***
с утра я не помнил совершенно ничего. голова нещадно раскалывалась – верно оттого, что я вчера перепил. чертыхнувшись, приподнялся на локтях; интересно, дошёл ли я до комнаты сам или мне помог Джек? «что ж», усмехнулся я мыслям вслух, «этот подозрительный парень хотя бы меня не убил». блуждающий взгляд вдруг остановился на коробке, стоящей на столе уже сутки. идея открыть её была не особо навязчивой, но что-то мне подсказывало, что лучше сделать это сейчас – прежде, чем я сяду за работу. всё-таки нахождение моё здесь обуславливалось не только игрой, но и рядом заказов, оставленных мне хозяином особняка. от потягивающего движения хрустнула спина. фыркнув, я соскользнул с кровати и направился прямо к столешнице. упаковка была лёгкой и изящной, сделанной, по всей видимости, вручную: она легко прогнулась под пальцами вниз, обнажая содержимое коробки. там, на самом её дне, лежал небольшой нож. нет, не из тех, что можно было назвать фамильным или каким бы то ни было драгоценным; обычный кухонный нож – из тех, какими кухарки зачастую режут овощи. машинально я опустил «подарок» в сумку, где хранились принадлежности для изготовления скульптур, решив чуть позже поинтересоваться у Джека, что бы это всё могло значить.***
работать не хотелось, оттого я решил забрать свежеизготовленный бюст в оранжерею. там, среди цветущих кустов и журчания фонтана, мне сиделось чуть легче. когда же мне наконец понадобился карман, я скользнул в него рукой, дабы найти шпатель – однако там его не было. «потерялся? но как, если я никогда не убираю с пояса инструментов?» впрочем, пальцы тут же ткнулись во что-то острое. я едва сдержал желание выругаться: этот дурацкий нож всё ещё был там, естественно, я самолично положил его туда! так или иначе, рукоять его могла бы временно заменить мне такую необходимую, но пропавшую вещь. – проклятье… – нужна помощь, друг мой? знакомый запах цветочного одеколона ударил по ноздрям. я спокойно обернулся к вошедшему в оранжерею, щурясь и пытаясь разглядеть его через солнечные отблески на монокле. на сей раз Джек, кажется, не стал заморачиваться и просто надел белую рубашку. она выгодно подчёркивала его худые плечи; поймав себя на этой мысли, я слегка скривился и продолжил работу, не обращая внимания на то, что порез на руке начал закономерно болеть. – постойте, Филипп, – тихо произнёс мужчина. он быстро зашагал ко мне. руки его опустились в карманы брюк, после чего он вытянул из них упаковку бинта – плотно запечатанную – и вскрыл её, с почти хирургической точностью разорвав его на две одинаково тонкие ленты. – к чему Вам с собой бинт? – полюбопытствовал я, отложив нож в сторону; протягивать руку Джеку мне не слишком хотелось, однако отказаться от подобного жеста всё ещё было бы не очень-то вежливо. – бытовых травм у художника не меньше, чем у скульптора, – таинственно ответил он, беря мою ладонь в свою. на мгновение я зажмурился. руки его на ощупь были нежнее бархата – ухоженные, тонкие и длинные, настоящий венец божьего творения: о, как прекрасно они смотрелись бы в качестве дополнения к моим скульптурам! руки джентльмена, аристократа, унизанные деревцами синеватых вен и тщательно отмытые от краски, но всё ещё ею пахнущие – и это в сочетании с пронзительным запахом духов. головокружение, пусть и лёгкое, не заставило себя ждать, и я едва успел закусить губу в попытке привести себя в чувство. «этот человек умеет очаровать», пронеслась эхом в моей голове фраза ещё одной гостьи поместья. кажется, я даже не встречал её сегодня за завтраком… – в порядке ли Вы, друг мой? его обеспокоенный голос вернул моё сознание в нужное русло. – да-да, разумеется. благодарю за помощь. так Вы пришли потому, что я для чего-то Вам понадобился, верно? – отнюдь, – он выдохнул, поводя плечом, – всего лишь пришёл отыскать нечто вдохновляющее для работы. природа, заключенная под хрупкий стеклянный купол, несомненно, должна была подарить мне прилив сил, однако здесь помимо неё есть и Вы, господин Филипп. стало быть, Вы – мой источник вдохновения сегодня. с недоумением я посмотрел прямо Джеку в лицо. – хотите меня нарисовать? – верно. Вас, занятых делом, разумеется. пристальное внимание этого странного художника не слишком мне льстило. хотя в какой-то степени я всё же был польщён; нечасто, будучи творцом, имеешь возможность стать чьей-либо натурой. так что препятствовать Джеку я не стал, лишь вновь взял в руки нож и продолжил обтачивать черты чужого лица по воску, лишь изредка наблюдая, как мужчина сначала проносит в оранжерею мольберт, а затем и краски, и очень задумчиво принимается за наброски.***
когда я закончил, солнце уже скрылось за вечерними серебристыми облаками. Джек, кажется, успел забрать мольберт и уйти – и несмотря на то, что меня снедало любопытство относительно того, каким я получился на его работах, да и хотелось спросить его о ноже, подаренном мне (возможно, с какой-то определённой целью?), я принял решение не искать блудного художника, а подкрепиться, чтобы затем лечь спать в довольствии. работы всё ещё было слишком много, дабы я тратил время вне предстоящей игры попусту. ужинал я в одиночестве. идя в комнату, я вновь нащупал в кармане нож. после сегодняшнего использования его густо покрывали восковые капли. что ж, если это был подарок, то мне не нужно было беспокоиться о его сохранности в чистоте. ещё несколько минут я безуспешно пытался отыскать канувший в лету шпатель, а затем всё же уговорил себя лечь в кровать. сон в этот раз пришёл быстрее, чем вчера. голова всё ещё была налита чем-то тяжёлым – вероятно, из-за спёртого воздуха оранжереи. наверняка стоило тогда открыть окно: даже, если бы не светило солнце, а пошёл бы прохладный дождь, дышать наверняка стало бы чуточку легче… …эта мысль заставила меня широко распахнуть глаза.***
мир вокруг по-прежнему оставался чёрным. очень скоро я понял, отчего: на глазах моих находилось нечто, что можно было принять за повязку. в попытке снять её мои руки взвились вверх, однако и их сковывало нечто очень крепкое, эти же ощущения повторились и с ногами. с полусомкнутых губ сорвался вопросительный вздох. – что всё это значит? здесь кто-нибудь… мф-ф-фх!.. рот тут же накрыло что-то мягкое и, к моему ужасу, влажное. чужие губы, на ощупь напоминающие нечто сухое, целовали меня – настойчиво и требовательно, но вместе с тем будто бы бережно. я тут же зашипел, постаравшись как следует укусить того, кто имел наглость провернуть со мной подобное. всё происходящее казалось какой-то омерзительной шуткой и едва укладывалось в по-прежнему отуманенной запахами голове. – проклятье! что за чертовщина?! – будет лучше, если я сниму ленту с Вашего лица? до боли знакомый голос заставил меня содрогнуться всем телом, но в ту же секунду зарычать от вскипающего в груди бессилия. – ты!!! чёртов ублюдок, да что ты делаешь? он явно не торопился с ответом. внезапно я почувствовал скрип матраса под собой; тот, кто ещё вчера довёл меня в нелестном состоянии до комнаты, сел очень близко ко мне. аромат камелий и, кажется, роз вновь наполнил мои лёгкие, заставив закашляться и прикусить губу. – это будет наш с Вами маленький секрет. если Вы, мой друг, будете вести себя тихо, я поведаю Вам ещё несколько оных…