Бледная Пиявка».
Элейна закончила читать послание, которое лишь подтвердило её опасения. Она с трудом нашла в себе силы повернуться к Таргариену, видя, как в его глазах загораются дьявольские огоньки драконьего пламени. Люцерис не жилец, если это письмо или случай с Робом станет известен Эйгону. Никто не знает, что будет делать молодой король, которым сейчас руководят лишь импульсивность и жажда мести. — Мы не будем участвовать в этом, Элейна! — тут же рявкнул Эймонд в ответ на её умоляющий взгляд. Это письмо всё поменяло. Оно не несло в себе ничего, что противоречило бы её плану, а потому хотя бы к спасению Велариона она должна проявить участие. Метнувшись ближе к принцу, она опустилась перед ним на колени. Её глаза заблестели от такого заявления и от осознания безвыходности. У нее не было выбора. Она должна была попытаться спасти брата, раз выпала такая возможность. — Молю, Эймонд, помоги мне, — вымолвила Элейна, решительно беря его за руку. — Он мой брат. Прошу, хотя бы не мешай мне. Не останавливай… Этого действия хватило для того, чтобы разгладились глубокие складки между бровями. Его молчание означало лишь одно — он не будет препятствовать. Но и на его участие в этом деле надежды не было. Эймонд не пойдет на предательство, тем более ради бастарда, которого сам и изувечил, а после притащил в замок как заложника. — Обещай мне, если тебе будет грозить опасность, то несмотря на свою любовь к брату… — он запнулся, не веря в то, что был вынужден это говорить. — Ты оставишь его и спасешься сама. — Обещаю, — проговорила она, но голос предательски дрогнул. — И не переживай, откроешь проход и быстро скроешься, — Таргариен приблизился к ней, аккуратно подцепив её подбородок двумя пальцами и скользнул взглядом по пухлым губам. — А я пока разберусь с тем, кто мог подслушать вас. — Будь осторожен, любовь моя, — нежно прошептала девушка. Эймонд провел рукой по её волосам, которые всегда напоминали ему о легком бризе, сверкая словно вода, переливающаяся на солнце. — Пока мы можем танцевать, мы будем. До изнеможения, до самой смерти, — ласково прошептал он. — Это только начало нашего с тобой пути. Потому прошу тебя, Элейна. Всегда будь такой же решительной и сильной, как сейчас. — Если нам суждено сгореть в этом адском огне, то я предпочту умереть с тобой, Эймонд. Ты знаешь… Несмотря на наши разногласия, я всегда оставалась верна тебе и своим принципам. И лишь это придавало мне сил. Ретивое сердце Таргариена не вытерпело, и он схватил ее в охапку, усаживая к себе на колени. Дыхание у них становилось учащеннее, пока они сливались и растворялись в долгом страстном поцелуе, соединившем не только их губы, но и сердца. Она придвинулась еще ближе, изгибаясь, подобно кошке и бесстыдно прикасалась к нему в самых интимных местах, чувствуя его возбуждение через ткань платья. Кровь бешено бежала по венам, а возрастающее желание не позволяло сердцам оставаться спокойными. Он покрывал поцелуями её шею и плечи, попутно пробегая кончиками пальцев по пояснице. Элейна же перебирала пальцами его серебристые волосы, наслаждаясь их мягкостью. — Так, значит, я прощен? — прохрипел он, проводя кончиком носа по нежной коже и вдыхая аромат лаванды, исходивший от выпавших из прически прядей. — Я не уверена… — прошептала она, довольствуясь его покорностью. Усмешка тронула губы мужчины, и он с удовольствием принял её желание доставить ему долгожданное удовольствие. Она опустилась на пол, сев на колени, пока Эймонд придвигался ближе к краю кресла. Он провел пальцем по её скуле, а после поддел подбородок, смотря на нее сверху вниз. Его член уже набух от манипуляций Веларион, когда та ерзала на нем, пока была сверху, а сейчас опустилась на пол, чтобы помучить его ещё больше. Она взяла член в руки, начиная плавно водить рукой вверх-вниз, постепенно так же медленно наращивая темп, пока лицо Эймонда не исказилось смесью недовольства и явного желания наконец завладеть ей полностью. Элейна наконец взяла в рот пульсирующий орган, чем вызвала новый стон, сменившийся шипением, когда та снова отстранилась. Учащённое дыхание приятно холодило разгорячённый орган, и, словно решив, что он достаточно остудился, девушка вновь взяла член в рот, теперь заведя головку за щеку. Запустив руку в её волосы, Эймонд слегка надавил на затылок, заставляя взять его в рот как можно глубже, слегка подавшись ей навстречу.***
Ларис Стронг устроился возле камина, наблюдая за потрескивающими дровами. Взгляд карих задумчивых глаз был устремлен лишь к пылающему яркому пламени, что поглощало дерево, превращая его в пепел. И эта картина натолкнула его на некоторые мысли. Но все же он пришел к королю не затем, чтобы просто составить ему компанию. У него была информация для него, впрочем, в этом и заключалась его работа. — В замке завелась крыса, Ваше Величество. Ларис был спокоен, но лишь внешне. На самом деле он испытывал волнительный подъем от мыслей, рождавших в его голове коварный план. Собираясь использовать принцессу в своих целях, он боялся заиграться. Но от этих же эмоций он чувствовал все большее побуждение к своим дальнейшим действиям. — Кто же это? Удивите меня… — пробормотал Эйгон, вовсе не обращая внимания на Стронга. Сейчас его глаза с явным интересом и вниманием разглядывали карту Вестероса, которая была расстелена перед ним. Он уже и сам не помнил, когда в последний раз подолгу пил вино и отдыхал. Сейчас его мысли были заняты лишь войной, что заметно изменила его, как и тяжкое бремя в виде Защитника Государства. — Юнец, что посмел работать на Бледную Пиявку. Эта женщина некогда являлась любовницей принца Деймона. Эйгон вдруг отвлекся от изучения карты, подошёл к столику с кувшином для вина, подхватил кубок и плеснул себе полную чашу темно-красной жидкости. Сделав пару глотков, он задумчиво постучал по золотой стенке, украшенной драгоценными рубинами, а после осушил одним глотком. — Приведи мальчишку ко мне, а после… Я решу, что с ним делать, — сказал он и, вернувшись к столу, продолжил обдумывать свой следующий ход. Ларис поспешил удалиться из его покоев, дабы привести его слова в действия. Но в голове у него уже зародился иной план, о котором он пока не сообщил королю. Злорадная усмешка поселилась на лице мужчины после того, как он покинул покои. Ничего хорошего не стоило ждать. Ведь в игру вступил самый опасный игрок Вестероса, готовый на все ради своей цели, которая несла в его голове спасение всему государству.***
Взошла луна, задернутая желто-коричневой пеленой, и стало ещё тягостнее и тревожнее от её мутно-бутылочного света. Её свет проник в покои принца и принцессы, что сидели напротив друг друга рядом с камином, где догорали уже почти истлевшие поленья. В комнате царила тишина, и только огонь продолжал приветливо потрескивать в камине, а ветер — шуметь за окном. — Мне пора, — решительно проговорила девушка с нежно-лиловыми глазами и яркой белой прядью в копне каштановых волос. Часть была заплетена в косу и уложена подобно тому, как в свое время делала Висенья Таргариен, а другая крупными локонами спускалась на плечи и грудь. Черное кожаное одеяние отлично село по её фигуре, очерчивая все изгибы молодого тела. Талию Элейны перетягивал пояс с рубиновой пряжкой, на котором в позолоченных ножнах висел тяжелый кинжал с черной рукоятью. Эймонд задумчиво постучал пальцем по деревянному подлокотнику, всматриваясь в её силуэт. Молодой дракон сегодня находил жену особенно обворожительной. Она была воинственна, уверена в своих силах и мыслях. Такой в последний раз он видел ее в далеком детстве. Но он ничего не сказал, поэтому Веларион, надев свой темно-зеленый плащ, молча покинула покои через тайный проход, что находился в их опочивальне. Оставленную в письме схему потайных проходов она взяла с собой, чтобы не запутаться. Факел в руках хорошо освещал ей путь среди темных узких коридоров, построенных при Мейгоре Жестоком. И она будто слышала чей-то жуткий вопль, пока уверенно ступала вперед. Неупокоенные души строителей, которые были жестоко убиты, видимо, решили напомнить ей о страхе, что и так не покидал её душу. Повернув за угол, она наткнулась на тупик и, сверившись с картой, убедилась, что находится в нужном месте. Тогда она толкнула стену несколько раз, дождавшись, когда та с трудом поддастся и откроет взору две ожидавшие её фигуры. Она недоверчиво обвела их взглядом, а после сжала кинжал на поясе, что был скрыт под широкой накидкой. — Кровь и Сыр к вашим услугам, Ваше Высочество, — обратился к ней крупный мужчина, представив своего напарника. Она задержала взгляд на заговорившем, что-то в его глазах ей сразу не понравилось. Чувство небезопасности и какого-то жуткого отвращения пробежало по всему телу. Элейна, продолжая сжимать кинжал, отошла в сторону, чтобы позволить им пройти через тайный проход. Сыр уверенно ступал по проходу и довольно хорошо ориентировался, будто он уже бывал тут. И это наблюдение привело к осознанию всего происходящего, как и последующие слова мужчины: — Думаю для освобождения маленького принца хватит и одного наемного. Боги, эта пиявка Мисария отправила их для другого дела. А я тут не для того, чтобы открыть проход. Если б я знала, взяла бы лук или что-то крупнее кинжала. — Куда же отправится ваш напарник? — поинтересовалась Веларион, с осторожностью ступая позади них. — У нас есть еще один заказ, Ваше Высочество, — проговорил Сыр, останавливаясь посреди развилки. Видимо, тут и планировалось попрощаться с крупным и сильным мужчиной, что вызывал жуткий страх одним своим взглядом. — На случай, если Люцерис Веларион умрет, а так и будет, если мы не вызволим его, белая женщина заплатила и за убийство сына узурпатора, — заговорил Кровь чуть тише. — Уж лучше убить узурпатора, чем невинное дитя. Что же вы за люди такие? Готовы пойти на убийство ребенка ради денег? — прошипела девушка. Её глаза тут же вспыхнули от ярости. Веларион возмущенно выразила свои чувства и недоумение по поводу того, что люди могут просто даже рассматривать такую мысль, как убийство ребенка. Но этим людям было плевать на принципы, честь и долг. — Это называют иначе… Более благородно, принцесса. Око за око, — спокойно усмехнулся Сыр. Слова Элейны явно не вразумили его, да и не впервой ему доводилось выполнять грязную работу за других. — Я надеюсь к утру увидеть вашу голову на пике, потому что имею сомнения в вашем мастерстве против золотых плащей, что приставлены к принцессе Хелейне. — Элейна поспешила вперед, к тайному проходу, что вел к покоям её брата. Его переместили туда после приказа короля. И времени было в обрез, чтобы мешать двум мужчинам, что вполне могли зарезать ее прямо тут и скрыться так же, как и вошли. У нее сейчас была цель куда важнее — спасти брата, а с остальным можно разобраться потом. Сыр ступил за ней, вскоре двое скрылись в темноте коридора, а Кровь отправился на свое задание.***
Темно-каштановые кудри натягивались под хваткой тяжелой мужской руки, запрокидывая голову Люцериса. Алая струйка вытекала из курносого носа, что был сломан после попыток принца помешать двум мужчинам залить в него содержимое маленького бутылька. На когда-то миловидном и еще детском лице, на котором не было ни единого шрама, и лишь его бледные щёки были усыпаны веснушками, сейчас, помимо шрама и изувеченного глаза были и другие многочисленные увечья на его лице и на теле — разбитая губа и нос, возможно, сломанная рука, ведь он чувствовал острую боль, когда пытался пошевелить ей. — Пей, щенок! — рявкнул мужчина, нависая над мальчишкой, пока его напарник пытался влить тому жидкость в рот. Посыпавшиеся со стены позади них песок и пыль, а также последующие звуки заставили их стремительно развернуться. Мужчина, что был поменьше своего товарища, выбросил бутыль на пол, а также отбросил руку, что удерживала голову Велариона, поэтому Люк с шумом рухнул на пол, не в силах подняться. — Так-так, кто это тут у нас? — проговорил мужчина, обернувшись к принцессе и Сыру. — Изменники… — протянул он, расплываясь в злобной улыбке. Его рука легла на рукоять клинка, а после резко вытащила его из ножен, направляя на них. — Выведите мальчишку, я пока разберусь с ним, — громко проговорил Сыр, обнажая свой клинок. Они сошлись в поединке. Элейна, не думая, метнулась в сторону брата, но на пути у нее стоял второй мужчина. Он уступал своему напарнику в физических данных, но явно мог составить конкуренцию девушке. Вынув кинжал, она медленно подступила к нему. Тем временем он, подражая ей, достал свой короткий нож, а его губы растянулись в мерзкой улыбке. — Думаешь своей иглой что-то сделаешь мне? — усмехнулся тот, обнажая свои клыки. Теперь его улыбка походила на оскал. — Отдай мне кинжал, девочка. После раздвинь ноги, и, быть может, тогда я не убью тебя. — Я бы не была так уверена. — Элейна лукаво улыбнулась, рванув к нему, уверенно отражая его выпады. Она была быстрее и гибче, и мысленно благодарила себя за верный выбор одежды к этому случаю. Они закружились в танце, мужчина блокировал все её попытки нанести ему удар в ответ. Элейна была опытной фехтовальщицей, которая с легкостью обращалась с клинком. Конечно, до Эймонда и Джейса ей было далеко, и потому она была предельно рада, что не один из них стал её противником, иначе Веларион не была бы так уверена в своих силах. И хотя она сделала несколько выпадов, её соперник оказался поворотлив и смог увернуться от всех ударов, но был явно уже измотан этим боемб хоть и старался не показывать этого в поединке с дамой. Принцесса молниеносно отпрянула в сторону и нанесла колющий выпад сбоку, стараясь ранить противника, который нужен был ей живым для того, чтобы допросить его прежде, чем убивать. Но, оказалось, рана, которую он получил, нисколько не помешала ему застать ее врасплох. Мужчина схватил Веларион, прижимая спиной к себе, хладнокровно улыбнулся и провел кончиком лезвия по нежной коже. Так не может продолжаться. У него есть слабая точка, и я должна как можно быстрее найти ее! Резко дернув головой назад, Элейна сломала ему нос и воспользовалась замешательством мужчины, быстро высвободившись. — Это начинает выматывать, — скучающе протянул он, стирая кровь, что текла из носа. Заметив на острие его ножа алую каплю, принцесса машинально провела рукой по своей щеке. И вдруг мужчина бросился к ней, сбивая с ног и падая вместе с ней на пол. Кинжал, который был в руке Элейны, отлетел в сторону и упал прямо к ногам Люцериса. Мужчина навис над ней, сомкнув на её шее руки. Она чувствовала, как начинает задыхаться, а в глазах начинает чернеть. В её мыслях пронесся сегодняшний разговор с Эймондом. Его слова зазвучали в ушах, становясь все громче. Казалось, это конец. Она умрет здесь и сейчас. Глаза начали краснеть, выделяя слезы, что затуманили взгляд. Но она видела удовлетворение на лице мужчины. Веларион тем временем только открыл свои глаза. Несмотря на звон в ушах и слабость во всем теле, он, увидев кинжал перед своими ногами, резко схватил его и подтолкнул клинок ближе к сестре, надеясь, что та сможет ухватиться за рукоять. Перед глазами вновь всё потемнело, и маленький принц упал на спину, прикрывая глаза. Ещё чуть-чуть… — шептала принцесса, нащупав рукоять кончиками пальцев. — Жаль, что ты выбрала такой исход… — проговорил мужчина, усиливая свою хватку. Наконец кинжал оказался в руке, она замахнулась. Кинжал просвистел по воздуху и воткнулся в шею противника, холодное лезвие резким и рваным движением руки вонзилось внутрь, причиняя адскую боль. Мужчина схватился за горло, издавая кряхтения и захлебываясь в своей же крови, он попытался что-то сказать, но у него не получилось. Лишь по губам она поняла: «Чертова сука…». Сбросив с себя тяжелое, грузное тело, она, откашливаясь, поднялась на четвереньки, испытывая чувство тошноты и теряя контроль над своим телом из-за перенапряжения. Кашель не прекращался, но Элейне стало явно лучше, когда девушка перевела взгляд на мертвого наемника. — Ты слишком много болтал, — она с отвращением вгляделась в его перекосившееся лицо, что застыло в ужасной гримасе. Но взгляд так и не отвела, будто убеждала себя в том, что он действительно мертв. Элейна сначала ползла на четвереньках, потом встала на ноги и, кое-как протащившись несколько шагов, опять упала уже возле брата. У него не было сил встать, а последние он потратил, чтобы спасти ее. Она понимала, что сама бы не подняла его. Посмотрев в сторону Сыра и мужчины, с которым он сражался, она заметила лишь два бездыханных тела. Шумно выдохнув, она вновь вернула свой взгляд к лицу брата и аккуратно положила его голову к себе на колени, легким касанием проводя по щеке. Он шелохнулся, издавая мучительный хрип, а после истошно закашлял. И то, что он уже пришел в сознание, вызвало на её лице секундную радостную улыбку. — Сможешь идти? Люцерис посмотрел на свою ладонь, что окрасилась в багровый цвет. Кажется, яд начал действовать. — Я уже не жилец, — проговорил он, прикрывая глаза. Его тело разрывала жуткая агония боли. И слова тех мужчин, что пришли в его покои, до сих пор отдавались звоном в ушах. — Они сказали, что от этого яда нет противоядия. Надежда, что вспыхнула в её глазах, тут же потухла, а время словно остановилось после этих слов. По бледным щекам потекли слезы, которые принцесса не в силах была утереть, и те падали прямо на лоб Велариона. — Не плачь, сестрица, — вымученно улыбнувшись, прошептал он. — Все было предрешено еще в тот момент, когда я оказался в плену. Она сидела в оцепенении, слезы все продолжали беззвучно течь, а в лёгких просто не осталось воздуха от судорог, вызванных рыданиями. — Рейна… — мечтательно сказал он, вновь начиная кашлять кровью. — Моя прекрасная Рейна… — Прости меня, — проговорила она, буквально задыхаясь. — Я не смогла тебя спасти. Не смогла… Но Люцерис Веларион уже не слышал ее. Он погрузился в бесконечную тьму. Больше не было суждено появиться улыбке на его лице, щекам — вспыхнуть мальчишеским румянцем, а ему самому — сказать Рейне Таргариен, как сильно он ее любит. От нестерпимой боли, которая разрывала её сердце, хотелось кричать, срывая голос, но получалось лишь сдавленно хрипеть. В покои ворвались в ту же секунду, как Элейна простилась с братом. Ларис Стронг с победной улыбкой наблюдал за этой душераздирающей сценой. Вслед за ним прошел и Эймонд вместе с золотыми плащами. Маска собранности и строгости тут же слетела с лица Таргариена, когда он застал свою жену над бездыханным телом брата. Она буквально убаюкивала его тело, прижимая к своей груди и качаясь из стороны в сторону. — Сообщите весть королю. Люцерис Веларион мертв, — прошептал Стронг, обращаясь к рыцарю. Он не отводил взгляда от принцессы и супруга, что хотел привести девушку в чувства. — И добавьте, что сестра убила своего брата. Пусть это известие дойдет не только до короля, но и до принцессы Рейниры. Мужчина в серебряных доспехах замялся. — Думаю, у короля Эйгона сейчас траур. Он не станет даже слушать меня. — Верно. Лучше я обсужу с ним этот вопрос завтра после похоронной процессии.***
Темные круги под глазами не сходили с ее лица, а красная полоса, проведенная острием ножа, стала вечным напоминанием о смерти Люка. Каждый раз когда она закрывала глаза, то видела лишь его лицо. Его карие глаза, пронзительно смотрящие в душу, и в то же время они были совершенно пустые. Непонятное чувство одиночества охватило ее после кончины Люцериса, хоть она и не была одна. Рядом был верный супруг, что поддерживал и не отходил ни на шаг, а также подсказал на кого лучше всего направить гнев, что зарождался в ней. Эйгон и Хелейна тоже понесли потери в ту ночь. Кровь проник в покои королевы и успел смертельно ранить маленького принца Джейхейриса, но скрыться ему так и не удалось. Рыцари успели схватить его до того, как он добрался до тайного прохода. Никто не разрешил похоронить Люцериса Велариона, как тому предписывают правила. Считающегося изменником бастарда хотели просто закопать в землю, как простолюдина, несмотря на его происхождение. Но Элейна не смогла смириться с указом короля, потому решила самолично устроить похороны младшего брата, наплевав на последствия. Учитывая состояние Эйгона это был самый опасный поступок из всех, которые она могла когда-либо совершить. Тем временем Ларис Стронг уже отправил письмо на Драконий Камень. Как он и планировал, это произвело свой эффект. Рейнира объявила щедрую награду за голову своей дочери, которую теперь считала предательницей и братоубийцей. Дул прохладный ветер, серые тучи сгущались всё сильнее — складывалось впечатление, что вот-вот пойдёт дождь. Элейна осторожно спускалась по склону, рядом с ней был ее дракон — Морской Дым. И будто чувствуя переживания своей всадницы, он выглядел намного устрашающе, чем обычно. Она подошла ближе к сложенным веткам для будущего погребального костра. На них было возложено тело юного Велариона, завернутое в белое полотно. — Dracarys! — скомандовала она и дракон тут же послушался, низвергнув из своей пасти яркое пламя. Её бесстрастное лицо не выражало никаких эмоций. Но взгляд, устремленный к огромному костру, вдруг наполнился нестерпимым и обжигающим гневом. Языки пламени отражались в ее глазах, а на лице вдруг появилась странная улыбка — полная боли, отвращения и ненависти. В голове был только один вопрос, что сжирал ее изнутри и который она сама себе задавала последние часы: кто виновен в смерти ее брата? Она сама? Тот, кто искусно подстроил западню? Она не могла ответить на этот вопрос. Но гнетущее чувство пожирало ее, медленно отравляя сердце чем-то гнилым и безнравственным. Ей хотелось сжечь Красный замок, чтобы перестать чувствовать боль от утраты. Но она выжидала. Ждала своего триумфа, чтобы заплатить всем по заслугам. За спиной послышались чьи-то шаги и глухой стук о камни, будто в руках у человека была длинная трость или палка. Но Элейна так и не обернулась на возникшие звуки, что выдавали постороннего человека, который посмел нарушить её траур. — Смерть — лишь начало пути, начертанного всем, — проговорил Ларис, устремив пытливый взгляд в затылок Веларион. — Вы не боитесь смерти, лорд Стронг? — отозвалась принцесса, медленно обернувшись к лорду. Её губы тронула усмешка, как только она заметила его растерянность в тот момент, когда дракон синхронно повернул голову в его сторону. — Мне незнакомы такие чувства, как страх, иначе бы я не посмел подойти к дракону так близко, — высказался он, изредка посматривая на Морского Дыма. — Чудно, что вы осознаете опасность сего действа, но лишь пока вы не дрожите от страха и не умоляете меня о пощаде. — К чему такие громкие слова, принцесса? На вашем месте я бы опасался не калеку, а людей, которые жаждут вашу голову. — Моя мать импульсивна. Лишь глупец может предположить, что я самолично вынесла смертный приговор брату. Морской Дым приблизился к лорду, обнажая свои острые зубы, он тихо зарычал, а в пасти начал собираться сгусток ярко-красного пламени. Ларис перевел свой взгляд, полный опасения и страха к принцессе. Но холодные, как сталь, глаза будто только и твердили о том, что она готова отдать приказ дракону низвергнуть на него жаркое пламя. — Ваше Высочество, отзовите дракона и мы забудем о разногласиях, что возникли между нами. — Вы мастер над шептунами, Ларис. И я думаю, мы оба прекрасно осознаем, что вы виновны в смерти моего брата. Так усердно настраиваете мою мать против меня. Своим глупым письмом разрушили и превратили все в пепел. Так назовите мне хоть одну причину, по которой я должна сохранить вашу никчемную жизнь? — Ваша жизнь, принцесса. Я сохранил вашу, не рассказав королю о вашем участии в заговоре. И если я погибну, то он непременно узнает о том, какую роль в нём сыграли вы. — Мало того, что Вы смеете все отрицать, так еще и упрекаете меня за то, что я хотела спасти брата! — она выдержала секундную паузу, сдерживая порыв злости, который грозил Ларису смертным приговором. И пытаясь сдержать дракона, она выставила руку, дабы Морской Дым немного успокоился. Сдерживать и себя и своего дракона было сложно, поэтому она дала себе свободу в выражениях, иначе Морской Дым грозился сорваться с места и разорвать лорда Стронга на части. — Разве не вы подослали тех наемников?! Разве не по вашей вине один из них решил, что перед ним обычная девка с Шелковой улицы?! — Я огорчен, Ваше Высочество. Очень прискорбно слышать такие обвинения в мой адрес… Прошу меня простить, но я вынужден удалиться. — Ларис притворно улыбнулся, понимая, что ему более нельзя находиться тут, ведь любое его слово могло спровоцировать принцессу. Потому лорд Стронг хотел было развернутся, но холодное лезвие, приставленное к горлу, заставило его остановиться. Легкий смешок раздался позади, а затылок обожгло чье-то горячее дыхание. — Куда торопитесь, лорд Стронг? — шелестящий голос Одноглазого принца заставил рой из тысячи мурашек пробежать по спине. Не из-за страха, а из-за неожиданного появления принца за его спиной. Но следующие слова он произнес куда более серьезно, но все с той же издевкой и с такой же пугающей интонацией: — Поговорим о случившемся, милорд. Нам многое предстоит обсудить. Его слова были полны огня, яда и чего-то темного. Это отражалось и на его лице. Он сейчас был страшно разгневан поведением калеки, что посмел отправить тех убийц к Люцерису. Не из-за смерти мальчишки, а из-за того, что пострадала его любимая. И также он был зол на Лариса за то, что тот не обеспечил безопасность его племянникам и сестре, раз подозревал о том, что может произойти. Теперь, когда его сестра с матерью переживают горе, он решил, что эту войну он выиграет. Выиграет для того, чтобы убить чертового Деймона и Рейниру. Но сначала нужно было помочь Элейне совершить её собственную месть…