Между богом и демоном

      Дрожа от страха, ученица Аньдин зажмурилась, не дыша. Очевидно, это её последние мгновения жизни! Кто, кроме Мобэй-цзюня, мог сопровождать Ло Бинхэ в этом путешествии?! А значит, под маской хрупкой девушки его величество узнал своего неверного раба! Сердце Шан Цинхуа колотилось так быстро, что его биение отдавалось в висках.       Однако поставив спутницу на землю, Сюэ Фэн надменно заявил, словно вовсе и не чувствовал, как от волнения и нетерпения покалывает кончики пальцев:       – Ученики Аньдин хитры. Ты быстрее других сумеешь разглядеть брешь в барьере.       Не веря в свою удачу, Шан Цинхуа с трудом сделал шаг на дрожащих ногах и огляделся.       – Я... не вижу печать, – прошептала ученица Аньдин чуть слышно и несмело вытянула руку. – Но, думаю, это там.       – Хм? – ответил спутник с сомнением, направляясь в указанном направлении. Ткнул наугад? – Тогда идём.       Но разве мог бы несчастный лорд Аньдин, испуганный до смерти, угнаться за северным демоном? Даже не пытаясь применить цингун, девушка поплелась вслед, надеясь, что Сюэ Фэн позабудет о ней. Может быть, использовать пространственный талисман? Если Мобэй-цзюнь узнал Шан Цинхуа, нет разницы, что подумает его величество. Обвинит ли его в трусости или очередном предательстве... Утих ли гнев правителя Северной Пустоши настолько, чтобы сохранить этому жалкому рабу жизнь? Однако раньше, чем лорд Аньдин успел принять решение, Сюэ Фэн вернулся.       – Если это и там, барьер уже восстановлен. Может быть, Мин Циньшуан сумел ослабить его на короткий срок, но мы едва ли сумеем подобное повторить.       Не веря своим ушам, Шан Цинхуа впервые за много лет осмелился взглянуть в лицо свом ночным кошмарам и прекрасным весенним снам. Мобэй-цзюнь всегда приходил вот так – всё начиналось с жаркого, отчаянного поединка на шёлковых простынях, а заканчивалось реками крови и смертью заклинателя... Маска Сюэ Фэна не так пугала Шан Цинхуа. До тех пор, пока он не удостоверился в том, что этот человек – Мобэй-цзюнь, мог себя сдерживать. Иначе ужас давно превратил бы его в хули-цзин.       – Я... попробую, – пролепетала девушка. – Адепты Аньдин слабы, поэтому Цанцюн снабжает нас сильными талисманами.       – Заклинатель, что не сумел освоить и цингун, говорит, что сумеет прорвать барьер, установленный бессмертным? – произнёс Сюэ Фэн с презрением. Тем не менее, подхватив девушку на руки, поспешил вернуться к затянувшемуся разлому. – Что же, я готов на это взглянуть.       Шан Цинхуа покраснел так, что мог бы сравниться с плодами личжи. Колени заклинателя тряслись от страха в присутствии своего господина! Робко стиснув шёлк халата, лорд Аньдин вдохнул аромат ледяных северных ветров, уткнувшись в плечо Сюэ Фэна. Натянутый, словно тетива, лорд Аньдин не заметил, как от напряжения поджал пальцы в тонких белых сапогах. Происходящее казалось сном... И Шан Цинхуа не знал, кошмар ли это или грёзы о счастье. Мобэй-цзюнь нёс его на руках! Однако... Не обязательно, что он узнал в этой девушке своего злейшего врага. Возможно, в конце путешествия лорда Аньдин всё ещё ждёт смерть...       А ведь Шан Цинхуа вовсе не был трусом! До встречи с северным демоном ученик Аньдин кичился лихим нравом!.. Представить сейчас то, что он натворил тогда... Немыслимо!       Робко взглянув в глаза Сюэ Фэна, лорд Аньдин встретился с его пристальным взором. Холодный, надменный, он пробирал до костей... был таким знакомым...       Мобэй-цзюнь, поймав взгляд ученицы Аньдин, почувствовал, как в груди разливается раздражение. Когда Шан Цинхуа стал таким трусом? Где тот дерзкий щенок, которого он встретил в далёком прошлом?!       Каждый вспомнил день, когда судьба свела их вместе.       В тот вечер юный Шан Цинхуа спустился с гор и не впервые направился в дом увеселений. В свой день рождения юноша решил испробовать вкус разврата, отыскав достойного противника для сражения на шёлковых простынях! Ведь Шан Цинхуа давно понял, насколько отличается от остальных. Равнодушный к прекрасным нефритовым цветам заклинатель лишался самообладания в присутствии других мужчин.       Таких как он презирали, называя отрезанным рукавом. О таких, как он, по рукам ходило множество постыдных книжонок! Шан Цинхуа не искал себе оправдания, считая, что слухи когда-нибудь утихнут. Ведь если не подкидывать в этот огонь хворост, он рано или поздно погаснет. В конце концов, говорили, что и Шэнь Цинцю, который слыл поразительным красавцем, был таким же. Шан Цинхуа не мог позволить другим узнать свою тайну! Оттого и решил выбрать спутника на одну ночь... Дома увеселений заботились о чести своих гостей!       В ту ночь Шан Цинхуа напился до беспамятства, очнувшись только утром.       С трудом разлепив глаза, ученик Аньдин поморщился от яркого света. Бумага на окнах не смягчала безжалостных солнечных лучей. Очевидно, он вчера перебрал. Незачем было столько пить! Даже отказ прекрасного Мин Сюэ, что игрой на цине, говорят, сумел завоевать расположение сотен мужчин, не стоил таких жертв! Однако Мин Сюэ всего лишь нефритовый цветок дома увеселений! Его отказ оскорбителен! Или этот Шан не адепт прославленной секты?! В чём же дело? Неужели он был... скуп?! Ведь Мин Сюэ всё же согласился усладить слух юноши игрой. Его отказ касался только сражения на шёлковых простынях...       Присев, заклинатель сумел оглядеться, мучаясь дурнотой. Что это за место?! Комната внешнего ученика одного из пиков Цанцюн не могла выглядеть, словно покои богача! И почему это он спит на полу?!       Поднявшись, молодой человек, который лишь вчера перешагнул рубеж восемнадцатилетия, покачнулся. В голове звенело от выпитого намедни вина.       – Что произошло? – прошипел Шан Цинхуа с раздражением. – Вот же кровать! Так почему этот лаоцзы ютится на полу, словно дворовой пёс?       Отдёрнув шёлковый полог, заклинатель замер в восхищении. На постели, разметав длинные шелковистые пряди блестящих волос, спал изумительно красивый мужчина. Его обнажённый торс, бугрящийся сильными тугими мышцами, привлекал взгляд. Нежные, беззащитные соски, длинная стройная шея, влажные губы, с которых срывалось тихое дыхание... заставили Шан Цинхуа содрогнуться от волны возбуждения.       – Неужели я спас этого красавца от ублюдков? – растянул губы в ухмылке юнец. – С чего бы иначе мне уступать ему свою постель?       Опустившись на колени, Шан Цинхуа подполз к мирно спящему мужчине, сминая шёлк простыней. Тот чуть нахмурил густые чёрные брови, но не открыл глаз.       – Хаа, – восхищённо выдохнул заклинатель. Длинные ресницы мужчины бросали синеватые тени на высокие скулы, складка на лбу казалась росчерком драгоценной туши. Замерев, молодой человек боялся потревожить сон прекрасного незнакомца. Шан Цинхуа чувствовал, как щемит в груди гордость за свою удачу. От счастья хотелось кричать: «Взгляните, этот Шан добыл такого красавца и провёл с ним ночь»! Лишившись разума, он совсем позабыл, что спал на полу.       Склонившись над ослепительным незнакомцем, юноша осторожно коснулся кончиками пальцев изящного запястья, белого и гладкого, словно нефрит. Мужчина казался изваянием из снега и льда.       – Ты человек? Или божество? – прошептал он едва слышно, пропуская сквозь тело свою ци. Определить уровень совершенствования этого небесного существа юноша иначе не смог. Содрогнувшись, тот внезапно распахнул глаза, яркие, словно синий лёд северных морей, и схватил заклинателя за горло, гневно оскалившись.       – Забыл своё место, жалкое человеческое отродье? – прошипел он с гневом.       Шан Цинхуа, вцепившись в сильную руку, казавшуюся смертельной ловушкой, захрипел. Стиснув запястье незнакомца, он пытался разжать железную хватку. Сил ученика прославленной секты не хватало, дабы усмирить противника. В борьбе он осмелился применить все известные техники ближнего боя, однако, незнакомец словно не чувствовал боли. Нижние одежды Шан Цинхуа сбились, обнажив белое плечо и грудь с бледным соском.       Хватка чуть ослабла. Перевернувшись, незнакомец пригвоздил заклинателя к постели, безжалостно придавив коленом пах. Шан Цинхуа взвыл, изогнувшись. Покорённый красотой этого чудовища он жаждал сладостных минут нежности. Его естество, отвердев, бодро прижалось к животу. И сейчас чужое колено сдавливало нефритовое сокровище заклинателя.       – Остановись! – сумел прохрипеть юноша. – У Шана не было дурных мыслей! Я всего лишь хотел проверить твои меридианы! Я совсем не помню, как мы повстречались!       Заклинатель сдался, признавая могущество противника, едва тот прижал его к постели.       – Неужели? – прошипел незнакомец, нехотя разжимая длинные пальцы. Очевидно, это стоило огромных усилий.       Шан Цинхуа почувствовал крупную дрожь. Он был испуган, однако, возбуждение никак не желало выпустить его из своих когтей. Вздохнув, заклинатель закрыл горло ладонями, сглатывая. Ещё немного и это чудовище лишило бы его жизни, свернув шею! Нужно во что бы то ни стало обмануть его и сбежать!       Приподнявшись, Шан Цинхуа, поднаторевший в актёрской игре, выбрал одну из самых покорных и соблазнительных масок.       – Господин... так силён и суров, – прошептал он, непослушными пальцами пытаясь привести одежды в надлежащий вид, затянув узел халата. Длинные волосы Шан Цинхуа, словно тёмный золотой шёлк, рассыпались по плечам. Весь вид юноши казался непристойным и постыдным. Приоткрытые губы чуть подрагивали. Пухлые и влажные, они так и манили отведать сладостный вкус порока. Стройная шея, хрупкие косточки ключиц, белая кожа, гладкая и чуть влажная от страха, ощутимая дрожь изящного, сильного тела лишили бы самообладания и божество.       – Этот Шан... допустил ошибку! – не сумев совладать с шелковым поясом, Шан Цинхуа, соединив руки, готов был пасть ниц, уткнувшись высоким лбом в прохладу простыней, однако, незнакомец удержал его, отбросив на подушки. Юноша рухнул на спину, рассыпав драгоценные пряди волос по светлым простыням. Глаза незнакомца разгорелись странным огнём, словно синий лёд под лучами полуденного солнца.       – Ошибку? – спросил он ледяным тоном, от которого по позвонкам пробежал озноб. – И в чём же она, если ты не желал мне зла?       Шан Цинхуа не нашёлся с ответом, лихорадочно оглядываясь и просчитывая пути отступления. Едва выпустив мужчину из виду, он застыл, услышав, как пояс шёлкового халата со скользящим звуком распустился, оставшись в руках незнакомца. Стянув им изящные запястья молодого человека, мужчина намотал концы на кулак, удерживая заклинателя, словно раба.       – Вчера ты называл меня «ваше величество» и не смел рта открыть, а тут такая дерзость? – потянув юношу на себя, прошептал мужчина в прекрасное, зардевшееся лицо.       – В-ваше величество?.. – прошептал тот, припоминая прошлый вечер. Его взгляд невольно отыскал верхние одежды, испачканные бурыми пятнами.       Кровь! Боги, это же кровь!       Распахнув блестящие глаза, Шан Цинхуа уставился на незнакомца.       – В-ваше величество! Шан был неправ!       – И как ты собираешься это исправить? – прошептал тот, притягивая заклинателя ещё ближе. – Вчера ты был пьян настолько, что не смог отличить меня от девицы из дома цветов. Набросился с поцелуями, залез под халат. Да не будь я ранен, разорвал бы тебя на части! Но твой рот... сумел доставить мне мгновение удовольствия.       Шан Цинхуа испуганно закусил губу, пытаясь вспомнить, чем был занят его собственный рот.       – Сколько же вина ты выпил, что сумел позабыть кто я? – нахмурился незнакомец. Но, не получив ответа, продолжил. – Что же, я достаточно добр, чтобы напомнить об этом!       Оттолкнув заклинателя прочь, незнакомец навис над ним, устроившись меж разведённых бёдер. Ладони крепко стиснули тонкую талию, стягивая нижние штаны.       – Ваше величество, вы... Что вы делаете?! – севшим голосом спросил юноша, испугавшись уверенных рук незнакомца.       – Что не так? Разве не этого ты хотел вчера?       Тонкая ткань одежд сиротливо опустилась на пол. Обнажённые стройные ноги и гладкая кожа паха ослепляли. Член Шан Цинхуа, откровенно твёрдый, говорил о желании. Даже содрогаясь от страха, юноша не мог унять желания.       – Каков наглец, – подивился незнакомец, обхватив влажный ствол длинными пальцами. – Да знаешь ли ты, что находишься в руках врага? Я – северный демон из клана Мобэй! Разве не удивительно, что ученик прославленной заклинательской секты стонет и извивается в жажде отдаться мне?       Шан Цинхуа и впрямь приподнял бёдра навстречу тугому кольцу пальцев. Тяжело дыша, раскинув длинные ноги, он и не пытался сопротивляться.       – Так что, пойдёшь до конца? – спросил демон, касаясь губ юнца.       Аромат снега накрыл заклинателя. Чужие пальцы, скользящие по влажной распалённой желанием плоти, лишали рассудка. Вот их прохлада поднимается к самой головке, обводит лёгким движением влажную дырочку, размазывая, стирая вязкие слёзы поступающего наслаждения, а затем, раздразнив, опускаются к основанию, словно сдерживая дрожь. От мысли о том, что его ласкает этот жестокий тиран, Шан Цинхуа задохнулся. По позвонкам поднимались маленькие разряды, впиваясь тонкими иглами. И от каждого из них пах заполнялся сладостным томлением, а тугое колечко мышц меж белых округлых ягодиц судорожно сжималось.       Разметавшийся шёлк волос казался расплавленным золотом, залившим постель. Юноша мотал головой, изгибал спину в полной изящества и мучительной жажды дуге, словно молил о снисхождении. Казалось, его тонкие черты исказило страдание. Тихий стон, сорвавшийся с губ, напугал заклинателя. Вскинув стянутые поясом руки, он закусил пальцы, застыв перед отчаянным, содрогнувшим тело спазмом невиданного наслаждения. Тело напряглось, выгнулось, изливаясь горячим семенем, орошая ладонь незнакомца, что и не думал отпускать свою жертву.       Нахмурившись, демон приблизил влажные пальцы к лицу и вдохнул горьковатый аромат. Покраснев, Шан Цинхуа распахнул глаза, не смея отвести взгляд.       – Ты... Что ты делаешь?! – ахнул он, содрогнувшись от стыда и смущения – демон, слизнув белесую каплю, словно пытался распробовать её вкус. – Немедленно выплюнь!       – М? – тут же гневно свёл брови незнакомец. – Осмеливаешься указывать мне?!       – Ты... Это отвратительно! – взвыл Шан Цинхуа, на мгновение откинувшись на подушки и закрыв лицо связанными руками. Он должен бежать от этого безумца! Что, если мужчина и впрямь демон?! Разве наставник не говорил, что клан Чжан был уничтожен чудовищем, наследником демонических северных земель, Мобэй-цзюнем?! Но здесь, рядом с сектой Цанцюн, где в каждом городе у подножия хребта Тяньгун живут заклинатели... Осмелится ли демон появиться здесь? Даже для наследника северных демонических земель это стало бы немыслимой дерзостью!       – Ты и впрямь демон? – прошептал Шан Цинхуа, побледнев. – Ты... Мобэй-цзюнь?       Тот лишь хмыкнул в ответ, слизнув ещё одну каплю.       Встревожившись, юноша принялся развязывать узел на запястьях, используя зубы. Чёрные мысли одолевали его. Ведь демоны едят людей! Что, если его семя – особое лакомство?!       Мобэй-цзюнь, склонив голову, понаблюдал за попытками человека выбраться из пут. В его груди ворочалось странное чувство. Этот жалкий человечишко нравился ему. Его горячее тело, под тонкой шелковистой кожей которого ощущались тугие, упругие мышцы, наполняли живот демона волнением. Штаны из плотной кожи высокоуровнего ледяного змея вдруг стали малы, больше не способные вместить отвердевшее естество. Истекающий влагой, крупный член, перевитый синеватыми венами, проступающими сквозь белую кожу, жаждал обжигающей тесноты человеческого тела.       Распустив ленты, Мобэй-цзюнь выпустил на свободу своего своевольного дракона. Широкая головка воспрянула, тяжело покачиваясь. Каждому мужчине земель тьмы, достигшему брачного возраста, вручалось подробное руководство. Разумеется, больше внимания уделялось соитию с женщинами, ведь они могли принести потомство. Однако нравы Царства Демонов не запрещали иметь мужской гарем. В своё время Мобэй-цзюнь с любопытством изучил руководство и даже хотел бы опробовать его. К несчастью появление во дворце ненавистного дяди заставило наследника позабыть о любопытстве и удовольствиях, изменить планы. Разгневанный Мобэй-цзюнь, не в силах повергнуть Линьгуан-цзюня ниц, заставить его признать силу и могущество наследника, отправился в мир людей, дабы отомстить за прошлые обиды заклинателям.       Кто бы мог подумать, что этот окажется столь соблазнительным и желанным? Сжав стройное бедро Шан Цинхуа чуть выше сгиба колена, Мобэй-цзюнь отвёл его, раскрывая ослепительный цветок изящного юного тела. Член юноши, прекрасный и нежный, словно бутон экзотического цветка, дрогнул под пристальным взглядом демона. Перестав бороться с узлом, Шан Цинхуа уставился в лицо мужчины.       Что, если мужское естество... тоже является редким яством?! Перепугавшись, заклинатель дёрнулся в попытке вырваться. Лицо демона потемнело. Ухватив округлые ягодицы человека, он стиснул их длинными пальцами так, что розовое кольцо мышц между очаровательными нефритовыми холмами обнажилось, приоткрывшись.       Естество Шан Цинхуа неожиданно стало твёрже. Представив, как этот ослепительный красавец, не взирая на сопротивление, вобьётся в пульсирующую глубину, сминая узелок наслаждения; как сильные пальцы сожмут распалённую плоть, а упрямые губы коснутся бусинки соска, посасывая и безжалостно покусывая её, заклинатель томно закатил глаза, приоткрыв влажные губы в сбившемся, горячем дыхании. Сколько раз он представлял подобное, лаская себя!       – Ваше величество желает съесть Шана? – прошептал он, приподнявшись на локтях. Ценой немалых усилий ему всё же удалось освободиться от пут.       – Хм, – удивился демон, поднимаясь на колени и позволяя Шан Цинхуа увидеть потемневшее от желания сокровище. Глаза заклинателя распахнулись. Святые небеса, ну и размер! Как вообще это может поместиться в его теле?!       – Съесть? – спросил Мобэй-цзюнь, наклоняясь над лицом юноши. – У людей это называется так?       Член демона скользнул по естеству заклинателя, заставив того ахнуть от прилившего к паху желанию. Разглядев ослепительное лицо вблизи, Шан Цинхуа лишился самообладания. Раз уж Мобэй-цзюнь не убил его до сих пор, было бы глупо упустить такой шанс! Даже если он и не собирался становиться принимающей стороной, отправляясь в дом цветов, с таким завидным любовником... готов и на это! В конце концов, вчера, решив отметить свой день рождения соитием с самым дорогим нефритовым цветком Шэньяна, Шан Цинхуа получил отказ, так и не избавившись от поднадоевшей нравственной чистоты! Невезение в доме цветов подарило ему счастливый случай в виде этого красавца!       Обхватив шею демона длинными руками, Шан Цинхуа накрыл его губы своими. Хотя испробовать соития он и не сумел, за последние годы поднаторел в поцелуях. Сжав зубами губу демона, юноша лизнул её, пробуя на вкус. Язык, юркий и пугливый, проник в темноту чужого рта, исследуя и щекоча. Мобэй-цзюня охватила дрожь. Сладостная, пронизывающая, она собиралась в паху, наполняла его жаром и тяжестью.       Шелковистая кожа заклинателя покрылась испариной, манила коснуться, изучить каждый цунь. И Мобэй-цзюнь поддался, скользув к груди. Пальцы наткнулись на отвердевший сосок, надавили, сжали, потянули, вызвав глухой стон. Раззадоренный страстным ответом, демон жадно скользил по телу юноши, стискивая и оглаживая. Словно проверяя, доставит ли новое действие наслаждение или боль.       Член Мобэй-цзюня, прижавшись к естеству заклинателя, подрагивал. Шан Цинхуа, словно не в силах и мгновения сохранять спокойствие, изгибался, потираясь о влажный нефритовый столп. Соприкасаясь влажной кожей, ставшей чувствительной и горячей, головки капля за каплей выпускали прозрачные слёзы страсти.       Не позволив человеку взять верх, Мобэй-цзюнь захватил власть. Язык демона бесчинствовал в глубине рта Шан Цинхуа. Прижав человека к постели, он играл отвердевшими сосками, сжимая и пощипывая покрасневшие бусинки.       Шан Цинхуа, вскинув колени, развёл ноги как можно шире, приподнимая ягодицы. Розовое кольцо мышц подрагивало, то сжимаясь, то раскрываясь бутоном хризантемы. Страх и желание боролись в груди. Даже ослеплённый страстью, он помнил о том, как неприятен первый раз. Отправляясь в дом цветов, заклинатель подготовил шкатулку с густой ароматной смазкой, что должна была возбудить страсть, избавить от боли и исцелить раны. Ох, он так желал быть великодушным и добрым с тем, кто станет его противником на шёлковых простынях! Шан Цинхуа и не думал, что сам займёт место проигравшей стороны. Отстранившись и прервав поцелуй, юноша, покраснев, вручил шкатулку демону.       – Если ваше величество желает... Идти до конца, должно подготовить... Этот Шан впервые принимает мужчину, поэтому...       Взгляд синих глаз потяжелел, придавив заклинателя к постели. Аура небывалой силы, о которой ученик Аньдин и не слышал, заполнила комнату.       – Ты довольно глуп, – тихим голосом возразил Мобэй-цзюнь, стиснув подбородок заклинателя холодными сильными пальцами. – Думаешь, я стану заботиться о подобном? Подготовишься сам.       – Д-да... – шепнул тот, словно впервые увидев острые длинные ногти, венчающие белые пальцы демона. Словно выполненные из острейшего обсидиана, они пугали до дрожи. Желание стало чуть меньше. Шан Цинхуа, наконец, протрезвел настолько, чтобы понять, как опасно это существо. Он не выберется отсюда живым, если поддастся страсти!       – Ваше величество... Шан должен вымыться. Я спущусь вниз и попрошу подготовить горячую воду, – решил схитрить заклинатель.       «Ну же, соглашайся! Стоит Шану выйти за дверь, меня не догонит и сам император демонов!»       Взгляд Мобэй-цзюня медленно смерил белое стройное тело юноши взглядом. Он чувствовал, как в груди распускается странное чувство. Почему жалкий человечишко кажется ему драгоценным сокровищем? Сияющая, словно жемчуг, кожа, тёмное золото волос, небесный нефрит глаз... Даже россыпь темных золотистых пятнышек у чуть вздёрнутого носа вовсе не портила образа. В паху потянуло. Вся кровь отлила, наполнив желанием набухший, потяжелевший член. Рассудок помутился, оставив лишь одну мысль – выплеснуть зудящее семя, оросив эту ослепительную драгоценность!       – И кто позволял тебе своеволничать? – угрожающим тоном спросил Мобэй-цзюнь, стоило обнажённым розовым пальцам ноги Шан Цинхуа коснуться грубого шерстяного ковра на полу. – Оставляешь меня, не позаботившись?       Заклинатель замер, невольно устремив взгляд на тяжёлую колонну плоти. Толстая, истекающая скользкой влагой колонна плоти возвышалась чудовищным смертоносным орудием. Увенчанная крупной головкой, она казалась притаившимся хищником. Сжав ягодицы, Шан Цинхуа сглотнул. Память медленно возвращалась к заклинателю. Демон ведь был ранен! Ещё вчера на его груди зиял ужасающий след меча!       – Ваше величество... Шан был непочтителен и груб. Вы ранены. Вам необходим отдых. Позвольте этому недостойному осмотреть рану и позаботиться о вас! – решив сменить тактику, заклинатель коснулся лбом шёлковых простыней в глубоком поклоне.       – И где ты видишь рану? – внезапно разгневался демон. Поднявшись, он сжал плечо Шан Цинхуа и отшвырнул его на постель. – Думаешь, никчёмные людишки способны причинить мне вред? Вчера я явился за жизнью главы клана Чжу. Но этот трус прятался за спинами собственных детей. Перед смертью он и впрямь сумел оцарапать меня.       Шан Цинхуа замер, вжавшись в постель и не смея закрыть глаз. Клан Чжу? Их глава и впрямь тот ещё ублюдок и трус, но клан славился своим могуществом! Поверить в то, что это чудовище в одиночку сумело уничтожить тысячу заклинателей, три сотни из которых уже достигли стадии создания золотого ядра... Немыслимо!       – Шан был неправ! – повинился заклинатель, пряча лицо за изящными ладонями.       – Ты тоже трус, жалкий, никчёмный, бесполезный кусок мяса! – прошипел разгневанный демон. Его и впрямь раздражала глупость человека и собственное неистовое желание. Отвердевшее естество налилось болезненной тяжестью, требовало немедленного освобождения! Сжав колени юнца, Мобэй-цзюнь развёл ноги человека.       – Нет! Подождите, ваше... Ваше величество, если вы войдёте вот так, Шан умрёт! – завопил юноша, пытаясь вырваться.       – Да что мне за дело до того, умрёшь ты или нет? – ледяным тоном спросил Мобэй-цзюнь, разглядывая плотно сомкнутое кольцо мышц меж ослепительных полусфер ягодиц.       – Шан готов служить его величеству, словно пёс! Я принесу клятву крови! Я обещаю быть самым верным и преданным рабом, если ваше величество оставит мне жизнь! – вопил Шан Цинхуа, содрогаясь от страха. Желание погасло, принеся тяжесть и боль в паху. Страх сковал тело, пронизывая дрожью каждый цунь.       Мобэй-цзюнь выпустил юношу, с интересом прислушиваясь к его словам. На самом деле, слова юнца о смерти больно кольнуло в груди острой тревогой. Демон отнюдь не желал лишиться столь изысканного лакомства.       – Клятву крови? – хмыкнул он. – Что человек, что зверь... Какая польза мне от подобных уз?       – Шан направит все силы на то, чтобы занять достойное место в секте Цанцюн! Тогда ваше величество будет знать о каждом шаге бессмертных! – самозабвенно лгал юнец.       – Хм? – нахмурился демон, раздумывая. Человек, связанный узами крови, сделает его слабей. Однако желание завладеть юношей, привязать его к себе, покорить, лишила демона рассудка. Жажда обладания взяла вверх. – Так чего ты ждёшь?       Шан Цинхуа побледнел. Он вовсе не ожидал согласия, надеясь, что демон, разозлившись, вышвырнет его прочь! Понимая, что загнал себя в ловушку, заклинатель спустился с кровати. Подняв с пола халат, юноша собирался укрыться в его спасительной дымке, однако, Мобэй-цзюнь вырвал шёлк из рук.       – Разве животным нужна одежда? – мрачно спросил демон.       Застыв, ученик Аньдин обвёл взглядом комнату, но так и не сумел отыскать свой клинок. Как же он принесёт клятву, не поранив запястья? Поднявшись, демон остановился рядом. Его острый чернённый ноготь вмиг распорол нежную кожу, взрезая вены.       – Так и быть, я поверю тебе, – прошептал он, раня и себя. – Начинай.       Сглотнув, Шан Цинхуа раскрыл под ногами сияющую печать. Он видел её лишь раз и даже не думал, что сумеет воспроизвести с такой точностью. Багровые линии жадно впитывали кровь, поднимаясь вихрем, пронизывая тело человека и ладонь демона, отдавая жизнь Шан Цинхуа во власть Мобэй-цзюня.       Лишь рухнув на колени у ног своего повелителя, несчастный ученик Аньдин внезапно понял, что никогда не сумел бы создать подобное построение. Мобэй-цзюнь обманул его, связав чудовищной клятвой на всю оставшуюся жизнь...       Печать погасла. Сделав шаг к Шан Цинхуа, демон с удовольствием погрузил тонкие пальцы в тёмное золото волос заклинателя. Чувствовать, как прохладные пряди скользят меж пальцев... Как дрожит стройное тело человека... особое наслаждение. Ладонь Мобэй-цзюня легла на затылок Шан Цинхуа, а лица юноши коснулся влажный твёрдый столп твёрдой плоти.       – Раз ты так предан, я позволю позаботиться о себе, – прошептал демон.       Закрыв глаза, Шан Цинхуа послушно открыл рот и коснулся языком солоноватой кожи гладкой тяжёлой вершины. Покрыв её поцелуями, он слизнул горьковатую прохладную каплю желания. Пьянящее чувство жажды и удовольствия разлилось в паху. Позабыв об опасности, он захватил твёрдую плоть, вбирая широкую головку в глубины рта. Судорожный вздох демона казался оглушительным. Сомкнув тонкие пальцы у основания члена, Шан Цинхуа прикрыл глаза. Он ни за что не сможет продвинуть этот чудовищный орган глубже! Тугое кольцо пальцев поможет ему!       Посасывая, заклинатель дразнил солоноватую, истекающую наслаждением дырочку уретры. Мысли, одна постыдное другой, накатывали волной. Сюжеты отвратительных книжонок вдруг показались такими соблазнительными и привлекательными! Шан Цинхуа желал видеть, как этот тиран, ослабев от наслаждения, бьётся в крепких алых путах вервия бессмертных, умоляя позволить излиться! Ах...       Ладонь Мобэй-цзюня, надавив на затылок, заставила заклинателя задохнуться. Широкая головка уткнулась в мягкое нёбо, пытаясь проскользнуть в горло.       Замычав, юноша беспокойно заёрзал, стирая колени о шерстяной ковёр. Дрожащая ладонь упёрлась в сильные, тугие мышцы бедра, пытаясь оттолкнуть демона. Поднявшаяся дурнота и кашель душили заклинателя. Несмотря на то, что Шан Цинхуа прочёл немало советов о том, как ласкать возлюбленного таким образом, это оказалось сложнее, чем он думал. Отвердевшее плоть мужского естества подалась назад, позволив ему сделать желанный глоток свежего воздуха.       – Дыши носом, – приказал Мобэй-цзюнь, устремляясь в горячее, мягкое горло.       Юноша невольно распахнул глаза, вскинув взгляд. Что? Это ещё что за странная забота? Подобное замечание не вязалось с резкими толчками. Сдавшись, Шан Цинхуа выполнил приказ, направив силы на борьбу с дурнотой. Это слишком грубо и глубоко! В таком положении он и впрямь чувствует себя бессильным рабом! Челюсть онемела. Взяв себя в руки, юноша припомнил многочисленные страницы постыдных книг.       Толкнувшись в последний раз, демон содрогнулся, заливая горло Шан Цинхуа густым семенем. Стоило чуть обмякшей плоти покинуть его рот, юноша закашлялся, захлебнувшись горьковатым хмельным вином с ароматом снега.       Хмыкнув, Мобэй-цзюнь присел на кровать. Его дыхание сбилось, а в глазах отражалось смятение. Всю свою жизнь демон ненавидел людей, считая их скотом, грязными животными, что достойны лишь смерти. Однако этот человечишко был не так уж и плох. Пропустив сквозь длинные пальцы пряди своих длинных чёрных волос, Мобэй-цзюнь откинул их назад. Человек всё ещё не поднялся, дрожа от слабости. Прищурившись, демон с удивлением рассматривал вязкую лужицу белесого семени на ковре.       – Вот как? – спросил он тихо.       Шан Цинхуа застыл. Волосы закрывали лицо юноши густой вуалью и рассмотреть его оказалось невозможно. Но шея, покрасневшая от стыда и нервные поджимающиеся пальцы говорили о том, что юноша и сам не ожидал подобного предательства от собственного тела.       Довольный увиденным, Мобэй-цзюнь бросил ему шкатулку с мазью.       – Позаботься о себе, – произнёс он ледяным тоном. – Ты ведь не думаешь, что на этом всё закончится?       Вздрогнув, Шан Цинхуа уставился на демона со страхом.       – Вашему величеству не стоит... Это Шан... Он... – солгать никак не получалось. Звенящая пустота в голове поглощала мысли. Вся лисья хитрость заклинателя разбилась о ледяную надменность демона. С трудом поднявшись на ноги, он растерянно осмотрелся, пытаясь отыскать ленту для волос. Та белела за спиной Мобэй-цзюня. – Если Шан задержится, шисюн станет меня искать. Вы всё ещё ранены... Вам стоит вернуться в земли тьмы.       Гнев наполнил грудь Мобэй-цзюня, синий лёд глаз полыхнул ярким пламенем. Человек смеет говорить ему подобные вещи?!       – Ранен? Ты опять за своё? В самом деле так глуп, что... – Мобэй-цзюнь на мгновение замолчал. В комнате и впрямь витал запах свежей крови. Однако на этот раз он определённо принадлежал человеку, не смешиваясь с его собственной. Опустив взгляд, демон нахмурился – нежная кожа округлых коленей была ссажена жёстким ворсом ковра и тонкая струйка крови юркой каплей скользила вниз.       Подняв руку, Мобэй-цзюнь сжал запястье человека, потянув его на себя. Шан Цинхуа потерял равновесие. Пытаясь удержаться на ногах, он невольно обхватил шею демона, упав в его объятия.       – Как же ты слаб, – произнёс тот с презрением. Но рук не разжал, удерживая гибкое стройное тело в объятиях. Запах человека пьянил, был так сладок и приятен, что Мобэй-цзюнь невольно уткнулся носом в изгиб шеи, вдыхая соблазнительный аромат. Мускус кожи, словно смешанный с искристой цветочной пудрой, оглушал. – Неужели мне и впрямь придётся тебя защищать?       Шан Цинхуа, ожидавший гнева, застыл. Защищать? Да что он несёт? Никак отравился собственной жаждой, повредившись умом? Но это, очевидно, не так плохо! Возможно, он сумеет сбежать, воспользовавшись этим! Расслабив тело, Шан Цинхуа обмяк в руках демона.       – Ваше величество так добр, – прошептал он едва слышно. – Этот Шан никогда не забудет... вашей доброты...       Глаза цвета небес, раззолочённых солнцем, закрылись, словно заклинатель уснул глубоким сном. Опустив его на кровать, Мобэй-цзюнь заколебался, чувствуя подвох. Однако узы крови обещали ему скорую встречу. Пусть этот жалкий пёс думает, что сумел обмануть демона. В следующий раз ему не избежать битвы! Взгляд скользнул по белому телу заклинателя, изучая каждый изгиб. В паху потяжелело, потянуло желанием ощутить горячий плен дрожащего кольца мышц.       Однако за дверью послышался шум борьбы.       – Господин Чжао! Я помню, что Чжу Линь ваша супруга! То, что случилось с её семьёй, ужасно! Но неужели вы и впрямь верите, что демон, сотворивший это, всё ещё не покинул Шэньян?! Не стоит тревожить гостей попусту!       Шан Цинхуа, распахнув глаза, прислушался. Чжао? Чжао Цзыюань?! Позабыв о хитрости, заклинатель вскочил на ноги. Клан Чжу, уничтоженный Мобэй-цзюнем, гордился своими связями. Одна из дочерей главы стала супругой весьма могущественного заклинателя. Говорили, Чжао Цзыюань близок с императором. Как бы то ни было, бессмертный служил Запретному Городу, а значит расследовать гибель клана Чжу прибудет императорская стража!       Вынув из рукава пространственный талисман, что попал к нему в награду за выполненное задание от ученика самого лорда Аньдин, Шан Цинхуа взглянул на демона. Тот словно и не беспокоился, затягивая узлы одежд.       – Ваше величество, почему вы ещё здесь?! – с ужасом прошептал юноша. – Эти люди пришли убить вас! Неужели вы решили умереть?!       – Хм? – презрительно поморщился тот. – Жалкие человеческие отродья не могут причинить мне вред.       – Уходите! – возмутился Шан Цинхуа. – Высокомерие погубит вас! Это же Чжао Цзыюань! Он участвовал в битве против Тяньлан-цзюня! Был тем, кто в одиночку выстоял в бою против него и генерала Чжучжи-лана целую стражу!       – И что? – нахмурился демон.       – Святые небеса! – вскипел юнец, поспешно заворачиваясь в свои одежды. – Уходите! Ударьте меня и бегите!       – Ударить? – на мгновение оторопел Мобэй-цзюнь. В его глазах появилось странное выражение. – Ты... Не слишком ли многого просишь?!       В конце концов, в землях тьмы такое могли счесть за признание в любви и предложение провести вместе долгие годы!       – Ах... Вы! – с досадой прошептал Шан Цинхуа. Тогда, активировав талисман, он толкнул демона в растворившиеся пространственные врата, что должны были перенести его за границу города. А сам, второпях изорвав и без того пришедшие в негодность, окровавленные одежды, без чувств повалился на пол...       Сейчас, спустя столько лет, Мобэй-цзюнь всё ещё корил себя за упущенную возможность. Может быть, выполни он тогда просьбу этого человека, тот не пожелал бы сбежать прочь... Но... Разве тогда они были так близки? Если бы тогда демон и впрямь ударил этого человечишку, то... связал бы себя с ним узами более прочными, чем кровь. Он вовсе не был готов к этому! Ведь тогда Мобэй-цзюнь был уверен, что ненавидит людей! Лишь когда Шан Цинхуа сбежал... он понял, как глубоко ранил его ничтожный человек...       Тогда он был не прав! Стоило ответить ударом!       Шан Цинхуа украдкой взглянул на лицо Сюэ Фэна. Ему невольно вспомнился тот же день. Ох, тогда он едва не погиб от руки Чжао Цзыюаня... Да и кто бы поверил, что демон мог сбежать, оставив человека в живых? Не окажись рядом адептов Ваньцзянь с Вэй Цинвэем во главе, разгневанный бессмертный убил бы ученика Аньдин.       Шан Цинхуа так и не сумел узнать причину упрямства демона. Ведь в последующие встречи он не скупился на колотушки! Ущелье Цзюэди едва не стало последним пристанищем лорда Аньдин. А тогда... насколько всё было бы проще, если бы Мобэй-цзюнь послушался его и оставил в номере постоялого двора едва живого человека... Шан Цинхуа не пришлось бы оправдывать своё предательство под ударами дисциплинарной плети... Не пришлось бы начинать свой путь с самого начала! Хорошо, что лорд Аньдин был падок на мужскую красоту. Если бы не его защита... Шан Цинхуа сгинул бы в недрах пика Тяньмэнь...       – Ну, – вырвал Сюэ Фэн ученицу Аньдин из горьких воспоминаний. – Ты собиралась прорвать барьер. Мы на месте.       Кивнув, та достала из шёлкового рукава талисман.