35° по Цельсию или повседневная жизнь в не повседневной ситуации

*** …Я снова сижу на стуле. На этом убогом, жёстком стуле. Атмосфера всё сгущается. Моё поле зрение сужается, и теперь я больше не вижу то белое пространство, что было вокруг меня доселе. А только свои руки и часы. БАМ. Удары с каждым сном были всё сильнее. БАМ. Но ещё терпимо. БАМ. Я ведь сейчас в самолёте, да? БАМ. Но куда я лечу? БАМ. Точно. К Мику. Я лечу к ней. БАМ. Стрелка словно отсчитывает что-то. БАМ. Ведь ничего не бывает просто так… БАМ. Я пытаюсь сконцентрироваться, чтобы оставаться в сознании, ибо мне страшно. БАМ. Но всё же те силы, что стоят за всем этим, сильнее меня. БАМ. И снова закрываю глаза… *** …Вскрикнув, я осознал, что нахожусь в самолёте. Я был весь в поту, но тут бабушка, которая сидела рядом со мной, заговорила очень спокойным, и сказал бы даже, что умиротворяющим голосом: — Что, сынок, кошмар приснился? Это твой первый полёт? — Д-да, есть такое. — продолжая стирать пот, ответил я. — Ну, ничего. Он у всех страшный. А я уже на своём веку налеталась! Вот, к детям лечу, ведь кто знает, когда ещё увижу их. А ты зачем? Если не секрет, конечно. У тебя столько вещей, так что вряд ли турист. Для бабушки она очень любопытная. Но мне не жалко, я отвечу. Тем более, что всё равно ничего секретного: — Я тоже лечу до дорогого и любимого для меня человечка. Она осматривала меня, думая, сказать или нет. Выбрала первое: — Интересно. У вас что-то случилось? — Да. — протянул я. — А как Вы поняли? — Это было несложно. Не забывай, женское сердце всегда всё чует. Если не хочешь, можешь не говорить. Просто скучно мне, вот и всё. Ты ведь единственный, кто сейчас тут рядом со мной и слушает меня. И правда. Остальные пассажиры спали. Да и не зная, какой сейчас час, всё равно можно было понять, что сейчас ночь. Ибо за иллюминатором не было видно вообще ничего. — Ох, это долгая история. Готовы слушать? — Хах, сынок, а есть куда спешить? Лететь ещё долго! — Так вот, её отец забрал её у меня и увёз из страны… Я рассказал ей практически всё, упуская только совсем личные вещи. Она слушала меня, иногда что-то говорила. Но тут она положила свою старую, но такую нежную руку мне на плечо: — Да, твой рассказ очень сильно похож на сказку. Ну, в плане сюжета, имею в виду. Мне очень жаль, но ты не волнуйся! Ты и так молодец, не все бы пошли на такое. Так что не сдавайся! Если она любит тебя, то дождётся. А я уверена, что так и будет. Мы ещё немного говорили о всяком, но тут она подзывает меня к себе, чтобы начать говорить шёпотом: — Сыночек, а ты откуда? — Что? — тупо спросил я. — Из Союза, а как же ещё. Она махнула рукой, и, улыбаясь, продолжила: — Не, я не об этом. Ты понимаешь, о чём я. Ты же появился в лагере не с первого дня смены? Чёрт. Может, она какой-то агент, и меня после посадки люди в чёрном заберут? — Нет, не понимаю. Да, не с первого, но просто я… — Просто ты взял и появился там? Её слова были словно гром средь летнего неба. Я заметно занервничал: — Да не нервничай ты так. Я всё прекрасно вижу по твоим глазам. Сама такой была! Ты представляешь, я возвращалась с учёбы домой и села в пятьдесят шестом году в пустой троллейбус. И ты понимаешь, уснула. Со мной никогда такого не было! Я так испугалась! Но когда проснулась, то была в пионерлагере. И было мне не двадцать три, а лет пятнадцать! Только не помню его название… — «Совёнок»? — Нет. Он был из моего детства. Я помню его хорошо. Первый день прошёл для меня очень быстро, как я помню. На следующий, я познакомилась с мальчиком одним, который странно себя вёл поначалу. Ну, он пугался чего-то, прямо как я поначалу! И ведь оказалось, что он тоже также попал. Но мы с ним сдружились за неделю, а потом… — она очень приятно и по-тёплому улыбнулась. — Потом любовь. Ходили в один институт, затем на одну работу, сыграли свадьбу. Вот так вот и прожили сорок лет. Он недавно…покинул меня… Как же знакомо мне было выражение её лица. Когда человек хочет заплакать, причём искренне, ему очень тяжело сдержаться. Я, конечно, попытался её успокоить, но она сама успешно справилась. — Спасибо, сыночек, всё в порядке. Понимаешь, я тоже выбрала остаться здесь. Знаю, бросить всё, что было там, тоже неправильно, но вот бросать его я не могла. — Вы не пытались искать ответы? — А зачем? Когда у тебя всё хорошо, наконец, сложилась жизнь, то зачем трогать то, что и так прекрасно лежит? — Да, Вы правы. Я тоже так думал и думаю. Но как до Вас дошло, что я тоже… — А, это было не сложно. Поживёшь с моё, так тоже научишься определять людей чутьём… Самый бесполезный навык, если честно. — Это, а если не секрет, сколько людей Вы так… «нашли»? — Ну, сложно сказать, ибо я не считала. Человек десять, не считая мужа, упокой Господь его душу. На этом и поговорили. В сон меня больше не клонило, поэтому я по кругу прогонял слова этой женщины. Да, Семён с Юлей говорили что-то подобное, но… всё равно жутко. Я не один такой, и неизвестно, сколько ещё. И насколько это явление древнее??? Так, давай оставим это на потом. Мне надо продумать свои шаги, когда я прибуду в эту азиатскую страну. Страшно. Страшно вдвойне. Ведь я не знаю вообще, что меня там может ждать. А вдруг… вдруг моя Мику уже нашла себе за это время кого-нибудь? Зная её отца, это может быть, но… Чёрт, стрёмно-то как, а… …На небе поднималось солнце. Через иллюминатор был виден красивый, розовый рассвет. И правду говорят, страна восходящего солнца! Зрелище было невероятным. И что удивительно, было смотреть ни капельки не больно. Капитан корабля озвучивает, что мы сейчас приземлимся. Самолёт постепенно клонился вниз. Я сжал рукоятки у кресла, но бабушка сказала, что всё в порядке, и тряска — это норма. Но вот настал момент истины, и… Успешно! Мы на земле! Я довольно выдохнул, и бабушка, заметив это, рассмеялась. Когда все пассажиры вышли, в том числе и я, у меня немножко закружилась голова. Сколько здесь было людей! Сотни, а то и больше! Множество разных звуков и голосов! И множество запахов духов, отчего моё головокружение немного усилилось. Все вывески на чистом японском, что неудивительно. Так, стоит собраться. Но ко мне подходит всё та же дружелюбная бабушка: — Сына, не переживай ты так! У тебя всё получится. А? Ты потерялся? Ничего страшного, я провожу тебя до выхода к городу. И она, взяв меня за руку, как внука, повела в зону регистрации, где в большом количестве стояли люди в форме. Чёрт, я не расист, но они правда были на одно лицо! Одинаковая, чистая форма, и белые медицинские маски. Выждав очередь, которая была не очень большой (очень удивительно, на самом деле, ведь тут так много людей), прошла сначала моя знакомая (у которой я так и не спросил имя), а затем и я. — Здравствуйте. Паспорт, пожалуйста, и причину визита в нашу страну. Молодая японка со строгим голосом требовала у меня документы. Я протянул ей паспорт и тот самый бланк. — ПМЖ. — Простите, что? Зараза, я, походу, разволновался и сказал по-русски. Так что я исправился и повторил на нужном языке. — Приятного проживания! Следующий! Это было быстро. Надеюсь, так будет и дальше. Я вышел из стойки и направился к автоматическим дверям с надписью «выход». Они открылись, и предо мной предстал… …Невероятный вид. Я в столице этого невероятного государства. Здесь было красиво всё: от зданий и магазинов, до атмосферы и погоды. В Союзе тоже было прекрасно, особенно летом, но тут тоже превосходно! На том месте, где я стою, меня встретила знакомая: — Не стой столбом! Ещё успеешь насмотреться! Главное, голову не теряй! И ты парень хороший, я чувствую это, поэтому возьми мой номер домашнего телефона. Если что-то нужно будет, звони, я постараюсь помочь. Она протянула мне блокнотный лист с номером. — Хорошо, спасибо Вам большое. Но ведь как Вас зовут? Меня Алексей. — Мария. Мария Николаевна. Так и зови. Она развернулась и, покатив за собой сумку на колёсиках, медленно ушла за горизонт. Было только шесть утра. Вроде, целый день ещё впереди, но так многое нужно сделать! Вот только с чего мне начать?! Я знаю, что Хиккари-сан сказала, что они будут жить в Токио, но не сказала, где! И как мне теперь искать? Так, соберись. Нужно найти телефонную будку. В ней должен быть телефонный справочник. Поймав первого попавшегося япошку, спросил у него, где есть ближайший телефон. Он сперва шуганулся, ведь я был больше него в полтора раза. — Т-там, г-господин! В той с-стороне! — он сказал это, сильно заикаясь, и стал уходить от меня подальше как можно быстрее. Ну что Вы, я же не такой страшный! Наверное. Чёрт, да где же он?! Пять минут иду в ту сторону, в которую он указал, и кроме бесконечного тротуара ничего нет! Хотя… Вот, стоило завернуть за угол, как стоит будка. Она была похожа на одинокого асигару, который ждёт своего командира. Я захожу внутрь. Тут было очень чисто, и было видно, что за чистотой следят. И я, конечно, понимаю, что столица большая, но не настолько же! В справочнике было две с половиной тысячи страниц, и при этом было всё мелким шрифтом… — Так, ищем Хацунэ… Хацунэ- Хацунэ- Хацунэ… Вот! Готово! Хиккари Хацунэ, Алексей Хацунэ… — но Мику не было… Страх подбирался к коре головного мозга, но всё же смог себя подавить…. Наконец, найдя нужный номер телефона и адрес, я потянулся в карман за монеткой, позабыв, что не разменял деньги… Как же хорошо, что Токио — город многолюдный, и найти доброго человека, который мог бы со мной поделится лишней иеной, было несложно! Вставив её в аппарат, я набрал номер телефона. Господи Боже, прошу тебя, пускай они были бы в это время дома и не спали ещё! Серия коротких гудков. Я очень боялся, что трубку не возьмут, но её подняли! Оттуда донеслось на японском очень сонное «алло». — Хиккари-сан! Как я рад слышать Вас! Прошу, не бросайте трубку! Это я, Лёша-кун, прошу, можно приехать к Вам?! Я почти кричал от радости, но в ответ мне была тишина. А затем, шёпотом, она сказала: — Лёша-кун! Я очень рада слышать тебя! Не зря ведь верила, что ты приедешь! Прости, не могу громко говорить! Сам понимаешь, надеюсь. Да, можешь приехать, но деньги у тебя есть? — Простите, Хиккари-сан, нет. Я совсем забыл, что мне нужно было обменять деньги! — Ладно, не беда. Я сама приеду. Ты где сейчас? — я задумался, ища глазами название улицы. — Недалеко от аэропорта. — Хорошо, жди меня. — и положила трубку. Так, дела пока идут хорошо. Осталось самое главное — дождаться её и двигать к моей любимой. Осталось совсем чуть-чуть, нельзя расслабляться и паниковать. Неизвестно, когда она приедет, но в будке долго торчать тоже не вариант. Была зима, в Токио снега не было. Интересно, Мику сейчас спит ещё? Зная, какая она соня, не исключено. Я представил, как тихо крадусь в её комнату. Она сладко посапывает и лежит на спину. Её прекрасное, утончённое личико смотрит прямо на меня. Ей снится что-то приятное, ведь она улыбается самой доброй улыбкой. Я медленно подхожу к ней и только хочу прикоснуться к её губам, как тут! БИП-БИП! Громкий гудок автомобиля резко приводит меня в чувство. Я энергично махаю головой, и выхожу из будки. В это же время выходит и Хик-сан. Она радостно машет мне, и я, быстро подойдя, обнимаю её. Всё-таки, я тоже по ней сильно соскучился. Два года прошло, как-никак. — Лёша-кун! Я так рада видеть тебя! А как же соскучилась по тебе. Ты уж прости меня, что так всё получилось, но что я могла сделать ему? И когда мы с Мику видели, как ты бежал… Великая Аматерасу будет свидетельницей, у меня-то чуть сердце не разорвалось, а про неё… и говорить не буду. Бедняжка плакала каждый день. — Да, Хиккари-сан, я тоже рад Вас видеть! Скажите, прошу, где сейчас Мику?! В книге я не нашёл ни её адреса, ни телефона! Пожалуйста, пустите меня к ней! Я умолял её, чуть ли не плача. Да, знаю, что она не виновата, но просто когда я так близок к ней… Сосредоточиться крайне трудно. — Лёша-кун, прошу, успокойся. Я понимаю, каково тебе сейчас. Но если б я сама знала, где моя дочь, то сразу же сказала. У меня как будто земля ушла из-под ног. — К-как это?! — После приезда сюда, она с нами перестала разговаривать. Вообще. Мы хотели отправить её доучиваться, но она сразу же нашла где-то работу. Даже мне не сказав, где именно. После пару месяцев, она уехала от нас. Вот просто взяла, собрала вещи, и уехала. Её отоо-сан искал по всему городу, и нашёл. Мы думали, что она хотя бы скажет нам что-то, и сказала… Что видеть нас не хочет, и сама заработает денег на билет. Я её от этого еле отговорила. — Почему? — спросил я, сдерживая слёзы. — Потому что она, оказывается, работала в очень хорошей фирме. Всё-таки, её талант пригодился. И её взяли даже без кастинга. Но если бы она купила билет до тебя, то место работы пропало. — А как Вы уговорили? — Сказала, чтобы она просто подождала тебя. И что ты обязательно приедешь. — Ладно, Вы не прогадали. Но как же Вы не знаете, где она живёт? — А потому, что она переехала сразу же, после того, как я её отговорила. Но она просила передать тебе это. — и даёт мне в руки маленький конверт. — Сказала, что когда бы ни приедешь, то лично тебе в руки. Ого, она так всё продумала. Я медлить не стал, а сразу же вскрыл его. На пергаменте было всего лишь одно предложение, заключённое в сердечко. Это был адрес. Её адрес, а чей же ещё? — Хиккари-сан, Вы знаете, где это? — я показал ей. — Да. Но это будет далеко, я не смогу тебя подвезти, прости. Вот, возьми. — она передала мне пачку банкнот. — Этого должно хватить на такси и мелкие расходы. — Вы чего, не надо! — Ага, как же. Прошу тебя, возьми. Это в качестве извинения. Знаю, эти деньги не возместят два года вашей жизни, но всё же. Я покорно взял их. Десять тысяч йен. Прилично, я думаю. На прощанье, она обняла меня, и уехала на той же чёрной волге. Два года. Она права. Никакие деньги мира не возместят наши украденные пару лет… …Такси поймать было проблематично. Они редко проезжают. Но всё же, похоже, принимая все прошедшие события, белая полоса в моей жизни всё же наступила. Я поймал машину, в которой водителем был пожилой мужчина лет шестидесяти. Положив багаж в багажник, я сел на переднее сиденье, пристегнулся и указал ему, куда ехать. Наверное, если верить в реинкарнацию, то в прошлой жизни он был самураем. Ровная осанка, гордый оскал, и руки, которые знают, что им делать. Ехать было и правда долго. Но какой-то десяток километров меня вообще не остановит. Да вообще ничего, даже её грёбанный отец! Мы всю дорогу молчали, да и говорить было не о чем, ибо я думал только о ней. Играло радио, и из него я услышал ну очень родной и любимый голос. Мику! Господи, я так отвык от её тембра и звучания! Я закрыл глаза ладонью, но одна слезинка всё же прокатилась по щеке. Эта была песня. Я раньше не слышал её, но точно уверен, что она станет моей любимой. Я очень тихо подпевал ей, ведь она была очень мелодичной и прекрасной. Он выруливает на маленькую улочку, возле которой была остановка. Отдав водителю пять тысяч (теперь понимаю, почему редко ездят на такси в Японии), я вышел из машины и, забрав свои вещи, двинулся к её дому. Это был обычный многоквартирный дом. Но с красивой архитектурой. Кстати, домофона не было, почему-то. Отворив тяжёлую дверь на себя и зайдя вовнутрь, стал искать нужную квартиру. Под номером сорок пять. То есть, мне нужно на четвёртый этаж! Быстрым шагом добравшись до него, я побежал к её квартире. Вот она! Меня всего лишь отделяет эта грёбанная дверь! Я нажимаю кнопку звонка. Нет ответа. Нажимаю ещё раз. Молчание. И ещё, и ещё, и ещё раз! От отчаяния я стучу кулаком по двери. Но, похоже, я достучался совсем не до Мику, а до её соседа: — Эй, мужчина, не шумите! Я только с ночной смены вернулся! Что Вам нужно?! — Тут живёт девушка. Вы знаете её? — Да. Так на работу она ушла. У меня сжалось сердце. — Когда?! — Минут пять назад. Мы с ней разминулись на выходе, и к остановке пошла. Она молчаливая вечно, очень редко общается. Я не стал дослушивать его. Я скинул все вещи возле её двери, и молнией выскочил на улицу. Стал искать взглядом эту долбанную остановку, и побежал туда, сломя голову. Я бежал, и кричал во всё горло её имя: — МИКУ! МИКУ, Я ИДУ! Не уверен был, что она слышит меня, из-за огромной текучки машин. Но очень надеялся на это. Мои лёгкие горели, грудь сильно болела, но я ещё больше ускорился. Осталось метров десять, но тут подъезжает автобус… — МИКУ! ПРОШУ, ПОДОЖДИ! Я захожу на остановку, и вижу свою аквамариновую красавицу, которая собирается уже зайти вовнутрь. Но я говорю уже самым тёплым голосом, на который был способен в тот момент: — Мику, любимая, я нашёл тебя! Она быстро развернулась. И смотрела на меня, думая, не сон ли это. — Милая, иди ко мне. У неё сильно округлились глаза, и, улыбаясь, она нырнула ко мне в объятия. Её слёзки капали. — Моя девочка… Тс, не плачь. Всё хорошо. Я наконец-то нашёл тебя. И больше никогда не отпущу. Не позволю. Я рядом. — Лёшенька! Я так рада видеть тебя! Я… сначала поверить не могла, думала, что сплю! Лёша, я прошу тебя, будь всегда со мной. Я без тебя жить не могла… Я поцеловал её. И она мне очень сладко ответила. Вкус её губ был всё тот же, самый сладкий и нежный. Автобус уже ушёл, но мы всё продолжали стоять. Я нежно гладил её по голове, по самым нежным волосам в мире. — Мику, прости, из-за меня ты опоздаешь на работу… — я виновато почесал затылок. — Да ко всем они эту работу! Лёша, ты же сейчас рядом со мной! Мне больше не нужно ничего! Как же я люблю тебя! Прости, я просто сейчас переполнена эмоциями! Давай ко мне домой, я покормлю тебя, а то ты с дороги голодный наверно! — Любимая, а я-то тебя как! Давай, я провожу тебя. — С радостью! Лёшенька, почти два года прошло… — Давай дома поговорим? Я просто что-то себя не очень… — Ой! Почему? — Голова. Не волнуйся, это с дороги всё. Мы шли в самой тёплой и прекрасной атмосфере! Даже и правда не верится, что я, наконец, нашёл её… Она сильно изменилась внешне. Теперь она уже полноценная, взрослая девушка, с шикарной фигурой и прекрасным характером. У неё сильно поменялся голос, теперь он стал ещё лучше. Вот так мы потихоньку и двигались к её дому. Голова болела, но всё же я был сосредоточен вообще не на ней. Я всю дорогу смотрел на мою любимую, наслаждался её видом, замечательной улыбкой. Её глаза немного поблекли, к сожалению. Если раньше они были как космос, в котором хочется утонуть, то теперь они стали цианово-серыми. Господи, что же она пережила… Она открыла дверь своим ключом. Мы зашли внутрь, и она указала, куда можно повесить одежду. — Лёша, добро пожаловать домой! Я всегда мечтала сказать подобное! Её квартира была очень уютной и милой. Всё обставлено с простотой, но со вкусом. Здесь было очень приятно находиться. И я, наконец, осознал, что Мику права. Я дома. Ведь дом там, где тебя любят. — Что есть будешь? Прости, что без праздничного стола, я ведь не знала! Но вместо ответа я снова подошёл к ней и прижал за талию очень нежно к себе. — Мику. Не говори глупости. Я очень рад, что ты есть у меня. Я наклонился, чтобы поцеловать её. Она мне незамедлительно ответила. Эх, как же я скучал по таким моментам! — О, ты ещё колечко сохранила. — И не только его! Все твои подарки! Ладно, ты пока располагайся, отдыхай, а я приготовлю что-нибудь! Яичницу пойдёт? А вечером можем сходить в ресторан! — Но Мику… — Никаких «но»! Я заплачу, не переживай! Денег у меня достаточно! Она ушла на кухню. Блин, стыдно конечно, что девушка за меня платит. Но спорить я не хотел. Особенно в данный момент. Но пока я просто сидел и отдыхал. Ведь я наконец прошёл все испытания. Они ещё будут, конечно, но не сейчас. Мику напевала свой мотив. И, через минутку, она позвала меня: — Лёшенька, иди сюда! Я потихоньку подошёл к ней сзади и, обняв её, тихо запел на ушко: — «Однажды в прекрасный летний зной познакомился с тобой, встреча та засела в сердечке глубоко под мажорный аккорд фано». — «Начали сердца биться в унисон, дней череда кажется сладким сном. Музыкальный клуб, всё вокруг, эту песню пою для тебя!» — она сладко ответила мне. — Ты помнишь её! Лёшенька, какой же ты у меня романтик! Приятного аппетита! — А ты почему не ешь? Давай со мной! — Не, я уже поела с утра! Кушай, мой милый. — и погладила меня по спине. Это были самые вкусные жареные яйца в мире. С приправой, с лучком и помидоркой… Она присела рядышком для важного разговора: — Милый мой, прости за вопрос, но мне очень любопытно — почему тебя так долго не было? Не подумай ничего плохого! Просто я каждый день ждала тебя и очень сильно-сильно волновалась! Я нежно провёл рукой по её волосам. В подтверждении её слов, мне показались несколько седых локонов… — Да, я виноват, Мику. Просто мне надо было доучиться, а потом я ещё неудачно языковой экзамен сдал! Ух. А вообще, всё это время… И я начал ей пересказывать все эти дни. Что я делал, где жил, где работал. Кроме Лены. Я не смог рассказать ей про неё. — Ты жил у Алисы?! Лёша! Лучше бы ты квартиру снял! — Мику, послушай. Она стала другой. Человек осознала себя и свои ошибки. И да, она просила передать тебе, что просит прощения. — Лёш, ты очень добрый, и это тебя погубит. Прости, но я всё равно не могу ей доверять. Давай лучше о чём-то другом поговорим? Всё-таки мы очень долго не были вместе! — Да, ты права. А что делала ты всё это время? Она некоторое время помолчала, и, прижав меня к себе, поцеловала в щёчку. — Давай перейдём в гостиную. Она взяла меня за руку, и повела туда. Блин, зря я всё же заговорил про неё… Мы сели на очень мягкий диван красивого бежевого цвета. Она заговорила: — Он ведь не дал нам даже попрощаться. Я безумно злилась на него! Но он всё же заставил меня собирать вещи. Ты, кстати, нашёл то фото? — Да. Я всё сохранил. Всё самое дорогое. — Спасибо! Я так надеялась, что ты найдёшь. А потом… когда меня усадили в машину… Я видела, как ты бежал за мной. Я плакала и кричала, не верила, что такое может вообще быть! Лёшенька, я даже хотела разбить это дурацкое стекло, но… мама меня остановила. У меня не было больше сил. И, ведь такое у нас уже было. Помнишь, тот сон? Я закивал. Именно тогда я сделал самый главный выбор в моей жизни. И заплатил, даже не зная, какую цену. Затем, она продолжила: — Думал, что это всего лишь сон, как тогда. Но нет… Для меня мир стал серым и безжизненным. Я не хотела жить с родителями, видеть их не могла! Отоо-сан пытался отправить меня учиться, но игнорировала его. После приезда, я сразу же нашла работу в одной фирме, тебе может про это ока-сан рассказывала. — А здорово ты это придумала! Правда! Я уже потерял надежду искать мою любовь в таком большом городе! — Хах. Да, я подумала о тебе! Ведь кто же подумает, кроме меня? Я снова поцеловал её. Руками изучал каждый участок её тела. Её фигура, как я и подмечал, изменилась. Она стала немножко худее, и каждый изгиб её талии был хорошо отточен. Но она легонько остановила меня. — Любимый, я тоже очень сильно скучала по тебе… Я ведь помню ту ночь в каждой детали… Но подожди до вечера, пожалуйста. — я поцеловал её в шею, отчего она весело захихикала. — И хватит! Дай мне дорассказать. Так вот. Прошёл год. Целый год без тебя. Боль утихла понемногу, но всё равно ещё оставалась. Я работала, копила деньги. Даже выпустила пару песен! — Ага. Я когда ехал на такси, то слушал её. Сразу понял, что ты поёшь. Она покраснела и, чмокнув меня, продолжила: — Эх, хотела бы ещё спеть при тебе. Но всему своё время! Но я продолжу. В один день, меня моя ока-сан всё же нашла. Я уже более-менее успокоилась и поняла, что она-то не особо виновата. Разговорилась с ней. А потом ты знаешь! Мы ещё общались некоторое время, восполняли то, что было потеряно за все эти дни. Мы пили чай, слушали музыку, и снова, и снова общались. Даже не заметили, как половина дня прошла! Но Господи, что было потом… Прозвучал дверной звонок. Потом нервный стук. — Милая, сиди, я посмотрю кто там. Я подошёл к двери и посмотрел в глазок — там стояли её родители. Поникшая Хик-сан, и этот дьявол во плоти. Он заметно постарел, но всё равно осанка и взгляд его были очень гордыми. Снаружи прозвучало громкое «открывайте!» и снова стук. Я немножко отошёл от двери, но тут сзади подошла Мику и тихо спросила: — Кто это, милый? — Твои родители. Может, спрячемся? — Да, было бы неплохо, но вечно прятаться невозможно, к сожалению. Но мы вместе, и мы уже взрослые самостоятельные люди. Давай откроем вместе! Её речь воодушевила меня. Мы открыли дверь. Они всё же не ушли. Но тут Хик-сан быстро переменилась в лице, сменив понурость на лицемерную улыбку: — Дети мои! Как я рада видеть вас! Разрешите войти? Мы с Мику смотрели на них очень серьёзно, буквально показывая, что ответ будет «нет». — Так, хватит этого концерта! Отец зашёл внутрь, рукой оттолкнув меня. Мику это не понравилось, и высказалась по этому поводу: — Слушай, отоо-сан! Хватит, прошу тебя! Ты и так делов натворил! — Каких?! То, что пытался защитить тебя?! Да он маньяк просто! Посмотри на него! Слушай, сколько тебе заплатить, чтобы ты свалил отсюда по добру, а?! Мне надоело стоять и смотреть. Хватит. Я не допущу ту же ошибку, что тогда. — Засуньте свои деньги куда подальше. Вы отняли у нас два года. ДВА ГОДА, МАТЬ ВАШУ! Никакие деньги не возместят это время! Я совершил ошибку, что позволил уехать ей. И больше не допущу такого! Всё, хватит. Вы больше не войдёте сюда, мы не позволим. И знайте ещё, я возьму вашу дочь замуж. Я люблю её, и всегда буду. Оставьте нас в покое, прошу. Он только зло смотрел на нас. И, засунув руку вглубь пиджака, вытащил из него… пистолет, и нацелил его на меня. Мы все застыли в ужасе. Мику попыталась прикрыть меня, но я своей рукой ей не позволил идти на такую глупость. — Хотите стрелять? Так стреляйте! Вы уже один раз убили меня. — Парень, ты полный дурак. Ты хоть понимаешь, какие у меня связи в городе? А ты, дочь, понимаешь? Ты думаешь, на работу тебя просто так взяли? Даже без чёртового образования?! — Зачем Вы пришли? Ради чего? — начал я. — Чтобы сообщить, что тебе здесь не рады. Убирайся. — Нет. Он взвёл курок, но тут Хик-сан вмешалась, влепив ему громкую пощёчину. — Ты совсем с ума сошёл? Ты что творишь?! Убери это, пока полицию не вызвали! И извинись перед ними. Они правы, оставь ты их в покое! Отец медленно убрал пушку за пазуху и, взяв свою жену за руку, быстро скрылся за дверью. Мы с ней простояли так ещё немного, отходя от шока. Тишину нарушила, чуть погодя, она же: — Не могу поверить, что он дошёл до такого… И, Лёшенька, любимый. Скажи, ты правда хочешь, чтобы я вышла за тебя? — она очень мечтательно посмотрела мне в глаза. И я с полной уверенностью признался. — Да. Но только пока не сейчас. У меня нет ни работы, ни денег. Но хоть твоё жилье есть! Мы весело рассмеялись, и вся эта напряжённая атмосфера пропала, растворилась. — Лёша, ты прав. Не стоит пока торопить события. *** …Остаток дня проходил непринуждённо. Я сходил в душ, чтобы освежится после дороги. Вот тебе и первый минус Японии! Здесь нельзя мыться дольше пяти минут! Обидно, между прочим, ибо я люблю расслабить свои члены под горячими струями живительной влаги. Пар стоял как после бани. Открыв окошко, я высунулся в него, смотря на городскую тишину. Как бы это ни было странно, но в этот час на улице было вообще немноголюдно. Через минуту-другую, закрыв «глаз» стены, чтоб не заболеть, я тщательно вытерся. Хорошо так, до красноты. Но чувство того, что за мной следят, не покидало меня. И, обернувшись, понял, что так и было. Нежно-голубые хвостики быстро скрылись за дверью. Хах, шалунишка! Выйдя из ванной в одном полотенце, я направился в… нашу комнату. До сих пор не привычно, что у нас есть свой уголок, где мы будем в безопасности и уюте. Почти. Если её батя сдержит своё слово, конечно. Так, надо будет гардероб обновить. Вот тут дырка на плече уже, а тут на джинсах… Вот, я снова живчиком! Осталось только подумать, чем бы заняться вечером. Планы на завтра и на ближайшее время у меня есть, так что… Подождите. Где Мику? Ну, и я стал её искать. Хех, она что, решила поиграть в прятки? Но нет, она была в своей комнате. Но перед тем как войти, я постучался. — Лёшка, ты забыл, где ты? Можешь не стучаться! Только если я буду переодеваться, то сразу предупрежу! — послышалось из той стороны дверь. Войдя, Ваш покорнейший слуга онемел от красоты данного кадра — стояла Мику в своём самом роскошном платье. Я не мог оторвать глаз от неё. — Как тебе, мой дорогой? Нравится? — сказала она самым умильным голосом. — Самый что ни на есть лучший! Ты такой мне и представлялась всегда! Волосы, цветом морской волны, глаза — будто из космоса, тёплая и любимая улыбка. Возлюбленная моя бережно, не торопясь подошла ко мне. Она обхватила меня руками, чтобы мы соединились в медовом поцелуе. Лёгкий стон исходил из её губ. Мы наслаждались друг другом и не собирались отпускать. Я положил свою руку ей на грудь, отчего она задышала ещё чаще. Пока торопиться не нужно и, поняв это, мы остановились. Она чуть отшагнула от меня и, задыхаясь, заговорила: — Лёшенька, как же я скучала по таким… впечатлениям! И чувствам! Ты не поверишь, как! Ты самый восхитительный, мой милый… — Нет, поверю! Я тоже очень скучал! — и нежно поцеловал в лобик. — А куда ты так нарядилась? Я тоже с тобой хочу! Она легонько прикрыла ладонью свой ротик, и ответила, хихикнув: — А ты забыл, да? Ничего страшного. Я же обещала сходить вечером в одно место! Обещаю, оно тебе понравится! — Здорово, да. Когда идём? — Когда ты будешь готов. — Ну, тогда идём! Я только переоденусь. А, кстати, а где мне спать? Ай! — она дала мне лёгкий подзатыльник. — За что? — Чтобы ты глупые вопросы не задавал! Со мной, конечно! На вот этой кроватке. — она сладко протянула это существительное. — И рядом со мной. Хватит с меня, и так много лет провела одна одинёшенька! Ух, наконец-то! Я был очень рад этому! Она стала выходить из комнаты, но тут я легонько ударил ладошкой по её приятной части чуть пониже спины: — Ай! За что? — повторила она мои слова, покраснев и слегка расхохотавшись. — Чтобы кое-кто не подглядывал, пока человек моется! Моя девочка ещё раз поцеловала меня и сказала мне переодеваться… …Вот мы идём по ночным улочкам Токио. Город был нереально красив. Ни одно аниме или игра не передаст таких ощущений. Неоновые вывески, множество людей на улицах, бары, кинотеатры и прочие увеселительные заведения. В каждом хотелось побывать, но Мику вела меня в исключительное место. — Куда идём, любимая? — В раменную. Ресторан небольшой, но такой уютный и готовят вкусно! Я после работы приходила туда, когда было очень одиноко. Там хозяин работает, он всегда был добр со мной. — Мне уже ревновать? — Нет, ты чего! Он мне в оджи-саны годится! Я решил перевести тему. — Блин, как тут красиво! Так и хочется в каждом из них побывать! — Успеешь ещё! Если будешь хорошо себя вести, то свожу тебя куда захочешь! — игриво она дала мне повод быть хорошим мальчиком. — Вот, мы пришли! Перед нами была уже типичная неоновая вывеска с переливающимися розовыми и синими цветами, изображая чашку с лапшой и парой палочек. — Мику, у меня проблема… — Что? Какая? — удивилась она. — Ну… мне нечем платить, да и палочками есть не умею… Она еле сдержалась, чтобы не засмеяться в голос: — Вот ты выдал, конечно! У нас времени много, я научу тебя. И что я тебе говорила, а? У меня много денег, я сама заплачу! Дай же поухаживать за тобой хоть иногда! Я улыбнулся ей, и мы зашли туда. Что сказать, Мику не обманула! Посетителей было не так много, некоторые были простыми работягами, а другие — дети. Что удивительно, в такое-то время. Обстановка и правда была здоровой, как будто вернулся домой. Мы с моей сели возле того самого хозяина, про которого говорила Микуня. Ему было лет пятьдесят, гладко выбрит и без одного глаза. Но от него не веяло страхом или чем-то плохим, а наоборот, с ним хотелось быть рядом. Пока я держал её за руку, он заговорил: — Вечер добрый, юные души. Что хотите поесть сегодня? И отдельно здравствуй, Мику. Как дела? И кто это с тобой? Он облокотился об прилавок, и Мику радостно начала ему всё пересказывать… — От как оно. Ну что, Арекусей, рад познакомиться с тобой! Зовут меня Дзюндзи. Но можешь, как гайдзин, звать меня Дзю. Хочу сразу сказать, тебе повезло с этой девушкой. Эх, как бы хотел, чтобы у меня была такая дочь! Пока я не потерял… — Простите, а что у Вас произошло? — Что произошло. Война произошла! Что будете заказывать? Дядька явно не хотел говорить на эту тему. Ну ладно, не буду портить ему вечер тогда. Интересно, а люди из разных стран так пропадают, или только СНГ так повезло? — Два больших рамена, будьте добры! — заказала Мику. — Сию минуту. — он удалился на кухню. — Мику, знаешь, я тут подумал… — М? — она о чём-то задумалась. — Пока я летел, со мной рядом была одна бабушка. Мы с ней общались, приятный человек, одним словом. Так вот, оказывается, она… — я наклонился к Мику чуть ближе, шепча. — Она такой же попаданец, как и я. Моя дорогая чуть со стула не упала. Но она приняла самый серьёзный вид. — О боги… Лёша, хватит. Давай не будем в такой вечер, а. Мне очень страшно! Я понимал её. Сам не знаю, почему вообще заговорил о таком! Пока мы ждали лапшу, каждый из нас погрузился в свои мысли. Я осматривал ресторанчик вокруг себя: на стойке стоит маленький телевизор, известной фирмы, в дальнем углу стоит музыкальный аппарат, хоть сейчас иди и кидай монетку, уютные столики, даже диван с приятной позолоченной обшивкой имеется. Пару граждан даже под караоке начали петь! Интересно, есть ли здесь песня «Bakamitai kodome na no ne»? Я бы спел. Через минуту-другую нам принесли еду, а рядом новые палочки. Горячий пар, с очень пряным запахом ударил по ноздрям. Я аккуратно втянул запах — было очень вкусно! Также, в супе плавали цельные куски свинины, половинка яйца, эти кругляшки, забыл, как называются… Но всё же, я пришёл сюда не ради еды. Посмотрев на мою любимую, я нежно взял её за руки и поцеловал. Мы не стеснялись делать такое на людях, ибо для нас их вообще не существовало на данный момент. — Приятного, голубки. — с характерным акцентом бросил нам Дзю, и скрылся на кухню. — Лёша, ты такой нежный. Давай я покажу тебе, как орудовать ими! Она открыла пачку, стоя рядом со мной, взяла мою руку в свою и очень ловко, с кошачьей грацией, выхватывала лапшу. Потом давала попробовать и мне. Не получилось… И ещё раз, и ещё… С попытки, примерно, десятой, более-менее получилось! Мику радостно захлопала, отчего некоторые люди обратили на нас внимание, но быстро отвернулись. Лапша за это время успела остыть, и мы с ней принялись за еду… …Мы как дети, решили соревноваться, кто съест быстрее! Было очень весело, на самом деле. И как думаете, кто победил? Дружба! У нас не было принципа победителя, ведь, что самое главное, мы были вместе. Всё ещё думаю об этом. Два года. Они изменили нас. Теперь мы уже больше не школьники в пионерлагере, а самостоятельные, отвечающие за свои поступки, люди. Ещё пару минут посидев, Мику достала из модного кошелька несколько купюр и просто положила их на прилавок. — А разве не лучше сразу в руки отдать? — спросил я. — Лёш, привыкай. Тут люди доверяют друг другу. Пойдём домой? Ведь этот вечер… ещё не закончен! — своим пальчиком она нежно провела мне по груди, а затем легонько коснулась до кончика носа. Ха, я понял её! — Дамы вперёд! — она мягко обняла меня за локоть, и мы вышли из этого приятного заведения. Мы обменяли деньги на очень приятные ощущения. Когда будут деньги, надо обязательно ещё раз сходить. Начали падать аккуратные снежинки. Ветра не было, и они медленно падали, словно солдаты, идущие в один ряд. Мы с Мику шли не очень быстро, потому что наслаждались покоем и умиротворением, ведь неизвестно, когда ещё выпадет такая возможность. Это был самый приятный день за прошедшие пару лет. Я иду под руку со своей любимой девушкой, и при том, вечер обещает продолжения… — Чай будешь, милый? А может… саке? — сказала уже не так громко. Интересно, она что, стала пить? Я заволновался. — Мику, дорогая, только не говори, что ты начала пить. Из кухни раздался волнительный голос: — Нет-нет-нет! Лёшка, бака! Меня угостили на этот новый год. Премиальный, если верить упаковке! — мы загоготали. Нам было весело и хорошо. — Чай ещё успею попить, а вот для саке и причина есть! Я хоть сам и не пью, но всё же не соврал. Причина и правда была. Не хочу оставлять её одну так долго, поэтому я пошёл на кухню. Она не заметила меня. Удачный шанс подкрасться, но просто стал наблюдать. Она аккуратно сняла упаковку, которая была очень колоритной и по-своему красивой и, достав из верхнего шкафчика две стопочки под выпивку, аккуратно разлила её, не достигая краёв. Она как всегда подпевала что-то, вечно она на музыке, но зато как это мило! Обернувшись, ахнула. — Лёш! Ты что, следил за мной? Или даже на пять минуточек отпустить не можешь? — с самодовольной улыбочкой сообщила она. — Милая, после такой разлуки, я тебя вообще не отпущу! — Да, что есть, то есть! И эти чувства взаимны! Подожди, сейчас подойду. Любимая взяла поднос и, войдя в гостиную, аккуратно поставила его на столик, не разлив ни капли. Мы одновременно взяли по стопочке: — Ну, Мику. За нас. За нашу любовь, и за то, что мы теперь вместе! А ещё, чтобы нас больше никто не разлучил! Она мечтательно закрыла глаза. Её дыхание чутка замедлилось. — Лёшка, ты сказал всё то, что я сама хотела! Но всё же, и мне есть, что сказать. Эти два года я ждала тебя. От каждого звонка я подпрыгивала.и ждала, что услышу твой голос. В каждом иностранце я видела… тебя. И так надеялась услышать твой голос из толпы. И мои надежды оправдались! Теперь мы вместе, как настоящая пара. Я… я хочу быть с тобой всегда, и прожить с тобой всю жизнь… Давай, вместе! И мы выпили. Вкус саке не сильно отличался от «столичной», но также в нём было и что-то своё. А именно — привкус риса и сои. Я не особо люблю алкоголь, поэтому он мне не особо зашёл. Но ту атмосферу, которую он подарил нам, стоило того. — И я хочу быть с тобой. Только ты есть моё желание жить. Только ради нас я проделал весь этот путь. И только ради того, чтобы ты снова улыбнулась… Далее слова были не нужны. Мы подались друг к другу, и соединились в одном из самых шикарных поцелуев. Вкус её губ перебивался дорогим алкоголем, да это и не важно. А важно то, что мы обнаружили себя уже на нашей кровати. Она сидела верхом на мне, как наездница на бравом коне. Её сладкий голосок достиг моих ушей: — Поможешь… снять платье? — она очень тяжело дышала. Я приподнялся на кровати, и, потянувшись к замку у неё на спине, с лёгкостью расстегнул его. Она сняла платье через голову, и точно полетело на стул рядом с кроватью. На ней осталось только нижнее бельё. Я нежно провёл руками от её шеи до бёдер. Мы снова соединились в поцелуе. Я снял рубашку, она полетела вслед за платьем. Мы были погружены в друг дружку, и даже сам Космос не остановил бы нас. В этот раз я нежно перевернул её так, чтобы уже она лежала на матрасе. Я дарю множество быстрых поцелуев для её тела. Моя возлюбленная немного дрожит и сладко постанывает. Вся наша оставшаяся одежда также летит на пол. И, рукой нащупав выключатель у лампы на тумбочке, я выключаю его, и нас моментально окружает всепоглощающая, эротичная темнота… …Мы лежали рядом друг с другом под приятным лунным светом. Он падал исключительно на неё, и мне было хорошо видно, как её глаза, будто маленькие вселенные, наконец, получили свой исход. Они дождались. Они выполнили свою задачу. Она дышала настолько легко, что казалось, будто и вовсе не дышит. С виду, она также была и очень счастливой. Я был рад за неё. Очень рад за нас. Держа её за руку, она повернулась ко мне. — Лёш, я теперь самая счастливая девушка на свете. Со мной лежит мой любимый, который всегда поддержит и будет рядом со мной… Она всё продолжала и продолжала, пока я нежно играл с её прекрасными локонами, которые отражали лунный свет, придавая им непередаваемый цвет ушедшего лета. — Алексей, а если сейчас у нас после любви будет ребёнок, ты возьмёшь меня в жёны? — хитро и с коварной улыбкой произнесла она. — Конечно, а как иначе-то? Кстати, раз заговорили. Я хочу завтра пойти и искать работу. Не могу же я сидеть на шее у своей девушки? Всё, насиделся у её родителей! — Только вот… тебя вряд ли примут без гражданства. — Ничего страшного, значит, завтра пойду и оформлю всё. — Эх, наивный ты у меня! Ты даже города не знаешь! Лёшка, я…постараюсь поговорить с мамой, у неё есть свои связи, вроде бы… — Ты пойдёшь на такое ради меня? Не стоит, я сам. — Бака. Не понимаешь, что стоит иногда хоть принимать помощь? Давай, спи уже, завтра денёк будет тяжёлый. — Да, будет. Главное, чтобы не ругали тебя сильно. Вместо ответа она поцеловала меня в щёчку. Я обнял её и аккуратно прижал к себе, запоминая и дорожа каждой секундой вместе, ведь неизвестно, сколько времени мне отведено здесь. Как всегда, когда тебе очень хорошо, то твой мозг норовит вспоминать плохое. Вот также было и сейчас. Я всё вспоминаю те сны. Как эти часы, точнее, их удары, всё нарастают и нарастают. Сколько мне здесь осталось? Почему… Я не хочу, чтобы она снова осталась одна. Чёрт, какой же я дурак! Но что я мог выбрать?! Любовь — такая вещь, что может, как и спасти, так и убить. И сейчас над нами висит это бремя ожидания, как Дамоклов меч. Мику может этого и не знать, но я понимаю, что, заплатив цену за свою любовь, также и обрёк свою любимую. На бесконечное страдание. Мне страшно. Подождав, пока она уснёт, я встал с кровати, чтобы сходить на кухню и выпить. Холодное саке обожгло горло, но чуть-чуть помогло прийти в себя. Всё также аккуратно лёг и закрыл глаза. Сон не приходил. А на электронных часах уже было почти три утра… *** …Следующий день, как и несколько последующих, прошли относительно спокойно. Мику была постоянно на работе, а я всё время находился в местном госучреждении, заполняя тысячи бумаг и заявлений. Да, скажу я вам, чтобы делать гражданство надо иметь стальные нервы. Но мне ведь ещё повезло, что у мой девушки была такая мама, как Хик-сан. Без неё у меня не было б шансов вообще. Ведь получается как — чтобы получить заветный документ, тебе надо или прожить десять лет, либо сыграть свадьбу. Ни тот, ни другой вариант мне пока не доступен. Эх. Но я всё же получил его! Да! Круто, как же мы с Мику были радостными! Теперь я полноценный гражданин! Кстати, а ведь всё благодаря Хиккари-сан! Надо будет отблагодарить её… …Наступили долгожданные выходные! Наконец, эта тяжёлая, но такая счастливая неделя закончилась! До весны ещё, конечно, далеко, но душа всё равно радуется. Снег ещё лежит, но солнышко доселе пытается пробиться через толстые тучи. И когда у светила получается, то тёплые лучи греют нас. *** Неделя шла за неделей. Найти работу, особенно с моим дипломом, было не сложно. Только вот меня брать поначалу не хотели, но я не сдавался и приходил к ним изо дня в день. Причины были две, и если первая — ещё логичная, то вот со второй было смириться сложно! Первая — то, что я гайдзин для них. Даже с гражданством. Второе — моя группа крови. Четвёртая отрицательная. С первого раза они наотрез отказались меня брать. Было обидно и грустно! Но как мне смотреть в глаза своей любимой?! С мужской точки зрения — я не мог так всё оставить! Каждый день я приходил и требовал меня выслушать. И они слушали. Но не слышали. А я всё приходил. В конце концов, под лежачим памятником и вода не течёт. Мой тогдашний начальник сдался! Ха, я смог и это. Со счастливым настроением я шёл домой! График был удобный — приходить в семь утра и домой в семь вечера. Устроился инженером на средней должности. Для такого человека, как я, это было очень хорошо. Но мне ещё было куда расти… …В тот же вечер я предложил своей ненаглядной отметить моё трудоустройство. Она же с радостью согласилась! Пускай у меня пока и не было денег, но это был последний раз, когда я жил за её счёт. Мы нарядно оделись и уже шли по улице. По дороге решили заговорить: — Лёша, я очень-очень рада! Только вот видеться мы будем только по вечерам, отчего мне очень обидно! — Да, Микунь, есть такое. Но это же взрослая жизнь уже. Зато есть причина быстрее возвращаться домой! — Ты как всегда прав, любимый. Я помню, что когда была маленькой, постоянно наблюдала за такими людьми, как мы. И всегда думала, как они живут, о чём мыслят сейчас, и как они встретились. Мечтала, чтобы у меня всё было также. Только сейчас, с возрастом, поняла. Какая же это чушь. Что не все в отношениях счастливы. Не все могут долго любить… Её мысли тревожили меня. Почему она так резко погрустнела? — Мику, ты чего так? Что случилось? — Прости, я боюсь, что… у нас будет так же, как и у моих родителей. Они только делают вид, что любят друг друга, не замечал? Я на самом деле очень рада, что ты так стараешься и всё делаешь для меня, но… всегда есть дурацкое но! — она со злостью сжала кулаки. Я хотел обнять её, но она легонько отстранилась от меня: — Почему? — тихо спросил я. — Да так. Хах, извини, похоже, снова эмоциональные качели, бывает у меня такое, когда я волнуюсь! — и рассеявшись, она обняла меня. Но я не знал, как мне реагировать. — Ладно, пойдём уж. И нет, ты не права, потому что мои чувства никогда к тебе не выгорят. Я могу это гарантировать. — она обхватила меня за локоть. — Да, вы все так говорите. Но я верю тебе, не волнуйся. Ты и так много раз делом доказал! Что сказать, вечер уже был немного подпорчен. Хорошо, что получилось потушить пламя этого не успевшего достаточно разгореться скандала. Но неприятный осадочек остался. Может, она права? Ведь повседневная жизнь съедает тебя изнутри, пожирает всё то, что люди заработали во время романа. Чёрт, Мику, зачем… …Пока мы шли, я заметил, что за нами наблюдают. Знаете, неприятное такое чувство. Мику даже пару раз спрашивала, почему, и ответил: — Мику, прижмись ко мне сильнее и не отходи ни на шаг. Она послушалась меня, и мы так прошли ещё несколько поворотов. Петлял я специально, чтобы сбить со следу преследователей. Но просчитался. Жестоко. Не подумал, что они могут выйти к нам спереди. Сзади их было четверо, при этом ещё и с битами, а спереди — трое, но без оружия. По крайней мере, видно не было. Я оглянулся, в поисках пути для отхода. И он был! Но только для одного. Поэтому, приняв рискованное решение, я прошептал моей Мику на ушко: — Беги. Беги и не оглядывайся. — Что? И бросить тебя?! Нет! Но я сжал её руку сильнее, и посмотрев серьёзным взглядом, пытался убедить её: — Мику, любимая, они не тронут тебя. Прошу, уходи. Со мной всё будет в порядке. Я легонько толкнул её в ту сторону, куда можно было сбежать. Придурки даже внимания не обратили. Ещё раз кивнул ей, она заплакала, но всё же убежала. И я остался наедине с ними… — Что вы хотите? Денег? У меня их нет. — начал я. — Да нет. — начал самый крупный из них. Наверно, главарь. — Просто не любим, когда всякие грязные иностранцы ходят по нашей территории. Либо падай на колени извиняйся, либо… Но я перебил его. Да, ход изначально неправильный, но я попытался сыграть Ва-банк. — Либо что? Я полноправный гражданин, теперь, прошу вас, уходите, пока полицию не позвал. Но они только все гоготали. Долго, неприятно, вызывая отчасти страх. Но вот как раз я и должен был его подавить в себе и действовать. Так, их четверо сзади. Значит, дорога назад мне закрыта. Трое спереди, они не выглядят качками, но не знаешь, что они могут скрывать у себя за спиной. Их «главарь» подошёл ко мне и явно не ожидал от меня нападения — я ударил ему по кадыку. Он был чуть выше меня, но ему это не помогло. Затем я быстро подлетел к второму.и саданул ему с ноги в живот. А третьего, взяв за грудки, ударил сильно спиной об мусорный контейнер. Но всё же, каким бы быстрым я не был, они уже успели отойти от шока, и тоже подлетали ко мне. Первый удар битой я успел прикрыть плечом. Было чертовски больно, рука буквально отнялась, но я всё же устоял на ногах. Второй удар пришёлся по икре, а следом и по затылку. Не выдержав, моё тело отказывалось стоять, и я уже ждал всякого, даже успел проситься со своей любимой, но… Свист для привлечения внимания. Они сразу же остановились, чтобы посмотреть, кто же этот наглец, который оторвал их от такого важного занятия! Это был мужчина явно старше меня. Он был в белом костюме и в красной рубашке, которая прекрасно сидела на нём. С бородкой, которая была уложена и ухожена, и с очень серьёзным взглядом. Он заговорил: — Четверо на одного — нечестно, знаете ли. Может, вас научить тому, чему не научили родители? — Да ты вообще кто, козёл?! То, что было дальше, возможно только в кино. Я не знаю, был ли этот мужчина вообще человеком, но то, что он сделал с ними… Это был явно дракон в человеческом обличие. Они все сразу налетели на него, но он спокойно уклонялся от каждого их удара, словно его тело не имело физической формы. Затем, настала его очередь наносить удары. Я никогда не видел такого стиля, ведь как такое возможно, чтобы за пару ударов можно было уложить четверых?! Да, не хотел бы с ним сражаться. Каждый его удар был отточен и быстр, словно он занимался таким каждый день. Когда всё закончилось, а я поднялся, он снова заговорил, но уже со мной: — Парень, будь аккуратнее по ночам. Скажи спасибо, что я вовремя появился. Тебе в больницу не надо? — Нет, спасибо. — я провёл ладонью по затылку. Была кровь, но не так уж и страшно. Нужно спешить к Мику. — Пойду, найду свою девушку, я должен узнать, что с ней. И спасибо Вам! — С ней всё в порядке. Она меня сюда и направила. Так что ей спасибо говори. — А как Вас зовут хотя бы? — Тебе не надо этого знать, иначе могут быть серьёзные проблемы. Прощай. Он развернулся и ушёл вальяжной походкой, такой же, как и пришёл. Только теперь он закурил. Странный он, но только благодаря ему и Мику я ещё жив и дышу. А вот эти — ещё долго не встанут. У одного, кажется, вообще челюсть сломана… И поделом. Прихрамывая, я направился к своей любимой… Но, к счастью, идти долго не пришлось, ибо она сама выбежала ко мне. И сразу в крепкие объятия. Со слезами. Тысячу слов извинений и благодарностей, что я жив и что спас её. А я всё гладил её по спине и успокаивал. Вечер и так был очень опасным, поэтому решили, что идти домой — лучшая идея на сегодня. Дойдя до квартиры и переодевшись, она стала обрабатывать мою рану на голове. Делала она это крайне нежно и аккуратно, постоянно приговаривая, какой же я бедный и как мне больно. Но больно мне не было. Ведь проникнулся мыслью, что я смог защитить свою любимую и родную девушку. Вечер, который мог бы закончиться вот так вот, принял совсем приятный оборот. Мы поели домашней вкусной еды (пускай и разогретой, но всё равно очень вкусной!) и смотрели фильмы. Пускай я и мог говорить с местным населением, но фильмы я понимал плохо. Было стыдно перед Мику, но она переводила для меня, указывая на особенности каждого слова и предложения. Пускай кто-то и скажет, что это скучно, но нам было наоборот очень хорошо. Сон давал о себе знать, и я взял свою родную на руки (отчего она запротестовала, но я не дал возможности сказать, ведь мои губы соединились с нею). Вот так и дошли до спальни. Им, кстати, всё и закончилось… *** …Дни шли за днями, которые перерастали в недели. Январь, февраль… Они все проходили в суете, но она была такой приятной. Мы вместе создавали каждый вечер поистине уникальным! Делали всякое: от игры на гитаре (господи, как же я скучал по ней, вы не поверите!) и чтением по ролям книг, до просмотров фильмов и романтических… вечеров, если вы понимаете, о чём я. Вот так и начался март. Начало весны в Японии — очень чудное время. Всё оживает, словно провели рукой, деревья покрываются почками, и расцветает сакура. Мику к этому дню очень готовилась, она даже с работы отпросилась! Что велела сделать и мне. С этим, конечно, были свои трудности, ибо начальник местный меня не очень любил, но работяги, с которыми я подружился, согласились подменить меня. Так что, хоть с коллегами повезло! Второе марта. Когда я открыл окно в спальне, ветер нежно защекотал мне лицо. Было приятно стоять так. Мику давным-давно встала и просила меня пока посидеть тут, ибо ей надо было переодеться. Ну а я что, буду сидеть и пялиться на неё? Хотя что я там не видел, хех. Всё-таки, и мне одеться надо. Я только успел надеть штаны, как моя девушка открывает выдвижную дверь, и она предстаёт предо мной в… самом элегантном и, по ходу, в самом дорогом кимоно тёмно-синего цвета с аквамариновыми вставками. Оно блестело и переливалось на солнечных лучах, отчего казалось, что я словно бы оказался в космосе. — Красивое, правда? Я сама сшила! Но, конечно, пришлось сходить в ателье, но там мелочи. Как тебе? И самое главное! С днём рожденья, любимый! Она после этих слов сразу же кинулась мне в объятия. Я нежно обнял и прижал её к себе. — Самое красивое в мире. Куда бы мы ни пошли, все люди будут смотреть только на тебя! И, кстати, любимая, ты решила причёску сменить? У неё косы были собраны в пучки. Вроде бы они так называются, да? В причёсках плохо разбираюсь… — Агусь! Тебе нравиться? Я, кстати, очень рада, что кимоно понравилось! А ты хоть знаешь, куда мы пойдём? — почесав затылок, решил угадать: — М, может, пойдём смотреть на сакуру? Если учесть, что сейчас весна… — Да! Но всё же, она немного выросла за это время, пока меня не было. Так что ей не пришлось вставать на кончики пальцев, чтобы достать до меня. А просто чуть подняла голову до моего уха, и прошептала: — Лёшенька, если ты не знал, то под кимоно ничего не носят. Намёк понял? Но это для вечера! — и, хихикнув, отошла от меня. — Давай завтракать! Только, чур готовишь ты, ну я в наряде просто! И, взяв нежно меня за руку, мы вышли на кухню. Но на кухне меня ждало какое-то кулинарное чудо! На столе был поднос, в котором находились три шпажки с тремя разноцветными рисовыми шариками: зелёный, белый и розовый. На другом была еда, похожая на очень коричневые блинчики. И, по классике, бенто, в котором были суши и овощи. Как интересно, и как она всё это успела за час с небольшим? — Мику, ты кулинарная богиня! А что это? А это? И это? Я правда удивлялся! Не каждый день такое увидишь! И как оно на вкус! В любом случае, оно будет очень вкусным! Но моя любимка просто тихо рассмеялась, и, как будто мы были на выставке, рассказывала: — Лёшенька, подожди. Вот, смотри — разноцветные шарики, это ханами данго, они из рисовой муки! Зелёные — с чаем матча, они слегка сладкие и пряные, белые — простые, без добавки, а вот розовые, мои любимые! Они с вишнёвым сиропом! Я сделала девять штучек, хватит? — Да, конечно! Блин, я уже хочу их! А эти блинчики с чем? — О, это не блинчики! Кстати, надо будет и их приготовить! Очень давно не ела! А так, это сакура мочи, ещё один десерт. Они из бобов адзуки. Но я думаю, что тебе понравиться! А вот это — бенто. Но я думаю, что ты знаешь, да? — Конечно! В аниме их часто показывают. Но любимая, я теперь знаю, что нам на завтрак приготовить! — А? А! Давай, у нас вроде ещё яйца остались, а вот мука… Только рисовая. Не страшно? — Ну, не знаю. Но попробовать стоит! — Лёшенька, мне нравится твой оптимизм! Всё, я жду! И она так по-детски села, что я не смог не улыбнуться. Так, где тут мука, говорила она… …Ух, я думал, что с рисовой мукой будет если и не так легко, как с пшеничной, но это вообще нечто… Она плохо прилипала, но я попробовал кое-что другое. А именно, добавить молока! И оно было соевое… Так что, пришлось отказаться и от этой идеи. Но вот жарить было уже попроще! Да, они были не самыми вкусными, но я старался, правда! Мику оценила это, но больше для того, чтобы не обидеть. Ведь у неё и так было всё написано на лице: — Ну, Лёш! Не вредничай! Да, у них есть минусы, но их можно есть! Ням-ням! Чёртова ложь во благо. Но ладно, не будем портить друг другу настроение. Накинув тонкую куртку (всё же ещё не лето, да и ветерок прохладный), я предложил то же самое сделать и ей, но она отказалась, сославшись на то, что таковы традиции, и кимоно со всякими там куртками не носят. Вот так своё здоровье и губят, хочу сказать я вам! …Но никого не волнует моё мнение… Шли мы недолго, до парка было недалеко! Но какой же уникальный был вид! Сотни деревьев было перед нами, и каждое из них расцветало! Тысячи, нет, миллионы лепестков падали, и сотни людей фотографировали этот момент. В одной руке я держу корзинку с закусками, а в другой руку Мику. Мы быстро кинули взгляд друг на дружку, и стали смотреть на эту картину. Она прижалась ко мне всем телом, и её холодные руки касались моей груди. Даже через футболку я ощущал, как она замёрзла. Но от данной картины всё равно не мог оторваться. Розово-белые лепестки пролетали и мягко ложились на нас, на других людей, и просто на землю. Каждый из листочков был по-своему уникален. Я даже смог поймать один и вручил его ей. Она нежно держала его в руке и всё смотрела на меня. — Лёша, давай присядем вон там? — она указала на скамейку неподалёку. Уж лучше так, чем сидеть на голой земле. Присев, перед нами открылась изящная и очень необычная картина. Ветки сакур как будто соединились в форме «сердца». Зрелище было очень красивым и запоминающимся! — Ох, как жаль, что у нас фотокамеры нет! Надо купить! А то, вот какие моменты пропускаем! — Микунь. — я приобнял её. — Но ты посмотри! Как будто специально для нас! Хочу считать это хорошим знаком! — Да, ты прав, любимый! Как и всегда! Ну что, проголодался немножко? — Угу, есть такое! Давай пробовать! Еда была и правда восхитительной! Особенно эти шарики! С вишнёвым сиропом и для меня стали любимыми! Мы съели по одному, она хотела отдать мне свой, но тут я применил военную хитрость: — Давай так. Я поделил палочками его пополам, и отдал одну половинку ей. — Хорошо, спасибо! Только вот я теперь попросил её закрыть глазки. — А? Зачем? Ну ладно. — и точно, но нежно, засунул вторую ей в ротик. — М! М-м-м! Она пыталась что-то сказать, но я прикрыл её ротик своим пальцем. — С занятым ртом не говорят, любимая! Прожевав и проглотив, она принялась расстреливать меня словами, как я и люблю: — Хитрюшка! Вот ты хитрый какой! Я для тебя старалась, а ты! Но всё равно спасибо! Они такие вкусные! — Да, прям как ты. Я прикоснулся своими губами к её. Сладкий вишнёвый вкус перемешивался с её слюной. Держал её за шейку, а она меня за щёки. Так продлилось бы долго, если бы не проходящий мимо полицейский… — Молодые люди, прекращайте. Тут и дети есть. Или штраф хотите? Только вместо ответа мы рассмеялись. Я взял корзинку, и мы пошли домой. Да, взрослые люди, а ведём себя! Но зато было весело, это стоило того! Вечером того же дня. Я смотрю новости по ящику, но тут меня зовёт моя душа из нашей спальни. — Да, любимая. Что-то хотела? Только я открыл дверь, как меня встретило… ничего. Точнее, темнота, света не было. Я потянулся к выключателю, как вдруг она меня остановила: — Не надо. Помнишь, о чём я тебе говорила с утра? Заставив свою память поработать чутка, ко мне пришло озарение. Если б было видно мои глаза, то можно было заметить, как они сверкнули. Похоже, луна вышла из-за туч, и её свет озарил мою Мику. Она стояла ко мне спиной, с распущенными волосами. Она сладко вздохнула.и, развязав на спине узел, замерла на месте. Пару секунд спустя, дорогая моя отпустила руки, и её праздничная одежда рухнула на пол. В бледном свете она казалась ангелом, сошедшим с небес, но без крыльев. Её тело было абсолютно нагое и, поманив пальчиком из-за спины, она нежной походкой зашагала к постели, а заставлять моего ангелочка было бы ну очень дурным тоном… *** …И снова время беспощадно шло. Весна почти закончилась. Начиналось лето. Мику уехала в командировку. В другую часть страны, на пару месяцев. Эх, как же было скучно дома одному. Но зато меня повысили! Теперь я не простой работяга, а уже замначальника! Правда, из-за того, что другой человек уволился, а поставить было некого… Но зато зарплата выросла! Как и количество работы. Так что везде есть плюсы и минусы! Поднакопив денег, я купил обручальное кольцо. Да, настал момент истины. Хватит тянуть. Я не знаю, сколько у меня времени осталось. Может, пару лет, а может и вообще бояться нечего! На колечко ушло половину накопленных средств, но зато, каким же оно было красивым и элитным! С бриллиантом! Он не был, конечно, большим, но и не маленьким. Пока её не было дома, я постоянно крутил его в руках, репетировал, думал, планировал, как всё будет и в каком порядке. *** До её приезда оставалось пару часов. Но я приехал за четыре. Не хотел опоздать, вот как. Я сидел и ждал. Час, два. Хорошо, что ещё книгу прихватил, было что почитать. И, если честно, всё же соскучился по интернету! К сожалению, животу не объяснишь, что любовь и будущий брак — это очень важные события. Так что, я направился искать, где можно будет купить еды. Чёрт, нет нигде! Да даже в Союзе такие лавки стояли на каждом шагу! Только вот теперь место потерял, люди уже успели сесть. А, это была бабушка с внучкой. Тогда ладно, я в любом случае уступил бы. Так, сколько там времени… пять часов вечера. …Ещё один час… Теперь каждая минута шла, словно за десять. Я всё вслушивался в каждые речи дикторши, ожидая услышать нужный номер самолёта. До прибытия полчаса. Нервы забили по полной. Начала болеть голова. Причём очень усиленно. Такого раньше не было! Боль настолько сверлила голову, что я присел на корточки. Неожиданно было то, что ко мне подошли люди, спрашивая, в порядке я. — Д-да, в порядке! Просто разволновался, вот и всё! Но всё же, не помню кто, уступили мне место, и я сел. Может, и правда из-за волнения? Осталось три, две, одна минута. Нога энергично отбивала ритм. Дикторша наконец-то объявила об удачной посадке самолёта! Я с места понёсся к месту прибытия пассажиров. Пытался встать к выходу ещё ближе, но охранники только оттолкнули меня. Ладно, я отошёл немножко от них. Люди всё шли нескончаемым потом, но Мику среди них не было… Сказать, что я был в панике, значит ничего не сказать! Я молился всем богам, о которых знал, и… И! Мои молитвы были услышаны! Знакомые и такие нужные мне аквамариновые хвостики с красными резиночками были хорошо видны из серой массы. Я громко выкрикнул её имя. — Лёша! Я здесь! Она подняла руку так высоко, как могла. Я увидел её. Через пару мгновений толпа, наконец, разошлась. И она предстала передо мной во всей красе! На ней было прекрасное бирюзовое платье.с красивым золотым кулоном. И с моим медальоном. Мы встретились в объятиях и поцелуях, но для самого главного события пока ещё рано. — Любимый! Как я рада тебя видеть! А как соскучилась! Прости, что не получилось взять тебя с собой, но постараюсь в следующий раз точно взять! Ты не поверишь, но там нам такие классные концерты организовывали! Мы были там на гастролях, и каждый такой был уникальным! — Да, знаю. Я смотрел по телеку каждое твоё выступление! Они все были самыми классными, но больше всех мне понравился тот, где ты выступала в техно костюме! Ну, который был с чёрными рукавами и серой блузкой. Он очень тебе шёл! А твоя песня «Этот мир — мой!» вообще должна быть хитом! — Хех, спасибо! Мне он сам тоже очень понравился! Но вот песня, прости — мимо. Она слишком…претенциозная, что ли. Не для моего характера. А так петь было очень здорово! Пока мы шли до такси, ещё немного пообщались: — Мику, а что означает тридцать девять? Просто в рекламной кампании я часто встречал данную цифру. — А я думала, что ты внимательный у меня! — она нежно ущипнула за мою щёчку. — Это игра слов! Просто на японском три и девять — они созвучны с моим именем! Ми — ку! Хех! Пока я ловил такси, Мику ещё рассказывала мне про то, как она отдыхала там, куда ходила, с кем общалась. Про нас даже рассказывала своим друзьям! Но вот машина и подъехала. Обычная мазда, но какая она была красивой и стильной! Я разместил её багаж (к слову, было его много, так что пришлось повозиться с ним), и сел на заднее сиденье вместе с ней. Я назвал адрес, и Мику удивилась, ведь она думала, что мы поедем домой: — Милый, а зачем туда? Я думала, что домой… Прости, я так устала просто… Я нежно взял её за ладошку, и, прошептав на ушко, поцеловал: — Я ждал этого два года. И думаю, что тебе понравится. Не знаю, о чём она подумала, но стала розовее помидорки! Пока ехали, я всё повторял и повторял речь, чтобы не запнуться в самый неподходящий момент! Таксист всё спрашивал и спрашивал Мику, не веря, что такая популярность, как она, могла сесть именно в его такси. Проходящие мимо люди, другие машины, здания, деревья и всё вокруг уносилось прочь. Мы приближались, но чем ближе были, тем я сильнее дрожал. Я не боюсь, нет. Просто не знаю, как она отреагирует. Вдруг…откажет? Скажет, что работа будет мешать, или ещё что… Вот мы и приехали. Я расплатился с водителем и, выйдя из автомобиля, разгрузил её вещи. Он привёз нас в долину сакур. В то самое место, где мы были на мой день рождения. На мой юбилей. — Вау! Лёша, что ты задумал? Признавайся, солнышко! — она была очень счастлива. — Не, ещё рано. Давай сядем на вон ту лавочку! Да, это была та самая, с видом на «ветвистое сердечко». Она приобняла меня, и мы пошли к ней. Присев, я достал маленькую, алую коробочку, но при этом прикрыл её ладонью так, чтобы не было видно, и начал свою праздную речь. Она села поудобнее, и очень внимательно слушала: — Мику. Моя любимая. Мы с тобой знакомы четыре года. И половину из этого срока, к моему огромному сожалению, у нас отняли. Я учился и работал, чтобы смог попасть к тебе. И я это сделал. Ради нас и нашего будущего с тобой. Хочу прожить с тобой всю свою жизнь! Мику, я люблю тебя и хочу официально взять тебя в свои жёны! Прошу, ты выйдешь за меня? Открыл коробочку, и драгоценный камень красиво лоснился на солнышке, которое уже садилось. Перед нами как будто остановилось время. Я замер, в ожидании её ответа… — ДА! ДА-ДА-ДА-ДА-ДА! И ещё много раз да! Лёша! Как же я долго ждала этого! Спасибо. Спасибо! Я согласна! Она кинулась мне в объятия, и слёзы счастья быстрыми струйками бежали из её великолепных глаз. Затем был один из самых долгих и красивых поцелуев… — Ой, забыла! — и взяв из коробочки кольцо, она надела его на безымянный пальчик. Вместе с её платьем она смотрелась на все сто! *** Мы теперь официально помолвлены. В тот же вечер мы оповестили её маму, но говорила в основном Мику, радостно пересказывая всё, о чём говорили. Но Хик-сан не стала говорить много в ответ, а самолично приехала. Без отца. Фух, а то уже переживал. Ух, сколько же наставлений было! Как правильно всё организовывать, что делать, и как даже жить семейной жизнью! Но стоило потерпеть, и всё было дальше хорошо! Она пообещала договориться на очень хороший ресторан, и что она может взять с мужем большую часть расходов. Мы с Мику препирались, но она была старше, ничего не поделать. Свадьбу назначили на самую удачную дату — её день рождения! Зато удобно, я считаю! И фамилию, на общем решении, мы решили оставить Хацунэ. До начала праздника было всего пару дней. Кстати, мы договорились сделать всё в традиционном, синтоистском формате. Так что, мне девушки подобрали чёрное, изящное кимоно и широкие брюки — хакама. А вот моя дорогая была одета ещё лучше! Её наряд назывался сиро–маку и представлял собой два кимоно — кристально белое, а сверху — красное. До свадьбы мы прошли определённый обряд «очищения» — охарай. После молитвы жрица поставила каждому из нас по три стопки и налила туда «священное» саке, мы должны были сделать по три глотка из каждой. Эти дни пролетели незаметно. Потихоньку начиналась сама церемония. Присутствовали пару друзей с работы, а вот у неё были и родители, и друзья. Мику была самой прекрасной из всех, кто тут находился. Но церемония отличалась от европейской. Нам не нужно было говорить «да», и подобное. А сказать, и главное, сделать лучшее — поклясться в верности и чести перед друг дружкой. Первой была Мику — она сделала шаг быстрее меня и произнесла заветные слова. Затем была и моя очередь. И я поклялся самым уверенным голосом, который был у меня. Вот и настал момент истины. Я приобнял её к себе поближе, и мы соединились в поцелуе. Но это был уже не обычный. Он ознаменовал, что мы уже не пара подростков, а уже взрослые и полноценная ячейка семьи. Гости завизжали, все смеялись и радовались, кто-то даже хлопал в ладоши. Я очень нежно прошептал ей: — С днём рождения, любимая! Моя любовь к тебе не безгранична. Мы с ней были самыми счастливыми людьми на свете! А ведь эти слова, которые были сказаны мною, имели глубокий смысл. Она родилась. Причём заново. Теперь она не простая девочка, владеющая муз клубом в пионерлагере, и не обычная девушка, которая работает ради работы, она теперь взрослая, полноценная женщина и прекрасная домохозяйка. И будущая мама. Мама наших детей. Одинокая слеза счастья прокатилась по моей щеке. Только вот даже тут головная боль решила достать меня. Боль, которая как зубная. Она нарастала и жужжала, как будто сверло. Я пытался успеть её скрыть, пока Мику не заметила. Вроде, получилось. Может, и правда, сходить к врачу? Не, просто приму обезболь. Люди стали выходить на улицу, но мы решили ещё немножко остаться. — Лёшенька, я безгранично рада, что у нас всё получилось! Теперь мы всегда будем вместе. И кстати, ты такой красивый! Кимоно тебе очень идёт! — Хех, и говорит мне это самая великолепная и прекрасная девушка на всём белом свете. Моя рука аккуратно легла на её талию, а вторая — на грудку. Мы тяжело задышали, и Мику всё смотрела на меня, прося продолжать: — Мику… Когда у нас будет дитя, как его назовём? — Я об этом пока не думала… Но давай потом! А то не очень хорошо. Его ещё нет, а уже и имя выбираем! — Так давай и сделаем… — я нежно погладил по её ухоженным локонам. — Что, прямо здесь? — она очень хитро, но так душевно улыбнулась. — Нетушки! Были бы мы тут одни! Подождём вечера, и вообще пошли, дурной тон заставлять гостей ждать! Она любовно взяла меня за руку, и мы неспешно вышли из храма, где нас встретил яркий, летний, солнечный луч, символизируя наш будущий путь в жизнь… *** …Прошла осень, а за ней уже кончался и декабрь. Это были ужасные дни. Да, мы стали мужем и женой. Только была проблема в другом. В самой важной детали, что была в браке. Мы старались. Много. Каждый вечер уединялись. Но ничего. Мику не могла забеременеть. Это очень сильно пугало и тревожило нас. Ходили по врачам, но они лишь разводили руками. Ходили до элитных, очень дорогих врачей — тот же эффект. Только один сказал, что не знает, как может быть такое. Мику — здорова, я тоже. Но эффекта от любви не было. Передать наше отчаяние невозможно. Мы не отстранились, а наоборот, стали только ближе. Часто проводили время вместе, ходили по самым разным местам, часто гуляли. Меня снова повысили на работе, но счастья мне это не принесло. Какой толк от хорошей работы, если ты всё равно бездетный? Мы перестали уединяться. Просто не могли. Иногда, когда я проходил мимо ванной, то слышал, как она плачет. Это было мучительно больно. Если мне крайне больно, то ей… Я хотел войти и как-то утешить, но она не пускала. Тогда я просто брал саке и пил его. Помаленьку, по стопочке. Не знаю, почему, просто так получалось. И если мы сдались через несколько месяцев, то Хиккари-сан не планировала. Она тратила деньги на все возможные средства народной медицины. Вот только Мику их не принимала. — Почему, родная? Попробуй, прошу тебя, вдруг поможет? На что она отвечала очень холодно: — Нет. Не поможет. Ничего уже не поможет. Прости. И всегда запиралась в спальне. Ненадолго, на час… …Новый год на дворе. Но праздника у нас не было. Зато головные боли — были. Точнее, у меня. Они становились всё сильнее и сильнее, я глотал таблетки по нескольку за раз. И боль уходила на сутки. Но возвращалась вновь, всё с такой же силой… Моя дорогая тёща пригласила нас к себе. И передала, что даже отец будет не против. Я бы хотел сходить, ибо больше не могу жить в обстановке, когда вроде у нас всё нормально, но есть червячок тревоги, который роется и роется! — Любимая, давай сходим? Она обнимала свою любимую плюшевую игрушку, в виде няшного котика из аниме. — Нет. Если хочешь, иди. Или давай лучше тут сами. А то, как ты говорил, что мы люди взрослые. Я присел рядышком, и положил свою ладонь ей на животик. В этот раз, она не стала дёргаться. — Мику, мне тоже плохо. Даже очень. Но сейчас праздник, и надо верить в лучшее. Да, наивно. Да, по-детски. Но я не хочу видеть тебя грустной. Ты создана для жизни. И ты сможешь дать жизнь. Я уверен в этом. Просто…всему своё время. Она уже сидела рядом со мной, положив свою головушку мне на плечо, всё ещё прижимая к себе мягкую игрушку. — Да, ты прав. Но всё равно очень тяжело. Давай я приготовлю перекусить. И кстати, как твоя голова? — Уже лучше. Когда говорю с тобой, то всегда становится лучше! Я же всегда говорил и буду говорить, что ты ангел, раз умеешь так исцелять. Но я лгал ей. Стал часто лгать. Ненавижу себя. *** Из кухни донёсся её нежный громкий крик: — Лёш, у нас кончились продукты! Надо сходить! Пойдёшь со мной? — С радостью! …Немноголюдные улицы Токио. Видать, уже все люди сидят по домам! Немудрено, ведь до конца года оставалось часа три. Мы с Мику шли до ближайшего магазина. Я витал в облаках, думая о том, что купить, но совершил ошибку. Какую? Нужно было смотреть под ноги! Поскользнувшись, я рухнул на пятую точку. Было не очень больно, но неприятно! Подняв голову, я увидел свою любимую, которая тянет мне руку помощи. — Лёшка, любимый, ну как так? Хорошо, что я рядом! Она помогла мне подняться. Было стыдно, но хоть до магазина недалеко… *** …Продукты куплены, и мы пришли домой. Я помог Мику снять пальто, и она, взяв продукты, быстрым шагом пошлёпала до кухни. Оставлять её одну работать я не мог, поэтому тоже двинулся на помощь: — Нет, родной, с готовкой помощь мне не нужна! Ты лучше приберись пока и поставь столик к окну! — Есть, товарищ капитан! М-да, ну и свинка тут жила! Рубашки разбросаны, множество вещей лежат не на своих местах! А до праздника оставалось ещё два с половиной часа… …Я торопился, но всё же даже излишком. Ведь управился я минут за пятнадцать. Так что принялся передвигать столик. Мику выбрала хорошую сторону для обзора, было видно почти весь город! Только вот голова снова начала болеть… Выйдя в подъезд тихо, чтобы она не заметила, я вышел подышать на крышу. Я сюда часто прихожу, когда мне плохо — разряженный воздух помогает моему мозгу. Вдыхаю холодный и колючий воздух полной грудью. Немного болят теперь, но как же хорошо. Почти сразу отпускает. Нужно ещё так немножко постоять, чтобы… — Лёша! Бака! Ты что здесь делаешь?! А ну бегом домой, а то простудишься! Она отчитывала меня, будто моя мама. И, впервые в жизни, мне было противно её слушать. Поймав себя на такой мысли, мне стало страшно. — Да, мама, уже иду. Но как ты поняла, что я здесь? — в ответ она ласково улыбнулась. — Сердечко подсказало! А если правдиво, то просто сосед видел, как ты поднимался. Но ты всё равно испугал меня! Давай вернёмся в квартиру, здесь и правда холодно! Она не врала. Пар из её рта поднимался большими клубами. Но, как ни странно, я не чувствовал холода. И, приобняв её, я отправились обратно. Чуть позже, я уже помогал ей на кухне. Резал овощи, пока она обжаривала мясо. — Лёшка, а правда, что ты там делал? — Когда мне нехорошо, я иду наверх и дышу воздухом. — Но это же можно делать и дома. Просто открыть форточку. Не можно. Она не понимает, и явно не поймёт. — Там всё по-другому. Лучше дышится. Пока мы готовили, по телевизору шли какие-то комедии. И, на удивление, советские. Переведённые на японский. Мило. Теперь было хоть не скучно. Так, остановись, хватит. Я чувствую, как негатив копится во мне, и даже сам не знаю, почему. Нужно отвлечься от этого, попробую поговорить: — Мику, а как ты отмечала праздники до меня? — Да никак, в общем-то. С девочками в офисе сидели. Не хотела одной в комнате сидеть, чтобы это… чувство одиночества не поглощало меня. А ты как? — Аналогично. И на такой короткой фразе наш разговор и прекратился. До конца оставалось не более пяти минут. Так что мы с Мику накрыли маленький столик, и пускай было пару блюд, но зато все они были шикарными — тут тебе и бефстроганов, пару отварных картофелин, несколько салатиков и бутылочка саке. Скромно, но со вкусом. Я отодвинул стул, чтобы Мику присела, а затем сел и её муж. Мы держались за руки, отсчитывая секунды до нового года. Десять… Девять… Восемь… Всё те же надоевшие фейерверки. Радостные крики людей звучали по всему дому. Даже Мику смеялась. А я не мог. Как будто «выключили» мою душу. Но, чтобы Мику не огорчалась, я натянул дежурную улыбку. Мы выпили друг за друга и занялись едой… …Лёжа на кровати, я одной рукой гладил её по бедру, а второй по волосам. В комнате было безумно жарко, и от духоты в помещении, и от собственных тел. Голова болела. Доживу до весны, надо будет сразу сходить к врачу. Почему так долго? Работа. В командировку уезжаю уже я. Мы молча лежали. Акт любви прошёл сегодня хорошо, это было единственное событие, которое подарило мне хоть что-то хорошее. Грустно это, не этого я ожидал от первого нашего нового года наедине. Моя жена уже сладко спала, лёжа у меня на руке. Я тоже попытался уснуть, но чуждые мысли терзали меня. Двинуться я не мог, ибо разбужу её. Так что просто попытался расслабиться. *** И снова дед закинул сеть в море. Но вместо сети был ваш слуга. То есть, я снова оказался здесь. Только вот это место, хоть и приятным внешне, было на этот раз очень неприятным. А точнее, злым. И очень чёрным. Я был всё на том же стуле, но было главное отличие — я не был привязан. Пошевелив кистями, и какое же это было блаженство! Руки свободны, и на них ничего не давит! Лишь только позабыв про одну важную деталь, она мигом напомнила о себе. БАМ. Я еле устоял на ногах. Это был самый сильный удар, который я когда-либо слышал. БАМ. Согнулся напополам, но всё ещё стою. Мику. Любимая моя. Прости. Это всё моя вина… БАМ. Упав на колени, и держась руками за голову, как будто мне это поможет, я думал о ней. БАМ. Я молился. Кому угодно, чтобы это закончилось. БАМ. Эти часы уже были не похожи на что-то земное. Их внешний вид был помесью органики и механизма, только невозможно понять, что где есть. БАМ. Я лежу на спине и плачу. Мику, господи, прошу, не дай ей страдать. БАМ. «Часы» нависли надо мной, чтобы я мог их видеть. БАМ. Ощущение, будто разгрызают голову изнутри. БАМ. Боль была жуткая, и я почувствовал, как мои штаны стали мокрыми. БАМ. Последний раз. Я чувствую, что скоро конец. И давай, сука, давай! Чтоб тебя! ДАВАЙ ЕЩЁ ОДИН РАЗ И ВСЁ! БАМ. БАМ. БАМ…