-1-
Утро среды было таким же тяжелым, как утро понедельника, вторника или любого другого буднего дня. Кимико была вся в работе и бегала по Готею, как ужаленная. То бумаги принеси, то приказ передай, то за новичками проследи. Так и хотелось притвориться мешком с картошкой и спрятаться в темном, прохладном, желательно безлюдном помещении, чтобы не трогали лишний раз. Хикифуне пыталась подловить своего бывшего офицера уже битый час и, наконец, когда у нее это получилось, Кимико была просто не в состоянии что-то понимать. — Слушай, у меня к тебе дело, — деловито начала капитан, — я тут выяснила, что замены для преподавания моего предмета нет… хочешь попробовать? — Тайчо, — уставшим голосом завыла девушка. — Какое преподавание? Где? Когда? — В академии. Можешь хоть завтра. — Вам прямо срочно или это может подождать? — Не срочно, — засмеялась женщина, — я еще продолжаю вести свои лекции, но будут искать замену и, пока идут поиски, могу я попросить тебя провести пару уроков вместо меня? Ты же вот на днях опять сетовала на плохое жалование. Так почему бы не взять небольшую подработку? — Как временный преподаватель? — Кимико оценивающе посмотрела на своего бывшего капитана. Академия — не самое плохое место, которое можно найти для синигами, бывает хуже. — Всего на один учебный год, да? — Всего на один. — Я подумаю, — улыбнулась девушка, обмахиваясь папками с документами. Везение — неотъемлемая часть ее натуры. Сейчас, приняв некоторые специфические обязанности главы своего клана и стараясь их выполнять по мере возможности, Кимико было необходимо непоколебимое алиби. Первые несколько лет ей помогал Йоми, взяв на себя большую часть обязанностей, но это не могло продолжаться вечно. Скоро ее частые отлучки будут слишком заметны.-2-
В аудитории стоял галдеж. Студенты, уверенные, что занятий сегодня не будет, развлекались во всю: болтали, смеялись, разрисовывали доску непристойными картинками. Разве что не ходили на голове. Когда дверь распахнулась, и в класс зашел преподаватель, ученики умолкли и понуро разбрелись по своим местам. Кимико усмехнулась, вспомнив свои печальные юные годы, проведенные в академии синигами. Ничего не меняется. Среди учеников она заметила одно знакомое лицо, пусть и немного повзрослевшие. От того милого, до зубовного скрежета любознательного мальчика уже не осталось и следа. — Так, вы все прекрасно знаете, что я прекращаю свою преподавательскую деятельность, — громогласно начала Кирио, стоя за преподавательской кафедрой, — но это не значит, что у вас его никто не будет вести! С сегодняшнего дня вашим преподавателем будет Аоки Кимико-сэнсэй. Пятый офицер шестого отряда Готей-13, — капитан посмотрела осуждающим взглядом на парочку девочек, похожих друг на друга, точно зеркальные отражения, постоянно о чем-то перешептывающихся. — У этого человека очень своеобразный характер, и лучше вам сразу зарекомендовать себя с лучшей стороны! «Своеобразный характер?!» — возмутилась про себя девушка, вонзая грозный взгляд в спину Хикифуне. Аоки не горела особым желанием соглашаться на полноценную преподавательскую деятельность, но Кирио настояла на том, чтобы синигами хотя бы попробовала провести пару уроков, а потом отказалась или же, наоборот, — согласилась. Но Кимико беспокоило совсем другое. Она не привыкла, чтобы ее слушало такое огромное количество людей одновременно. Это пугало. — С какой из них? — выкрикнула одна из близнецов, хитро сверкая голубыми глазами. По классу прошелся смешок. — С какой хотите, — заулыбалась Кирио. Девушка фыркнула и принялась что-то яростно нашептывать сестре, которая рассеянно накручивала на палец выбившуюся из косы черную прядь. Вторую больше интересовало происходящее за окном, чем слова сестры. Женщина смерила учениц спокойным взглядом, отойдя от кафедры, позволяя Аоки подойти вперед и сказать приветственное слово классу. Кимико почувствовала, как по спине побежали мурашки. Собравшись с духом, синигами сначала откашлялась, заставляя учеников обратить на себя внимание, а потом поздоровалась. Ученики, как это принято, поздоровались с новым учителем в ответ, но без особой радости или энтузиазма. Им бы было интереснее, если бы их лекции вел какой-нибудь другой капитан из Готей-13, а не офицер. Хикифуне, почувствовав неуверенность девушки, подошла к Кимико, положив руку на плечо и добавила очень тихо. — Папка на кафедре, — пятый офицер судорожно открыла папку и принялась быстро читать иероглифы, смутно вспоминая, как сама когда-то слушала лекцию о том же самом. — Это только второй курс, так что ничего сложного, — Кирио повернулась к ученикам и помахала им рукой. — Прощайте, ребятки! Всего вам хорошего! — Не бросайте нас, Хикифуне-сэнсэй! — выпалила голубоглазая близняшка, заламывая руки, однако Кирио не обратила внимание на эту мольбу и просто вышла из аудитории, оставив новоиспеченного преподавателя наедине с учениками. Кимико вцепилась в преподавательскую кафедру, как кошка, которую намереваются швырнуть прямо в воду. Выдохнула, чтобы успокоить нервы и унять страх, не обращая внимания на возникший в классе шум. Подняв голову и осмотрев учеников, Аоки с милой улыбкой спросила учеников: — Ну, что, начнем урок? Или просто тихо посидите, и я вас пораньше отпущу? Класс молчал. Все выжидательно косились на близняшек, спокойно рассматривающих свои конспекты. Старшая из них, подняв к потолку изумрудно-зеленые глаза, крутила в руках карандаш. Младшая придирчиво рассматривала нового преподавателя. — Хорошо, — улыбнулась девушка, — не буду вас мучить. Можете идти. Только потише в коридорах! У других, в отличие от вас, идут лекции! Студенты довольно тихо и торопливо принялись собирать свои вещи, опасаясь, что Кимико передумает. Когда все уже вышли из аудитории, в коридоре раздался пронзительный девичий крик: — На кого же вы нас покинули, Хикифуне-сэнсэй?! — и оглушительный смех вперемешку с возмущенным шиканьем. «Хорошо, что хоть учебный план остался! Но я совершенно не помню этого предмета!» — закрыв глаза, подумала Кимико. Аоки, дождавшись, пока толпа второкурсников покинет коридор, взяв с собой папку, вышла из кабинета. Выйдя на открытую территорию академии, девушка направилась в бараки своего отряда. Как ни крути, но придется прорабатывать планы лекций, и на выходных можно поставить жирный черный крест. — Ки-тян, — счастливый голос Соске и крепкие руки на ее талии заставили девушку остановиться и судорожно вцепиться в папку с планом занятий. — Ну, как прошел твой первый день в качестве учителя? — Не очень. Могло бы быть лучше, — Аоки устало посмотрела на Айзена. Лейтенант никогда не интересовался чем-то просто так, а если интересовался, то предпочитал знать все до мельчайших подробностей. — Вот как-то так. — У второго курса вела? — Айзен улыбнулся. — Понравилось быть преподавателем? — Это громко сказано, — девушка открыла папку с исписанными иероглифами страницами. — Но если тебе интересно: вот как выглядит учебный план. И так у каждого курса! Безумно весело… — Бедная Ки-тян, — потешно протянул Соске, зарываясь лицом в волосы Аоки. — А я так надеялся, что мы сможем погулять в это воскресенье. — Разве офицеру и лейтенанту разрешено так себя вести на территории Академии?! — кто-то захихикал. — Хаганэ и Кинуэ из клана Маритаими, — вздохнула Кимико, отстранившись и выскользнув из объятий юноши.— Если правильно запомнила… — Это Хаганэ и Кинуэ из клана Маритаими, — тихо пропищала одна из девушек, отвернувшись в сторону. — Забавно слышать такое от человека, который даже не знает, как вести у нас занятия. — Забавно слышать это от человека, который даже не может сказать это в лицо своему сэнсэю, — Бьякуя появился неожиданно и, казалось, он просто ждал момента, чтобы вставить свое слово. — Вы посмотрите-ка, какая речь от человека, который похож на девчонку больше, чем я! Тебе только сисек не хватает. Ну ты не расстраивайся — еще вырастут, — девушка ослепительно улыбнулась опешившему Бьякуе. — Разуй глаза, дура! Я не похож на девчонку! — ярость начала закипать в жилах юного аристократа. — Тут и невооруженным глазом видно, что я мальчик! И форма академии у меня не девчачья! — Теперь понимаешь, — прошептала на ухо Айзену Кимико, — почему могло быть и лучше. — Все знают, что ты попросту выкрал ее, — продолжала изгаляться принцесса. — И невооруженным глазом будет видно, только если пройдешься по улице голым! — Дети, — юноша с улыбкой наблюдал за перепалкой студентов. Может быть, он тоже вспомнил свои студенческие годы? — А ты… а ты плоская, как доска! — бросил Бьякуя, гневно пунцовея. От ярости у подростка на шее выступила пульсирующая жилка. — Так тебя никогда замуж не выдадут, и ты останешься навсегда старой девой! — Нам пора идти. Точнее, мне, — Кимико хмыкнула, бросив меланхоличный взгляд в сторону здания академии. Уже давно за полдень, а ей еще нужно заполнить порядочное количество отчетов и еще решить свои личные проблемы. — Мне нужно быть в казармах. Раздался хлесткий звук пощечины, глухой удар и звук упавшего тела. — Т-т-ты… Как ты посмела ударить будущего главу клана Кучики? Невежественная дура! — закричал мальчишка, вставая на ноги. — Тебе это просто с рук не сойдет! Я… я… я велю тебя высечь! — Достаточно, молодой господин, — массивная фигура мужчины-охранника загородила сестер от распалившегося аристократа. — И лучше вам попридержать язык. Перед вами — дочери клана Маритаими. — Я тот, кто займет место моего деда — главы великого знатного дома! А они просто… — Успокойся, Бьякуя-кун, — Кимико положила на плечо разгоряченного мальчика свою руку. Конечно, защитник близняшек ничего бы не сделала юному наследнику, не посмел бы, но этот конфликт лучше пресечь еще в зачатках. Иначе значительно позже это выльется во что-нибудь нелицеприятное, а ведь этим детям придется еще порядочное количество раз пересечься на помпезных приемах и даже, возможно, заключить брак. — Аристократы так себя не ведут, — девушка смерила Кучики холодным темно-синим взглядом. Мальчик из непоседливого ребенка с каждым годом превращался во взбалмошного подростка, не способного унять свои эмоции и воспринимающего все сказанное в штыки. — А теперь извинись перед девочками. — Но она первая начала! Я не… — Бьякуя замялся, смотря Аоки в глаза. — Хорошо… прости меня, пожалуйста, Хагане… и Кинуэ! — А не прощу! — фыркнула девушка и, схватив сестру за руку, кинулась прочь из академии. В свою очередь Бьякуя показательно обиженно повернулся на пятках и пошел в сторону поместья Кучики. — Простите. Могу ли я узнать, кем вы приходитесь девочкам? — сурово посмотрев на Таскэ, поинтересовалась ради приличия Кимико. Она прекрасно знала кто это. Она имела возможность лицезреть этого человека когда-то давно, на одном из приемов собранным ее отцом. Тогда он защищал не близняшек, а их мать. — Я их телохранитель, Таскэ Хэйвайнуши, — с достоинством произнес Хэйвануши и поспешил вслед за девочками. — Ками-сама, убереги этих детей от участи быть убитыми моей рукой! Такое я ежедневно не выдержу! — уперев руки в бедра, заявила Аоки и, взглянув на Айзена, стоявшего рядом, добавила: — Это шутка. — Хорошо. Потому что если ты выкинешь что-то подобное тому случаю — я отсеку тебе голову, — шепнул юноша на ухо. Девушка тяжело вздохнула. Ну, что за замечательного спутника жизни она себе выбрала. Эти отношения давно перешагнули грань нормальности и превратились во что-то другое. Странное и отвратительное, больше похожее на моральное насилие. — У тебя такие красивые глаза, — Аоки мило улыбнулась и чмокнула его в щеку. — Ки-тян умеет переводить разговор в нужное русло, — Соске хищно сверкнул линзами очков. — Знаешь, пожалуй, я помогу тебе переработать учебный план. Я зайду к тебе сегодня вечером. Ты не против? — У тебя же были дела сегодня, нет? — Планы поменялись… — Тогда я жду тебя вечером. Люблю тебя, — невзначай бросила Аоки, поправив челку Айзена, торчавшую в разные стороны.-3-
Вечер оказался на удивление долгим и монотонным. Составление учебных планов оказалось сложнее, чем выслеживание пустого в лесу. Рука Кимико ужасно болела от писанины, спина затекла, голова гудела от огромного количества информации. Тактично постучали. Девушка удивленно покосилась на окно, встала из-за рабочего стола и открыла седзи. — Двери, наверное, придумали не для тебя? — улыбнулась синигами. — Просто там твой капитан с внуком. Неудобно проходить мимо него вот с этим, — юноша покачал бутылкой саке перед носом Кимико. Офицер скомкано улыбнулась. — Кстати, у Бьякуи-куна синяк во всю щеку. — Я бы удивилась, если бы синяка не было! Хагане его не слабо приложила, — Аоки помогла лейтенанту залезть в комнату. Со стороны они наверняка смотрелись, как обычная любовная парочка синигами, но на самом деле дела обстояли совсем не так. Если убрать всю мишуру с глаз, Аоки сомневалась в том, что юноша испытывает к ней такие же чувства, как она к нему. Да испытывает ли он хоть какие-то чувства на самом деле? — Почему ты решил принести саке? — А ты не хочешь? Насколько я помню, ты всегда была не прочь выпить, да и день у тебя выдался нелегкий. А на счет Бьякуи: то его ударила Кинуэ, а не Хагане. — Не знала, что сила удара близняшек может быть одинакова, как и их мордашки, — Кимико покосилась на бутылку со спиртным. — Наверное, сегодня я не буду пить. Нет настроения. Да и бумажек еще столько писать нужно. Аоки смачно потянулась. — Ками, как у меня болит спина, — девушка хитро улыбнулась. Но Соске, прищурившись, внимательно изучал этикетку на бутылке, игнорируя намеки девушки. Аоки обиженно поджала губки и подошла к Айзену ближе, попутно доставая из шкафчика пиалы. Пить она может быть и не будет, но будет наливать сакэ, как гейша или служанка. — Как продвигается составление учебного плана для студентов второго курса? — лейтенант наконец-то оторвался от изучения содержимого бутылки. — Я практически закончила его. Осталось только отредактировать некоторые моменты. — Молодец. Мужчина сел на татами по-японски, выставив руку с пустой пиалой чуть вперед, чтобы девушка смогла спокойно ее наполнить. Кимико молча разлила алкоголь в посуду, в тишине наблюдая, как лейтенант осушает блюдце. Айзен не был поклонником алкоголя, по большей части он пил зеленый чай, но время от времени мог позволить себе и сакэ. Кажется, ему приносило какое-то извращенное удовольствие просто сам факт того, что он пьет и что ему прислуживают. Аоки заметила отголоски знакомой и очень ненавистной реацу. — Ни слова, — прошептал лейтенант девушке, снова прося наполнить пиалу. Синигами посмотрела на Айзена, всем своим видом демонстрируя свое недовольство, но покорно наполнила посуду алкоголем, не проронив ни слова. — Кимико, в чем дело? — почувствовав скачок в реацу офицера, спросил лейтенант. — Я, что, слишком много тебя прошу? Просто молчать. Это не сложно. Синигами отрицательно покачала головой, прикусив язык так, чтобы рот наполнился кровью, и она точно не сказала бы ни слово, даже если бы хотела. — Прошу прощения, что отвлекаю вас, Айзен-сама, но у нас возникли проблемы, — Тоусен вошел в комнату офицера без стука и разрешения от хозяйки комнаты. Если бы не кратковременный обет молчания, Аоки обязательно бы высказалась за такое неуважение к ее персоне. Но… металлический вкус стоял комом в горле, а челюсть бы стиснута так сильно, что у синигами даже вены на лбу выступили. Соске сразу посерьезнел, внимательно слушая каждое слово Канамэ. Он провел рукой по волосам, убирая челку со лба. Лицо его пересекла недовольная усмешка. — В Готее что-то начинают подозревать на счет пропавших душ. Приказа пока отдано не было. — Хм… видимо, они решили добыть побольше информации. — Может быть нам прекратить и затаиться на какое-то время? — Канамэ повернул голову в сторону сидящей рядом с Айзеном Аоки, монотонно сверлящей взглядом пол перед собой. — Офицер Аоки, тебе тоже не мешало бы затаиться. Твои действия слишком очевидны и привлекают много внимания со стороны. Брюнетка фыркнула, собравшись ответить оскорблением на брошенным в ее сторону «советом», несмотря даже на пораненный язык и полный рот крови, но осеклась, встретившись взглядом с лейтенантом пятого отряда. — Какой хороший совет, — улыбнулся Соске, с глухим звуком побарабанил пальцами по татами, отложив фарфоровую пиалу. Девушка смиренно кивнула, продолжая смотреть куда-то в пол. Мужчины вели разговор еще долго, бархатные интонации голоса Айзена причудливо смешались с сухим почтительным тоном Тоусена и приятно убаюкивали. Какое-то время Аоки сопротивлялась навалившейся усталости, тяжело вздыхая, стараясь угомонить нахлынувшую головную боль от переутомления и ноющую спину. — Это все, Канамэ? —Да, на этом все, Айзен-сама. — Можешь, идти, — Тоусен, глубоко поклонившись своему господину вышел, не почтив прощанием хозяйку комнаты. — Видишь, можешь же, когда захочешь, — самодовольно констатировал лейтенант. — Но прикусывать язык было совсем необязательно. Это варварство какое-то. У крови отвратительный вкус. Не хочу перебивать им вкус от сакэ. Иди, — мужчина кивнул в сторону ванной комнаты, намекая Кимико сполоснуть свой рот от крови.