Айенни:
Ты забыл в конце знак вопроса?
Минни: Нет. Не забыл. Это было утверждение. Ты идешь на концерт. Не ради меня и нашей утерянной дружбы. 😔 Ради хёнов, которые много работали. Ты не имеешь права пропускать такое. Им всё ещё требуется много поддержки. Особенно Джисон-хёну. Помнишь про его страх? Он боится людей незнакомых. А это только второе их выступление. Он очень волнуется. И нужны будут все друзья. Ян фыркнул себе под нос и глаза закатил. Сынмин хитрец, однако. Выбрал тактику давить на жалость. Знал, что Чонин перед таким напором превращался в бесхребетную тряпку и обычно соглашался со всем, что ему предлагали. Сынмин бы и дальше продолжал сыпать бесконечными сообщениями, если бы Чонин не остановил его простым:Айенни:
Я приду.
Минни: 🥰🥰🥰 Я знал, что ты не бросишь друга! Мы ждём тебя! Ян прочёл сообщение и поморщился. Что-то он сильно сомневался, что его там действительно будут ждать. Особенно Чан-хён с Чанбин-хёном. Но раз пообещал, то действительно придётся показаться на концерте. Возможно, парень просто заедет, глаза своему другу минут десять помозолит, мол «смотри, я приехал!», а потом уедет, чтобы старших не расстраивать своим присутствием. Он уже собирается убрать телефон в карман и направиться домой, тем более, что Кками начал как-то странно тянуть его в определённую сторону — в сторону дома, как смартфон вновь сообщает о пришедшем уведомлении. И в очередной раз парень удивляется. Ему снова кто-то написал и получалось, что это уже два человека за последние десять минут! А он ещё и телефон не хотел брать с собой, думая, что никому не нужен. Заглянув в экран в этот раз, парень удивляется ещё больше. Это был Бомгю-хён. Уж от кого, от кого, а от него сообщений первокурсник не ждал совсем. Уж точно не после того, как ныл весь вечер, пока помощник директора и визажист его домой везли после съёмки, из-за чего были вынуждены ему сопли подтирать, как какому-то ребёнку. Но парня шокировал даже больше не сам факт, что ему написали, сколько количество ошибок и скачущих букв в сообщениях. Бомгю-хён: Превет! Сьемка прошла мега удачно! И в честь этово партнеры хотят побладарить нас корапративным вечером! Безплатные закуски выпивка… Што захочеш! Ты должен прийти! Чонин, прочитав и абстрагировавшись от явной проблемы в правописании у парня, недоумённо похлопал глазками. Ему это не снится? Его действительно приглашают? Но в честь чего? Он был лишь на одной съёмке и то ушёл оттуда со скандалом. Он — не постоянная модель, контракта по окончанию не подписал и сильно сомневался, что захочет сунуть свой нос в этот бизнес ещё раз. И дело было не в самой съёмке, и даже не в Сане и неприятном инциденте, связанным с ней. Просто в целом, Чонин понял, или скорее даже убедился, что свой выбор будущей профессии он сделал более чем верный, когда выбирал университет. Какое-то вечное движение, погоня за сенсациями, новые знакомства, много общения, сбор информации, а потом превращение её в текст — вот это была его стезя. А моделинг — не совсем про него. Это нечто чуждое. Нечто такое, что больше по части той же Саны.Чонин:
Привет!
Это очень классно,
Но я не уверен что-то в этой затее…
Бомгю-хён: Да брось! Бутет круто! А иначе ты нас с Ёни абрекаешь на смерть от скуки. 😿 Чонин усмехается. Он понимает, что старший явно преувеличивает и никто со скуки на вечере, тем более с выпивкой и едой, умирать точно не собирается. Но когда так настаивают, отказывать всегда сложно. Бомгю-хён: Слушай. Я не заставяю конешно И силой туда не потащю… 😿 Но если ты придёшь то Ёни правла будет очень рад. 🥹 Чонин закусывает губу, некоторое время размышляет. Взвешивает все ЗА и ПРОТИВ. Бомгю-хён: Саглашайся! Пожалуста! 🙏 Ну, вот как тут откажешь? Он точно бесхребетная и безотказная тряпка.Чонин:
Хорошо! Я приду!
А когда это будет?
Бомгю-хён: УРАААААА Пойдк обрадую Ёни! Это на следуще неделе! Ближе к этой дате я напишю!Чонин:
Хорошо! 🤗
Буду ждать!
Это общение немного подняло настроение парня, даже не смотря на то, что его опять куда-то подписали, куда он не просил. Он даже искренне смог улыбнуться. Ян убрал телефон в карман и зачем-то задрал голову вверх, чтобы взглянуть на звездное небо. Про себя подумал, что, как обычно, в последние сутки на панике глупо себя накрутил. По поводу того, что он лишний и никому не нужен. Ведь не так уж и плоха его жизнь, как оказалось и люди по-прежнему к нему тянутся. А это — прямое доказательство того, что не такой уж он и ужасный. Осталось только взять себя в руки, забыть про свою несостоявшуюся любовь и начать эту жизнь заново! Извиниться перед Чан-хёном, перед его девушкой, помириться с лучшим другом и наладить отношения с Феликс-хёном! И, конечно же, влюбиться в кого-то ещё, а с Чанбин-хёном перейти в разряд хороших друзей. Последнее, пожалуй, самое сложное. Но парень справится. Он в себя верит. Жизнь, в конце концов, на месте не стоит и не надо её так жалко растрачивать на самобичевание! Верно ведь? Так что всё у него будет хо-ро-шо! С такими светлыми мыслями и лёгкостью на сердце, парень настроился на всё только самое лучшее и двинул в сторону дома. И почти дошёл до него, как услышал, что позади него остановилась машина. Когда открылась задняя дверь, то оттуда не вышел, а буквально вывалился какой-то человек. Хотя сложно было назвать это человеком, ведь оно больше походило на мешок с рисом. — Цыплёнок! Я же сказал тебе подождать! Боже! — слышит Ян знакомый голос из машины, а затем оттуда выскакивает и его владелец — Хёнджин-хён собственной персоной. И только тогда до немного застопорившегося этой ситуацией Яна доходит, кто только что выпал из транспорта. Он быстро отвисает от шока и подбегает к Феликсу, чтобы помочь тому подняться на ноги. Джинни, что тоже собирался бежать к своему соулу, встречается взглядом со своим соседом и сразу немного расслабляется. Решает, что раз мелкий в хороших руках, значит мелкий в порядке. А он сам — лучше за поездку рассчитается. Он обходит машину и достаёт с кармана бумажник, отсчитывает несколько купюр, отдаёт их водителю, обязательно поблагодарив за оказанную услугу и извинившись за буйное поведение своего «бракованного», который и в машине продолжал жаловаться на свою жизнь и несостоявшуюся любовь. Лез под руку, просил поменять музыку на что-то более грустное и лиричное, умолял обнять его покрепче и ещё много чего пережили водитель с Джинни за эту маленькую, короткую поездку. Седой мужчина за рулём, впрочем, отнёсся к парням с неким пониманием и предъявлять против ничего не стал. Пересчитав купюры, протянутые Хваном, кивнул, попрощался, закрыл окно и поехал на вызов к другим заказчикам. «Не обвинил ни в чём — уже хорошо.» — подумал про себя Джинни и поспешил помочь младшему поднять эту маленькую пьянь с земли. Общими усилиями им удаётся привести блондина в стоячее положение, и только тогда под своими ногами Хёнджин замечает пса. — Кками? — удивлённо восклицает он и недоуменно смотрит на своего соседа, — Откуда тут взялся Кками? Что-то Джинни не помнил, чтобы он младшему оставлял или собаку, или ключи от своей квартиры. Вроде как. — Оу… Это… — начинает объясняться Ян, как Хван уже и сам понимает в чём могло быть дело: — Йед-дон у меня дома? Первокурсник утвердительно кивает, а Хёнджин громко цокает: — Могла бы и сама собаку выгулять! — Она была с ним на прогулке! Просто мне захотелось ещё раз! Наступает короткое молчание и старший выносит свой вердикт: — Ты странный. — Вовсе нет. По крайней мере не настолько, как эта ситуация. — парирует Ян, кивком головы указывая на повисшего на нём Феликса. Уязвлённый таким метким ответом старший дует от обиды губы и отворачивается от первокурсника. — Я и сам понял уже, что это была паршивая идея. — буркает он в своё оправдание. — А что случилось? — интересуется не понимающий Ян. Как так могло произойти, что эти двое вдвоём, Феликс при этом пьян и за это себя ещё и Хёнджин винит? — А разве в чате это ещё не обсудили? — удивляется Джинни, уверенный, что их друзья уже обмыли косточки и ему, и мелкому. И папаше его, что наконец-то был лишён свободы. И что более угрожать своему сыну он не будет. Чонин, заслышав про чат, потупил взгляд. Не хотелось ему рассказывать, что он там в последнее время вообще не появлялся. — Я был занят. Учёбы много. — соврал первокурсник. — Ааааа… — протянул Джинни, кажется поверив в эту легенду, а потом пояснил в чём было дело для ответственного студента: — Папаша мелкого случился. У Яна от ужаса глаза стали размером с монету и он кинул беглый испуганный взгляд на Ликса, чтобы убедиться, что тот цел и в этот раз не пострадал. — Вы опять с ним столкнулись? — испугано переспросил младший. — Ага. Но не беспокойся. Он нас не тронул. Его забрала полиция. — пояснил Хван, — А я мелкого в бар потащил. Хотел в чувство привести. Он был бледный, как смерть. Потом Джинни глянул на висящего на нём блондина и тяжко вздохнул: — Но это было тотальной ошибкой. Чонин слабо хихикнул, соглашаясь со старшим, а Феликс вдруг резко поднимает голову и восклицает: — Он меня бесит! Улыбка с лица младшего тут же спала. Вот тебе и настроился начать новую жизнь, называется. Не зря же говорят, что у трезвого на уме, то у пьяного на языке? Вот Ликс только что и выдал всё, что о первокурснике думал. От расстройства парень даже хотел было отпустить старшего, чтобы того «не бесить» ещё больше, но вовремя спохватился, что если он это сделает, то Хёнджин-хён в одиночку просто не удержит парня и они вдвоём поваляться на землю. А Джинни на заявление мелкого только вздохнул устало и глаза закатил. — Не обращай внимания! — просит он у Чонина. Ян, хотя в ответ ему кивнул, но про себя печально подумал: «Сложно не обращать внимания, когда тебе в лицо говорят, что ты кого-то бесишь!» А Хёнджин поспешил объясниться. Ведь студента журфака с ними весь вечер не было и наверняка последнему любопытно, почему он не должен обращать на это внимания: — Это Цыплёнок так оригинально весь вечер в любви признаётся. — Чего? — всполошился Ян. — Я говорю, что Цыплёнок одному парню открывает свои чувства. Очень специфично, правда. Видимо, как умеет. В лучших пернатых традициях. После пояснения младший одновременно расслабляется и одновременно напрягается. Расслабляется, потому что имели в виду не его, а напрягается, потому что… Неужели Хёнджин-хён теперь знает о чувствах своего соулмейта? — Какому парню? — робко интересуется Ян. «Ой, как же плохо будет, если Хёнджин-хён теперь всё знает… Ой, плохо будет!» — Который ему нравится. — фыркает Джинни. Ян снова округляет глаза от ужаса, а Ликс вновь подаёт голос: — Ну, вот зачем мне всё это? Зачем он появился? Я так хорошо жил без этого всего… Разобрать, что говорил Ли было сложно, но возможно. Ибо заплетающийся язык — дело такое. — Видишь? — обращается Хван к первокурснику, — Заколебал он меня уже, если честно… Ян не веря, очень внимательно смотрит на старшего. «Хён что, не понимает? Реально?» Это одновременно разочаровывало (как можно быть таким недальновидным?), и одновременно радовало (слава богу, что он не понимает. Чувства Ликса всё ещё под защитой) — А есть предположения? О ком Феликс-хён говорит? — робко и как бы намекающе интересуется Чонин. Джинни снова глаза закатывает и фыркает: — Не предположение. Я знаю о ком он. Чонин округляет глаза: — П-правда? — Ага. Про хёна с его факультета. Ян выдыхает и отворачивается. Как же язык чешется сообщить о том, на сколько по минус 100-балльной шкале Хёнджин-хён сейчас не прав. Но потом он вспоминает Сынмина и то, что тот сотворил, вторгнувшись в его личную жизнь. И как это ощущалось неприятно. И только потому он лишь вздыхает и ничего не говорит. В конце концов, чувства Феликса принадлежат только лишь самому Феликсу и раскрыть он их должен своему соулу сам. А посторонним в это дело лучше не вмешиваться. Парни продолжили свой путь к дому и почти дотащили блондина до подъезда, как его «пламенные признания в любви» прерываются резким: — Меня сейчас стошнит! И двоим, на панике, пришлось поспешить, чтобы сначала найти путь решения проблемы, а потом, когда нашли, то дотащить блондина до ближайшего мусорного бака. Чтобы Ликс не уделал ни себя, ни их, ни площадку перед подъездом. А то та противная соседка не дремлет и потом ещё и полицию на них спустит за порчу общедомового имущества. За ней не заржавеет. Благо, обошлось и парни успели. Выплюнув всё содержимое желудка в мусорный бак, Ли громко простонал и осел рядом прямо на землю. Хван отпустил его длинные волосы, которые держал, чтобы тот их не испачкал, и присел на корточки рядом. Покачал удручённо головой и переглянулся с Яном. Спросил не сможет ли тот подняться и взять воды из квартиры, а Чонин вспомнил, что она у него и так была. Он ещё в магазине купил себе бутылочку воды. Извлёк её с пакета, вскрыл и протянул Феликс-хёну. Тот принял её и даже спасибо не сказал, осушив залпом, словно путник, находящийся уже как месяц в пустыне. — Как хорошо, что я решил остаться трезвым… — выдыхает облегчённо Хёнджин, бросая взгляд наверх, обращаясь к Чонину и одновременно в никуда. — Да, это очень кстати. — кивает младший, а про себя думает, что лучше бы не пил вообще никто. Затем они вдвоём, убедившись, что в округе везде чисто и никто не сможет им предъявить за что-либо, затаскивают Ликса в подъезд, а затем и на шестой этаж. На пороге квартиры их встречает немного напуганная таким внезапным появлением Йеджи. — Что происходит? — восклицает она, принимая от Чонина собаку и уходя с прохода, чтобы парни смогли завести Феликса внутрь и дотащить до уборной. Уже там, пока Чонин аккуратно усаживал блондина на бортик ванной, Джинни быстренько стащил с ног пьяни обувь и тоже вручил их Йед-дон, чтобы та унесла в прихожую. Она эту безмолвную просьбу беспрекословно выполняет и сразу же возвращается обратно. Потому что любопытно же, что вообще происходит! Хёнджин в это время отыскал у себя на полочках новую зубную щётку. Потому что ему показалось, что после того, как Цыплёнка вырвало на улице, наверняка ему захочется зубы почистить. Хотя, если так подумать, глядя на его состояние, наверное, это последнее, что он сейчас хочет. Выдав щётку Яну, который принялся помогать блондину чистить зубы, запыхавшийся Джинни выпрямляется и переводит дух. Вновь вспоминает про сестру, что ранее задала ему вопрос. Парень кладёт свою рабочую руку себе на пояс, слегка поворачивает корпус в её сторону. Она тусовалась около косяка двери в ванную и выглядела немного напуганной всем происходящим здесь. Парень выдохнул: — Папаша его случился. Йеджи шокировано вздёргивает голову. — Кошмар! — громко восклицает она, из-за чего, плохо чувствующий себя второкурсник, слегка стонет и болезненно морщится. Девушка продолжает, уже чуть тише правда: — Он что опять на вас напал? — Неа. — качает головой Джинни, — Мы успели сбежать. А потом я написал Хо, чтобы тот со своим папой связался. Так что этого ублюдка забрали. — Слава богу! — выдыхают одновременно и девушка, и подслушивающий разговор Чонин. — Но это всё ещё не объясняет состояние Феликс-оппы. — замечает Йеджи и кивает в сторону несчастного блондина, которому сейчас было ну очень плохо. А Джинни глаза закатывает, потому что ему снова приходится рассказывать всем, какой он дебил, что не уследил и допустил такую промашку. — Я хотел, чтобы он просто расслабился в баре, а мелкий в итоге переборщил с выпивкой. — оправдывает он сам себя уже в который раз. — Ясно. — понимающе кивает девушка. Феликс за время разговора заканчивает чистить зубы, кладёт свою руку на раковину, чтобы затем туда же положить свою голову. Это дает ему ту самую возможность принять желаемое горизонтальное положение. Но остальных оно не устраивает. Если и ложиться, то нормально и на кровать. Никак иначе. Поэтому Ян помогает Ликсу вновь подняться, чтобы старший мог сполоснуть рот от зубной пасты. А Джинни, наблюдая за этим со стороны, вдруг резко кое-что вспоминает и бросает прищуренный взгляд в сторону сестры. — У меня к тебе разговор, кстати, есть! — произносит он строгим голосом. Йеджи вздрагивает и кидает испуганный мимолётный взгляд на Чонина. Потому что других вариантов о том, что бы это могло быть — у неё нет. Часа не прошло, как первокурсник уже её сдал? Тот активно, и очень незаметно для старшего, отрицательно мотает головой, показывая, что ничего он не говорил и вообще не в курсе о чём хён хотел говорить. Она недоверчиво прищуривается, но только слегка, чтобы Джинни ничего не заметил. В это время Феликс заканчивает полоскать рот и Хёнджин сует ему под руку средство для снятия макияжа. Тот от неё отмахивается, явно не настроенный сейчас смывать с себя что-либо. Ликс просто хочет в кровать. С громким вздохом (да, Хёнджин всё ещё помнит, что это его косяк и его ответственность), сам достаёт ватный диск и плескает туда немного средства. Кое-как сначала сам пытается одной своей рукой смыть этот толстый слой тоналки с лица, а потом вспоминает, что он тут не один и протягивает диск сестре. Та пожимает плечами и демонстриует свои руки, занятые Кками, у которого всё ещё грязные лапки. Тогда Джинни передаёт диск Чонину и тот послушно его берёт из чужой руки. Потом он совершает все манипуляции по смывке косметики с лица и помогает Ликсу умыться, полностью приведя того в должный вид, чтобы можно было лечь спать. Когда поддержка со стороны исчезает и блондина отпускают всего на пару секунд, он со стоном скатывается на пол. В планах лечь прямо здесь и проспать несколько суток тут же, но двое парней не дают ему этого сделать, подхватывая под руки и направляясь с ним в зал. Йед-дон остаётся в ванной, чтобы вымыть лапки питомцу. А то Кками на руках уже немного возмущается и слегка кусает руки девушки, требуя свободы. Парни, кое-как дотащив блондина до зала и уложив того на диван, наконец могут выдохнуть. Сам Джинни от усталости плюхается туда же, аккуратно усевшись на краешек рядом с мелким. Чонин решает, что места ему там мало, а потому располагается на полу рядом. Сидят и просто наслаждаются тишиной и покоем, пока в зал не возвращается девушка. — Я бы на твоём месте разложила диван. — сообщает она. — Что? Зачем? — не понимает Джинни. — А где ты собрался спать? Ты же не положишь гостя на пол? — Вообще-то у меня спальня есть! — напоминает возмущённый Хёнджин, понимая к чему кузина клонит. В это время, откуда ни возьмись, сзади вылезает цыплячье крылышко и зачем-то хватает парня поперёк талии, крепко его обняв. Джинни моментально рдеет. Потому что когда такое происходило в баре, где никто их не знал — было нормально. Терпимо, по крайней мере. А вот теперь, когда на подобное смотрят сестра с другом — это смущает! Йеджи вместе с Чонином совсем не помогают, потому что переглянувшись, начинают хихикать. — Да. У тебя есть спальня. Но она занята мной и Кками. Всё честно! Нас двое в комнате и вас тоже двое! —хихикает девушка, — Или мне лечь с твоей родственной душой вместе? Джинни тут же нахмурился: — Ни с кем ты не ляжешь! И вали уже в комнату! Параллельно он пытается избавиться от цыплячьей хватки, но все попытки тщетны. Феликс на него, разве что ноги не закинул только. — Ладно! Ладно! — смеётся Йед-дон, с удовольствием наблюдая за братом, его будущим парнем и их милым взаимодействием, — Не ревнуй только! Ведь смысла в этом нет, так как у меня изначально шансов не было, ведь Феликс-оппа всё равно не по девушкам. — Никто никого не ревнует!!! — вопит уязвлённый Джинни. — Ну, да. Конечно! — кивает девушка. Чонин, сквозь смех, интересуется не нужна ли его помощь в раскладке дивана, на что Хван, смущённый и возмущённый поведением мелкого и своей кузины, отмахивается и просит Йеджи проводить гостя. Он просто хотел поскорее распрощаться с лишними свидетелями, чтобы они этого срама не видели. Девушка ничего против не имеет и действительно ведёт Чонина до двери. Хотя тот и говорит, что он не потеряется. Около двери, школьница как-то воровато оглядывается назад, зачем-то возвращается ко входу в зал и захлопывает туда дверь. Хёнджин в это время громко возмущается: «какого хера?», а школьница, полностью игнорируя брата, возвращается к первокурснику и тихо шепчет: — Ты точно не мог случайно проболтаться про то, что я ползаю по его полкам? — Точно нет! Честное слово! — так же шепчет ей Чонин. Его заверению Йед-дон верит, хотя всё ещё не понимает. Если братик хочет говорить не про это, тогда про что он хочет серьёзно поговорить? Она прощается с соседом, немного мнётся в коридоре. Хорошенько обдумывает всё и решает, что её брату всё равно сейчас не до неё и никакие разговоры он в таком состоянии начинать не будет, а потому смело возвращается в зал. Заглядывает за дверь и видит всё те же безуспешные попытки Хвана избавиться от мелкого, чтобы по итогу расправить и застелить диван. Но Феликс был словно липучка. Он не отпускал и только притягивал к себе всё ближе и ближе, чтобы жертве точно не оставить и шанса на побег. — Весело у вас тут! — комментирует ситуацию Йеджи. — Очень. — буркает ей Джинни, в очередной раз пытаясь убрать одну назойливую руку, вцепившуюся в его толстовку, а вторую со своей талии. — Почему домой не отвёл? — улыбается Йед-дон. — Потому что он пьяный и расстроенный. И если со вторым он в общагу пройдёт, то с первым — его точно не пустят. — Или потому что хотел за ним поухаживать? — умиляется Йеджи. — Очень смешно! — Да какие тут шутки? — удивляется девушка. Она, может и улыбается, но говорит-то серьёзно! — Джинни! Признай уже, что он тебе нравится! — умоляет она. Шокированный Хван впивается в неё глазами, размером по пять вон. Отчего-то холодные руки на талии и под толстовкой теперь смущали пуще прежнего! — Ты с ума сошла? Что ты такое говоришь? Он же тут валяется! Можно потише? — То есть ты не отрицаешь? — уточняет школьница, зацепившись за самое главное в ответе брата. — ИДИ СПАТЬ, ЙЕД-ДОН!!! Громко рассмеявшись, девушка действительно бежит в спальню, пока в неё что-нибудь не полетело от разъярённого брата. По дороге она подхватывает на руки питомца, чтобы он парочке не мешал. Оставшись наедине с мелким, уставший Джинни сдаётся ему на радость. Прекращает сопротивляться назойливым и насильным обнимашкам, и даже плюхается рядом, принимая лежачее положение, тем самым давая мелкому прекрасную возможность заграбастать себе всё своё тело. Демонёнок не поленился этим шансом воспользоваться. Он оплёл руками его шею и плечи, ногами нижнюю часть тела, и, буквально залез целиком и полностью на Хвана. — Как ты меня достал за сегодня, Цыплёнок. — выдыхает беззлобно Джинни, принимая свою нелёгкую судьбу быть задушенным в объятиях. Феликс ему что-то мямлит в ответ, в район шеи, и притирается ещё ближе. Хотя куда уже? Где-то на заднем фоне, парень слышит трель собственного телефона, напоминающего ему, что он что-то должен был сделать. Так же Хван слышит голос Йед-дон в соседней комнате, которая кого-то набрала и теперь громко что-то обсуждала со своей собеседницей. Скорее всего с лучшей подругой Рюджин. Йеджи хихикала и что-то бурно рассказывала ей. Также Хёнджин слышал звуки, доносящиеся из открытого окна с улицы: сигнализацию чьей-то машины, смех пьяной компашки, что возвращалась домой… Но это всё такое далёкое и неважное. Потому что маленькое тельце, находящиеся на нём, так хорошо грело и усыпляло своим теплом. И пахло от него чем-то домашним, шоколадным и уютным. Прямо как его любимый в последнее время брауни. Уставшие веки смыкаются, и, Джинни сам не замечает, как начинает проваливаться в глубокий сон. — Он бесячий, но нравится мне… Очень нравится… — наверное, это последнее, что улавливают уши старшего, когда Морфей окончательно побеждает и забирает его в своё царство. Джинни, находясь на границе между сном и реальностью, сам бурчит что-то, не совсем понятное и плохо разбираемое в ответ. Что-то бессознательное, странное, но такое искреннее. Что-то, о чём вряд ли эти двое на утро вспомнят. — И ты мне…