Здоровый пофигизм

После происшествия в Хогсмиде доверие к министерству в целом и к аврорам в частности сильно просело. Сам Гарри, правда, наоборот приобрел некоторую популярность как главный спаситель и, по словам обычных обывателей магической Британии, единственный толковый аврор, а вот про его отца говорили всякое. «В отставку пора, постарел уже». «Зачем нам нужны авроры, если они не могут спасти детей. Говорят, в это время какую-то лавочку в Лютном инспектировали». Гарри к слухам относился философски. В конце концов, он, например, понятия не имел, как работает бухгалтерия, был уверен, что получает на пару галлеонов меньше положенного, и даже жаловался на это Рону, а потом стыдился, получив максимально подробное объяснение от молоденькой девочки, начисляющей зарплату. Оказалось, налоги он считал неправильно. Реддлу тоже досталось. Министерские работники и так его, мягко говоря, не любили, а теперь начала присоединяться остальная часть населения, мол, мало того что подчиненных шугает, так еще и с прямыми обязанностями не справляется. Аврорат, вон, совсем расслабился. Прочесывая Хогсмид и Косой переулок на дежурстве, Гарри размышлял, какая мразь могла провернуть все эти преступления. Человек должен был быть либо достаточно умным для того, чтобы самому собрать артефакты, либо достаточно богатым, чтобы купить, либо это группа магов с разными «достоинствами». Учитывая, что использованные артефакты не были в списке утерянных и украденных и вообще нигде не упоминались, они, скорее всего, были сделаны кем-то особо одаренным или привезены из-за границы. Злоумышленник вообще был явно связан с Францией, если смог манипулировать Жаком. Это наталкивало на мысли о чистокровных. Гарри в аристократах разбираться не хотел с детства, а родители никогда не настаивали, только бабушка иногда вздыхала. Поттер знал фамилии, с некоторыми учился в школе, но подноготную каждого рода не знал и в целом не имел желания запоминать. Единственное, что въелось — все семьи были тесно связаны. Ну и что Блэки за редким исключением конченые мрази. Огромной значимости вопрос касался того, как артефакты устанавливались и активировались, как предугадывалось, что в округе будут только маглорожденные и иногда полукровки. Поттер кинул заклинание на часть улицы. Артефакторы уже поставили мощные сканеры (результат нескольких суток бодрствования и работы всего отдела), но у Гарри началась паранойя. Еще десяток лет, и он будет таким же дерганым, как Грюм. Особенно после экскурсий для малышей по министерству. Старшие курсы хотя бы не терялись, не орали и не толкались. Поттер понятия не имел, как настолько маленькие существа могут приносить настолько много неприятностей. Хотя, вспоминая Тедди… Гарри подумал, что МакГонагалл окончательно поседеет, когда крестник пойдет в школу. Поттер был невероятно рад, когда экскурсии закончились, не только потому, что стало тише и спокойнее, а еще потому, что француза, залившего слезами всю камеру и доводившего любого, кто подходил к нему, своей историей любви, наконец отправили на родину. Через два дня было Рождество, предполагалось, что на празднике может произойти что-то из ряда вон, поэтому отпустить на выходных всех аврорат не мог. В министерстве протирать штаны оставят Криви, выползшего недавно из Мунго, в Хогсмид отправят Долиша, в Косую Аллею — Рейкпика. У Поттера, на удивление, был выходной, и он сидел на жопе ровно, чтобы не присоединиться к тесной компании «счастливцев». — Повезло тебе, Поттер, — заныл Рейкпик. Он тащился за Гарри, в основном разглядывая красивые витрины. — Вот так пашешь, стараешься, а потом заставляют работать на Рождество. Еще и целые сутки. Тебе-то только двадцать седьмого выходить. — Проблемы с памятью, Рейкпик? — усмехнулся Поттер. — Тогда я напомню, как ты упорно отказывался от ночных дежурств. Еще скажи спасибо, что ни Реддл, ни мой отец не слышали, как ты поливаешь их грязью. Кстати, «тупой шрамоголовый ублюдок» — не самое обидное, что говорили в мою сторону, но достаточно, чтобы оставить некого работника, — мужчина кинул на Гордона красноречивый взгляд, — без премии. А, точно, — Гарри весело щелкнул пальцами, будто что-то вспомнив, — Реддл же уже лишил тебя премии. Предполагаю, что на ближайшую вечность. Лицо Рейкпика напоминало помидор. Можно подумать, физически можно не услышать его оскорбления, учитывая, как он орет. Он раздражал Гарри тем, что пытался отлынивать от работы и периодически относился к ней халатно (скажем честно, последнее было редкостью — хоть какой-то плюс), но попытки подколоть забавляли хотя бы потому, что веселое лицо Поттера и его прямые ответы Гордона либо злили, либо приводили в смятение. Рейкпик открыл рот, видимо, думая, как выкрутиться из ситуации, но так и не решил, как заставить прямое начальство забыть о «тупом шрамоголовом ублюдке». — Вы с ним — два сапога пара, — обиженно ответил Гордон, внешне скидывая несколько лет и превращаясь в надутого из-за плохой оценки школьника. — Если бы мы были действительно похожи, то вряд ли от твоих нервов что-то бы еще осталось, — беспечно отозвался Гарри, накладывая новое обнаруживающее заклинание. Гордон, видимо, в голове представил Реддла в виде работника аврората и заткнулся. То-то же. *** Праздновать было решено у Уизли всем скопом. Гарри пытался сосчитать, сколько гостей вышло всего, но забивал человеке так на тридцатом. Мужчина был уверен, что появятся и неожиданные гости, заглянувшие на полчасика. Раньше семья Поттеров Рождество отмечала максимум в кругу ближайших кровных родственников и Сириуса. У Гарри это никогда не вызывало вопросов: семья на праздниках, друзья — на учебе. Но учеба закончилась, и теперь с некоторыми друзьями он проводил минимальное количество времени. Два года назад было решено закатывать вечеринку на огромное количество людей, чтобы увидеться со всеми знакомыми и наболтаться до тошноты до следующего Рождества. Гарри, наконец, лично поздравил с первенцем Невилла и Луну (ребенок родился еще полгода назад); перетер кости старшекурсникам с Дамблдором, подло прикрывая все это милой беседой о молодости и гормонах (они с директором имели абсолютно разные взгляды на воспитание, но по какой-то непонятной причине отлично понимали сомнительный юморок и подтекст в речи друг друга (был бы тут Снейп, сошел бы с ума и заавадил обоих «любимчиков»); после раскрытия подарков решил поиграть в снежки с Тедди и в итоге втянул еще с десяток магов. После чего Гарри, отплевавшись от снега, в который его лицом пихнул Рон за снежок за шиворот, пришлось собираться. Семья Поттеров в составе совсем старенькой и сгорбленной бабушки Юфимии, Джеймса, Лили и самого Гарри направились еще к некоторым родственникам, не имеющим возможности аппарировать к Уизли и не знающим большинство людей в этой тесной магической тусовке. Литтл Уингинг встретил одинаковыми аккуратными домиками. Гарри не то чтобы испытывал горячую любовь к Дурслям, но хотел увидеть родителей мамы, которые гостили у Петуньи каждое Рождество. Магловский дом не казался Гарри диковинкой, но все же он привык, что огонь на плите зажигается и усиливается магией, ей же включается вода в кране, поэтому чуть по привычке не достал палочку, отправившись мыть руки. Отношения с Дурслями можно было назвать нейтралитетом. Без отречений от семьи, но и без особой теплоты. Только с Дадли сложилось получше. Вот и сейчас они с Поттером без лишних подробностей обсуждали работу — Дурсль из мелкого хулигана превратился в грозного полицейского, из-за чего у них с Гарри было много общего по службе. Хотя знали только урожденные Эвансы, Вернон и Дадли только догадывались о сути родственников, и приходилось часто привирать. Вечер был приятным, на улице сыпал мелкий снежок, Патронусов не прилетало. Отец несколько раз аппарировал в министерство, чтобы проверить все самому, но происшествий не было. Вспоминая о работе, Поттер начинал нервничать, но ни днем, ни вечером, ни ночью ничего не произошло. Под утро он вернулся в дом родителей, куда заранее переместил своих котов, и заснул в родной комнате, обвешанной плакатами по квиддичу. Кажется, он не успел закрыть глаза, как в окно уже долбилась сова. Именно долбилась, по-другому не скажешь. И это не предвещало ничего хорошего, потому что рыжеватая сипуха Гермионы чувствовала настроение хозяйки, и чем с большим энтузиазмом таранила окно, тем важнее была новость. Поттер вскочил с кровати и впустил птицу, выхватывая из клюва… книгу. Сова, видимо, за Рождество наевшаяся, посмотрела на печенье, предлагаемое Гарри, с отвращением, и вылетела обратно в окно. Мужчина глянул на обложку и чуть не подавился воздухом. «Тайны Тома Реддла». Поттер стоял, не зная, какую эмоцию использовать. Вначале он с отвращением подумал, что это пародия на «Обманы Альбуса Дамблдора» и «Армандо Диппет: идеал или идиот?» Затем представил, что именно написано в книге и как на это отреагирует общественность и сам Реддл. А затем задумался, стоит ли этот бред вообще читать. Автором сего творения значилась Скитер, которая не первый год наблюдала небо в клеточку. Вначале в Азкабане, потом — в новой тюрьме, которая на самом деле тоже была частью Азкабана, но условия там были помилосерднее. Поттер ударил себя книжкой по лбу, понимая, что придется еще расследовать, кто написал книгу от имени Скитер или как она сочинила, несомненно, шедевр, сидя без средств связи. Пересилив желание сжечь книгу, Гарри с сожалением ворвался в родительскую спальню и растолкал мирно спящего отца. — Подкинули подарок, суки, — прошипел тот, увидев название, и получил подзатыльник от Лили за брань. Сириус тусил на кухне с виски. Крестный держался как мог, не пил почти всю ночь, но с четырех утра все пошло под откос, он конкретно налакался, отправился в какие-то ебеня и, видимо, только что — в восемь утра — вернулся. Лохматый, пьяный, с выражением абсолютного счастья, перемешанного с абсолютным непониманием происходящего. — Давайте я вслух почитаю, вот умора будет, — смеясь каким-то своим мыслям, заплетающимся языком сказал он. — Сириус. Одного имени из уст мамы хватило, чтобы Блэк замолк, проморгался, ответил: «Понял», — и пошел спать, спотыкаясь о ступеньки. «Поразительные способности к дрессировке собак», — сказал голос то ли Реддла, то ли Снейпа в голове Гарри. — Если честно, мне не хочется даже открывать, — признался Поттер. Но открыть пришлось. В некоторые моменты мужчина думал, что умрет со смеха. Щеки болели, глаза слезились, но после каждого нового предложения он заходился в истерике. Лили уже сползла с дивана на ковер, пряча лицо в коленях, а Джеймс не мог нормально читать, задыхаясь. — «Он…» Старший Поттер, первый увидевший дальнейшее предложение, согнулся пополам. Гарри и Лили стало смешно от его смеха, и еще минуту вся семья успокаивалась, потом Джеймс снова читал: — «Он…» Снова начинал смеяться, и все повторялось. — Ладно, все, — отдышался отец семейства и выдал скороговоркой: — «Он-сжал-в-руках-мои-вершины-и-шепнул:-«Нравится-сучечка». Гарри издал звук, который нельзя было охарактеризовать словами. Джеймс глянул в конец страницы, проспойлерив часть постельной сцены, и простонал сквозь слезы: — Дальше — лучше. «Биг-Бен». Этот горе-писатель назвал член Биг-Беном! — Я больше не могу смеяться, — сказала Лили. — У меня болит живот. И щеки. — Я боюсь завтра выходить в министерство, — простонал Гарри и вскинулся, сказав весьма серьезно: — Черт, пап, Реддл же сейчас испепелит министерство! — Ну и пошло оно в пешее эротическое вместе с Реддлом, — отмахнулся Джеймс. — У меня выходной. — Эротическое, — выдавила Лили, снова сгибаясь пополам. Еще немного отдышавшись, Гарри предложил: — Давайте глянем оглавление. Может, там есть что-то кроме любовных похождений, от которых половина ведьм от четырнадцати до ста четырнадцати будет пускать на Реддла слюни. Поттер не мог сдержать смех от кривых описаний, еще смешнее становилось, когда он представил министра с Биг-Беном, но это было веселье пополам с паникой, потому что Гарри не представлял, насколько большим будет удар по репутации, и отвращением, потому что удар был очень низким. — Может реально в министерство сгонять, — нервно предложил он. Учитывая, насколько Реддл не любил, когда над ним смеялись, он будет в ярости и явно расстроен, особенно из-за того, что инцидент произошел незадолго до выборов. Поттер представил, как бы себя чувствовал, стань героем вот такой писанины, и содрогнулся. Пропустив несколько глав с описаниями отношений Реддла со всеми несуществующими (а вся семья Поттеров была уверена, что их не существовало) любовницами, они дошли до чего-то более серьезного. И, Мерлин, Поттер не думал, что все будет настолько серьезно. Основными вопросами, поднятыми во второй части книги, были поразительная молодость министра и его не очень адекватное состояние. И все это так хорошо сплеталось в слово под названием «бессмертие», которое, в свою очередь, подразумевало опыты, темномагические ритуалы, жертвоприношения и искажение разума на этом фоне. Гарри напрягся, вся семья напряглась, потому что строчки казались логичными. Много кто задумывался на эту тему, но никто никогда не осмеливался изложить ее на бумаге, плюс ко всему так явно намекая, что министр пользовался очень, очень темной магией. — Напоминаю, что это написал тот же человек, который называл член Биг-Беном, — сказал Гарри. — Возможно, и не он, — ответил Джеймс. — Могут быть два писателя. — Но точно не Скитер, — добавила мама. — Не ее почерк. — Если Реддл этого не поймет, то ее чет-вер-ту-ют, — заметил Джеймс, поднимая брови и поджимая губы в глупой гримасе. — Я в министерство, — сообщил Гарри, вставая с дивана. — Я с тобой, — откликнулся отец. — Не советую, — остановил его младший Поттер. — Реддл тебя ненавидит. Четвертует вместе со Скитер. За компанию. Чтоб она не скучала. — Можно подумать, ты с ним дружбу водишь, — закатил глаза Джеймс. — Ну, в последнее время стало лучше, — успокоил отца Гарри. На самом деле последний серьезный разговор у них с министром был после нападения на Хогсмид, а с тех пор прошло совсем немного времени, но Реддл его пока не доставал. Это ничего не значило, на самом деле, и Гарри ни на что не надеялся в отношении себя, но отца нужно было успокоить. — Когда успел! Поттер просто хмыкнул в ответ и аппарировал, в чем был, — свитер с оленями и черные спортивные штаны, по пути в кабинет министра применил очищающие чары, чтобы от него ничем не пасло. Вдохнул, зашел в приемную, постучал в кабинет, не получил ответ, подергал ручку, позвал — никого. Неужели опоздал, и Реддл расчленяет Скитер? Гарри бросился к Кингсли, влетел, весь взъерошенный и ошалелый, и выдохнул: — Реддл. Где. — Мистер Реддл? Министр? — с улыбочкой спросил Шеклболт, отрываясь от книги. — Да, — хрипло отозвался Гарри и провел пересохшим языком по пересохшим губам. — Отдыхает, полагаю, — пожал плечами Кингсли. — Вчера сказал, что хотя бы Рождественский вечер хочет провести не на работе. — Спрячьте, — почти прошипел Поттер, кивая на зеленую обложку серебряной надписью. — Иначе на выборах станет на одного претендента меньше. «На двух. Тебя Реддл убьет, а сам сядет». — Это угроза? — Это доводы разума, — ответил Гарри и вышел из кабинета. Он схватился за голову, ощутимо потянул себя за волосы. Значит, Реддл может пока ничего не знать. А это значит, что новость нужно как-то преподнести. Самый легкий способ — Патронус, но у Поттера под ложечкой засосало от этой идеи. Появилась малодушная мысль попросить Дамблдора сообщить министру дивную новость, но потом мужчина подумал, что годы берут у Альбуса свое, и он уже явно не сильнейший маг, поэтому каким-нибудь выбросом Реддл его просто укокошит. Гарри сделал пару кругов по коридору и побежал в атриум. В конце концов, Реддл тоже туда из дома аппарирует или придет через камин. Глупая затея, конечно. Может, он взял выходной и не появится до завтра? Оказалось, Гарри ошибался. Реддл уже почти пересек атриум и явно недоумевал со взглядов, которые бросали буквально все. Поттер выбежал на встречу с полубезумным взглядом, встретив мужчину в начале коридора. — Что случилось? У тебя же сегодня выхо… — спросил министр. Он был явно выспавшийся и довольный. Явно не знал. Поттер подошел в плотную и, не зная, что еще сказать, шепнул, перебив: «Пиздец. Полный», — а потом, забив на двух работников, шедших впереди, и десяток взглядов с атриума, таращащихся в спину, сцапал Реддла за рукав и потащил к кабинету. — Нападение? Они оба почти перешли на бег. — Нет, но для вас хуже, — выдохнул Гарри. — Секундочку. Он ворвался в кабинет Кингсли, вырвал из рук книгу со словами: «На пять минут, срочно. Потом верну», — и потянул Реддла в его кабинет. — Черт возьми, что происходит?! — возмутился от вопиющей наглости мужчина. Поттер сделал глубокий вдох секунды на три, чем привел министра в крайнюю степень удивления — он видел Поттера в ярости напополам с отчаянием, но настолько нервного состояния, чтобы пришлось успокаивать дыхание, — никогда. — Кто-то написал это под личиной Скитер, — выдохнул Гарри и протянул книгу. Он наблюдал, как Реддл читает название, как приходит понимание того, что примерно написано на ста двадцати страницах дешевого пергамента, как открывает на рандомной странице, как его брови улетают куда-то на Юпитер. Поттер тихонько сделал несколько шагов назад, чтобы хоть как-то себя обезопасить. Он опустил взгляд в пол на секунду, потом снова поднял и увидел, что лицо Реддла напоминает спелую малину. — Я же говорил. Пиздец, — сказал он, чтобы как-то подбодрить. Реддл сжал книгу в руках так, что костяшки пальцев побелели, а страницы смялись, и следующие его слова Поттер слушал с приоткрытым ртом. Он не знал, что министр может так искусно спаривать с матами другие слова, создавая доселе невиданные сочетания. Ну а чего еще ожидать от образованного человека? От злости у Реддла проступили мышцы на шее, сейчас он наверняка мог превратить взглядом в камень. — Вся книга такого содержания? — прошипел он по-змеиному. — К сожалению, нет, — мотнул головой Гарри. — К сожалению? — перешел на рык Реддл. — Во второй части о вашем бессмертии, — сказал Поттер и почувствовал, как магия в комнате сгущается. — Думаю, в ней будет основная проблема. Реддл издал какой-то совсем уж звериный звук и швырнул книгу в стену. От истеричного дыхания плечи ходили ходуном, его руки тряслись от ярости. — Спокойно, — выставляя ладони вверх, чтобы министр не думал о нем как об опасности, сказал Поттер, — дышите глубже. Выдох, вдох. «Я сдох», — как-то буднично подумал Поттер, когда Реддл повернулся к нему лицом, абсолютно искаженным всеми отрицательными эмоциями, какие только есть у человека. Но Реддл, глянув ему в глаза, действительно постарался восстановить дыхание, и в итоге скорее констатировал факт, чем спросил: — Я так понимаю, знают уже все. — Я на минуты две дольше вашего в министерстве, но, судя по взглядам, все, кто не отсыпается после попойки, а пришли работать, в курсе. — А ты откуда? — поинтересовался министр, глубоко вдыхая. — Гермиона прислала экземплярчик, — решил не скрывать Гарри, но добавил: — Не думаю, что она планировала против вас что-то плохое, она вас уважает. Реддл кивнул. Жгут внутри затянулся еще туже, намного туже, чем было когда-либо, и застыл. Том не был уверен, как долго пробудет в таком состоянии, прежде чем нужно будет срочно выплеснуть магию и эмоции. Поттер подошел ближе и положил руку на спину, чтобы по-человечески утешить, тут же как в старые добрые получив разряд тока. Он отскочил скорее от неожиданности, чем от небольшой боли. — Не трогай меня! — рявкнул Реддл. Вблизи Гарри охарактеризовал его эмоции как «хочу бить посуду и рыдать», хотя не сомневался, что Реддл будет поднимать репутацию и искать виновных, а не плакать под душем. Поттер отошел на шаг и спросил: — А что делать? — У тебя же выходной? — вкрадчиво спросил министр и сказал увеличивая громкость: — Так иди. И! Отдыхай!!! Гарри решил, что не хочет попасть под магический выброс, поэтому быстро покинул кабинет. Был бы на его месте кто-то другой… Поттеру хотелось помочь Реддлу, но что-то мешало устроить обнимашки и шептать «все будет хорошо» (наверно, остатки чувства самосохранения и то, что его било током). А может это были подозрения. Поттер ведь тоже понятия не имел, как Реддл выглядит едва на сорок и вообще остался жив в свои восемьдесят при его-то образе жизни. Поттер тяжело вздохнул. Опять о себе напомнил комплекс героя. А еще, совсем немного, его ма-аленькая одержимость Реддлом. Мужчина открыл дверь в кабинет замминистра и ничуть не извиняющимся голосом сказал: — Прошу прощения, книге сейчас слегка плохо, завтра принесу другую. — Поттер, — позвал Кингсли. — Как отреагировал Реддл? — Мистер Реддл, — слащаво исправил Гарри. И когда он стал такой язвой? Вроде всегда хорошо относился к Кингсли, а тут яд так и капает изо рта. — Как отреагировал мистер Реддл? — Будет искать виновного, — кратко оповестил Гарри. — Я не об… я об его общей реакции. — Прекрасно, — поднял брови мужчина. — Просто великолепно. — Не знаю, за кого ты меня принимаешь, Гарри. Я, конечно, хочу на место министра, и в отношениях с Реддлом у нас не все гладко, но я не могу отрицать полезности его реформ. И я не хочу, чтобы его так оболгали. Проблема в том, что я сразу пролистал конец, и… первая часть — бред сумасшедшего, но вторая… — Я еще не дошел до второй, мистер Шеклболт, — соврал Гарри. — После первой бы дух перевести. — Понятно, — протянул Кингсли. — Можешь книгу не возвращать: тебе в ближайшее время возле кабинета министра лучше не появляться. «Как и любому человеку, который хочет еще пожить».