Fairborn Adventures

      1 января 1976 года              Гарри проснулся поздно в одной из многочисленных свободных комнат для гостей в Поттер-Мэноре. Это был первый день нового года, и он всё время вспоминал вчерашний вечер. Празднование Нового года с Поттерами было полезным и очень личным событием. Вся семья отменила свои планы посетить новогодний бал у Макмилланов, просто чтобы Гарри не пришлось оставаться одному. Что бы он не говорил, Поттеры остались при своем мнении. Когда Дорея пригрозила, что не позволит ему больше есть мороженое, если он не прекратит спорить, Гарри быстро замолчал и согласился.              Вчера вечером еда была потрясающей, а когда Джеймс достал несколько магловских настольных игр, вся семья играла до самого утра. Когда его отец рассказывал самые запоминающиеся истории из школы, Гарри пришлось заставить себя сделать вид, будто он слышит их впервые. Однако Сириус уже рассказывал им о большинстве из них летом на Площади Гриммо. Он также заметил, как Джеймс покраснел, когда Дорея спросила его о некой магглорожденной девочке с рыжими волосами.              Встреча с его матерью — это то, о чем Гарри размышлял уже некоторое время. Также был вопрос о том, стоит ли ему участвовать в определенных событиях, которые могут привести к тому, что его родители начнут встречаться раньше. Возможно, лучше было просто пустить всё на самотек. Если Джеймс Поттер и Лили Эванс действительно созданы друг для друга, то, несомненно, они найдут друг друга без его участия, верно?              Мысли о Хогвартсе привели Гарри в восторг. Несколько дней назад они с Дореей ходили по магазинам за учебниками и мантиями. Его бабушка настояла на том, чтобы заплатить за все, что он действительно оценил в этот раз. Так как был практически на мели, потому что вложив все свои оставшиеся галеоны в «Нимбус». Тем не менее, если все будет продолжаться в том же духе, что и в его временной шкале, то бизнес очень скоро пойдет в гору, и Гарри станет очень богатым.              Тем не менее, он был весьма смущен, когда Дорея вмешалась и купила ему дорогие книги и даже несколько школьных мантий самого высокого качества. Поскольку в 1975 году он приехал без одежды, кроме той, что была на нем, Дорея взяла его с собой в маггловский Лондон, чтобы пройтись по магазинам и там. Можно было с уверенностью сказать, что его гардероб был более чем готов к предстоящему семестру.              С каждым днем они с Джеймсом все лучше ладили. Почти до такой степени, что Гарри чувствовал, будто у него появился настоящий брат. У них был общий интерес к квиддичу и трансфигурации. Джеймс также очень хотел получить несколько советов по дуэльному искусству, после того как Гарри признался, что немного в этом разбирается.              Единственная проблема заключалась в том, что Гарри постоянно забывал, что на самом деле он не 25-летний Невыразимец, а 15-летний мальчик, который ещё даже не сдал СОВ. К счастью, он мог избежать многих вопросов, ссылаясь на частные уроки. Тем не менее, заставлять себя произносить заклинания вслух было очень неприятной привычкой.              Гарри решил немного расслабиться в течение следующих лет в Хогвартсе и просто наслаждаться жизнью. Конечно, угроза Волдеморта нависала над ним, но, как он узнал, настоящая война началась только после того, как его родители окончили Хогвартс. Поттер заслужил хотя бы несколько месяцев мира и покоя, прежде чем сделать все, что в его силах, чтобы остановить монстра.              Тем не менее, он уже начал тренироваться, чтобы оставаться в форме. Каждое утро он пробегал большой круг вокруг поместья, после чего отжимался, приседал и подтягивался. Джеймс присоединился к нему, после того как Гарри сказал ему, что это пригодится для квиддича, дуэлей и общения с дамами. Конечно, именно последнее и убедило его отца…              Завтра Гарри впервые за почти 8 лет сядет на Хогвартс-экспресс. Наконец-то он вернется в свой первый настоящий дом…              2 января 1976 года              — Пожалуйста, следи за ним, Гарри! — Дорея нахмурилась, крепко обнимая Гарри и бросая взгляд на собственного сына.              — Я не могу ничего обещать, Дорея, — весело усмехнулся Гарри.              — Да, мама. Гарри, вероятно, будет тем, кто придумает больше всего розыгрышей, — улыбнулся Джеймс: — Из того, что я слышал до сих пор, я не удивлюсь, если его действительно распределят в Слизерин.              — Берегите друг друга, мальчики, — Карлус обнял сына, а Гарри крепко пожал руку: — Мы заберем вас домой на пасхальные каникулы.              — Да, конечно, — Джеймс пожал плечами, больше радуясь тому, что наконец-то сядет на поезд.              — Спасибо вам за все, — искренне сказал Гарри, уделив немного времени обращению к Поттерам: — За последнюю неделю вы действительно помогли мне почувствовать себя желанным гостем в вашем доме.              — Конечно, Гарри, — добродушно улыбнулась Дорея: — Мы — семья. Всегда помни об этом.              Гарри ещё раз поблагодарил бабушку и дедушку и позволил Джеймсу потянуть его к поезду. Поттеры прибыли очень рано на платформу 9 и ¾, потому что у Карлуса были важные дела. Конечно, Джеймс намеревался использовать эту возможность, чтобы подшутить над другими Мародерами.              Они прошли весь путь до конца поезда, где Мародеры обычно занимала купе и сложили свой груз в багажное отделение. Как только они закончили, Гарри и Джеймс заняли позицию перед окном и стали наблюдать за другими Сириусом, Питером или Ремусом.              Первым, примерно через 15 минут, появился Сириус. Он выглядел точно так же, как Гарри помнил по воспоминаниях Снейпа. Высокий для своего возраста и, несомненно, симпатичный. Однако, судя по его виду, ему не терпелось поскорее уехать от родителей. Одного взгляда на Вальбургу Блэк было достаточно, чтобы подтвердить, что её портрет на Площади Гриммо был довольно точным.              — Время шоу! — прошептал Джеймс, наблюдая, как Сириус входит в экспресс. Бузинная палочка мелькнула в ладони Гарри, и, взмахнув ею, он сделал себя невидимым. Может, это и не сравнится с мантией невидимкой их семьи, но было выполнено почти идеально совершенству.              Вскоре дверь открылась, и Гарри наблюдал за эмоциональным воссоединением своего отца и крестного. Оба буквально влетели в объятия друг друга, и Сириус чуть не расплакался от радости. Вскоре Гарри показал себя. Джеймс помогал Сириусу поднять тяжелый сундук, как вдруг его поддержала ещё одна пара рук.              — Спасибо, Сохатый! — усмехнулся Сириус. Его ухмылка быстро сошла на нет, когда он перевел взгляд с Джеймса на Гарри, который показал себя, а затем обратно на Джеймса.              — Должно быть, я сильно ударился головой сегодня утром в ванной, потому что уверен, что у меня двоится в глазах, приятель… — Сириус потер виски и зажмурил глаза. Очевидно, он не спал, потому что его хмурый взгляд только усилился, когда он снова открыл свои серые глаза. Он смотрел на Гарри и его отца с открытым ртом: — Что, блять, тут происходит?              — Бродяга, позволь представить тебе моего близнеца, Гарри Поттера, — рассмеялся Джеймс.              Гарри подавил свою реакцию, услышав это имя, и с широкой ухмылкой протянул Сириусу руку:              — К твоим услугам, Бродяга.              Сириус, казалось, был слишком озадачен, чтобы понять, что происходит, и упал на одну из скамеек. После почти минутной ругани, во время которой Гарри и Джеймс едва сдерживали смех, Сириус заговорил:              — У тебя нет близнеца, Сохатый. Я бы увидел это под именем тети Дореи на семейном гобелене!              — Очень проницательно с твоей стороны, Бродяга! — улыбнулся Джеймс: — Позволь представить тебе Гарри…              В этот момент дверь снова открылась, и вошли Ремус Люпин и Питер Петтигрю. Гарри испытывал смешанные чувства при виде каждого из них. Судьба могла сыграть разрушительную роль в жизни оборотня, и, конечно, было несправедливо, что он никогда не увидит, как растет его сын. Никто этого не заслуживал.              Однако этот человек исчез после смерти родителей Гарри и ни разу не поинтересовался здоровьем ребенка своего лучшего друга. Даже когда Гарри поступил в Хогвартс, Ремус отсутствовал первые два года, а после третьего года исчез. И по сей день Гарри не жалеет, что назвал его трусом за то, что тот бросил жену и новорожденного сына, чтобы отправиться на поиски приключений с Гарри, Роном и Гермионой.              С Петтигрю было ещё сложнее. Гарри пришлось заставить себя не задушить маленького, пухленького мальчишку, когда он вошел в купе. Именно из-за этого маленького засранца он рос без родителей. Как предателя отсортировали в факультет Львов, для Гарри было загадкой. Он поклялся себе очень внимательно следить за Питером. Как только крыса проявит хоть малейшие признаки перехода на другую сторону, Гарри избавится от него. Навсегда.              Джеймс и он подождали несколько минут, наслаждаясь замешательства на лицах Питера и Ремуса, прежде чем наконец представить Гарри должным образом.              — Итак, позвольте мне прояснить ситуацию? — спросил Сириус после 15 минут объяснений: — Этот парень появляется из ниоткуда, позволяет тете Дорее думать, что у её мужа была интрижка, летает лучше тебя, является вундеркиндом в трансфигурации и дуэльном искусстве и намеревается присоединиться к нашей маленькой группе?              — Я бы сказал, что это было довольно неплохое подведение итогов, — Джеймс кивнул: — Однако я был бы признателен, если бы ты перестал упоминать о квиддиче. Знаешь, это немного неприятно.              Гарри хлопнул Джеймса по плечу:              — Не беспокойся, приятель, я постараюсь дать тебе забить достаточно голов, прежде чем поймаю снитч, так что у тебя ещё есть шанс с Эванс.              Мародеры, кроме Джеймса, разразились хохотом, когда экспресс покинул Лондон и началось их путешествие. Времяпрепровождение с Мародерами было практически таким, каким Гарри его себе представлял. Шутки Сириуса и Джеймса были довольно забавными, и Гарри решил немного рассказать о себе и поведать Мародерам обо всем, чем он до сих пор делился с Поттерами.              — Какие уроки вы, ребята, посещаете? — с любопытством спросил Гарри.              — Мы с Бродягой ходим с вами на Руны и Арифмантику. Лунатик изучает ещё и «Уход за магическими существами». Хвост посещает маггловедение и «Уход за магическими существами», — радостно объяснил Джеймс.              — Что значат эти имена? — поинтересовался Гарри: — Сохатый, Бродяга, Лунатик и Хвост… Есть какие-то скрытое значения?              Он заметил, что Джеймс коротко покачал головой, показывая Ремусу, что тот ещё не рассказал ему о маленькой мохнатой проблеме.              — Возможно, мы расскажем тебе в другой раз, приятель, — усмехнулся Сириус: — Это долгая история… Давай поиграем в «Взрывного дурака» и посмотрим, насколько ты хорош!              Слизеринская часть Хогвартс-экспресс              Марлин Элизабет МакКиннон изо всех сил старалась сделать вид, что она вежливо следит за разговорами окружающих. Йоль в этом году был одним из худших в её жизни. Все пошло коту под хвост, когда она застала лорда Корвуса Лестрейнджа за серьезным разговором с собственным отцом во время Йольского бала в поместье Краучей.              Эти двое никогда не были слишком дружны, поэтому Марлин могла только догадываться, о чем могла идти речь в том конкретном разговоре. Обе их семьи были очень древними, по престижу с ними соперничала только Блэки. Учитывая недавнюю помолвку Беллатрисы Блэк и старшего сына Корвуса, Родольфуса Лестрейнджа, Лестрейнджи вполне логично было найти подходящую пару и для своего младшего сына. Вот так она и оказалась в купе, полной старшекурсников Слизерина, и вынуждена была вести себя так, будто ей действительно нравится их общество…       

Флэшбэк

             Марлин изо всех сил старалась скрыть нервозность, когда стучалась в кабинет отца. Лорд Альфред МакКиннон не часто вызывал своих детей в эту часть поместья, но когда он это делал, то всегда был серьезен. Прошло уже два дня с тех пор, как она застала отца за разговором с Лестрейнджем. Она могла только молиться, что неправильно истолковала их слишком вежливое общение.              — Входи, Марлин, — прозвучал голос отца через толстую деревянную дверь. Она повернула ручку и мельком оглядела кабинет. Всё выглядело так же, как и в прошлый раз, когда она была здесь более полугода назад, когда отец позвал её в свой кабинет, чтобы сказать, что он гордится ею за то, что она стала старостой. К сожалению, на этот раз обстоятельства выглядели менее радостными… По крайней мере, для неё.              — Присаживайся, — Её отец продолжал царапать пером по пергаменту, даже не глядя на неё. Она терпеливо ждала, пока он закончит свою переписку. Ее острые глаза мгновенно обнаружили на столе недавно сломанную печать конверта. Её сердце замерло. На ней был изображен герб Лестрейнджей.              Как чистокровную ведьму и ребенка одной из священных 28, её учили геральдике, и она знала родословную всех основных чистокровных линий Британии и даже самых престижных европейских семей. Она сразу же узнала черного ворона дома Лестрейнджей. Внезапно отец поднял голову и поймал её взгляд.              — Прошу прощения, я не хотела мешать, — тут же заявила Марлин, и опустила взгляд.              Он сложил письмо, которое только что закончил, и отложил его в сторону:              — Я сделаю исключение, поскольку оно касается тебя, Марлин. Как я полагаю, ты уже поняла, это письмо от лорда Лестрейнджа с просьбой разрешить его младшему сыну ухаживать за тобой.              Марлин тяжело вздохнула. Она знала, что однажды этот момент наступит. Браки по расчету были очень популярным инструментом в мире волшебников для создания крепких союзов между семьями. На протяжении многих поколений семья МакКиннон следовала этой традиции. Лишь недавно ее отец пытался устроить двух её старших братьев, Маркуса и Мэтью, заключив брачный контракт с Розье и Селвин соответственно.              — Отец, прошу…              Альфред МакКиннон поднял одну руку, и его глаза сузились:              — Я хочу прояснить ситуацию, Марлин. Это очень благоприятная партия для…              — Почему? — перебила его Марлин, не заботясь о том, что её поведение, несомненно, будет иметь последствия: — Разве мы не находимся в более высоком положении, чем Лестрейнджи?              Челюсть ее отца на мгновение сжалась:              — Мы были в более высоком положении, дочь. Однако все изменилось после недавнего брака Беллатрисы Блэк со старшим сыном Лестрейнджей. Это идеальная возможность поднять авторитет нашей семьи.              — Рабастан Лестрейндж — свинья, — с умоляющем взглядом прошептала Марлин.              — Меня заверили, что мальчик будет вести себя как абсолютный джентльмен. Он из достойной семьи. Я уверен, что он будет следовать традициям, — Отец попытался успокоить ее: — Он будет ухаживать за тобой в течение оставшегося пятого года обучения. Я хочу, чтобы ты приложила серьезные усилия, чтобы сблизиться с ним и попытаться узнать его получше.              — Отец, пожалуйста…              — Не перебивай меня, дочь! — Тон её отца стал холоднее, а его пронзительные голубые глаза, те самые, которые были точь-в-точь похожи на её, сузились: — Ты должна быть благодарна за то, что я даю тебе это время, чтобы вы полюбили друг друга. Я мог бы просто сразу заключить контракт, как предлагал лорд Лестрейндж. Я хочу, чтобы вас видели вместе, и чтобы вы регулярно появлялись на публике. Ты не будешь общаться с другими мальчиками без прямого разрешения Лестрейнджа! Не облажайся, Марлин!              Марлин сосредоточилась на элементарных упражнениях Окклюменции, которым тетя научила её летом. Белокурая ведьма заставляла себя сохранять нейтральное выражение лица, несмотря на бурю эмоций, которые испытывала:              — Я понимаю, отец.              Его голос слегка смягчился, но слова не принесли ей утешения:              — Так было принято на протяжении веков, и так будет продолжаться, Марлин. Учитывая политический климат последнего времени, для нас крайне важно породнится с правильными семьями. Ты понимаешь?              Что это был за вопрос? Конечно, она понимала. Она читала «Ежедневный пророк» столько, сколько себя помнила. Цель её отца заключалась в том, чтобы оставаться нейтральной стороной в любом конфликте, разгорающемся на британских островах. Брак его единственной дочери с семьей из консервативной фракции обеспечит их позицию. Она всегда знала, что это может стать её будущим. Однако судьба не могла быть более жестокой.              Будучи проницательной, она наблюдала за членами выдающихся семей в течение многих лет во время учебы в Хогвартсе. Назвать Рабастана Лестрейнджа свиньей не было преуменьшением. Даже наоборот, это было почти что комплиментом. Семикурсник был высокомерным и грубым, и всегда искал драки. Он считал, что только потому, что у него есть палочка, все остальные должны ему кланяться, и поэтому расхаживал по замку точно так же, как Люциус Малфой до того, как закончил школу два года назад.              Ухаживание и особенно брак с Лестрейнджем лишили бы Марлин свободы. Она могла забыть о встречах с теми немногими людьми, с которыми она ладила, или даже о продолжении игры в квиддич в качестве охотника в команде Рейвенкло. Рабастан Лестрейндж, несомненно, наплевал бы и на её давнюю мечту стать Невыразимцем. С того момента, как она наденет его кольцо, её единственное предназначение сводилось к тому, чтобы вынашивать для него детей, удовлетворять его физические потребности и быть хорошей, чистокровной женой… Проще говоря трофеем…              Тем не менее, если она не сможет убедить отца в том, что есть более подходящая пара, или не узнает что-то настолько ужасное, что Альфред МакКиннон прекратит это соглашение, она ничего не сможет сделать:              — Я понимаю, отец. Спасибо, что подобрали для меня такую престижную партию              Возможно, мужчина уловил легкий намек на сарказм в её голосе, потому что он просто кивнул:              — Наш с твоей матерью брак тоже был устроен нашими отцами, Марлин. Нет причин, почему бы тебе не быть однажды такой же счастливой, как мы сейчас.              Марлин просто промолчала. Однако она поклялась, что на этом все не закончится. Не зря же Распределяющая шляпа потратила почти минуту, чтобы решить, куда её определить — в Слизерин или в Рейвенкло. Её амбиции соперничали только с жаждой знаний. О браке с Рабастаном Лестрейнджем не могло быть и речи. Марлин Элизабет МакКиннон не позволит себе течь по течению. Она будет строить свое будущее сама, чего бы ей это ни стоило.             

Конец флэшбэка

      — Может, она и грязнокровная сучка, но я бы не отказался с ней повеселиться, — Томас Эйвери разразился смехом.              Марлин заставила уголки своего рта дернуться вверх в фальшивой улыбке на грубое и сексистское замечание. Рядом с ней мальчик, который должен был ухаживать за ней, смеялся громче всех:              — Я не говорю, что не согласен, но кому нужна грязнокровная шлюха, когда они уже обеспечили себе ещё более красивую, и главное, чистокровную девушку?              Марлин слегка вздрогнула, когда молодой человек обнял ее за плечи и притянул ближе к себе за талию. Теперь их плечи почти соприкасались… Ощущать его отвратительные руки на своем теле и слышать его бестактные комментарии стало очень неприятно.              Конечно, её воспитывали в убеждении, что ее кровь делает её выше других. В некоторых вопросах она всё ещё верила наставлениям своих родителей. Однако нельзя было отрицать, что кровь не является гарантией ума. Лили Эванс, та самая девушка, о которой только что говорили семикурсники Слизерина, была единственной, кто соперничал с Марлин в академическом плане учебы. Конечно, Марлин была немного лучше в Защите, Древних Рунах и Арифмантике. Но Лили Эванс, несмотря на то что большую часть своей жизни даже не знала о волшебном мире, была настоящим вундеркиндом в Чарах и Зельях.              Марлин знала, что они обе очень усердно работали над своими оценками. Поэтому к началу четвертого курса между ними возникло нечто вроде взаимного уважения. Конечно, они ни в коем случае не были друзьями.              Несмотря на свой статус крови, Эванс была очень популярна. Конечно, первые три года она была назойливой всезнайкой, но потом по-настоящему расцвела. Марлин не завидовала ей. Она прекрасно справлялась, имея только одну очень близкую подругу. Кроме того, её довольно холодная манера поведения не позволяла большинству мальчиков подходить к ней. Тот факт, что оба её старших брата были аврорами, также демотивировал большинство приглашать её на свидание… Тем не менее, время от времени кто-то пытался. Тем не менее, она вряд ли могла винить кого-то.              Эванс и она были на равных не только в академическом плане. Грязнокро… Нет!.. сказала себе Марлин. Магглорожденная пятикурсница считалась одной из самых красивых девушек в школе, наряду с семикурсницей Нарциссой Блэк и самой Марлин.              — Тогда, полагаю, в этом году мы увидим вас двоих в чулане для метел? — отвратительно хмыкнул Малсибер.              — Возможно… — ухмыльнулся Лестрейндж: — Насколько я знаю, у нее еще нет опыта… в этом плане. Я буду… её первым… — Что-то тёмное сверкнуло в его глазах: -… но я могу быть терпеливым учителем… с правильным учеником, конечно же…              Она почувствовала, как его палец углубился в нежную кожу на её талии, прямо над бедрами. Это было слишком; он перешел черту:              — Прошу меня простить, — Марлин резко встала и поправила свои длинные белокурые локоны, перекинув их через одно плечо: — Я подышу свежим воздухом и проверю, когда придет мое время патрулировать.              Глаза Лестрейнджа опасно сузились:              — Как хочешь. Только не забудь вернуться.              Марлин проигнорировала замечание и повернулась к двери. Она должна была знать, что мальчики воспользуются этой возможностью, и почувствовала, как её кровь закипает, когда купе наполняется криками и похотливыми возгласами. Они никогда бы не осмелились сделать это в присутствии её братьев. Она выбежала оттуда как можно быстрее. Ее наряд даже не был вызывающим! Морганы ради, это было просто облегающее темное платье!              Она так растерялась, что чуть не столкнулась с человеком, проходившим мимо её купе. Пальцы врезались в широкую, крепкую грудь. Сильные, но нежные руки поддержали её за плечи. Она убрала свои длинные волосы, которые закрывали ей обзор, и откинула их назад на плечо, прежде чем посмотреть вверх:              — Прошу прощения, я вас не заметила…              Яркие, изумрудно-зеленые глаза смотрели на неё с весельем, уголок его губ был подтянут вверх. Он был высоким. Выше её, а она уже была довольно высокой для ведьмы её возраста. Сначала Марлин подумала, что это Джеймс Поттер, но молодой человек перед ней был сложен по-другому. Поттер был определенно худее и ниже. Кроме того, глаза и строение костей лица не совпадали, это парень больше походил на Блэка, чем на Поттера. Мальчик был очень красив, и Марлин заставила себя не покраснеть, когда поймала себя на том, что смотрит на него. Марлин МакКиннон не краснеет при виде мальчиков.              — Ничего страшного, мисс, — Он сверкнул белыми ровными зубами, и его руки покинули её плечо сразу после того, как она успокоилась: — Вы в порядке? — спросил он с легким беспокойством в голосе.              — Да… Да, конечно… — Марлин вздохнула и собралась: — Ещё раз спасибо.              — Могу я узнать ваше имя? — спросил он, одарив её очень знакомой самоуверенной ухмылкой. Итак, это был Джеймс Поттер! Неужели он наложил на свое лицо какие-то чары? Как ему удалось набрать три дюйма роста и 20 фунтов мускулатуры за зимние каникулы? Ей не понравилось, что он застал ее врасплох, и она решила перейти к обороне:              — Ты знаешь мое имя, Поттер. Не мог бы ты уйти с дороги?              Глупая ухмылка стала ещё наглее и подтвердила её теорию о том, что это действительно Поттер. Он одарил её еще одной улыбкой и нагло подмигнул. Кем он себя возомнил? Мальчики не смеют подмигивать Марлин МакКиннон!              — Думаю, ты и все остальные скоро всё узнают, — Его ухмылка расширилась, и он отошел в сторону, чтобы дать ей пройти. Марлин лишь секунду смотрела на него, а затем быстро прошла мимо. Чем дольше она оставалась в его присутствии, тем хуже становилась ситуация. Он не только излучал уверенность и невероятно приятно пах, но и заставлял её краснеть.              Она вспомнила слова отца, когда её ноги донесли ее до ближайшей уборной, и она закрыла за собой дверь. Никаких разговоров с другими мальчиками до одобрения Лестрейнджа. Тем не менее, вид Поттера… Действительно ли это был Поттер? Вид Поттера сбил её с толку. Возможно, он был прав, и она скоро всё узнает. Она ненавидела тот факт, что на самом деле ей было очень любопытно узнать об этом.              Пятью минутами ранее, купе Мародеров              Они играли почти час, прежде чем Гарри отлучился, чтобы поискать тележку с сладостями и перекусить. В последнее время он сильно вырос, и его аппетит значительно увеличился. Бутерброды Дореи были съедены уже больше часа назад, и ему не хотелось ждать ужина в Большом зале. Кроме того, не мешало бы ознакомиться с лицами других студентов.              Как всегда, коридор был забит студентами, которые рассказывали о своих рождественских каникулах, о многочисленных подарках, которые они получили, и о своих планах на новый семестр. Любопытные взгляды и перешептывания преследовали его, когда люди замечали, что он не похож на Джеймса Поттера.              Благодаря своему росту Гарри наконец-то заметил тележку в конце вагона. Однако дверь слева от него резко открылась, и на него кто-то налетел. Гарри почувствовал, как мягкие пальцы впились ему в грудь, и остановил столкновение их голов, схватив за плечи.              — Прошу прощения, я вас не заметила, — водопад светлых волос расступился, и перед ним предстала девушка. Девушка, не похожая ни на одну из тех, что он видел раньше…              Гарри почувствовал, как что-то странное зашевелилось в его груди. Она была невероятно красива. У нее были длинные белокурые локоны, ниспадавшие на левое плечо, словно водопад. Льдисто-голубые глаза под невероятно длинными, густыми ресницами и тонкими бровями смотрели на него с оттенком любопытства. Высокие скулы подчеркивали её лицо в форме сердца и придавали ей почти королевский вид. Эта девушка, несомненно, была чистокровной…              Её красота соперничала с красотой Флер Делакур, возможно, даже превосходила её, потому что, при всей магии вейл, в ней всегда было что-то слегка поверхностное. Девушка перед ним была просто сногсшибательна, но в более естественном смысле. Ни в Хогвартсе, ни во время пребывания в Швейцарии Гарри никогда не встречал такой красоты. Волнение в его груди усилилось. Возможно, его самая очаровательная, фирменная улыбка Поттера — нет! Улыбка Певерелла — покорит её?              — Ничего страшного, мисс, — Гарри ухмыльнулся и заставил себя отпустить её мягкие, но слегка атлетические плечи. Даже не рассматривая ее полностью, он мог сказать, что девушке перед ним не чужда физическая активноcти. Странно для чистокровной…: — Вы в порядке?              — Да… Да, конечно… — Она прочистила горло, пытаясь остановить свой взгляд на нем: — Ещё раз спасибо.              Естественно, Гарри не пропустил то, как её тело и лицо отреагировали на него. Приятно было знать, что даже в таком виде он оказывает на женщин примерно такое же воздействие. Он хотел узнать её получше. Что-то собственническое внутри него, чего он никогда не чувствовал раньше, закричало, что блондинка перед ним должна принадлежать ему. Ухмылка на его лице автоматически расширилась:              — Могу я узнать ваше имя?              Ее пронзительные голубые глаза проследили за его телом и остановились на глазах. Она нахмурилась:              — Ты знаешь мое имя, Поттер. А теперь не мог бы ты уйти с дороги?              Гарри внутренне застонал. Что ж, скоро всё должно проясниться. Он сохранил ухмылку на лице, когда отошел в сторону и позволил ей пройти мимо него:              — Думаю, ты и все остальные скоро всё узнают.              С любопытным взглядом и самой очаровательной мордашкой, которую он когда-либо видел, она прошла мимо него, её блестящие светлые локоны колыхались над плечом. Гарри почувствовал запах чего-то: клубника и лимоны. Возможно, шампунь?              Заставив себя не смотреть ей вслед, он подошел к тележке со сладостями. В голове у него всё ещё крутились образы белокурой красавицы. Никогда прежде девушка не заставала его врасплох. Что с ним было не так? Каким-то образом она полностью вскружила ему голову. Может быть, в ней есть что-то от вейл?              Нет, он не чувствовал, что что-то атакует его щиты окклюменции. Её красота была чистой и естественной. Он только жалел, что не узнал ее имени… Чёрт! Несомненно, спрашивать об этом у Мародеров было плохой идеей. Мальчишки не перестанут дразнить его, если он влюбится в девушку ещё до прибытия в школу.              Единственным плюсом было то, что такая девушка, настолько выделялась, что найти её в Большом зале не составит труда. Неважно, за каким столом она будет сидеть. Не то чтобы это имело значение. Мысли Гарри были заняты длинными белокурыми локонами, пока он шел обратно к Мародерам с карманами, полными сладостей.              Кто-то, наблюдал за ним, когда он проходил мимо того самого купе, где ранее встретил девушку. Пара темных глаз, сузившихся от гнева, впилась ему в спину. Он еще даже не был в Хогвартсе, а уже нажил себе первого врага. Почти как во время его первой поездки на этом самом экспрессе… Только по совсем, совсем другим причинам…