Между богом и демоном

      Зал Великих Воплей Девятого Судилища Диюй – кара для слабых духом, тех, кто презрел обязанности, бросив в опасности дитя... Чудовищный огонь, ревущий, пожирающий всё на своём пути, не утихал здесь и на мгновение. Тысячи раз заблудшие души погибали и возрождались, переживая самый страшный кошмар вновь и вновь...       Шэнь Цинцю, открыв глаза, с отчаянием огляделся. Его рука сжимала ножны Сюя, но язык был нем. Лишь невнятные звуки слетали с дрожащих распухших губ. В который раз повторяется этот сон?       – Ци-гэ! – приподнявшись на ослабевших руках, закричал заклинатель, заливаясь слезами. Его лазурные глаза пылали проклятым нечестивым огнём, а волосы, лишённые шпильки и ленты, рассыпались по плечам, устилая пылающие камни под ним. – Это я, Ци-гэ...       Но лишь хриплый стон сорвался с губ вместо слов. С трудом поднявшись на ноги, Шэнь Цинцю покачнулся. Едва взглянув на когда-то изящные белые руки, он взвыл в отчаянии, увидев опухшие изуродованные ладони мертвеца, испещрённые язвами и трещинами. Этот ублюдок... Это чудовище... Как теперь Ци-гэ сможет узнать его?!       – Ци-гэ! – кричал Шэнь Цинцю, подняв над головой зачехлённый Сюя. Ну же, взгляни! Это же я, Ци-гэ!       Сквозь расплавленный воздух лиц не разглядеть. За пеленой жара и огненных всполохов Шэнь Цинцю видел лишь смутные силуэты. Сколько лет он здесь? Сотню? Тысячу? Когда же Ци-гэ услышит его? Придёт ли он на этот раз?       За годы безумных пыток Шэнь Цинцю позабыл лица врагов и друзей. Он не помнил даже Ци-гэ, цепляясь за его имя. Кто это? Кто такой Ци-гэ? Почему Шэнь Цинцю никак не может унять дрожь от звука этого имени? Отчего же обида обжигает грудь? Никак не может простить?       Разве Ци-гэ перед ним провинился?       – Ци-гэ... – хрипело ссаженное дымом, обожжённое мучительным жаром горло.       Он видел, как к нему бежит человек. В сердце распустилось тёплое чувство признательности. Раскинув руки, Шэнь Цинцю улыбнулся, готовый заключить любимого человека в объятия. Однако в следующее мгновение хрипящую, покрытую волдырями грудь пронзил меч. Схватившись за клинок, захлёбываясь кровью, Шэнь Цинцю медленно осел на колени, расширенными, полными боли глазами глядя в оскаленное в немыслимой лютой злобе лицо.       – Умри, ублюдок! – разбился в осколки чужой крик. Множась, он отражался от каменных сводов, превращаясь в гул взметнувшегося к облакам пламени.       – Я прощаю тебя, Ци-гэ... – прошептал Шэнь Цинцю, утопая в крови. Лишь для того, чтобы очнуться среди ревущего моря огня.       «Цинцзин...» – взметнулась в висках и погасла мысль. Содрогнувшись, он смотрел на остов горящей Бамбуковой Хижины.       – Куда же учитель сбежит теперь? – раздался насмешливый бархатный голос рядом.       Задохнувшись, Шэнь Цинцю повернул голову и отпрянул. Не удержи его сильная рука, сжав плечо холодными, цепкими пальцами, он угодил бы в самое пекло.       – Тц, – нахмурился собеседник, приблизив пухлые, подрагивающие в усмешка губы к самому уху. – Думаешь, можешь умереть так легко? Столько лет ты измывался надо мной, жаждал моей смерти...       Осторожно сжав тонкие белые пальцы Шэнь Цинцю, монстр коснулся порозовевших кончиков пылающими влажными губами.       – Такой изысканный и чистый, словно белый лотос. Прекрасный, словно луна в небесах... Кто бы мог подумать, что подобный человек может быть столь подлым и лицемерным.       Шэнь Цинцю крупно дрожал. Рука мужчины, обвив тонкий стан, прижимала его к сильному твердому телу. Но и здесь несчастный не мог разглядеть позабывшегося лица. Только глаза... чудовищные, алые глаза, пылающие демоническим огнём.       Шэнь Цинцю думал, что это и есть Лу Пиндэн, Девятый Князь Диюй, несущий справедливость и возмездие.       – Я виноват, – прошептал Шэнь Цинцю в жажде закончить эту пытку. Он готов был признать любую вину, хотя и не помнил её.       – Виноват, – рассмеявшись, согласился тот. – Отчего же твои мольбы так неискренни?       Услышав отвратительный хруст, заклинатель задохнулся, вскинув взгляд. Его прекрасные белые пальцы превратились в кровавое мессиво, сжатые в тисках чужой руки. Оглушительный крик боли прорезал пылающие небеса, сотряс тело. Лазурные глаза потонули в слезах.       Моля о пощаде, лорд Цинцзин бессильно уткнулся в плечо мучителя, сотрясаясь от рыданий.       – Прости меня! Прости меня! Прости меня!       Но в голове билась лишь одна мысль – он должен сбежать! Прочь! Прочь!       Монстр, улыбнувшись, выпустил свою жертву, отступив. Его смех раскалывал раскалённый воздух, заливая Шэнь Цинцю чудовищным огненным дождём. Покачнувшись, несчастный лорд Цинцзин бросился бежать. Ему слышались голоса, зов, за который он жадно ухватился. Забыть о боли, забыть о страдании!       «Вернись, душа! Вернись, душа! В столице зла и сумрак проклят...»       В висках стучало. Огненные всполохи обжигали стопы, вытягивали силы. В какой-то момент зов утих. Взвыв, Шэнь Цинцю пал на колени, задыхаясь от слёз.       – За что? – шептал он, заливаясь слезами. – Что я сделал не так?!       – Проснись, родной! Это всего лишь сон! – услышал он вдруг. Этот голос... был иным. Незнакомым, полным отчаяния и боли. На мгновение Шэнь Цинцю увидел впереди золотистую нить чужой оборвавшейся жизни. Протянув руку, он бросился в огненную пропасть и в последний момент успел ухватиться за ускользающую паутинку.       Мир вокруг завертелся, мелькая, словно чудовищный вихрь. Казалось, его тело разорвётся на тысячи кусков от чудовищного круговорота. Боль пронзала каждый цунь. Но Шэнь Цинцю из последних сил вцепился в золотую нить, стиснув зубы. Всё, что угодно! Пусть его душа будет уничтожена! Это лучше, чем муки зала Диюй!       Перед глазами всё слилось, собираясь в ослепительный огненный шар. А затем, взорвавшись, мир погрузился во тьму...       В комнате, пропитанной ароматом лекарств, царил сумрак. За пологом из золотого шёлка с тяжёлой вышивкой в виде цветка орхидеи неподвижно лежал юноша. Его прекрасное лицо, яркое, чистое, словно драгоценный нефрит, полнилось безмятежностью и одухотворённостью.       Однако воздух был тяжёл от множества курильниц, дымок из которых поднимался к потолку.       Стараясь не издать и звука, в комнату вошла женщина редкой красоты. В её изящных руках дымилась чашка ароматного целебного бульона. С лёгким вздохом она откинула полог и присела рядом с юношей.       – Шуан-эр... – прошептала она, мягко касаясь плеча мальчишки. – Шуан-эр, открой глаза. Прошу! Мама приготовила твой любимый суп.       Однако вместо юноши, ей ответил властный мужской голос главы клана Мин Чжао.       – Разве я позволил тебе прийти? Взгляни, к чему привела твоя забота! Этот мальчишка едва не лишился жизни, охотясь на магического зверя!       Осторожно поставив пиалу на стол, женщина поднялась и церемонно поклонилась. Чэн Фэй была седьмой, бесправной наложницей в гареме этого человека. Но именно она смогла подарить ему сокровище. Девятый сын, Мин Циньшуан, оказался самым талантливым ребёнком из двадцати отпрысков основной ветви клана Мин. К шестнадцати годам он добился немалого успеха. Мин Чжао возлагал на него большие надежды, мечтая, что тот сможет стать учеником крупной заклинательской школы. И не важно, будет это праведная секта Цанцюн или Дворец Хуаньхуа, шествующий по пути демонических практик!       Но надо же было этому ребёнку заболеть! Лихорадка оказалась столь сильна, что в самый тёмный ночной час Мин Чжао решил, будто его грудь больше не поднимется в очередном хриплом вдохе.       Небеса ли отвели беду? Глава Мин этого не знал. Но его сын был жив, хотя и не приходил в себя.       – Драгоценный супруг, Фэй ослушалась приказа, но разве может мать оставаться спокойной, когда её дитя вот уже третий день стоит на пороге смерти?       – Молчи! – гневно оборвал её Мин Чжао. – Как ты смеешь говорить о подобном! Хочешь накликать беду?!       Тихий стон, раздавшийся из-под шёлкового полога, прекратил спор. Длинные густые ресницы, бросающие трепещущие тени на высокие скулы юноши, дрогнули.       – Сынок, Шуан-эр! – бросилась на колени мать, сжимая пылающую ладонь в своих руках.       – Сынок? – беззвучно повторил тот, совершенно не понимая, что происходит вокруг. Кто эта женщина? Почему она зовёт его Шуан? Ведь его имя иное. Этого старейшину зовут... Шэнь Цинцю. Он второй... второй лорд Цанцюн...       Вырвав руку, юноша сжал подрагивающими пальцами переносицу. Перед глазами вновь предстали картины залов Диюй. Нет, Цанцюн давно в прошлом. Он ведь умер. Но здесь... Это не похоже на земли мёртвых. Так неужели... Неужели ему удалось сбежать от всевидящего ока Лу Пиндэна?       Мин Чжао хмыкнул, насмешливо взглянув на неприятно поражённую наложницу.       – Чэн Фэй, твой ребёнок вырос. Ему шестнадцать. И вскоре он отправится на состязания юных талантов, дабы стать учеником заклинательской школы! Сяо Шуан! Если ты сможешь получить место внешнего ученика Аньдин или Увэй в секте Цанцюн, твой отец будет счастлив!       Сердце Шэнь Цинцю упало. Цанцюн... Значит, всё это ложь и сбежать ему не удалось. Может быть, девятый князь устал от прошлого развлечения и придумал новое? Тихо цокнув, он решил подыграть.       «Увэй? Аньдин?» – не поверил своим ушам беглец. С какой стати он, второй лорд секты, должен быть... учеником этих дрянных пиков? Ещё и внешним... Если он так слаб, стоит ли вообще идти по пути заклинательства?       – Разве я так плох? – спросил юноша хриплым от долгого сна голосом. И тут же распахнул глаза в удивлении. Его прекрасный, глубокий, бархатистый голос звучит так хрипло и... по-мальчишески! Ему и вправду шестнадцать? Но... Лу Пинден никогда не менял правил! Так что, если...       – Моё дитя! – с гордостью произнёс глава клана Мин. – Ты так уверен в своих силах! Я вырастил тебя достойным, сознающим свою силу юношей. Но... Всё же секта Цанцюн неспроста носит статус Преднебесных Земель. А Хуаньхуа и вовсе является Запретным Имперским Городом! Попасть туда стоит огромного труда!       Шэнь Цинцю почувствовал, как нервно дёрнуся уголок губ. Лу Пиндэн обладает непревзойдённой фантазией? Это становится интересным. Преднебесные Земли?.. Что несёт этот старик? Конечно, секта Цанцюн и впрямь обладала несравненной мощью и являлась первой из крупнейших заклинательских школ, но до Преднебесных Земель ей было ещё далеко! Ведь для того, чтобы добиться подобного, хотя бы один из адептов должен достичь Ступени Божественного Просветления!       Немыслимо! Даже полностью сформированное золотое ядро давало лишь Небесную Ступень! Когда Шэнь Цинцю в последний раз видел лордов родной секты, даже её глава был на начальном уровне преднебесного ранга! Так откуда взялось божественное просветление?       С трудом сфокусировав взгляд на лице мужчины, Шэнь Цинцю вздрогнул. Лица! Он видит лица! Выдохнув, юноша с благоговением повторил:       – Преднебесные Земли?       – Шуан-эр, Мин – небольшой заклинательский клан. Ты, несомненно, талантлив, но едва ли твои способности смогут сравниться с силой великих семей... К тому же, ты ведь ещё не выбрал, идти ли праведным путём или дорогой тьмы...       Шэнь Цинцю так разгневался, что готов был исторгнуть всю кровь своего сердца.       – О чём... вы говорите? Что значит выбрать? – возмутился он, привстав. От резкого движения перед глазами началась густая метель, а в груди поднялась дурнота. Тонкие изящные пальцы с нежными розовато-перламутровыми лунками ногтей скомкали шёлк откинутых простыней. – Разве есть в мире другой путь, кроме праведного?       Ахнув, Чэн Фэй бессильно осела на пол, словно чувствуя на своих плечах дисциплинарную плеть Зала Наказаний. Ведь она была дочерью старейшины праведной секты! Все решат что этот ребёнок... перенял её мысли!       – Сынок! – простонал она, словно раненный зверь. – Разве можно... так говорить! Вот уже десять лет люди и демоны живут в гармонии! Глава Союза Бессмертных Юэ Цинъюань и император земель тьмы Ло Бинхэ избрали девиз «Великое Равенство»! Такие слова... навлекут на клан Мин великое бедствие!       Мин Чжао, сверкая глазами, пронзил наложницу свирепым взглядом.       Шэнь Цинцю сглотнул. Вот как? Когда же подобное было? Неужели он и впрямь вырвался из плена залов Диюй и сумел вернуться? Сколько же лет... Сколько лет прошло с его смерти?       – Драгоценный супруг! Чжао! Прошу, пощади! – взмолилась женщина, пав на колени и коснувшись лбом пушистого ковра. – Это дитя ещё нездорово! Шуан-эр не понимает, что говорит!       Шэнь Цинцю с трудом поднялся на ноги. Он наконец понял, что произошло, внезапно припомнив последние мгновения своей жизни.       Великий мастер Сюя, второй лорд секты Цанцюн, глава пика Цинцзин Шэнь Цинцю давным-давно мёртв. Но жизнь без него не остановилась. Прошло много лет... А теперь он внезапно очнулся в теле молодого юноши из маленького провинциального клана.       Что же это? Шанс на вторую жизнь? Наказание небес? Иллюзия князя Диюй?       – Матушка, поднимись. Это моя вина, – тихо произнёс Шэнь Цинцю, опустившись на колени рядом с женщиной.       – Отец, – вскинул он взгляд изумительно прекрасных глаз цвета раззолочённого весенним солнцем моря. – Простите... этот ребёнок... ещё не пришёл в себя и совсем ничего не помнит!       – Ничего не помнишь? – ахнул Мин Чжао. – Что же... Главное, что ты очнулся. Экипаж, стражи, братья и сёстры, что примут участие в испытаниях, будут готовы завтра утром. Тебе стоит отправиться вместе с ними. А пока... Я расскажу тебе о том, что знает даже малое дитя.       Вздохнув, глава клана взглянул на свою жалкую наложницу. Мальчишка привязан к матери. Он не может наказать её сейчас. Циньшуан не должен думать ни о чём, кроме предстоящего путешествия в Цзиньлань!       В ту ночь Шэнь Цинцю многое узнал о том, как изменился мир. О том, каким злодеем был лорд Цинцзин, воспитавший Ло Бинхэ и превративший его в чудовище...       Несчастный заклинатель, попавший в тело юного гения, слушая рассказ отца то краснел, то бледнел. Боги, да то, что он говорил вовсе не похоже на истину! Да, Шэнь Цинцю был суровым учителем! Он ненавидел тьму, ненавидел демонов и... порой жестоко наказывал Ло Бинхэ... Боги! Это и впрямь так! Этот мальчишка вызывал в нём чудовищную зависть своей юностью, прекрасным нравом и талантом! Да будь у Шэня хотя бы часть такой силы, он бы... Он бы никогда не расстался с Ци-гэ! Этот щенок... Ло Бинхэ... слишком сильно напоминал ему о прошлом. Шэнь Цинцю жаждал усмирить ученика, превратить его в послушную марионетку. Он искренне считал, что жизнь Ло Бинхэ должна принадлежать лорду Цинцзин...       Шэнь Цинцю не помнил лиц. Но внезапно понял, что Ци-гэ... и есть Юэ Цинъюань. Он словно наяву видел глаза старшего брата, внезапно осознавшего, что цзянши, которого он презирал и ненавидел – и есть Шэнь Цинцю; глаза, затопленные паникой и тьмой, беспорядочной ци, изранившей меридианы... Переродившийся лорд Цинцзин с трудом сдерживал слёзы.       Потеряв его, Юэ Цинъюань не хотел вспоминать о прошлом. Это был единственный способ продолжать жить дальше... Ведь на его плечах лежала ответственность за спасение мира людей. Всё, на что мог надеяться Шэнь Цинцю – что за минувшие двадцать лет Ци-гэ стало легче. Ведь даже для самой чудовищной боли это достаточный срок.       Юэ Цинъюань не должен его узнать!       Отныне Шэнь Цинцю никогда не вспомнит о прошлом! Он начнет новую жизнь! Девятый сын главы маленького заклинательской клана от седьмой наложницы, шестнадцатилетний гений, достигший пиковых рангов Земной Ступени, Мин Циньшуан сумеет прожить долгую жизнь! Он уже закончил закалку тела и духа. Его меридианы туги, словно струны, а даньтять готов к формированию пилюли киновари! Далее его ждёт Огненная Ступень, на которой он сможет построить и укрепить основы духа, а также открыть каналы ци для поглощения энергии неба и земли!       Чем крупнее заклинательская школа, в которую он попадёт, тем больше возможностей обрести бессмертие! Однако все школы такого уровня близки к Цанцюн.       Секта Цанцюн славилась своими мастерами. Её глава Юэ Цинъюань и шестой лорд секты Лю Цингэ, что сейчас являлся главной военной мощью мира бессмертных, достигли Ступени Божественного Просветления.       О Ло Бинхэ говорить не стоило. Его положение высшего священного демона и чудовищный меч Синьмо, который мог уничтожить целый город, показавшись из ножен даже на цунь, были известны трём мирам.       Мин Циньшуан обладал элементом воды и ветра, что давали ему непревзойдённую ловкость, гибкость и скорость. Статный, изящный юноша был ослепительно красив и пользовался немалым успехом у девушек.       От одной мысли о том, что в этой жизни он сможет вести спокойный, достойный образ жизни не оглядываясь на прошлое и не мучаясь ненавистью ко всему миру и к самому себе... Шэнь Цинцю приходил в восторг.       Долгий путь к жёлтым источникам, чёрная дорога Царства Мёртвых и испытания судилищ Диюй смогли притушить ненависть. Шэнь Цинцю больше не испытывал неприязни к Ло Бинхэ, простив ему даже ту подлость, что совершил мальчишка... Нет, он не пытал Шэнь Цинцю, не вырывал ему язык и глаз, не лишал рук и ног... На это ему не хватило времени или смелости. Связав наставника, демон держал его в водной тюрьме, избивая плетью и... Он не желал вспоминать о другом. Стыд тут же затапливал грудь. За время, что лорд Цинцзин томился в этом плену, его одежды превратились в лохмотья... Неудивительно, что Ци-гэ не смог узнать в этом грязном тряпье изысканных шёлковых одеяний. В конце, зная, что не сможет противостоять Союзу Бессмертных, Ло Бинхэ, обездвижив Шэнь Цинцю, лишил его возможности говорить. А затем осыпал порошком ликориса...       Цветы дорог мёртвых скрыли энергию жизни, отравили кровь. Лазурные глаза Шэнь Цинцю покраснели, выкатившись из орбит, а дыхание замерло. Хрипя, он тянул скрюченные судорогой, распухшие пальцы к Юэ Цинъюаню... Но в ответ получил смертельный удар Чэнлуаня, пронзивший его сердце...       Впрочем в землях мёртвых он видел и большую подлость.       Не сердился Шэнь Цинцю и на старшего брата. За то, что когда-то в детстве тот ушёл искать лучшей жизни, да так и не вернулся забрать своего сяо Цзю из проклятого рабства! Хотя обещал... За то, что Шэнь Цзю терпел издевательства господина Цю, боясь уйти. Ведь он искренне верил, что Ци-гэ придёт... Однажды старший брат явится в сиянии славы и отомстит обидчикам! Но годы шли, таяла надежда на подобный исход. Шэнь Цзю больше не чаял увидеть Юэ Ци в живых, устроив настоящую резню в поместье и оставив за собой пепелище... По-настоящему испугавшись за судьбу единственного близкого человека, Шэнь Цзю жаждал отыскать его и... спасти. Сколько мук, сколько терзаний и тревог он перенёс, чтобы узнать... старшего брата в утончённом старшем ученике главы Цанцюн!       Нет, Шэнь Цинцю не испытывал ненависти к старшему брату. Ведь между ними нет кровной связи. И Юэ Ци вовсе не должен был заботиться о нём.       А те слова... Всего лишь обещание одного ребёнка другому. Кто может верить в такое всерьёз? Юэ Цинъюань наверное и не помнил о нём до тех пор, пока не встретил на том проклятом Собрании Союза Бессмертных, где бесчинствовали адепты зла, убивая учеников праведных школ.       Шэнь Цинцю был одним из убийц. Учеником У Янцзы... Подонка, мошенника, подлеца, использовавшего его для собственной выгоды. Юэ Цинъюань узнал сяо Цзю... Он спас его от смерти, рискуя честью и самой жизнью, но в ответ не получил и толики благодарности. Только раздражение и упрёки.       Земли мёртвых избавили Шэнь Цинцю от высокомерия и гордыни, от ненависти и страха... Сейчас, глядя на прожитую жизнь через пелену смерти, он сгорал от стыда и чувства вины перед Юэ Цинъюанем... и Ло Бинхэ.       Молва была справедливой. Если бы не мастер Сюя... изводивший мальчишку упрёками и ледяным равнодушием; если бы не Шэнь Цинцю, ни разу не остановивший других учеников, этих молодых хищников, почувствствовавших вкус крови преследуемой жертвы... Мальчишка не утонул бы во тьме.       Этот учитель виноват перед Ло Бинхэ.       Этот младший виноват перед Юэ Ци.       Виноват... Боги! Он бы отдал всё, чтобы исправить то, что натворил в прошлом! Но разве испытания залов Диюй не были достаточным искуплением? Теперь ничего не изменишь. Ему дарована целая жизнь. И он сможет прожить её счастливо! Шэнь Цинцю больше не связан с прошлым! Он не знаком ни с главой Цанцюн, ни с владыкой тьмы!       Ранним утром, едва занялся рассвет, надежда клана Мин – десять самых талантливых юношей и девушек отправились в Цзиньлань. Устроившись в экипаже рядом со старейшиной семьи, что вызвался сопровождать учеников, Мин Циньшуан провожал взглядом ускользающие прочь пейзажи.       Равнина... А Шэнь Цинцю так привык к холодному горному воздуху...       Но не сгорела и палочка благовоний, как его задумчивость нарушили голоса.       – Девятый брат так слаб, что не может ехать верхом? Неужели тот несчастный зверь был так силён, что едва не убил тебя?       Шэнь Цинцю взглянул на юношу с интересом. Он сохранил лишь смутные воспоминания бывшего владельца этого тела и понятия не имел, кто это такой. Однако помнил, как высокомерен его герой. Ох, эту роль Шэнь Цинцю знал в совершенстве. Она не отличалась от его прошлого поведения. Верхняя губа Мин Циньшуана дёрнулась. Отвернувшись, он промолчал.       – Ха-ха-ха! – рассмеялся юнец, поровнявшись с экипажем. – Дядя Юйчжэнь наверное клокочет от гнева, потому что приходится ехать с тобой в одной повозке! Думаешь, если ты гений семьи Мин, то равен старейшине?       Шэнь Цинцю взглянул на свои тонкие пальцы и посетовал на отсутствие веера. Ему совершенно нечем занять руки! Нечем прогнать это назойливое насекомое, что жужжит над ухом.       – Мин Юнь! – рявкнул старейшина раньше, чем юноша напротив успел ответить. – Перед другими кланами семья Мин должна быть крепче железа! Не смей сеять раздор!       Мин Юнь? Шэнь Цинцю усмехнулся. Клан Мин так мал, что даже не использует клановое имя для молодого поколения?       – Дядюшка Юйчжэнь, – ответил тот примирительно. – Но ведь это правда! Почему это жалкое отродье потаскухи Чэн Фэй считают гением?! Я, Мин Юнь, должен занять это место!       Шэнь Цинцю вскинул голову и усмехнулся.       – Так что же тебе мешает. Стань учеником Дворца Хуаньхуа.       – Хм, – ответил тот, яростно сверкнув глазами. – Ты вообще знаешь, какие нравы царят в этой школе?! Это же дворец императора Ло Бинхэ! Там за малейшую провинность можно лишиться жизни!       – Но став учеником Хуаньхуа ты и впрямь получишь множество возможностей, – согласился старейшина.       Юнец лишь покачал головой в ответ.       – Недосягаемая мечта. Глава Ло Бинхэ очень требователен к своим ученикам. Во Дворец Хуаньхуа невозможно попасть.       – Вздор, – возразил Шэнь Цинцю.       – Ах так! Слушай меня, Мин Циньшуан, если ты посмеешь вернуться в клан, не поступив в Хуаньхуа или Цанцюн, я...       – Мин Юнь! – не на шутку вспылил старейшина, пронзив юнца взглядом. – Тебе лучше потратить оставшееся время на медитацию!       Шэнь Цинцю с трудом сдержал улыбку. В прошлой жизни он успел повидать немало подлости и этот взгляд о многом ему рассказал. Очевидно, та встреча со зверем была вовсе не случайной. То-то в его теле до сих пор ощущается слабость. Мин Циньшуан сражался с тигром первого уровня. Зверь сам по себе обладал немалой мощью, а с духовной силой и вовсе непобедим. Однако, дело не в этом... Его когти были полны яда!       Мин Юйчжэнь и Мин Юнь заодно. И кажется они искренне огорчены тем, что мальчишка жив.       «Вот же... тупицы...» – подумал Шэнь Цинцю, закрыв глаза. Ему вовсе неинтересна внутриклановая вражда. Он устал от этого в прошлом. Секта Цанцюн выглядела как большая дружная семья, но... На самом деле, Шэнь Цинцю никогда не был так одинок, как там. Ведь единственным близким человеком в его жизни был Юэ Цинъюань, но и он отдалялся с каждым годом всё сильней.       Чем больше Шэнь Цинцю зависел от него, привязываясь и мучаясь от своих чувств, тем холоднее был его Ци-гэ...       Когда Ло Бинхэ вернулся из Царства Демонов и схлестнулся в бою с Шэнь Цинцю, изранив его ядро и меридианы, лорд Цинцзин испугался, что мальчишка посмеет отомстить секте Цанцюн. С трудом сбежав, скрывшись от молодого демона, Шэнь Цинцю ждал, что Юэ Цинъюань отыщет его.       Но так и не дождался.       Те пять лет странствий были самыми горькими и одинокими в жизни лорда Цинцзин. И когда Ло Бинхэ схватил его, заточив в Водной Тюрьме заклинатель вовсе не испугался собственной смерти. Он больше не видел смысла жить... В тот момент Шэнь Цинцю был рад, что Юэ Цинъюань отдалился, стал холоден и равнодушен. Может быть, старший брат не будет безрассуден, не бросится спасать лорда Цинцзин. Ведь если Ло Бинхэ отплатит этому Шэню, мстить всей секте Цанцюн будет незачем. И Шэнь Цинцю умело распалял гнев демона, называя его зверёнышем и демоническим отродьем.       До того проклятого часа, пока ученик не оставил его ждать смерти от рук адептов родной секты, осыпав порошком из цветов ликориса...       Почувствовав, что экипаж остановился, Шэнь Цинцю распахнул глаза. Проведя целый день в пути, они остановились на ночлег на единственном постоялом дворе небольшого городка.       Из клана Мин в Цзиньлань отправилось одиннадцать человек. Распределив учеников по двое, старейшина собирался взять себе отдельную комнату, когда в дверях возникла высокая широкоплечая фигура заклинателя. Его ауру не мог утаить даже плащ из кожи питона, скрывающий лицо незнакомца.       Комната была последней. Однако Мин Юйчжэнь никак не мог уступить. Отдыхать вместе с учениками было равносильно потере лица! Но и делить общество с этим странным бродягой он не собирался, какой бы мощью тот не обладал.       Вздохнув, незнакомец процедил:       – Раз господин не желает смирить гордыню, это сделаю я. Утомлённому дальней дорогой путнику всё равно, кто разделит с ним сон.       Хмыкнув, Мин Юйчжэнь указал на Мин Циньшуана, удержав рядом Мин Юня.       – Так и быть, – откликнулся старейшина. – Циньшуан позаботится о вас.       Шэнь Цинцю озяб. Закутавшись в плащ так, что не разглядеть лица, он зевал, держась в стороне от остальных. Оттого и пропустил слова незнакомца. Услышав приказ старейшины, юноша вздрогнул и недовольно окинул взглядом мрачную фигуру.