Забудь

Снова детектив стоял в темном сером тоннеле, что напоминал ему пищевод огромного чудовища. Впереди него лишь тьма, а позади – распахнутая дверь бомбоубежища. Жорин, не колеблясь, шагнул на встречу новым блужданиям. Сейчас, когда в руках парня был факел, действительно качественный факел, он чувствовал себя гораздо увереннее. Уверенности добавлял и тяжелый гаечный ключ в другой руке. Жорин приготовился к долгому путешествию, искренне надеясь, что он не свалиться без сил через сотню другую метров. Ведь, конечно, он получил небольшую передышку, но полноценным отдыхом это назвать было нельзя. Дмитрий по прежнему хотел есть, пить, спать и плакать. А поскольку все это можно было раздобыть только в лагере, детектив твердо настроился к этому лагерю дойти. Свет от факела отбрасывал на стены жутковатые тени, но Дмитрий слишком устал за сегодня, чтобы пугаться такого рода мелочам. Он шагал вперёд на автомате, механически, глубоко уйдя в свои мысли. Жорин готовился к долгим блужданиям по извилистым бетонным коридорам, а потому, когда пол внезапно стал подниматься, а тоннель сузился и за ближайшим поворотом продемонстрировал лестницу, ведущую наверх, он даже почувствовал непонятное разочарование. Чувство это было глупое, и Дмитрий тут же подавил его. Парень поднял руку с факелом повыше, чтобы рассеять сгустившуюся тьму, и посмотреть, куда, собственно, вела лестница. В потолке он разглядел квадратную крышку люка, что была плотно закрыта. Оставалось лишь надеяться, что на той стороне нет замка, и люк откроется. Детектив заткнул гаечный ключ за пояс, переложил факел в левую руку, и стал осторожно карабкаться по лестнице. Падать, в случае чего, здесь не высоко, думал Жорин. Главное – откинуть подальше факел. Когда Дмитрий оказался наверху, он, балансируя на одних лишь ногах, осторожно толкнул крышку люка. Та, однако, и не подумала сдвинуться с места. Жорин толкнул сильнее, рискуя свалиться с лестницы на бетонный пол, но люк по прежнему оставался недвижим. парень чертыхнулся. Только этого ему и не хватало! Жорин с прыгнул с лестницы на пол, и стал расхаживать из стороны в сторону, будто запертый в клетке зверь. По сути – так оно и было. Похоже, на люке с той стороны все же есть замок. Или он просто врос в землю из за старости и редкого использования. Жорин снова чертыхнулся. Он положил гаечный ключ возле лестницы, повертел головой, размышляя, куда бы приткнуть факел. В итоге сунул его в разъем между первой и второй ступенькой лестницы, и вновь полез наверх. Парень упёрся руками в крышку люка, а ногами – в одну из ступеней, и с силой толкнул. От натуги у него перед глазами поплыли круги, в ушах зашумело, а лоб снова стало саднить. Но Жорин все толкал и толкал, багровея, потея и пыхтя. И на секунду ему даже показалось, что люк стал приподниматься, тяжело, неохотно, но приподниматься! Однако к тому моменту у Дмитрия закончились последние силы и опустились руки. В прямом смысле этого слова. Детектив, тяжело дыша, стоял на лестнице, ухватившись для равновесия за одну из ступеней покрасневшими руками. Добрую минуту он пытался отдышаться, и о том, чтобы решиться на вторую попытку поднять люк, не могло идти и речи. Жорину хотелось выть. Черт побери, он нашёл выход! Вот он, этот выход, прямо здесь: достаточно лишь поднять вверх голову, и ты можешь его увидеть. Достаточно поднять руку, и ты можешь его потрогать. Но не можешь его открыть. Жорину просто не верилось, что от поверхности его отделяет лишь проклятая крышка люка. Меньше сантиметра металла! Дмитрий с силой грохнул по крышке кулаком да так, что по бетонному коридору пошло эхо. Нет, он не будет искать другой выход. Да ни за что! Он откроет этот. Откроет, во что бы то ни стало. В бомбоубежище есть большой инструментарий. Он вернется туда, подберет необходимые инструменты, и либо откроет этот чертов люк, либо разнесёт его в клочья. Жорин спустился с лестницы, подобрал гаечный ключ и факел. Он был настолько взбешён, что, казалось, из его ушей вот-вот повалит пар. Но уже через мгновение все бешенство Дмитрия улетучилось, и он настороженно замер. Он что-то услышал. Какой-то звук, выделяющийся из общей тишины. И в этот раз это не был цокот каблуков. Больше походило на… Голоса. Верно, голоса. Детектив покрутился вокруг собственной оси, пытаясь определить, откуда идёт звук. Дмитрий всегда выделялся чутким слухом, и в этот раз эта его способность вновь не подвела. Парень догадался, что голоса доносятся из вне. То есть, с поверхности. Жорин снова заткнул гаечный ключ за пояс, и уже в третий раз поднялся по лестнице. И каким только чудом он ещё ни разу с неё не свалился? Парень приложил ухо к крышке люка, пытаясь различить голоса. Кое-как это у него получилось. — Кажется, где-то здесь, — проговорил первый голос. Он был Дмитрию явно знаком, но из за искажённого звука и плохой слышимости, Жорин говорившего не узнал. — Что ты услышала? — Совсем тихо спросил другой голос. Дмитрий едва его расслышал. — Не знаю… что-то, — неловко пробормотал первый, а точнее – первая. — Стук или что-то вроде этого… — Кажись, мы просто теряем здесь время, — вмешался в разговор новый, уже третий голос. По высокомерным и жестким ноткам, Дмитрий узнал Алису. — Нет тут никого. — Мы ещё не всё проверили, — возразил Двачевской первый голос. — Ага, — Алиса фыркнула. — Вдруг они прячутся в шкафу или под столом? — В шкафу или под столом вряд ли, — спокойно парировала обладательница первого голоса. Жорину показалось, что это была Славя. — А вот на втором этаже очень может быть. Алиса снова фыркнула, но ничего не ответила. — Просто скажи, что ты боишься старого лагеря, — тихо, но с явным пренебрежением произнес второй голос. Дмитрий смог узнать и его обладательницу: Лена. — Я!? боюсь! — Алиса разозлилась. — Да я… Её прервала Славя, вмешавшаяся в спор. — Девочки, — примирительно сказала она. — Не ссорьтесь. Не забывайте, зачем мы сюда пришли: нам нужно найти Шурика, Сергея и Диму. Дмитрий решил, что пришло и его время дать о себе знать. Он яростно забарабанил кулаками по крышке люка. — Ей! — Кричал Жорин. — Там, наверху! Кто-нибудь меня слышит!? Если бы парень мог наблюдать за девчонками в этот момент, то выражение их перепуганных до полусмерти лиц здорово бы его рассмешило. Но он не мог, и продолжал барабанить, что есть мочи, по крышке люка. Первой пришла в себя Славя. Она ухватилась за свою косу, как утопающий за спасательный круг, и завертела головой. Но, естественно, ничего подозрительного не увидела. — Ей! — Жорин стал отчаиваться, и оттого забил по люку ещё сильнее. — Алло! Приём! Вы меня слышите! — Слышим! — Крикнула Славя в ответ, толком не зная, в какую сторону ей стоит кричать, и с кем она вообще общается. — Кто ты!? Где ты!? — Рождественский кролик, блин! — Дмитрий перестал барабанить, и ухватился руками за одну из ступеней лестницы. — Жорин это! Дима! — Дима! — Обрадовалась Славя, по прежнему не до конца понимая, откуда доноситься голос. — А ты где, Дима! Жорин едва удержался, чтобы не ответить в рифму. — ДА не знаю я! Тут… Хм… — Он замялся. — Тоннель какой-то! Я где-то под землёй! — Как ты там оказался? — Этот вопрос задала уже Алиса. — От стыда провалился, представляешь!? — Пошутил Жорин. Он чувствовал, что спасение рядом, а потому настроение его заметно улучшилось. — Очень смешно, — буркнула в ответ Алиса. — Может, если ты такой весёлый, то там и оставайся? От мысли, что ему придется провести в этом бетонном желудке ещё хотя бы час, Жорина едва не стошнило. — Я все понял! — Извиняющимся тоном произнес он. — Больше – ни шутки. — То-то же, — Алиса погрозила полу указательным пальцем. — Так как ты там оказался? — Робко поинтересовалась третья девушка, до этого момента сохранявшая тишину. — В яму провалился, — вздохнул Дмитрий. — Нашёл какое-то полуразвалившееся здание, пошел от него по тропке, и не заметил ямы. Секунда – и я уже тут. — Так ты, наверное, в бомбоубежище! — Догадалась Славя. — Это я уже понял, — заметил Дмитрий. — А Шурик и Электроник с тобой? — Нет. — Почему? — Встревожилась Славя. В этот момент по тоннелю разнесся скрип, после которого последовал громогласный грохот падающего стула, и ещё чего-то, более тяжелого. В замкнутом пространстве это походило на пушечный выстрел. Дмитрий в ужасе замер, костяшки его пальцев побелели. Шутить расхотелось. — Дима? — Ещё более встревожено повторила Славя. Дмитрий почувствовал, как к горлу его подкатил ком. Он сглотнул. — Славя, — прошептал он. Естественно, наверху его не услышали. Тогда Жорин, переборов собственный ужас, заговорил громче: — Славя! Вопросы – позже! Срочно выпусти меня отсюда! Срочно! Дмитрий услышал, как вдалеке зацокали каблуки. Звук быстро приближался. — Но… Как? — Голос помощницы вожатой выдавал явную растерянность. — Здесь есть люк! — Жорин стукнул кулаком по ненавистной крышке. — Я не могу его открыть! Что-то не пускает его с той стороны! — Но здесь нет никакого люка! — Крикнула в ответ Славя. Паника, что была в голосе Дмитрия, стала передаваться и девчонкам. — Ищите! — Жорин спрыгнул с лестницы, выхватил гаечный ключ и подобрал факел. — Может его чем-нибудь привалило! Цокот приближался. Парень пытался встать в боевую стойку, готовый подороже продать свою жизнь. Правда, этому здорово мешали трясущиеся руки. Наверху раздавался неровный топот и приглушённое переругивание девчонок. Жорин до рези в глазах пялился на угол, из за которого должен был появиться его противник. Факел парень выставил вперёд настолько, насколько ему позволяла антропометрия. — Ей! — Внезапно крикнула Славя. — Дима! Ты там!? — Пока да! — Не оборачиваясь, ответил Жорин. Обладатель каблуков вот-вот должен был показаться из-за поворота. — Плохо тебя слышно! Издай какой-нибудь звук, пожалуйста! Жорин на секунду отвел взгляд от угла, и несколько раз ударил гаечным ключом о металлическую ступеньку. — Спасибо! — Крикнула Славя. — Лена, Алиса! Сюда! Помогите мне! Цокот внезапно остановился, совсем рядом, прямо за углом, а через секунду стал быстро отдаляться. От удивления Жорин едва не выронил гаечный ключ. Наверху раздался громкий звук, будто по полу протащили что-то тяжелое, после чего с легким скрипом открылся люк. В затылок Дмитрия уперся мощный луч фонарика. Детектив обернулся, и Алиса, которая и держала фонарь, инстинктивно отпрянула. И правда, выглядел Жорин не очень: весь грязный, оборванный, с кровавым бинтом на лбу, гаечным ключом в правой руке и факелом в левой. — Что там? — К люку уверенным шагом приблизилась Славя, и, забрав у Двачевской фонарик, посветила вниз. — О господи! Жорин зажмурился от яркого света, что бил ему в глаза. — Девочки, — проникновенно буркнул он. — Знаю, что выгляжу не очень. Но ведь это не повод светить мне в глаза этим чертовым фонарём? Краем уха парень все ещё слышал удаляющийся вдаль цокот. — Ты выглядишь так, будто по тебе проехались асфальтоукладчиком, — заметила Алиса. — Что произошло? Жорин затушил факел о бетонную стену подземелья, и бросил ненужную теперь ножку стула под лестницей. — Не сказать, что ты так уж далека от истинны, — ответил Дмитрий, обращаясь к Алисе. Ключ он выбрасывать не решился, и, сунув его за пояс, стал карабкаться на поверхность. — Только не асфальтоукладчик, и не переехал. Не догнал. — В каком смысле? — Не поняла Алиса. — Во всех возможных, — буркнул Дмитрий, выбираясь на поверхность. С удивлением он обнаружил, что находится в каком-то полуразвалившемся, старом здании. Не сразу к нему дошло, что это то самое строение, возле которого ему повстречалась девочка-кошка. Парень стоял возле распахнутого люка, из которого только что выбрался. Рядом с ним застыли удивлённые Славя и Алиса, а чуть позади них – Лена. Слева от люка, прямо около выхода из здания, валялся большой стол. Он был перевернут, и его ножки, в призрачном свете луны, выглядели жутковато. — Может, ты всё-таки объяснишь, что здесь происходит? — Скинув оцепенение, пробурчала Алиса. — Где кибернетики? Вы нашли Семёна? Парень потер уставшие глаза. — Я думал, кибернетики уже вернулись в лагерь, — вздохнул он. — Что до Семёна… Он там. Дмитрий ткнул пальцем в распахнутый зев люка. — Нет, не вернулись, — вместо Алисы ответила Славя. — По крайней мере, когда мы уходили – их в лагере не было. — Семён там? — Вмешалась в разговор Лена, с ужасом глядя на люк. — Что с ним? Он заболел? Сломал ногу? — Он мертв, — лаконично ответил Жорин. — Что? — — Хором воскликнули девчонки. Лена выронила фонарик, и Дмитрий наклонился, чтобы его подобрать. — Он мертв, — повторил парень. — Его убили. — Убили? — Глаза Лены расширились, и в ярком свете фонарика походили на две зелёные лужайки. — Кто? — Не знаю, — Жорин обвел лучом фонарика помещение, в котором оказался. — Наверное, тот же, кто пытался убить и меня. — Что? Тебя? — В этот раз удивилась Алиса. — Меня, — Дмитрий припомнил цокот каблуков, разносящийся по бетонному тоннелю, и его передернуло. — Кто? — Не знаю. — Как это – не знаешь? — Было темно, — вздохнул парень. — К тому же, я удирал так, что не нашёл времени обернуться и посмотреть, кто меня догоняет. Алиса фыркнула. Славя попыталась успокаивающе улыбнуться. — Дима, — тихо произнесла она. — Ты должен нам всё рассказать. От начала и до конца. — Хорошо, — Жорин провел сухим языком по побелевшим губам. — Только сначала дайте воды, пожалуйста. *** Он попытался максимально сократить свой рассказ: не вдавался в подробности и пропускал некоторые детали, не относящиеся к делу. Кроме того, Дмитрий умолчал о том, что видел некую девочку-кошку. Слишком уж неправдоподобно это звучало. Даже для него самого. После того, как парень умолк – в помещении повисла тягучая тишина. В глазах девчонок читалось недоверие и ужас. — Значит, тело Семёна там, — Лена трясущейся рукой указала на зев люка. — В бомбоубежище? Привязанное к кровати? — Да, — Дмитрий вздрогнул. — Но это не худшее, что там есть. Лена побледнела. В помещении вновь на некоторое время воцарилась тишина. — Надо рассказать все Ольге Дмитриевне, — наконец, выдавила Славя. — Пускай она вызывает милицию, или… Я не знаю… — Сначала нужно забрать тело, — возразила Лена. В желтом свете фонарика её неестественно белое лицо выглядело особенно устрашающе. Дмитрий инстинктивно отвел взгляд в сторону. — Вряд ли Семён куда-нибудь убежит, — заметила Алиса. Из всех присутствующих, она выглядела наименее потрясенной. — Полежит, никуда не денется. Лена бросила на неё убийственный взгляд, но промолчала. — А где Ольга Дмитриевна? — Поинтересовался Жорин. По правде говоря, ни один из вариантов его не радовал. Все, что ему хотелось на данный момент – это хорошенько выспаться. — Она с Мику и Анастасией, — ответила Славя. — Прочесывают лес в другом районе. — Получается, они тоже в опасности, — хмыкнул Дмитрий. — Ведь неизвестно, куда теперь направиться наш убийца. Славя тоже побелела и стала похожей на Лену. — Верно, — сказала она. — Нужно поскорее сообщить ей об опасности! — А как же Семён? — Робко поинтересовалась Лена. Дмитрий посмотрел на неё долгим, сочувствующим взглядом. — Вряд ли мы ему можем чем-нибудь помочь, — ответил Жорин. Он захлопнул крышку люка, и затянул на неё тяжелый перевернутый стол. — Сейчас нам необходимо заботиться о живых, а не о мертвых. — Мы обязательно вернемся за его телом, — пообещала Славя Лене, успокаивающе улыбаясь, и направляясь к выходу. — Как только примем все необходимые меры. Алиса загадочно улыбнулась, и покинула здание вслед за Славей. Последним вышел Дмитрий – он проверял, насколько плотно стол держит люк. Не то, чтобы это могло удержать убийцу в подземелье, нет… парень на это не надеялся. Просто какой-то неведомый импульс заставил его поступить именно так: привалить люк столом. Когда Жорин покинул здание и узнал в окружающей обстановке знакомые черты – он несказанно удивился. Получалось, что бункер находился прямо под этим старым, ветхим строением. — Что это за место? — Спросил детектив у Слави, имея ввиду помещение, которое они только что покинули. — Старый лагерь, — ответила та. — Раньше именно здесь отдыхали дети, а Совенка ещё не существовало. — Здесь? — Жорин сделал удивлённые глаза. — Посреди леса? — Ну… — Помощница вожатой замялась. — Раньше здесь попросторнее было… Наверное… Лес так плотно ещё не рос. — И почему его забросили? — Да, наверное, все потому же, — пожала плечами Славя. — Мало пространства, неудобное расположение. — А как же легенда? — Вмешалась в разговор Алиса. — Какая легенда? — Дмитрий перевел взгляд на Двачевскую. Та сделала страшные глаза. — У-у-у, — протянула она. — Ты не знаешь истории о несчастной любви вожатой? — Какой вожатой? — Поинтересовался Жорин. — Ольги Дмитриевной, что ли? — Да нет же, дубина, — рассердилась рыжая. — О вожатой из старого лагеря! Она влюбилась в одного пионера, но, не найдя взаимности, наложила на себя руки. А пионера того позже сбил автобус. — А как имя вожатой-то? — Спросил Дмитрий. — ДА не знаю я, — отмахнулась Алиса. — ДА какая разница вообще? — Большая, — возразил парень. — Может, сегодня за мной по тоннелям её дух гонялся? А я даже не поздоровался. А все почему? Потому что имени не знал! Алиса пробурчала что-то нечленораздельное. — Глупая это история, — заявила Славя. — Просто байка. Ну это как посмотреть, подумал Жорин. Когда ты в полной темноте убегаешь от неизвестного преследователя по бетонному пищеводу бункера, то готов поверить и не в такую ахинею. В свете фонарика появилась черная дыра, прямо посреди тропинки. Жорин осторожно обошёл её, с ненавистью заглядывая вниз. Выходило, что до лагеря ему не хватило пары сотни метров. *** По щеке Жорина едва не покатилась скупая мужская слеза, когда в свете фонарика он увидел первые лагерные домики. Никогда прежде он не испытывал такого жгучего, непреодолимого чувства радости и облегчения. Правда, ему также никогда раньше не доводилось блудить по ночному лесу, и убегать по бетонным подземельям от неизвестного маньяка. Вместе со спокойствием, пришла и слабость. Дмитрий страшно устал. Оно и неудивительно: практически весь сегодняшний день он провёл на ногах, ел в последний раз ещё в обед, несколько раз бросался в марафонский забег, и жутко перенервничал. А между тем, думать о отдыхе было ещё слишком рано. — Где нам теперь искать вожатую? — Поинтересовалась Алиса, бодро шагая вперёд. Дмитрий был настолько истощен, что едва успевал за ней и за другими девчонками. — В лесу, — ограничилась кратким ответом, не без малой доли ехидства, Славя. — Я поняла, что не на луне, — разозлилась Двачевская. — Где именно, в лесу? Лес он, знаешь, большой… — Откуда мне знать? — Славя пожала плечами. — Ольга Дмитриевна сказала, что они пойдут исследовать лес к югу от лагеря. — Это значительно сужает круг поисков, — саркастически буркнула Алиса. Славя промолчала. Дмитрий слушал их перепалку вполуха. Он сосредоточился на том, чтобы не запутаться в собственных ногах, и не пробороздить носом землю. На площади они с удивлением обнаружили… Виолу. Девушка выглядела слегка взъерошенной и уставшей, но, как обычно, оставалась невозмутима. При виде Дмитрия она покровительственно улыбнулась, будто матушка непутевого мальчишки, который не явился вовремя к обеду. — Дима, — протянула она, будто бы смакуя каждую буковку его имени. — Где же ты пропадал? — Заблудился, — вздохнул Жорин. — И устал. — Да я вижу, что устал, — Виола окинула его критическим взглядом. — Где лоб разбил? — Долгая история. — А повязку кто накладывал? — Моя правая рука, — парень усмехнулся. — Ну и левая ещё немного помогала. — Ясно, — медсестра приблизилась к нему. — Пошли в медпункт, пропажа. Расскажешь, как все было, пока я тебе бинт нормально накладывать буду. — Виолетта Церновна, — деликатно кашлянув, вмешалась Славя. — У нас ЧП. Срочно нужно рассказать обо всем Ольге Дмитриевне. И ваша помощь тоже понадобится. — С тем, чтобы рассказать все Ольге Дмитриевне? — С усмешкой уточнила Виола. — Нет. Кое с чем другим. — Что случилось? — Медсестра остановилась возле Дмитрия и, скрестив руки на груди, серьезно посмотрела на Славю. — Об этом вам Дима расскажет, — вкрадчиво ответила золотоволосая. — А нам нужно найти Ольгу Дмитриевну. Вы не знаете, где она? — Знаю не больше твоего, — пожала плечами Виола, подозрительно глядя на Дмитрия. — Только то, что она пошла искать Семёна, и первую группу искателей Семёна. — Да, мы это тоже знаем, — вздохнула Славя, рассеянно потрепав себя за косу. — Будем искать. По лицу Алисы можно было догадаться, что она не слишком горит желанием искать кого бы то ни было. Однако, в несвойственной для себя манере, девушка решила промолчать. Троица спасателей, куда более удачливая, нежели Дмитрий и братья кибернетики, отправилась на дальнейшие поиски. Жорин, вместе с медсестрой, направился совсем в другую сторону – к медпункту. Шёл он тяжело, все время зевая и спотыкаясь. Виола достала из кармана простых черных брюк ключ, и немного наклонилась вперёд, пытаясь разыскать в темноте замочную скважину. Жорин оперся спиной на прохладную кирпичную стену здания, внимательно вслушиваясь в стрекотание кузнечиков и цикад. — Почему не в халате? — Поинтересовался Дмитрий у медсестры, кивнув на её наряд: простые черные брюки, старая и облезлая коричневая кофточка на длинном рукаве. — Я же не могу в нем ещё и спать? — Ключ щелкнул, и медсестра распахнула перед парнем дверь. — Проходи. Парень шагнул внутрь, направляясь к кушетке. Медсестра зашла следом, клацнув выключателем, что был расположен у входа. Под потолком ярко зажглась лампочка, и Жорину пришлось усиленно тереть глаза. Он облокотился спиной о стену, с обувью забравшись на кушетку. Легкий запах лекарств щекотал ноздри, а копошение Виолы в шкафчиках, убаюкивало. Жорин ужасно хотел спать. Из полудрёма парня вывел голос Виолы: — Ну так что? — Не оборачиваясь, многозначительно произнесла она. — Я жду увлекательной истории. Жорин с трудом открыл глаза. — Какой именно истории? — Уточнил он. — Могу рассказать о репке, или про колобка… — Очень смешно, — буркнула медсестра, выставляя на стол перекись, йод, бинты и вату. — Историю твоих похождений. Дмитрий попытался принять более удобную позу. — Рассказ будет долгим, — предупредил он. *** По мере его рассказа, взгляд Виолы становился все более удивленным, а на лице явственно проявлялось недоверие. Жорин и в этот раз решил умолчать о таинственной девочке-кошке, и о том, что он гонялся за ней по лесному оврагу. Ведь, закрыв глаза, он себе явственно представлял желтую комнату с мягкими стенами. Медсестра тем временем осторожно сняла со лба кое-как наложенную повязку, с алыми подтеками на ней. Она промыла рану перекисью и обычной водой из под крана, и когда лоб Дмитрия очистился от грязи и засохшей крови – обнаружилось, что масштаб катастрофы был им здорово преувеличен. Рассечение, конечно, было, но не глубокое. Виола ещё раз обработала рану перекисью и хлоргексидином, после чего взялась за иголку и принялась класть швы. Тут Дмитрию пришлось свой рассказ прервать, и покрепче сцепить зубы. К счастью, мучения его длились недолго, ибо фронт работ, как сказала медсестра, невелик. После окончания процедуры Виола выдала парню таблетку обезболивающего, намазала рану заживляющей мазью и наложила новую повязку. — И долго мне это носить? — Парень ткнул пальцем в бинт на лбу, который все время хотелось как-нибудь поправить, или вовсе снять. — Недолго, — обрадовала его Виола. — Завтра утром сниму. Только пластырь останется. — Слава богу, — Жорин вздохнул. Боль от процедуры наложения швов перебила у него всякий сон. — Что нам делать, с… Ну, ты понимаешь… С телом? Виола замерла с перекисью в руках, и внимательно посмотрела на Дмитрия. — А ты уверен, что… Хм… — Она явно мешкала, подбирая нужные слова. — Что видел то, что видел? — В каком смысле? — Не понял Жорин. — Ну… — Виола отвернулась, кладя перекись в шкафчик. — Просто… Понимаешь… Иногда после сильного удара у некоторых людей возникают галлюцинации. — Нет-нет! — Возмутился Жорин. Сомнение Виолы в его словах, парня даже обидело. — Это точно не мой случай! Никаких галлюцинаций! — Ладно-ладно, — медсестра положила вслед за перекисью бинт и остальные медикаменты. — Просто… понимаешь… Звучит все это слишком уж фантастически. — Возможно, — ответил Дмитрий, уже спокойнее. — Но ведь это – не мой вымысел. Все это действительно было… — В таком случае, у нас много проблем, — Виола достала из другого шкафчика шприц, и стала наполнять его неведомой жидкостью. — Получается, рядом с лагерем, или даже по лагерю, бродит неведомый убийца? Который привязывает пионеров к кроватям в заброшенных бомбоубежищах, и творит с ними такое, что они умирают без видимых на то причин? В словах медсестры все ещё звучало некоторое сомнение, и совсем уж неприкрытая ирония. Жорин, раздосадованный, прикрыл глаза. — Если не веришь мне, можешь посмотреть на доказательство в бункере, — сказал он. — Холодное, бледное, мертвое доказательство. — Я верю, — заверила его Виола. — Просто немного сомневаюсь. Уж прости, поверить в такое сходу – довольно сложно. Она закончила наполнять шприц неведомой жидкостью, и приблизилась к парню. — Что это? — Жорин поглядел на медсестру из под полуприкрытых век. — Лекарство от заражения: я, конечно, обработала рану, но прошло уже довольно много времени после рассечения. Зараза могла проникнуть в кровь. — Какая зараза? — Какая угодно, — медсестра улыбнулась. — Снимай штаны, пионер. *** Через полчаса Жорин уже лежал в своей постели, в их с Виолой домике. Сначала он намеревался отправиться обратно в бомбоубежище, и забрать оттуда тело покойного, но медсестра быстро его отговорила от этой затеи. Правда, и он сам не сказать, чтобы долго упирался… Возвращаться в мрачные бетонные коридоры не хотелось. Виола вновь раздевалась прямо на его глазах, бесцеремонно выгибаясь и принимая все более откровенные позы. Но Жорин слишком устал, чтобы обращать на это внимание. Все, чего ему хотелось – спать. Завтра будет новый день и, Дмитрий в этом не сомневался, новые проблемы. Что предпримет вожатая, когда узнает об убийстве? Как отреагируют остальные пионеры? Страшно представить, какая паника начнется в совенке, когда детям станет известно, что один из их товарищей, возможно, хладнокровный убийца. Медсестра, в одном лишь белом нижнем белье, прошлепала босыми ступнями к выключателю. — Спокойной ночи, — сказала она, внимательно глядя на Дмитрия своими разноцветными глазами. — Спокойной, — буркнул Жорин. Свет потух, и Виола прошлепала обратно к кровати. Послышался скрип матраса, шуршание одеяла, и уже через пять минут со стороны девушки доносилось лишь ровное дыхание. Дмитрий ей завидовал. Ему так просто уснуть было не суждено. Жорин устал настолько, что даже в абсолютно темной комнате, у него перед глазами расплывались разноцветные круги. Он прикрыл веки, но круги никуда не исчезли. Сначала в голову лезли разные мысли, воспоминания о давнем и недавнем прошлом, размышления о сегодняшнем и будущем. Потом – мысли исчезли, но сон на их место не пришёл. Жорин лежал на спине, глядя широко открытыми глазами в темный потолок. В голове его было пусто, лишь изредка вспыхивал кадр из прошлого: квартира матери мальчика, которого он, Жорин, оставил сиротой. Засохшая кровь на карнизе и остатки мозгов на полу. Убийца Герасимов, уже в наручниках, но продолжающий извиваться в руках полицейских. Испуганный взгляд мальчика Андрея. Пустые синие глаза белого кота. Взгляд Семёна Персунова, полный муки и страданий. Его тело, застывшее в тщетной попытке вырваться. Посиневшие губы. И снова мозги на паркете дома Марии Чередниковой. И снова взгляд Семёна… Жорину вдруг показалось, что его кровать – вовсе не кровать, а хрупкая лодчонка, посреди бушующего моря. Он чувствовал, как под ним ходят волны, как лодку раскачивает из стороны в сторону и подбрасывает вверх. Домик исчез, и парень оказался затянут в темную воронку, которая нещадно его раскручивала, будто пробирку на центрифуге. Воспоминания вспыхивали ярко, неожиданно, и невероятно четко. Он вдруг вспоминал мельчайшие детали: узор крови на карнизе у Чередниковой, посиневшие пальцы Семёна, сжатые в кулаки. А потом воспоминания стали отступать. Они меркли, разваливались, размывались, будто отражение лица в луже. Они отступали медленно, но также невозвратимо. Жорин понимал, что он больше никогда не вспомнит дикий рев Герасимова, когда на его запястьях захлопнулись наручники, страх дичи, когда за ним гнался ужас на каблуках, и образ девочки-кошки, мерцающий в свете луны… девочки-кошки… Девочки-кошки… ***