Между богом и демоном

      Пригласив Юэ Цинъюаня к чайной церемонии, Дунхай Юйгуан молча выслушал его просьбу. Стоило отдать главе Союза Бессмертных должное – самообладания ему не занимать. Не каждый бы дерзнул сунуться в драконью бездну! А ведь он ещё и с просьбой явился!       – Жемчужина дракона? Глава Юэ... Вы...       – Я всё понимаю, – тихо ответил Юэ Цинъюань, потемнев лицом. – Очевидно, это сокровище Дунань, но если цена спасения жизни дорогого мне человека такова, что же...       – Да что вы несёте?! – вскинулся, пылая от гнева, цинлун. – Чья жизнь так драгоценна, что стоит целой школы?! Скажите, кто же этот человек, ради которого глава союза праведных сект собирается убить адептов Дунань?!       – Убить? Что за вздор? – поразился Юэ Цинъюань. – Глава Дунхай понял меня превратно. Юэ готов дать взамен всё, что потребуется.       – Взамен?! – рассвирипел Дунхай Юйгуан. – Да знаете ли вы, что вообще из себя представляет жемчужина дракона?!       – Однажды мне встречалось подобное сокровище, – кивнул тот. – Тогда Юэ решил, что это яйцо неведомого зверя.       Дунхай Юйгуан скрестил руки на груди и, сузив глаза, уставился на Юэ Цинъюаня. Тьму драконьих глаз скрывали лазурные иглы раскрывшихся зрачков.       – Хм, – надменно вздёрнув подбородок, ответил цинлун. – Неведомого зверя? Разве драконы столь редки?       Глава Цанцюн, осознав слова собеседника, побледнел.       – Глава Дунхай желает сказать, что жемчужиной дракона является... дитя?!       – Обладая столь немыслимым могуществом невежество недопустимо! – строго бросил Дунхай Юйгуан. – Когда-то бессмертные истребили золотых драконов в попытках добыть жемчужину! Им и в голову не пришло, насколько проста и страшна истина! Стоит вам вспомнить об этом и всё начнётся заново! Столько лет я охранял Дунань, собирая тех, в ком течёт драконья кровь! Вы погубите нас! Даже священный воин Сюань У не сумел бы противостоять целому Царству Бессмертных!       Онемев, Юэ Цинъюань в отчаянии опустил подбородок на сцепленные руки. Последняя надежда разбилась о чудовищные слова цинлуна. Дунхай Юйгуан глубоко уважал этого человека. Видеть его в подобном состоянии было мучительно. Сев рядом, дракон сжал плечо заклинателя и спросил:       – Зачем же глава Юэ разыскивает столь редкую драгоценность?       – Мой близкий человек подвергся проклятью печати цветка. Этот ничтожный, что смеет называть себя главой Союза Бессмертных, не знает, как спасти его от чудовищного рабства.       Густые ресницы Дунхай Юйгуана опустились, бросая тени на высокие скулы. Белый лоб хотанского нефрита словно прорезал росчерк туши, проложив складку гнева.       – Печать цветка? – спросил он дрожащим от ярости голосом. – Кто посмел использовать столь подлую технику?       – К несчастью, этот человек давно мёртв, – тихо ответил Юэ Цинъюань. – Иначе, я бы уничтожил его собственными руками!       Дунхай Юйгуан сжал губы. Он знал, как страшна судьба порабощённого создания. Будь то человек или зверь... всё одно.       – Печать цветка... тяжёлое заклинание. Сложно поверить, но изначально она была создана в секте Огненных Фениксов, что состояла из прекрасных дев. Выбрав возлюбленного, они вручали ему собственную жизнь вместе с нефритовой бусиной помыслов, а на их белой коже расцветали пышные бутоны цветов. До тех пор, пока среди мужчин не появился ублюдок, решивший извлечь выгоду из чистого и непорочного чувства. Секта была уничтожена, прекрасные девы проданы в рабство, а чудовище проклято своими жертвами. Тысячи лет, как мертвы герои легенды, а печать по-прежнему используется в землях тьмы. Не думал, что это отвратительное искусство поразит и Царство Бессмертных.       Юэ Цинъюань, схватив Дунхай Юйгуана за руку, с надеждой взглянул в лазурные глаза.       – Помогите мне, глава Дунхай! Я готов... отдать за это жизнь.       – Для того, чтобы сделать это, я должен понять, как глубоко проклятье. Какого уровня достиг наложивший её заклинатель или демон. Оставила ли она след на душе или поразила только разум и волю. Глава Юэ скажет, кто этот человек?       Захолодевшие пальцы Юэ Цинъюаня ослабли. Он не желал посвящать других в страшную тайну сяо Цзю, но выбор невелик... Даже Цзян Цинсун не знает, как избавиться от печати! Святые небеса, только девятый князь Диюй мог совладать с ней! Сможет ли Дунхай Юйгуан помочь?       Несколько мучительных мгновений Юэ Цинъюань следил, как струйка ароматного дыма благовоний поднимается из курильницы к сводам комнаты. Он никак не мог решиться на отчаянный шаг. Однако драконы и впрямь на собственной шкуре ощутили все беды рабства, этот цинлун должен сочувствовать чужой судьбе. Что же... – Шэнь Цинцю, – решившись, тихо произнёс глава Союза Бессмертных.       Дунхай Юйгуан застыл, и впрямь глядя на гостя с сочувствием. Неужели его ноша так тяжела, что под гнетом потери Юэ Цинъюань всё же лишился рассудка? Шэнь Цинцю мёртв вот уже двадцать лет. И если он и был подвержен проклятью, какое значение это имеет сейчас?       Вскинув голову, глава Цанцюн оцепенел под лазурным взглядом дракона.       – Глава Дунхай решил, что Юэ безумен? Очевидно, это выглядит именно так. По пути в Цзиньлань шиди Лю попал в беду и оказался ранен. На постоялом дворе незнакомый юноша помог ему и шиди расщедрился на подарок – оставил нефритовую подвеску. Вот только он ошибся, отдав подвеску Шэнь Цинцю. Позже, на испытаниях, пытаясь отыскать по ней юношу, я почувствовал, как нефрит отозвался. Талисман Шэнь Цинцю ответил на призыв! Разве не значит это, что в теле юноши живёт душа шиди?       Дунхай Юйгуан задумался. Он выпил не одну пиалу чая, прежде чем дал ответ.       – Полагаю, прошло немало времени... Успел ли Шэнь Цинцю переродиться?       – Юноше шестнадцать, – кивнул Юэ Цинъюань. – Он не признал духовного родства с шиди и ничего не помнит из прошлого. Или... искусно разыгрывает неведение.       – Глава Юэ мало доверяет ему, – удивился дракон. – Все двадцать лет до меня доходили слухи о том, что глава секты жаждет вернуть лорда Цинцзин к жизни. Возможно ли, что вами движет чувство вины? Будет ли глава Юэ честен с собой?       Однако тот не задумался и на миг.       – Я никогда не лгу себе. Самообман слишком соблазнителен и сладок, глава Дунхай. Юэ был несправедлив к шиди, моя вина тяжела, но она едва ли является причиной неуёмной тоски. Я ранен, отравлен, смертельно болен этим человеком, – тихим уверенным голосом ответил Юэ Цинъюань.       – Вот как... – опустив взгляд, задумался Дунхай Юйгуан. – Но почему глава Юэ пришёл ко мне? Разве лорд Цзян не знает, как следует поступить?       Юэ Цинъюань, сузив свои глубокие тёмные глаза, пристально взглянул на собеседника. Цзян Цинсун надёжно охранял свою тайну. Неужели Дунхай Юйгуан и впрямь так стар, что помнит его бессмертным?       – Его сил недостаточно. Шиди Цзян говорит, Лу Пинден не отпустил бы Шэнь Цинцю так скоро.       – Лу Пинден? – с презрением выплюнул цинлун. – Шэнь Цинцю и впрямь слишком прекрасен, чтобы покинуть земли мёртвых! Тем более, если на его теле горит печать цветка! Странно, что этот... подонок не вернул Шэнь Цинцю назад.       Юэ Цинъюань оцепенел. С каждым словом дракона сердце главы Цанцюн словно пронзала отравленная стрела. Сяо Цзю так долго подвергался насилию в поместье Цю! Одни небеса знают, какие испытания он прошёл! Может быть, Цю Цзяньло забавлялся с ним каждую ночь! Или преподносил в подарок толпам захмелевших от страсти гостей! Если после этого и Лу Пинден... Как же он должен ненавидеть весь этот мир! Достаточно, чтобы утонуть во тьме, став истинным чудовищем, демоном во плоти, убийцей, что не щадит ни женщин, ни детей!       В прошлом шиди сжёг поместье Цю дотла, погубив Цю Цзяньло. Вместе с ним сгинула и знать Циндао, что прибыла на пир. Говорят, сам градоправитель едва избежал смерти. Возможно ли, что сяо Цзю и впрямь ненавидел их всех?       Дрожь, пронизывающая Юэ Цинъюаня, заставила Дунхай Юйгуана пожалеть о своих словах. Сжав плечо собеседника, он попытался смягчить чудовищную правду.       – Я не видел Лу Пиндена тысячи лет. Возможно, он сумел измениться и стал достойным девятого судилища. В конце концов, вознесение меняет даже самых свирепых ублюдков.       – Шиди Шэнь не узнал меня... – с бледной, болезненной улыбкой ответил Юэ Цинъюань. – Может быть, он больше не желает слышать об этом Юэ. Но... как же мне тогда жить? В прошлом... я был... таким глупцом... Ведь сяо Цзю... единственный человек, что нужен мне. Кто бы мог подумать, что он должен умереть для того, чтобы этот Юэ прозрел! Раньше я и подумать не мог о том, что между нами возможно что-то большее, чем братские чувства. Шиди Шэнь... словно драгоценное сокровище. Я боялся, что никогда не достигну такого величия и могущества, чтобы приблизиться к нему... Глупец! Всё эти годы сяо Цзю ранил себя, страдал от боли и одиночества! Жизнь Ло Бинхэ во многом похожа на наше прошлое. Я могу понять ненависть шиди к этому ребёнку... Израненный, он видел перед собой напоминание о самых счастливых и самых ужасных событиях...       – Глава Юэ, – попытался прервать его Дунхай Юйгуан. – Самоистязание ничего не решит. Только время способно исцелить эти раны. И если Шэнь Цинцю бежал из Диюй... Он не мог вас позабыть.       Поднявшись, цинлун протянул руку главе Союза Бессмертных.       – Идём. Позвольте мне взглянуть на ваше сокровище.       Юэ Цинъюань сглотнул. Его лицо побледнело, а на висках собрались капельки ледяного пота. Мягкая улыбка превратилась в ужасающую маску мертвеца.       – Он сбежал. Шиди Шэнь... не пожелал скрыться от испытаний и бедствий за моей спиной. Глава Дунхай... Юэ... Юэ совершил чудовищную ошибку!       Уставившись пылающим взглядом на цинлуна, Юэ Цинъюань сжал его руку ледяными, дрожащими пальцами.       – Я попросил лорда Тяньмэнь воссоздать нефритовую бусину помыслов, чтобы отыскать шиди!       Округлив глаза, Дунхай Юйгуан в изумлении приоткрыл губы.       – Ты... Сделал... что? Вот же... подлец! – рассвирипел цинлун. Вырвав ладонь из пылающих рук Юэ Цинъюаня, он влепил бессмертному заклинателю Ступени Божественного Просветления звонкую пощёчину. – Да ты явился в драконью бездну, чтобы умереть?!       Глава Цанцюн, глядя в пол, потемнел лицом. Он и сам готов был отвесить себе пощёчину. Дунхай Юйгуан прав. Но...       – Шиди Цзян утверждает, что и Ло Бинхэ сумел воссоздать нефритовую бусину помыслов. Как ещё я могу защитить Сяо Цзю, не зная, где он?       – Ты... Ты совсем лишился рассудка?! Есть сотни способов разыскать человека, а ты выбрал это клеймо рабства?!       – Так найди его, если считаешь, что тебе всё подвластно! – не выдержал глава Цанцюн.       Дунхай Юйгуан замер, задумавшись.       – Он не взял подвеску?       – Не взял, – мрачно подтвердил глава Союза Бессмертных.       – Каков его уровень?       – Земная Ступень. Пространственное кольцо шиди пропало. Там сокрыты сокровища лорда Цинцзин: нефритовый гуцинь Чуньфэн, плеть Цзюваньгэ, флейта Фэнгэ и даже разбитый Сюя, что шиди Вэй с таким трудом сумел возродить. Но сил сяо Цзю недостаточно, чтобы использовать их.       Обведя комнату рассеянным взглядом, Дунхай Юйгуан так и не сумел ничего придумать. На поиски Шэнь Цинцю уйдет немало времени. Но тот мог оказаться в опасности в любой момент. Что, если кто-то узнает его? Если Ло Бинхэ и впрямь охотится на несчастного юношу, тот едва ли сумеет скрыться от императора демонов. Какой бы подлостью не казалось воссоздание нефритовой бусины помыслов, это и впрямь был самый лёгкий способ отыскать Шэнь Цинцю.       – Поспешим, – наконец, сдался глава Дунань. – Пора встретиться с лордом Тяньмэнь...       Мин Циньшуан, задремавший за спиной Бэйхай Юйшуня, не спрашивал, куда они направляются. В Девятиземье, где бы ни остановился взгляд, можно встретить адептов прославленных школ. Они не пугали Шэнь Цинцю. Слишком много времени прошло с тех пор, как лорд Цинцзин сгинул. Прах его тела был развеян над Цзиньланем, знаменуя мир и процветание. Теперь проклятый заклинатель окончательно мёртв. Тёплый ветер, развевая вуаль доули, нежно ласкал лицо. И Шэнь Цинцю, что провёл двадцать лет в Диюй, был счастлив.       – Мастер Шэнь, – тихонько позвал Бэйхай Юйшунь, останавливая повозку. – Это деревня Хундэ, что принадлежит клану Чэнь. Она славится спокойствием и безмятежностью, её жители промышляют ловлей рыбы и торговлей.       – Спокойствием и безмятежностью? – с недоверием повторил Мин Циньшуан, глядя на шумную толпу впереди. – Что же тогда здесь происходит? Там и заклинатели есть, смотри! Это же... ученики Цанцюн! Святые небеса, Байчжань! Надеюсь, владыка этих варваров не сопровождает их.       – Там и адепты Цюндин, – кивнул Бэйхай Юйшунь.       – Странно, – прошептал Шэнь Цинцю, спрыгивая на землю. Несмотря на то, что он обещал себе не вмешиваться в дела заклинателей, не сумел сдержать любопытства.       Шумная толпа захлёбывалась в спорах. Немолодая властная женщина, разодетая в шелка, торжественно оглядывала юных заклинателей.       Прислушиваясь к разговорам, Шэнь Цинцю сумел понять, что в Хундэ происходят странные вещи. Деревню наводнила нечисть.       – Ожившие мертвецы? – прошептал Мин Циньшуан, содрогнувшись. – Откуда они взялись? Двадцать лет назад мир людей не страдал от подобной напасти!       – После войны между бессмертными и демонами многие остались непогребёнными, – тихо ответил Баобэй. – Неудивительно, что озлобленные мертвецы наводнили Девятиземье.       – Вздор! Это же не призрак, не эгуй и не демон! Что сложного в том, чтобы уничтожить их?       – Их энергия ненависти очень сильна. Порой даже заклинатель Ступени Ветра не в силах совладать с озлобленным трупом, – продолжал просвещать спутника Бэйхай Юйшунь. – Шесть лет назад дева Ци Цинци оказалась ранена в битве с ожившим генералом Хуа. Раньше он защищал школу Пурпурного Небосвода. Пав в битве, генерал был погребён со всеми почестями. Однако на самом деле всё обстояло иначе – генерала подло отравила собственная супруга, отчего он не сумел противостоять врагу. Кто-то пробудил его злобу, заставив натворить немало бед.       – Он отомстил? – нахмурился Мин Циньшуан.       – Нет. Девица жаждала попасть в гарем Ло Бинхэ. Она решила поднести в подарок демону голову супруга. Но тот не оценил подобного подарка, раздавив её, словно крысу.       – Неужели у него есть чувство справедливости? – не поверил Шэнь Цинцю.       – Не думаю, что это так. Несмотря на то, что мальчишка достиг уровня нетленного демона, он до ужаса боится предательства и смерти, – ответил Бэйхай Юйшунь, отступая дальше от толпы.       – Этот демонический император... давно не в себе, – покраснев, бросил Мин Циньшуан. Замолчав, он прислушался к разговорам.       – Молодые люди могут остановиться в доме главы Чэнь, – произнесла женщина повелительным тоном. – Мой супруг был славным человеком. Поверить не могу, что он не сумел отбиться от этих злобных тварей и погиб так бесславно!       – Так он погиб? – спросил, нахмурившись, юноша в белых одеждах Байчжань с серебристым узором. У него было странно знакомое лицо. – Это становится всё интереснее.       – Шиди Ло, стоит делать выводы, получив больше сведений, – укорил юношу соученик в одеждах Цюндин, заметив гневно дёрнувшийся уголок губ госпожи Чэнь.       – Прошу простить, – процедил тот.       Шэнь Цинцю вперился в тонкие черты лица. Ло? Совсем не похож. Так отпрыски Ло Бинхэ встречаются и в Цанцюн?       Повернувшись, ученик Цюндин вздрогнул, увидев позади заклинателя, облачённого в лазурные одеяния. И хотя лицо мужчины скрывала вуаль, узнать его было просто. За последние двадцать лет глава школы Дунань стал не менее известен, чем Юэ Цинъюань или Ло Бинхэ. Соединив рукава халата, ученик Цюндин церемонно поклонился, сорвав лёгкий вздох с губ Шэнь Цинцю. Тот подумал, что, возможно, пока было бы лучше снять браслеты, дабы избежать лишнего внимания.       – Ты же... Ты же Дунхай Юйгуан! – закричал молодой человек за спиной госпожи Чэнь. Глаза женщины вмиг вспыхнули алчным огнём.       – Глава Дунхай? – произнесла она, подходя ближе. – Какое счастье! Мой сын Чэнь Жуньэр мечтает стать заклинателем!       – Хм? – ответил Шэнь Цинцю, чуть склонив голову. Сняв доули, он окинул присутствующих тяжёлым взглядом. – Что же, раз я уже здесь, готов помочь юным талантам справиться с бедствием.       Ученик Цюндин молча поблагодарил цинлуна. Госпожа Чэнь, покраснев, поспешила пригласить гостей в главную комнату, где они могли бы отдохнуть с дороги, испить чай и выслушать её жалобы. Как оказалось, деревня Хундэ вот уже два месяца подвергается нашествию озлобленных мертвецов. Рядом немало мелких кланов, но их ученики больше не в силах сдерживать обезумевшую волну трупов. День ото дня нечисть напирала всё сильней. Этих мертвецов можно было сравнить с демонами. Пусть и лишённые разума, они отличались лютой злобой. Немало людей погибло от их неуёмной жажды мести.       Обещав избавить деревню от напасти, ученики Цанцюн отправились во двор. Солнце всё ниже склонялось к земле. Лица жителей поместья выглядели испуганными. Запретив людям покидать свои комнаты до утра, юноши принялись обговаривать предстоящий ритуал, поглядывая на Дунхай Юйгуана, что отдыхал в беседке неподалёку.       – Используем печать призыва, – произнёс один из учеников Цюндин. Должно быть, он был старшим. Хотя едва ли даже ему исполнилось больше восемнадцати.       – Почему бы нам просто не остаться здесь, не делая ничего, – возразил юноша с фамилией Ло. – Разве не очевидно, что кто-то в этом поместье прячет нечто, привлекающее мертвецов! Если Чэнь Жуньэр жаждет стать заклинателем, не он ли...       – Ло Чжэньюй, – процедил один из адептов Байчжань, – думаешь, если твой дядя пиковый лорд, можешь молоть чушь и обвинять людей в подобном без доказательств?!       – Хм? – выгнул бровь Шэнь Цинцю, взглянув на своего спутника. – Любопытно. Его лицо неспроста кажется мне знакомым.       Бэйхай Юйшунь не ответил.       – Закрой рот! – вспылил мальчишка. – Я добьюсь поста лорда Байчжань без помощи дяди! И это случится раньше, чем ты достигнешь Древесной Ступени!       – Ах ты... щенок! – дрогнувшим от гнева голосом процедил тот, однако, был остановлен тяжёлой рукой ученика Цюндин.       – Склоки оставьте до возвращения. Мне не понять, что за отношения царят на Байчжань, однако, сейчас не время думать о подобном. Шиди Ло, ты и впрямь очень юн. Тебе едва исполнилось четырнадцать. Твои слова имеют смысл, но как старший, я вынужден возразить.       – Так шисюн Лэй не согласен со мной? – с обидой спросил Ло Чжэньюй.       – До тех пор, пока у нас нет доказательств, мы не должны говорить о подобном, – твёрдо ответил тот, хотя, очевидно, испытывал беспокойство. – Будем внимательней и осторожней. Если всё так, мы узнаем об этом.       Нахмурившись, Ло Чжэньюй не ответил. Холодным, чуть хриплым голосом, он произнёс:       – Солнце уже скрылось. Пора начинать ритуал.       Согласившись, адепты Цанцюн принялись расставлять флаги.       – Что они делают? – сощурившись, с недоверием спросил Шэнь Цинцю.       – Наносят печать, – уклончиво ответил Бэйхай Юйшунь.       – Да что ты несёшь?! – прошипел тот в ответ. – Шэнь многое позабыл, но не ослеп! Что это за печать?! Когда в Цанцюн стали практиковать тёмное искусство?!       – Печать призыва нечисти, – ответил Бэйхай Юйшунь, склонившись к спутнику, – весьма удобна. Заманив в поле заклинания мертвецов, юноши расправятся с ними, очистив Хундэ на сотню ли вокруг. Но почему мастер так разгневан. Разве не вы создали её?       Вынув из пространственного кольца бамбуковый веер, Шэнь Цинцю использовал его, чтобы легонько стукнуть сюаньлуна по макушке.       – Что за вздор. Тогда я едва не умер, совершив ошибку в нанесении печати. Лишь чудо спасло меня от гибели. Ты ведь тоже был истощён, или забыл? И хотя мы вдвоём и впрямь сумели уничтожить всех духов в том захудалом городке, использовать подобную технику смерти подобно!       – Те духи были разумны, – возразил Бейхай Юйшунь. – А эти мертвецы – нет. Сил у юнцов достанет. Сам глава Юэ использовал печать призыва, сделав её едва ли не главным оружием против нечисти. И хотя имя мастера наводит на людей ужас, а заклинателей приводит в трепет, многие ваши решения помогают им в борьбе со злом.       – Какие ещё решения?! – поразился Шэнь Цинцю. – Все мои успехи были связаны с угрозой для жизни и чаще всего... Этот Шэнь начал обучение в пятнадцать. Слишком поздно для заклинателя! Я так жаждал признания, что хватался за техники, которых был не в силах понять! То, что мы с тобой не погибли – немыслимая удача. И если бы Баобэй не спасал меня каждый раз, как Шэнь ошибался, решив применить новую печать или талисман, которые так и не сумел запомнить правильно, лорд Цинцзин умер бы, ещё будучи учеником!       – Мастер так строг к себе, – сжав изящную руку Шэнь Цинцю, с сочувствием произнёс дракон, не отрывая от его лица чистого взгляда. Тот невольно почувствовал неловкость. Маска Дунхай Юйгуана раздражала, мешала увидеть истинное отношение сюаньлуна.       – Я должен им помешать, – вздохнув, произнёс Шэнь Цинцю. Поднявшись на ноги, он подошёл к самой границе печати, где его встретил ученик Цюндин.       – Глава Дунхай, имя этого ученика Лэй Цян, – поклонившись, произнёс юноша. – Глава Юэ возлагает на меня большие надежды, и мне нести ответ за остальных. Мы будем рады, если глава Дунхай поможет нам, но... ученики Цанцюн прибыли в Хундэ ради тренировки...       – Дерзишь? – вскинув голову, процедил Шэнь Цинцю. Даже пройдя Диюй, он невольно возвращался к привычному образу надменного, неумолимого лорда Цинцзин.       – Глава Дунхай... – хотел оправдаться тот, но юный Ло Чжэньюй, очевидно, не привыкший к послушанию, заслонил собой старшего ученика. Не склонив головы, он решительно произнёс:       – Мертвецы в Хунде не так свирепы, чтобы глава Дунань пачкал свои белые холёные руки! Нас достаточно, чтобы справиться с ними!       – Да кто ты такой, щенок?! – сверкнул глазами заклинатель, подтверждая слухи о несдержанном нраве цинлуна.       – Глава Дунхай, – сжав плечо юноши, вступился Лэй Цян, – шиди впервые на тренировке. Не будьте строги.       – Хм, – скрестив руки на груди, нахмурился Шэнь Цинцю. – Ваши техники сомнительны и даже опасны. Не зная, кто может прийти, использовать эту печать... безрассудно!       – Благодарю главу за беспокойство, – поклонился Лэй Цян. – Ученик смеет надеяться, что глава Дунхай поддержит нас.       Шэнь Цинцю невольно рассмеялся подобной дерзости. Святые небеса, да кто их наставлял? Куда делась надменная вежливость пика Цюндин?! Раньше они не посмели бы вести себя подобным образом перед главой одной из прославленных школ!       Отвернувшись, Шэнь Цинцю молча вернулся в беседку. Он ничего не обещал этим юнцам, да и с силами Мин Циньшуана, конечно же, не сумел бы их защитить. Но, случись беда... конечно же, не остался бы в стороне. Тем более, что в пространственном кольце чувствовалась энергия драгоценного нефритового гуциня Чуньфэн. В прошлом он мог использовать его на Земной Ступени. Дунхай Юйгуан тоже использует гуцинь. Можно попробовать обмануть этих юнцов!       Однако стоило Шэнь Цинцю войти под крышу беседки, он почувствовал странную тревогу. Ночной ветер шумел листвой, звенел колокольчиками, что свисали с крыши беседки, вплетая шорох гирлянды бумажных фонариков.       Тревога. Тёмная ци окутала поместье, выпив весь свет от огненных факелов. Шэнь Цинцю не мог разглядеть лица Баобэя, а силуэты юных учеников и вовсе потонули в сумраке. Даже луна, яркая, холодная, томная луна, что, казалось, висела над головой, не давала света.       – Я же говорил! – прошептал Шэнь Цинцю с отчаянием. Нет, использовать оружие лорда Цинцзин нельзя! У него недостает сил, да и его энергия всем известна! Однако мелодии не хуже талисманов и печатей!       На поясе Мин Циньшуан носил небольшой клинок. Срезав стебель бамбука, он принялся наспех вырезать флейту, проклиная неразумных юнцов.       Сумрак становился всё гуще. Бэйхай Юйшунь, встревожившись, поднялся. Лихорадочный взгляд сюаньлуна метался по крышам домов и флигелей поместья, словно преследовал невидимого врага.       – Тц! – цокнул Шэнь Цинцю, зачехляя клинок. Раньше, чем Бэйхай Юйшунь успел его остановить, заклинатель, позабыв о слабости своего юного тела, бросился сквозь тьму к тому месту, где несколько мгновений назад виднелись ученики.       А в сумраке ночи всё ближе слышался гневный рык свирепых мертвецов. Одеревеневшие тела не могли двигаться быстро. Очевидно, эти люди умерли не так давно. Но разве здесь случилось несчастье? Откуда взяться непогребённым трупам? Или кто-то осмелился осквернить их память, разрыв могилы?       Но даже так... почему так много?! Покачивающиеся силуэты двигались плотной толпой, напирая друг на друга. Привлечённые печатью, они точно скалились, чувствуя живую энергию.       – Шиди, зажги талисман небесного огня, – услышал Шэнь Цинцю голос Лэй Цяна. Хорошо, мальчишка не растерялся. Кажется, они и впрямь намереваются сражаться. Взметнувшись ввысь, словно зимородок, Шэнь Цинцю опустился на ветвь старого дерева. Приложив самодельную бамбуковую флейту к губам, он прикрыл глаза. Спустя мгновение мелодия накрыла Хундэ, рассеивая мрак.       – Шисюн Лэй, что это за чудесный талисман?! – послышался восхищённый возглас ученика. – Никогда раньше он не был так силён! Какой мастер создал его?!       – Молчи! – приказал Лэй Цян. – Разве не слышишь? Это вовсе не талисман.       – Флейта? – прошептал Ло Чжэньюй, обнажая клинок и хмуря брови. – Откуда она взялась? Если к нам пришла помощь, кто из бессмертных использует флейту?!       Мертвецы наступали. Сражаясь, ученики перебрасывались короткими фразами, не понимая, что происходит. Мелодия становилась всё пронзительней. Закрывая уши, трупы тяжело падали наземь с глухим рыком, чтобы застыть горой неподвижной гнилой плоти.       Вскрикнув, Ло Чжэньюй отступил, кашляя кровью. Его противник оказался опасней остальных. Очевидно, при жизни он обладал немалым мастерством. Не ниже Ступени Клинка! Его движения не были скованы, а мёртвые руки стискивали обломок меча. Рыкнув, он бросился в гущу учеников, успев ранить троих, пробив хрупкие щитовые чары Лэй Цяна прежде, чем Шэнь Цинцю сменил мелодию.       Под её напором мертвецы не смели приблизиться к юнцам.       Ученик Цюндин, кашляя кровью, пал на колени. В его глазах светился страх, он бы, не задумываясь, пожертвовал жизнью ради соучеников! В небесах взорвался сигнальный огонь, выпущенный рукой Ло Чжэньюя. Бросившись к Лэй Цяну, он помог тому подняться.       – Шисюн Лэй, неужели кто-то способен управлять этой нечистью? – с дрожью спросил Ло Чжэньюй. – Разве может существовать в мире столь страшный человек?!       Лэй Цян не ответил. Опираясь на плечо юноши, он с трудом поднялся на ноги. За него ответил ученик Байчжань. Вытерев кровь с губ, он произнёс:       – Говорят, лорд Цинцзин обладал немыслимой силой. Его гуцинь мог превратить в марионетку заклинателя с золотым ядром. А порой он... использовал флейту! Что, если его дух явился отомстить?..       – Замолчи! – прошипел Лэй Цян, стискивая меч. – Шэнь Цинцю мёртв! Его прах развеян над Цзиньланем! Наследие Цинцзин под запретом! Никто в Цанцюн не смог бы пробраться на Тяньмэнь, чтобы изучить техники Шэнь Цинцю!       Флейта стихла. После битвы ночная тишина казалась оглушительной. Порывы ветра пугали до дрожи, заставляя учеников вздрагивать от любого шороха.       Шэнь Цинцю молчал, стискивая в руках бамбуковую флейту. Его взгляд не отрывался от стройного силуэта Бэйхай Юйшуня, что, очевидно, преследовал призрака. Так странно... Это тоже озлобленный мертвец? Шэнь Цинцю не мог разглядеть, но ему показалось, что у того... не было руки!       Ночное безмолвие внезапно прорезал крик ужаса, захлебнувшийся кровью. Глаза монстров полыхнули зловещим зелёным огнём. Позабыв о печати призыва и юных учениках, они двинулись к дому главы Чэня.       – Что происходит? – с трепетом прошептал Ло Чжэньюй. – Этот крик...       Шэнь Цинцю спрыгнул рядом, не отрывая взгляда от уходящих прочь мертвецов.       – Не вмешивайтесь, – приказал он непререкаемым тоном. – Возведите защитную печать и ждите помощи!       – Глава Дунхай, вы... – начал было Лэй Цян, но осёкся, распахнув глаза. Проследив за его взглядом, Ло Чжэньюй стиснул зубы. В руках глава Дунань держал бамбуковую флейту.       Не обернувшись, Шэнь Цинцю бросился в дом.       Бэйхай Юйшунь мчался, словно ветер, но никак не мог догнать изящный силуэт впереди. Отчаявшись, он применял технику за техникой, готовый сжечь собственную кровь, но настичь беглеца. Ох... Цзюнь-шан не потерял и толики силы! Даже пережив долгий плен, он всё ещё так могущественен! Увидев вспышку сигнального огня, сюаньлун содрогнулся. Среди учеников находится и этот щенок Ло Чжэньюй! А значит, на помощь прибудет сам...       Прибавив скорость, он наконец сумел коснуться рукава чёрных шёлковых одеяний, расшитых серебром.       – Подождите же, Цзюнь-шан! – не выдержав, воскликнул дракон дрогнувшим от волнения голосом.       – Цзюнь... Шан? – хрипло спросил тот, внезапно остановившись. Тяжёлый взгляд обсидиановых глаз пригвоздил Бэйхай Юйшуня к месту. Однако спустя мгновение потеплел. – Чжучжи-лан? Это и впрямь ты?       – Цзюнь-шан! – прошептал тот, рухнув на колени и обняв ноги мужчины. – Зачем вы прибыли в Хундэ? Разве я не сумел бы всё сделать сам?!       – Кто бы тут посмел сомневаться, – рассмеялся мужчина, потрепав дракона по макушке горячей ладонью. К несчастью, у незнакомца была лишь одна рука. – Но мне здорово не достаёт этой части тела!       – Уходите, Цзюнь-шан! Если прибывшие заклинатели узнают вас – не оставят в покое! Ведь вам с таким трудом удалось покинуть тюрьму под Байлу и...       – Покинуть?! – возмутился тот. – Моё тело – плод цветка луны и солнца! Оно больше не способно вмещать демонический дух и вот-вот рассыпется! У меня нет времени! Дворец Хуаньхуа должен быть уничтожен! Я жажду снять печать и вернуться в собственное тело! С чего это племянник решил меня остановить?       – Прошу, Цзюнь-шан, позвольте мне позаботиться о вас! – стиснув объятия, прошептал Чжучжи-лан.       – Вот же несносный мальчишка! – возмутился тот. – Кого же ты желаешь уберечь, останавливая меня?       Судорожно вздохнув, Чжучжи-лан вскочил на ноги. Достав из пространственного кольца широкий плащ, он укрыл плечи мужчины, избегая пристального насмешливого взгляда.       – Неужели ты... лжёшь мне, Чжучжи-лан? – хрипло спросил незнакомец, поймав подбородок сюаньлуна.       – Я бы никогда не посмел! – возразил дракон, распахнув свои удивительные глаза.       – Будь осторожен, – велел собеседник, взметнувшись ввысь. В то же мгновение всполохом тьмы распахнулись огромные крылья, унося мужчину в небеса. – Я буду ждать тебя в горах Хуашань!       – Цзюнь-шан... вам не стоит летать... – с отчаянием прошептал сюаньлун. – Плод цветка луны и солнца ненадёжен! Этот Чжучжи виноват перед вами! Не смог защитить... Не смог отыскать достойный сосуд!       Закусив губу, он долго следил за величественным полётом своего господина, а затем, словно очнувшись, бросился в дом главы Чэня.