Ты грех, который мне не искупить

Если ты не видишь языки пламени, ещё не значит, что мир вокруг не полыхает. Тэхён чувствует всем телом, что горит. И хуже всего то, что не понимает почему. Ким смотрит на мужчину перед собой и пытается понять, что не так. Откуда в нём столько злости и почему именно на Тэ? – Как ты его назвал? – Хосок заливается смехом и этим ещё больше пугает омегу. – Но ведь вы были в церкви, я… вы в рясе…– голос Тэхёна больше походит на бурчание. – Что? Ты стащил форму дяди? – ещё больше угорает Хо. – Хён, ты превзошёл себя. – Замолчи, – ледяным голосом отрезает Чонгук, не сводя глаз с Тэ. – Наше с ним знакомство мы обсудим позже. – Прости, малыш, он кто угодно, но точно не святой и пока не отец, – допивает виски Хосок и внимательно смотрит на старшего. – Чонгук, я ничего не понимаю, вы все знакомы и что-то скрываете от меня? – Джин возмущённо скрещивает руки на груди. – Оставьте нас, мы поговорим позже, – Чонгук оглядывает братьев, прикусив щёку. Тэ в ужасе следит за тем, как его оставляют один на один с этим…человеком. Альфа совсем запутал Тэхёна, единственное, что очевидно – он попал по полной программе. Мужчина подходит ближе, и Ким мгновенно чувствует, как напрягается всё тело. Язык будто прилипает к нёбу, и дико хочется пить. – Можно мне воды? – шепчет омега, не поднимая глаз. – Держи, – забитая татуировками ладонь протягивает ему стакан. – Спасибо. – Нам нужно поговорить, и для начала, я, пожалуй, представлюсь, – альфа садится на стул перед Тэ. – Меня зовут Чон Чонгук, я – бизнесмен. В тот день мне пришлось позаимствовать сутану своего дяди, чтобы узнать, что с тобой случилось. Тэхён осушает стакан и смотрит на мужчину. Выходит, что он исповедался постороннему человеку? Раскрыл душу непонятно кому? К глазам снова начали подступать слёзы. – Узнав, что тебя избивают, я позвонил в школу, чтобы решить этот вопрос, но, видимо, по-хорошему они не понимают. – Что? – еле-еле произносит Тэ. – Так это из-за…вас меня… – О чём ты? – Чонгук наклоняется ближе к парню и хмурится. – Меня начали обзывать и пускать слухи после вашего звонка. Ким закрывает глаза, роняя слезу. Теперь всё ясно. Хван, будь он проклят, был прав. За него вступился Чон… оба. И сделали только хуже. – Это Ли начал? – Да. – Он тебя избил? – Да. Только какая разница? Я не вернусь в школу. Лучше уж умереть, – Тэ опускает лицо в ладони и плачет. Тэхён не понимает, за что ему это всё? Почему жизнь с каждым днём становится только хуже? Хосок, конечно, отпросил его до понедельника, но что сказать папе? В этот ад Тэ точно не вернётся, лучше и правда повеситься. Ни одного взгляда, ни слова больше не выдержит от мерзких одноклассников. – В эту школу ты не вернёшься, – Чонгук придвигается ближе и прячет ладони омеги в свои. – Послушай, семья Ли не тебе одному испортила жизнь, и они за это ответят. Ты же дружишь с Хоши? – Откуда вы… – Я знаком с парнишкой дольше тебя, – альфа слегка улыбается. – Как насчёт перевестись к нему? – Папа так старался устроить меня в эту, работал как проклятый. – Престижность учреждения ещё не гарантирует счастливую жизнь. За папу не волнуйся, я договорюсь. – Как? – Тэхён ошарашенно смотрит на Чонгука. – Это уже не твои проблемы. – Зачем вы это делаете? – Хочу помочь. Этого разве недостаточно? – Мы ведь не знакомы, – Ким пытается найти подвох, но усталость и шок берут верх. Омега просто хватается за голову. – Это мы уже исправили. Отдохни пока у нас, а вечером я отвезу тебя домой, хорошо? – Нет, я не могу, мне не стоит…, – Тэхён пытается встать и пошатывается. Голова возомнила себя каруселью и начинает вращаться. Омега еле держится на ногах. Чонгук моментально встает и подхватывает Тэ, чтобы тот не упал. Ким пробует возобновить работу зрения и поднимает на альфу глаза. Контраст потерян, всё плывёт. Нужно идти домой, в душ и прилечь, забыть этот день как кошмар и просто расслабиться. Но Тэхён не может сдвинуться с места. Он просто смотрит в чёрные глаза, а потом утыкается лбом в грудь Чонгука. Последнее, что он помнит – его обнимают.

ххх

Чонгук держит парнишку в руках и понимает, что тот отключился. Видимо, не выдержал стресса: слишком ранимый и хрупкий. Альфа прижимает его сильнее и касается губами макушки, больно велик соблазн. Из кухни Чонгук выходит с Тэ на руках. Джин и Хосок в шоке наблюдают за тем, как их брат поднимется на второй этаж со школьником на руках. Наверху альфа задерживается буквально на секунду, решая в какую комнату отнести Тэхёна. Благо разум ещё не покинул альфу, и он заходит в гостевую. Аккуратно уложив омегу на кровать, Чон закрывает шторы, дабы свет не мешал парнишке выспаться. Чонгук осторожно наклоняется и убирает волосы с лица Тэ. Медленно тянет аромат кедров и любуется, как дрожат чёрные ресницы. Пожалуй, этот хрупкий и беззащитный омега – лучшее, что видели его глаза. Но то, что с этим ангельским личиком сделал Ли, Чон прощать не намерен. Оставаться с Тэхёном дольше нельзя, поэтому альфа отрывает себя от пола и спускается в гостиную. Внизу уже во всю идёт собрание на тему «неблагодарности» альф этой семьи. – Значит, я из-за вас вою от одиночества, а вы в это время на ребёнка запали. Оба! – Джин расхаживает по комнате, размахивая руками. – Оба? – Чонгук устраивается на диване, задавая вопрос Хосоку. – Я? – напрягается младший, сидя на кресле. – А ты? – А ну тихо. Сейчас я говорю, – поднимает ладонь Джин, приказывая братьям умолкнуть. – Помочь парню в дерьмовой ситуации – это благородно, но встречаться с ребёнком… Где ваши мозги? К тому же, давайте начистоту, в этом замешан Ли, верно? Вы из-за него омегу опекаете? Хотите выйти на Минсока через его сына? – По порядку, – Чонгук закидывает нога на ногу. – Тэхён и правда учится с сыном Ли, который систематически над ним издевается. Да, я познакомился с парнишкой у Темина в церкви. Да, – альфа закрывает глаза, – я притворился священником. Не спрашивайте зачем. Я сам не понимаю. – Вот дерьмо, – Джин садится на белый ковёр перед телевизором. – Хосок? – Малыша я встретил в воскресенье на гонках, он был с друзьями, между прочим, с Чимином. – С моими Чими? – округляет глаза старший. – Да, он, кстати, спит с тем самым япошкой, сыном оябуна, – Хо довольно улыбается, глядя на шокированного омегу. – Святые угодники. Это, что получается … один я ни с кем не сплю? – омега возмущенно набирает воздуха в грудь. – Из-за вас, между прочим. – Джини, – Чонгук посылает ему недовольный взгляд. – Мне двадцать шесть, и я старше. Плюс мы ещё не разобрались с подростком наверху. Так что умерь своего зверя, – омега уверенно вздергивает подбородок, давая понять, что главный сейчас он. – Тэхён мне сегодня сам позвонил, точнее его учитель, – Хо самодовольно улыбается. Сказать, что этот факт Чонгука взбесил, ничего не сказать. Альфа сжимает челюсти, что не осталось незамеченным. Сделав глубокий вдох, он машет брату, чтобы тот продолжал. – Ну и я привёз его сюда, потому что парень запротестовал против больницы. И вообще у него паника начинается, если дело касается папы. – Это потому что отца у него нет, а Инсу пашет на заводе сутками, чтобы оплатить эту блядскую «престижную» школу, – Чонгук слишком поздно понимает, что спалился с потрохами. – Ты, блять… собрал на ребёнка досье? – Джин, открыв рот, смотрит на брата. – Хён… ты... чёрт. Нам есть, что обсудить, – Хосок мрачнеет за секунду. – Хо, милый, что у тебя к этому парню? – омега встает на ноги и требовательно смотрит на брата. – Не знаю. Такой ответ Чонгука максимально не устраивает. Он ещё сильнее напрягается и опускает локти на колени, наклонившись вперёд. – Уверен? – А ты? – Сокджин поворачивается к Чонгуку. – Тэхён – мой, нравится вам это или нет. Словно с плеч свалилась не тонна, а целая планета. Стоило произнести это вслух, и мгновенно становится легче, но ненадолго. Джин садится рядом и заглядывает альфе в глаза. – Ему семнадцать. – Джини, я умею считать. И ждать, кстати, тоже, – Чонгук смотрит на омегу и переводит взгляд на Хо. Младший, видимо, не ожидал такого откровения и, закусив губу, качает головой. – Ну хотя бы ты прекратишь выносить мне мозг, – Хосок горько ухмыляется. – Не зарекайся, как говорится. – Хо. – Мальчики, вы в полном дерьме, – Сокджин поднимается с дивана и, подойдя к окну, достает телефон. – Не смотри на меня так, – младший встаёт следом и разочарованно смотрит на Чонгука. – Не смей мне больше припоминать ту ночь. Даже не заикайся. Хосок выходит из дома, и через минуту ламбо выезжает из двора. Чонгук и не отрицает, что попал, пропал и вляпался. Скрывать не получится. Лучше уж обозначить всё как есть и разгребать дерьмо постепенно. А то, что омегу он никому не отдаст, уже очевидно. Стоило парню оказаться в руках Чона, назад дороги нет. Ни у одного, ни у второго. Либо Тэхён будет с ним… а второго варианта Чонгук в принципе никому не даёт. «Чимин-а, солнце, я сегодня не приеду, так что ты за главного. Да, завтра обсудим, целую», – Джин убирает телефон и отправляется на кухню. Через мгновение омега протягивает брату бокал виски. – Держи, тебе надо. – Я и так буду гореть в аду, – глядя перед собой, начинает Чонгук. – Проблема не в этом. Ты хочешь и ребёнка туда утащить? – Нет. – В таком случае, держись от него подальше, – старший отпивает из своего бокала. – Не могу. Ты даже не представляешь, что у меня внутри происходит. Я слетаю с катушек, и меня это пугает до чёрта. Я… боюсь, Джини. – Хреново. Гуки, милый, – Сокджин грустно улыбается, рассматривая брата. – Ты влюбился. – В ребёнка. – Чонгук залпом опустошает бокал и откидывается на спинку дивана. – Он будет им не вечно, но… Ты правда хочешь сделать его частью нашего мира? – Видел его лицо? Думаешь, мы живём в разных мирах? Нет… просто у него нет сил бороться. – Как бы ты не научил его дурному, – грустно улыбается Сокджин. – Вот только, чтобы ты там себе не решил, омегу ты насильно в себя не влюбишь. – Знаю, – альфа поднимается с дивана. – Мне нужно на завод, позаботься о Тэхёне. – Ну вот, теперь я нянька твоего омеги, – серьезность испаряется с лица брата. – Ты должен мне альфу, Гуки, лучшего в городе, нет… в мире. Иначе я тебя… догадайся сам. – Прости, но найти достойного самого Сокджина, очень сложно, – улыбается Чонгук, оглядывая новую причёску омеги. – Тебе идёт этот цвет. – Иди давай, подлиза. Через полчаса Чонгук уже располагается в кабинете директора строительного завода. А ещё через час он объявляет о временном закрытии предприятия. Конечно, люди были в шоке, кто-то возмущался, а кто-то уже готовился к такому повороту. Позже Чон вызывает к себе троих работников для особого предложения, хотя нужен был лишь один. «Большое спасибо, господин, вы так добры» – двое омег выходят из кабинета, кланяясь Чонгуку. – Господин Ким, задержитесь пожалуйста, – Чон останавливает в дверях омегу с каштановыми волосами. – Что-то не так? – мужчина испуганно смотрит на начальника. – Нет-нет, но дело важное. Присаживайтесь. Помимо вашей новой должности в моём отеле, я бы хотел обсудить один момент. Он касается вашего сына. – Тэхён? Но…– Исну прикрывает рот рукой от неожиданности. – Дело в том, что я занимаюсь благотворительностью, и в частности спонсирую многие школы. До меня дошли слухи, что заведение, в которое ходит ваш сын, как бы это так выразится, не отвечает уровню безопасности, – альфа говорит спокойно, будто и правда всем этим занимается, хотя за пожертвования отвечает Джин. – Вы много лет отдали этому заводу и, насколько я понимаю, печётесь о будущем вашего сына. Как вы смотрите на то, чтобы перевести его в более благоприятную среду, за которую буду ручаться лично я? – Что ж… простите, но это так неожиданно. Мне не довелось заметить что-то странное в… хотя, – Инсу задумывается, и Чонгук видит, как омега сопоставляет факты. – Я смогу устроить наш…кхм кхм… вашего омегу в достойную школу, а вы сможете спокойно приступить к новым обязанностям на новой должности. Разумеется, вы вправе отказаться. Но, если решитесь, вот мой номер, – альфа протягивает Инсу визитку из нагрудного кармана. – Благодарю вас, господин Чон. – Всего доброго.