-1-
В большом лекционном зале было тихо, хотя он был полностью забит учениками. Преподаватель не спешил начинать свой предмет. Все ждали опоздавших. Сэнсэй нетерпеливо постукивала карандашом по гладкой поверхности стола. Полные губы привлекательной черноволосой женщины недовольно кривились каждый раз, когда их обладательница косилась на часы. В дверь постучали, и, не дождавшись разрешения, влетела троица растрепанных учеников. — Простите, Аоки-сэнсэй, — начал юноша с ярко-рыжими волосами, — но нас задержали на другом предмете. И в журнале должно было быть написано, что мы опоздаем. Женщина перестала постукивать по столу карандашом и уставилась на юношу холодными голубыми глазами. — Как всегда вовремя! Невероятная пунктуальность! Может, расскажите свой секрет, Абарай-сан? Ренджи ничего не ответил, но цвет его лица мог посоперничать с яркостью его шевелюры. — Простите еще раз, Аоки-сэнсэй, — из-за широкой спины парня выглянула невысокая девушка с хвостиками. — Разрешите, мы займем свое место. — Вот это манеры! Не смею задерживать, — Аоки мило улыбнулась и обратилась ко всей аудитории. — Как я смею задерживать тех, кто считает, что их проблемы намного важнее урока? Вы уж меня простите, что я ниц не падаю. По классу пробежал смешок. Студенты молча поплелись к своим местам, Ренджи не преминул поздороваться за руки с несколькими однокурсниками. Наконец, все трое уселись, но Абарай продолжал ехидно хихикать над несчастным Изуру, который просто не знал, куда деться от насмешливого обладателя самых ярких волос в академии. Кимико встала за кафедру и начала вести лекцию, не обращая внимания на неугомонного юношу. — Завтра у вас экзамен. В ваших интересах вызубрить билеты так, чтобы от зубов отскакивало лучше, чем мантры, — Аоки скрестила руки на груди и обвела взглядом всех присутствующих. — Дальше по плану у класса плановый рейд в мир живых на практикум под присмотром шестого курса. Абарай-сан! Повторите все, что я сказала. А лучше выйдите и напишите на доске. — А?.. Чего? — юноша удивленно замотал головой под смех одноклассников. На его татуированном лице застыло непонимающее выражение. — А?.. Чего? — передразнила его женщина. — Разговаривай дальше! — Аоки села обратно за стол и начала что-то записывать в тетрадке. — У вас есть минута на вопросы. — Аоки-сэнсэй?.. — Да? — синигами на секунду оторвалась от своих записей. — Скажите, а кто это сделал? — девушка с черными раскосыми глазами указала на потолок — на его темно-серой поверхности красовалась красная, несколько выцветшая надпись: «Бьякуя — баба!». Студенты вновь рассмеялись. Громче всех заливался Ренджи. — Это у кого хватило смелости? Неужели после этого Кучики-тайчо не заморозил ее своим аристократическим взглядом? — Кого сейчас уже нет в живых, — сухо ответила на вопрос сэнсэй. Женщина продолжила писать и, подняв глаза на учеников, улыбнулась. — У вас нет вопросов по экзамену? Или вы настолько уверены, что сдадите? — Я бы хотел отнести цветов на могилу этому смельчаку, — торжественно пропыхтел Абараи. — Умереть за свою точку зрения — действительно круто! — Если вы действительно хотите это сделать, Абарай-сан, то я могу отвести вас к капитану Кучики, и он с радостью покажет вам, где же он закопал тело. Ренджи тут же замялся, его воинственный взгляд потух. — Ну, так я дождусь вопросов по экзаменационным билетам или нет?! — Аоки стукнула кулаком по столу. — Вы не ушиблись, Аоки-сэнсэй? — сладко протянул жеманный блондин, сидящий в первом ряду. — Я могу подуть на вашу изящную длань, и все пройдет. — А когда пересдача? — басовито проорал Абарай, приподнимаясь с места. — Первая умная мысль за все время, что я вас знаю, Абарай-сан! — Кимико удивленно посмотрела на юношу. — Пересдачи не будет. Я не хочу. Вы исчерпали свою минуту, так что можете проваливать. Увидимся завтра. — Но Аоки-сэнсэй! — Пока-пока, — Аоки кокетливо помахала ручкой, — а то Кучики-тайчо обидится, что я опоздала, и придет сюда… крушить, громить и убивать. Студенты повскакивали со своих мест, шумно обсуждая предстоящий экзамен. Синигами подняла голову к потолку. «Бьякуя — баба. Нужно замазать уже это, а то каждый раз один и тот же тупой вопрос возникает у кого-нибудь, — Аоки покачала головой. Как же так получилось, что она договорилась быть временным учителем, а осталась навсегда? — Теперь осталось отнести Бьякуе отчеты, и я буду наконец-то свободна». Девушка чувствовала, что завтра ей понадобятся силы. Экзамен — нелегкое испытание, особенно для Абарая. Аоки ждет нескончаемый поток слезливых просьб вытянуть оценку, попытки подкупа и неуверенное блеяние, мало чем связанное с ее предметом. Единственной мыслью, что заставляла Кимико до сих пор работать в академии, было понимание того, что преподавательская деятельность дает небольшой бонус к ее зарплате офицера. А с зарплатой у офицеров всегда туго. Особенно, когда неожиданно за года у вас появился крайнее транжиристый друг. У Мацумото была удивительная особенность занимать деньги, но не было особенности возвращать их. Угрызений совести при этом не наблюдалось. Кимико пересеклась с Мацумото случайно, на одном из совместных заданий, и неожиданно это переросло в дружбу. По общению Рангику не была тяжелым человеком, любила посмеяться и пошутить, пообсуждать все подряд, даже то, что ее никаким боком не касалось. Проводить с ней время было увлекательно, но иногда очень неприятно на утро.-2-
— Я не понимаю, что со мной не так? — посетовала пышногрудая синигами. Грустно поиграв кулоном на шее и убрав ярко-рыжий локон с плеча. — Ты противная, инфантильная и нытик, — Аоки подсела рядом с Мацумото, которая вальяжно растеклась на софе перед своим рабочем местом. За целый день она не сделала ни одного поручения капитана. Даже отчет не написала. — Это был не вопрос! И не тебе! — Какой вопрос? Рангику лишь всплеснула руками и отвернулась от подруги. — В тебе нет ни капли сочувствия, — фыркнула она, — неужели так сложно сказать мне что-нибудь приятное? Например: «Ах, Ран-тян, ты просто сокровище для любого мужчины, этот Ичимару ведет себя как последний олух!» Аоки хихикнула и сладким голосом прощебетала: — Ах, Ран-тян, ты просто сокровище для любого мужчины, этот Ичимару… — женщина засмеялась еще громче, поднявшись с софы. — Это просто идиотизм. Мацумото обиженно надула губы и строптиво мотнула головой, хотя в ее незабудковых глазах плясали смешливые искорки. — Ты меня расстроила. Мне необходимо успокоиться. Выпить немного, — девушка стрельнула глазками в сторону Аоки. — За твои смешки ты теперь должна устроить мне девичник! — Что?! Почему я? Ведь это ты нытик, — наигранно удивленно спросила Аоки. — Ты просто хочешь сходить в тот идзакая, чтобы поглазеть лишний раз на того мальчишку-разносчика и его великолепный зад. — Да, подумаешь. У многих симпатичные задницы. У меня, например. — Как-нибудь захвати ее с собой, а то за хакама не видно, — увернувшись от полетевшего пузырька с лаком для ногтей, брошенного Мацумото, Кимико рассмеялась, рассматривая, как ярко розовая жидкость медленно растекается по стене.— Ладно, так уж и быть. Будет тебе девичник! — Чудесно, — Рангику вскочила на ноги, ее внушительная грудь опасно заколыхалась, — тогда пошли прямо сейчас! Я хочу взглянуть на задницы новеньких из твоего отряда. Интересно, сможет ли кто-нибудь из них составить конкуренцию Кучики-тайчо, — девушка игриво хихикнула. Мацумото подхватила офицера под локоть, потащив к выходу из своего кабинета. — Когда это ты успела лицезреть Кучики-тайчо во всей его красе? — улыбнулась синигами. — Или я чего не знаю? — Мальчики, мы идем, — промурлыкала Ран.-3-
Экзамен должен был начаться час назад, но Кимико еще не появилась. Ученики заметно нервничали. Кто-то перечитывал конспекты в надежде успеть выучить хоть что-то. Другие писали шпаргалки. — Где она есть?! Еще пять минут, и я ухожу! Имею право! Ренджи метался из угла в угол, судорожно теребя конспекты, Хинамори скромненько сидела у окна, штудируя учебник. Остальные суетливо бегали по классу, обмениваясь шпаргалками. Дверь громко распахнулась, и в аудиторию влетела Кимико. Достав из папки билеты, женщина разложила их на преподавательском столе. — Начинаем экзамен! — настроение у офицера было не самое лучшее. После попойки вместе с Мацумото голова болела, и каждый звук эхом отдавался в висках. А под глазами были темные круги. Пора бы запомнить, что ей уже не двадцать лет, и на утро она не сможет так, как раньше быть работоспособной, бодрой и при этом не испытывать рвотные позывы время от времени. — Э, сэнсэй, вы хорошо себя чувствуете? — заботливо спросила Момо. Аоки в самом деле выглядела не очень презентабельно. Слегка землистого цвета кожа, мешки под глазами и очень недовольное выражение лица. — Болтаешь слишком много, Хинамори-сан! Будешь брать билет первой! — зло прошипела женщина. — Д-да, — девушка отложила учебник и на дрожащих ногах подошла к столу. Она была настолько бледна, что, казалось, будто вот-вот упадет в обморок. — Номер билета? — Се-се-дьмой… — дрожащим голосом пробухтела Момо. — Повезло. Сразу ответишь или подготовишься? — П-подготовлюсь… Синигами сделала пометку в журнале напротив имени Хинамори. Первые несколько лет предыдущие студенты умудрялись отвечать ей совершенно другую тему билета, а иногда вообще менялись ими между собой. Но наученная на своих ошибках синигами быстро научилась пресекать подобные обманы. — Следующий. Время тянулось медленно. Густая тишина, висящая в аудитории, прерывалась лишь тиканьем часов и беспокойным шорохом листов. Стук в дверь заставил студентов вздрогнуть. А когда дверь тихонько заскрипела, и в аудиторию зашел человек в белом капитанском хаори, ученики и вовсе все побледнели. — Всем добрый день, — заговорщицки прошептал Айзен, подмигивая восхищено покрасневшей Хинамори. — Не обращайте внимания, я тихонько посижу и не буду вам мешать. Продолжайте, — Соске приветливо кивнул Кимико и опустился на стул рядом с ней. — Ты… Вы что здесь делаете? — прошептала Аоки. — Вы же должны присутствовать на экзаменах у выпускников. — Ну-ну, не будь такой жестокой, Ки-тян. Они всего лишь третий курс. — Я само добродушие, я даже главному бездарю собираюсь поставить сегодня зачет. — Пр-правда? — радостно вскочил Абарай, отчего все его шпаргалки посыпались на пол. — Нет, — Кимико удивленно посмотрела на гору шпаргалок, а затем перевела взгляд на улыбающегося капитана.— Я лучше буду жестокой. Мужчина ласково улыбнулся и скрестил руки на груди. Одна из учениц, вместо того, чтобы отвечать на билет, любовно пялилась на капитана, сияя радостной глуповатой улыбкой. Аоки поймала ее на созерцании капитана, жестом показав, чем она на самом деле должна заниматься, и, хитро улыбнувшись, прошептала Айзену на ухо: — Только посмотри, как тебя глазами сверлит. Еще чуть-чуть и дырку просверлит. — Вы так на меня смотрите, готовы отвечать? — Соске внимательно посмотрел на залившуюся краской девушку. — Если да, то прошу. Аоки-сэнсэй не будет сильно лютовать, — рука мужчины легла на колено Кимико и легонько сжала. — Конечно, тайчо, — Аоки снова улыбнулась и убрала руку мужчину со своего колена. — А… д-да… хорошо, — студентка с полыхающим аки маков цвет лицом, запинаясь, вышла перед синигами и срывающимся голосом принялась отвечать. Выслушав что-то похожее на ответ, преподаватель остановил девушку. — Ладно, все, — Аоки написала что-то в журнале. — Вижу, что ты хотя бы что-то знаешь, пусть и хуже всех остальных. — Благодарю, Аоки-сэнсэй. — Ага, кто следующий брал билет? Нибори-сан, прошу сюда.-4-
— Я тебе поражаюсь, — Айзен вальяжно откинулся на стуле. — О чем ты? — Кимико бросила в его сторону быстрый взгляд, не переставая собирать рассыпанные по столу билеты. — Это же надо так запугать бедных детей, что они на тебя даже взглянуть боялись. Некоторые так внимательно меня разглядывали, что я, право, засмущался. — В самом деле? — Аоки сложила билеты в ровную стопочку, перевязала их резинкой и положила в папку с остальными бумагами. — Может быть, парочка взглядов досталась тебе. В основном, конечно, женской половины аудитории. Но они просто боялись присутствия капитана на экзамене. — М-м-м… да ты ревнуешь! — Соске подошел к ней вплотную. Ее спина прижималась к его мускулистой груди. — Я?! Да не может такого быть, — женщина развернулась в его объятьях и положила руки на плечи мужчины. — Я не могу ревновать. Без причины — не могу. — Айзен-тайчо, вас… ой, прошу прощения, — синигами поклонился, вылетел из класса быстрее, чем Соске и Кимико успели обернуться. — Вот теперь поползут самые странные слухи про меня. Хотя, куда страннее слуха, что я предпочитаю женщин? — посетовала Кимико. Не то, чтобы ей было интересно, что о ней болтают окружающие, иногда это было даже забавно. Но некоторые истории о ее персоне поражали даже саму Кимико. Рангику очень любила сплетни и частенько рассказывала Аоки, что люди болтают за ее спиной. — Может, теперь старые забудут, — мужчина поцеловал ее в уголок губ и отвел угольно-черную прядь, упавшую на лоб. Аоки мягко провела рукой по его щеке. — Мне несказанно повезло, — женщина глубоко вздохнула. Повезло. Ей повезло приспособиться к характеру капитана, научиться подбирать нужные слова в нужное время. Чтобы не навлечь на себя гнев. Или что похуже. Иногда их разговоры даже были практически как у обычной пары. Но это разговаривали между собой две маски. — Я хочу уволиться из академии. — Думаю, половина твоих студентов вздохнет посвободнее. — Я никогда не хотела преподавать. А теперь меня уже просто тошнит от этого всего. Прибавка к жалованию — оно того не стоит. Я постоянно словно разрываюсь на части, чтобы успевать везде. Чем дольше это продолжается, тем меньше моего собственного «я» остается со мной. Надеюсь, ты понимаешь, что я имею ввиду. Я устала. — Делай, как захочешь и как посчитаешь нужным, — Айзен ласково улыбнулся, но его карие глаза были холодны и расчетливы. Мужчина еще какое-то время понаблюдал за реакцией офицера и, медленно выпустив женщину из своих объятий, направился прочь. «Если будет как тогда — я отсеку тебе голову! — поняла, что хотел сказать ей капитан своим молчанием. Аоки продолжала стоять в пустом лекционном зале, смотря на то, как за окном ветер играет с листьями на кронах деревьев. — Один раз я уже сделала, как посчитала нужным и теперь нахожусь в долгу перед хладнокровным человеком, для которого люди — просто игрушки. Ее ошейник затягивается с каждым днем все туже на шее, но Кокурю требует крови».