ххх
Омега отправляется в особняк Чонов, в котором два года как живут оба Хо. Тэхён воодушевлён тем, что его семья в сборе, они редко собираются вместе. А тут выходной, вечер и все самые близкие. Красивая блузка из полупрозрачной мятной ткани невесомо струится по торсу. Бежевые брюки в тон из последней коллекции любимого бренда, а на шее — двадцать миллионов вон. Чонгук пропускает Тэ в дом, целуя его в плечо. Объятия, приветствия, улыбки, огромной стол, забитый до отказа едой и напитками, — хорошее начало. — А где малыш? — Хосок оглядывает Юнги, пока Тэхён машинально поднимает на альфу глаза. — Который Мин, — омега встречается глазами с Хо и начинает краснеть. Это неизменно. — С няней, мы бы не прочь отдохнуть, — Чимин сразу садится за стол и тянется за бокалом. — Желательно с шампанским. — А выпить будет за что, да, сладкий? — Хосок берёт за руку красного от смущения Хоши. — Что? — Тэхён смотрит на друга, но уже догадывается … — У нас будет ребёнок, прикиньте? Я стану отцом! — альфа светится от счастья, и все вокруг взрываются счастливыми возгласами. «А я? Я? Почему все вокруг… я что не заслужил? Мне не положено?» — проносится в голове омеги. Тэхён плачет и тянет улыбку, маскируя её под радость. Чонгук хочет взять его ладонь, но Тэ вырывает руку, якобы прикрыть рот от удивления. Но это повод сдержать крик отчаяния. Который засел посреди груди и давит, давит. Все поздравляют, подходят обнять и осыпают будущих родителей полными восторга фразами. Тэхёну, нечего сказать. Рад бы, да слова застряли в глотке комом. «Не хочу… Почему ему так легко, а мне… Я что хуже?» Омега понимает, что он один остался и нужно бы идти поздравить. Стул со скрипом отодвигается, и ноги медленно несут его к другу. — Поздравляю, — Тэхён звучит фальшиво, и Хоши это слышит. Но не показывает и не выдает. Он-то ему друг. — Всё в порядке? — Да, — нагло врёт и возвращается на место. Всеобщая эйфория скрывает боль в глазах Тэ почти для всех. — Хочешь выйдем? — шепчет Чонгук. — Нет, — холодно бросает омега и прикладывается к шампанскому. Около часа он держится, поддерживая разговор на уровне автоматизма. Но потом, когда альфы вышли покурить, попадает под всеобщий напор друзей. — Тебе плохо, Тэ-Тэ? Ты бледный какой-то, — Чимин протягивает руку, чтобы коснуться лба омеги. — Живот немного скрутило, — кривится Тэхён и встречается глазами с Хоши. — Прости, мне, наверное, лучше поехать домой. — Конечно, но, Тэхён-а, — друг умоляюще смотрит на Чона. — Обещай, что мы поговорим потом. — Обязательно, — омега встает из-за стола и, не обняв никого, выходит. Бегом, прочь из гостиной, полной чужого счастья, и дома, где воплощается его мечта. Чонгук замечает Тэ на подлёте к мерседесу и торопится к нему. — Оставь меня, умоляю, — Тэхён сразу оборачивается к мужу. — Не трогай и не езжай за мной. — Как ты себе это представляешь? — на лице альфы даже тени радости не остается. — Мне нужно побыть одному, прошу. Я сказал, что мне плохо и еду домой, к тебе это не относится. — Я по-твоему дурак или урод, чтобы веселится, пока ты бог знает, что надумал? — Надумал?! — взрывается омега и понимает, что мужчины на террасе его слышат. — Ладно, но я не хочу разговаривать, отвези меня домой. — Хорошо, — вторит муж и открывает ему дверь, отпуская водителя. — К папе, Чонгук, — Тэ даже не смотрит на альфу. — Сегодня я переночую у него. Мотор взрывается, и машина выезжает на дорогу. Тэхён за ней не следит. Весь уходит в себя, раненого и обиженного на целый свет. Альфа молча закуривает, не сводя глаз с потока. Дым окутывает салон, и в нём хочется раствориться. Омега понимает, что тоже хочет сигарету. Опустив голову, роняет слёзы. Ощущение, что у него отобрали надежду. Тишина. В машине и на сердце. Плевать, что говорят люди, друзья, семья. Ему нужно, до отчаяния нужно прижать к себе своё родное. Почувствовать, что в нём нуждаются, что он важен и необходим. Из горла вырывается рваный всхлип, пальцы сильнее сжимают руль. Омега отпускает вожжи, и грудь дрожит от рвущейся наружу обиды. Парень даже не вытирает слёзы, они просто растворяются на блузке. Чонгук молчит, и воздух в салоне становится как желе, тяжёлым и удушающим. Они оба молчат — единственное, что им под силу. Машина тормозит возле набережной с красивым видом на реку. Альфа тушит окурок и поджигает ещё одну. — Я просил к папе, — поднимает глаза омега. — Папа больше не решает твои проблемы, их решаю я, — глядя в лобовое, на первый взгляд спокойно произносит Чонгук. «Но не сейчас…» — Это только между нами, никто не должен вмешиваться. Твоя боль — моя. Но я не всесильный, Тэхён-а я… — альфа подпирает голову рукой, в которой дымится сигарета. — Сука… есть вещи, которые, я просто не могу… — Почему? — Тэ поворачивается к мужу. — Почему я? Мне что мало досталось в жизни? — больно кусает губу. — У всех семьи, дети, а я не заслужил? Я какой-то не такой? Что я сделал плохого? Почему мне нельзя? — открывается портал в бездонную яму накопившегося. Они не говорят с Чонгуком на эту тему, но им и не нужно. Всё очевидно… — Не смей врать, что ты не в курсе, — бьёт по двери кулаком Тэхён. — Тебе каждый мой шаг докладывают. Никто не говорит, что со мной не так… — роняет лицо в ладони. — Я что проклят? — Не ты… — Хватит. Прекрати винить себя во всём. Ты-то тут при чём? Может, тебе лучше найти другого… — Тэхён! — рявкает Чонгук так, что омега дёргается и зажмуривается. Он никогда не поднимает на него голос… — Я тебе запрещаю даже думать об этом, — спокойнее продолжает альфа. — Куда ты торопишься? Ты даже университет не закончил, — появляется раздражение в голосе. — Это не гонка, блять. Да, твои друзья умудрились залет… сука… — Чонгук рывком открывает дверь и выходит из машины, громко хлопнув ею. Тэхён видит, как альфа швыряет окурок и вскидывает голову к ночному небу. Омега вытаскивает сигарету трясущимися пальцами и пробует прикурить, кашляет и затягивается. Гадость. Выходит из машины и опирается на капот, глядя на реку. По лёгким ползёт ядовитый дым, и опухают глаза от соли и дыма. Чонгук подходит и выхватывает сигарету, отправляя её на землю. Обхватывает лицо Тэ и смотрит на него чужими для омеги глазами. — Хватит, прошу тебя. Не мучай ни себя, ни меня. Я же всё чувствую. Каждый, блять, твой нервный срыв, каждую истерику, даже если молчишь, — это и не угроза и не просьба в голосе. Это крик отчаяния. — Не тебе одному приходится рвать себе нервы. Не железный я, Тэхён-а. Мне тоже больно от того, что я сделать не могу. Счастливым, блять, тебя не могу сделать, — срывается на крик и полосует сердце этим раненым голосом. — Хватит, умоляю. Неужели тебе меня мало? — Чонгук… — по щекам снова слёзы и дрожат губы. — Я ведь просто… я же люблю тебя. И… хочу… — задыхается омега, — чтобы у нас… — альфа его обнимает и целует в макушку. — Знаю. Всё я знаю… — Моей любви не хватает места, — сотрясается в руках мужа Тэ. — Почему… нам нельзя её продлить… в другом человеке? Сделать её… бесконечной? — Потому что она уже… Ты просто не видишь… — А если я никогда… — Тшш, хватит, — Альфа гладит его по спине и целует в висок. — У нас нет полномочий утверждать, что «никогда», просто не сейчас. — А если ты меня разлю… — Скорее сгорит Антарктида, чем я тебя разлюблю. Но ты же глупенький, будешь переживать, чтобы я не сказал. — Буду… Поехали домой. К нам. Этот день меня добил. Хочу новый. Альфа вытирает слёзы на зарёванном лице и целует его веки, скулы, щёки. — Поехали.ххх
Тэ сбрасывает звонок Хоши и отпивает латте. «Рано». Ещё не остыло, не затянулось. Солнцезащитные очки на лице, чтобы не было видно опухших глаз. Пальцы, потирая переносицу, касаются подбородка и падают на ноги. Сидеть весь день на скамейке не получится. А жаль… Ещё один вызов, но на этот раз Тэ поднимает трубку. «Я не могу приехать к вам, господин Вонги. За мной следят… да можете говорить… не понял, повторите… да… я услышал… вы уверены… Это правда? Я… Всё хорошо, не беспокойтесь… Простите, доктор… есть ли хоть один шанс… спасибо…» Телефон падает под ноги. «Ты знал… всё это время ты знал… Чонгук, почему?» Не хватает, воздуха не хватает. Омега хватается за края скамейки и пробует восстановить дыхание. — Господин Чон, всё в порядке может вам… — Пошёл вон! — рявкает Тэ и зажмуривается. — Только попробуй ему позвонить, и тебя больше ни в одну компанию не возьмут, — поднимает глаза, и альфа послушно кивает. «Теперь все ясно, ты лгал и боялся, что я узнаю». «Какой же я дурак…» Тэхён сидит ещё двадцать минут. Не плачет. Не воет. Просто смотрит перед собой и дышит. Его муж был в курсе с самого начала. Как вообще он мог делать вид… Обещать, что всё будет хорошо, когда не будет? Тэ машет головой и не может понять, что происходит. Зачем самый дорогой человек на свете его обманывает? Почему сразу не сказал? Они бы могли… хотя бы обсудить и начать решать эту проблему, а не тратить время на пустые обещания. Омега обнимает себя и закрывает глаза. Кажется, терять нечего… Уже потерял… Сколько он молчит? Три? Четыре года? Зачем? Нужно отвлечься, или голова взорвётся… Осколками острыми мысли режут изнутри. Нельзя просто так сидеть, нужно что-то делать. Только что? Три дня он ходит тенью, точнее избегает Чонгука всеми возможными способами. Врёт, что плохо себя чувствует, и ограничивается стандартными фразами. С Хоши то же самое. А потом ему приходит мысль, не самая лучшая, но очень живучая — пора что-то делать.ххх
Три дня альфа места себе не находит, наблюдая, как Тэ бегает от него по углам. Любой разговор заканчивается закрытой дверью. Давить не хочется, а как быть — непонятно. Чонгук выжат как лимон и падает на стул перед дядей словно мешок. В глазах нет ничего живого. — Сынок? — Темин не торопит и смиренно ждёт, когда альфа соберётся с духом. — Я понял, о чём ты. Про наказание… — хрипит Чон. — Я — да, но он не заслужил… — Не нам решать, кто и чего заслуживает. — Я чувствую его боль буквально. Это невыносимо. Я не понимаю, почему так… — Чонгук обхватывает голову руками, сидя за столом перед настоятелем. — На все воля Его… — От этого не легче, — рычит Чон. — Молись. — Я? — альфа в шоке смотрит на Темина. — Если нам не помогают люди, мы идём к Богу. Ты говоришь, что тебе больно, но я вижу, что недостаточно. Ты не хочешь идти к Нему сам, пока всё можно исправить. Люди, пока всё хорошо, не вспоминают о Боге, не благодарят Его за счастье, не говоря уже о простых радостях. Ты не исключение, сынок. Когда отчаяние охватит тебя полностью, ты взмолишься и сделаешь шаг Ему навстречу. Мы всегда просыпаемся в последний момент. — А если нет? Если я уже безнадёжен? Если мне… не помочь… — Чонгук впивается глазами в священника. — Он всё знает. Твоя боль не случайна и его не случайна. Но надежда есть всегда. — Слишком много сделано, я не могу… — качает головой мужчина. — Мне не выбраться, я не могу исправить, не успею… Слишком много… — Значит ещё не время, ты не готов, — возле глаз собираются морщинки. — Только Бог может подарить и отнять. Но ты отнимал… — Я поклялся, что отомщу за отца. Мне была нужна справедливость… — Справедливость, — священник делает паузу. — Как тебе такая справедливость? Ты оборвал жизнь стольких людей и даже целого рода… «Чхве?» — Чонгук поднимает на дядю глаза. — Сотни людей потеряли потомков. А скольких ты убил ради денег? Сынок, теперь скажи, боль твоего омеги, которая умножается в твоём сердце справедлива? — Я… обрёк Тэхёна на это… я… — У всего есть последствия. Мои дорогие дети, мои мальчики… — в глазах священника появляется горечь. — Я ведь тоже человек. И то, что я не смог вас привести к свету, приносит свои плоды. Я не спас ваши сердца, и они покрылись злобой. Мы все отвечаем за свои поступки. Иногда сразу, а иногда под конец жизни, но всегда. — Спасибо, — альфа поднимается. — Спасибо, что честен со мной. Жалость мне не нужна. — Ты знаешь, что делать. Но мой совет тот же — молись, сынок.ххх
Тэхён выходит из салона уже к вечеру и, оглядев маникюр, ухмыляется. Чонгук не звонит, но так даже лучше, омега просит отвезти его в ресторан. Тэ провожают к столику и предлагают меню. Парень заказывает пару блюд и бокал вина. Пока официант исчезает на кухне, омега оглядывает зал. Глаза цепляются за знакомое лицо. Секунду Тэхён зависает на парне и открывает рот. Внутри вспыхивает пламя, и ноги сами тащат его к чужому столу. — Джихо, давно не виделись, — Тэ садится на свободное место и поправляет чёрную блузку. — Не рад меня видеть? — К-Ким Тэхён? — в шоке смотрит на него бывший одноклассник. — Чон, если быть точным. Ну, а где твой хозяин? Где Ли? — оглядывается Тэхён, готовый встретить своего злейшего врага лицом к лицу. — Хван? Мы не общаемся со школы, — омега не может поверить в происходящее, хлопая ресницами. — Какая жалость, — театрально хмурится Чон и дует губы. — Я даже соскучился. Ну, да ладно. — Тэхён, ты… — омега набирает воздуха в грудь. — Прости меня за… — За то, что издевался? Обливал грязью во всех смыслах? Хммм, — парень стучит пальцами по подбородку. — Заманчивое предложение… но нет. К столику подходит альфа, видимо парень Джихо, и здоровается с гостем. — Чон Тэхён, — протягивает руку молодому человеку и знает, что это попало охране на глаза. — Квон Сынхун. Очень приятно. — Вот, увидел одноклассника, решил поздороваться. — Вы дружили с Джихо? — восхищенно смотрит на омег парень. — О да, — тяннет Тэ. — Мы были не разлей вода, — наклоняет голову и растягивается в улыбке. — Я бы много чего мог рассказать, но увы, мой ужин остывает. Тэхён возвращается к своему столику, оставляя бледного Джихо и наслаждаясь своей смелостью. Омега успевает съесть лишь пару кусочков стейка, когда перед ним садится Чонгук. Альфа с минуту смотрит на него, не сводя глаз. — Тебе идёт, — уставший голос мужа царапает налёт радости от встречи с бывшим одноклассником. — Я знаю, — равнодушно отвечает Тэ, продолжая жевать мясо. — Ли здесь? — Что? — омега поднимает взгляд. — Нет. Ты мог не приезжать. — Что с тобой происходит? — горечь наполняет голос альфы. — Ничего, — Тэ взмахивает голубыми волосами и заправляет прядь за ухо. — Решил сменить имидж. — И характер? — Не нравится? — омега делает глоток вина, глядя на Чонгука. — Нет. — Сочувствую. — Я думал, мы всё выяснили. — А я разве плачу? Истерю? Ною? — Тэ цепляется за ножку бокала. — Как ты и просил, я перестал. — Тэхён… — Да, милый, слушаю? Что ещё мне для тебя не делать? — Да что с тобой? — альфа откидывается на спинку стула, впившись чёрными глазами в лицо омеги. Тэхён смотрит и не чувствует себя… человеком. Что-то очень важное треснуло и грозит рассыпаться на мелкие кусочки. — Я пробую жить дальше, а ты? — Тэ кривит улыбку. — Пытаюсь понять, что произошло. — Мне надоело, — Тэ пожимает плечами. — Терпеть. — Что терпеть? — Свою слабость. Хочу быть сильным. — Ты путаешь её с жестокостью, — печально ухмыляется Чонгук. — Мне было у кого поучиться. Гримаса боли отражается на лице альфы. Но Тэхён глушит, забивает желание извиниться и кинуться мужу на шею, чтобы спрятал, укрыл… — Пожалуй, я больше не голоден, — омега подзывает официанта. — Чего ты хочешь? — холодно спрашивает Чонгук. — Если бы я знал… Просто отвези домой. Я устал.ххх
Чонгук смотрит в потолок и слушает, как омега размеренно дышит рядом. Что-то происходит. Что-то ужасное. «Это я тебя отравил. Я причина всего, что обрушилось на тебя. Прости меня, медвежонок» Альфа не понимает, что ему делать, как исправить всё это дерьмо. Неправильно вот так ложиться спать с ледяной стеной посреди кровати. Поворачивает голову и ложится на бок. Вот он спит и морщится во сне, вроде как обычно. Но это будто и не его омега. «Если ты слышишь… То выслушай меня… Не за себя прошу, за него». Чонгук сжимает кулак и стискивает зубы, чтобы не сбиться. «Он заслуживает счастья, помоги ему… Помоги не мне, моему Тэхёну».ххх
Тэ красит ресницы и поправляет белую рубашку. Взбивает волосы и остаётся довольным своим отражением. — Я к Хоши, — бросает омега и натягивает туфли. — Погоди, — альфа подходит ближе и тянет к себе. — Можно тебя поцеловать? — С каких пор тебе нужно разрешение? — хмыкает парень. — С тех пор, как ты меня отталкиваешь. — Тебе не нужно моё разрешение. Кажется, я это уже говорил, — поворачивается к мужу и чмокает его в щёку. — Тэхён? Омега собирает всю волю в кулак и смотрит в чёрные глаза. — Да? — Хорошего дня, — Чонгук опускает его и возвращается в гостиную. «Больно…» И Тэхён понимает, что он тоже делает Чонгуку больно. Но ебучая гордость и гнилая обида сдавили на глотке жгут. Не Тэ лгал все эти годы, делая вид, что всё хорошо. Омега закрывает за собой дверь и захлопывает сердце. Ему нужно время.ххх
— Ебать, — таращится на Тэ Хосок, выходя из особняка. — Малыш… — Ну как? — улыбается омега и встряхивает голубые пряди. — Тебя Джини укусил? — прищуривается Хо. — Несмешно, — цокает Тэхён и закатывает глаза. — Вот-вот, — альфа поднимает ладонь с сигаретой показывая на Тэ. — Один в один. — Хоши дома? — Да, в гостиной, — мужчина преграждает дорогу омеге и пронзительно смотрит на него. — Помнишь, что я тебе сказал однажды? — почему-то карие глаза, которые на солнце становятся медовыми, смотрят прямо в душу Тэ. — Ты можешь на меня положиться, всегда. Тэхён чувствует, как рушится его стена из «я справляюсь», «мне никто не нужен» и прочей хуйни. Вот зачем он это сказал? — Да. Я помню, — омега опускает голову и улыбается. — Хоши ждёт. Хосок пропускает его и остается на улице. Альфа пробил его защиту, и смелость треснула как стекло. Тэ делает глубокий вдох и входит в особняк. — Тэхён! Слава богу! — друг бросается к нему и тоже замирает в полуметре. — Что это? Ты… — Сменил имидж, — машет рукой омега. — Можно я тебя обниму? — поджимает губы Хоши. «Они что сговорились?!» — Иди сюда, — раскрывает объятия Тэ. Стоит другу броситься ему на шею, как Тэхён не может сдержать слёз. Они не слушаются, не контролируются. Ещё одно пробитие. — Почему ты уехал? Скажи правду, я всё это время себе места не нахожу. — Это прозвучит глупо… — Тэ горбится и снова чувствует себя школьником. — Не бывает глупых чувств, прошу, только честно, — молит Хоши. — Я… тебе завидую и… разозлился…– вдыхает Тэхён и садится на диван. — Ты не при чём, я сам загнался… — Понимаю… я, — Хоши кладет свою ладонь ему на бедро. — Я понял сразу … — Ты всегда был взрослее и мудрее. — А толку, если не смог остановить и выслушать? — грустно улыбается друг. — Прости, я испортил тебе вечер. — Не говори глупостей, — машет головой омега. — Ты только не бросай меня, я… — Хоши начинает теребить край футболки. — Мне страшно… — О чём ты? — Тэ напрягается. — Я… я не планировал. Я не знаю, как… В голову лезут всякие мысли… — Стоп-стоп-стоп, — Тэхён спускается на пол перед другом и берет его руки в свои. — Выгоняй их прочь, всё будет хорошо, просто отлично. — Ты поможешь? Мне? Нам? — Конечно, что за вопрос? — хмыкает Тэ, складывая руки на коленях Хоши. — Не бросай, только не бросай меня… — омега вытирает слёзы и проводит пальцами по голубым волосам. — Ни за что не брошу, — опускает голову на колени и прикрывает глаза, пока его гладят по макушке. — Ты мне нужен, Тэхён-а.ххх
Омега возвращается домой, сбросив груз. Один из. Но на пороге его встречает главное препятствие. Тэхён не готов обсудить с Чонгуком его ложь. Парня буквально начинает трясти от мысли, что они могут снова начать выяснять отношения. Он просто не вынесет, если они начнут скандалить и в порыве гнева наговорят лишнего. Поэтому другого выхода Тэ просто не видит. — Я хочу пожить отдельно, — омега смотрит на мужа, который мгновенно хмурится и сжимает челюсти. В гостиной повисает оглушающая тишина, и, кажется, даже атомы замирают. — Почему? — выдавливает Чонгук, пытаясь найти причину в глазах Тэ. — Мне нужно время подумать, разобраться в себе. Я поживу у папы. — Нет, — отрезает альфа, и Тэхён хочет начать возмущаться. — Не вмешивай в это господина Инсу. Оставайся здесь. Это — твой дом. Я сам уйду. Омега даже не успевает опомниться, как Чонгук поднимается с дивана и направляется в прихожую. Тэ кажется, что у мужа трясутся руки, хотя, возможно, это не так… Входная дверь захлопывается так, что Тэхён рушится на пол посреди комнаты. Где омега свернул не туда? Что им движет? И почему он сам причиняем им обоим боль? Как разваливающаяся скульптура он сидит в гостиной, а кажется в склепе. Разлагается. «Так мне и нужно. Сам виноват…»ххх
Чонгук не знает, куда он едет, но педаль газа выжимает из машины все соки. Он кружит по городу в попытках прийти в себя, но ничего не выходит. Внутри всё клокочет и трещит по швам. Пока лампочка на панели не начинает бить тревогу об отсутствии бензина в баке, альфа не останавливается. На заправке он снова заливает полный и покупает ящик соджу. Осталось понять, где его никто не будет трогать? Где ему залить всю эту боль, чтобы никто не капал на мозги и не задавал вопросов? Ворота пропускают мерседес на парковку, и перед двухэтажным домом загораются огни. Высокий омега в длинном атласном халате ждёт его перед входной дверью. — Гостевой домик в саду в твоём полном распоряжении, Джун уже спит, а утром я прослежу, чтобы он тебя не трогал. — Джини… — Чонгук зажмуривается в попытках сдержать эмоции. — Тебе составить компанию или сам? — Сам… — Гуки, — омега обнимает брата, касаясь его щеки своей. — Каким бы дерьмовым не был день, он всё равно закончится. — Мне… — Вижу. Это тоже пройдёт. Нужно просто потерпеть. — Спасибо.