Цитринитас

      Сон снова не шел. Но на этот раз причиной была не сжимающая тисками безысходности боль и нарастающее отчаяние, а нечто совсем другое.       Гарри не мог понять.       Мрачный, тяжелый потолок в гостиной дома на улице Гриммо, казалось, совсем не давил, как это случалось прежде. Он завораживал сложным узором из дерева и лепнины, вызывая чудные видения. Так же путались и мысли Гарри. Одно было очевидно — он впервые за долгое время счастлив.       Вечность или всего несколько часов назад он привел Северуса сюда? И хотя мозг его продолжал лихорадочно работать, пытаясь придумать, что делать дальше, сердце было спокойно. Или все же нет?..       Гарри прикрыл веки. Перед глазами поплыли картины прошедшего дня, точнее ночи, а тело воскресило неизведанные прежде ощущения, оставленные нею... Ладони погружались в легкую пену на длинных волосах, радужно переливающуюся в свете множества свечей, а ноздри щекотал свежий аромат хвои — Гарри добавил экстракт в ванну, приготовленную для Снейпа. Он любил этот запах. Северус доверительно откинул голову, позволив привести в порядок спутанные волосы. Испарина от горячей воды покрывала лоб, очки запотели, из-за чего Гарри видел все как в тумане. Капли, сбегая по черным, как вороново крыло волосам, стекали ему на колени, голова кружилась — не то от хвойного аромата, не то от абсурдности происходящего...       Свет скользил по потолку, путаясь с тенями...       Темная материя скользила по телу, обвивая словно плотный кокон. Гарри судорожно втянул воздух, волна жара поднялась где-то внутри, вызвав приятную дрожь... Опомнившись и стряхнув наваждение, Гарри восстановил в памяти реальную картину, пробудившую это видение.       Он приводил в порядок выстиранную мантию Северуса, хотя это и стоило многих трудов. Гарри твердо решил купить ему новую одежду, но сейчас было не до этого. И пока Снейп принимал горячую ванну, Гарри осторожно перебирал черное полотнище, проводя палочкой над дырами, стрепами и прочими изъянами. Он не был хорош в таких делах, но старался сделать все как можно более аккуратно. Тяжелая мантия, всегда придававшая Снейпу схожесть с летучей мышью, скользила по ногам, свиваясь на полу крупными складками...       А после — Снейп в старом бархатном халате Сириуса (Гарри не удалось найти ничего более подходящего) сидел за столом и пристально наблюдал за тем, как Гарри наливает в предназначенный ему стакан молоко с корицей. Справившись с кипятильником, он поднял голову и осторожно протянул Снейпу полный стакан. Теплые пальцы сомкнулись на его, дрожащих и горячих. Гарри резко выдохнул.       — Выпейте, вам нужно подкрепить силы, — пролепетал он, стараясь справиться с внезапно захлестнувшим смущением, но взгляд отвести не смог.       Снейп еле уловимо улыбался. Гарри никогда прежде не видел, чтобы это было так — не презрительно-снисходительная ухмылка и не пренебрежительный оскал, а мягкая полуулыбка, за которой все так же непонятно что таилось. Северус, даже в таком состоянии, оставался верен себе.       Гарри не заметил, что молоко начинает остывать...       Очнувшись, он заметил, что лежит с выражением расплывшегося по лицу блаженства. Да что с ним такое?..       За окном забрезжили первые лучи рассвета.       Гарри лежал, продолжая смотреть на потолок. Там, этажом выше, в спальне, прямо над ним, спокойно спал Северус — возможно впервые за неведомо сколько лет. Сам же он остался в гостиной.       Снейп все так же молчал. Но все же было нечто странное. Время от времени Гарри как будто слышал его голос. Отвечающий или же не обращенный ни к кому конкретно. Это было странно и необъяснимо.       Необъяснимо было многое. Прежде всего — как Северусу удалось спастись. Уйти самостоятельно из Визжащей хижины он бы не смог. Более того, Гарри своими глазами видел, как он умирал. Да и кому могло бы прийти в голову искать Снейпа там? Искать, чтобы после перенести в какую-то забытую всеми богами пустошь. Ответов не было.       Ужасный шрам от раны на шее удивительным образом почти затянулся. То, что Северус не мог говорить, несомненно было результатом этой травмы. Но какому чародею могло быть под силу не только изготовление противоядия такой невероятной силы, но и столь блестящее врачевание несовместимой с жизнью раны?       К тому же Гарри не знал, кто послал к нему патронуса. Вся эта история не слишком поддавалась обычной человеческой логике. Но все же Гарри чувствовал, что здесь присутствует связь.       Самой большой проблемой было даже не то, что Снейп утратил память. Этому Гарри был даже рад. Он не был уверен, что смог бы столь легко привести в этот дом того, прежнего Снейпа. Как и не был уверен, что тот был бы очень рад его видеть. Куда сложнее было понять, что делать дальше. Ему нужно было вернуться в Хогвартс. Выходные подходили к концу, завтра следует быть на уроках. Друзья привыкли к тому, что в свободные дни он предпочитает оставаться один, но если он в понедельник не явится в школу, сложностей и объяснений не избежать. Как же объяснить произошедшее — он пока совершенно не представлял. Даже самому себе.       Оставлять Северуса одного однозначно было нельзя. Но кому можно довериться, не рискуя вызвать волнений и не навредив при этом несчастному Снейпу, на которого, без сомнения, обрушится волна совершенно ненужного внимания, стоит лишь кому-то проведать, что он жив...       Через пару часов солнце поднялось, и теперь острые лучи пронизывали гостиную.       Гарри поднялся с дивана. Он знал, что делать дальше.

***

      Гарри стоял на пороге скромного жилища Аберфорта, занеся руку над дверным молотком.       — Обещаю, это ненадолго, Северус. Я заберу вас отсюда как только смогу. Если только он согласится... Только бы согласился.       Снейп остался стоять чуть в стороне, так, чтобы из дверного проема, его не было видно. Он коротко кивнул Гарри, не сводя с него бездонных черных глаз, и тот попытался ободряюще улыбнуться в ответ, давая понять, что бояться нечего.       "Да разве он когда-то боялся?" — тут же одернул себя Гарри.       Он сделал глубокий вдох, взялся за тяжелое кольцо, дважды постучал и спустя менее, чем полминуты хозяин появился на пороге. Старик совсем не изменился. Живые глаза блестели в свете висящего над дверью фонаря, а длинная борода слегка развевалась от порывов ветра.       Аберфорт подслеповато прищурился, пытаясь разглядеть позднего гостя.       — Поттер, неужто ты?       — Вы позволите нам войти, сэр?       — Еще и не один... Ну что ж, заходите.       Дамблдор отступил от дверного проема.       Крохотную комнату освещала всего одна ветхая масляная лампа, явно не уступавшая по возрасту хозяину жилища. Аберфорт зажег еще несколько свечей и опустился на кресло у камина, жестом предложив Гарри занять второе. Но тот продолжал стоять у лестницы.       Теперь Дамблдор разглядел, что Гарри действительно был не один. Только вот высокая темная фигура, в компании которой тот явился, больше походила на призрака, чем на человека. Кем бы тот ни был, он стоял неподвижно, подобно тени, отделившейся от холодной стены.       — Что же ты, Поттер? Проходите. И может быть ты представишь мне своего спутника?       Гарри сделал несколько шагов к камину и остановился.       — Я пришел просить вас об одолжении, сэр. Мы все, все без исключения, ответственны за то, что одного человека постигла незаслуженно ужасная участь. Но более всего ответственен за это я. И потому я пришел просить вас... Я хочу сказать, что надеюсь, вы не окажете ему в гостеприимстве и позволите остаться в вашем доме до тех пор, пока я не отыщу способ позаботиться о нем в той мере, в которой он заслуживает.       — И кто же он, этот твой безымянный герой? — после непродолжительного молчания поинтересовался Аберфорт. — Я не имею обыкновения принимать у себя незнакомцев.       — Вы знакомы, — коротко ответил Гарри, и, обернувшись, мягко позвал: — Профессор?       Темная фигура покинула сумрак и в несколько шагов оказалась по правую руку от Гарри. Мгновение спустя мерцающие отблески осветили бледное изможденное лицо.       Аберфорт медленно поднялся, упершись руками в подлокотники кресла. Какое-то время он продолжал вглядываться в силуэт, выступивший из темноты, точно из небытия на свет. По его лицу Гарри видел, насколько ужаснуло старика зрелище, которое ему открылось.       Казалось, Дамблдор весь оцепенел под немигающим взглядом Снейпа. Через несколько минут, собравшись с мыслями, Аберфорт прошептал:       — Это невозможно...       Вдруг он рывкообразно подался вперед и схватил Снейпа за плечи.       — Силы небесные, Северус! Как вам удалось?!       Гарри не с меньшим удивлением наблюдал за столь несдержанным проявлением чувств. При этом не знал, что его поразило больше — такая эмоциональность Аберфорта или то, что выражена она именно в адрес Снейпа, человека, относиться к которому благодаря его же собственным стараниям вряд ли кто-то мог иначе, кроме как с опаской, презрением, а то и вовсе с ненавистью.       Снейп еле заметно вздрогнул и, напрягшись как струна, сделал осторожный шаг назад. Гарри решил, что пора вмешаться.       — Это не имеет смысла, сэр, — сообщил он все еще не пришедшему в себя Дамблдору. — Профессор Снейп не может говорить. И к тому же, как я полагаю, он почти ничего не помнит. Вы сами убедитесь. Если позволите ему остаться.       — Конечно, Поттер, — тут же отозвался Аберфорт, все еще продолжавший разглядывать Северуса. — Пусть остается на сколько потребуется. Я позабочусь о нем. Но скажи мне, как тебе удалось его найти? И где? Полгода прошло.       — Это долгая история, сэр, я и сам еще многого в ней не понимаю, — уклончиво ответил Гарри. Изливать душу Аберфорту почему-то вовсе не хотелось, да он здесь был и не за этим. Гарри бросил быстрый взгляд на Снейпа. Тот был так же бледен, как и прежде, на лице читалось недоумение. — Могу только сказать, что мне это удалось не без косвенной помощи... вашего брата.       — Неужели? — усмехнулся Дамблдор. — Что сказать, Альбус не перестает удивлять...       Гарри нервно сглотнул. Всякое упоминание о бывшем директоре все еще приносило ощутимую боль. И сконструированный тем много лет назад делюминатор вряд ли мог ее изгладить.       Гарри вернулся к делу, с которым пришел.       — Вы понимаете, сэр, я не могу забрать профессора сейчас в Хогвартс. Ввиду его состояния... его сразу же отправят в Мунго. А я не могу допустить, чтобы теперь, после всего пережитого, его лечили как душевнобольного. Я уверен, что память можно вернуть, нужно лишь время. Он почти сразу узнал меня и к тому же вероятно, что он смог вызвать патронуса. Значит какие-то воспоминания у него все же остались. В остальном он почти здоров.       — Но ты сказал, он не может говорить, — Аберфорт выглядел озадаченным.       — Это так, — кивнул Гарри. — Полагаю, следствие ранения горла. Но если существует возможность вылечить и это тоже, обещаю, я ее найду.       В голосе Гарри звучала предельная решимость.       Аберфорт мягко улыбнулся каким-то своим мыслям, после чего — на сей раз осторожно — опустил руку Снейпу на плечо.       — Что ж, хорошо. Пусть Северус остается здесь. Думаю, мы поладим. Ни одна живая душа не узнает — могу тебя заверить. Я пригляжу за ним. Но как я вижу, моему обществу он не так рад, как твоему, Поттер, поэтому уж будь любезен, навещай его время от времени.       — Я буду приходить часто, — тут же отозвался Гарри. — Спасибо, сэр.       Аберфорт снова улыбнулся и отошел к камину, чтобы подбросить в него несколько свежих поленьев. Гарри повернулся к Снейпу.       — Здесь вы в безопасности. Я буду приходить так часто, как только смогу. Вы полностью выздоровеете. Очень скоро, обещаю.       Внезапно Гарри поймал себя на мысли, что ему не хочется оставлять Северуса одного. Возможно было бы лучше оставить Хогвартс и перебраться вместе в дом на площади Гриммо?.. Но это вызвало бы слишком много вопросов. Особенно теперь, когда к нему было приковано так много глаз, как бы он ни старался держаться в тени. Нет. Гарри усилием воли взял себя в руки и отмел эту идею.       Снейп смотрел на него так же, как тогда, в гостиной Блэков, когда наблюдал как Гарри наливает ему горячее молоко после ванны. Поколебавшись мгновение и отметив, что Аберфорт слишком увлечен камином, Гарри мягко привлек Северуса к себе, обняв его на прощание. В нос ударил еле уловимый запах хвойного экстракта, запутавшийся в длинных черных волосах. Гарри прикрыл веки, чтобы как можно лучше запомнить этот запах, и почти беззвучно шепнул:       — Ждите меня.       В голове пронеслось тихое "Всегда". Просто воспоминание — поспешил убедить себя Гарри. Но сердце все же пропустило удар, после чего забилось чаще. Почувствовав, что краснеет, Гарри поспешил отпустить Северуса и быстрым шагом направился к лестнице. Он уже положил руку на ручку двери, когда вдруг:       — Гарри! — тихо окликнул Аберфорт.       Он обернулся. Старик уже усадил Северуса в кресло, а сам подошел к лестнице, остановившись внизу, у первой ступеньки.       — Ты достоин быть сыном своей матери.