Идеальность, порождающая зло

Утро следующего дня. Небо купалось в солнечном свете. Ранняя осень. Солнце светило не хуже, чем летом. Яркие лучи света тут и там отражались от скал, создавая игру света. Горная гряда вся сияла. Моника до самого утра читала очередную книгу заклинаний. Облокотившись полностью на спинку кресла, она была погружена в свои мысли. Перелистывая каждую страничку, девушка узнавала больше, и это не сомнено должно было ей помочь в ее планах, по крайней мере так считала она сама. После посещения своих заключённых она отправила мага спать, и кажется он ещё не проснулся. Зато стало слышно других членов круга. — Черт побери, какого хрена мы вообще тут? — Думан был в недоумении и даже смятении, он и его друзья сидели в одной комнате и обсуждали происходящее. Думан сидел на полу, а Гантлос и Анаган на кровати. Маги очнулись ещё ночью, во время прихода их главаря, и тогда он им всё объяснил, ну попытался. — Мутная девица, — озвучил свои мысли Гантлос, — мы на знаем, что нас может ждать с ней. А что если она решит нами просто воспользоваться, а потом обратно в Омегу сошлет? Этого нам не надо вроде как, — маг возмущался, поправляя края своей шляпы, — странно, что Огрон согласился. Я всегда думал, что мы сами по себе. — Да, но ведь Огрон сказал, что она твердо решила, чего хочет и в чем заключается наша работа. Мы можем попробовать пойти на это. Она нас освободила и выходила по сути-то. — Анаган стал рассуждать наперекор своим товарищам, раскидываясь различными жестами, — Я думаю, что нам стоит попробовать. Думан покачал головой, закрыв глаза, а Гантлос надел шляпу и встал с кровати. Блондин подошёл к зеркалу, что весело на стене у входа в комнату, поправил волосы и, немного похмурившись, развернулся к товарищам. — Скажу честно, мне не нравится эта девица, я ей не доверяю и сомневаюсь в правильности решения Огрона, но я не могу не доверять ему, — блондин выделил последнее слово, для него, как и для остальных членов круга, решение их предводителя было главным, — Анаган прав: мы должны попробовать. Если что как-нибудь выбереимся потом…— маг не успел договорить свою воодушевляющую речь, как его перебил голос ведьмы. — Гантлос, у меня имя есть, — она закатила глаза, скрестив руки на груди и облокотившись на дверной проем, — но я рада, что вы согласились на эту авантюру, — девушка тут же улыбнулась широкой улыбкой и прошла в комнату, сев рядом с Думаном. — Несмотря на всё, нам стоит поблагодарить тебя, ты вытащила нас из Омеги и позаботилась, — маг перевоплощений развернулся к ней лицом и, взглянув на своих товарищей в знак согласия, сказал слова благодарности той, что высвободила магов. — Будем откровенны, ты нам всё ещё никто и к тебе нет доверия, но если Огрон так решил, значит есть в тебе что-то, что заставило его согласится помочь тебе, — Гантлос все ещё был при своем мнение, но перечить большинству он не имел права. Моника сидела и слушала каждое слово, наблюдая за выражением лиц ее новых помощников. Затем, когда речи закончились, она встала и, выставив руки перед собой, пытаясь расположить к себе магов, начала сама говорить. — Я знаю, что не вызываю у вас доверия и я это понимаю, но дорогуши мои, вам придется мне помочь, хотите вы этого или нет, — со спокойного тона девушка перешла на более высокий, глаза стали пылать, но ее лицо выражало спокойствие. Моника сделала объявление для магов, она предупредила их о своем намерении ответить, в случае их предательства, — Ах, мои хорошие, — она вздохнула, проводя кончиками пальцев по лицу Думана и заглядывая в его глаза, — вы бы знали, как я рада, что теперь вы свободны и будете моими, — она хихикнула, встала и вышла из комнаты, закрыв за собой дверь. Когда дверь за ведьмой закрылась, маги одновременно переглянулись. Моника, ведьма, что освободила их из ледяной тюрьмы, была чокнутой. Она была помешана на мести, на том, что мужчины в ее власти. Девушка была захвачена мыслью о том, как навредить ее обидчикам. А она и не считала это все чем-то слишком абсурдным, для нее это было как что-то веселое, приносящее удовольствие. Анаган, что все это время был за участие в деле ведьмы, переменился. Его лицо стало выражать большее сомнение. — Я уже сомневаюсь в том, что хочу быть задействован в этом всём, — Анаган нахмурился и опустил голову вниз, раздумывая над словами девушки. — Она же просто чокнутая, — прошептал Думан, — даже мы не жаждем мести феям так же, как она. Мы вообще вроде всё это дело оставили в прошлом. Вкус свободы мне нравится гораздо больше, чем месть феечкам. Огрон ведь тоже это говорил: «Мы должны держаться на плаву, чтобы снова не загреметь в Омегу. Нам нужно быть в тени всего происходящего». — мужчина процитировал своего главаря и уставился на товарищей в ожидании ответа. — Да, но как тут быть в тени, если мы будем чуть ли не в эпицентре событий? — Гантлос поднял голову и устремил свой взгляд куда-то в окно, на горные вершины. Вопрос остался без ответа. Все замолкли, погрузившись в свои мысли и прикидывая, что из всего этого выйдет в итоге. Кто-то был не против такой авантюры, но подобные мысли и правда противоречили словам Огрона. А кто-то был против этой ведьмы, опасаясь за свою свободу и даже жизнь. Пока невозможно узнать, кто в итоге выйдет победителем. А они вообще будут? *** — Рокси, вставай, Рокси! — голос Морганы возрастал с каждым новым словом, — Рокси, детка, нам нужно отсюда выбираться. Моргана была встревожана, это было легко объяснимо, но в это утро она была особенно взволнованной. Рокси, что спала на кровати, стоявшей в углу, стала открывать глаза. Проснувшись, старшая фея увидела, что глаза были красными и опухшими, а на щеках были черные следы, очевидно от туши вперемешку со слезами. — Ты все ещё надеешься, что мы сможем выбраться отсюда сами? — она выгнула бровь, взглянув на мать сонными глазами. После ночного посещения мага и ведьмы, в ее глазах была одна пустота и отсутствие надежды. Она не восприняла слова Огрона всерьез. Его «Обязательно, Рокси» звучало как шутка. Может он правда изменился и всё такое, но Рокси осознала, что такие люди вряд ли меняются. Девушка видела сомнения в глазах мага, возможно для него Моника и была чересчур ебанутой, но разве он откажется от такого предложения? Ему дали второй шанс, шанс попытать удачу и теперь отомстить за то, что его отправили в Омегу. Юная фея считала именно так. И слова Огрона для нее ничего не значили. Она презирала мужчину за все его деяния. Она ненавидела его больше всех на свете. Он тот, кто заставил ее испытать небывалый страх, она считала, что он получил по заслугам, но теперь маг на свободе со своей шайкой. Девушка проклинала себя за то, что попросила Огрона о спасении. Ей стало настолько страшно, что она потеряла самообладание и просила о помощи у своего заклятого врага. Она боялась Монику, она была ей неприятна и противна, но признаться честно, Рокси считала, что и Моргана получила это наказание неспроста. Это было вполне заслуженно, может и слишком жёстко, но у ведьмы были веские причины на это, причем оправданные. Фея животных всю ночь думала о всех недавних событиях и откровениях, что матери, что ведьмы. Если сначала ей казалось, что Моника просто чокнутая и поехавшая истеричка с желанием перебить всех на своем пути, то сейчас она думала иначе — она видела Монику, как забитое существо, которое хочет быть признанным в обществе, стать тем, кем не дали стать в детстве по вине окружения и Морганы в том числе. А жесткость мира развила в ней самой жестокость, которая теперь отражается на Рокси и Моргане. Ярость и злость могут разом поглотить девушку с головой и ее уже ничем не остановишь. Подобные эмоции вызывали разговоры о прошлом и о феях. И если она вспыхивала, то она становилась просто неуправляема. Большая сила и время были способны ее остановить. Наклонив голову набок, погрузившись в раздумья, Рокси замерла, пока Моргана ей что-то говорила. — Рокси, нужно выбираться, она нас погубит, — в который раз повторяла бывшая королева, — думай как отсюда сбежать, Рокси! — фея пыталась достучаться до дочери, которая была словно в небытие: бездвижная, взгляд не выражает абсолютно ничего, только кончики пальцев подрагивают. Неожиданно для себя и для старшей феи девушка выдала: — Знаешь, а может нам нет смысла пытаться сбежать? От прошлого не сбежишь, ведь так? — Рокси подняла голову на мать и устремила свой взгляд прямо в глаза той, что сидела напротив, — Ты ведь тоже виновата, да? Мы сейчас за это и расплачиваемся. Я много думала ночью о том, что ты говорила мне, о том, что говорила эта ведьма. Она потерянная в этом мире, переполненная жестокостью и гневом, ищущая верный путь, но она как слепой котенок, не видит ничего кроме мести и злобы. И мы здесь из-за твоей жестокости тоже. — фея животных говорила сухо, без лишних слов, она словно прозрела. Девушка смотрела в глаза матери, время от времени опуская голову вниз, теребя рукав кофты, — Нам нет смысла сопротивляться, нам это не поможет. Если только нас найдут Винкс и вытащат отсюда, но вместе со спасением мы можем обрести провал, — на этой фразе она запнулась, видя недоуменное лицо феи. — Что значит провал?! Если девочки смогут выйти на след, то освободят нас. — Моргана отчаянно твердила о спасении. — Белый круг, который так нужен ведьме у Блум, — сухо ответила девушка, — а ещё напоминаю, теперь она не одна. Теперь с ней маги Черного круга. — Но если она получит белый круг, то остров фей обречён! — выкрикнула Моргана. Резко в темнице послышался смех, который отскакивал эхом от стен, заполняя все пространство громким голосом. — Именно, дорогуши!