***
Уилл проводит весь день на лодке посреди озера. Он сидит спиной к лечебнице, коттеджам и собственному дому. Под мелкой моросью плечи становятся мокрыми за три с половиной часа. Он возвращается ближе к закату. То, что Молли уже дома, его не удивляет. Присутствие Джун становится неожиданностью. - Эй, Уилл, - приветствует она его, развернувшись на диване. - Мы уж подумали, ты решил остаться в лодке на ночь. Уилл растерянно гладит Уинстона, вьющегося у его ног. Молли молча разглядывая его, подперев щеку кулаком. "Я знаю, что ты хандрил на озере. Ты всегда так делаешь, когда что-то происходит", - говорит ее взгляд. Она ни о чем не спрашивает. - Поймал что-нибудь? - интересуется Джун. Последний раз похлопав Уинстона по голове, Уилл стаскивает с себя куртку, промокший жилет, накинутый сверху. Дома тепло, но холод продрал его до костей. Не лучшее время для рыбалки, честно говоря. Даже если ему просто хотелось побыть одному. - Не сегодня, - бормочет он. - Я экспериментировала с новым рецептом глинтвейна, - добавляет Джун. - Там еще осталось немного. Хочешь? Уилл бы отказался, но еще полчаса назад он бы продал душу ради капли алкоголя или хотя бы чего-нибудь теплого. Так что он только уточняет: - Алкогольный? - Спрашиваешь тоже. Уилл кивает. Не похоже, что кто-то собирается налить ему кружку, так что он сам уходит на кухню. Пальцы красные от холода, и ему хочется поскорее сменить носки на шерстяные. Телевизор на фоне тихо лопочет, Джун и Молли молчат, Джун молчит, что странно. Ее никогда не смущало, когда он вклинивался в их посиделки даже во время обсуждений секса с бывшими. Уинстон садится возле холодильника, с надеждой повиливая хвостом. - Эй, - с ласковым упреком говорит Уилл одними губами, глядя на него. - Нет. Уинстон все равно облизывается. Уилл находит чистую кружку, поворачивается к кастрюле на плите. Отражение его лица в окне над мойкой угрюмое, но не такое ужасное, как это ощущается на самом деле. Будто кожа под глазами отвисла до самых ног. Уилл в самом деле мало спал этой ночью. Он вообще плохо спит последнее время - не то чтобы это было странно, у него никогда не складывались приличные отношения со здоровым сном. Вылив остатки глинтвейна, Уилл делает большой глоток прямо возле плиты. Какое-то время он смотрит на Уинстона, прислушиваясь. Джун и Молли все еще молчат. Ему не хочется выходить. Он выходит. Уинстон цокает когтями следом. "Две минуты, - решает Уилл. - Я посижу с ними две минуты. Это в рамках приличий". Он тяжело оседает в свободное кресло, игнорируя липнущую ткань промокших штанов на бедрах. Из носа уже начинает течь. Уилл не поклонник горячих напитков, но этот приятно согревает руки. Разумеется, Джун спрашивает: - Так зачем ты приходил к Саре? Уилл не шевелится. Его взгляд все еще прикован к телевизору. Уинстон, устав ждать угощений, вздыхает и ложится у его ног. - Уилл? - Да, я... - помедлив, он бросает взгляд в их сторону; глаза не поднимаются выше ног; две пары джинсов, две пары удобных кроссовок, у Молли поджата одна нога по привычке. - Я приходил не к ней. Я пришел к Ганнибалу, но его не было. Я просто решил проведать ее заодно. Какая глупая, неотесанная ложь. Нелепая, совершенно очевидная. Он может лучше. Серьезно? Он может лучше. Даже не глядя Молли в лицо, Уилл знает, что она хмурится, когда говорит: - С каких это пор ты приходишь к Ганнибалу с утра пораньше? "Ты терпеть его не можешь", - не говорит она. - Он помогает мне с книгой. - С книгой? - тон Молли становится жестче. - Что-то я не видела, чтобы ты писал. "Я проверяла твой пустой блокнот", - не говорит она. Джун прихлебывает свой сваренный по новому рецепту глинтвейн. Уилл не чувствует никаких отличий во вкусе. Куда как отчетливей удается ощутить ее любопытство и удовольствие от того, что она стала свидетельницей их ссоры. Черт возьми. Завтра все работники кухни будут в курсе, что они с Молли поругались. - Я использую голову для заметок. Это даже почти не ложь, Уилл в самом деле никогда не имел привычки что-либо записывать. До того, как он столкнулся с провалами в памяти, он никогда не жаловался на способность запоминать малейшие мелочи. - Да ладно, Уилл! Как будто я не знаю, чем на самом деле ты занимаешься. Уилл прижимает губы к сколотому краю кружки. Его рука не дрожит. Это выправка бывшего копа, руки которого тверды, даже когда нервы нет. - И что же я делаю? - тихо спрашивает он, едва слышно на фоне ток-шоу. Молли со стуком отставляет свой стакан на кофейный столик. Капля выплескивается красной кляксой. - Все эти преступления, - ее голос срывается. - Убийства. Уж не знаю, к кому ты ездишь в пансионат, но знаю, что ты под кого-то копаешь. И что у тебя, судя по всему, появился помощник. Или помощница. Вспылив, Молли вскакивает с дивана и уходит на кухню. Уилл знает, что глаза у нее на мокром месте не от обиды, а от злости. Притихнувшая было Джун, поджав губы, молча отставляет свой стакан, чтобы отправиться за Молли. Женщины обычно утешают друг друга так, будто в мире больше не на кого положиться. Оставшись один, Уилл не видя пялится в мельтешащий телевизор. Допив напиток одним большим глотком, он поднимается тоже. К этому времени его встрепенувшееся сердце успокаивается. Он слышит сочувствующий голос Джун и сдавленные слова Молли, отрывистые и полные горького гнева. Осторожно Уилл оставляет свою кружку вместе со стаканами. По сколотому краю ползет красная капля. Он молча выходит из гостиной. "Ах, Молли, - раздается голос Ганнибала у него в голове. - Прекрасная Молли, безопасная Молли. У твоей маленькой, глупой, удобной жены возникают удобные мысли, правда, Уилл?" Вряд ли бы Ганнибал прибегнул к таким грубым выражениям. В спальне Уилл раздевается догола. Мокрые холодные штаны скомканы кучей под ногами. Телефон оказывается в его руке. Он вскользь просматривает сводку местных новостей. Три убийства за последние две недели. Жертвы заблюрены на фотографиях, но Уилл узнает пару мест, которые проезжает мимо, когда ездит в соседний город за продуктами. Скудное количество информации, в основном пустые догадки, раздутые стараниями журналистов. Уилл мог бы работать и с этим, будь у него такая цель. Он пробегается глазами по написанному только раз, просто чтобы быть в курсе. Затем закрывает все вкладки. У него нет привычки брать с собой телефон, когда он принимает душ, но в этот раз Уилл заходит вместе с ним. Он включает воду, но не залезает в душевую кабину. Его палец мягко стучит по экрану, прежде чем смахнуть блокировку. По памяти он набирает номер. Три гудка, и Ганнибал говорит ему в ухо: - Слушаю вас. Молчание. Ганнибал вежливо переспрашивает: - Алло? Уилл облизывает губы. - Уезжаете, не попрощавшись, - все-таки произносит он. Ганнибал не звучит удивленным, услышав его голос. Уилл чувствует улыбку, когда тот говорит: - Я надеялся, что мы еще увидимся перед этим. - Вы видели меня сегодня утром. - И у меня сложилось впечатление, что вы не были этому рады. Что вас так расстроило, Уилл? Уилл не слышит его дыхания, только шум воды за спиной. Он избегает смотреть на свое отражение в зеркале. - Теперь вы можете отличить, когда я расстроен, а когда нет? - Это было довольно очевидно. - Не берите в голову. Просто плохой день. Ганнибал немного молчит. Уилл задается вопросом, слышит ли он, как бьется о кафель вода, понимает ли, что Уилл разговаривает тайком. Ганнибал, вероятно, не стал бы прятаться. Черт возьми, он бы наговорил всяких грязных гадостей ему в ухо, даже если бы Беделия сидела с ним на одном диване, попивая вино. Наконец Ганнибал говорит: - Я могу чем-то помочь? Уилл сжимает пальцы на телефоне. Он смотрит своему отражению в глаза, мрачные и решительные. Он говорит: - Да. Вы ведь фантазировали обо мне, Ганнибал. - Вы знаете, что это так, Уилл. Уилл облизывает губы. - Покажите мне. То, что вы хотели бы больше всего. - Хм-м, - мычит Ганнибал задумчиво. - И вы бы разрешили коснуться себя? - Я бы разрешил. - Вы не поняли меня, Уилл. Вы бы разрешили коснуться себя где угодно? На осунувшемся бледном лице его глаза большие и стеклянные, как у наркомана. Уилл видит, как расползается вширь зрачок. Голос слушается его не сразу. Ему удается выдавить: - Где угодно. - Как угодно? - Мне следует начать бояться, доктор Лектер, или вы снова меня дразните? - Пытаюсь понять, чего именно вы от меня ждете. - Просто сделайте так, чтобы мне было о чем вспомнить, когда вы уедете. - Ох, вас огорчает мысль о моем отъезде? - Боюсь, мне не хватит средств оплатить ваш сеанс психотерапии по телефону. Просто скажите, когда я могу прийти. - Приходите сейчас. Уилл отказывается признаваться в этом, но он удивлен. Его взгляд ныряет за плечо отражения, на включенный душ. - Я приеду через час. - Разумеется, Уилл. Буду вас ждать. Не торопитесь в душе. Он отключается, не дождавшись ответа. Уилл еще какое-то время прижимает телефон к уху, прежде чем опустить руку. "Ублюдок", - думает он. Злости нет. Он настраивает воду погорячее.***
Когда он добирается до коттеджа, солнце уже давно село, но у Уилла есть еще часа два до того, как поздний визит будет считаться неприличным. Не то чтобы его это сильно волнует. Дверь открывается почти сразу же, едва костяшки задевают ее. Ганнибал, не скрываясь, оглядывает его с головы до ног. Уилл старается не чувствовать себя странным по этому поводу. Он просто побрился перед приходом и, возможно, причесался. - Уилл, - приветствует Ганнибал, пропуская внутрь приглашающим жестом. - Приятно вас видеть. Взгляд Уилла падает на накрытый стол. Он не может не фыркнуть себе под нос, но в этом нет запала. - Не обязательно было. Я бы обошелся и без этого. Ему плевать на приличия, и все же теперь внутри шевелится слабое чувство вины из-за того, что он пришел с пустыми руками. Не то чтобы Уилл поехал бы в соседний город за приличным вином в такой час, но у него хватило бы такта заглянуть в свой домашний бар, чтобы взять что-нибудь оттуда. Ганнибал легко прикасается к его спине, направляя. - Я старомоден, - произносит он тоном почти извиняющимся. - К тому же не похоже, что вы обедали в лодке. Я бы хотел компенсировать это ужином, ничего слишком тяжелого. Уилл хмурится, садясь за стол. Нервозность, которая копилась в нем всю дорогу, слегка рассеивается. Здравая часть Уилла понимает, что он должен давать себе сытно поесть хотя бы раз за день, но голода нет. Аппетит - это первое, что он теряет следом за спокойным сном, когда в его жизнь вмешивается малейшее переживание. - Откуда... Вы что, следили за мной? Ганнибал шутливо замечает: - На открытой местности вы становитесь доступной мишенью. Что ж, это правда. К тому же его лодка была единственная на виду. Местные рыбаки предпочитают рыбачить в другом месте, откуда лечебницу почти не видать. Уилл молча наблюдает за тем, как Ганнибал выкладывает на тарелку листья салата и тонкую мясную вырезку. Он растерянно кивает, когда тот озвучивает блюдо, но его занимают другие мысли. - Снова прячете Беделию в кабинете? - О, - улыбается Ганнибал. - У нее есть свои дела. Она присоединится к нам позже. Уилл не испытывает воодушевления по этому поводу. Тогда ощущения его поразили, но послевкусие оказалось гадким, как жуткое похмелье натощак. - Что, как в прошлый раз? - не удерживается он. Ганнибал подносит бокал к носу. Его глаза делаются задумчивыми на мгновение, когда он легонько взбалтывает вино. - Не совсем, - удовольствие проступает на его лице. - Я не ожидал, что вы позвоните так скоро. Уилл копирует его движение, глотая вино почти одновременно с ним. Глаза Ганнибала ни на секунду не отрываются от него. Уилл замечает растекшийся легкий румянец на острых скулах. Он криво усмехается. - Только не говорите, что вас не радует мое нетерпение. Ганнибал улыбается. - Вы нетерпеливы, Уилл? - А на что похоже? - На то, что вы становитесь агрессивны в поисках утешения, когда огорчены чем-то. На этот раз раздражение Уилла настоящее, когда он фыркает. - Не делайте вид, будто хорошо меня знаете, - предостерегает он, сердито бурча в бокал. - Я пришел к вам не за утешением. Мне просто нужно, чтобы... - Я отвлек вас от плохих мыслей, - спокойно заканчивает Ганнибал. - Это как-то связано с тем, что вы поругались с Сарой? Уилл откидывается на спинку стула, уперевшись руками в стол. Качая головой, он машинально отрицает: - Я не... - замолкнув, начинает сначала: - Я всегда со всеми ругаюсь. В этом нет ничего особенного. Ганнибал кидает на него скептический взгляд. Уилл правда не хочет ни в чем признаваться. Он взрослый человек. Когда у него появляются проблемы, они не касаются никого, кроме него самого. Но раз уж Ганнибал так настырен, раз уж он напрашивается, что ж, хорошо, Уилл поделится с ним головной болью. - Ладно, - говорит он, отбрасывая скомканную салфетку на стол, и взгляд Ганнибала на мгновение отслеживает ее траекторию, прежде чем вернуться к лицу Уилла. - Хорошо, я скажу. Вчера я говорил с Сарой. Знаете, она постоянно проходит мимо вашего коттеджа к озеру. Вечером свет в окнах хорошо видно, сказала она. Особенно в вашей спальне. Особенно когда вы занимаетесь сексом. Ганнибал моргает пару раз с хмурой морщинкой между бровей. Не похоже, что его сильно это задевает, но все-таки он недоволен. - Она видела нас в тот раз. Втроем, - добавляет Уилл, снова прикладываясь к бокалу. - Посоветовала закрывать шторы поплотнее. - Это... грубое вмешательство в частную жизнь, - помедлив, произносит Ганнибал. - Думаете, она рассказала кому-нибудь? Уилл пожимает плечами. - Нет. Не знаю. Может быть, - он тяжело вздыхает. - На самом деле меня больше беспокоит Джун. - А что она? - вежливо интересуется Ганнибал. Уилл мнется. Одно дело - совершать глупость, не подумав, и совсем другое - рассказывать о ней. Что ж. Он и так выставил себя круглым идиотом. Даже заявился сюда. Ведет этот разговор. - Утром я пришел к Саре, чтобы поговорить, - все-таки уклончиво говорит он. - Джун увидела нас и вечером уже сидела у меня дома. - Вы думаете, она что-то знает? - Она ничего не знает. Это не мешает ей самой надумать, зачем я пришел и о чем мы разговаривали. - Проблема в том, что она не держит это при себе, - проницательно подхватывает Ганнибал его собственную мысль, и Уиллу остается лишь согласиться с ним. - Значит, она поделилась с Молли своими соображениями? На секунду Уилл задается вопросом, откуда тот знает, что Молли была там, но это вроде как очевидно. Он трет глаза, сознательным усилием пытаясь отбросить копошащиеся подозрения. - Хуже. Она спросила у меня самого, что я там делал. - И что вы там делали? Уилл отнимает ладони от лица. Усмехается Ганнибалу. - Я искал вас. Не нашел и решил проведать Сару. Глупость, правда? - Не лучшая ваша ложь, - соглашается тот с поддразнивающей улыбкой. - Значит, Джун вам не поверила? - Молли мне не поверила. Она думает... - Уилл запинается в сомнении, но затем все же договаривает: - Она думает, я снова увяз в расследованиях. Вы, наверное, слышали о тех убийствах. - О, Беделия рассказывала мне об этом, - Ганнибал сдержанно улыбается. - Так это проблема? То, что супруга подозревает вас в расследованиях вместо того, чтобы ревновать. - Я не говорил, что она не ревнует, - возражает Уилл. - Но ей легче поверить в то, что я вернулся к старым привычкам. Снова сижу в головах убийц, схожу с ума и все такое. В чужих глазах я псих, а не ловелас, понимаете. Людям достаточно поговорить со мной, чтобы потерять интерес. А мне самому никто не интересен. Уилл ненавидит говорить о себе, но это не значит, что у него нет мучительной потребности в этом. Он до нелепого благодарен Ганнибалу за то, что тот клюет на его жалкую приманку вместо того, чтобы продолжать неприятную тему: - Никто не интересен, - повторяет Ганнибал с глупым кокетливым лицом, от которого Уилл не может оторвать взгляда. - Даже я? Уилл расслабляется впервые за весь день. Он улыбается. - Вы, возможно, даже больший псих, чем я. На самом деле я удивлен, почему вы еще ни разу меня не послали. Я не очень вежливый человек. - Не очень вежливый, - соглашается Ганнибал. - Вежливые люди обычно говорят пожалуйста, когда просят заняться со мной сексом. Рот мгновенно пересыхает. Уилл тяжело сглатывает, и взгляд Ганнибала удовлетворительно отслеживает то, как дергается его адамово яблоко. - Хотите, чтобы я сказал вам пожалуйста? - Будьте так добры. "Ты хочешь, чтобы я умолял тебя, - понимает Уилл, глядя ему в глаза. - Тебе приятно, что после того, как я так старательно отрицал свой интерес к мужчинам, я все же сижу здесь, умоляю тебя заняться со мной сексом". - Пожалуйста, - говорит он. - Вы можете лучше, Уилл. - Пожалуйста, Ганнибал. Прошу вас. Пожалуйста, - повторяет он так тихо, что едва шевелит губами. - Нет, - говорит Ганнибал. - Попросите меня снова. Уилл вздрагивает. Нахмурившись, он неуверенно повторяет: - Пожалуйста? - Ну же, постарайтесь как следует, чтобы я вам поверил. - Пожалуйста. - Скажите это снова. Уилл моргает. Недоумение смешивается с досадой. - Пожалуйста, - повторяет он. Ганнибал отодвигает тарелку в сторону, чтобы сложить руки в замок перед собой. Его лицо доброе, взгляд острый и настойчивый. Уилл чувствует себя пришпиленным к месту. - Нет. Я ведь уже отказал вам, вы не поняли меня с первого раза? - говорит Ганнибал с крошечной улыбкой. - Попросите меня. Снова. Уилл не понимает. Его сердце бьется как сумасшедшее. - Пожалуйста. - Нет, - Ганнибал ожидающе приподнимает брови. - Пожалуйста, Ганнибал. Пожалуйста, займитесь со мной сексом. - Нет. С чего вы взяли, что я хочу этого? Попросите меня снова. - Какого черта? - взрывается Уилл. - Вы что, издеваетесь надо мной? - Ваши мысли разрозненны, я просто фокусирую ваше внимание на себе. Чувствуете злость, когда я отказываю вам? - А вы сами как думаете? - Хорошо. Попросите меня снова. Уилл молчит. Он в шаге от того, чтобы вскочить на ноги, но упрямство вынуждает оставаться его на месте. - Пожалуйста, - цедит он. Ганнибал позабавлено улыбается. - Нет. - Пожалуйста, Ганнибал. - Я же сказал вам, нет. - Пожалуйста! - рявкает Уилл. Ганнибал молча разглядывает его. - Попросите меня поцеловать вас. - Серьезно? Ганнибал терпеливо приподнимает брови. Уилл облизывает губы. - Поцелуйте меня. Пожалуйста. - Нет. - Ганнибал. - Уилл. - Поцелуйте меня. - Я не стану вас целовать. Скажите это снова. Уилл выдыхает. - Поцелуйте меня. - Нет. - Поцелуйте меня, Ганнибал. - Вы не просите. - Вы все равно мне отказываете. Ганнибал улыбается. - В этом и смысл, разве нет? Уилл напряженно вглядывается в него. Затем медленно сдвигает собственную тарелку вбок, как это сделал Ганнибал. Наклонившись вперед, он кладет руки на стол перед собой, так же, как это сделал Ганнибал. Между ними не так много свободного пространства, и воздух густеет. Он смотрит Ганнибалу в глаза, и тот следит за ним в ответ, и нарочно сглатывает слюну, чтобы привлечь внимание к своему горлу. - Пожалуйста, Ганнибал, - просит он тихо. - Я очень хочу, чтобы вы меня поцеловали. Поцелуйте меня. - Нет, - говорит Ганнибал, но в его голос закрадывается хриплая нота. Несмотря на пылающее от унижения лицо, Уилл чувствует, что нащупал верный путь. Прежде чем он успевает продолжить, Ганнибал отстраняется. - Очень хорошо, - бормочет он. - Теперь идите и задерните шторы в спальне. Я присоединюсь через минуту. С каплей замешательства Уилл наблюдает, как тот встает так, словно не заставлял его умолять. Когда он поднимается следом, колени едва гнутся от волнения. Какой бы сволочной метод Ганнибал не выбрал, чтобы сосредоточить его внимание на себе, что ж, это сработало. Уилл искоса смотрит на дверь кабинета, когда проходит мимо, но та закрыта. Он не успевает провалиться из своего подвешенного состояния к мыслям о Беделии - та внезапно обнаруживается в спальне. Уилл застывает на пороге. Беделия бросает на него взгляд из-под очков. Откинувшись на изголовье кровати, она сидит с книгой в руках так, будто решила прочитать пару страниц перед сном. - Уже закончили? Осознание того, что она слышала каждое их слово, каждое чертово слово ("Пожалуйста, пожалуйста, Ганнибал"), заставляет его побледнеть от ужаса. Беделия невпечатленно ведет бровью в ответ. - Ганнибал, кажется, попросил вас задернуть шторы, - напоминает она. Да. Да, верно. На деревянных ногах Уилл приближается к окнам. Он ощущает шелест страниц всей кожей, настолько шок от присутствия Беделии обострил его чувства. Черт возьми, Уилл совершенно забыл о ней. - Вы могли бы выпить с нами. Собственные слова его удивляют. Не то чтобы Уилл на самом деле желал ужинать вместе с Беделией. По крайней мере, тогда бы он помнил о ее существовании. Заставил бы Ганнибал умолять его прямо при ней? Вероятно да. - Если бы мне была интересна ваша компания, я бы так и сделала. Уилл поворачивается в сторону кровати, цепляя взглядом край шелкового халата, в который завернута Беделия. Халат тот самый, из которого она так легко выскользнула в прошлый раз. Уилл молча хмурится, когда появившийся на пороге Ганнибал весело замечает: - Вы имеете привычку сдерживать резкость в разговоре с женщинами. Уилл хмурится сильнее. - Вы просто не видели меня с Фредди Лаундс, - он разворачивается по оси следом за Ганнибалом, вперив в него взгляд. - Так значит, вы хотите, что мы снова?.. - Ш-ш, - прерывает его Ганнибал, остановившись прямо перед ним. - Вы помните, о чем попросили меня по телефону? Он стоит так близко, что напряжение в Уилле натягивается, словно стрела. Дышать становится тяжело, будто воздух рядом с Ганнибалом разряжен. Теперь Уилл остро чувствует присутствие Беделии за спиной. Он смотрит на узел галстука, когда отвечает: - Я попросил вас показать фантазию обо мне. Ладонь Ганнибала ложится на его лицо, и Уилл дергается, словно от удара. Большой палец оглаживает его скулу, скользит под глазом, ныряет вниз под челюсть. Выбритая кожа чувствительна. Уилл закрывает глаза. - М-м, - гудит Ганнибал, и его рука сползает вниз по шее, прежде чем неторопливо приняться за пуговицы на рубашке. - Я думал об этом. О том, как раздену вас своими руками. Уилл неопределенно хмыкает себе под нос. Он открывает глаза, но взгляд прикован к пальцам, которые выталкивают одну пуговицу за другой. Тыльной стороной ладони Ганнибал проводит по обнажившейся коже. Уилл стискивает зубы, реагируя даже на такое простое прикосновение. - Вас смущает то, что Беделия наблюдает за вами? - Думаю, книга ей интереснее, чем я. Ганнибал улыбается. Он стягивает с него рубашку, и Уилл помогает с этим. Воздух прохладный на его коже. Ганнибал принимается за ремень, и это выводит Уилла из равновесия больше, чем он готов признать. Невольно он хватает Ганнибала за локоть, когда тот расстегивает ему ширинку. Это неловкое движение, но еще большую неловкость вызывает бездействие, его вытянутые по швам руки. Прежде чем Уилл успевает решить, хочет ли он прикасаться в ответ, рука снова соскальзывает вниз. От Ганнибала не укрывается этот жест. - Вам нравится быть ведомым. Ладонь горячо и тяжело сдавливает его член сквозь белье. Это приятно, но недостаточно. - А вам - трепать языком. - Ох, Уилл. Не будьте таким грубым. Я ведь могу вернуть нас к разговору за столом. Уилл запихивает едкие комментарии подальше в глотку. Удовлетворенный молчанием, Ганнибал убирает руку и стягивает его брюки вместе с бельем, опускается на колено, чтобы помочь снять обувь. Уилл с трудом сглатывает, глядя на него сверху вниз. Когда Ганнибал стоит вот так, уперевшись коленом в пол, ткань плотно обхватывает его бедра. Член дергается прямо перед лицом Ганнибала. Ганнибала это забавляет. "Ублюдок", - думает Уилл, запыхавшись. Выпрямившись, Ганнибал возвращает ладонь на член. Прикосновение сухое, и Ганнибал развлекается тем, как небрежно поглаживает его двумя пальцами, придерживая под головкой. В ответ на дразнящую ласку мышцы на ягодицах сокращаются раз, другой. На третий рука Ганнибала сжимается там же. Уилл думал об этом моменте, но все равно застигнут врасплох. Не в силах вынести взгляд, он смотрит на губы. Боже, нет, нет, он не будет просить об этом. Но тело тянется вперед без разрешения. В последний момент Уилл отворачивается, утыкаясь лицом в сгиб шеи со сдавленным шумом. Ганнибал позволяет прижаться к себе, даже притягивает ближе, сжав затылок. С затылка рука опускается вниз по позвонкам, ощутимо давит между лопатками, минует поясницу, опускается на ягодицы. - Нравится вид, дорогая? - гремит его голос над ухом. Уилл содрогается от мысли, что кто-то, женщина, наблюдает за тем, как его ласкает мужчина, будто он трепетная девица. Мучительный стыд заставляет его зарыться лицом в шею сильнее. Бедра сами по себе подаются вперед в поисках трения, и Уилл с ужасом застывает, не позволяя себе тереться о Ганнибала. - Более чем, - отзывается Беделия. Пальцы Ганнибала останавливаются прямо у ложбинки. - Когда вы занялись анальным сексом с Молли, вы ведь задумались, каково это было бы - оказаться на ее месте? Всего на секунду или даже меньше. Вы едва заметили эту мысль. И она, безусловно, напугала вас. Уилл едва дышит. - Вы планировали, что мои фантазии о вас включают проникновение? Он думал, что самое трудное это признаться самому себе в своих желаниях. На деле труднее признаться кому-то еще. Двум людям сразу. - Да, - говорит он в плечо и вздрагивает, когда пальцы ныряют под копчик, между ягодиц. - Вы готовились для меня, Уилл? - Да, - еще тише говорит он. Ганнибал самодовольно мычит. Уилл напрягается, ожидая, что палец пролезет в него, но вместо этого обе ладони снова сжимают его за зад, словно Ганнибал не может наиграться. Уилл чувствует начало слабой эрекции в его брюках. Сам он уже напряжен и сдерживается, чтобы не прикоснуться к себе. Когда Ганнибал отстраняется, Уилл ожидает, что тот разденется или пихнет его на кровать, или заставит сесть перед собой на колени. Он старается не задумываться над тем, что произойдет, если Ганнибал захочет запихать член ему в рот. Образ вызывает в нем мутное отвращение, но возбуждение скручивается внизу плотной пружиной. Он не стал бы сопротивляться. Он был бы не против, если бы Ганнибал заставил его, если бы он сопротивлялся. Ганнибал садится в кресло позади. То самое, на котором сидел Уилл в прошлый раз. Он скрещивает ноги, и выглянувшая лодыжка сводит Уилла с ума. Ганнибал занимает наблюдательную позицию. Его взгляд оглаживает тело Уилла с мрачным одобрением. Уилл чувствует себя ужасно глупым, когда обнажен вот так, со стоящим членом под чужими взглядами. Но он не шевелится, и Ганнибал доволен. Он коротко облизывает губы, прежде чем сказать: - Вы согласны на любую мою фантазию, Уилл? - Да. - Даже если я больше не прикоснусь к вам сегодня? Уилл медлит. Внимание Ганнибала всеобъемлющее, почти дискомфортное на болезненно чувствительной коже. - Да, - хрипло произносит он. - Удивительная решительность для того, кто так яро отрицает собственные желания, - подает голос Беделия за спиной. Уилл слышит, как она поднимается с кровати. Слышит шелест, что-то тихо щелкает. Даже не оборачиваясь, он может сказать, к чему все клонится. - Так вы хотите, чтобы я занялся сексом с вашей женой, пока вы смотрите? - не удерживается он. Ганнибал невинно приподнимает брови, улыбаясь. Он так и не отвечает, и Уилл снова открывает рот, чтобы позволить вылиться своему раздражению, но замолкает, так и не сказав ни слова. Властный стук каблуков за спиной вызывает мурашки вдоль спины. Насторожившись, Уилл пытается развернуться в сторону приближающихся шагов, но Беделия прижимается грудью к его плечу. Он замирает, стоит ее руке сжаться вокруг его члена, успевшего потерять интерес к происходящему без стимуляции. Интерес возвращается вновь. Тон Беделии безжалостен, когда она говорит: - Это я займусь с вами сексом, Уилл. И вы будете умолять меня. Дважды. Что-то тычется в бедро. Уилл вздрагивает, когда она оцарапывает его ягодицу и зарывается тонкими пальцами между ними. В ее движениях нет ни капли неуверенности, и на подкорке Уилл задается вопросом, не делала ли она то же самое раньше. Треск рвет тишину, и Уилл дергается. Только мгновением позже по расползающемуся жжению на ягодице он понимает, что Беделия шлепнула его. Его лицо начинает гореть. - Теперь я понимаю, почему вы так понравились моему мужу, - комментирует Беделия. Взгляд Уилла мечется к Ганнибалу, но тот не реагирует, словно собирается только смотреть. Беделия добавляет: - Ох. Его уши покраснели. Как очаровательно. Уилл осмеливается повернуть голову к Беделии. Его кулаки сжаты. Он судорожно втягивает воздух, когда пальцы стискиваются на члене. Беделия отвечает на его мрачный взгляд деланным сочувствием. - Что такое, Уилл? Это не то, что вы надеялись получить? Встаньте на колени перед Ганнибалом. Что-то снова тычется ему в бедро, и Уилл в оцепенении смотрит себе за спину. Он видит обнаженную грудь и живот, и ремни, обхватывающие бедра, и страпон, торчащий у Беделии между ног. "О боже, - думает он, онемевший. - Господи". - Уилл, - вмешивается Ганнибал, привлекая его внимание. - Встаньте на колени. Он встает. Сначала на одно колено, затем на другое. Его спина отчаянно прямая. Беделия вплетает в его волосы пальцы, прежде чем сжать их и потянуть вперед. Ему ничего не остается, кроме как неловко подползти к креслу. Беделия оставляет его между разведенных ног Ганнибала. Затем толкает в спину, вынуждая наклониться. Уилл хватает Ганнибала за бедра, чтобы не упасть. Беделия снова зарывается пальцами в волосы, оттягивая его голову назад. Краем глаза он видит страпон возле лица. Это... слишком. Беделия бесстрастно произносит: - Я сказала, что научила бы вас обращать внимание на человека, которого вы трахаете, Уилл. Но, честно говоря, у меня совсем нет желания этого делать. Поэтому я трахну вас так, будто мне совершенно на вас плевать. Вам понятно? Уилл не сразу находится со словами. Беделия терпеливо ждет, и взгляд Ганнибала прикован к нему. - Да, - выдавливает он. Ему некуда смотреть, только на Ганнибала перед собой. Уилл слышит его запах отсюда. Беделия могла бы ткнуть его лицом ему в промежность. Ганнибал мог бы сгрести его волосы, заменив хватку супруги, и расплющить его нос, подтащив к себе до упора. "Боже, - снова думает Уилл, пытаясь подавить зарождающуюся дрожь. - Пожалуйста, я не... Это не..." Стук каблуков огибает его с другой стороны. Не скрываясь, но и не делая из этого представления, Беделия берет смазку там же, откуда Уилл в прошлый раз достал презерватив. Она смазывает страпон ленивым поворотом запястья. Уилл потеет. - Расслабьтесь, - советует Беделия, опускаясь на колени позади него. Она заставляет его раздвинуть ноги шире и наклониться сильнее. Уилл чувствует, что колени уже затекают и плечо с застарелым раненым протестует против этой позы, но он стоит, как его поставили, держась за бедра Ганнибала. Беделия проталкивает в него два пальца, и звук застревает у Уилла в горле. Это небрежное, не слишком аккуратное действие, которое прекращается раньше, чем к нему можно привыкнуть, и Беделия настойчиво втирается подушечками пальцев по всей расщелине. Она смазывает его, внезапно понимает Уилл, и стыд растекается горячей волной. Пальцы исчезают, их место занимает тупой и толстый кончик силиконового члена. Беделия стучит им по коже так, как мог бы постучать мужчина, а затем вжимается, напирает, толкает. Первое вторжение болезненно, последующее - тоже. Уилл неосторожно выдыхает. Беделия сжимает руки под его ребрами. - Не скулите, - обрывает она. - Этот член меньше, чем ваш. Подбородок сжимают, и Уилл только теперь понимает, что зажмурил глаза. Ганнибал задумчиво мычит, поглаживая его губы пальцем, и Уилл подается ближе. Бедра Беделии догоняют его с приглушенным звуком. Он вскрикивает. Уилл знал, что не получит удовольствия в такой позиции, но мысль о том, что именно Ганнибал сделает это с ним, была ужасно притягательной. Такой же притягательной, как мысль о том, чтобы напиться, так безобразно, чтобы не осталось ничего от удовольствия, лишь мучительная потребность сделать еще хуже. Но теперь, когда Ганнибал даже не прикасается к нему, когда он только смотрит, как Уилл корчится на коленях, вцепившись в него, пока его трахает женщина, женщина, которой он сам не сумел доставить удовольствия... Уилл чувствует себя жалким и заслуживающим всего этого. В каком-то грязном, неправильном смысле ему это даже нравится. Беделии плевать на его дискомфорт, на то, как каждый раз его пронзает нервный шок, когда она врезается в него. Беделия не ищет собственного удовольствия, и с глубинным отчаянием Уилл понимает, что она будет иметь его, пока ей не наскучит. Но в какой момент может наскучить человеку, которому и так скучно? Уилл пытается сдержать все эти маленькие жалкие звуки, которые рвутся из него, но чем дольше Беделия трахает его, тем слабее он сдерживается. Он не может сосредоточиться ни на чем, кроме этого ощущения внутри него, и боли в спине, и того, как ему тяжело стоять на коленях. Не остается ничего, кроме физического дискомфорта, и Уиллу даже не хочется прикасаться к своему давно поникшему члену. Он упирается лицом куда-то в живот Ганнибалу, частично ожидая, что его оттолкнут, частично желая, чтобы притянули еще ближе. Но Ганнибал его не трогает, и Уилл несчастно давится вздохами в складки одежды, цепляясь за него, вжимаясь грудью в промежность. Он едва замечает, что Ганнибал возбужден. Если бы он поднял голову, то увидел бы плотный румянец на скулах и черный пристальный взгляд под тяжелыми веками. Уилл увидел бы, что внимание Ганнибала то и дело скатывается по его вздрагивающей спине вниз, туда, где он бесстыдно выставлен перед Беделией. Он увидел бы редкое удовольствие, которое Ганнибал приберегает для исключительных представлений. Но Уилл не видит, и когда ему кажется, что он растечется в лужу, растворится в чужом жаре, он слышит: - Пожалуйста. И еще раз: - Пожалуйста, пожалуйста... И после: - Я больше не могу! И понимает, что это его голос, шепчущий в Ганнибалу в живот, придавленный так плотно, что слов не разобрать. Ему приходится попробовать снова. Он находит силы, чтобы вывернуть голову, чтобы посмотреть в лицо Ганнибалу и попросить: - Пожалуйста, пожалуйста, Ганнибал, я хочу остановиться, я хочу... Беделия оттягивает его за вихры, влажные от пота, заставив захлебнуться вздохом. - С чего вы взяли, что можете остановить это? - спрашивает она голосом настолько незатронутым, что Уилл готов разбиться вдребезги. - Вы это начали, Уилл. Пожинайте. С задранной головой он ловит взгляд Ганнибала, и что-то обнажается на миг, всего на миг, слишком короткий, чтобы Уилл ухватил суть. Затем лицо Ганнибала делается добрее. И Уилл снова шепчет, глядя ему в глаза: - Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, я не... пожалуйста... И тогда Ганнибал встает, без слов заставляя Беделию отступить. Уилл задыхается, когда силиконовый член выскальзывает, оставляя после себя жгучее ощущение. Прежде чем он успевает прийти в себя, Ганнибал толкает его на спину, и Уилл ударяется лопатками о пол с приглушенным звуком. По занемевшим от долгого напряжения ногам растекается нежная, неприятная слабость. Ганнибал поглощает его член одним жадным мокрым движением. Уилл потрясенно содрогается, царапая пальцами пол. Пряди выбиваются из прилизанной прически, и Ганнибал издает самозабвенные влажные звуки, совершенно не стесняясь. Возбуждение прошивает насквозь. Уилл не думает, что сможет кончить, но он кончает, едва чувствуя удовольствие. Ганнибал мучает его, поглощая, и к моменту, когда он насыщается, Уилл скулит и корчится. В конце концов Ганнибал выпрямляется между его раскиданных в стороны ног. Откинув волосы со лба, он довольно улыбается. Его губы блестят, и Ганнибал стирает каплю с подбородка. - Чудесно, - комментирует он. И отправляет палец в рот, слизывая сперму.