Эпоха зверобогов

      Заслышав наконец-то приближающийся рокот вертолётных лопастей, громадная кицунэ прекратила в раздражении помахивать хвостами. Томительное ожидание окончилось, вскоре над образовавшейся после сражения проплешиной пологого склона дюжиной нарезали круги винтокрылые орудия войны. Четвёрка самых массивных из них, каждый с двумя несущими винтами, особо отличались бронированными контейнерами, закреплёнными в углублении под брюхом. Стоило пилотам этих машин подобрать подходящие площадки, как их зависшие борта опустили тяжёлую ношу на лебёдках вниз, после чего сбросили тросы и, взяв обратный курс, скрылись за верхушками деревьев. Очевидный приказ на доставку груза исполнен, можно возвращаться на базу, пока прочие вертолёты высаживают пеший десант поблизости, как на учениях.       Тем временем один из спущенных контейнеров раскрыл створки, а изнутри повеяло морозной прохладой. Богиня, терпеливо ожидающая у туши поверженного врага, с ленивым интересом наклонила нос в бок. «Морозильники», значит. Ещё закрытые — те под сбор биологического материала кайдзю, а этот — штатный транспорт для марионеток.       И верно, из последнего строем принялись выбираться человекоподобные фигуры, целый взвод из сорока единиц. Расходное пушечное мясо современных штурмовых операций, выращенные в фабричной пробирке тела без души, чья нервная система совместима с оператором, способным управлять ими удалённо, сам находясь в полной безопасности. Безликие манекены из мышц, форсированного до предела организма с минимумом органов, керамического скелета и вживлённых прямо в плоть пластин брони. Даже конкретно эти марионетки наверняка будут просто утилизированы сразу после финала карантинных мероприятий.       Сингулярность тихо рыкнула. Прямоходящие куски полуживого мяса, напичканного металлом, её изрядно нервировали…       Торопливо к ней подбежал один из нормальных солдат, как и прочие одетый в костюм полной биологической защиты, отдал воинское приветствие.       — Суэмицу-доно, я капитан Гокита Кайто, командир 3-его подразделения защиты от ОМП 3-й дивизии Центральной армии. Передовой личный состав доставлен 3-й авиационной эскадрильей и устанавливает первичный периметр. Остальное вверенное мне подразделение двигается своим ходом и прибудет сюда с техникой в течение тридцати минут. Так же штаб Центральной армии выделил 3-й инженерный батальон, он выдвинулся из Удзи и ожидается не позднее чем через пятнадцать минут. Севернее 3-й танковый батальон из Такашимы должен уже разворачивать блокпосты на 367-м, 781-м, 110-м и 38-м маршрутах. В резерве находится 7-й пехотный полк из Фукутиямы, при необходимости он будет здесь через два часа, — отчитался офицер о принятых его командованием мерах.       Кицунэ взвесила услышанное в уме, потом будто перетекла из своего лисьего облика в обнажённый женский силуэт с абсолютно неразличимыми чертами и всеми девятью хвостами за спиной.       Она не испытывала желания пятнать свою школьную форму зловонием от трупа.       — Капитан, у вас найдётся планшет с картой местности? — тоном, не подразумевающим отказа, осведомилась зверобогиня.       — Конечно, Суэмицу-доно, — не поведя бровью, командир исполнительно протянул ей служебный армейский компьютер в защищённом корпусе, предварительно развернув на экране нужную карту.       — Итак, кайдзю появился в окрестностях горы Минако, затем двигался следующим путём, — она медленно повела пальцем по изображению. — На данном участке он бежал вдоль 477-го маршрута, по счастливой случайности ему не повстречался ни один автомобиль. Но вот тут он разрушил рыбное хозяйство, там двое погибших и трое раненых. У всех прионное заражение, — с мрачным настроем довела до сведения кицунэ.       — Я немедленно распоряжусь об отправке медицинского вертолёта с сывороткой на борту, — понимающе прокомментировал офицер.       Суэмицу механически кивнула, возобновив изложение похождений бедствия на карте:       — Далее он резко повернул на юго-запад, перемахнул хребет и продолжил движение по склону вдоль реки. Отвлёкся, чтобы разорить святилище Котохира и наконец почти достиг Шидзухары…       Девушка скрипнула зубами. Проклятье, если бы кайдзю не захотел снести то мелкое синтоистское святилище, то успел бы добраться до пределов посёлка и наверняка сравнял бы с землей местную школу, которая прямо у него на пути торчала. Менее полукилометра отсюда!       — Капитан, почему не объявили эвакуацию? — вдруг потребовала объяснений богиня.       — Не могу знать, Суэмицу-доно, но моё личное мнение — у госслужб критически не хватало времени для проведения эвакуационных мероприятий, а попытка форсировать вопрос только спровоцировала бы лишнюю панику среди населения. Командование же было в курсе, что вы находитесь в Киото…       — Да будь я просто в любой иной части города, и счёт жертв пошёл бы на сотни! — она огрызнулась, не удержав чувств. — Нам сегодня очень сильно повезло, капитан. Но вернемся к последствиям. Сейчас в окрестностях находится пять призванных хищников из моих угодий: волк, две лисы, ворон и орёл. Я побудила их охотиться на любых животных со следами прионного заражения. Людей не тронут, так что смотрите, не пристрелите моих зверей с перепугу! Для надёжности планирую отозвать их не раньше чем через неделю.       Вот уж действительно важное предупреждение, многие бывалые солдаты запросто в штаны наложат, столкнувшись в лесу нос к носу с представителем хищной фауны из владений зверобогов. Волки размера лошади там — явление обыденное.       Но, как часть карантинных мер, решение превосходно. В отличие от обычной земной живности, все обитатели угодий имеют сверхъестественную чувствительность к прионам, а главное — хорошую устойчивость организма к ним, именно эта черта позволила впервые создать сыворотку сравнительно эффективную против ранних стадий заражения патогенными белками.       — Я обязательно уведомлю весь задействованный личный состав, Суэмицу-доно, — с поклоном заверил богиню офицер.       Сингулярность слегка улыбнулась уголками губ, неразличимых на её лице.       — Значит, разбор окончили, передаю место происшествия вам… — она вдруг спохватилась. — Ах да, капитан, инциденту уже присвоили идентификатор?       — Так точно, случай K-Vulpes-J/5/28, — бодро отчеканил тот.       Удовлетворившись ответом, кицунэ прощально ему кивнула, сделала несколько шагов назад и вновь сменила форму. После чего взяла разбег да подпрыгнула на добрых тридцать метров ввысь, что непроизвольно ввергло многих из солдат, снующих по округе, в благоговейный трепет.       ***       Во время обеденного перерыва оприходовать содержимое коробок бэнто мы с сестрой заранее условились в культовом месте любой японской школы — то есть на крыше. Расселись там под тенью от водонапорной башни, что возвышалась за спиной и оберегала от палящего майского солнца, народу вокруг — никого, поразительно.       Ну-с, посмотрим, чего Рейна брюху заготовила…       Хм, салат, картошка фри и мясо в кляре, нормально. У неё самой, погляжу, всё до кучи перцем сверху сдобрено без меры. Как настолько острой едой питаться можно, ума не приложу. А эта пигалица, вон, трактором наворачивает.       — Фто? — не прожевав толком, выпалила сестра, заметившая мою поднятую бровь.       Я же сперва методично распробовал картошку, потом откусил кусок мяса.       — Да вот, дежурно удивляюсь, почему твой пищевод до сих пор функционален, не обращай внимания, — проглотив, ответил ей.       — Ничего ты не понимаешь в колбасных обрезках, балда! — заноза показала мне язык. И, вернув серьёзность, полюбопытствовала: — Ну как?       — Жрать можно, — вынес я судейский вердикт. — Не мамин уровень, но весьма близко.       Рейна надула щёки, гневно сверля меня из-под чёлки своими карими, иногда кажущимися почти красными глазами. Такие же в зеркале регулярно вижу, мы вообще очень похожи, по-родственному: брюнеты с легкими признаками монголоидности.       Зато я выше на голову, ростом в папу ударился.       — Хамло ты, Рюдай, вот ты кто. Заботливая сестрёнка старалась, кулинарию постигала, а он «жрать можно», бе. Нет бы похвалить, — осуждающе ткнула она в моём направлении вилкой.       — Я уже порцию почти умял, считай за высокую оценку, — отвечаю ей меланхолично.       Сузив веки, сестра изучила меня скептически.       — Больно ты колючий какой-то. Случилось на уроках что?       — Помимо набега кайдзю злоебучего? Местная школота до третьего занятия не сподобилась осознать, что им костлявая ручкой помахала! И даже потом, когда о жертвах сообщили, не до всех допёрло. Идиоты клинические, — выругался я в сердцах.       Ведь не без причины к Киото рвался лишённый генетического кода мешок с прионами, для этих хаотичных ошибок природы всякое скопление упорядоченных структур словно красная тряпка для быка. А большой город, полный искусственно созданного людскими руками, — раздражитель особый. Тогда как белковая жизнь, содержащая в себе ДНК, — просто желанная закусь.       — Ну, народ можно понять, сколько тех нападений всего произошло? С две тысячи пятого года на всю планету полторы сотни? И только первое, на Яве, реальной катастрофой обернулось.       — Сегодня сто шестьдесят третье было, в среднем по семь случаев за год, — машинально внёс коррективу я. — Задумайся, отбракованных с девяносто третьего года по миру насчитывается целая толпа в десятки тысяч трупов. Точной цифры никто не знает, но порядок примерно таков. Всё они потенциальные чудовища, что бродят где-то по отдалённым тропам. Число зверобогов едва за две сотни перевалило, из них любой с одним кайдзю справится, с парой не факт, а об троих сразу и при опыте убиться перманентно можно из непривычки.       — Значит, будем молиться, чтобы все упомянутые тобою десятки тысяч не свалились нам на головы в один приход, — заявила Рейна, фонтанируя чёрным позитивом, отправила себе в рот последний кусочек салата. — Кфсати, я сфыфала, ум-ум, что у тебя в классе всамделишная Сингулярность учится? И как она в жизни, красивая?       Я покосился на сестру с подозрением на зловещие замыслы.       — Хм-м, ну, Восходу приглянулась, — изрёк осторожно. — Мы с Закатом его даже подкололи чуток. А этот козёл потом на уроке английского мне отомстил.       — О-хо, и что же он сотворил, окаянный? — затребовала Рейна подробностей.       — Препод, видимо, решил мой гайдзинский уровень знаний проверить, вызвал к доске, пару абзацев вывести. Вот прямо на втором Восход соблаговолил отчалить в отруб…       — Дай угадаю, Закат не дрых? — она перебила меня с широченной ухмылкой.       «В энный раз клянусь, не в курсе я был, совершенно не в курсе!» — принялся вновь открещиваться от участия в подлянке наш левша-полуночник.       — Нет конечно! И вот прикинь, стою как истукан, внезапно разучившись правой рукой писать, по инерции ещё что-то там карябаю страшно нечитаемое, призыв Ктулху напоминающее. Потом пришлось на левую переключаться, типа так и задумано. Давненько эдаким кретином себя не ощущал. А Восходу нифига не стыдно, спит, с-с-скотина! — пожаловался я, рассчитывая на долю сочувствия.       Наивный.       Сестра злорадно похихикала в кулачок.       — Надо не забыть завтра утречком его с качественной хохмой поздравить. — И дополнительно провернула нож в ране.       — Ух, предательница, — бурчу, изображая вселенскую обиду.       — Звучит как оксюморон, не находишь? — указала та на очевидное противоречие в логике. — Или вы опять хотите начать выяснять, кто из вас наиболее «настоящий Рюдай»? Так мы это уже проходили.       — Не-не-не, сей урок надёжно выучен, возвращаться к нему желание нулевое. Как говорится, «всякий дом, разделившийся в себе, не устоит»…       — Христианство аж в девяностых капитально из моды вышло, братик, — напыщенно подметила Рейна.       Многочисленные группировки буйнопомешанных фундаменталистов, что с именем Христа на устах людей взрывают и требуют низвергнуть «ложных идолов», с тобою категорически не согласятся, сестрёнка…       — Однако же отдельные умные мысли в библии встречаться не перестали, — парировал я вслух.       Установилась тишина, нарушаемая исключительно журчанием сока, втягиваемого нами через трубочки, ибо съеденное требовалось запить. Тем неожиданней стали звуки чьей-то флейты, донёсшиеся сверху-сзади.       В оторопи мы с Рейной переглянулись. Потом дружно вскочили и отбежали ближе к границе крыши, дабы получить возможность нормально осмотреть верхушку водонапорной башни. Там обнаружили свесившую вниз ноги Сингулярность, что виртуозно выводила из простенькой на вид флейты некую грустную, но одновременно светлую мелодию.       Вернулась, значит. И мы, лопухи, даже не заметили, как она на резервуаре обосновалась. Спасибо ещё, недавний разговор вёлся на русском, а то кто знает, насколько хороши её лисьи уши…       Но играет поистине классно! Я-то полагал, только петь горазда.       «Прям за душу берёт…» — восхищённо прошептал Восход, вынырнув ради такого случая из сна.       «Да-да, ты пропал мужик, мы уяснили», — констатировали хором я с Закатом.       Хотя бедолага и внимания не обратил, полностью музыкой поглощённый.       Импровизированному концерту молча внимали где-то минуты три. А когда тот закончился, мои ладони, будто заколдованные, звонко отчеканили серию аплодисментов, следом подхваченных сестрой.       — Неплохо, действительно неплохо, — вымолвил я под впечатлением.       — О, всего лишь неплохо? — спросила кицунэ, глядя вниз с почти нечитаемой примесью неудовольствия.       Усмехнувшаяся Рейна толкнула меня в плечо.       — Из Рюдая честное мнение о понравившихся ему вещах не вытянуть и раскалёнными щипцами. Кому как не мне знать, Суэмицу-сан, это его «неплохо» равнозначно полному восхищению вашей игрой!       — Буду иметь в виду, Загорни-кохай, — обронила Сингулярность, спрятала флейту в рукав и соскользнула с башни вниз.       В кратком моменте полёта её форменная юбка сильно задралась потоком воздуха, но разглядеть что-либо непристойное постороннему зрителю мешал противоестественный сгусток мрака под подолом. Для девушки, обожающей забираться на верхотуру, мера предусмотрительная и, бьюсь об заклад — уникальная.       Бесшумно приземлившись на крышу, она подступила к нам.       — Что ж, как товарищ по классу, запоздало поприветствую тебя в нашем учебном коллективе, Загорни-сан. Отрадно знать, что среди моих ровесников присутствуют те, кто не держит сегодняшнее печальное происшествие за извращённое развлечение посреди серых будней…       Ох ёбушки-воробушки, она всё слышала и поняла, твою же мать! Дурак наивный, известное ведь правило — зверобогу чужой разговорный язык выучить раз плюнуть, проблема на пару недель. Это с письменной речью сложнее дела обстоят.       — Возможно, от кайдзю некогда пострадали ваши близкие? — поинтересовалась Суэмицу с участием.       Я на силу удержался от заикания.       — М-м, да, верно, полтора года назад во время нападения погиб наш с Рейной отец. Мы сами тогда едва уцелели, — выдал я не столь уж тайную информацию.       Сгоняли в треклятый турпоход к Денежкину Камню, полюбовались на горные, блядь, красоты Урала! Эх…       — Мои искренние соболезнования, — царственно наклонила голову кицунэ. — И загадка того, где сейчас притаились десятки тысяч сгинувших душ, действительно пугает неизвестностью. Мало кто осмеливается об этом задуматься. Но, признаться, в невольно подслушанном содержании вашей беседы моё беспокойство вызвала иная деталь…       Сингулярность взглянула на меня почти гипнотически.       — Загорни-сан, надеюсь, ваше диссоциативное расстройство идентичности не опасно для окружающих?       Тут Рейна энергично оттеснила меня в сторону.       — Суэмицу-сан, поверьте, брат совершенно безвреден, осознаёт собственный психический недуг и всецело дееспособен. Эти три личности в башке Рюдая, они и мухи не обидят! Да и отличаются между собой не сказать чтобы существенно, — сестрица заливалась соловьём, сверкая кристально честными глазищами.       Тягучее мгновение зверобогиня взвешивала её слова.       — Хорошо, рассчитываю на вашу искренность, Загорни-кохай, — изрекла она скупой на эмоции вердикт. — До встречи в классе, Загорни-сан.       И мягкой походкой без единого стука каблуков направилась к выходу со школьной крыши.       Мне мерещится, или у неё навыки скрытности прокачаны до упора?