ФБ-сборник

Название: Твое, багровое Автор: fandom Pandora Hearts 2013 Бета: fandom Pandora Hearts 2013 Размер: драббл, 503 слова Пейринг/Персонажи: Зарксис Брейк/Шарлотта Баскервиль Категория: гет Жанр: missing scene, AU Рейтинг: R Краткое содержание: Говорят, красавиц пропускают в рай без очереди. Но, если этот «рай» — Бездна, а проводник — Безумный Шляпник, поневоле пожалеешь, что не родилась уродливой. Примечание/Предупреждения: AU подразумевает смерть персонажа. В конце концов он загоняет ее в угол. Там, где мертвые камни царапают сведенные от холода лопатки, где ветер, с рокотом гуляющий посреди изъеденной древней катастрофой земли, затихает и гаснет, где скалы сходятся и пропадают в вышине синильно-серого, затканного полотном безумия неба, острая кромка лезвия вгрызается в ворот плаща, издевательски просто разрывая багровую ткань. Как бы говоря «привет, вот и встретились», но пока еще не говоря «прощай». Багрянец — символ греха. Грех спадает с Шарлотты, как насильно вскрытая скорлупа. Непривычно без извечного облачения, без тяжести на плечах, всегда придававшей уверенность, без доспехов баскервильской внушительности — сдернутый плащ сводит бессмертную Шарлотту к перепуганной смертной девчонке, и сила враждебной Баскервилям Цепи, играющая алым на хищном металле, обратно пропорциональна тому, что шепчет ей в ухо, склонившись из-за разницы в росте, контрактор Безумного Шляпника. — Я бы хотел предложить тебе дружбу. Есть, правда, у этого слова небольшая особенность: его значение для каждого человека свое. Но, думаю, мы с тобой без труда найдем общий язык, если прямо сейчас и быстро решим, какой же дружба будет у нас. Тепло-розовое, такое вроде бы покладистое, послушное катане, что плашмя, вопросительно и мягко холодит кожу шеи, — пусть и браслеты грозно бряцают на запястьях, и темный плащ, осевший на камни, словно разлитая на земле остывающая кровь, и в глазах, которые видели, как режет кинжал горло детям и женщинам, мерзлая злоба, и на милом лице кривятся полные губы, обнажая в лисьей усмешке клыки, — отворачивается, жестом отказывая громче, чем словом. Не подходи, не трогай, не нужна мне твоя дружба — недвусмысленно и понятно. Куда более сильно, чем дружбу с Безумным Шляпником, предпочла бы Шарлотта его отрезанную голову — только как ее отрезать, у такого изворотливого гада-то? — Так ты не хочешь дружить? Вот недотрога... А я хочу. И буду. Тепло-розовое, гладкое, податливое расплескивается по песку — душистые, только что сорванные лепестки шиповника. Рвется ткань корсета — обнаженную грудь стискивают руки, бесцеремонно, жадно, больно, больно. А сверху наваливается другое, стальное и твердое, за худобой скрывающее силу, за блеском перебродившей вишни в радужке — неправильно-страшное желание. И каменно давит ниже пояса, где теснее всего соприкасаются их тела, прижимаясь возбужденным членом, и заламывает запястья, усмиряя сопротивление, поверх браслетов-оков создавая оковы иные, и тянется ладонью туда, куда Шарлотта во веки веков не позволила бы проникнуть ни одному мужчине — кроме господина, которому так ревностно оберегаемое никогда не было нужно. Близко, плотно, горячо, вскользь меж округлых стиснутых бедер, раздвигая предательски влажные мышцы. Вырывая вздох за вздохом. Изучающе-медленно, безжалостно-нежно, слишком изнурительно, чтобы стать лаской, слишком бережно, чтобы быть пыткой. Тело толкается навстречу — еще, еще, будь ты проклят, палач, мучитель, изверг, еще... Чуткие пальцы задевают за что-то, отчего в голове взрывается белое и огромное. Опадают лепестки шиповника, глаза закрываются, и в целом мире не остается ничего, кроме больного багрянца. — Все грехи смываются кровью, — мягко произносит Брейк, — а безгрешных пропускают в рай без очереди. Красавиц — тем более. Так что позволь мне тебе помочь — мы же друзья, верно? Чужое колено вклинивается ей между ног, звякает пряжка ремня, и последней ясной мыслью — еще не ужасом агонии, но уже обреченностью — Шарлотта горько сожалеет о том, что не родилась уродливой. Потому что «рай» для нее один — Бездна.