джинни, — Можешь не изображать стены. Я, блин, твоё дыхание чувствую! Надо сказать, что Хван говорил как-то совсем спокойно и без паники. Видимо и правда был уверен на все сто в своих выводах: о том, что Феликс его не оставит тут одного, и это почему-то взбесило Ликса. Это он тут наслаждается местью! А его опять назвали цыплёнком и опять над ним насмехаются. — Ладно. Не хочешь открывать? Вопрос остался без ответа. Ликс довольно усмехнулся. — Позвоню кому-нибудь. — говорит Хван и Ли напрягся. Вот чёрт. Об этом он не подумал! Что он будет объяснять друзьям на этот счёт? С той стороны двери начинается копошение и шуршание, потому что Джинни, наверное, ползает по карманам, а потом наступает пауза и одиночный глухой стук в дверь. Скорее всего, Хван ударился об неё лбом. — Я телефон снаружи оставил, да? — спрашивает обречённо он. Ликс бегло осматривает помещение и его, наконец, прорывает от смеха, чем он себя и выдаёт. «Идиот! Этот идиот оставил свой смартфон на раковине! Боже!» Не могло Феликсу так везти сегодня! — Да-да… Тебе очень весело… — тянет Джинни, одним боком прислоняясь к дверце. — Дверь открой, пожалуйста. — даже не поленился вежливо попросить. Придётся поунижаться, раз не додумался взять с собой телефон. Ликс скатился по стенке и теперь сидел на полу и содрогался от смеха, не в состоянии унять истерику. Нижняя часть его попы торчала внизу, в щели между полом и дверью кабинки, и Хёнджин пару раз боднул своим ботинком мелкого, на что тот вообще никак не отреагировал, всё ещё пребывая в истерическом состоянии веселья. — Ты откроешь, нет? — вопрошает Хван ещё через пять минут, когда слышит, что Ли понемногу успокаивается. — Нет, конечно! — говорит Ликс, восстанавливая дыхание. Отвечает ещё так уверенно, как будто это само собой разумелось. — Ладно. — выдыхает Хван и тоже садится на карточки. Ликс по ту сторону двери, всё так же сидел, спиной её подпирая, и Хёнджину казалось, что им проще будет договориться, когда они будут общаться на одном уровне. — Что ты хочешь? — интересуется старший, пальцем тыкая под дверью чужое торчащее «полупопие». — Дай-ка подумать… — тянет издевательски Ликс. — Что же я хочу? — он вовсе не собирался думать на самом деле и просто издевался над старшим. Хван его раскусил сразу же. И уже жалел, что решил выйти из комнаты, где сидели остальные ребята. Жалел, что никого с собой не взял, и жалел об оставленном телефоне. О приколах с цыплёнком, во время ужина в ресторане, не жалел только. Он хорошенько так повеселился. А теперь расхлёбывать последствия будет. Впервой что ли? — Ты всерьёз решил, что круче места этим вечером, чем туалет не найдётся? Ты променял развлечение с ребятами на это? — удивляется Хван. Всё ещё оставался некий страх на подкорке, что его действительно могут кинуть тут одного, но почему-то какое-то внутреннее ощущение говорило, что Ли точно так не сделает. Мелкий будет сидеть тут и наслаждаться беспомощностью своего «любимого» соула, был уверен Хван. Ответа не следует, поэтому Хёнджин вновь подаёт голос: — Ладненько… Извини за то, что я сказал комплименты повару ресторана! Отличная тактика, решил Хёнджин. Он вроде бы извинился за «цыплёнка», но всё равно не чувствовал себя побеждённым, потому что вывернул эту ситуацию так удачно в свою сторону. Но Феликс, зараза такая, только хмыкнул, оставшись не впечатлённым «извинениями». — Ага. Класс. Молодец. Попытайся ещё. — посоветовал он. — То есть извинений тебе мало? — Я их вообще не услышал, если честно. — Я сказал «извини». Ушки заложило? — Ну, я могу тут весь вечер просидеть. В отличии от тебя, мой смартфон с собой. — с этими словами, пусть старший и не видит, Феликс достал из кармана свой телефон и специально врубил рандомную игру, добавив звука на смартфоне. Пусть слышит, что Ликсу есть чем заняться и пусть завидует. Хёнджин с той стороны цокает. — Что ты хочешь? — ноет он. — Я? — задумывается немного, кусая губу, а затем выдаёт: — Я хочу унижений. И Хван даже немного обалдевает от ответа. — И кто-то тебя ещё ангелом называет? — возмутился он, — Ты, блин, Люцифер во плоти! Да, да. Тот самый падший ангел. Ликс жмёт плечами. Пофиг как-то. Скрипнула входная дверь в уборную и кто-то вошёл в помещение. Божечки! Да, это же шанс для старшего! — Эй! Откройте меня! Этот тип меня тут запер! — кричит Хёнджин, вскакивая и для убедительности тарабанит громко по двери. Случайный посетитель смеряет странную картину, сидящего на полу парня и другого кричащего внутри кабинки, и хмурится в непонимании. Феликс быстро соображает и расплывается самой ангельской и солнечной улыбкой, поясняет: — Не обращайте внимания. Просто семейная ссора. Со своим соулмейтом поругался, теперь вот прощения выпрашиваю… А он ни в какую. — и личико ещё несчастное состроил. И парень, что стал свидетелем странной сцены, понимающе кивает и даже кричит запертому Хвану, чтобы тот как можно скорее помирился со своей «второй половинкой». Как и все в этом мире парень поддался чарам мелкого. «Да почему ни у кого нет иммунитета?» — плачется Джинни про себя, а вслух он вопит: — Врёт он всё! Он меня запер! — Видите? Не хочет меня прощать. — жалуется Ли, — Джинни! Ну, прости меня! — и всхлипывает ещё, гадёныш. Хван по ту сторону оторопел аж. Вот зараза мелкая! — Ты… Ты… — договор не позволяет выругаться в полной мере. — Цыплёнок, блин мелкий! Если до этого у случайного парня ещё были сомнения на счёт отношений этой парочки, то теперь, когда запертый парень назвал блондинчика таким ласковым словом, все сомнения точно отпали. Улыбашка и правда был похож на цыплёнка. Маленький и светленький. Снова пожелав удачи и поскорее помириться, парень моет руки, за чем он, собственно, сюда и заходил, и покидает туалет под громкие картинные рыдания Джинни. Хёнджин снова садится на корточки и от досады громко взвыв, впивается руками в волосы. Он проиграл. Он признаёт и он хочет выйти. — Ладно. Твоя взяла. — вешает он белый флаг, — Прости за милое прозвище. Открой меня уже. — Неа. — просто отвечает Ликс. — В смысле «неа»? Я уже дважды извинился! — Я же говорил. Не хочу я извинений. Я хочу унижений. Хёнджин так и зависает с открытым в шоке ртом. — Курица, что тебя вылупила, варилась в адском котле что ли? — восклицает он. — Продолжай, «милый», продолжай. — ухмыляется Ликс, заигрывая легендой о поссорившихся бойфрендах, которую выдал тому свидетелю. — Хорошо! Я унижен уже! Хуже быть не может! Выпусти! — Неа. — снова отвечает ему Ликс и слышит вибрацию со стороны мойки. — О! У тебя телефон зазвонил. Младший поднимается с пола под громкие требования старшего «открыть его немедленно» и заглядывает в чужой смартфон. «Мама». — Тебе мама звонит. — сообщает он старшему, и тот затихает сначала, чтобы затем раздался его грозный голос: — Открой немедленно. — Ликс даже вздрагивает. — Что? С мамочкой поговорить може… — не успевает он договорить в издевательской манере, как Хёнджин требует ещё более грозно. — Открой, блять, дверь! — А хорошее слово? — вредничает Феликс, а сам про себя недоумевает. Чего Хван такой серьёзный-то стал? Ну, перезвонит потом своей матери, делов-то! — Да, блять! У меня отец в больнице! Открой дверь сейчас же! Феликс замирает на пару секунд в испуге. Так вот оно что… Подходит к двери и делает то, о чём его просили всё это время. Стоит распахнуться дверце (Феликс только и успевает слегка отскочить, чтобы она его не ударила), как старший выхватывает из рук Ли свой телефон и быстро нажимает на кнопку вызова, отходя на некоторое расстояние от младшего. На сколько помещение позволяло это сделать, конечно. — Да, алло? Мам? Что-то случилось? — … — Что? Отпускают? Он выздоровел? — восклицает Хёнджин, поворачиваясь спиной к окну в уборной и лицом к Феликсу. Облокачивается бедрами к подоконнику, а левую руку впускает в волосы. Выглядит напряжённым. Даже чересчур. Никогда ранее и ни в одной из ситуаций, старший таким не был. Чтобы ни происходило вокруг — на лице Хвана ни разу не мелькало ни грамма беспокойства. Так что младший, шокированный увиденным, замирает и прирастает к земле. Он смутно осознаёт, что подслушивать разговор — не хорошо и надо бы выйти из помещения, но он просто не может. Стоит и смотрит за изменениями на лице старшего, как на какой-то феномен. Из разговора понимает, что кажется, мама сообщила, что отца Хвана выписывают, но отнюдь не потому что он выздоровел, а потому что закатил скандал в больнице на «бесполезный» персонал, который, по мнению Хвана-старшего, «ничего не делает» и потребовал отпустить его домой. Этой новости что-то не очень была рада ни мама Хёнджина, ни сам Джинни. Его отец сильно рисковал здоровьем. Его могут просто не успеть отвезти в больницу, если вдруг что-то случится. Но его было не переубедить. Хван-старший хотел домой, устав от пребывания в больнице и если надо, он подаст в суд за незаконное удержание его в палате. А таких проблем никому не нужно, а потому его под расписку отпустили домой. Джинни обещает матери, что обязательно наведается домой на следующей неделе и кладёт трубку. Минуты две он просто стоит и смотрит в пол, видимо переваривая информацию. Затем сбрасывает наваждение и как будто возвращается в реальность. Бьёт себя слабо по щекам, подходит к зеркалу, включает кран и ополаскивает лицо ледяной водой. Снова смотрится в зеркало и надевает маску. Буквально. На глазах Феликса из только что смятённого и обеспокоенного парня Хван вновь превращается в себя обычного — беззаботного, инфантильного и вечно весёлого. Заметив в отражении младшего, Джинни вздрагивает слегка. Он и забыл, что в помещении не один. Хван смотрит на него некоторое время, не произнеся ни слова, а затем неловко улыбается и, пожав плечами, выходит, оставляя Ликса одного. Феликс его просьбу понял без слов. «Забудь. Не рассказывай никому.» — это сказал ему безмолвно Хван и он услышал. Вся эта ситуация, вся эта картина выбила Ликса из колеи. На миг ему подумалось, что он, кажется, совершенно не знает его. Совершенно с ним не знаком. Он как будто первый раз его увидел. Или он просто раньше игнорировал? У парня, родившегося с золотой ложкой во рту, оказывается, тоже есть свои скелеты в шкафу, свои страхи и переживания? Он не робот, как выяснилось, и не может он двадцать четыре на семь играть роли. Он тоже иногда бывает искренним, сломленным и слабым. Наверное, его постоянный драматизм и актёрство — что-то вроде щита, за которым он прячется от злого и жестокого мира. На миг, всего на миг, Феликсу показалось, что они с ним чем-то похожи. Хотя друзья давно ведь говорили им об этом? Но мы так устроены. В этом людская природа. Пока собственными глазами не увидишь, предпочтёшь отрицать, иногда даже самое очевидное и находящееся, казалось бы на самой поверхности.