Цитринитас

      — Патронус Дамблдора?! Ты шутишь?       Гарри вздрогнул и отрешенно повернулся к Рону. Какой-то частью себя он так и остался там, на открытом всем ветрам холме, смотрящим в бездонные глаза безвестного патронуса. Вопрос донесся до его слуха как будто откуда-то издалека. Кажется, он и услышал-то его только потому, что в нем прозвучало имя, которое он теперь не называл. Какая ирония!..       — Я видел его. Как вас сейчас. Он прилетел откуда-то сверху и сел рядом со мной. И я не сказал, что это был его патронус. Я спрашивал. Он не ответил.       — У какого другого волшебника хватило бы сил создать такого патронуса? — Гермиона не обращалась ни к кому конкретно. Возможно, искала в закромах подсознанания книгу с подходящим именем. Но внезапно встрепенулась, отыскав там нечто совсем другое.       — Гарри, а ты не думаешь, что это было... как в тот раз? Ты ведь тогда тоже решил, что видел отца... Возможно и теперь тебе показалось, что...       Гарри прервал ее, рывком поднявшись с кресла и глядя в упор на озадаченное лицо.       — Гермиона, я не сумасшедший. Тот случай был исключением. И там было куда больше участия твоего и... директорского... чем моего. Теперь же я не думаю, что вы каким-то образом к этому причастны. Или я ошибаюсь?       Слова звучали тихо. Гарри в последние месяцы вообще крайне редко повышал голос. Но сомнений не оставалось — его уверенность не поколебать ничем.       И все же Гермиона предприняла еще одну попытку.       — Гарри, послушай. Давай будем мыслить здраво. Это не мог быть патронус Дамблдора — это невозможно. Я думаю... тебе это привидилось.. как-то... не знаю... Быть может, ты просто задремал.       — Правда, Гарри! — как нельзя не к стати вставил Рон. — Пора уже завязывать с этими страданиями, так ведь и вправду умом тронуться недолго. Теперь ты будешь думать, что Дамблдор на том свете настолько мучается от чувства вины, что послал к тебе патронуса, чтобы извиниться за то, что косвенным образом сжил со свету человека, которого ты семь лет ненавидел!       Две пары глаз смотрели на него, призывая к благоразумию. Два голоса звучали в унисон, хоть и с разной интонацией, выражая заботу и обеспокоенность. Или нет? Если они в самом деле беспокоились о нем, то помогли бы совсем иначе. Как? Гарри не знал.       — Вы не понимаете.       И, развернувшись, вернулся в спальню.       — Думаешь, с ним все в порядке? — после долгого молчания выдавил из себя Рон.       — Я думаю, — отозвалась Гермиона, — нам стоит быть повнимательнее к тому, что с ним происходит, когда он остается один.

***

      Заснуть не получалось.       Это продолжалось уже шестой месяц. Стоило Гарри закрыть глаза, как где-то внутри открывались другие. Он помнил, как, впервые заглянув в них, нашел в них схожесть с бездонными темными тоннелями... Теперь они смотрели на него постоянно. Смотрели изнутри. Без упрека, без обиды, без горечи, без привычной язвительной снисходительности. С каким-то странным, ни на что не похожим выражением. Точнее, без выражения вовсе. Они были простой констатацией еще более простого факта — тот, кому они принадлежат, есть. Он существует. Гарри, отрекаясь от всех доводов разума, снова и снова повторял себе это. Как заклинание, как молитву. Разум соглашался только в одном — они не нашли тела. И значит, ничего нельзя утверждать наверняка.       От неотступно преследовавшей его бессонницы зелья спасали слабо. От них болела голова и притуплялось сознание. Но этот взгляд из собственной внутренней темноты не могло погасить ничто. Черные тоннели вбирали в себя все, что наполняло его мир. Он исчезал в них, как свет в...       Внезапная вспышка озарения заставила Гарри вскочить с постели, точно громом пораженного. Он знал, что делать! Знал наверняка. Так просто!.. И так неопределенно. Но он был готов рискнуть. Теперь это было единственным, ради чего он был готов. Единственным, ради чего действительно стоило.       Нужно было только...       — Рон... могу я тебя попросить?       С соседней кровати донеслось недовольное ворочание.       — Если продолжить спать и не доставать тебя своими дурацкими расспросами, то да, безусловно, можешь.       Гарри пропустил слова друга мимо ушей.       — Рон, дай мне свой делюминатор.       — Используй Люмос... — послышалось в ответ.       — Дай мне делюминатор. На время. Я верну... как только смогу.       Взъерошенная голова показалась из-под одеяла. Рон еще как следует не проснулся и подслеповато втупился в Гарри.       — Зачем он тебе? Если хочешь пройти незамеченным, возьми мантию... Да и кто тебя остановит, если даже и увидит..       — Просто дай мне его и все, Рон.       Уизли пожал плечами. Переспорить Гарри было невозможно. Так же, как невозможно хотелось спать.       — Ну ладно. Как хочешь. Поройся в чемодане на дне, он наверняка где-то там.