-1-
Осень в мире живых — это всегда слякоть и депрессия по последним теплым дням лета. Осень в Обществе Душ — мало чем отличается. В это время года погода капризна, словно девушка перед свадьбой. Если днем светит солнце, это не значит, что вечером не начнется ураган. Но даже в такое депрессивное время Готей-13 живет полной жизнью. Лейтенанты трудятся словно пчелки, капитаны знакомятся с новичками-рядовыми. Жизнь кипит за белокаменными стенами Готей-13. Особенно сильно она кипела в казармах двенадцатого отряда. Так сильно, что стены кабинета капитана норовили рухнуть в пыль. Это означало только одно: Хикифунэ Кирио была в ярости. — Да ты понимаешь, что ты натворила?! — женщина с растрепанными пурпурными волосами уперлась руками о письменный стол, уставленный кипами бумаг. — У тебя хотя бы есть, что сказать в свое оправдание?! — «Ой» подойдет? — новоиспеченная синигами виновато улыбнулась. — Это же был семидесятый район северного Руконгая! Там мало кто интересуется ландшафтом… — Пусть хоть двухсотый! Как ты вообще умудрилась снести пятнадцать зданий, Кимико?! — Кирио устало плюхнулась на стул. — Технически не я их снесла… Я ещё плохо владею своим шикаем, — девушка виновато развела руками, пытаясь оправдаться. — Я не думала, что эта техника будет такой разрушительной… для построек. — Мне кажется, за эти два года ты вообще перестала думать, — капитан недовольно вздохнула и, взяв со стола бумаги, стала их рассматривать. — Хотя, для владельца меча, с такими способностями ты быстро учишься. Скажи, а в клане Аоки такой занпакто считается редкостью? — Да. В нашем клане это считается довольно редкими способностями для духовного меча. Хотя клан Аоки изначально был кланом наемных убийц на вассальной службе у клана Кучики, — голос Кимико слегка дрогнул на этом слове, но, быстро взяв себя в руки, девушка продолжила: — Занпакто со способностью управлять тенями очень ценились. По… ну, вы поняли. — Понятно, — женщина продолжила рассматривать какие-то бумаги и складывать их в папку рядом с собой. — Как ты себя чувствуешь, Кимико? То, что случилось два года назад… — Знаете, Хикифунэ-тайчо, есть такая здоровская вещь под названием «Живем дальше». Вам тоже стоит попробовать. Женщина в белом хаори мягко улыбнулась. — Всё шутишь… За смехом всегда легче спрятать боль, верно? — Кирио встала, взяв с собой папку, в которую только что собрала бумаги. — Не буду больше тебя задерживать. Возьми папку и отдай её Хиори. — Да вы издеваетесь, тайчо! — прокричала Кимико, отпихивая папку от себя двумя руками. — У меня сейчас свободное время! Я не хочу потратить его, ища Саругаки-фукутайчо по всему Сейрейтею! Почему она вообще не на своем рабочем месте?! — Тебе и не нужно искать по всему Сейрейтею, тебе всего лишь нужно пройтись по казармам пятого отряда! Хиори вечно там крутится. — Почему бы вам самой не сходить туда? Капитан хищно улыбнулась и насильно вручила папку Кимико. — А зачем, если у меня есть ты? Давай, иди в казармы пятого отряда. Будем считать это наказанием за разрушения неповинных домов, — Кирио скрестила руки на груди и резко закричала: — Что стоишь?! Бегом папку относить! Кимико вылетела из кабинета так быстро, что только пятки сверкнули. Но, оказавшись за пределами казарм двенадцатого отряда, она остановилась и пошла неторопливым прогулочным шагом, погрузившись в свои мысли. «Ками-сама, как между подписанием бумажек, преподаванием в академии и ораньем на меня, Хикифунэ-тайчо успевает начистить свой занпакто до блеска? Зачем я вообще об этом думаю?! У меня, что, других проблем нет? Нужно сплавить эту папку кому-нибудь, а потом свалить, чтобы не нашли… да… идеальный план», — на лице Кимико появилась довольная улыбка. — «Хотя, если я сама отдам эти бумаги Хиори, то смогу узнать, кто стал новым лейтенантом пятого отряда… Если бы Сузумэ была здесь, наверное, она бы сказала: «Кимико, дурья башка, давай отнеси папку. Чего тебе стоит?». Но сначала мне надо было переодеться, от меня воняет потом». Кимико шла издевательски медленно. Со стороны могло показаться, что она несет не папку с бумагами, а камень на свою каторгу. Но синигами, пробегавший мимо и торопившийся куда-то, толкнул в плечо, от чего бумаги разлетелись в разные стороны. — Смотри, куда идешь, — девушка начала собирать бумаги, пока их не унес ещё дальше ветер, — придурок. Синигами развернулся и направился в сторону девушки, которая уже стояла с собранными бумагами, отряхивая хакама от пыли. Кимико, понимая, что парень решил подойти и извиниться, решила сказать этому недотепе всё, что она думает о нем в данный момент. Но как только она подняла голову, взгляд остановился на лейтенантском шевроне пятого отряда. Её темно-голубые глаза расширились в ужасе, а в голове проскользнула единственная мысль: «Я назвала нового лейтенанта пятого отряда придурком! Можно забыть о карьерном росте на несколько десятилетий! Аоки Кимико — десятый офицер на веки вечные…» — Прошу меня простить, лейтенант, — девушка перевела взгляд синих глаз с шеврона на лицо синигами и её охватил ступор, — Айзен-сан… — Давно не виделись, Кимико-кун, — молодой человек обворожительно улыбнулся. — Прости, я тебя сбил… «Кимико-кун?» — Ничего страшного, — синигами недоуменно рассмеялась, пытаясь понять с чего это вдруг парень решил использовать суффикс «-кун». — Слушай, может, ты видел Саругаки-фукутайчо? Мне нужно отдать ей документы. — Кажется, я видел её в казармах девятого отряда, — Айзен поправил очки, которые немного сползли с переносицы. Это были всё те же очки ещё со времен академии. Или другие, но очень похожие на старые. — Я ведь опаздываю! Мне сегодня должны дать первое задание как лейтенанту. — Поздравляю. Тогда я не буду тебя больше задерживать. В другой раз поговорим, — девушка убрала прядь черных волос за ухо. Внутри Аоки забурлили странные, давно подавленные чувства. Они ведь с ним так и не говорили с того момента. Не говорили о том, что произошло. Она замкнулась в себе. Не завела больше ни единого друга: ни в академии, ни в дивизии. Превратилась в одиночку. Жизнь отчетливо разделилась на «до» и «после». Кимико никогда не хотелось ни с кем разговаривать на ту тему, но, встретив Айзена в казармах пятого отряда, девушка вдруг почувствовала острое желание поговорить именно с ним. Рассказать, как ей было больно и тяжело посмотреть в глаза матери Сузумэ. — Сегодня вечером будут праздновать мое назначение. Ты тоже приходи. Там и поговорим обо всем. — Значит, сегодня вечером в казармах пятого отряда? — Да, я зайду за тобой, — темноволосый парень улыбнулся и отправился своей дорогой, оставив Кимико в раздумьях. Девушка стояла несколько минут на одном месте, но, встряхнув головой, повернула к казармам девятого отряда. «Сегодня вечером в казармах пятого отряда… звучит, как приглашение на свидание. Нет! Мы же просто друзья! И он по-дружески пригласил меня на праздник! Прекрати об этом думать, Кимико!» — покраснев от собственных мыслей, Кимико прикрыла лицо папкой, чтобы лишние глаза этого не увидели. Своего лейтенанта она нашла быстро. Как и говорил Айзен, Хиори оказалась в казармах девятого отряда. И, передав ей папку от капитана, Кимико направилась в свою маленькую комнатку в двенадцатом отряде. Комната была очень скромно обставлена. Столик, футон, прикроватная тумба и осиирэ — всё, что находилось в комнате синигами. Но девушка не жаловалась на такую жизнь, ей даже доставляло это удовольствие. Ничего лишнего, только самое нужное. Дома, в поместье, они тоже не шиковали, но мебель была лучше, качественней. Девушка не успела даже открыть фусума, чтобы войти, как к ней на руку села адская бабочка. — Десятый офицер Аоки Кимико, через десять минут вы должны быть около южных ворот для выполнения задания, — Кимико машинально проговорила сообщение бабочки вслух. Офицер страдальчески вздохнула и ушла в сюмпо.-2-
Возле южных ворот уже стояли четверо синигами, но, оказавшись на месте, Кимико не стала подходить к ним, а предпочла остаться в стороне. За прошедшие два года девушка сильно изменила свой взгляд на мир. Теперь она предпочитала одиночество. Вся жизнь приобрела лозунг: «Я спасаю только свою шкуру и отвечаю только за себя». Кимико отошла от компании как можно дальше и, присев на корточки, облокотилась о белую стену. Они ждали только одного человека, который соизволил опоздать. «Это синигами из второго, значит, мы ждем Урахару Кискэ. Слишком часто меня ставят с капитаном группы задержания. Как бы Совет сорока шести не задумал чего-нибудь насчет меня», — недобрые мысли роились в голове Кимико. Мало кто знал, но из Готея-13 мало кто уходил по собственному желанию. Мало кто действительно уходил в отставку. Кимико и четверо синигами из второго отряда простояли возле южных ворот не меньше полутора часов прежде, чем горе-капитан группы задержания появился. Кажется, его сослуживцев это совершенно не удивило. — Ой, простите, — начал извиняться Урахара, — я, кажется, немного задремал… — Неужели ты не ценишь чужое время, Кискэ? — девушка из второго отряда, с ярко бордовыми волосами, лениво поднялась с земли и подошла к третьему офицеру. — Мы проторчали здесь два часа, если не больше. — На самом деле вы ждали меня час сорок пять минут, — блондин посмотрел на часы. Аоки скрестила руки на груди и с явной злобой прошипела себе под нос: — Зачем ты их вообще носишь, идиот? — Своих офицеров в двенадцатом отряде будешь идиотами называть, а нашего не трожь, выскочка. Небось перевестись решила, раз мы так часто твою рожу видим, — девушка-синигами перевела раздраженный взгляд на Аоки, которая не обращала внимание на выпады в свою сторону, и вновь посмотрела на офицера. — Ты, кстати, так и не рассказал нам суть задания. — Да там нет ничего особенного. Просто прийти в пятидесятый район и арестовать одного человека, — Урахара театрально развел руками. — Вот и всё… Анзу-сан, Амида-сан, Удо-сан и Кийоши-сан, вы идите вперед, а я с десятым офицером Аоки-сан догоню вас. Четверо синигами кивнули и одновременно ушли в сюмпо, хотя Аоки успела поймать презрительный взгляд Анзу. Урахара и Кимико так и остались стоять на месте. — Так что нам нужно сделать на самом деле? — девушка посмотрела на Урахару, который что-то искал в сумке. — Не любишь подвохов, Аоки-сан? — блондин нашел в сумке что-то, что так усердно искал, и этим «что-то» оказались две рации. Одну из этих раций Урахара отдал девушке. — Вся жизнь — подвох, — насмешливым голосом сказала Кимико, надевая рацию. — Ну, так что нужно сделать? — Один из тех четверых сливает информацию потенциальному врагу Общества Душ. Совет сорока шести приказал найти этого лазутчика и наказать по всей строгости. И это очень тесно связано с твоей, да и семьями из аристократии вообще. Ты прекрасно знаешь, что Готей-13 не может лезть в дела семей благородных и не очень, поэтому обвинить их в шпионаже будет трудно, но и оставлять дело на самотек глупо. — Я поняла. Нам оказана великая честь. Главным образом: чтобы показать наше место, — офицер начала демонстративно разминать руки. — Надеюсь, у тебя уже есть план или что-то типа того. — Конечно есть! — идиотски улыбаясь, протянул Урахара. «Блин, надеюсь, это будет не тот же самый план, как в прошлый раз. Шаг первый: мы туда приходим. Шаг второй: я не знаю. Шаг третий: дело сделано! — Кимико страдальчески вздохнула и закатила глаза. — После «я не знаю» я две недели лежала в лазарете!» Поняв, о чем размышляет Аоки, молодой человек решил прояснить ситуацию: — Второй отряд уже пустил слух, что мы направим двух старших офицеров и ещё четверых синигами на задержание преступников, — серьезно проговорил блондин. — Теперь наша с тобой задача попасть в ловушку, а затем заманить их в нашу ловушку. — Потрясающе! Ладно, хватит болтать. Пойдем уже, пока они не догадались, — девушка ушла в сюмпо легко и грациозно.-3-
Говорят, истинное лицо города можно увидеть среди его бедноты. Пятидесятый район южного Руконгая ничем не отличался от семидесятого или шестидесятого районов. Ну, может быть чуть-чуть, да и только тем, что трупов, блевотины и отчаяния там было поменьше. Затаившись у предположенного места облавы, группа из шестерых синигами обсуждала план действий. — Я и Аоки-сан займемся Тахакаси Кейдо и его бандой, а если нам понадобится помощь, мы позовем вас, — не часто можно было увидеть Урахару Кискэ с таким серьезным лицом, но и такое иногда случается. — Есть вопросы? — Почему нам нельзя сразу пойти вместе с вами? — спросила Анзу. — Мы же точно не знаем, сколько человек находится внутри здания, — Кимико положила ладонь на эфес своего меча. — А если мы завалимся всей толпой, то сразу снизим все шансы на победу. — Пойдем, Аоки-сан, — блондин встал и направился к входу небольшого домика, — ждите сигнала. На всякий случай. — Ты сама оптимистичность, Урахара-сан. Две фигуры подошли к двери, которая отделяла их от ловушки. Кимико достала свой занпакто из ножен. Её примеру последовал и Урахара. Аоки всё ещё преследовало чувство, что капитан отряда задержания скрыл от неё важную деталь. Деталь, которая бы более явно объяснила её присутствие здесь. Да, иногда такое случается, что группы для задания и патрулирования из-за банальной нехватки людей формируются из членов разных отрядов. Но со вторым отрядом редко ставят просто так. С грохотом открыв дверь ногой, синигами зашли во внутрь. Человек со шрамом на лице, сидящий на огромном кресле, глухо посмеялся, заметив вломившихся нахалов. Вокруг него стояла вооруженная до зубов толпа из местного отребья. — Добро пожаловать на вашу смерть, синигами! — толпа разразилась таким смехом, что даже стены задрожали. А почему нет? Шутка-то отличная. Синигами — боги смерти, пришли умирать. — Вы, наверно, и не ожидали, что вас предадут свои! — Свои? Их, что, много? — наигранно удивилась Кимико, сжимая рукоять своей катаны. В полумраке комнаты девушка пыталась разглядеть лицо мужчины, сидевшего в вычурном кресле, и одновременно не терять из виду охранников. Когда Аоки, наконец, смогла достаточно разглядеть черты мужчины со шрамом на лице, в голове, наконец, появился тот недостающий кусочек пазла. Вот зачем она здесь… Готей не может вмешиваться в дела благородных домов, даже такого жалкого, как её собственный. Но если член клана, даже будучи синигами, вдруг решит возникшие проблемы? Закон это нарушать не будет. Политика. — Уже без разницы, — отвечая на риторический вопрос девушки, прошептал Урахара, — Тахакаси Кейдо, по приказу Совета сорока шести, вы арестованы! — Я не Кейдо, — засмеялся мужчина, шрам на его лице искривился, натянув кожу, — но это не важно. Вы всё равно умрете… — Эй, босс! Смотрите! Разве это не та девка из клана Аоки? — прошепелявил стоявший рядом с Кимико мужчина. Он был щуплый, в руках держал огромную секиру или алебарду, и носил простецкую безрукавку, — Она тогда с другими синигами перебили всю банду Ройши в прошлом месяце. Тахакаси-сама был невероятно зол. — Это что, твои друзья? — прошептал Урахара, не спуская глаз с мужчины на кресле, твердо держа руку на эфесе катаны. — Что-то типа того. Я их не знаю, зато они меня знают, — насмешливо прошептала в ответ Кимико. — Я постараюсь разозлить их, чтобы они точно за нами погнались. Их будет легче убирать по одному. — Похоже, Тахакаси Кейдо не самый счастливый человек, особенно после того, как понял, что набирает к себе в наемники бездарей и кретинов, — громким издевательским голосом начала Кимико, убрав руку от своего меча. — Может, ему найти другое хобби? Вязание, говорят, помогает избавиться от зависимостей. Шутки шутками, а ведь эти «бездари» и «кретины» долго терроризировали людей в дальнем Руконгае, слава даже до Сейрейтея докатилась, и отловить их было целой проблемой — хватило бы на пьесу из трех актов. Много ума не нужно, чтобы отобрать у бедняка последние деньги, пригрозив дубинкой или ножом, но проблем это доставляло массу, особенно когда такая группировка догадывалась, что на контрабанде можно больше заработать, чем на вымогательстве. Когда их ноги переступали через порог Сейрейтейя, только тогда и начиналось шевеление правопорядка — банды начинали отлавливать. Да вот только эти шайки, словно грибы после дождя: изничтожишь одну — появятся пять новых. И так до бесконечности, пока не избавишься от одной из причин: бедностью отдаленных районов Руконгая или главарем, собирающим эти бандитские шайки. Со второй причиной бороться долго, но легче. — Значит, это всё-таки ты, Аоки! — мужчина громко засмеялся, радостно и даже, казалось, искренне. — Убейте их! Толпа начала смеяться, окружая синигами, попутно доставая мечи и прочее оружие. А набор их вооружения был довольно разнообразным. Кроме упомянутой алебарды-секиры, в толпе мелькали топоры, тати и даже, кажется, арбалет. Но вид у всего этого был довольно потрепанный и видавший лучшие времена. Оружие не покупное. Найденное, украденное, но не заказанное у оружейника, чтобы лежало точно по руке. — Кажется, нам пора задать стрекача… Как думаешь? — загадочно улыбаясь, спросил Урахара. — Стрекача? А… Верно. Пора, — не менее загадочно улыбнулась девушка, вытянув меч перед собой. — Покажись! Кокурю! Меч Кимико почернел, а на эфесе появилась голова дракона. Вокруг лезвия меча стал клубиться въедливый черный дым. Аоки частенько слышала восхищенные слова по поводу шикая. В основном, это касалось исключительно внешнего вида. Металл цвета вороньего пера, постоянно окутанный сизой дымкой. Необычно, но не более. В Готей можно найти мечи, которые при высвобождении будут и необычнее, красивее и сильнее. А катана Кимико, по мнению самой Аоки, выделялась на фоне других только цветом металла на лезвии. — Дыхание хамелеона! — еле слышно приказала девушка, и меч стал источать едкий туман серого цвета. Десятый офицер не очень любила свой меч, его дух был несговорчив и своенравен. И даже сейчас Аоки чувствовала, что она не контролирует эту технику на все сто. Меч не желает подчиняться. Но, воспользовавшись полученной неразберихой, посеянной, пусть и не такой густой, как хотелось бы Кимико, дымной пелены, синигами ускользнули из логова. — Думаешь, они погонятся за нами, Аоки-сан? — заинтересованным голосом спросил Кискэ. — Они хотят нас убить, — нервозно рассмеялась девушка. Конечно, побегут; тут есть и другая причина для погони. А если она не сделает то, что от неё сейчас ждет Готей? Поэтому рядом с ней капитан отряда задержаний из второй дивизии? Накажи неугодного из своей семьи, убей его, а если откажешься, будешь сама гнить в Гнезде Личинок? Но никто не узнает о твоем заключении, для других ты будешь просто отправлена в отставку по состоянию здоровья. Этот мир, в котором они живут, отвратителен. Прогнил до самого основания. — Да к тому же, мы их только что унизили, сбежав от такой толпы. — Значит, нужно предупредить отряд, что мы идем, — улыбнулся блондин и включил рацию. — Говорит Урахара Кискэ. Ведем к вам гостей. Будьте готовы. — Вас понял, Урахара-сан. Мы будем наготове, — прозвучал низкий искаженный связью голос в наушниках Урахары и Кимико. — Что насчет лазутчиков? — Это уже не ваша забота, Айзен-фукутайчо. Ими займется второй отряд, — рация заскрежетала, — мы уже рядом. Ждите.-4-
Оказавшись на поляне, они увидели, что их уже ждало шестеро синигами из пятого отряда во главе с капитаном и лейтенантом. — Почему мне никто не сказал, что здесь будет девушка? — посетовал капитан пятого отряда. — Я бы оделся посимпатичней, — протянул Шинджи. — Какая разница, во что вы одеты, Хирако-тайчо, — поправив очки, невозмутимо отозвался лейтенант. — Мы же не на свидание пришли, а на задание. — Айзен-фукутайчо прав, — Аоки недовольно фыркнула, одним быстрым движением достав занпакто из ножен. Их толпа руконгайских наемников чуть не превратила в мелко нарезанный мясной фарш, а зубастый клоун думает о том, во что он одет. — Урахара-сан и я убрали несколько человек. Но их там ещё человек пятнадцать. И они… Не успела девушка договорить, как за её спиной возник мужчина со шрамом и толпа его приспешников. Они стояли на безопасной дистанции от синигами. Лже-Тахакаси не постеснялся взять к себе в заложники какую-то девушку, теперь понятно, почему они так отстали. Девушка брыкалась, рыдала, молила отпустить. Приставив катану к её горлу, он рассмеялся, приказав заложнице заткнуться. — Я знал, что это всё было красивым представлением! Именно поэтому я захватил её с собой! — он приставил меч ещё ближе к горлу девочки, отчего из глаз цвета свежескошенной травы слезы покатились еще сильнее. Она открывала рот, без звука, как рыбка, с надеждой смотря на синигами. — Предлагаю поменяться, что вы на это скажите? — Мы выслушаем тебя, — сказал Урахара, положив ладонь на рукоять меча, — но ничего не обещаем! Аоки заметила, в какую сторону была развернута катана Кискэ. Он держал её наготове не для бандитов, а для неё. Одним быстрым движением Урахара успеет воткнуть свой меч плашмя, точно в горло Кимико. Вот так на самом деле обстоят дела… Сделай, что от тебя ждут. Не сделаешь — умрешь. — Хорошо, я отпущу шлюшку, если вы дадите нам убить вон ту синигами, — мужчина кивнул в сторону Кимико. — Око за око. А потом мы уйдем и больше вас не побеспокоим. Ну, как? — Да ты нас за идиотов держишь?! — заорал Хирако. — Это что за условия такие… — По рукам! — подняв тяжелый взгляд на бандита, согласилась Аоки. — Отпусти девочку! — Брось свой меч и подойди сюда! И руки держи так, чтобы я их видел! — немного хрипящим голосом приказал мужчина. Кимико покорно воткнула свой занпакто в землю, от чего меч из шикая вернулся в форму обычной катаны. Раскинув руки в разные стороны, девушка вышла вперед. — Тайчо, вы так и будете стоять? — неестественно встревоженным голосом обратился Айзен к своему капитану. Хирако ничего не ответил. — Вот, я стою пред тобой, — Аоки вышла вперед, остановившись на полпути к Лже-Тахакаси, чтобы он исполнил свой уговор, — теперь отпусти девочку. Мужчина сдержал свое обещание. Благородно, но какой в этом толк. Они оба знают, чем закончится этот театр. Заплаканная девочка в красном потрепанном кимоно вырвалась из его рук, побежала вперед, спотыкаясь и падая на землю. Кимико проводила её холодным взглядом, пока девчушка спряталась за неподвижным, словно статуя, капитаном пятого отряда. — Хочешь сказать последние слова, Аоки? — захохотал мужчина со шрамом, готовясь к нападению. Его смех был радостным, как будто он встретил давнего знакомого на улице. Он всегда много смеялся. — Да, пожалуй, хочу, — Кимико грустно улыбнулась. Это всё так утомительно и глупо. Если можете убить — убивай сразу. На этот раз должно получиться.— Кокурю! Драконья Пасть! Земля затряслась, но лже-Тахакаси не обратил на это внимание и ринулся в атаку. Мужчина успел сделать только пару шагов, как его проткнули черные, как ночь, штыки, издалека напоминающие клыки. Ошарашенным взглядом он посмотрел вокруг, понимая, что все его товарищи также проткнуты «клыками». Темно-бордовая, почти черная, кровь бандитов орошала землю, пульсирующе выливаясь из сквозной раны. Техника сработала великолепно, повредив важные для жизни органы. Но Кимико знала, что её можно было исполнить ещё лучше — убив без страданий. А эти люди мучаются. Понимают, что умирают… Они знали, на что шли. Они знали, чем это в конечном итоге закончится. Почувствовав, как холодеют руки, лже-Тахакаси перевел взгляд на свое проткнутое тело. Всё было в крови: его руки, ноги, этот штык, земля, трава. Но пугало больше всего то, что эти штыки поднимались из его собственной тени. — Сука… но… как… — мужчина откашлялся кровью, припадочно смеясь. Он всегда много смеялся. Его смех ещё с детства надолго врезался, в память Кимико. — твой… меч… — Мой меч? А ты, видимо, думал, что если у меня нет занпакто в руках, то использовать свои техники я не могу? — Кимико усмехнулась и сложила руки на груди. Но взгляд её ультрамариновых глаз был полон печали. Девушка подошла к истекающему кровью мужчине и положила руку на один из черных «клыков», — Но будь ты хоть чуть-чуть повнимательней, заметил бы, что, прежде чем подойти сюда, я перестала отбрасывать тень… — Таких… как ты… нужно убивать… а не… — мужчина поперхнулся собственной кровью, которая брызнула из его рта, забрызгав лицо Кимико. Но синигами не отвернулась, кровь больше не вызывает у неё отвращение. Теперь уже нет. — С такими, как ты, нужно поступать также, Шима, — прошипела девушка, смотря мужчине прямо в глаза. Её голос был тихим и ровным. — Думал, что я не узнаю тебя? Я помню тебя… и что ты сделал. Поэтому я здесь… Я не убийца, но мне пришлось сделать, то, что нужно было сделать. — Это значит… что ты теперь… глава клана… — глаза Шимы поблекли, и с губ сорвались последние слова: — сочувствую… «Клыки» Кокурю растворились в воздухе, и тела стали с грохотом падать на землю. Некоторые из банды, кому повезло больше остальных, были ещё живы, но боль от полученных ран была невыносима. Стоны раздирали повисшую тишину. Кимико медленным шагом двигалась в сторону капитана Хирако и той самой девочки, вцепившейся ему в рукав капитанского хаори. Девочка что-то истерически шептала себе под нос, но когда офицер вытащила свой меч из земли, девочка завопила во всё горло. — Ты демон! Не подходи ко мне! — девочка резко отшатнулась от Хирако, пытаясь убежать от приближающейся синигами. — Слышишь! Не подходи!!! — Демон? — Кимико фыркнула и направилась к девочке. Она только что сделала самый тяжелый выбор в своей жизни. Она убила этих людей. Убила. А какая-то напуганная руконгайская девка на неё орет.— С каких это пор, соплячка, тех, кто спас твою никчемную шкуру, называют демонами?! Будь я хоть наполовину демоном, ты бы валялась рядом с теми трупами, с перерезанным горлом, потому что я бы даже пальцем не пошевелила, чтобы тебя спасти! Девочка уперлась спиной в ствол дерева и её глаза округлились от ужаса. Кимико прислонила острие катаны к её горлу. — А, может, мне исправить этот недочёт? — Аоки не успела договорить, как кто-то сильно схватил её за левую руку, в которой был меч, и заломил за спину. — Это наш десятый офицер так шутит. Верно, Кими-тян? — шутливым голосом попытался успокоить испуганную девочку Шинджи. Но Капитан не шутил. Его хватка была сильна, Аоки даже выпустила занпакто из руки от боли. Хирако попал точно по старым ранам, так до сих пор толком не зажившим после инцидента с пустым в академии. — Да, шучу, — ответила, посмотрев на капитана молящим взглядом, чтобы тот отпустил руку Кимико. Боль была невыносима, а шрамы горели как свежие раны. Медики, говорили, что Аоки не восстановит функциональность на сто процентов, поврежденные нервы могли никогда не зажить. Но спустя полгода девушка пошла на поправку и даже смогла вернуться к учебе и тренировкам. Кимико с силой прижала левую руку к груди, пытаясь успокоить боль. Ей было уже плевать на девчонку в красном кимоно, хоть она и надрывно рыдала где-то неподалеку, сейчас ей было не до неё. Эта боль… возвращала её обратно в тот день. Но синигами выпрямилась, нервно кусая свою нижнюю губу, не обращая внимания на окружающих; она дрожащей рукой подняла свой меч и убрала обратно в ножны. «Это пройдет. Будет, как с теми трупами… Сначала страшно, потом всё равно. Сначала страшно, потом всё равно. Сначала страшно, потом всё равно», — Кимико повторяла одну и ту же мысль в голове. А потом она просто ушла. Молча исчезла в сюмпо. — Черт, Совет сорока шести умеет загонять людей в безвыходные ситуации. Это же так жестоко. Заставлять тебя убивать своих же родственников только потому, что «не вмешиваемся в дела благородных семей», — недовольным голосом пожаловался капитан пятого отряда. — Он же людей убивал. Какая разница кто его убил? А вдруг у неё в голове теперь что-нибудь переклинит после этого? У меня бы переклинило. — Есть закон, и мы должны его исполнять, — грустно вздохнув, сказал Урахара. — Иногда это очень тяжело. Аоки-сан досталась непростая работа. Но наше задание выполнено, нужно прислать сюда группу зачистки.***
— Меня удивляет, что вас не отправили в тюрьму ещё раньше, как предполагаемую угрозу для Общества Душ, — сложив руки в замок, наигранно удивился Бьякуя. Он сам нарушал законы, но в тюрьме не оказывался, потому что знал, как нужно их правильно нарушать. Что уж говорить про Аоки — шпион, диверсант и убийца, много лет на службе у клана Кучики. — Меня это перестало удивлять уже давно. — Верно, тебя ничем не удивишь, — усмехнулся мужчина, но, быстро спохватившись, продолжил серьезным тоном: — Значит, увидев, на что вы способны, Айзен… — Да, а ты думал, что он приударил за мной из-за смазливого лица? Да ему просто нравилось надо мной издеваться. Он же больной ублюдок, а я бесплатная игрушка, решившая, что рядом с ним мне будет лучше. Мне станет легче. А стало только хуже, — Кимико глубоко вздохнула, чтобы успокоиться.