Между богом и демоном

      Испытания для будущих учеников заклинательских школ подошло к концу. Счастливые юноши и девушки, прошедшие отбор, жадно смотрели на площадку, где собрались старейшины и прославленные заклинатели. Да что говорить, глава Союза Бессмертных Юэ Цинъюань и сам император тьмы со своими приспешниками должны присутствовать здесь! Ведь в этот день вражда между светом и тьмой будет забыта навсегда! Прах второго лорда Цанцюн, проклятого Шэнь Цинцю, развеет тёплый весенний ветер, унося прочь обиды и невзгоды. Глава Юэ Цинъюань получит прощение от Ло Бинхэ и больше никто не посмеет нарушить мирной жизни! За десять лет люди смирились с демонами, научились сосуществовать рядом, и даже защищаться от них. Страх угас. В больших городах, столицах княжеств и крупных провинциях велась активная торговля с землями тьмы.       Сегодня долгожданный мир, наконец, получит своё воплощение и договор сторон будет оглашён в каждом городе!       Шан Цинхуа, закусив губу и дрожа от напряжения и волнения, выглянул из-за угла. Экипаж владыки тьмы прибыл. Говорят, сегодня можно увидеть жемчужин его гарема и великих полководцев, а значит... Значит, прибудет и Мобэй-цзюнь...       С того ужасного дня в ущелье Цзюэди, когда разверзлась Бесконечная Бездна, минуло чуть меньше тридцати лет. Многие годы Шан Цинхуа скрывался в недрах Цанцюн, боясь мести короля Северной Пустоши. Ведь именно Мобэй-цзюнь в своей ненависти к людям растворил врата тьмы. А лорд Аньдин... этот Шан был тем, кто во всём ему помогал.       Боги, в тот день Шан Цинхуа осмелился сказать Мобэй-цзюню, что больше не желает следовать за ним, не желает и дальше предавать мир людей и родную секту! Разгневанный северный демон не в силах поверить в подобное предательство, отшвырнул заклинателя прочь, обещав переломать ему все кости в тот час, когда закончится нападение.       Но Шан Цинхуа исчез. Ущелье Цзюэди ещё хранило запах его крови и ци, но след растворялся среди тысяч иных ароматов. Шан Цинхуа больше не откликался на призыв Мобэй-цзюня. Барьеры Цанцюн были подняты, не позволяя демону проникнуть на Аньдин. Лишь позже он смог узнать, что жалкий человечишко, этот раб, бесполезный, никчёмный предатель... не пережил его удара.       Больше всего в этом мире Мобэй-цзюнь ненавидел предательство, ложь и заклинателей, тая в душе глубокую рану детских лет.       Поэтому-то Шан Цинхуа так рьяно хранил в тайне то, что сумел выжить до самого окончания войны. Он осмелился появиться лишь спустя год после перемирия, когда были объявлены первые состязания совершенствующихся. Но и тогда скрывал лицо за вуалью доули, до дрожи боясь встречи. Мобэй-цзюнь не появился. Однако лорд Аньдин был замечен и узнан Ло Бинхэ, о чём император поспешил оповестить короля Северной Пустоши. В конце концов, он так много слышал о шишу и Мобэй-цзюне! Как не подразнить ледяного демона?       Разгневанный Мобэй-цзюнь был готов уничтожить всю секту Цанцюн, услышав такую новость. Жаждал немедленно увидеть этого низкого, подлого лжеца! Но Ло Бинхэ запер его в Северной Пустоши. Словно хотел уберечь несчастного лорда Аньдин от жестокой доли, которой тот с таким трудом сумел избежать несколько лет назад. Впрочем, возможно, он и впрямь тревожился о мире с бессмертными.       Минул целый год, прежде, чем представился новый повод для встречи. И Мобэй-цзюнь, конечно же, сопровождал императора. Однако Шан Цинхуа ни на шаг не отходил от Юэ Цинъюаня. Казалось, он даже ночует в комнате главы Союза Бессмертных. Подобный слух вызвал невиданную вспышку ярости в душе северного короля.       Тогда Ло Бинхэ немало повеселился, слушая обвинения Мобэй-цзюня в том, что Шан Цинхуа спит с Юэ Цинъюанем. Боги, он и не думал, что этот ледяной, надменный демон может так свирепствовать! Да и причина была весьма... постыдной. Мобэй-цзюнь... сгорал от ревности! Надо же, оказывается, он знает, что между мужчинами могут существовать подобные отношения! Ах!       Хотя... в Царстве Демонов такое не редкость. Да и сам Ло Бинхэ ведь... лишился покоя, когда Шэнь Цинцю попал в его руки. Бывший ученик лорда Цинцзин мог бы избить наставника, переломать ему кости, превратить в обрубок, как приписывали ему слухи! Но... губы Шэнь Цинцю, с которых срывались ругательства и проклятья, были слишком соблазнительными. Влепив учителю пощёчину, Ло Бинхэ заткнул поток грязных слов жадным поцелуем.       Как оказалось, подобная мера была куда действенней плети или иных пыток! Для Шэнь Цинцю не было муки страшней ласк ученика. Ведь и впрямь... Ло Бинхэ слышал, что учитель глубоко и безответно влюблён. Долгое время демон пытался отыскать его возлюбленную, сделав наложницей и любимую ученицу лорда Цинцзин Нин Инъин, и даже ученицу Сяньшу Лю Минъянь, однажды заметив, как краснеют высокие скулы учителя от беседы с этой девой. Но так и не получил удовлетворения. Все они были не теми, кто способен заставить Шэнь Цинцю страдать...       Учитель не задержался в Водной Тюрьме надолго. Ло Бинхэ не успел понять правды, о чём жалел до сих пор... Но... Одну тайну лорда Цинцзин ему узнать всё же удалось – на белом плече Шэнь Цинцю пышно цвела ветвь мэйхуа.       Печать цветка. Кто-то сделал из него раба! И кто бы мог подумать, что даже достигнув высот, Шэнь Цинцю так и не сумеет избавиться от постыдного клейма! Увидев её впервые, Ло Бинхэ едва не лишился рассудка от радости, ведь он был мастером в наложении подобных заклинаний! В ту же ночь демон изменил прекрасный букет, связав печать цветка с душой наставника. Теперь было неважно, покинет он своё тело и использует для побега от этого Ло марионетку, или... переродится, император мог проявить свою власть.       А воссоздать нефритовую бусину помыслов оказалось и того проще.       Ло Бинхэ жаждал заполучить весь мир. И в этом ему мешал только Союз Бессмертных, охраняя границы царств! Демон должен был найти способ убрать с дороги Юэ Цинъюаня. И Шэнь Цинцю – его оружие! Управляя такой марионеткой, ничего не стоит убить главу Цанцюн!       Лишь одного Ло Бинхэ не ожидал. Осыпав почти обездвиженного учителя порошком ликориса, он не думал, что тот лишится возможности говорить. Очевидно, в прошлом Шэнь Цинцю был отравлен тьмой, оттого действие снадобья оказалось столь сильным... План Ло Бинхэ провалился – Лю Цингэ пронзил лорда Цинцзин мечом. Десять лет священный император бился с бессмертными за власть. Но... так и не смог победить. Тогда и решил он отступить, выждать, случайно узнав о том, что все десять лет глава Цанцюн бережно хранил тело Шэнь Цинцю, пытаясь вернуть любимого брата к жизни. Это было именно то, чего хотел Ло Бинхэ. Юэ Цинъюань сам вложит в его руку смертоносный клинок! Как только Шэнь Цинцю очнётся, владыка тьмы заставит его убить главу Союза Бессмертных!       Вот только Шэнь Цинцю, очевидно, так и не вернулся в собственное тело. Любопытно... Неужели мальчишка Мин Циньшуан и есть... учитель? Или Юэ Цинъюань лжёт? И вовсе не прах лорда Цинцзин будет развеян над Цзиньланем?       Ло Бинхэ таинственно улыбнулся, сжав нефритовую бусину, что столько лет носил на шее. Никто, кроме Мобэй-цзюня, не знал, что это за украшение, считая его редким артефактом. Подобные предположения немало забавляли Ло Бинхэ. Это и впрямь редкий артефакт! Он мог бы заставить Шэнь Цинцю рыдать от желания! Изгибать спину, поднимать округлые ягодицы в мольбе о ласке! Представляя подобное, Ло Бинхэ чувствовал, как спирает грудь.       Сегодня всё будет кончено? Неужели прекрасное тело, что белей хотанского нефрита и нежнее шёлка, будет уничтожено навек? Мысль обожгла, кольнула в груди раскалённым клинком.       Ведь на самом деле Ло Бинхэ был тем, кто жаждал возвращения Шэнь Цинцю с большим нетерпением, чем Юэ Цинъюань. Словно преданный пёс, он следил за каждым шагом главы Цанцюн, мечтая о скорой встрече с учителем! Мысль о том, что он и впрямь мёртв, разбила сердце Ло Бинхэ. Скрывая дрожь и боль, священный император не выказывал истинных чувств, теша себя надеждой.       Этот мальчишка Мин Циньшуан – Шэнь Цинцю?..       Шан Цинхуа, застыв, жадным взглядом следил за остановившимся экипажем владыки тьмы. Вот Ло Бинхэ покидает драгоценную повозку, помогая спуститься прекрасной демонессе, облачённой в слои алых вуалей и шёлка. Ша Хуалин... На запястьях девы, от одного взора на которую можно было лишиться рассудка, поблёскивали браслеты с серебряными бубенчиками.       Но Шан Цинхуа и не взглянул на Ша Хуалин. Самые пышные нефритовые цветы этого мира казались ему бледными и скучными рядом с холодной, ослепительной красотой Мобэй-цзюня! О, если бы только король Северной Пустоши был добр к нему! Шан Цинхуа позабыл бы весь мир ради одной улыбки ледяного демона!       Лорду Аньдин казалось, Мобэй-цзюнь нуждается в нём, наслаждается слепым поклонением! Однако тот едва не убил Шан Цинхуа в Цзюэди. Тогда, не спаси его Юэ Цинъюань, лорд Аньдин и впрямь бы погиб.       А ведь он был испуган, оттого и заявил о том, что уходит! Да Мобэй-цзюню хватило бы одного слова, чтобы вернуть заклинателя в земли тьмы! Всего-то – раскрыть пространственную печать и приказать Шан Цинхуа идти...       Мобэй-цзюнь поступил иначе... Обвинив Шан Цинхуа в предательстве, он отшвырнул его прочь... И этот удар был смертоносен! Ни один человек не способен выдержать подобное!       Испуганный, разочарованный, раненый Шан Цинхуа рассказал о своём предательстве главе Цанцюн. Он думал, что вот-вот умрёт, однако, Юэ Цинъюань не только спас его жизнь, но и сумел простить...       Почти тридцать лет скрывался лорд Аньдин в недрах секты, но так и не сумел позабыть ледяного демона. Сколько же времени ему понадобилось, чтобы понять простую истину! Мобэй-цзюнь давным-давно захватил его душу и сердце. Шан Цинхуа был предан ему вовсе не из страха! С самой первой встречи он... боготворил своего жестокого господина! Оттого и был ранен гораздо сильнее, чем мог представить. Сердце лорда Аньдин разрывалось от боли и тревоги за Мобэй-цзюня. Ещё будучи жалким рабом он сумел узнать горькую историю детства северного демона: любимый дядя, младший брат правителя и самое близкое существо, к которому Мобэй-цзюнь тянулся, словно к потерянной в прошлом матери, оказался чудовищем. В юном возрасте, когда раны ощущаются особенно остро, Линьгуан-цзюнь, что и сам был ещё слишком юн для того, чтобы мыслить рассудительно, жаждал власти. Второй принц был так красив и талантлив, что с самого детства его почитали, словно будущего владыку севера. Мобэй-цзюнь отнял у него будущее... И Линьгуан-цзюнь попытался избавиться от наследника престола. Совсем дитя, Мобэй-цзюнь оказался выброшен в Царство Людей... Три дня он прятался, скрываясь от погони, прежде чем отец, заметив отсутствие сына, явился на выручку. Три дня Мобэй-цзюнь слушал разговоры заклинателей, обсуждающих награду за его голову. Несчастное дитя, он едва не лишился рассудка...       Линьгуан-цзюнь так и не получил наказания, обвинив в произошедшем юный возраст и непоседливый нрав Мобэй-цзюня. Правитель Северной Пустоши любил младшего брата. Конечно же он не мог представить, что мальчишка поступил с подобной жестокостью намеренно.       Мобэй-цзюнь не простил ни дядю, ни отца. Достигнув шестнадцати лет, он пустился в долгое странствие по землям бессмертных, уничтожая одиноких путников, а порой и целые школы. Ведь истинный, чистокровный демон не сравнится с ничтожными заклинателями! Лишь создав золотое ядро, они становились равны.       В этом путешествии и встретил Мобэй-цзюнь большеглазого ученика Аньдин, павшего к его ногам в мольбе. Щенок даже осмелился позаботиться о раненом демоне, укрыв от врагов и солнца... Мобэй-цзюнь и впрямь испытывал к нему странное чувство, сродни... благодарности.       Когда же оно переросло в эту одержимость? Когда Мобэй-цзюнь стал так зависим от испуганного шёпота Шан Цинхуа; его тонких пальцев, цепляющихся за меховой плащ демона в попытке укрыться от опасности; аромата тела, тёплого и чуть сладкого? От вести о том, что лорд Аньдин мёртв, Мобэй-цзюня охватила дрожь, сменившаяся оглушительной пустотой. В груди зияла ужасающая рана, оставленная смертью этого человека.       Северный демон не мог поверить в такой исход, обманывал себя, тешил безрассудной надеждой, то и дело атакуя Цанцюн... Впервые увидев Шан Цинхуа через два года после окончания войны, Мобэй-цзюнь испытал свирепый гнев и... облегчение. Он хотел немедленно призвать заклинателя к ответу! Но теперь... Шан Цинхуа... больше не искал спасения за его широкой спиной, нет. Мобэй-цзюнь стал тем, кого человек боялся до ужаса...       Это больно ранило демона. К тому времени он уже занял ледяной трон. Мобэй-цзюнь обладал могуществом и надменным величием владыки. Отношение Шан Цинхуа казалось ему оскорбительным. Северный демон, замкнутый и свирепый, мало что знал о других. Он не желал вникать в то, что происходит в душе лорда Аньдин, но жаждал, чтобы тот... понимал его без слов и объяснений. Шан Цинхуа ведь смотрел на него, словно на божество, как же случилось, что он так разочаровался в своём повелителе?!       В первую встречу Мобэй-цзюнь пронзил маленького лорда суровым взглядом ледяных синих глаз, пригвоздив к месту. Побледнев, тот сжался от страха. Розовые губы, которые так часто привлекали демона раньше, соблазняя своей нежностью, дрожали. Тонкие длинные пальцы, белые, словно хотанский нефрит, нервно стискивали грелку для рук. Так странно... в ту пору зима ещё не вступила в свои права и Шан Цинхуа едва ли мог так озябнуть.       Взгляд Мобэй-цзюня заледенел. Это был несомненный приказ пасть ниц и молить о пощаде, но лорд Аньдин больше не желал подчиняться. Опустив голову, он застыл за плечом главы Юэ, прижавшись к спинке высокого резного кресла.       А ведь раньше Мобэй-цзюнь был тем, к кому он так льнул в тревоге и страхе! Так неужели теперь Юэ Цинъюань... занял место северного демона в сердце Шан Цинхуа?! Потемневшее лицо правителя Северной Пустоши заставило лорда Аньдин содрогнуться. Сжав плечо главы Цанцюн он что-то тихо прошептал, вызвав тревогу Юэ Цинъюаня. Призвав лорда Цаньцао и Лю Цингэ, он велел Шан Цинхуа вернуться в покои.       Разве мог Мобэй-цзюнь упустить такую возможность? Словно тень он следовал за заклинателями, представляя, как окажется наедине с этим... предателем! Ему даже не нужно прикасаться к человеку – ледяная аура будет достаточным наказанием! Однако защитные чары, чудовищный барьер комнат, где расположился человек, Мобэй-цзюнь преодолеть не смог. Спустя мгновение после того, как он исследовал печать, демона обнаружил рассвирипевший бог войны.       Та ссора заставила Ло Бинхэ высказать недовольство. Император обещал запереть северного демона в землях тьмы за нарушение мирного договора. Затем, устало опустившись рядом, он положил голову на плечо Мобэй-цзюня и произнёс:       – Желание Мо-гэ отомстить шишу Шану понятно и правильно. Но лорд Аньдин сумел добиться не только прощения, но и немалого доверия главы Союза Бессмертных. Его не достать. Сейчас шишу надёжно защищён.       – Спит с ним... Шан Цинхуа спит с этим... – прошипел правитель Северной Пустоши с яростью, поразив императора до глубины души. Сделав вдох лишь несколько мгновений спустя, тот оглушительно расхохотался.       – Мобэй... Священный предок! Так ты... ревнуешь его?!       – Закрой рот! – процедил тот, сверкая глазами.       – Тогда всё гораздо сложнее. Шишу Шан непревзойденный трус, – ответил Ло Бинхэ, прижимаясь к плечу северного демона. – Ты ведь едва его не убил. Шишу думает, что Бэй-Бэй ненавидит его.       – Ты! – отпрянул Мобэй-цзюнь, оскалившись.       Однако Ло Бинхэ насмешливо фыркнул в ответ.       – Дай ему время успокоиться, – вздохнул император. – Пусть думает, что ты не таишь обид, мучается надменным равнодушием. Не смотри, не замечай его. А затем, когда шишу решит, что опасность миновала, можешь схватить его и делать всё, что придёт в голову. К этому стоит подготовиться! Я достану для тебя пару техник по совместному совершенствованию!       Мобэй-цзюнь хоть и был зол, но подчинился. В конце концов, Ло Бинхэ долго жил среди людей, да и сам был демоном лишь наполовину.       Сейчас, спустя восемь лет, северный демон был благодарен императору за совет, ведь всё чаще ловил на себе взгляд Шан Цинхуа. И с каждой встречей он становился всё тоскливей и глубже...       Опустившись рядом с Ло Бинхэ, правитель Северной Пустоши огляделся. В центре площадки возвышалась триумфальная платформа, на которой покоилась маленькая нефритовая шкатулка. Всё, что осталось от лорда Цинцзин...       Юэ Цинъюань был скромен в своей прощальной речи. Она не заняла и палочки благовоний. Глава Союза Бессмертных спешил, словно жаждал поскорее покончить с этим ритуалом.       Хмыкнув, Ло Бинхэ не возражал. Он мог бы многое добавить, но это не имело значения. Ведь император явился сюда с иной целью. Скоро этот человек умрёт от руки вернувшегося из земель мёртвых Шэнь Цинцю...       Выудив из слоёв одежд нефритовую бусину помыслов, Ло Бинхэ принялся нежно поглаживать резную, сияющую поверхность. Однако мгновение спустя его рука опустела. Мобэй-цзюнь, вырвав сокровище из рук императора, сжал её в ладони.       – Мо-гэ! – поразился Ло Бинхэ. – Что на тебя нашло?!       – Хм, очевидно, причина в человечешке, что не спускает с него глаз, – усмехнулась Ша Хуалин. Её алые губы дрогнули в улыбке.       – А моя Лин-эр всё видит? – спросил император, склонившись к лицу демоницы и заглядывая в темноту её глаз.       – Только слепец мог не заметить его, – выдохнула драгоценная супруга императора, покраснев.       Сейчас, когда над Цзиньланем вот-вот будет развеян прах злейшего врага, Ло Бинхэ бесстыдно выставлял своё счастье напоказ, заигрывая с супругой. Над площадкой повисла тишина. Люди в смятении, украдкой поглядывали на императорскую чету. Не боится он гнева богов, что ли? Всё-таки Шэнь Цинцю являлся наставником Ло Бинхэ, а учитель, каким бы он ни был – второй отец.       Фыркнув от сдерживаемого смеха, император взглянул на главу Союза Бессмертных. Юэ Цинъюань казался бледным и утомлённым. Под маской ледяной надменности очевидно проглядывало бешенство. Поднявшись, Ло Бинхэ приблизился к заклинателю. Открыв нефритовую шкатулку духовной силой, он заставил прах подняться к небесам серебристой струйкой.       – И впрямь учитель, – прошептал он, ощутив отголоски ци и чуть заметно содрогнувшись от боли. – Глава Юэ позволит провести ритуал этому Ло?       Прищурившись, демон пристально наблюдал за реакцией Юэ Цинъюаня. Ведь если тот останется спокоен, значит у него нет сомнений – мальчишка Мин Циньшуан и впрямь Шэнь Цинцю. Сам Ло Бинхэ не мог бы сказать с уверенностью, так ли это. Не сумел узнать в юноше старого врага и желанного любовника.       Глава Цанцюн вздрогнул. Его губы сжались в строгую линию, а меж чёрных густых бровей залегла глубокая складка. Подобное стало бы оскорблением для шиди! Но... в глазах всего мира Шэнь Цинцю стал ублюдком, чёрным псом, убийцей! Мгновение борьбы с собой минуло. Кивнув, Юэ Цинъюань отступил.       Улыбка демонического императора, счастливая и торжественная, осветила город. Казалось, ритуал доставляет ему незабываемое наслаждение. Никто не мог и подумать, что в груди Ло Бинхэ трепещет тревога. Что это значит? Неужели Юэ Цинъюань сомневается? Да может ли быть, чтобы он не узнал своего шиди? Они ведь были так близки! Столько лет глава Цанцюн ждал возвращения Шэнь Цинцю? Казалось, ещё немного, и он сам отправится за лордом Цинцзин в земли мёртвых! А теперь... не узнал? Зачем же тогда схватил мальчишку? Он не так уж и похож на учителя! Очевидно, Юэ Цинъюань что-то почувствовал!       Ох... Этот Ло должен благодарить Мобэй-цзюня, отнявшего бусину! Ошибись он, и артефакт рассыпался бы, как этот прах, уносимый вдаль ветром! Что, если бы столько трудов пропало впустую?!       – Отец в гневе, – прошептал юноша у площадки. Его обсидиановые глаза и пышные локоны чёрных волос, стекающие по спине не оставляли сомнений – это один из множества потомков священного императора демонов.       – Я слышал, он повздорил с главой Юэ из-за какого-то щенка, – ответил спутник. И хотя его сходство было не столь очевидно, чёрные одежды с серебряным драконом пустоты давно стали символом клана Ло. – Брат напрасно тревожится. Он ничего не знает.       – Заткнись, Ло Боинь! – взбеленился тот, нахмурившись. – У отца острый слух! Мне и так достаётся! Как же это злит! Старший сын без права на престол! Без своих земель! Чувствую себя нищим!       – Отец ещё не объявил своей воли, не выбрал наследника... – попытался возразить Ло Боинь.       – Да ты взгляни на эту потаскуху Ша Хуалин! – прошипел тот. – Её ублюдок получил имя из рук отца вместе с целым княжеством! Разумеется, он же раньше других пробудил священную кровь! А я... Я вовсе этого не сумел!       – Чжуань-гэ, ты... напрасно так себя изводишь. У меня есть план...       – И что ты задумал? – встрепенулся Ло Чжуань. Этот щенок Ло Боинь был сыном мэйжэнь. Он не мог претендовать на многое, потому и предпочёл покровительство Ло Чжуаня.       – Тот мальчишка. Говорят, глава Юэ спрятал его неподалеку, боясь, как бы отец не проявил любопытства. Щенок красив, словно божество. Никто бы не остался равнодушным. Пока идёт церемония, глава Юэ бессилен. Если старший брат выкрадет этого человека, чтобы преподнести в подарок отцу, он простит тебе все проступки!       – Хо? – усмехнулся Ло Чжуань. – Так чего мы ждём? Ты ведь знаешь, где остановился глава Союза Бессмертных?..       Слух демонического императора и впрямь чуток. Позабавившись наивностью собственных отпрысков, он опустился на место. Пора преподать им урок. Кто бы ни охранял этого юношу, Цзян Цинсун или Лю Цингэ... щенкам придётся побороться за свою жизнь.       Ло Бинхэ часто был жесток со своими сыновьями. Он не терпел слабости.       Ша Хуалин взглянула на супруга с мрачным удовлетворением. То, что император выделял её сына, радовало драгоценную супругу. Однако суровое отношение к остальным выглядело пугающе.       – Ты не остановишь их? – спросила Ша Хуалин, получив в ответ насмешливый взгляд.       – Если исполнят задуманное, я подарю им земли. Каждый должен получить возможность.       Демонесса помрачнела. Что это за юнец, ради которого Ло Бинхэ готов пожертвовать собственными сыновьями? Неужели... император желает собрать гарем из мужчин?       – Что тебя беспокоит? – спросил Ло Бинхэ, склоняясь к лицу супруги. Сжав подбородок прекрасной наложницы, он заглянул в глубину её глаз. Большой палец смял нежный алый цветок губ, размазывая кармин. – Там нет твоего дитя. Да и сын Минъянь ещё мал для подобных игр.       – Минъянь? – хрипло ответила Ша Хуалин с соблазнительной, завлекающей улыбкой. – Её руки так долго сохраняли свою нефритовую белизну. Представляю, как она вела себя в первую ночь! Наверное, и вуали не сняла?       – Лин-эр, – рассмеялся Ло Бинхэ, отстранившись. Лизнув алый след кармина на пальце, он с озорством взглянул на супругу. – Нежели ты и впрямь не нашла способа увидеть её лица? Дева Лю столь прекрасна, что способна повергнуть ниц целое государство, показав лик. Конечно же я не могу позволить ей скрывать красоту во время танцев дракона и феникса. Ведь то, как она краснеет, как закусывает свои нежные губки, сдерживая стон... бесценно.       – Ах, так она и в постели та ещё праведница? – шепнула на ухо Ло Бинхэ супруга. – Я бы хотела на это взглянуть!       – Неужели Лин-эр желает присоединиться к нашим забавам? – повернувшись, выдохнув в её дрожащие в улыбке губы, тот. – Но что же Ло станет делать, если твой острый язычок понравится ей больше, чем... младший Ло?       – Среди трёх тысяч наложниц найдутся те, кто способен согреть твою постель, – дерзко ответила демоница, мягко касаясь губ императора поцелуем. – Может быть, юнец, за которым отправился щенок Сяо Гунчжу?       – Зависть? – удивился тот. – Не можешь простить Сяо-Сяо положение императрицы?       – Вздор, – возразила Ша Хуалин. – Как ты вообще пришёл к этой мысли? Я ведь говорю о мальчишке.       – Вот как? – нахмурившись, отстранился император со скучающим видом. – Забудь о нём. Этот человек – моя ступень к власти.       – Ты... Не остановишься? – прошептала та едва слышно. – Собираешься развязать новую войну?       – Не сейчас, – возразил Мобэй-цзюнь, по-прежнему сжимая в руке нефритовую жемчужину.       Не веря своим ушам, Ло Бинхэ уставился на правителя Северной Пустоши, пытаясь понять причину противостояния.       – Мо-гэ... Ты же всегда был на моей стороне! Неужели шишу Шан... так растревожил твоё ледяное сердечко?       Тяжёлый взгляд Мобэй-цзюня пригвоздил императора к земле. Судорожно вздохнув, тот опустил голову на плечо своего верного приспешника.       – Мо-гэ... Ты же обещал позаботиться об этом Ло, – обиженно произнёс Ло Бинхэ.       – Не смей взывать к жалости, – прошипел тот. – Я не Лао Гунчжу. Пройдя с тобой Бесконечную Бездну и земли демонов, думаешь, я позабыл, как жесток и беспощаден ты можешь быть?       – Ах, неужели Мо-гэ всё ещё сердится на меня за то, что тогда не пустил тебя в бой? Но... Если бы я знал, что Шан Цинхуа жив, что он находится в той осаждённой крепости, я бы...       – Заткнись! Восемь лет твердишь одно и то же! – разозлился Мобэй-цзюнь. – Сколько раз я должен повторять, что человек никогда не сможет потревожить моего сердца? Всё, что связывает меня и Шан Цинхуа – месть! За своё предательство он ответит жизнью!       Шан Цинхуа обладал достаточно высоким рангом. Он уже достиг Ступени Света и смог расслышать слова правителя Северной Пустоши. Не в силах выдержать душевную боль, что взметнулась в груди всполохом чёрного пламени, заклинатель сполз на землю, выплюнув отвратительный, горький кровавый ком.       Мобэй-цзюнь... В своей ненависти его величество совсем позабыл о том, что их связывает клятва? За своё предательство Шан Цинхуа уже расплатился сполна! С тоской посмотрев на отвратительный сгусток, заклинатель поднял взгляд к небесам. Его тело почти разрушено. Сколько ещё он сможет протянуть? Даже целебные снадобья лорда Цаньцао больше не спасают от раздирающей тело боли... В ту, первую встречу, Шан Цинхуа обещал Мобэй-цзюню быть самым верным и преданным рабом, связав себя чудовищной печатью. Вдали от демона тело и душа заклинателя пылали в ледяном огне демонических земель, причиняя чудовищные страдания.       Но Шан Цинхуа не знал иного способа остановить Мобэй-цзюня! Он не желал, чтобы его величество... Его возлюбленный... потонул в ненависти и тьме! Он и не думал, что и впрямь сумеет выжить и ранить правителя Северной Пустоши своим предательством ещё сильней. Шан Цинхуа надеялся, что узнав о смерти лорда Аньдин, Мобэй-цзюнь испытает хотя бы сотую долю страданий и тоски, что выпали на долю этого Шана! Ведь печать должна действовать на обоих!       Но... Очевидно, его величество отыскал лекарство... Может быть предательство Шан Цинхуа и стало пилюлей, исцелившей Мобэй-цзюня от привязанности к ничтожному человеку.       Месть... Девять лет минуло с тех пор, как его величество узнал о том, что Шан Цинхуа жив. Сотни раз мог напасть и уничтожить Аньдин! Ни Юэ Цинъюань, ни Ло Бинхэ не сумели бы остановить его! Но вместо этого Мобэй-цзюнь появлялся везде, где мог бы повстречаться с Шаном, залечивая раны и продлевая его жизнь своим царственным присутствием.       Вдохнув холодный воздух морозной ауры демона, лорд Аньдин поднялся. Боль утихла. Словно обожжённое пламенем горло больше не хрипело, разрывая грудь. Закашлявшись от резкого порыва ледяного ветра, Шан Цинхуа впервые за долгий год почувствовал, что может дышать, не сдерживая всхлипы и не кусая сухих бледных губ. Он и не помнил, когда испытывал подобное чувство свободы в последний раз. В груди расцвёл трепетный цветок благодарности, а ресницы намокли от слёз.       – Ваше величество... Этот Шан... Никогда не забудет вашей заботы! – прошептал заклинатель, отступив. Выглянув из-за угла, он хотел взглянуть на царственного владыку холода в последний раз.       Но его кресло пустовало. Мобэй-цзюнь исчез.