***
После завтрака, все мы стояли на заднем дворе. Как говорится: «после плотного обеда, по закону Архимеда, чтобы жиром не заплыть – нужно срочно покурить», но это, естественно, не входило в планы воспитателей, поэтому не известно, когда мне удастся осуществить свою затею. Ладно, как-нибудь сгоняю в лес в тихую, но наконец-то это можно будет сделать с Настей. Дождавшись прихода Аглаи Викторовны и Рады Витальевны, мы направились в путь. Стоял невыносимый гул общения, многие разговаривали, пели всем знакомые лагерные песни, повторяли название и девиз отряда – и лагерная атмосфера поглощала всех. На душе тепло и хорошо. Одну из песен я вообще не ожидал услышать от наших, так как она была довольно старая, а я считал, что для соотрядников, которые на дискотеки танцевали под современных исполнителей, которых не очень любил я и все мои друзья, это было слишком.Околдована мечтой –
Сделать всё, чтоб стать звездой
И ни больше, ни меньше
Девочка с севера,
Девочка ниоткуда
Спрячь скорей ото всех мысли свои!
Девочка с севера
Вся в ожидании
Чуда и любви.
Очень красивая песня, и кажется Арсению Сергеевичу она тоже очень нравится. Теперь это определенно моя любимая! Настя значительно повеселела, идя рядом «на легке» с Димкой и улыбалась во все тридцать два. Позов аккуратно шёл рядом, бережно держа её под руку. И вот пусть только попробуют так в будущем не выйти из ЗАГСа! Но обидно то, что этого не светит мне. Вряд ли когда-нибудь наша страна перестанет быть гомофобной, вряд ли перестанет призирать хоть кого-то, кто не похож на них. Девушка чуть отстала от Димы, перемещаясь ко мне и беря уже меня под руку, поманила пальцем, чтобы я наклонился. Опять секретики, которые явно не уйдут от внимания Димки. Ну и пусть, он давно должен был понять, что их с Настей чувства видны на лицо, и меня приплетать точно не надо. – Хочешь я помогу решить твою проблему раз и навсегда? - почти прошептала она, что я еле услышал и разобрал сказанное, из-за громких голосов людей вокруг. – И как? - интересуюсь я в ответ, недоумевая, но предполагая. – Если у меня получиться, я смогу узнать нравится ли ему кто-то, может в разговоре ненавязчиво упомяну тебя,- предложила Колесникова очень заманчивую, но одновременно опасную затею, вдруг она скажет что-то не то, а потом мне ходить и краснеть до конца смены, а ещё хуже прекратить с ним общение. – Нет, не надо! - достаточно резко и громко ответил я, из-за чего даже обернулись впереди идущие девушки и Дима, который недовольно покосился на нас. – Почему? - удивлённо вскинула бровь девушка.– Тебе разве не хочется поставить все точки над «и» и понять, мучаться или нет? – Я не хочу знать правду, Насть,- ответил я.– Не хочу услышать отказ. – Ну и ладно, лучше же ходить холостым всю жизнь, чем быть наконец счастливым,- съязвила она, отпуская руку и идя обратно к Позову, не смотря на боль, она сделала это как можно быстрее. – Насть, ты обиделась? - но мой вопрос уже остался без ответа. Явно я обидел её, а может даже достал своим «нытьем», хотя последнее не думаю, она бы сказала.***
Привал случился уже через минут 20 хождения по лесу. Ещё пол часа мы потратили на расстановку палаток и других вещей. Первое – очень увлекательное (крушительное) занятие. Много раз мы чуть не поломали руки, пока пытались вторкнуть палки в землю. Многие девушки чуть не матерились в слух (в мыслях точно это делали), когда почти ломали ногти, среди них была и Настя с километровыми когтями. В один раз она даже глядела в нашу сторону, хотя попросить помощи, но ловя мой взгляд в ответ, тут же отворачивалась. О помощи просила Оксана, пока сама Колесникова стояла в стороне. На помощь так же приходил и Арсений Сергеевич, отдуваясь за остальных вожатых. Как будто только он принял ответственность вожатого, ей богу. Ладно ещё Рада Витальевна, она женщина не молодая, вообще могла отказаться идти, но Аглая Викторовна...хотя, чему удивляться, её профессионализму, вернее его отсутствием, я убедился уже давно. Типичный пример человека, который пошёл в пед только из-за нехватки баллов на поступление на «нормальную» профессию, или неопределенности. Но и её тоже понять можно, хотя моя мама бы сказала, что нужно было в школе учиться, а не хвостом вертеть. Интересно, чтобы она сделала, если узнала, что и я поступал так же, просто умел выкручиваться и из-за этого, в аттестате не было оценки ниже четверки, только по химии вышло три, из-за стервозной училки. Когда палатки были разобраны, все разбрелись кто куда. Кто-то отправился за хворостом (кто-то ещё так говорит?), кто-то играл в мяч или бадминтон, кто-то за ягодами, кто-то остался создавать безопасное место для розжения костра, обкладывая периметр камнями. Наша же четвёрка отправилась далеко в лес, под предлогом собирать ягоды, на самом же деле я и Настя шли покурить, а остальные, видимо, покормить клещей, не смотря на это не оставаться же Оксане с Димой одними, чтобы их припахали к работе. Настя завидно поглядывала в мою сторону, когда я доставал закурить сигарету, а она такая, никогда не предложит быстро после ссоры обговорить ситуацию, да и по её мнению виноват то я. Ну и не буду гордым. Подошёл, присел напротив, чего не заметила она, так как сидела на каком-то пне и глядела в телефон, наверное искала страшилки для костра. Заметила она меня только когда я протянул ей одну сигарету с зажигалкой. Пара секунд она смотрела недоумевающе, после чего приняла их. – Я не просила,- всё ещё обиженно произнесла она, и только мы понимали, что это звучало как «спасибо». – Всегда пожалуйста,- ответил я на не услышанное «спасибо», чем вызывая улыбку девушки.– Насть, правда, прости, если хочешь, можешь поговорить, только не говори мне прямо его ответ, просто намекни, - предложил я свой компромисс этой ситуации. – Да не из-за этого мне обидно. Мне обидно, что ты совсем не беспокоишься о своём счастье, живёшь только догадками, а я же тебе лучшего желаю, как никак ты мой, сука, лучший друг,- договорив, девушка всё же подкурила сигарету. – Ты тоже пойми, мне страшно... знать правду,- я опустил взгляд вниз, докуривая остатки бычка и кидая его на пол. – Рано или поздно ты всё равно её узнаешь,- в ответ я пожал плечами, она права, но никому не хотелось бы слышать отказ от человека, которого ты любишь.– Я тоже через это прошла, но жива ведь,- невзначай она вспомнила про ситуацию 2 года назад, но ни один мускул у неё не дрогнул. Она снова права, она пережила – и я переживу. Минуту, точно, мы сидели в тишине. Оксана фотографировала всё подряд и снимала видео для будущих сторис, Димка нагнулся, вероятно найдя какие-то ягоды и хавая их. В голову пришла одна идея. Не говоря ничего Насте, лишь жестами показывая смотреть в сторону Позова, а после на телефон, чтобы та включила камеру. Я сорвал некую траву по дороге, подходя сзади к другу, перед этим глянув в сторону девушки. Она вскинула палец вверх, подтверждая то, что она снимает. Это заметила и Окси, не понимающе глядя на нас. Я приложил палец к губам, говоря без слов молчать. Она всё поняла, закрывая рот рукой и бесшумно смеясь в кулак. – Димка, змея! - крикнул я, кидая самую траву в дырку между кожей и джинсами, после чего отбегаю на приличное расстояние. – Блять! - истерично заорал Дима, начиная судорожно бегать, ища ту самою змею, вероятно уже у себя в жопе. Так сильно щекотала трава, что он не отличил её от живого существа. Достав оттуда лишь зелень, он недовольно покосился на меня, Оксана и Настя брызнули от смеха, и я поддержал их настрой.– Антон, сука ты блядская! Я чуть не сдох! - с этих слов мы ещё больше начали смеяться с доверчивости общего друга. – Дим, за тобой реально змея,- поддержала мой прикол Суркова, показывая на самого Диму, но явно куда-то вниз. – Идите вы все нахуй,- недовольно ответил он, уходя куда-то дальше. Обиделся. Все сегодня обижаются на меня, вот что за день? – Дима, но мы же любя, не обижайся,- закричала ему в след Колесникова, на что он лишь махнул рукой. Она повернула камеру на своё лицо, произнося: – Мы его обидели,- после чего повернула камеру в мою сторону.– Что можете сказать по этому поводу? - я посмотрел в камеру её телефона, чуть наклоняясь. – Пиздец,- произнёс я, возвращаясь в прежнее положение. Колесникова повернула телефон на Оксану. – Как ваши ощущения? - спрашивает она, приближая объектив к ней. Девушка, ничего не отвечая, скривила рожу разочарования и вскидывает палец вверх. Она вновь возвращает камеру на меня. Но так мне только казалось, потому что уже через секунду она вскидывает палец, показывая вперёд.– Антон, сзади! - после чего я оборачиваюсь и тут же пячусь куда-то в бок. Дима возвращается (прям как мстители, бля). В его руке огромная палка, а на лице злобная улыбка. Если я сейчас не убегу, то по полной отхвачу пиздюлей. – Антошка, подойди-ка сюда,- с хитрой улыбкой произнёс парень, приближаясь все ближе и ближе. – Иди нахуй, Поз, наху-уй,- почти пропищал я, кидаясь на утек под звонкий смех девушек. Сначала я долго бежал только вперёд, после чего делал крутой заворот обратно, чудом избегая Диму с палкой, больше напоминавшего мне игру «Granny», только прятаться было негде. Примерно минуты две этой беготни, нас остановила Глашка, выставляя руки словно перед маленькими детьми, чтобы нас остановить. – Сколько вас можно звать? Все уже обедать пошли? - а ты прям искала, да? Смешная шутка. Следом она смотрит на Настю, что всё ещё держала сигарету в руке, но, заметив её взгляд, кидает на пол и тушит ногой, как будто это должно помочь. Аглая вмиг оказывается напротив девушки, протягивая руку вперёд. – Давай пачку сюда, бегом,- строгим голосом произнесла вожатая, пристально смотря на девушку. Я знал: она не сдаст меня, но стало страшно и мне. Лучше бы она была той же похуистической девушкой, которой важна лишь она сама.– Второй раз повторить? - на этот раз девушка уверенно подняла взгляд на вожатку, отвечая: – Она закончилась,- Глашка недоверчиво выгнула бровь, но что она ещё сделает? В карманы ведь не залезет и ощупывать не будет. – Тогда зажигалку,- не унималась та, всё ещё держа руку впереди, перед девушкой. – Были спички, тоже закончились,- Настя и сама понимала, как это звучало глупо, но раз начала тупить, то будет делать это до конца. – Вот так совпадение, класс,- вскинула та руки вверх, показывая всё своё недовольство и недоверие.– Ну, раз по хорошему не хочешь, говори телефон мамы. – Мамы? - фыркнула Колесникова, понимая, как же сильно ей повезло и начала: – Значит пишите, +39-141...- начала говорить она, но была перебита Аглаей. – Ты издеваешься? – Нет, мама в Италии живёт, хотите – можете звонить. – Так не пойдет,- девушка поставила руку в бок, наклоняя голову и ожидая «нормальный» ответ, – диктуй номер того, кто в России. Настя продиктовала некий номер, после чего произнесла имя и отчество того, кого номер записали, после чего Глашка отправила, как и говорила раньше нас всех в сторону костра, пару раз упоминая как же вредно курение и, к тому же, запрещено на территории лагеря. Поздно тёть вспохватилась браться за наше воспитание. Зная свою подругу, я могу с уверенностью сказать, что продиктовала она номер точно не своего отца, а уж тем более не мачехи. Один раз она физичке сказала номер одного из своих соседей, который с первой же секунды послал её нахуй, в прямом смысле «в первые секунды». Этот сосед был с пребомбахом, думал, что с ним связь ищут пришельцы, поэтому каждый, кто ему звонил, без разговоров, слал нахуй. Интересно сейчас тот же сосед был?***
Над лесом опустилась темень. Солнце покинула горизонт, передавая своё правление яркой луне, возвышающейся над высокими деревьями. Весь отряд собрался у костра, образовывая некий круг, кольцо. Умные взяли с собой пледы, укутываясь потеплее, греясь и от огня, и от шерсти. Одна девочка взяла гитару, напевая всем знакомые лагерные песни, «Батарейка», «Алые паруса», «Люби меня, люби», неожиданно даже прозвучало пару песен Алёны Швец «Вино и сигареты», «две девочки» (очень противоречивая песня из-за её ЛГБТ посыла). Когда уже закончились идеи, что продолжать петь, девушка отложила гитару. Спать не хотелось никому, поэтому неожиданно прозвучало предложение, похожее скорее на «вспомнил(а)»: – Давайте страшилки рассказывать? - предложил один из парней, потирая колени. – Отличная идея,- поддержал того Арсений Сергеевич, поворачиваясь в сторону Насти, которая удобно устроилась на плече у Димы, который в свою очередь гладил её волосы.– Насть, ты не передумала? - спросил тот на прямую, после чего девушка поднялась с удобного плеча, оживая. – Конечно нет,- бодро ответила она, доставая телефон с кармана джинс.– Предлагаю 3 варианта по несколько страшилок: первое – самые лайтовые, второе – среднячок, а третье – пи...пипец какие страшные,- предложила девушке, оглядывая всех присутствующих, ожидая ответа. Я даже не удивился, когда услышал ответ на «пипец(здец) какие страшные». Я мог стерпеть короткие, не сильно страшные истории, однако такие, чтобы ночью бояться пошевелиться – не мог. Этими страшилками меня пугали ребята постарше ещё в детстве, когда мне было лет 5. В силу возраста, я не подозревал, что для них я был как боксёрская груша, мишень. Конечно они никогда не били меня, не заставляли делать что-то противозаконного, но отдувались на мне по полной, всячески манипулируя, могли выпросить вынести им еду из дома, которой на тот момент было мало и нам с мамой еле самим хватало на пропитание, могли заставить ходить на заброшки поздней ночью, перед этим рассказывая, как трагически там погиб какой-нибудь человек или как там жила ведьма, проклявшая этот дом, и теперь каждый кто войдёт туда, будет проклят до конца уже не долгой жизни. Один раз они вообще перешли границу, заперев меня в темном подвале на всю ночь без какого-либо освещения и признаков жизни на улице. Меня пугала темнота, вернее неизвестность, которая царила там. Я вжимался в угол, боясь дышать и шевелиться. Мама ходила искать меня с милицией и, допрашивая родителей тех самых мальчиков, их заставили сознаться. По словам мамы нашли меня в отключке из-за сильного стресса в том самом подвале. Что естественно, мне запретили общения с ними, да и мама продолжала контролировать почти каждый мой шаг. Кстати, на следующий же день я заболел, из-за сильного мороза внутри подвала. С того момента, я старался избегать всё, что связанное со страхом паранормального или даже существующего, не очень хотелось возвращаться в тот период. – А может что-нибудь попроще, я потом спать не буду,- поступило предложение от Рады Витальевны, на что я был очень рад, что не пришлось просить самому. – Слово вожатого – закон, поэтому переступим немного ниже и расскажу я что-нибудь не такое страшное,- согласилась Настя быстро пробегаясь глазами по страшилкам, а после откладывая телефон и скрещивая руки перед собой. Она рассказала одну историю про призрак лагеря, не нашего, просто одна из услышанных в интернете да и из жизни историй. Следом прозвучала ещё одна история от Насти, уже не про лагерь, а про так называемого людоеда. Вторая была очень, как по мне, страшная, ведь встретить людоеда в жизни более реально, чем какого-то там призрака. Но согласитесь, что ночью на кладбище будет страшнее увидеть маленькую девочку в белом платье, чем мужика с бензопилой. Хотя, зная, себя я и от того, и от того обосрусь. После Насти последовало ещё пару историй от других людей. Многие очень сильно терзали душу, а некоторые я попросту не запомнил, не такие уж и страшные были даже для меня. – Всё это фигня, - произнёс парень с нашего отряда, Боря, после очередной истории от других.– Хотите услышать историю, произошедшую в этом лагере. Мне брат старший рассказывал, года 4 назад, после того, когда он был здесь в последний раз. – Если я после этого буду бояться ходить ночью в туалет, то не надо,- сразу отозвалась Настя, вновь положив голову на плечо Позова. – Не знаю, может и будешь,- беззаботно ответил Борис, ловя интересующиеся взгляды соотрядников. Это и послужило ему стартом для начала своей истории.– Это произошло ещё до распада СССР, тогда ещё не родился ни мой брат, ни люди, который рассказали ему, но это история передавалась каждому, кто здесь был, - начал он, переходя на некий загадочный голос,– тогда началась очередная лагерная смена и была одна, ни чем не примечательная девочка с самого младшего отряда. По словам очевидцев она была очень тихая, застенчивая, что не было характерно для её возраста. Её звали Таня. Как и по закону жанра, эта Таня не оставалась без внимания хулиганов постарше. Каждый день они терроризировали её, так как считали её «боксерской грушей», которую если и убьёшь – не пикнет. В середине смены, вечером, во время дискотеки, девочка, как и все была там, но с объявлением об отбое, она пропала. Буквально испарилась. Таню объявили в розыск, подняли на уши всех вожатых, детей постарше и администрацию. Её поиски продлились до утра, и они не одержали успех. На утро звонили в милицию, которые вновь обходили лагерь. Детям на весь день запретили выход из корпуса пока шло расследование, даже еду привозили в каждый корпус. К вечеру, Таня была найдена...мёртвой, с выпотрашеным брюхом и разбросанными рядом органами,- казалось в этот момент ахнули все, до этого никто не рассказывал подробности убийства, у многих его вообще не было. Борис продолжил: – На несколько лет лагерь был опечатан. Убийцу девочки так и не нашли, многие думали на тех самых хулиганов, но приходили к выводу, что им самим было по 9-10 лет – они не способны на убийство. В нулевые лагерь был восстановлен. Вновь здесь собирались отдыхающие, о случае с девочкой Таней никто не знал и не вспоминал, но говорят, что каждый человек, который хоть раз встретиться с ней, в течении недели покинет этот мир при загадочных обстоятельствах. Многие знакомые покойных говорили, что все они до смерти отдыхали тут и говорили о некой девочке в белой ночнушке с пустым, стеклянным взглядом,- закончил свой рассказ парень. Казалось, что у всех кровь застывала в жилах от этой истории. Он говорил, что эта история рассказывается уже давно, однако ни я, ни мои друзья, судя по их реакции, ни разу не слышали подобной истории. Ладно я мог и где-то недослышать, но Настя или Дима – два любителя пощекотать нервы всякой чертовщиной, точно могли слышать подобное. Первый поспешил успокоить всех напуганных Арсений Сергеевич, произнося: – Твой брат настоящий сказочник, либо те, кто рассказывали ему такие,- он даже попытался выдавить усмешку для полной уверенности.– Я интересовался, да, до этого лагеря, здесь был другой лагерь под названием «Огонек», но основан он был в 1992 году, когда СССР уже год как распалось, в 2000 году его закрыли из-за хозяина, который «прогорел» в девяностые. Думаете, если бы кто-то всё-таки умер здесь, лагерь не закрыли бы на совсем и не запретили покупку этой земли и открытия такого же лагеря, - для многих это прозвучало более чем убедительно, я тоже очень хотел верить, что история Бори была лишь выдумкой его брата. Но за свою жизнь, я усвоил один урок, что даже в основе легенды лежит некая правда. – Так, хватит на сегодня страшилок,- Рада Витальевна первая поднялась со своего места, призывая всех сделать тоже самое.– Идём все к своим палаткам и ложимся спать. Через 20 минут прихожу – чтобы все были готовы ко сну. Многие неохотно поднимались с излюбленных мест, направляясь в сторону палаток. Радовало меня лишь одно, что спать я буду не один, не в том смысле о котором можно подумать. Все мы жили по 2-3 человека на палатку и я разделял свою вместе с Димкой, из-за чего мне не будет так страшно, когда рядом кто-то, кого я знаю.***
Глубокая ночь опускалась на землю. На часах почти полностью разряженного телефона показывало 00:36. Лучшее же время для чего-нибудь мистического! Все местность погрузилась в тишину, как на кладбище. А вот и прекраснейшие сравнения пошли. Как на зло и живущий рядом со мной Позов давно провалился в царство Морфей, и так же на зло именно в этот момент захотелось в туалет. Вот это романтика будет: густой лес, темнота, призраки, всего боящийся я. Пересилив себя, я всё же поднимаюсь с места, заранее включая на телефоне фонарик. Вся же нечисть света боится? Ну если что как в ебало посвечу, так это сразу испариться. Аккуратно выйдя из ночлега, я побрел в сторону леса, по дороге оглядываясь по сторонам. Мне не нужен был шум для ощущения слежки над собой. Шизик грёбаный. Быстрым шагом, я огибал палатки, заходя чуть подальше, чтобы не пристраивать так называемый сортир возле места, где спят. Сделав свои дела, я собираюсь идти назад, поднимая телефон с пня. Огни свечения фонарика слепили меня, создавая невидимость перед собой. Я отпускаю телефон, потирая глаза. Во круг как будто темнота, я не вижу палаток, не вижу ничего живого, только лёгкий свет в ногах. Я почувствовал, словно я вновь очутился в том самом подвале, когда меня решили запереть там. Сердце начало биться с неизведанной силой, в душе нарастала паника, самая настоящая, становилось трудно дышать. Я падаю на пол, закрывая лицо руками, подгребая ноги под себя. Не могу нормально дышать, не могу смотреть никуда, только слёзы капали с моих глаз, а руки тряслись, ещё недавно выронив телефон где-то в этом периметре. Рядом слышать шаги, или же просто некое движение, а возможно мне просто кажется. В любом случае, кто бы это ни был, что бы со мной сейчас ни сделали, я приму эту участь. Я не должен быть ссыклом, не должен так киснуть из-за тупой лагерной легенды, но у меня не выходит. Но лишь этот шёпот, лишь эти слова приводят меня в чувства, лишь этот нежный голос, очень важный для меня. – Тоша? - спрашивает он, неуверенно и совсем тихо. Я слегка поднимаю голову, смотря на вожатого заплаканными глазами, после чего вновь пряча такой вид от него.– Тоша, ты чего тут? Господи, что с тобой? - сыпет он вопросами, пока я только пытался остановить быстрый поток слёз. Он поднимает мою голову за подбородок, аккуратно вытирая слёзы со щек большим пальцем, приговаривая успокаивающие слова. – Вы...вы один? - неуверенно прозвучал вопрос в его сторону, так как даже оглянуться я себе не мог позволить. – Да, один. Тош, что с тобой? Что случилось? - уверенно отвечает он, сыпя в ответ ещё миллиардами вопросами. – Я просто...просто испугался. Эти истории на меня очень плохо влияют, я надумал себе многое,- честно признаваясь, ответил я, получая милую улыбку в ответ от вожатого. – Горе ты мое луковое,- он вновь вытирает слёзы на щеках, улыбаясь, из-за чего мне становилось трудно сдерживать свою. Наши взгляды пересекаются, когда я ложу свою руку на его, просто думая поблагодарить и убрать со своего лице, но как-то глупо останавливаюсь, глядя на Арсения (уже просто, без отчества?). Он не дёргается, не прирывает зрительный контакт. Совсем глупая улыбка на моих устах, которая не согласна быть просто дружелюбной. Расстояние непроизвольно сокращается, причём одновременно с двух сторон: и моей, и немного его. Я долго думал, долго ждал, а сейчас наплевал на все рамки приличия, на все неразборчивые мысли, что делаю что-то не так – больше сокращаю расстояние, не оставляя ни одного миллиметра между собой и вожатым, накрывая его губы своими. Попов на мгновение замирает, пока я, вовсе не думая, целую его мягкие губы. Уже готов ко всему, к обсуждению, избиению, драке, ссоре – ко всему плохому. Но тут же, вожатый стал охотно отвечать, я почувствовал чужие пальцы в своих волосах. Поцелуй длиться медленно жадно, по ощущениям прошло от уже несколько часов. Кружилась голова от одной мысли всего происходящего, как он с нежность притягивал нижнюю губу, выцеловывая их, как будто в последний раз. Мне нравилось это доминанство на собой. Он отстраняется только на совсем короткое расстояние, только на пару минут. Я смотрю в эти голубые глаза – и хочется тонуть в океане его чувств будоражности, неожиданности всего происходящего. – Арсений Сергеевич...- я не успеваю договорить, как он вновь целует меня в слегка опухшие губы от недавно такого жаркого поцелуя. – Давай потом, всё потом,- отвечает он, отрываясь от моих губ, как будто ещё раз давая мне понять, а не против ли я. А я не против, сам поддаюсь вперёд, не веря в своё счастье. Он пожалеет завтра, что так поступил, определённо пожалеет, но это будет уже завтра. Завтра утром мы откроем глаза, и не только из-за яркого солнечного света...