Fairborn Adventures

      2 января 1976 года              На улице была кромешная тьма, когда ярко-красный Хогвартс-экспресс наконец-то подъехал к станции Хогсмид. Как всегда, их багаж был автоматически доставлен в замок. Поскольку Гарри держал свои личные вещи при себе, Мародеры и Гарри покинули свое купе и пробились сквозь толпу студентов к каретам.              Его глаза сканировали толпу в поисках знакомой копны светлых или, наоборот, рыжих волос. К сожалению, Гарри пока не заметил ни того, ни другого. Что ж, они определенно были студентками, так что он просто еще раз поищет их в Большом зале. Джеймс направился к ближайшей карете, и на губах Гарри заиграла улыбка при виде спокойной большой, похожей на скелет лошади, которая терпеливо ждала перед ней.              — Всё в порядке, малыш? — прошептал Гарри, подходя к фестралу и медленно поглаживая его по морде. Для него стало неожиданностью, что сердцевина его палочки на самом деле является волосом этого великолепного животного. Как он слышал, этот материал практически невозможно использовать в качестве сердцевины палочки, поскольку он очень нестабилен. Он был успешно интегрирован лишь однажды… Результат находился в кобуре для палочки Гарри.              — Дружище, кажется, Певерелл совсем спятил, — Сириус разразился смехом, и к нему присоединились остальные Мародеры. Для них Гарри гладил что-то невидимое. Никто из них не мог увидеть это существо. По крайней мере, пока…              — Лунатик, раз уж ты эксперт по магическим существам, не мог бы ты рассказать Сириусу о конкретном магическом животном, которое можно увидеть только при определенных условиях? — забираясь в карету усмехнулся Гарри.              Хмурый взгляд Ремуса сменился яркой ухмылкой, когда его карие глаза метались между Гарри и передней частью кареты, которая только что начала двигаться.              — Ты хочешь сказать…              — Да… Фестралы, — Гарри кивнул.              — О чем вы? — с любопытством спросил Питер.              — Фестрал — это порода крылатых лошадей со скелетным телом, мордой с чертами рептилии и широкими кожистыми крыльями, напоминающими крылья летучей мыши. Они незаслуженно известны многим волшебникам как предзнаменования несчастий и агрессии, потому что их могут видеть только те, кто был свидетелем смерти, — проговорил Люпин, словно читал учебник.              — Пять баллов Гриффиндору, — пошутил Гарри. Никто больше не засмеялся, так как четыре пары глаз сосредоточились на нем. Наконец, Сириус задал вопрос, над которым они все размышляли:              — Чью смерть ты видел, Гарри?              — Долго объяснять, — серьезно ответил Гарри: — Первый раз я увидел фестрала после того, как убили моего друга, когда мне было четырнадцать лет.              Питер выглядел так, словно хотел задать ещё вопросы, но Джеймс, покачал головой. Гарри повернулся, ожидая зрелища, которого он не видел уже много лет. И вот оно! Замок выглядел великолепно, как никогда. Его высокие, освещенные башни и крыши противоположно упирались в черное небо. Сотни окон выпускали свет изнутри стен, придавая всему замку слабое сияние. Наконец-то он был дома.              Сотни болтающих студентов бегали по двору, ища друзей. Острые глаза Гарри просканировали толпу в поисках профессора МакГонагалл. Он нашел её, ожидающую возле больших дубовых дверей, которые служили входом в Большой зал:              — Ну, похоже, она единственный профессор в этом море студентов… — Гарри жестом указал на суровую шотландскую женщину: — … так что, думаю, увидимся позже, — сказал Гарри Мародерам.              — Тебе лучше попасть в Гриффиндор, приятель, — пошутил Сириус при расставании: — Иначе ты станешь мишенью для розыгрышей Мародеров, как и все остальные студенты.              — Удачи, Гарри, — Джеймс коротко обнял его: — Увидимся внутри.              Глаза МакГонагалл нашли его, и он уверенно подошел к ней. Она хорошо скрыла эмоции своей обычной строгой манерой поведения. Тем не менее, Гарри мог сказать, что Минерва была потрясена тем, насколько он похож на Поттеров, которых она знала.              — Добро пожаловать в школу чародейства и волшебства Хогвартс, мистер Певерелл, — Она поприветствовала его, когда остальные ученики прошли мимо них и вошли в Большой зал, пока двор не опустел.              — Меня зовут профессор Минерва МакГонагалл. Как объяснил в своем письме директор Дамблдор, я являюсь заместителем директора и деканом Гриффиндора. Кроме того, я преподаю Трансфигурацию.              — Спасибо за вежливый прием, профессор, — Гарри тепло улыбнулся ей. Он очень сблизился с Минервой в своей временной шкале, поэтому не видел причин не сделать то же самое здесь: — Мне уже многое о вас рассказали. Дорея отзывается о вас очень хорошо. Как и Карлус.              — Вы знакомы с Поттерами? — коротко спросила МакГонагалл.              — Как известно директору, они мои ближайшие родственники в Британии. Можете себе представить, какой шок я вызвал у Дореи, когда однажды вечером появился на ужине.              МакГонагалл засмеялась:              — Дорея, должно быть, была в ярости, я бы с удовольствием посмотрела на это. Но я хорошо знаю его. Начиная с пятого курса, он смотрел только на неё.              — К счастью, в конце концов мы всё выяснили, — ухмыльнулся Гарри.              — Что ж, мистер Певерелл, — Женщина снова поджала губы и сморщила нос: — Я рада, что вы познакомились с Поттерами, но надеюсь, что поведение их сына не слишком сильно повлияло на вас.              — Боюсь, для этого уже слишком поздно, профессор, — рассмеялся Гарри: — Однако я могу заверить, что я всё ещё буду полезен своему факультету. В конце концов, я победил Джеймса Поттера в полете с препятствиями. Хотя, пожалуйста, не говорите ему, что я поделился этим с вами. Он все еще обижается.              Глаза МакГонагалл расширились:              — Что ж, мне не терпится узнать вас получше, мистер Певерелл. Тем не менее, я останусь беспристрастной, когда дело дойдет до вашего распределения. Все четыре факультета Хогвартса на протяжении многих лет выпускали знаменитых ведьм и волшебников.              — Я уверен, что так и есть, — Гарри улыбнулся.              — Тогда давайте пройдем внутрь и посмотрим, что решит Шляпа, — кивнула Минерва: — Я полагаю, мистер Поттер рассказал вам, как это происходит.              — Он пытался заставить меня поверить, что мне придется сражаться с троллем, — рассмеялся Гарри: — Дорея и Карлус были немного полезнее.              Вскоре они оказались перед закрытыми дверями Большого зала. Гарри смог разобрать голос Дамблдора, который, вероятно, приветствовал студентов, вернувшихся с зимних каникул. Затем он услышал что-то, что было безошибочно похоже на его собственное имя.              — Это подсказка, мистер Певерелл, — Минерва жестом пригласила его войти: — Я желаю вам удачи.              — Спасибо, профессор, — Гарри улыбнулся и сделал первый шаг в освещенный свечами Большой зал…              Пятью минутами ранее, стол Рейвенкло, Большой зал              — Я так по тебе скучала! Как поживаешь, Мар? — Флоренция Фоули бросилась к ней и заключила её в крепкие объятия, когда Марлин села рядом с ней на их обычное место за столом Рейвенкло.              После ее странной встречи с Поттером? Она уже была не так уверена, что это он. Марлин сделала всё возможное, чтобы оттянуть свое возвращение в купе слизеринцов. Однако, в конце концов, она вернулась, так как знала, что Рабастан побежит к своему папе, если она не будет следовать договоренностям между семьями.              К счастью, он воздержался от новых прикосновений, и Марлин использовала оставшееся до их прихода время для чтения книги по трансфигурации. Это был, пожалуй, её самый слабый предмет, и она твердо решила, что все равно получит «Отлично» за СОВ.              Естественно, Рабастану не нравилось, что она занимала свое время чем-то другим. Поэтому, когда экспресс прибыл на станцию Хогсмид, он предложил ей поехать с ним и его друзьями в замок, чтобы наверстать упущенное время.              Марлин не упустила скрытую угрозу и согласилась. По крайней мере, они прибыли в школу одними из первых. Не теряя времени, блондинка поспешила к столу Рейвенкло, не обращая внимания на сузившиеся глаза своего будущего суженого. Марлин успокоилась, когда она наконец села рядом со своей лучшей подругой.              Флоренция была чистокровной, как и она сама, хотя её семья была не такой престижной. Она, как и Марлин, была очень целеустремленной, и у них было много общих интересов. Если у МакКиннон были длинные, вьющиеся светлые волосы и голубые глаза, то у Флоренции они были короче, прямые и темного цвета. А глаза теплого карамельно-коричневого цвета.              — Выкладывай, — Флоренция начала легонько толкать её локтем в ребра: — Как прошли твои каникулы? Ты мне почти не писала.              — Прости, просто я была занята… — рассеянно соврала Марлин, сканируя глазами студентов, с красно-золотой окантовкой, на мантиях.              — Это из-за… — Голос ее лучшей подруги перешел на шепот, и она жестом указала позади них на стол Слизерина: — … ты знаешь…?              — Да… — вздохнула Марлин: — Наверное, да… Но сейчас я ничего не могу с этим сделать.              Её глаза искали Джеймса Поттера, чтобы понять, действительно ли, в поезде, был он. Наконец она нашла его, узнав непокорную копну чёрных волос, сидящего вместе с печально известными Мародерами, как они себя называли. К сожалению, они были повернуты к ней спиной и находились слишком далеко, чтобы понять, был это Поттер или нет. Однако она заметила, как они оставили свободное место для кого-то рядом с Джеймсом Поттером. Что там происходило? Мародеры были очень замкнутой группой с момента их образования на первом курсе. Что она упустила?              Наконец, Дамблдор встал, и протянул руки словно намереваясь обнять весь Большой зал:              — Добро пожаловать! Добро пожаловать обратно в Хогвартс и на новый семестр, полный учебы и веселья!              Марлин закатила глаза, а несколько студентов захихикали. Её семья не слишком любила директора. Они не были приверженцами чистоты крови, но с самого раннего возраста она общалась только с чистокровными. Впервые она встретила полукровку, когда прибыла на платформу 9 и ¾ в возрасте одиннадцати лет.              — Я искренне надеюсь, что у вас было прекрасное Рождество, и вы смогли провести некоторое время с теми, кого вы любите, будь то друзья или семья. Я знаю, как вы все проголодались после долгого путешествия. Однако, прежде чем я позволю вам насладиться различными творениями лучших домовых эльфов Хогвартса, позвольте мне сделать небольшое объявление…              Такого никогда не случалось за те пять лет, что она училась здесь. Что происходило? Марлин нахмурилась, и оглянулась на Мародеров. Почему они все выглядели такими взволнованными?              — В этом семестре к нашим пятикурсникам присоединится новый ученик. Этому студенту сейчас 15 лет, и он только недавно переехал на наши берега, с континента. Нужно распределить его в один из наших четырех факультетов. Поэтому, пожалуйста, поприветствуйте…              — ГАРРИ ПЕВЕРЕЛЛ!              Светловолосая голова Марлин, как и всех остальных учеников Большого зала, взметнулась вверх. Возбужденный шепот, который последовал за объявлением имени, мгновенно утих, когда огромные дубовые двери, как по команде, распахнулись. Она вытянула голову выше, используя свое преимущество в росте, чтобы проследить за высоким спортивного телосложения юношей, который вошел в Большой зал…              Её сердце дрогнуло… Это был он. Его волосы цвета вороньего крыла были не такими неухоженными, как у Поттера, но и не такими элегантными, как у Сириуса Блэка, а нечто среднее. Она снова обратила внимание на его рост, когда он твердым шагом вошел в Большой зал, излучая только силу и уверенность.              Его темная школьная форма была без знаков отличия и облегала его широкую верхнюю часть тела, плечи и руки, как вторая кожа. Черный плащ был прикреплен к его мантии и элегантно развевался позади. Она наблюдала за тем, как его расчетливые изумрудно-зеленые глаза обшаривали учеников Большого зала, казалось, изучая каждого из них, пока он приближался к передней части зала, широкими, уверенными шагами.              Его взгляд переместился на стол Хаффлпаффа и на её стол. Словно в замедленной съемке, его глаза наконец-то нашли её. В этот момент Марлин могла поклясться, что в глубине его глаз горит слабое зеленое пламя. Она была так озадачена его появлением, что едва заметила, как он подмигнул ей, а затем прошел мимо неё и направился к единственному стулу, который мистер Филч поставил перед Большим залом.              Стояла такая тишина, что в Большом зале можно было различить падение иголки. Он стремительно развернулся, как только подошел к старому стулу, и сел на него так, словно дерево было золотым, а почти сломанный стул — троном. Его глаза перебегали от ученика к ученику, необычайно долго задерживаясь на столе Слизерина, а затем обратились к МакГонагалл, которая подошла к нему со старой Распределяющей шляпой. Изумрудно-зеленый цвет исчез, когда он закрыл веки, и замер, когда шляпа была надета на его вороные волосы.              От лица Гарри              Дамблдор не мог бы сделать его появление более драматичным, но Гарри давно понял, что на самом деле ему очень нравится устраивать хорошее шоу. Он был здесь, чтобы все взбудоражить, и первое впечатление, которое сложилось у людей о нем, было очень важным. Его глаза блуждали по безмолвному Большому залу, ища рыжеволосую девушку с зелеными глазами, и светловолосую и пронзительными голубыми…              Гарри сразу же нашел Лили Эванс, её огненно-рыжие волосы были почти что уникальны. Его мать не таращилась на него, как большинство других девушек, но её зеленые глаза всё же за ним следили, словно он был очень интересным проектом по чарам. Найдя её, пришло время поискать другую девушку, образ которой вертелся в его мыслях последние несколько часов.              У него уже была уверенность, что она не будет сидеть ни возле стола Придурков, ни Хаффов. Тем не менее, его глаза полностью просканировали сначала два левых стола, затем он перешел на правую сторону и позволил своему взгляду блуждать по столу Рейвенкло. Да! Она сидела рядом с девушкой, которая с открытым ртом смотрела на него. Гарри подмигнул ей и прошел мимо, направляясь прямо к единственному стулу.              Через несколько секунд, когда его глаза блуждали по столу Слизерина, ища знакомые лица, к нему подошла Минерва с Шляпой. Большой зал исчез из его поля зрения, он закрыл глаза, и темнота окружила его.              — Ну, мой мальчик… Какими бы впечатляющими ни были эти щиты, боюсь, тебе придется их снять, если ты хочешь, чтобы я тебя распределила, — хорошо определяемый голос Распределяющей Шляпы эхом прозвучал в его голове.              — Хорошо, только не рассказывай старому кукловоду обо всем, что увидишь, — Гарри неохотно опустил щиты и позволил Шляпе взглянуть…              — Не беспокойтесь, мистер Певерелл, или Поттер? Я попросту не могу… Как интересно, мой первый в жизни путешественник во времени. Что ж, мой мальчик, проще всего было бы просто отсортировать тебя снова на тот же факультет, в котором ты когда-то был… Однако с тех пор многое изменилось, не так ли? — спросила Шляпа.              — Я знаю, что Слизерин или Рейвенкло больше подходят моему нынешнему характеру… — начал Гарри, но Шляпа прервала его.              — И все же, вы решили поступить в эту школу, чтобы провести некоторое время со своей семьей, а они учатся на Гриффиндоре. Но ты уверен, что хочешь учиться там…? Я заметила, что кто-то из Рейвенкло тоже привлек ваше внимание. А как насчет того, чтобы присматривать за несколькими студентами в зеленом? В Слизерине это было бы, конечно, проще? — Он почти чувствовал, как Шляпа ухмыляется.              — Я всё ещё могу узнать её получше, и я всё ещё могу присматривать за ними. Мои родители важнее… — твердо повторил Гарри.              — Я вижу, что ты уже все решил, юный Певерелл, — хихикнула Шляпа: — Поэтому я отправлю тебя в:              — ГРИФФИНДОР!              Красно-золотой стол разразился невероятно громкими возгласами. Мародеры хлопали громче всех, а Сириус громко свистел. Гарри ухмылялся от уха до уха, передавая Шляпу обратно и заслужив улыбку МакГонагалл. Он встал и посмотрел, как его мантии меняют окантовку на золотой и красный, с гербом Гриффиндора, вплетенным в ткань над грудью. Гарри уверенно подошел к Мародерам. Его похлопали по спине, когда он проскользнул на свободное место рядом с Джеймсом.              — Я знал, что у тебя получится, приятель! — Его отец, казалось, был в восторге от того, что он попал на его факультет: — Этот семестр будет самым лучшим!              Гарри мог только усмехнуться в ответ и положить себе несколько удивительных блюд, которые только что появились перед ним. Готовила Дорея потрясающе, но даже его бабушка признавала, что с хогвартскими домовыми эльфами ничто не сравнится. Его взгляд прошелся по столу, и он обнаружил пару глаз, очень похожих на его, которые с любопытством наблюдали за ним.              «У них ещё есть время, сказал себе Гарри. Следующие два года они будут жить в одной башне. У них было все время в мире.»              За столом Рейвенкло Марлин проглотила острую боль, когда таинственного красивого незнакомца отсортировали в факультет Львов. Она оттолкнула разочарование. Почему ее это вообще волновало? В конце концов, он был всего лишь мальчиком…              Очевидно, она была единственной девушкой во всем Большом зале, которая так думала. Рядом с ней Флоренция всё ещё смотрела на него с открытым ртом, чуть ли не пуская слюни.              — Фло! — прошептала Марлин: — Возьми себя в руки!              — Он чертовски горяч, — Брюнетка вздохнула и взяла вилкой кусочек картофеля.              — Серьезно? — спросила Марлин: — Морганы ради, он всего лишь мальчик!              — Просто мальчик? — озадаченно повторила ее лучшая подруга: — Ты ослепла, Мар? Он, несомненно, самый сексуальный парень во всем Хогвартсе! Он выглядит лучше, чем Сириус Блэк!              Хотя это утверждение могло быть правдой, Марлин все равно не видела в нем ничего особенного:              — Ну и что, что он красив. Для меня это уже не важно. К концу лета меня, скорее всего, обручат с Лестрейнджем. Возможно, если мне повезет, мне разрешат вернуться в Хогвартс для сдачи экзаменов. Кто знает…              — Мне так жаль, Мар, — Ее лучшая подруга ласково сжала ее руку: — Неужели мы ничего не можем сделать, чтобы этого не произошло?              — Мой папа настаивает на том, что это хорошая партия для семьи… — грустно ответила Марлин: — А Лестрейнджи… — Она запнулась.              — Ну, Лестрейнджи не нарушат соглашение… — Флоренция вздохнула: — Давай посмотрим правде в глаза. Ты, без сомнения, сейчас самая красивая ведьма в Хогвартсе. Такой парень, как Рабастан Лестрейндж, не упустит такой возможности…              — А другие варианты маловероятны и не совсем то, чего я хочу, — Марлин нахмурилась, её взгляд снова переместился на стол Гриффиндора.              — Расскажи, — Фло ткнула её под ребро.              — Ну, мой отец, вероятно, был бы готов аннулировать соглашение при перспективе нахождения для меня более выгодной пары. Но единственная семья с похожим положением — это Блэки. Сириус и Регулус Блэк почти такие же, как Лестрейндж. Больше практически никого нет…              — Ты так и не поняла, да? — хихикнула Флоренция, видя, как глаза ее лучшей подруги впились в широкую спину Гарри Певерелла: — Ты пропустила, когда Дамблдор объявил его имя?              — Что, Певерелл? — в замешательстве подняла брови Марлин.              — Да, конечно, только не говори мне, что ты не слышала о них раньше? — прошептала её лучшая подруга.              — Только то, что они должны были вымереть много веков назад, — Марлин подняла голову и увидела, что мальчик разговаривает с Мародерами.              — Ну, я тоже так думала, — призналась Флоренция: — Но об этой семье практически ходят легенды. Марлин, если Блэки — это британская королевская семья, то Певереллы — это гребаные императоры всего волшебного мира. Они практически самая древняя магическая семья, которая когда-либо упоминалась!              — Правда? — удивленно спросила Марлин. Она этого не знала. Но, опять же, мать Флоренции была генеалогом, а сама девушка всегда проявляла интерес к истории волшебных семей.              — Попомни мои слова! — Фло покачала головой: — К завтрашнему утру Певерелл станет самым востребованным холостяком во всей стране. У него может не быть ни одного галеона, и всё равно его имя откроет ему любые двери.              — Я встретила его в поезде, — шепотом призналась Марлин, не желая, чтобы её услышали другие соседи по факультету.              — Ты что? — почти что крикнула Флоренция, и несколько голов повернулись в их сторону.              — Заткнись, Фло! — прошипела Марлин: — Я сказала, что встретила его в поезде или, лучше сказать, почти столкнулась с ним.              — Он помог тебе подняться? — Флоренция ахнула, а затем начала с придыханием говорить: — Он пытался тебя пощупать? Нет, подожди! Ты позволила ему себя пощупать?              — Что? — прошептала Марлин: — Нет! Конечно, нет, Фло! Клянусь, тебе нужно перестать читать маггловские романы.              — Я знаю, что ты тоже их читаешь, Мар, — хихикнула Флоренция: — Я видела тот, что лежал на твоей прикроватной тумбочке в прошлом семестре… и я даже видела страницы, которые ты помечала…              — Так, хватит! — смущенно простонала Марлин, борясь со своим румянцем: — Давай просто поедим и уйдем отсюда.              — Ну, я думаю, что он подмигнул не мне, а тебе… — разочарованно заявила Фло.              — Он действительно подмигнул? — прошептала Марлин: — Я думала мне показалось.              — Да, он подмигнул тебе, дурочка, — Она закатила глаза: — А теперь иди и поцелуйся с ним!              — Я точно не буду с ним целоваться! — зашипела Марлин; однако в ее сознании внезапно возникла картинка его губ. Она оттолкнула их: — Я останусь здесь, поем и пойду в Башню.              — Да-да, как скажешь! — Флоренция пренебрежительно покачала головой: — Я продолжу проверять наше последнее пополнение…              За столом Слизерина              — Это ничего не меняет! — заявил Рабастан Лестрейндж: — Он прячется за громким именем, не более того.              — Мой отец рассказывал мне истории о них, приятель, — прошептал Томас Эйвери: — О Певереллах ходят легенды. О них мало что известно, но предполагается, что в свое время они были специалистами по борьбе с Темными Лордами. Считается, что магией, их одарила сама Смерть.              — Я поговорю с твоей няней и скажу ей, чтобы она читала тебе на ночь менее пугающие сказки, Эйвери, — Мальсибер захихикал, и несколько других присоединились к нему.              — Вы сейчас смеетесь, но вы видели, как он вошел сюда. Такая уверенность не берется из ниоткуда. Должно быть что-то, чтобы ее подкрепить, — возразил Эйвери: — Мы Слизеринцы. Давайте подождем и узнаем о нем побольше, прежде чем действовать.              — Нет! — прорычал Рабастан: — Мы доведем дело до конца.              — Тебе нужно расслабиться, Раб, — вмешался Хиггс: — Ну и что, что он посмотрел на твою девушку? Она красивая птичка. Но теперь она твоя красивая птичка. Кроме того, знаешь, кто ещё может заинтересоваться таким, как он…              Остальные слизеринцы нахмурились, услышав намек. Темный Лорд, несомненно, хотел бы узнать о его прибытии. Однако Рабастан продолжал зло смотреть на спину Певерелла:              — Все будет так, как я скажу. Мы подождем до окончания Пира.              За столом персонала              Сверкающие голубые глаза Альбуса Дамблдора смотрели на гриффиндорский стол и его последнее пополнение. Гарри Игнотус Певерелл сидел с Мародерами, самыми масштабными шутниками Хогвартса с тех пор, как три года назад выпустились близнецы Прюэтт. Казалось, они отлично ладили. Альбус наблюдал, как Гарри произносит слова, которые не мог расслышать, а остальные четыре мальчика и даже несколько человек вокруг них разразились смехом, эхом прокатившимся по Большому залу.              Альбус был очень рад, что никто не заметил шокированного выражения на его лице, когда вошел мальчик. Его сходство с Поттером было неоспоримым. То, как он шел… то, как он наблюдал практически за каждым учеником. Дамблдор мог по пальцам одной руки пересчитать несколько случаев, когда ему доводилось наблюдать столь молодого человека, излучавшего такую уверенность и силу духа…              Первым был Геллерт Гриндевальд, когда он прибыл в Годрикову Лощину после исключения из Дурмстранга. Карлус Поттер и Арктурус Блэк обладали схожим уровнем уверенности, хотя, возможно, на пятом курсе им было не до этого. Том Риддл тоже был уверен в себе, но хорошо скрывал это за маской невинности, на которую купились многие его коллеги. Слишком многие.              Однако никто из них не мог сравниться с Гарри Игнотусом Певерелом. Это распределение стало для Дамблдора первым испытанием, которое должно было показать, на что он способен. Директор ожидал, что тот выйдет на середину зала, желая исчезнуть, как многие первокурсники.              Однако все прошло совершенно иначе. Мальчик вошел в Большой зал так, словно ему принадлежало это место, а заодно и весь замок вокруг. Дамблдор встречал в своей жизни много сильных волшебников, и Гарри Певерелл, безусловно, был одним из них, и это в 15 лет… Он точно знал, что делает, и впечатление, которое он производил на своих сверстников, было пугающим.              Альбус почти слышал, как слизеринцы рассуждали о том, как это пополнение может изменить политический баланс в школе. Рейвенкло обсуждали, как такая семья, как Певереллы, могли просто исчезнуть и появиться вновь спустя столетия. Хаффлпаффцы были просто осторожными, ожидая личного знакомства с мальчиком, прежде чем сформировать свое мнение. Естественно, гриффиндорцы были в восторге и приняли его с распростертыми объятиями.              Альбус пожалел, что не может подслушать разговор между мальчиком и Распределяющей шляпой. Втайне Альбус был рад, что мальчика отправили в Гриффиндор. Сильный, впечатляющий молодой человек из семьи, более древней, чем сама школа, распределенный в факультет хитрых, был бы тем, кого следовало остерегаться. Тем не менее, что-то было не так. На лице Певерелла не было и намека на удивление. Как будто мальчик знал, что его распределят к красно-золотому столу, и просто вел приятную беседу со Шляпой.              Конечно, проницательный взгляд Альбуса не упустил того, что глаза мальчика задержались на одном человеке дольше, чем на ком-либо другом. Директор наблюдал за беседой Марлин МакКиннон со своей подругой как раз вовремя, чтобы заметить легкий румянец на её щеке после взгляда в сторону гриффиндорского стола. Неужели эти двое уже знакомы?              И как Гарри Певерелл и Джеймс Поттер стали друзьями за время поездки на поезде? Они разговаривали и шутили друг с другом так, словно знали друг друга много лет. Он заметил, что Минерва смотрит в сторону своих Львов, слегка нахмурившись, но с довольно гордым выражением лица:              — Ты, конечно, должно быть счастлива, что на твоем факультете есть ученик, который произвел такое впечатление, Минерва? — усмехнулся Дамблдор.              — Это не так важно, я больше беспокоюсь о том, насколько раздражающими будут выходки Мародеров теперь, когда он присоединился к ним… — Женщина устало вздохнула.              — Конкретно эта, группа друзей, довольно замкнута, Минерва. Наверняка они не примут его в свои ряды после одного дня? — осторожно предположил Дамблдор.              — Мистер Певерелл уже провел с Поттерами все рождественские каникулы. За это время они с Джеймсом хорошо узнали друг друга… — ответила МакГонагалл.              Настроение Дамблдора испортилось:              — Могу я спросить, как ты наткнулась на эту информацию?              — Он мне так сказал, — просто ответила Минерва: — Он вызвал у Дореи шок, просто явившись однажды вечером на ужин.              — Могу себе представить, — Дамблдор кивнул, надеясь, что его заместитель поделится с ним ещё частью информации.              — Но опять же, он также сказал, что они — его последние оставшиеся родственники в магической Британии, — Минерва наблюдала за ним с грустным выражением лица: — Вообще-то он упомянул, что ты уже должен это знать.              — Неужели… — Альбус нахмурился. Это было очень интересное развитие событий. Если мальчик так много знал о родословной своей семьи, то, конечно же, он должен был слышать и о слухах, связанных с ними. — Просто из любопытства, он сказал вам что-нибудь еще? — поинтересовался Дамблдор.              — Очевидно, он победил Джеймса в гонке с препятствиями. Довольно впечатляющий подвиг. Мой крестник, возможно, лучший охотник Хогвартса за последние несколько десятилетий, — с гордостью заметила Минерва.              Это, конечно, было интересно, но Альбус надеялся получить больше информации о том, откуда он родом и почему решил приехать сюда. Но всё это было бы прекрасно. Он всегда мог пригласить мальчика в свой кабинет после того, как пройдет несколько учебных дней, просто чтобы посмотреть, как он держится. Да… это было бы неплохо. Гарри Игнотус Певерелл был загадкой, но рано или поздно Альбус её разгадает.