Сердца еще бьются

Рекомбинант Куоритч очень сильно отличается от старого доброго полковника. Старый Куоритч внешне всегда был безупречен, выбрит и чист. Его форма всегда в идеальном состоянии, выглаженная, дорогая. Новый Куоритч может себе позволить ввалиться к высшему начальству с грязными ногами после приручения икранов. Огромные черные следы на стерильном полу вызывают у Лайла улыбку, а у генерала Ардмора - легкую неприязнь. Старый полковник обязательно бы приказал вымыть Паука, снять с него дикарское тряпье и срезать дреды. Он бы силой заставил одеть волчонка в нормальную форму, даже если бы он кричал, кусался и сопротивлялся. Новый полковник к облику Паука равнодушен — он предпочитает не давить на ребенка. Старый Майлз был упертым и несгибаемым, не терпел никаких возражений. Он терпеть не мог синих дикарей и все, что с ними связано. Но теперь он по-своему мягок и улыбчив, он радуется всему новому. Именно поэтому ему хочется больше узнать о На’ви, именно поэтому он с удовольствием слушает рассказы Паука про народ Оматикайа. Благодаря Пауку он стал изучать язык На’ви, хотя раньше его невозможно было заставить это делать. Старый Куоритч считал себя самым главным и требовал подчинения безоговорочно. Ему не было никакого дела до своих подчиненных, до своей команды бойцов, до их чувств и эмоций, хотя он, безусловно, бесконечно уважал каждого из них. Новый Куоритч теперь все время проводит со своей командой, уделяя внимание каждому из ребят. И Лайлу. Особенно Лайлу. Новый полковник не имеет ничего общего со своим человеческим прототипом, кроме воспоминаний и единой цели — поймать Джейка Салли. Сейчас новый полковник может легко потянуть Лайла за собой, запрыгнув на икрана, чтобы уединиться на каком-нибудь крошечном островке посреди далекого синего моря, и не ощущает в этом ничего неправильного. Они постоянно улетают куда-то вдвоем, пока занимаются поисками Салли среди множества рифовых деревень. Куоритч жестко ставит Лайла коленями на песок, заставляя оттопырить задницу назад. Бывают дни, когда они трахаются по-животному быстро и изматывающе, а бывают, когда они могут делать это часами. Их телам этого все еще слишком мало. Он больше не цепляется за какие-то старые устои и порядки, теперь полковник не боится пробовать новое, за одним исключением. Очень важным исключением. Майлз стягивает с капрала военные штаны вместе с трусами, его пальцы несдержанно проходятся по сжатому отверстию, отодвигая в сторону активно двигающийся хвост. Один палец пытается прямо на сухую протиснуться внутрь, но Лайл шипит, прижав уши к голове. Уши полковника тоже на секунду прижимаются вниз в ответ на шипение, но через мгновение снова растопыриваются в стороны. Он достает из кармана на разгрузке тюбик со смазкой, который с кирпичным лицом конфисковал у одного из ученых, и щедро смазывает себе пальцы. Лайл ахает, когда в задницу врубаются сразу два пальца, уверенно проезжаясь по самым нужным местам. За эти несколько месяцев они очень хорошо изучили, как можно достичь наивысшего удовольствия, поэтому полковник сразу же находит простату и надавливает на нее, из-за чего Лайл ловит мурашки по всему телу. Колени дрожат, и ему приходится перенести больше веса на руки, чтобы не упасть мордой в песок. Майлз поглаживает себя поверх штанов, а потом достает свой член, уже истекающий смазкой. — Эй, полковник? — хрипит Лайл, оборачиваясь назад через плечо. — Чего тебе? — золотые глаза Куоритча горят желанием, хотя голос остается жестким, как всегда. — Может, попробуем? — капрал берет в руку свою косу, — Хотя бы один разочек? Почему-то Лайлу пока не удалось уговорить полковника сделать связь, как это делают настоящие На’ви, хотя он видел в глазах Майлза чистое детское любопытство. — Не надо нам этой херни, — все попытки всегда заканчиваются этой фразой, и Лайл в очередной раз расстроенно поник, убрав руку с косы. Куоритч словно бы боится делать связь, потому что… это будет означать нечто большее? А нужно ли оно? По сути, их обоих устраивает секс, который теперь случается на регулярной основе, так зачем что-то большее? Эти мысли не покидают полковника с тех пор, как Лайл предложил установить связь в первый раз. Вот так просто взял и предложил, за что едва не получил с вертухи. А после Майлз задумался. Хорошо задумался. Не было ни дня, чтобы он не вспоминал самую первую связь со своим икраном. Он помнит, как расширилось его сознание и как нейронные сети сплели его с душой самого прекрасного и невероятного существа. Полковник даже представить не мог, как это может ощущаться с другим рекомом… Пальцы в заднице быстро заменяются крепким членом — Куоритч входит сразу на всю длину, одним уверенным толчком. Лайл стонет громко, не сдерживая себя, хвост мечется туда-сюда, ласково обнимая полковника то за бицепс, то за бедро. Майлзу это очень нравится. Дав капралу пару секунд привыкнуть, Куоритч начинает мягко двигать бедрами, аккуратно, но быстро наращивая темп. Руки сжимают задницу Лайла, мнут мягкую кожу с силой, скорее всего останутся синяки. Но Лайл никогда не жалуется. — Ну, чего ждете, полковник? — спрашивает Лайл с улыбкой, кидая взгляд через плечо. Майлз скалит клыки в ответ, и начинает вколачиваться в чужое тело с полной силой, с оттягом, проезжаясь маленькими шипиками прямо по простате каждый чертов раз. Лайл закусывает нижнюю губу и начинает ласкать свой член также яростно, как ходит член полковника в его дырке. В какой-то момент Куоритч тянется и все же хватает косу Лайла, и одним ловким движением наматывает ее на свою руку. Дергает на себя — не сильно, но ощутимо, заставляя капрала вывернуть голову под неудобным углом. Ощущения на грани боли, Майлз очень четко контролирует свою хватку и не пересекает эту черту. Совсем легкая боль во время секса нравится им обоим, возбуждает сильнее. Майлз всегда был грубым любовником. Особенно в той, далекой прошлой жизни. — Я сейчас кончу, — пыхтит капрал, активно надрачивая себе. — Нет, не сейчас, — раздается довольное урчание сзади, и полковник сразу же выходит из него. Лайл разочарованно стонет, а после сразу шипит, когда Куоритч сбрасывает его руку с члена и заламывает обе назад за спину. Лайл едва ли не хнычет от потери ощущений. Полковник свободной рукой вставляет сразу четыре пальца в растянутую дырку, но двигает ими нарочито слишком медленно. Издевательски медленно. Лайла трясет от животного желания кончить, но он знает, что если полковник хочет поиграть — лучше поддаться. Впрочем, Лайл и сам не против таких игр. Его член болезненно ноет, а пальцев в заднице слишком мало. — Сможешь без рук кончить, капрал Уэйнфлит? — дразнит Куоритч, и пальцы наконец-то проезжаются по простате, толкая Лайла к краю, — Или слабо? — Может, и смогу, — улыбается капрал, оголяя клыки. Майлз хищно улыбается, начинает двигать пальцами ритмичнее, давя куда надо. Лайла надолго не хватает — он кончает с рычащим криком. Ноги разъезжаются в стороны, и он падает грудью на горячий песок, пытаясь отдышаться. Полковник входит в расслабленное тело, активно наращивая темп, доводя себя до разрядки. Несколько мощных толчков спустя он кончает на спину и ягодицы капрала, прижимая уши вниз и энергично двигая хвостом. Застегивает свои шорты, и плюхается спиной на песок рядом с Лайлом, стараясь восстановить сбившееся дыхание. Лайл переворачивает на бок и смотрит на профиль Майлза, прикрывшего глаза. Капрал обращает внимание на все малейшие детали на чужом лице, на каждую яркую крапинку, на крошечную черную родинку на шее. Почему-то Лайл считает важным запомнить это. Почувствовав на себе пристальных взгляд, Майлз поворачивает голову на капрала, и встречается с огромными глазами. Он непонимающе топорщит уши, ожидая каких-то объяснений, и Лайл, внезапно даже для самого себя, подается вперед к его лицу, их губы оказываются в каких-то сантиметрах друг от друга. Уэйнфлит ожидает, что ему сейчас двинут по лицу и оттолкнут, но этого не происходит. Полковник двигает глазами по лицу Лайла, чувствует чужое дыхание на своих губах, и даже слегка приоткрывает их, словного ждет поцелуя. Лайл медлит. Сомневается. Полковник его проверяет? Да фиг поймешь. Эмоции на его лице как обычно совершенно не читаемы, одни уши только едва заметно подрагивают. Даже хвост замер в напряжении. Но Лайл все же подается вперед, собираясь поцеловать Майлза, и его губы даже почти успевают коснуться чужих губ, но полковник резко встает, и Лайл всего лишь оставляет мокрый след на его плече. — Отдых закончен, — чеканит Куоритч абсолютно ровным тоном, — надо лететь. Он широкими шагами подходит к своему горному банши, мягко поглаживает ее длинную шею ладонью, чешет нежную кожу за нейрокосой. Пальцами аккуратно проверяет, что разгрузка на шее ей не давит и, убедившись, что ей комфортно, оборачивается назад на Лайла. Который широко улыбается, глядя на эту картину. Полковник и сам не замечает, как сильно сблизился со своей пташкой, и уже давным-давно не считает ее бестолковой курицей, как было раньше. — Ну ты идешь? — просто спрашивает Майлз, шевельнув ушами. Лайл кивает, рукой стирает сперму со своей кожи, и поправляет штаны. Подходит к своему икрану, стараясь не думать об этой неловкой попытке поцелуя. Возможно, когда-нибудь он попробует еще раз. Возможно.