Любовь в Хогвартсе

      Февральское утро, на удивление, оказалось приятным. Солнце уже взошло, и его тёплые лучи проникали в комнату девушек в башне Гриффиндора, где происходил настоящий кавардак.       — Лаванда, хватит, а то дышать уже нечем! — прикрикнула Парвати, чихая во второй раз от едких духов подруги.       Браун недовольно что-то пробубнила и отложила духи, принимаясь поправлять причёску перед завтраком, который будет только через полчаса. Гермиона от этого представления закатила глаза и поудобнее устроилась на подоконнике, подставляя лицо мягкому солнечному свету. Спешить было некуда: с друзьями она встречалась каждый раз в одно и то же время, а сегодня, благодаря соседкам, проснулась рано и поэтому решила отдохнуть, насколько это было возможно.       — Гермиона, пожалуйста, будь душкой и проветри комнату, а то вы тут все задохнётесь, — стоя в дверях, сказала Данбар.       Она спешила отправить любовное послание своему парню — Оливеру Вуду, который сейчас упорно тренировался во втором составе команды «Паддлмир Юнайтед». Гермиона улыбнулась соседке, приносящей меньше всего проблем, и, приоткрыв створку, сползла со своего места, чтобы переодеться в школьную форму.       — Не понимаю, из-за чего вы все взбудоражились. Сегодня такой же учебный день, — застегивая блузку, рассуждала Гермиона, пытаясь понять, почему её соседки встали ни свет ни заря, хотя всегда любили понежиться в кроватях.       — Только не говори, что ты не знала о празднике. В магловском мире нет Дня всех влюблённых?! — удивлённо воскликнула Браун, поворачиваясь к Грейнджер, которая вновь закатила глаза, удивляясь недалёкости девушки.       — Лаванда, я знаю о празднике. Если ты не заметила, то мы уже на пятом курсе, а День всех влюблённых проводится каждый год, и очень сложно его пропустить. Но скажу сразу, что маглы также празднуют этот день, не переживай.       — Тогда я совершенно не понимаю твоего возмущения, — нанося ярко-красные румяна, сказала Браун.       — Просто в прошлом году всё происходило намного спокойнее. — Гермиона сделала акцент на слове «намного» и села на кровать, ожидая: не хотелось сидеть в душной гостиной, где уже понемногу должны были собираться остальные гриффиндорцы.       Живоглот, до этого лежавший на идеально заправленной постели, вальяжно переместился поближе к тёплому бедру хозяйки.       — Гермиона, мы уже взрослые девушки, поэтому неудивительно, что теперь праздник будоражит наши души, — сказала Парвати, опередив возмущение Браун, которая, поддерживая слова соседки, активно закивала, пока Гермиона гладила урчащего питомца.       — Неудивительно, что ты не понимаешь: в книгах, которые ты читаешь, мало пишется про чувства. — Лаванда не могла удержаться от едкого комментария.       — Зато благодаря этим книгам Гриффиндор не так позорно, как мог бы, проигрывает Слизерину, — спокойно ответила Гермиона.       Часы, на которые периодически поглядывала девушка, показали без десяти девять. Время выхода. Гермиона встала с постели, ещё раз почесав за ушком Живоглота, и направилась в общую гостиную, где её уже ожидали мальчишки и Джинни.       — Ну наконец-то! Я думала, что Лаванда и Парвати затянут тебя в свой неумелый кружок по макияжу, но вижу, ты цела. — Младшая Уизли с радостью набросилась на Гермиону, крепко обнимая. — Ну всё, пошли быстрее, а то мне так хочется…       — Кушать! — весело крикнул Рон, пробираясь между студентами, которые пока не спешили в столовую.       — Вообще я хотела сказать, что мне очень хочется свежего воздуха, но от еды я тоже не откажусь, — весело ответила Джинни, подхватывая Гермиону под локоть.       Шумная четвёрка наконец-то выбралась из гостиной и вышла в коридор, который был на удивление эстетично украшен. Заколдованные розово-белые ленты, завязанные на бра между картинами, извивались и дразнили студентов, дёргая или дотрагиваясь до них, а с высоких потолков свисали бумажные сердца и лебеди. Идя по праздничному Хогвартсу, Гермиона начала чувствовать лёгкое покалывание в кончиках пальцев, как будто что-то волшебное могло сегодня произойти.

***

      Главный зал был задекорирован под стать всему остальному замку. Учителя постарались на славу, и это не выглядело дёшево, как в прошлом году. Гермиона поёжилась, вспоминая красный блестящий серпантин, которого наелся Живоглот. В голове девушки пронеслось, что эти изменения не могли произойти без одной особы из Слизерина, той, что не меньше самой Гермионы была недовольна теми украшениями.       Золотая троица вместе с Джинни, чьё внимание намеревались забрать многочисленные поклонники, сели за длинный стол, на котором стояли свечи, обрамлённые цветами. До начала завтрака оставалось не более пяти минут, и зал стал заполняться студентами. Когда толпа у ворот неожиданно расступилась, Гермиона обратила внимание на входящих.       Драко Малфой важно зашёл в зал в сопровождении своих друзей, которых чаще всего ошибочно воспринимали как его свиту, но из редких разговоров с Пэнси Гермиона поняла, что ребята имеют большую власть над Малфоем, чем он над ними. Оказывается, Драко был очень преданным семье и близким друзьям и вследствие этого позволял им многое. Пэнси шла рядом с ним в чёрном коротком платье, надетом на зелёную водолазку. Как и ожидалось, ей даже не сделали замечание: профессора сегодня спускали студентам с рук даже отсутствие формы.       Зазвучала мелодия, обозначающая начало завтрака, и на столах появились яства. К традиционной утренней еде прибавился десерт — печенья в виде сердец с клубничным джемом.       Дамблдор поднял бокал с тыквенным соком и громко, на весь зал, произнёс речь:       — Дорогие студенты, сегодня, в прекрасный солнечный день, мы отмечаем светлый праздник — День всех влюблённых! Любовь даже в самые тёмные времена даёт надежду на счастливое будущее, поэтому желаю вам, юным сердцам, прочувствовать этот праздник! За любовь!       Вслед за ним все подняли свои бокалы и в один голос повторили:       — За любовь!       Студенты принялись за завтрак, и, когда директор школы сел на своё почётное место, в открытые окна влетели совы и филины, приносящие утреннюю почту, которой было сегодня особенно много.       Гермиона не ждала ни письма от родителей, ни записки от кого-либо, но над её головой пролетел филин, отпуская в ладошки чёрную валентинку, прикреплённую к небольшой коробочке такого же цвета. Девушка не на шутку удивилась, оглядевшись, убедилась, что за ней никто не наблюдает, и начала распаковывать подарок.       На бумажном сердце аккуратным почерком было выведено имя Гермионы, а на обратной стороне — оставлен яркий след красной помады. Не удержавшись, девушка поднесла валентинку к носу и, как и ожидала, почувствовала терпкий вишнёвый аромат.       Переведя взгляд на стол Слизерина, который ломился от всевозможных открыток и подарков, Гермиона уловила кошачий взор болотно-зелёных глаз. Их владелица уже некоторое время наблюдала за девушкой, ожидая её реакции на неожиданный презент. Грейнджер же только смутилась от такого внимания главной красавицы Слизерина, пухлые губы которой были накрашены помадой такого же цвета, что и на валентинке. Гермиона опустила взгляд и тряхнула головой, возвращая ясность ума, предполагая, какая хитрая улыбка появилась у Пэнси. Но смущение ушло на второй план, когда девушке стало интересно узнать, что же там лежало.       — Вау… — восхищённо выдохнула Гермиона, смотря на содержимое.       — Что там? — не выдержала сидевшая рядом Джинни, которая изо всех сил старалась не нарушать личное пространство подруги, пока любопытство не взяло верх. — Красота-то какая!       На чёрной бархатной подушечке лежал кулон с биколорной цепочкой. Сам кулон в форме сердца был выполнен из сплава этих двух драгоценных металлов.       Гермиона хотела попросить подругу помочь его надеть, но передумала, считая, что лучше будет, если это сделает виновница её прекрасного настроения.