Ты грех, который мне не искупить

Сон медленно растворяется в ноющей боли и затёкшем теле. Во рту будто воды отродясь не было, а голову словно цементом залили. Тэхён приоткрывает один глаз, затем второй и долго анализирует интерьер комнаты. Он явно на кровати и точно не на своей. Светло-голубые обои, белый комод и шторы с незатейливым рисунком. Сквозь щель между полотнами пробивается солнце, которое уже стремится к горизонту. Спустя несколько минут и проигрыш перед глазами всего, что омега запомнил перед тем, как отрубиться, наступает шок. Тэ приподнимается, оглядывая себя, и в ужасе осознает, что его кто-то сюда принёс. «Неужели… Или всё же. Нет, точно не Хосок. Чёрт…» Ким чувствует волну стыда и закрывает ладонью глаза. Задев рану на виске, шипит и охает. Аккуратно поднявшись с кровати и поправив плед, чтобы не оставлять следов своего пребывания, омега подходит к зеркалу. Каштановые волосы примяты, губа опухла и покрылась кровяной коркой, ровно как и область возле глаза. Тэ приходит к выводу, что нынешнее отражение — это худшее, что случалось с его лицом за всю жизнь. Такое от папы не скрыть, и соврать не удастся. Вряд ли Инсу поверит, что его сын так филигранно «поцеловал асфальт» из-за своей неуклюжести. Белая рубашка может отправляться в мусорку, жаль нельзя переодеться перед поездкой домой. Омега спохватился, что папа мог звонить и начинает искать телефон. Карманы брюк пусты, а рюкзака в комнате нет. «Неужели потерял…» Тэ рушится на пол и хватается за голову. А потом до него доходит — вещи в машине Хосока. Хоть бы он был дома, однако встречаться с альфой не хочется. И смотреть в глаза Сокджину от чего-то тоже неловко. Но самая большая проблема — Чонгук. Этот мужчина явно принёс его сюда и уложил спать. От мысли, что к нему прикасался альфа, да что уж там, этот альфа, у Тэхёна начинается приступ паники. Оказывается, Чонгук знатно опережает младшего брата в гонке «как довести Тэ до ручки». «Нужно что-то делать» Продолжать сидеть на полу чужой спальни, в чужом доме, бог знает в какой части города совсем не хорошо. А учитывая хозяев этого особняка — тем более. Омега поднимается и замечает, что в спальне две двери. Открыв первую, Тэ оказывается в ванной и не может себе отказать в простом человеческом желании умыться. Холодная вода почти сотворяет чудо — воскрешая омегу от оков тяжелого сна. Теперь, когда глаза совсем поверили в происходящее, нужно придумать как свалить из «логова дракона» незамеченным. Вдруг Тэхён понимает, что если внизу окажутся родители Чонов, то он точно сгорит заживо от стыда. На цыпочках, как персонаж из мультиков, омега спускается по лестнице и моментально попадает в плен магнолии. — Проснулся значит, — оборачивается к Тэ Сокджин, сидящий на диване. — Умоляю, простите, я не специально отключился, — складывает ладони в молитвенную позу Ким. — Твоя невинность меня и восхищает, и пугает, — смеется хозяин дома. — Присядь, хочу поговорить. Тэхён спускается с поникшей головой, как ребёнок перед наказанием, и садится неподалеку от Джина. — Да я не кусаюсь, двигайся ближе. — Простите. — Хватит извиняться через каждое слово, это же нонсенс. Итак, Ким Тэхён, — Сокджин разворачивается к собеседнику, изучая его. — Ты дружишь с Чимином? — Что? Откуда вы…– в который раз его биография становится достоянием незнакомых людей и шокирует этим омегу. — Давно общаетесь? — Недавно. — А Хосок? Как долго с ним? — хитрый взгляд смеряет реакцию Тэ. — Мы познакомились в один день. — Как интересно, а можешь рассказать про того парня, что тебя донимает? — Хван? А что про него можно рассказать? Он меня ненавидит, и у нас это взаимно. — Хм, точно ненавидит? — А разве не видно? — Тэхён проводит ладонью экскурсию по своему лицу. — Думаю, здесь что-то другое. Впрочем, это пока неважно. Вот же зараза, ты же не ел с самого утра, пойдём, — омега вскакивает на ноги и утягивает Тэхёна в сторону кухни. — Ой, не надо, спасибо. Мне пора домой, — протестует Ким, отмахиваясь. — Солнышко, ты не понял, я не принимаю отказов. Тем более мне тут так скучно, что хоть открывай вязальный кружок. Давай же. — Мне неловко, я… — Неловко, кадрить наследника нефтекомпании на глазах у двух братьев, и то я смог. Так что живее. Усадив Тэ за стол, Сокджин показывает прислуге накрыть на двоих, а сам направляется к бару. Изящным движением руки хозяин дома достает два бокала для вина, но, наткнувшись на недоумевающий взгляд Тэ, хлопает себя по лбу и ставит один обратно. — И когда тебе уже восемнадцать? — Джин наполняет хрусталь розовым вином. — В конце декабря, — Ким благодарит мужчину, что поставил перед ним блюдо с лапшой. — Три месяца? — практически ноет омега. — Пить в одного отстой, так что давай расти там уже. И ешь, — нарочито сурово кивает на тарелку. — Спасибо. Тэхён только подносит бульон к губам, как в животе, словно от вечной спячки, просыпается желудок. Мало того, что парень и вправду оказался голоден, так ещё и вкусно оказалось настолько, что можно откинуться от удовольствия. Джин, лениво ковыряет в тарелке с салатом, отпивает маленькими глотками вино и откровенно разглядывает Тэ. — У тебя потрясающие красивые глаза, особенно в тёплом освещении, если немного поколдовать над причёской, то можно смело идти в модели. Ты достаточно высок и фигура что надо. Не думал податься в мир моды? — Что? Нет. Я… хочу стать юристом, — отодвигает пустую тарелку омега. — Ты или папа? — прищуривается Сокджин. Резкий укол, словно шпагой, и в самое сердце. Ким настолько свыкся с мыслью о юридическом, что даже забыл, о чём мечтал в детстве. А как только в его жизни появился Хван, то желание нести справедливость в массы возросло в разы. Правда, где-то в глубине души, он всё же сомневается в этом выборе. — Я хочу справедливости, поэтому… стану адвокатом. — Боже, — Джин даже опускает бокал от удивления. — Вы просто идеал… «Господин Чонгук приехал, скорее приготовь американо со льдом» — голос дворецкого, раздающего приказы прислуге, прерывает Джина. Тэхён напрягается и даже вроде бледнеет. — Не бойся… хотя, это бестолковый совет, — хмыкает омега. — Когда же этот день закончится? — бурчит Тэ и понимает, что ляпнул вслух. — О, солнышко, это только начало, — Сокджин загадочно качает головой и смотрит в сторону дверной арки. Тэхёну не нужно оборачиваться, он и так в курсе кто там стоит. Если до этой минуты на кухне царил покой цветущего леса, то сейчас деревья пылают алым пламенем. Чонгук садится во главе стола и чему-то довольно ухмыляется. — Ладно, мне тут явно не рады, пойду пострадаю свою одинокую жизнь в гостиной. Бедная моя молодость, на кого ты уходишь? — старший Чон встаёт из-за стола и, тяжело вздыхая, проплывает мимо брата. — Ах, Сокджин, тебе непременно воздастся за твои мучения… Чонгук лишь мимолетно закатывает глаза и снова останавливает внимание на Тэхёне. Прислуга ставит перед альфой холодный кофе и скрывается в служебном помещении, оставляя кедровый лес догорать в одиночестве. — Как ты себя чувствуешь? — низкий голос плавно пробирается в сознание омеги, растворяясь там словно сахар в кипятке. — Хорошо, спасибо. — Поужинали? — Да. — Хорошо. Неловкость, воцарившаяся между ними, может взять Оскар. Тэхён не решается поднять на альфу глаза, но чувствует на себе его пристальный взгляд. Спустя катастрофически долгие несколько секунд омега всё же готов заговорить. — Могу я поехать домой? — Конечно, ты же не пленник. Я тебя отвезу. — Я могу сам, — воспаряет духом Тэ и тут же оседает обратно под натиском чёрных глаз. — Это вряд ли, — хохочет Чонгук. — Это частная территория, сюда не ходят автобусы, а пешком тебе идти через лес почти тридцать километров. А вот это максимально хреновый расклад. Находиться с этим альфой на расстоянии полуметра в одной машине — это же почти пытка раскаленным железом. Может, его отвезёт Сокджин? — А где господин Хосок? — Тэ смотрит во двор сквозь огромное окно. — Не знаю, — голос Чонгука в этот раз катаной разрезает воздух межу ними. — Зачем он тебе? — Мой телефон остался в рюкзаке, а он в машине, — Тэхён снова чувствовует страх вперемешку со смущением. — Вот оно что, — альфа немного расслабляется и допивает кофе. — Пойдём, твой папа должно быть переживает, раз ты не позвонил. — Но он ещё на работе, ему сегодня на сутки. — Уже нет. — Как? — в шоке поворачивается Тэ и прикрывает ладонями рот. — Но тогда он… — Увидит, что с тобой сделал Ли? Это бы случилось в любом случае, ты не можешь прятаться вечно. — Его хватит удар, — Тэхён уже начинает мысленно закапывать себя. — Ты не виноват и поверь, это к лучшему. А с Ли мы разберёмся, не переживай, — альфа поднимается и приглашает Кима на выход. «Как разберёмся? И что значит «мы»? Дерьмище-то какое. Папа, я всё испортил…»

ххх

Чонгук выходит из дома под пристальным взглядом Сокджина. Даже закрыв за Кимом дверь своего Mercedes AMG GT-R, альфа чувствует слежку из дома. Видимо, у старшего появился новый повод для издевательств над братом. Идея отвезти Тэхёна самому и выбрать для этого купе казалась Чону гениальной, пока он не оказался на непростительно опасном расстоянии от омеги. Их запахи в маленьком пространстве смешиваются в настоящий ад для самообладания обоих. По тому, как они одновременно потянулись открыть окна, стало даже смешно. Тэ нервно сглатывает от такого марева из горящих кедров и смотрит в окно. Снова это режущее молчание, только говорить им пока не о чем. Да и какие темы могут быть у школьника и мафиози? Разве что план убийства семейства Ли? Чонгук следит за омегой, отвлекаясь от дороги. Если в доме, среди прислуги и под надзором брата, нужно максимально напрягаться, то сейчас эта близость и уединение… Альфа мечтает просто вырвать себе руки, которые тянутся к бледным ладоням, мнущим край рубашки. Тонкие пальцы перебирают шов не ткани, а всей нервной системы Чонгука. Если он вообще продержится до дома омеги, не прикоснувшись к нему, то альфе можно ставить памятник в центре города. Авто несётся по шоссе, пропуская прохладный ветер в салон. Тэхён о чём-то тревожится, прикусывая губу, и этим выносит остатки терпения Чона. — Твой папа заслуживает знать правду. Расскажи ему всё как есть. — Он не выдержит, — почти шепчет Ким, опуская глаза на руки. — Откуда такая уверенность? Думаю, вы оба достаточно сильные, чтобы справиться. — Откуда такая уверенность? — повторяет Тэ, глядя на альфу. Пожалуй, это самая дерзкая фраза из уст омеги за сегодняшний вечер. — Я разбираюсь в людях, такой ответ тебя устроит? — улыбается Чонгук и тут же уводит взгляд на дорогу. Вот где действительно нужно каяться. Эти глаза сведут его с ума. То, что альфа сейчас увидел в них тень благодарности, почти сломало его самообладание. Хвала дядиному богу — они уже приехали. — Спасибо, что подвезли, — омега кланяется и тянется, чтобы отстегнуть ремень безопасности. — Я помогу, — Чонгук перехватывает руку Тэ и замирает в сантиметрах от лица парня. Замок щелкает, освобождая омегу, и навсегда запирая Чона в плен янтарных глаз. — Я… я. Мне пора, простите, — Тэхён выскакивает из машины как ошпаренный. — Как раз вовремя, медвежонок, — уже в пустоту отвечает Чонгук.