Heroes of the Future

Рис устроился в песке у стены каменного сарая, лицом на восток. В глубокой темной синеве небес горели крупные звезды. Он и забыл, каково это: просто сидеть и смотреть в звездное небо над Пандорой, чувствуя, как горячий ветер шершаво ласкает щеки. Бороздя здешние просторы на каравэне Рис думал, это самое тяжкое испытание, выпавшее на его долю. Теперь он понимал: то были последние недели, когда все было просто. Ни груза сожалений и обид, ни ломающей хребет ответственности, ни горького пепла воспоминаний на языке, ни трясины вины. Звезды. Только над самой безумной планетой они выглядели такими спокойными. Перед ним вырос Джек, заслоняя предрассветное небо. — Что у тебя с лицом? — спросил он с отвращением. — Только не говори, что расчувствовался, разглядывая эти мигалки наверху. Тебе тридцать с хвостом, а не сто тридцать. — Каждый день в твоей компании старит меня на год, — Рис вырвался из меланхоличного транса. — О чем ты хотел поговорить? — О твоем охренительном плане, пустая башка, — Джек постучал бесплотным кулаком по бесплотной голове. — Надеюсь, ты просто дурил Ангел голову. Оставить ее на Пандоре в надежде, что я не расхерачу эту планету к чертям? Ты совсем тупой? — Все еще безопаснее, чем оставлять ее в твоих руках. — Ага, вот только эта безопасность — до первой вооруженной стаи бандитов. Зови себя Искателем сколько угодно, но ты и близко не на уровне Ниши, или Афины, или придурков, которые меня прикончили. С чего ты взял, что сможешь ее защитить? — Я в курсе, что не Искатель, — огрызнулся Рис. — И я ее защитить не смогу. Как минимум потому, что я на Пандоре не остаюсь. — Оу, — Джек хлопнул в ладоши. — Оу, ну что же ты сразу не сказал? Уверен, в одиночку она справится еще лучше! Это и был твой супер-план? Убить ее на два года раньше? В висках забухало. — Конечно, я не собираюсь оставлять ее одну. Я отвезу ее в безопасное место и... — Безопасное место? На Пандоре? — Джек фыркнул. — Дружище, я тут вырос. Здесь нет безопасных мест даже для простых людей, что уж говорить о сирене и слэш или дочери самого ненавидимого человека на Пандоре. Рано или поздно кто-нибудь узнает правду, и она отправится либо в могилу, либо ко мне, — с каждой фразой Джек распалялся все больше. От шипения помех у Риса заложило уши. — Пандора — это бесконечные километры дикой срани, где все, что движется, или убивается, или продается, ага? Ты не можешь оставить мою дочь здесь. Он говорил что-то еще, но Рис позволил сознанию поплыть: раствориться в теплом ветру вперемешку с песчинками и пылью. Голубое мерцание в глазах то вспыхивало, то почти меркло. — Эй, Джек, — сказал Рис, когда показалось, что фоновый шум идет на убыль. — Тебе когда-нибудь говорили, что ты слишком много болтаешь? Вздохнув, он наклонился вперед. — А твоя вторая проблема — ты так и не понял, что Пандора — это не сплошной хаос. Даже здесь есть островки цивилизации. И даже здесь есть люди, которым можно доверять. Смех Джека был сухим, как наждачная бумага. — Да ты что? Ну давай, просвяти меня. Сколько там времени ты отирался на Пандоре? — Дело не во времени, — поморщился Рис. — Дело в том, что я не ненавижу каждый микроатом на этой планете всеми фибрами своей души. Пандора — это горящая помойка, но не ад на земле. Здесь живут люди. Некоторые — даже нормальные. — Да ну? Назови хотя бы пятерых. — Хватит ребячиться! — Рис рявкнул, но тут же прикусил язык. Нельзя повышать голос — еще Ангел услышит. Однако терпение таяло стремительнее, чем темнота на востоке. — Ты и твои сраные ужимки. Я так сыт этим всем по горло. — Вау-вау, — Джек вскинул прозрачные ладони. — Чую в воздухе подспудное напряжение. Только не говори, что все еще дуешься из-за того, что я разок попытался тебя придушить. Рис едва поверил ушам. — Ты, блин, серьезно? — Абсолютно! Я, — Джек ткнул себя пальцем в грудь, — закрыл глаза на то, что ты расхерачил мою станцию и отправил меня в небытие на шесть гребаных лет. Не то чтобы мы снова друзья-друзья, но с тех пор, как мы в прошлом, я стабильно вытаскиваю твою невыносимую задницу из всех неприятностей. И это твоя благодарность? Тьфу. — Давай не будем притворяться, что ты делаешь это ради меня, — сверкнул глазами Рис. — Или что вся срань с Гелиосом произошла не из-за того, что ты попытался кинуть меня при первой возможности, хотя я до последнего был на сто процентов тебе верен! — Я сейчас расплачусь, — Джек покрутил глазами. Покосился на волнистые линии холмов на горизонте. Нахмурился. — Ну хорошо, может быть, я слегка погорячился тогда. Но ты должен понимать, я был не в самом адекватном состоянии. Ты не знаешь, каково это: вот так резко выяснить, что твоя любимая дочь спелась с вашими злейшими врагами, чтобы не дать тебе сделать то, что сделать нужно. И всю дорогу до Гелиоса я думал, что она жива, Рис. Я не знал, что они ее убили. — Я сейчас расплачусь, — в горле плескалась желчь. — Действительно, откуда мне знать? Меня же никогда никто не предавал. Джек затряс головой. — Это другое. Ты поймешь, если у тебя когда-нибудь будут свои дети. Сам знаешь, меня кто только не предавал, но это... Это совсем не то же самое. — Это должно меня разжалобить, или что? Заставить понять, почему ты решил препарировать меня прямо в своем сраном кабинете? — похоже, у некоторых обид вообще не истекает срок годности. — Может, тебе стоит поговорить по душам с Лилит и Мокси? Уж поверь, их объяснения будут ничем не хуже твоих. Рис вскинул руку и ткнул в Джека пальцем. — Вот это твоя главная проблема! Вместо того, чтобы хоть раз признать, что ты обосрался и вынести из этого какой-то урок, ты винишь кого угодно, но не себя. Ты ничему, блин, не учишься! Поэтому и превращаешь жизни всех, с кем сталкиваешься, в гребаную трагедию. Не говоря уже о себе. Глупо бросать ему все это в лицо, но как же приятно. Будто вскрылся воспаленный нарыв, выплеснув гной вперемешку с дурной кровью. Боль и усталось отступили. Голограмма зарябила так сильно, что лица Джека стало не разобрать. Рис ждал оглушающего эха, но голос, достигший его ушей, оказался тихим и черным от тяжести. — Ты ведь понятия не имеешь, о чем говоришь, а? Набил пару шишек и думаешь, что понял, как мир работает. Да только ты как был, так и остался сраным избалованным ребенком. Знаешь, в чем твоя главная проблема? — контуры голограммы резко обострились, и Риса как током дернуло — так оледенело Джек на него еще не смотрел. — Ты никак не можешь понять, что не нужно срать там, где ешь. — Пошел нахер, — пробормотал Рис с нервно колотящимся сердцем. — Я в твоей голове, идиот, — лицо Джека исказила кривая ухмылка. — Так что это за чудо-место с чудо-людьми, куда ты собрался отправить Ангел? Холодное сияние голограммы резало глаза. — Я знаю одного человека, который точно не заинтересован торговлей сиренами, — Рис зарылся пальцами в песок. — Лилит. Взгляд, которым Джек его наградил, было невозможно прочитать. — Ха. Ха-ха. Нет. — Это не предложение. — Конечно, это не предложение. Только полный дебил решит, что Лилит не пришьет вас обоих, как только заметит гиперионскую символику на одежде. — Я все ей объясню. Ты удивишься, но с ней не так сложно найти общий язык, когда на кону судьба мира. По крайней мере, Рис на это надеялся. Ход рискованный — почти все, что он знал от Лилит, пришло от Зер0, и выходило, что в комплекте с приличной долей храбрости и хороших намерений шли импульсивность и чрезмерная самоуверенность. Добавь сюда ненависть к Красавчику Джеку и Гипериону, а также мутную историю знакомства с Ангел... Но это их лучший шанс. Он не мог взять Ангел с собой — впереди ждала еще одна самоубийственная миссия. И в одном Джек прав: одинокой девочке-сирене на Пандоре делать нечего. Ангел поверила в его невероятную историю. Лилит и Таннис тоже должны. — Ага, — сказал Джек. Рис ждал, что он придет в ярость. Взорвется от злости. Начнет орать и размахивать руками. Может, попытается придушить его собственным протезом. Но Джек выглядел позабавленным — как будто не мог поверить, что Рис на самом деле такой тупой. — Знаешь, я могу привести тыщу доводов, почему это самая тупая идея на свете, но я уже задрался с тобой спорить. Ты много знаешь о травмах головного мозга? Рис заморгал, сбитый с толку резкой переменой темы. — Э-э... Кое-что? — Нифига ты не знаешь, — вздохнул Джек. — Ладно. У меня для тебя две новости: хорошая и плохая. Я начну с плохой, потому что пошел ты нахер. Помнишь, как другой я чуть не расхерачил тебе голову? Забудешь такое... — И то, как Ниша сказала, что он мог тебя убить? Если что, она была абсолютно права. Серьезно, у этой девчонки огромный мозг. Так вот, сдохнуть ты, конечно, не сдох, но по-хорошему ты сейчас должен валяться в коме. Рис вытаращил глаза. — Чего? — А теперь хорошая новость. Человеческий организм и так как бы работает на электричестве, а у тебя еще и полная башка электроники. Я смог поднастроить все так, чтобы ты не отлетел с концами через пару часов после звона в твой колокол. Но... Да, ты теперь слегка зомби. Каждый раз, когда Рис думал, что его уже ничем не удивишь, вселенная выкидывала новые коленца. Он неверяще уставился на Джека. — Ты... Этого не может быть. — Можешь убедиться сам, хотя не советую проверять это там, где тебя не смогут сразу же госпитализировать. Медицина творит чудеса и бла-бла-бла, может, это излечимо, но если твою электрическую начинку вырубит, пока ты Пандоре, тебе крышка. В животе забурлило нехорошее предчувствие. Рис понял, куда Джек ведет. — Так что во-первых, не расстраивай Ангел — она твой мозгокомп выжжет на раз-два. И во-вторых, забудь о Лилит. Я знаю ее лучше, чем ты. Мне плевать, что мы с тобой связаны. Навостришь лыжи к Алым Налетчикам — отправимся в ничто вместе. Даже так для Ангел будет лучше. Рис медленно съехал по стене и вытянулся на песке. Уткнулся немигающим взглядом в побледневшие звезды. — Да ты, блин, шутишь. И что же, по-твоему, я должен делать? Я не могу взять ее с собой. Мне нужно сделать еще кое-что, почти такое же опасное. Пандора рядом с этим — летний курорт. — Ну, для начала... — голограмма замерцала прямо над ним. — Можешь найти мне новое тело — тогда я сам за ней пригляжу. Но прямо под носом у Ангел мы этого сделать все равно не можем, так что подождет. Я смогу вернуться за ней позже, а пока — сделай как тот старик с твоими подружками. Рис не сразу сообразил, о чем он. — Ты про Феликса? Хочешь, чтобы я нанял Искателя ей в телохранители? — Ага, — для человека, противоречащего себе на каждом слове, Джек говорил очень уверенно. — Найми Афину. — Афину?! — Она неплохо справлялась. До того, как ее отдубасили Брик и Мордекай, но у этих ребят сейчас будут дела поважнее. Афина соблюдет контракт до последней буквы, такой уж у нее характер. Плюс — она знает моих Искателей как облупленных и со мной знакома близко, так что знает, чего ждать. Рис медленно выдохнул. Какой-то смысл в этом был, но... — С каких пор ты доверяешь Афине? — Доверяю? — фыркнул Джек. — Никому я не доверяю. Просто хорошо ее знаю. Афина девочка предсказуемая. Рис закрыл глаза. Джек лжет, чтобы заставить его плясать под свою дудку, так ведь? Так? Но... Ему действительно сильно прилетело по башке. Он не мог рискнуть, списав все на блеф. Если он умрет на Пандоре... Если Ангел умрет на Пандоре... — И где я возьму деньги, чтобы заплатить Афине? — Так у тебя же есть твои страховые выплаты. — Неа. Эти деньги мне понадобятся, чтобы улететь с планеты и заплатить еще кое-кому. — Тогда продай что-нибудь. Рис приоткрыл один глаз. — Моя почка столько не стоит, если ты об этом. — Ты знаешь, где находятся минимум три секретные базы Атласа, — Джек все еще парил над Рисом, но так высоко, что рукой не дотянуться. — И пока Атлас не развалили до конца, ты можешь толкнуть их технику им же. Или даже просто потребовать денег за то, что не сольешь их драгоценные ноу-хау другим корпорациям. Уверен, они раскошелятся, если ты пригрозишь отдать Гортис Гипериону. Гортис... У Риса засосало под ложечкой. Много хорошего ему принес этот проект? Но доползти до одной из атласовских баз — хорошая идея. Так они получат небольшую передышку. И идея Джека не была такой уж безумной, если только Афина согласится взяться за работу. — Ладно, — сказал Рис. — Пусть будет по-твоему. Не дожидаясь ответа, он перекатился на живот, встал на ноги и поплелся к люку. Ангел спала, свернувшись калачиком на грязном матраце. Даже не пошевелилась, когда Рис соступил с последней перекладины. Голограмма за ним не последовала, но Рис чувствовал, как Джек смотрит его глазами. Вечный спутник, поселившийся в стенках черепа. Злость и адреналин ушли, оставив одну только усталость. Рис обессиленно завалился на самый незамызганный матрац и плотно зажмурился. Проклятый Джек и его проклятые закидоны. Неужели так сложно не быть таким... сложным? "Избалованный ребенок" — это Рис-то избалованный ребенок? Что такого пережил Джек, чего Рис якобы не мог понять? Пару лишних смертей? "Все совершают ошибки, и большая часть — заслуживает второго шанса." "Но ты же ничему не учишься." Рис пытался дать второй шанс всему миру. То, что Джек вел себя при этом как последний кретин... Кого в этом винить, если не его самого? "А ведь он снова мог захватить Гелиос", — запоздало подумал Рис. "Он был в системе. Но не сделал этого." Нет. Он не хотел думать в этом направлении. Слишком опасно. Эта кривая дорожка вела прямиком в ревущий ад.