Обряд

      Яркое дневное солнце пробудило своими лучами спящий лик Ярославны. Её веки лениво поднялись, зажмурившись от почти горячего света. Ещё некое время она лежала с открытым взором, наблюдая, как пылинки летают пред ней, словно танцующие светлячки. У её ног уютно расположился Кот Федора, излагая свои кошачьи истории тихим, уютным мурлыканьем. Спокойно встав, Ярослава осмотрелась и поняла, что оказалась одна в своей уединенной обители. Тревога окутала сердце, ведь она привыкла к тому, что недалече спит супруг. Нехотя встав с тёплой шкуры, медленно вышла на улицу. Солнце, ярко сверкая, опалило её, и, спустившись к пляжу, где обычно происходила рыбалка Ангмара, обнаружила, что его там нет. Сев у кромки воды, Ярославна взглядом блуждала по бескрайнему океану. Его воды несли в себе покой, и она погружалась в размышления, слушая шепот волн. В этот миг в душе поселилась радость, что супруга не оказалось рядом.       В минувшую зиму она стала женой Змия, и, признаться, ей было тяжко. Ангмар, милосерден и красив, хоть и дарил ей нежность, но внес значимые измененья в ее бытиё. Все предыдущие годы были посвящены подготовке к занятию властного трона. Теперь же дни наполнялись лишь компанией кота, шумом океана и супруга, к которому она не могла найти должного отношения. Ярославне приносило удовольствие глядеть на него во время рыбной ловли, и особенно за его искусством обращения с древком. Его благородная фигура отражалась от пламени, и он, полностью преданный своему ремеслу, тщательно творил. Длинные, черные волосы, как смоль, свободно спадали на его лик, создавая великолепный контраст с бледною кожей. Но самое удивительное — это были его очи. Золотистые, как самые драгоценные металлы, они излучали тепло и сверкали как два живых языка пламени. Она пленялась его страстью к делу и изысканностью в каждом движении. Но несмотря на это влеченье, разговор так и не находил своего начала, словно меж ними витала невидимая завеса, преграждающая путь к близости.       Однако, это была лишь половина её забот. Текли дни, и спустя три луны с дня свадьбы на её бедре медленно, но неизбежно распускалась золотистая змеиная чешуя, и, несмотря на все попытки избавиться от неё, она стойко оставалась. Княжна резала, сжигала, но к следующему рассвету змеиные отметины возвращались. Не было отрады и в том, что глас стал слышен. Голос, населяющий её разум, обличал её за лукавство — что не так уж и хороша Княжна как хочет казаться. И истину глас говорил. Чует вину она, что, оставив дом свой родимый, стала источником несчастья, несмотря на внутренние уговоры о необходимости этого выбора. Несмотря на благородные слова и призывы, она ведала, что без неё все теряют опору. Сестрицы и Матушка не были готовы к правлению, не имея в себе необходимого стержня. И даже если матушка хоть что-то ведала, то сестры, по всей видимости, токмо и нужны для женитьбы.       Ещё гаже — понимать, что, несмотря на все усилия противостоять воспитанию Лучезары, в неких битвах она оказывалась слабее и начинала напоминать ту, кого пыталась избежать. Злобной, своевольной, хитрой, жаждущей власти и силы на своей стороне. Дальше все становилось туманным, и ей было трудно вспомнить, что происходило с ней. Ей оставались только осколки памяти о том, что в предрассветный час пробуждалась с криком, отталкивая Зов, стараясь ускользнуть от боли, которая вплеталась в клеймо, где все больше росло змеиных чешуек. От этого так горько в её душе, что аж выть хочется. Рассказывать мужу о своих бедах ей не хотелось — ведь слабость не была частью ученья в её воспитании. Так и живут они уже долгие дни, и она молчит, и он.       От размышлений скверных, вернул её голод сильный. И только сейчас княжна поняла, что все это время совместного жития со змием Ангмар готовил им пищу. Теперь, когда его не было рядом, ей самой предстояло позаботиться об этом. Пробудив Федора, который дремал неподалеку, касаясь воды, указала ему на нее. Был у Княжны страх один чудный, сырой рыбы боялась. Коснуться страшно, благо животинка, наученная Ангмаром охотиться на рыбу, была не такой пугливой. Федор, неохотно проснувшись, внимательно рассматривал свою хозяйку. Когда Ярославна вошла в воду, он последовал за ней своими маленькими лапками и, мурлыкая, медленно направился на охоту. Княжна стояла на берегу, улыбаясь, восхищаясь, как ее верный спутник направляется куда-то вглубь воды, образуя большое серое облачко на гладкой поверхности.       Ждать долго не пришлось — Федора, проворный охотник, быстро управился с делом. В его пасти виднелась невеликая рыбешка, словно драгоценное угощение после недолгого ожидания. Ярослава, уж начала готовится, как будет брать склизкое водное созданье, как нежданно увидала, что за ее верным спутником плывет рыба покрупнее, с зияющей пастью. Девица не сразу осознала, что происходит: казалось, что зарницы горят ярче, а ее ногти на длани стали длиннее и острее. Как в забытье, она нырнула в воду и, живо подплыв, схватила большую рыбину, которая уж норовила ухватиться за хвост Федора. Живо вступив в борьбу, она рычала, зубасто защищая своего верного спутника. Рыба стала вырываться, взлетая в воде брызгами, но княжна, будто обретя нечеловеческую силу, удерживала ее. Сплетаясь в танце с водными зарослями, Ярослава выволакивала добычу на берег, где окончательно одержала верх в этом водном противостоянии.       Федор, как ни в чем не бывало, подошел к тяжело дышащей княжне. Положив ей на ступню свой трофей, он начал мурлыкать, стремясь заслужить похвалу от своей хозяйки. Кивнув в знак одобрения, осторожно взяла вторую рыбинку и медленно направилась к пещере, пытаясь разгадать, что с ней произошло. Солнце светило ярко, пронизывая влажный воздух у океана своими золотистыми лучами. Прибрежный ветерок нес влажный бриз и приносил звуки волн, прижимая к скалистому берегу. Вокруг звучали песни чаек, а морской бриз ласкал ее лик. Ногти уж успели вернутся в первозданный облик, а голова ныла. В душе происходил бурелом, и она старалась разгадать загадки своей судьбы, вспоминая, как в последний раз сталкивалась с подобным. Токмо тогда Ангмар был рядом. Как невидимый спутник, его отсутствие сейчас оставляло лишь пустоту и тяжесть. Но, несмотря на все трудности, Ярославна шла дальше, готовясь приготовить свежепойманную рыбу. Дойдя до входа в пещеру, подошла к углу, где стоял каменный очаг, и начала готовить костер.       Собрав сухие ветки и камни, она аккуратно устроила их вокруг каменного очага, расставив дрова в тщательно продуманный порядок. В одной из ниш нашлась небольшая скрытая полка, где хранились каменные огни и сушеные травы. Ярославна взяла немного сухих трав, дабы поддуть огонь. Когда княжна вложила травы в очаг и начала надувать на пламя, звуки трескающих веток сливались с мелодичным плеском волн и шумом ветра. Огонь медленно вспыхнул, обливая окружающие скалы теплым светом. Ярославна улыбнулась, глядя на свою работу. Собравшись приступить к приготовлению рыбы, нежданно услыхала чарующий глас, шепчущий и зовущий её. Замерев, словно завороженная, юная княжна попыталась сопротивляться неведомому влечению, однако, окончательно поддавшись его магии, направилась в сторону загадочного звука.       По мраку темных коридоров, где едва лишь пробивался луч света, Ярославна шествовала, словно призрачная тень, вглубь недр пещеры. Глубокие тени, мерцающие в углах, не смогли укрыться от её проницательного взора. Шаг за шагом, сверкающими очами, словно драгоценными камнями, освещала свой путь вперёд. Стены пещеры встречали влажностью, а в воздухе осталась лишь легкая прохлада. Шаги княжны гулко раздавались в пустоте, отражаясь от стен и возвращаясь к ней. В далеких уголках пещеры мерцали старые сталактиты и сталагмиты, их зыбкие формы приобретали загадочные облики. Проходы иногда разветвлялись, и, внимая гласу, с уверенностью делала свой выбор. Углядев пред собой тропу, ведущую вверх, стала подниматься, преодолевая высокие ступени природной лестницы. Глухие шорохи ветра и отдаленный гул прибоя с каждым шагом усиливался, словно природа лично встречала и провожала её вверх.       Сияние, пробивающееся в конце затемненного туннеля, обещало надежду и светлое завершение, и княжна двигалась, слушая глас, наполняющий её сердце. Зажмурив очи от нежданного, ослепительного света, Ярославна вышла на вершину самого высокого выступа. Там она остановилась, любуясь тем, как волны внизу разбивались о скалы, как шумели деревья, шепчущие свои древние тайны. Тем не менее, глас продолжал взывать, словно приглашая её, и как завороженная подошла ближе к выступу. Ветер обдал ее кожу, обласкав и оставив множество мурашек по телу. Зажмурив очи, Ярославна, словно исполняя древний ритуал, прыгнула в пропасть, предоставляя себя таинственным силам, привлекавшим её в глубины.       В пору своего полета чуяла, как внутри неё начинают происходить перемены, жар вспыхивает в груди, а глас становится более сильным, проникая в самые глубины, становясь неотъемлемой частью её собственного я. Погружаясь в глубины пропасти, Ярославна ощущала, как невидимая воля окружает, обнимая, и наполняя таинственной силой. В зарницах мерцали огоньки, а на кончике языка, казалось, звучало древнее наречее. Ногти на её длани стали больше, и благородной княжне захотелось зарычать, выражая свирепость и силу.       Нежданно что-то её подхватило и, раскрыв глаза, Ярославна обнаружила себя в лапах Змия. Тот осторожно опустил её у входа в их пещеру, и, исчезнув, вернулся спустя мгновение в облике Ангмара. Сам мужчина был напуган и смотрел с недопониманием на свою благородную супругу. Явно было видно, что он едва сдерживает крик, отвернувшись, ушёл вглубь дома, полагаясь на свое стойкое мужество. А Ярослава осталась стоять, переведя свой взор на волнующийся океан, в котором отражалось бескрайнее море её внутренних волнений.       Оставшийся день супруги провели в молчании. Под вечер Ангмар принёс приготовленый улов княжны. Уютный ужин был смешан с тяжёлым молчанием, каждый из них ушёл спать, ложась на свою шкуру. Но сон не находил обоих, сердца полные воспоминаний о дне, пересматривали происшедшее в их умах. Только поздней ночью, когда тьма уже поглотила все вокруг, змий, чувствуя тяжесть молчания, решил нарушить его своим голосом. Вопросы Ангмара проникли сквозь ночную тишину, словно лучи светила луны, проникающие в темноту, заставив Ярославну вздрогнуть.       — Как спалось сегодня ночью? — спросил Ангмар, его змеиный взгляд оценивающе скользил по лику Ярославы.       Ярослава, на мгновение задумавшись, ответила       — Снился дурной сон.       — Твоё прошлое? — спросил он, вызывающе вглядываясь в ее очи.       — Откуда? — прозвучал недовольный ответ.       — Драконье чутье.       — Как-то неубедительно, — прошептала она с намеком на усмешку.       — Ты также лукавишь, — возразил змий, его зрачки сверкали огнем, словно он видел ее сквозь попытки скрыться от правды.       Ярослава повернулась к нему, в молодых глазах затаилось любопытство и ожидание. Тот вздохнув, осторожно протянул ей руку, и в длань вложил камень воспоминаний. Княжна с некоторым нетерпением переняла камень и внимательно рассматривала его, жадно очерчивая руны цепким взглядом.       — Прости, но мне пришлось это сделать, — признался Змий, а его голос звучал серьезно, словно он нес на своих плечах тяжесть собственных решений.       — Этот камень позволяет увидеть прошлое человека когда тот спит. Я не знал, что с тобой делать, тем паче, после твоих видений ты ничего не помнила.       Ярослава слушает мелодчный голос Ангмара, крутя зеленый камень с рунами в руках, рассматривая его символы.       — Ты правда так несчастна, что удумала прыгнуть со скалы? Прошу, даже молю, откройся мне хотя-бы немного. Как я могу помочь, коль ничего не смыслю?       Зажав камень в руках, Ярославна с сочувствием посмотрела на супруга.       — Коль я бы была на твоём месте, то поступила также как ты, — осторожно отдала камень Ангмару.       — Хочешь поведаю отчего я такая? — спросила, обращаясь с мягкостью и теплом.       Ангмар кивнул, засматриваясь на лик княжны в темноте.       — У меня есть титул всем известный — Ярослава Великодушная. Но есть тот, которым меня чаще величают у себя в избах иль в подворотнях — Лучезара.       Теперь настала очередь Змия удивляться.       — Лучезара была одной из лучших княгинь последних лет… — начала Ярославна. — Из-за этого она хотела, дабы я стала на неё схожа. И я стала…во многом. Ангмар, знаешь, как тяжко не быть как она? Гадаешь, я сама не вижу, что мы схожи? Да, она великая, да, чудная и прекрасная, и во многом в правленьи я хотела быть как она. Но только в нём, а во всём остальном.       Видя метания супруги, Ангмар, встал со своего ложа, и преодолев расстояние меж ними, лёг, и нежно обнял. Теперь их лица были вровень.       — А меня учили убивать вест, сразу после завершенья ритуала, но как видишь, все живы и здоровы.       Девица удивлённо поднимает взгляд на супруга. Тот улыбается, как ни в чем не бывало, протягивая ей руку. Ярославна, взявшись за ладонь супруга, внимательно смотрит ему в очи. В этот миг она видит в его улыбке не только поддержку, но и глубокое понимание того, что происходит в её сердце.       — Хочешь залечу все шрамы на спине? — мягко произносит Змий. — Я могу, токмо надо, дабы ты верила мне.       С этими словами он прикасается к её лицу, нежно проводит пальцами по её волосам, и Княжна чует, как в её душе расцветает умиротворение.       — Я верю тебе, и всё же не шрамы надобно лечить.       Второй рукой, Княжна осторожно поднимает ночную сорочку, и он видит, что на её бедре змеиные чешуйки, словно драгоценные камни, украшающие её кожу.       — Могу прикоснутся?       Ярославна кивает, а на ланитах появился румянец, и опустив взгляд, продолжила говорить далее.       — Они появились на третью луну после свадьбы. Но не от этого горестно. Уж какой день слышу глас, и именно из-за него прыгнула сегодня.       Ангмар медленно и осторожно осматривает чешуйки на бедре Княжны. С лаской во взгляде и неописуемым трепетом, дотрагивается до них, стараясь не причинить вреда. Пьянящий аромат её кожи витает вокруг, и он вдыхает его и мгновенно хмелеет. Но меж этим, стискивает зубы, и осторожно продолжает дотрагиваться до чешуек. Увидя, невеликие шрамы рядом с ними, Змий понял, что Княжна пыталась от них избавится. Отстранившись, он взглядывает на тревожную супругу, и произносит слова, проникнутые пониманием и заботой:       — Не ведаю как, но нам надобно узнать, что за кровный ритуал провела твоя бабушка. И чем скорее сможем, тем будет лучше тебе.       Однако, облегченье Ярославе это не приносит. С печалью в глазах, она лишь взглядывает на супруга.       — У нас тут есть библиотека моего деда, туда и наведаемся завтра, — осторожно развернув тыльной стороной длани ручку княжны, оставил невесомый поцелуй, продолжив. — А коль не найдем там ответ, то полетим в одно место.       Её взгляд наполняется благодарностью, и она кивает в ответ, словно подтверждая общую цель. — И коль захочешь, завтра залечу шрамы, мне не трудно, а тебе не горестно смотря на них. А теперь, надобно спать, — добавляет он, готовясь уйти. Однако, ручка супруги задерживает его.       — Останься со мной, молю, мне страшно, — прошептала, и в её очах отразился не только страх, но и надежда на поддержку и защиту. Ангмар улыбнулся, ощущая её тревогу, и кивнул. Он устроился на краю шкуры, прижав ближе к себе, ласково произнеся:       — Буду рядом. Ничего не пужайся.       Чувствуя дрожь супруги, он начал мягко гладить её волосы, словно утешая безмятежным ласковым прикосновением. Его пальцы легко скользили по светлым русым локонам Ярославны, принося внутренний покой и умиротворение. От этих нежных движений, Княжна провалилась в глубокий сон, а за ней и Ангмар, поглощенный звуками океана и запахом её кожи. Вместе они погружались в мир сладких снов, где тень забот уступала место теплу и безмятежности.