Fairborn Adventures

            8 января 1976 года              Прошла неделя после инцидента в классе защиты, и, естественно, слухи быстро распространились, и раздули действия Певерелла до неприличия. Только вчера Марлин подслушала спор двух третьекурсников, один из которых утверждал, что Певерелл превратил лицо профессора Манроуз в огромную тыкву после того, как вызвал её на дуэль.              Она окинула взглядом его чёрные волосы, широкую, высокую фигуру и искрящиеся зеленые глаза. Он сидел за гриффиндорским столом и шутил со своими друзьями так, словно ему не было дела до всего на свете. Она наблюдала, как он откидывал голову назад и заливался смехом, сверкая белыми зубами. Что с ней было не так?              — Ты опять это делаешь, — сказала Флоренция, подталкивая ее локтем.              Марлин выругалась и быстро опустила взгляд обратно на свой завтрак. Она должна была перестать на него смотреть, но почему-то ее просто тянуло к нему, как к тем штукам, которые магглы называют магнитами. Она знала, что идет по опасному пути. Уже после случившегося Лестрейндж встретился с ней и потребовал ответа, почему она вообще разговаривала с Певереллом.              Марлин чуть не вышла из себя, когда объяснила, что не может игнорировать указания учителя и что она ничего не смогла сделать, когда оказалась с ним в паре. Затем она была вынуждена слушать Лестрейнджа, когда он разглагольствовал по поводу жалкого умения Певерелла обращаться с палочкой. По его словам, он был намного хуже, чем считал весь замок. Как ни смешно, но слизеринец действительно верил в то, что говорил.              Марлин всё ещё была потрясена тем, что увидела в тот день. Техника, которую он использовал против ее заклинания, с ней не справлялись даже авроры. Ни один из ее братьев ещё не овладел этим навыком в полной мере, а пятнадцатилетний подросток выполнял его в аудитории, полной студентов. Марлин знала, что это был рефлекс. Вопрос был в том, как и зачем ему вообще понадобилось этому учиться? Мальчик в его возрасте должен проводить время, флиртуя с девушками и летая на метле, а не изучать сложнейшие приемы дуэлинга.              «Что ж, первым он занимается». Прервал её тоненький голос в голове, и Марлин помрачнела. Действительно, Певерелл был любителем пофлиртовать и прекрасно знал, какой эффект он производит на большинство девушек в замке. Он даже не стеснялся флиртовать со старшекурсницами Слизерина. Только вчера она застала его за тем, как он подмигивал Карле Розье и Нарциссе Блэк. Обе девушки покраснели во время разговора с ним.              Конечно, ее лучшая подруга восприняла это как знак того, что ей пора сделать шаг, но Марлин МакКиннон никогда бы не опустилась так низко. Кроме того, Певерелл ей даже не нравился, о чем она постоянно напоминала себе, когда в течение дня её мысли переключались на вороноволосого мальчика.              Тем не менее, она использовала те немногие связи, которые у нее были в других факультетах, чтобы навести о нем справки. В нем было что-то странное. Он исчезал с глаз людей, обычно поздно приходил по утрам, а по вечерам его нигде не было. Даже Мародеры, казалось, смирились с тем, что Певерелл предпочитает каждый день проводить время в одиночестве.              Кроме того, время от времени он делал что-то, что не соответствовало его характеру или, по крайней мере, тому, что Марлин считала его характером. Очевидно, он помог первокурснице Слизерина вернуться в их гостиную, после того как она заблудилась в замке. Как Певерелл, который пробыл здесь всего неделю, уже узнал о замке больше, чем большинство людей за все время обучения в школе?              — Как прошла вчерашняя встреча с Лестрейнджем? — прервала её мысли Флоренция.              — Как всегда, — Марлин пожала плечами: — Он просто продолжал жаловаться.              — Он снова что-то пытался сделать? — Ее лучшая подруга бросила на нее обеспокоенный взгляд.              Марлин неловко переместилась на скамейку:              — Не прямо, нет. Но я чувствую, он становится все более нетерпеливым…              — Мне так жаль тебя, Мар, — Фло ласково сжала ее руку: — Неужели ты ничего не можешь с этим поделать? Неужели ты не можешь позволить ему просто засунуть свой язык тебе в горло?              — Спасибо за новый кошмар, — Марлин вздрогнула: — Я попросила у отца копию договора об ухаживании. Там все указано. По крайней мере, моя девственность должна быть в безопасности до тех пор, пока мы не будем официально обручены.              Она задрожала при мысли о постели с Лестрейнджом. Марлин чувствовала его голодный взгляд каждый раз, когда они встречались. Он уже даже не пытался скрыть это. Но опять же… Она всегда знала, что её первый раз, скорее всего, не будет с тем, кого она действительно полюбит. В конце концов, романы были всего лишь книгами. Просто вымысел, а не её реальность…              — Клянусь, я его прокляну, если он даже подумает о том, чтобы прикоснуться к тебе своими грязными руками! — зарычала Флоренция и оглянулась через плечо на Лестрейнджа, который сидел со своими друзьями и, как всегда, смотрел убийственным взглядом на Певерелла.              — Все будет хорошо, Фло, — Марлин пожала плечами, хотя сама не была в этом уверена: — Я справлюсь сама. Я всегда справлялась.              — Если бы твои братья были еще здесь, он бы никогда не посмел подойти к тебе так близко, — помрачнела Флоренция.              — Да, но они оба учатся в академии авроров, и даже если бы они были здесь, они бы не стали вмешиваться в это дело. Мой отец ясно дал понять, что хочет видеть союз между нашими семьями.              В глазах Флоренции появилась надежда:              — Почему бы, по крайней мере, не попытаться поговорить с отцом о Певерелле. Как лорд, он должен знать, что его семья ещё древнее Лестрейнджей. Мы знаем, что Певерелл магически силен, а ещё его ждет место в Визенгамоте, как только ему исполнится семнадцать.              — Моего отца не волнует, насколько хорошо Певерелл владеет своей палочкой… — Марлин с усмешкой покачала головой: — У него может быть громкое имя, но пока что его единственная связь и возможный союз — это Поттеры, традиционно светлая семья, которая уже несколько лет как отошла от политики. Мы также ничего не знаем о его финансах. Ты не знаешь, какую сумму предложил лорд Лестрейндж моему отцу? Сомневаюсь, что пятнадцатилетний сирота может позволить себе столько.              — Я все еще думаю, что тебе стоит попробовать, — пожала плечами ее лучшая подруга: — Если ты уже вынуждена выйти замуж, то я бы предпочла видеть тебя с тем, к кому ты испытываешь явное физическое влечение…              Марлин могла только застонать. Почему она продолжала напоминать ей о том, что она отчаянно хотела проигнорировать?              10 января 1976 года              Как и большинство ночей за последнюю неделю, Гарри оказался в Выручай-комнате, изучая старый фолиант Герпия Злостного. Пока что он наткнулся на множество невероятно интересных находок, к которым он поклялся вернуться позже. Многие из них требовали очень продвинутого знания змеиной магии, в которой он до сих пор мало что понимал. Однако сейчас он наткнулся на раздел, который привлек его внимание.              «Magia Familiae» — это термин для обозначения любого магического навыка или способности, которые могут передаваться по крови. Подобно Герпию, другие старые семьи открыли способности и техники, позволяющие передавать магию только прямым кровным родственникам. Так же, как я был благословлен способностью говорить на Змеином Языке, эта способность может проявиться у любого моего потомка.              Магия в нашей крови настолько уникальна по своей сути, что дальнейшая защита не требовалась. Другие семьи, однако, оберегали свою магию, опасаясь, что она может быть поглощена после объединения их рода с другим, более доминирующим.              После многих лет экспериментов я создал ритуал, который позволит нам пробудить любые не доминирующие следы семейной магии, которые могли быть добавлены другими родословными. Не бойся, наша линия настолько сильна, что магия в нашей крови без труда доминирует над любой другой и просто поглощает ее. Этот ритуал позволит нашей семьи расти, поглощая магию других. Я желаю, чтобы этот ритуал был проведен любым моим потомком до достижения совершеннолетия, чтобы максимально использовать его потенциал.              Следуйте инструкциям, чтобы обеспечить будущее нашей семьи…              Гарри в изумлении уставился на то, что он только что прочитал. Очевидно, другие древние семьи обладали подобными способностями, которые передавались только по наследству. Может быть, поэтому Поттеры всегда были хороши в трансфигурации, или поэтому Блэки были известны своими проклятиями? Возможно, даже Краучи и их лингвистические способности? Поглощение магии другой линии звучало как фантастический способ быстро стать могущественнее. Он бегло просмотрел инструкции…              Поттер с некоторой осторожностью относился к ритуалам, поскольку первым, свидетелем которого он стал, было возрождение Волдеморта. Однако в Швейцарии он узнал, что в некоторых магических культурах до сих пор проводится множество других ритуалов. К сожалению, в большинстве из них использовалась кровь, и поэтому большинство европейских магических правительств классифицировали их как темную магию…              Работа с рунами, описанная Салазаром Слизерином, казалась сложной, но Гарри был уверен, что справится. Что касается ингредиентов, то ему нужна была только его собственная кровь и магическая субстанция из магического тотема его семьи.              Согласно записям Основателя, не имело смысла уходить в прошлое дальше бабушки и дедушки. Для Гарри это означало, что он должен использовать что-то связанное с Поттерами и Блэками. Но в то же время в нем вновь соединились две гораздо более древние, гораздо более могущественные линии. Если он смог завладеть хранилищем Певереллов в Гринготтсе, то почему бы ему не попробовать использовать их семейную магию?              Кроме того, он уже говорил на Языке Змей. Несомненно, в нем было что-то от Слизерина. Только глупец не попытается использовать это в своих интересах. Терять ему было нечего, а выиграть… Но откуда он мог достать необходимые материалы?              15 января 1976 года              Дорогой Гарри,              Приятно слышать, что тебе понравилась твоя первая неделя в Хогвартсе. Карлус и я благодарим тебя за то, что ты пишешь нам и держишь в курсе событий. Я не знаю почему, но Джеймс презирает писать письма, поэтому спустя четыре года мы уже не ждем от него этого. Раньше мы слышали о нем только жалобы от его крестной. Минерва всегда очень подробно описывает его проделки и то, какого наказания он заслуживает.              Как ты можешь себе представить, твое появление вызвало некоторый хаос в волшебном мире. Мы с Карлусом едва ли можем выйти из дома, чтобы нас не спросили о наших с тобой отношениях и о том, можно ли обращаться к нам по поводу политических союзов и брачных предложений. Не волнуйтесь, мы решили, что ты ещё хочешь несколько лет походить свободным, прежде чем мы найдем для тебя симпатичную девушку из хорошей семьи.              Что касается твоей довольно странной просьбы, то в приложении ты найдешь всё что нужно. Перо — одно из двух, что достались мне от ворона, за которым я ухаживала, когда моя фамилия ещё была Блэк. У Поттеров раньше было небольшое стадо грифонов в лесу недалеко от нашего поместья, и за эти годы Карлус нашел несколько когтей. Мы оба надеемся, что ты будешь осторожен, что бы ты ни собрался с этим делать. Мы желаем тебе удачи.              Не забудь обнять Джеймса от нас.              С любовью,       Дорея и Карлус Поттер              Гарри не знал как, но Дорея вошла в роль его матери быстрее, чем он мог предположить. Она уже дважды писала ему письма и спрашивала, как у него дела в Хогвартсе. Тот факт, что она так заботилась о нем, укреплял его желание убедиться, что на этот раз они переживут войну.              Он снова заглянул в конверт и увидел большое черное перо и острый темный коготь, который когда-то, должно быть, принадлежал грифону. Герб семьи Блэк изображал трех чёрных воронов. Гарри предположил, что ворон, о котором всю жизнь заботился один из членов семьи Блэк, должен хорошо подойти для его ритуала. Теперь не хватало только последнего ингредиента.              Салазар Слизерин рассказывал, что ритуал можно использовать для поглощения магических талантов других семей. Основатель был уверен, что ни одна линия не может соперничать с его собственной магией. Но как насчет семьи, которая была еще древнее Слизеринов? Как насчет семьи, о легендарных деяниях которой всё ещё шепчутся, даже спустя тысячелетие после того, как они, предположительно, вымерли? Семья, которую магический мир неосознанно ассоциировал с самой смертью.              Он рассеянно взглянул на Марлин МакКиннон за столом Рейвенкло. Они не разговаривали с момента их стычки на прошлой неделе. Гарри знал, что спровоцировал девушку до такой степени, что она потеряла над собой контроль, но он не мог найти в себе силы злиться. Похоже, в последнее время она находилась в состоянии сильного стресса, несомненно, из-за того идиота, который ухаживал за ней.              Тем не менее, Гарри ловил на себе взгляды во время уроков или приема пищи, обычно, когда она была глубоко задумчива и прикусывала нижнюю губу. Один или два раза он мог поклясться, что видел на ее лице что-то типа чувства вины. Однако оно тут же исчезало, и на смену ему приходила ее обычная слегка снобистская манера поведения.              Он затаился на некоторое время, поговорил с другими девушками и дал ей время привыкнуть к ситуации. У него и так было более чем достаточно забот, и он не был заинтересован в ненужной драме. Если его отец покорил Лили Эванс, оставаясь при этом идиотом, то Гарри тоже сумеет завоевать сердце своей девушки. Он просто надеялся, что в отличие от родителей, это не займет у него буквально несколько лет.              18 января 1976 года              — Итак, продолжим, наш пятый курс, — Со стороны Альбус выглядел таким же спокойным и уравновешенным, как и всегда. Однако побороть свое нетерпение по поводу того, что ему предстоит услышать, оказалось довольно сложно даже для него, мастера Окклюменции: — Давайте начнем в алфавитном порядке с мистера Пола Аббота. Аврора? Слово за вами…              Профессор астрономии пролистала свою небольшую стопку пергаментов и достала необходимые файлы. Она начала говорить, пока Дамблдор думал о мальчике, о котором он действительно хотел узнать во время этой встречи, которая традиционно проводилась через две недели после начала каждого семестра.              Прошло уже две недели, пока последнее пополнение замка жило среди них. Две недели, в течение которых Альбус очень внимательно следил за Гарри Певерелом, занимаясь собственным исследованием мальчика. К его досаде, он едва ли узнал больше, чем Пророк. Его свидетельство о рождении было законным, так что Альбус, по крайней мере, имел преимущество в том, что знал день рождения мальчика. Тем не менее, кроме его второго имени, о нем ничего не было известно. Он был полной загадкой до 26 декабря, когда его впервые заметили в Министерстве магии рядом с Карлусом Поттером.              Мальчик был слишком мал для аппарирования, и для него не было разрешено использовать порт-ключ с континента. Он должен был прибыть маггловским способом, если только не проделал весь путь на метле. Даже старая подруга Альбуса, Батильда Бэгшот, не смогла проследить возможную связь между ним и знаменитой семьей, носящей его фамилию. Дамблдор лично видел ее, когда шел навестить могилу Игнотуса Певерелла в Годриковой впадине. Как мог такой человек, появиться из ниоткуда?              Через 15 минут, наконец, настало время:              — Ну, теперь, когда мы закончили говорить о мисс Паркинсон, как вы все знаете, у нас будет дополнение перед обсуждением впечатляющего послужного списка проделок мистера Поттера.              Его комментарий был встречен смешками, пока его коллеги готовили свои записи о Гарри Певерелле:              — И снова я прошу вас начать, Аврора, что вы можете рассказать мне об этом мальчике?              — Он определенно умный студент; однако, он не проявляет особого интереса к моему предмету, — поделилась профессор Синистра: — Он послушно выполняет домашнее задание, и способен ответить на большинство моих вопросов. В настоящее время у меня мистер Певерелл находится на «Выше Ожидаемого».              Для Дамблдора это не стало сюрпризом. Лишь очень немногие студенты проявляли настоящую склонность к Астрономии:              — Очень хорошо, тогда продолжим. Помона, что ты можешь нам сказать?              — В моем классе все идет в том же направлении. Певерелл работает очень хорошо, независимо от того, с кем я его ставлю. Кажется, он уже сталкивался с большинством растений, над которыми мы сейчас работаем. К моему удивлению, его эссе о мандрагоре и о том, для чего её можно использовать, было полно деталей, о которых даже я не знала… На данный момент я бы поставила ему оценку «Отлично с минусом».              — Звучит очень многообещающе, — Дамблдор улыбнулся: — Не могли бы вы передать мне копию этого эссе. Если его знания поражают даже такого опытного специалиста по Гербологии, как вы, то это определенно стоит прочесть.              — Конечно, Альбус, — Профессор Спраут кивнула.              — Гораций, что ты можешь нам сказать? — с любопытством спросил Дамблдор. Они медленно приближались к предметам, по которым, как он ожидал, мальчик будет талантлив.              — Ох! — воскликнул Гораций, перелистывая свои записи: — Мальчик определенно отлично разбирается в зельеварении. Он, несомненно, один из самых способных учеников, которых я когда-либо учил.              — Не мог бы ты рассказать подробнее? — спросил Дамблдор, заметив, как несколько других его коллег кивнули головой в знак согласия.              — Он обладает удивительно обширными знаниями о различных зельях и их ингредиентах. Кроме того, он проявляет новаторские и экспериментальные способы в приготовлении зелий, используя довольно простые комбинации, которым он научился во время своего предыдущего обучения.              — А он не поделился, где именно он это узнал? — спросил Альбус, едва сумев скрыть волнение в своем голосе.              — Нет, он остается довольно скрытным в этом вопросе, — Гораций покачал головой: — Хотел бы я составить ему пару с кем-нибудь столь же знающим. С небольшой помощью Певерелл мог бы выступать на одном уровне с Лили Эванс и Северусом Снейпом. Раньше я собирался пригласить его на свои небольшие посиделки просто из любопытства к его фамилии. Однако теперь я просто хочу, чтобы он был там, потому что он блестящий молодой волшебник.              — Как интересно… — проговорил Дамблдор: — Очень хорошо, давайте продолжим.              Пять минут спустя он обновил обширный обзор феноменальных способностей мальчика по двум факультативам, Древним Рунам и Арифмантики. И снова мальчик проявил невероятно редкий талант в обоих предметах.              Теперь настало время последних трех предметов, которые Альбусу были наиболее любопытны:              — Минерва, что ты думаешь об мальчике?              — Он — вундеркинд в трансфигурации, Альбус, — с гордостью заявила Минерва, даже не чувствуя необходимости заглянуть в свои записи: — Его контроль и точность исключительны, хотя он изо всех сил старается это скрыть.              — Что ты имеешь в виду? — нахмурившись спросил Альбус.              — Альбус, мальчик применяет продвинутые и очень сложные принципы трансфигурации, когда подшучивает над кем-то… — Она сморщила нос, как будто это причиняло ей физическую боль: -… например над членом его маленькой группы друзей. После этого он говорит что случайность, или что это магия, которая вышла из-под контроля. Но я уверена, что он сделал это намеренно.              — Значит, он сдерживается? — спросил Альбус, начиная думать к чему это.              — Я уверена, что да, — ответила Минерва: — Но я не знаю, почему. Возможно, он просто хочет остаться со своими обретенными друзьями. Боже упаси, мальчик заслуживает немного счастья.              — Что ты имеешь в виду, Минерва?              Филиус заговорил вместо неё:              — Я подслушал, как он рассказывал Лили Эванс на первом же уроке, что оба его родителя были убиты, когда ему был всего год. Очевидно, он даже не знал, что он волшебник, пока ему не исполнилось одиннадцать.              — Какой ужас! — шокировано вскрикнул Гораций: — Бедный мальчик…              — Это действительно очень прискорбно, — опечалено, но немного заинтриговано этой историей, сказал Альбус: — Я полагаю, у тебя такая же ситуация, что и у Минервы, Филиус?              Полугоблин усмехается:              — Мальчик без сомнения умен. Он делает все возможное, чтобы казалось, что его успеваемость на одном уровне с Лили Эванс, моей лучшей ученицей. Однако я вижу, когда он накладывает чары, как его ум уже работает наперед и думает не только о дальнейших возможностях, но и, несомненно, о том, что ещё можно сделать.              — Например? — спросил Альбус.              — Я уверен, что Гарри уже знает, как наложить дезиллюминационное чары. На самом деле, он обычно сочетает их с чарами для маскировки запахов и чарами, заглушающими его шаги, — Филиус пискнул.              — Я же говорил! Блестящий ум… — засиял Гораций: — Как бы я хотел, чтобы его определили в мой факультет.              Минерва бросила на него строгий взгляд и обратилась к профессору Манроуз:              — А что насчет тебя, Лукреция? Как Певерелл ведет себя в твоем классе?              — Исключительно хорошо, как вы с Филиусом и описывали. Однако я заметила, что он чем-то отличается от остальных учеников. У мальчика наблюдается дуэльный опыт. То, как он двигается, как атакует, его стойка. Это вещи, которые невероятно трудно скрыть, выучив их однажды. Мы делаем их почти инстинктивно…              — И Певерелл не смог их скрыть? — спросил Дамблдор, наконец-то приблизившись к тому, чего он так долго ждал.              — Он проделывает фантастическую работу для этого, но он не совершенен. Время от времени он возвращается к старым рефлексам… Рефлексам, с которыми я сталкивалась во время последней войны. Я думаю, что мальчик не только уже имел опыт дуэлей, но и набрался реального боевого опыта.              — Ерунда, — Гораций пренебрежительно покачал головой: — Ему пятнадцать лет, какой боевой опыт он мог получить?              — В следующий раз, когда у него будет урок с тобой, понаблюдай за тем, как он входит в комнату, — объяснила Лукреция: — Его глаза сразу же сканируют пространство на наличие слепых зон, и он по очереди осматривает всех присутствующих в комнате. Такой уровень наблюдательности я встречала только у авроров и, возможно, у Невыразимцев.              — Он может быть просто осторожным, — возразил Гораций: — Учитывая то, что мы узнали до сих пор, у него, вероятно, было тяжелое детство. Кроме того, он переехал в новую страну. Нельзя ожидать, что он не будет настороженным…              — Это конечно справедливо, Гораций, — Лукреция улыбнулась: — Но когда ты в последний раз видел пятнадцатилетнего подростка, умело пользующегося кобурой для палочки?              Профессора зельеварения ничего не ответил на это, поэтому Лукреция продолжила:              — Кроме того, на моем первом уроке, у него произошел небольшой промах. Певерелл отбил режущее проклятие таким образом, что это доказывало, что он точно знает, что делает, и выполнял подобный прием раньше, уже много раз. Это были чистые рефлексы и инстинкт. Я попыталась вызвать такую же реакцию еще раз, но он не попал в мою ловушку.              — Ты позволяешь своим ученикам произносить режущие проклятия в своем классе, Лукреция? — нахмурившись, спросил Гораций: — И сама атакуешь ученика?              — У мисс МакКиннон был эмоциональный срыв, — Лукреция покачала головой: — Я была наготове и с нетерпением ждала, как Певерелл отреагирует. Он даже не вздрогнул, когда я достала свою палочку и послала оглушающее. Как я уже сказала, он действует инстинктивно.              — Это действительно тревожно… — Альбус нахмурился… «Где он мог научиться таким вещам?» Какое образование он получил, чтобы обладать такими глубокими знаниями в стольких различных областях магии?              — В нем нет ничего особенного, Альбус… — Гораций покачал головой: — Он совершенно не похож на… ну, ты знаешь…              Альбус знал, что Гораций думает о молодом Томе Риддле. Когда-то его коллеги были ослеплены гениальностью мальчишки, и теперь Британия расплачивалась за это. Альбус, конечно, не допустит, чтобы то же самое повторилось.              — Не ты ли недавно рассказывал мне о стычке между ним и твоими учениками в тот же вечер, когда его распределили? — спросила Лукреция.              — Какая стычка? — с любопытством спросил Альбус.              — Ничего особенного… — Гораций пожал плечами: — По словам мисс Блэк, несколько моих старшекурсников хотели узнать, что за человек Певерелл. Это была просто школьная политика. Ничего страшного.              Лукреция фыркнула:              — Да, но только потому, что он вытащил свою палочку и был готов сразиться со всеми восемью сразу.              — Это не похоже на мальчика, которого я видела, — Минерва нахмурилась: — Дорея и Карлус очень хорошо отзываются о нем, и кроме случайных мелких шалостей, у меня пока не было с ним ни одной проблемы.              — Если мы закончили обсуждать успеваемость Гарри, — сказал Филиус: — Тогда, возможно, мы сможем обсудить его почти что близнеца. Мистера Поттера.              — Да, конечно… — быстро согласился Альбус. Он не хотел, чтобы его коллеги знали, как он заинтересован в нем. Горацию, Минерве и Флитвику он уже понравился. Если директор хотел и дальше получать их отчеты, то должен был вести себя непредвзято по отношению к тому, что только что услышал: — Давайте поговорим о мистере Поттере.              Далее речь шла о самом большом нарушителе спокойствия Хогвартса, но Альбус проанализировал многое из того, что он только что узнал о Гарри Певерелле. Картина постепенно начала вырисовываться. Возможно, эссе Помоны и воспоминания Лукреции дополнят этот пазл. В любом случае, у Альбуса были причины беспокоиться о новом жителе Хогвартса…              20 января 1976 года              Опавшие листья и мелкие ветки хрустели под ногами, пока Гарри шагал все глубже и глубже в Запретный лес. Тот был погружен во тьму. Даже если бы сейчас не была глубокая ночь, верхушки деревьев над ним были такими густыми, что ни один луч солнца не пробился бы сквозь них.              Гарри глубоко вдохнул, ощущая ноздрями свежий, насыщенный кислородом воздух. В сочетании с обычно более тревожным запахом… Запах свежей крови. Два дня Гарри охотился в Тайной комнате за чем-то, что он мог бы использовать, чтобы привлечь их. Он вспомнил свой пятый курс… свой первый пятый курс. У них было превосходное обоняние, и кровь бы их привлекла.              Он еще раз взмахнул Бузинной палочкой, когда кровь перестала струиться из мертвой крысы. Три маленьких, хвостатых существа уже были лишены крови, и все же Гарри не заметил ни одного из существ, с которыми собирался столкнуться до сих пор. Что ж, у него оставалось ещё пять крыс, так что все должно быть в порядке. Не могут же они жить ещё глубже в лесу?              Тихий треск позади него заставил его обернуться и поднять палочку. В этом лесу наверняка были другие, гораздо более опасные существа, и Арагог, их предводитель, был бы не очень рад встретить его в своем царстве. Особенно в том времени, когда Гарри еще не подружился с Хагридом.              К счастью для него, тихий треск был вызван не пауком-переростком, а острыми копытами, ломающими упавшую ветку. Его сердце застыло, когда он увидел именно то черное, кожаное, крылатое существо, которое искал. Фестрал казался очень осторожным и опасался его, однако кровавый след на территории леса, должно быть, привлек его любопытство. Позади него Гарри увидел ещё трех скелетоподобных существ.              — У меня есть немного еды для тебя, приятель, — Гарри взмахнул своей палочкой и подбросил дохлую крысу к первому фестралу. Тот опустил ноздри к неподвижному трупу и захрипел: — Я знаю, это не совсем пир, но…               Фестрал проглотил дохлую крысу целиком, заставив Гарри прерваться.              — Ну, я думаю, вы, ребята, не слишком разборчивы. Это, вообще-то, хорошо… — Гарри усмехнулся и дал по крысе каждой из трех других существ: — У меня хватит на всех.              Гарри медленно подошел к тому, кто увидел его первым, и взял в руке еще одну дохлую крысу:              — Держи! Еще одна для тебя, раз ты самый храбрый, — Он бросил крысу к его копытам, надеясь завоевать доверие существа. Фестрал с жадностью проглотил вторую крысу и выжидающе повернулся к Гарри. — Все в порядке, можешь взять еще одну. Только не откусывай мне руку, пожалуйста.              Гарри положил крысу на раскрытую ладонь и протянул её фестралу. С гораздо большим вниманием, чем он ожидал, существо опустило свою костлявую голову и осторожно поймало крысу между своими острыми зубами, затем откинуло шею назад и проглотило ее целиком.              — У меня есть для тебя последняя крыса, но эта будет наградой, хорошо? — спросил Гарри и неуверенно протянул руку, чтобы коснуться кожи на шее фетрала. Его белые мертвые глаза впились в него, и он издал звук, похожий на ржание обычной лошади. — Полагаю, это означает, что ты согласен? — Гарри усмехнулся и начал поглаживать шею существа, проводя пальцами по грубой коже и ощупывая длинные, густые, серебристые волосы…              — Мне нужно стать сильнее, чтобы защищать людей, которых я полюбил, приятель, — прошептал Гарри фестралу: — И для этого мне нужен один из твоих волосков. Ты мне разрешишь?              Фестрал моргнул один раз, пряча свои белые глаза за кожистыми веками. Затем он толкнул Гарри в грудь:              — Думаю, это значит, что ты не возражаешь… — Гарри улыбнулся. Его палец прошелся вверх по шее существа до того места, где длинные волосы исчезали под черной кожей. Он крепко схватил её и дернул.              Его новый друг едва вздрогнул во время этого процесса и, казалось, не выказал никакой агрессии по отношению к Гарри:              — Спасибо, приятель… Ты меня сегодня очень выручил. Это тебе, — Он порылся в мантии и достал последнюю дохлую крысу, держа её на раскрытой ладони. Сегодняшний вечер увенчался оглушительным успехом. Теперь он собрал все необходимые материалы и ингредиенты. Вскоре Гарри соединится с магией своей семьи. Вопрос был лишь в том, что это ему даст.