ПЕВЕРЕЛЛ ОПРАВДАН ПО ВСЕМ ПУНКТАМ!
БЛЕСТЯЩАЯ ДЕМОНСТРАЦИЯ СЕМЕЙНОЙ МАГИИ ДЛЯ ДОКАЗАТЕЛЬСТВА!
ПЕВЕРЕЛЛ ВЫЗЫВАЕТ НАСЛЕДНИКА МАЛФОЯ НА ДУЭЛЬ ЧЕСТИ В ОТМЕСТКУ!
— ДА! — раздался голос Джеймса Поттера из-за стола Гриффиндора: — ВЫКУСИТЕ, ЗМЕИ! Никому из учителей, казалось, не было до этого дела, каждый из них уткнулся головой в свой экземпляр «Ежедневного пророка». Марлин была в замешательстве… Все это было слишком, и в ее обычно очень остром уме не складывалось ни одной связной мысли. Она нашла внизу страницы небольшое окошко, обозначенное как резюме, и начала читать.КРАТКОЕ ИЗЛОЖЕНИЕ СУДЕБНОГО ПРОЦЕССА
Гарри Игнотус Певерелл был оправдан по всем обвинениям на вчерашнем процессе после впечатляющей защиты. Обвинение в подделке документов было снято за недостаточностью улик после того, как Певерелл рассказал, что его семья на протяжении нескольких поколений жила в Лихтенштейне. По словам молодого человека, держать их проживание в секрете было настолько важно, что они не регистрировались ни в магических сообществах соседних стран, ни в обычных маггловских органах власти. Кроме того, пятнадцатилетний студент показал кольцо лорда Певерелла и бросил вызов любому, кто сомневается в нем, подойти и попробовать надеть его. (К сведению наших читателей, надевание чужого кольца в большинстве случаев приводит к тяжелым последствиям и даже может закончиться летальным исходом). Никто не осмелился сделать это, но некоторые члены Визенгамота, в том числе и лорд МакКиннон, все же требовали дополнительных доказательств. Поэтому Певерелл применил древнюю семейную магию и наколдовал тотем своей семьи, фестрал, состоящий из черноватого пламени, в центре зала суда. Больше сомнений не возникло, и с него были сняты все обвинения. Однако Певерелл потребовал компенсации за клевету на его имя. Лорду Малфою и лорду Лестрейнджу было предоставлено право либо выплатить 100.000 галеонов в качестве компенсации, либо согласиться на дуэль чести, в котором один из наследников двух лордов сразится с ним. Люциус Малфой, присутствовавший в качестве зрителя, немедленно принял вызов. Как бы то ни было, дата пока не согласована. «Ежедневный пророк» будет держать вас в курсе событий. Мозг Марлин все еще работал в усиленном режиме, пытаясь навести порядок во всем происходящем. Тот факт, что её собственный отец был среди тех Лордов, которые требовали дополнительных доказательств, конечно, никак не поможет. Может ли Гарри использовать это против неё? И, конечно же, дуэль! О чем, черт возьми, он думал, бросая вызов Люциусу Малфою или Родольфусу Лестрейнджу? Оба прекрасно владели своими палочками, возглавляя дуэльный клуб Хогвартса, пока он ещё был активен. В дуэли чести разрешалось использовать любые заклинания, даже Непростительные… Зачем этому придурку понадобилось попадать из одной опасной ситуации в другую? — Ну, они определенно были правы, предполагая, что твой парень может навести шума, — Флоренция хихикнула, просматривая статьи в своей копии: — Я должна была сделать шаг первой, прежде чем у тебя появился шанс… Марлин проигнорировала вторую часть комментария своей лучшей подруги: — Я прокляну его! — решительно сказала она, и кивнула: — Да за кого он меня принимает, заставляя так переживать каждый день! — Дай ему немного отдохнуть, Мар, — Флоренция закатила глаза: — Я уверена, что у него… Её прервали, когда двери Большого зала открылись, и в зал вошел тот самый вороноволосый мальчик, выглядевший как всегда уверенным и расслабленным, а за ним следовал директор. Пятью минутами ранее Гарри вышел из камина, узнав кабинет МакГонагалл, и ожидал, что его поприветствует декан факультета. Однако вместо профессора трансфигурации его приветствовал Альбус Дамблдор, непринужденно сидевший за столом МакГонагалл и читавший последний выпуск «Трансфигурации сегодня». Гарри мгновенно насторожился. Оставаться наедине с Дамблдором было, конечно, не самой лучшей идеей. Тем более что у старого директора будет очень много вопросов после вчерашнего суда. Он укрепил свои щиты Окклюменции и смахнул немного пепла со своей мантии. — А, доброе утро, мистер Певерелл, — Мужчина поднял голову: — Надеюсь, вы хорошо отдохнули после вчерашних событий? — Я чувствую себя очень хорошо, директор. Надеюсь, вам понравилось представление… — Гарри наклонил голову: — Тем не менее, суд разгулял аппетит. Я даже отказался от блинчиков леди Поттер, чтобы пораньше позавтракать в Большом зале со своими друзьями… Директор, казалось, не был обеспокоен скрытой просьбой поторопиться и чуть не вскочил со стула: — Тогда нам лучше не заставлять их ждать. Позвольте мне сопроводить вас в Большой зал. — Конечно, спасибо, директор, — Гарри кивнул и последовал за мужчиной из кабинета, все ещё находясь в состоянии повышенной готовности. — Это был неплохой трюк, не так ли? — Дамблдор улыбнулся: — И очень интересная демонстрация семейной магии. — Это казалось необходимым, — Гарри пожал плечами, пока они спускались по лестнице. — Нужно ли было вызывать на дуэль Люциуса Малфоя и Родольфуса Лестрейнджа, даже после того, как вас оправдали? — с любопытством спросил директор. Естественно, Гарри заметил в тоне этого человека неприязнь к его решению. — У меня было более чем достаточно причин для этого, — ответил Гарри, не желая затягивать разговор дольше необходимого. — Понятно, — хмыкнул Дамблдор. Затем: — Мистер Певерелл, не могли бы вы встретиться со мной в моем кабинете завтра после ужина? — неожиданно предложил Дамблдор: — Я бы просто хотел поболтать о том, как вы провели время в Хогвартсе, и, возможно, обсудить с вами предстоящую дуэль. Гарри знал, что этот разговор неизбежен, поэтому не видел причин избегать его дальше: — Не вижу причин для отказа. Вам подходит 7 вечера, сэр? — Звучит идеально, мистер Певерелл, — Старик удовлетворенно улыбнулся, когда они дошли до Большого зала: — Еще раз мои личные поздравления, и я очень надеюсь, что вы насладитесь оставшимися днями недели со своими друзьями. — Спасибо, директор, я уверен, что так и будет, — Гарри усмехнулся, и открыл двери. Он усмехнулся, и направился к столу Гриффиндора, за ним следовали взгляды всех учеников и сотрудников Большого зала. К этому времени он уже почти привык к этому. Перед каждым из них на столе лежал свежий выпуск «Ежедневного пророка». Гарри вынужден был признать, что утренний выпуск был неплохим и довольно точно отражал события. Он прошелся взглядом по столам разных факультетов, наслаждаясь разочарованием и гневом на лицах слизеринцев. Одна светловолосая девушка смотрела на него с полным облегчением, но в её пронзительных голубых глазах было что-то гневное. Возможно, из-за дуэли? Несколько гриффиндорцев начали аплодировать, за чем вскоре последовали хлопки остальных. Иногда к ним присоединялись хаффлпаффцы и рейвенкловцы, но ни что не смогло сравниться с тем — как его приветствовали Мародеры. — Гарри! — крикнул Джеймс и вскочил со своего места, чтобы встретить его на полпути к столу. Гарри крепко обнял своего отца, к которому вскоре присоединился Сириус. Он занял место рядом с ними и тут же столкнулся с десятками вопросов: — Они не собираются бросить тебя в Азкабан? — Сможешь ли ты снова наколдовать того фестрала? Ты можешь с ним разговаривать? — Есть ли у тебя ещё какая-нибудь семейная магия? — Почему ты вызвал Малфоя на дуэль? — Оставьте его в покое и дайте ему поесть! — твердо сказал Джеймс, и Гарри с благодарностью нагрузил свою тарелку какими-то блюдами и начал есть. В конце концов, он не солгал Дамблдору… Он действительно был голоден. — Ладно, ладно… — простонал он, когда весь стол уставился на него: — Я расскажу вам многое об этом, пока вы не будете досаждать мне глупыми вопросами. 14 февраля 1976 года Альбус напевал какую-то мелодию, просматривая последний отчет по бюджету, утвержденный советом школы. Его пятая попытка ввести элементарную алхимию в качестве нового предмета снова провалилась. Очевидно, в бюджете не хватало золота на зарплату дополнительного учителя. Любое раздражение по поводу упрямства попечителей было быстро вытеснено волнением, когда подопечный горгульи сообщил ему, что кто-то ждет, чтобы войти в его кабинет. — Можешь впустить его, — сказал Дамблдор и освободил стол от нескольких разложенных документов. Он заметил, что сам был весьма взволнован тем, что наконец-то встретился с ним лично. С момента его появления имя Гарри Певерелла было у всех на устах в волшебном мире. Его выступление во время недавнего суда только усилило этот эффект. — Входите! — радостно сказал Альбус, услышав стук в дверь своего кабинета. Он с нетерпением наблюдал, как деревянная дверь открылась и молодой человек вошел в кабинет. Как и говорила Лукреция, зеленые глаза сразу же окинули взглядом окружающую обстановку и каждый уголок кабинета. — Добрый вечер, директор, — вежливо обратился к нему Гарри. — И тебе добрый вечер, мой мальчик. Присаживайтесь, пожалуйста, — добродушно ответил Альбус. Он направился к предложенному стулу, но остановился, когда внезапно Фоукс спрыгнул со своего насеста на плечи юноши и заиграл тихую мелодию. Альбус был крайне удивлен. Он никогда не видел, чтобы его знакомый так вел себя с совершенно незнакомым человеком, и не было никакой возможности, чтобы эти двое встречались раньше. К его удивлению, мальчик только рассмеялся и даже ничуть не вздрогнул. Он начал гладить длинные золотые перья феникса и даже потрогал его острый клюв: — Кажется, кто-то рад встрече со мной? Как его зовут, сэр? — спросил его Гарри. Альбус взял себя в руки и прочистил горло: — Это Фоукс, Гарри. Он мой фамильяр уже более 50 лет. Я удивлен, что он подлетел к тебе. Фоукс обычно не ведет себя так с незнакомцами. — Я бы никогда не осмелился назвать вашу уважаемую компанию скучной, директор… — усмехнулся Гарри: — Но, возможно, Фоуксу нравится иногда встречаться с новыми людьми, — Он пожал плечами и вернул феникса на его насест, после чего сел на стул перед большим столом Альбуса. — Действительно, у него не так много знакомых. Фениксы довольно редки в мире волшебников, — проговорил Дамблдор, всё ещё озадаченный поведением своего знакомого: — Лимонный щербет, Гарри? Мальчик ухмыльнулся: — Спасибо, сэр, — И отправил в рот один кусочек любимого лакомства Альбуса. Директор заметил, что он выглядит немного более напряженным, чем обычно. Гарри держал зрительный контакт, его поведение излучало уверенность, но Альбус чувствовал, как его сердце бьется чуть быстрее обычного. — Что ж, Гарри… Еще раз спасибо тебе за то, что согласился встретиться со мной, — начал Альбус. — Конечно, директор, — Мальчик наклонил голову: — Могу я называть вас Альбусом до конца встречи, сэр? Дамблдор нахмурился: — Я не думаю, что это будет уместно, учитывая наши отношения, мой мальчик — Это весьма прискорбно, — Мальчик пожал плечами и откинулся в кресле: — Поскольку вы обратились ко мне так неформально, у меня сложилось впечатление, что мы уже забыли об этой детали. Дамблдор нахмурился ещё больше: — Прошу прощения, мистер Певерелл. Я не хотел, чтобы у вас сложилось такое впечатление. Боюсь, это просто привычка… — Естественно… — Мальчик улыбнулся: — Ничего страшного, директор. Чем я могу помочь вам сегодня вечером? Толстое золотое кольцо на пальце мальчика на время привлекло внимание Альбуса, но он быстро перевел взгляд на глаза Гарри. — Как я уже говорил, мистер Певерелл, я просто хотел бы немного побеседовать с вами и узнать, как у вас идут дела в Хогвартсе и на занятиях. В конце концов, вы уже провели больше месяца в стране и замке. — Это очень необычное предложение, директор, — Мальчик кивнул: — Вы делаете такое же предложение всем новым первокурсникам, ведь они находятся в таком же положении, как и я? Несомненно, они могут оценить ваш совет еще больше, ведь они значительно моложе меня и могут нуждаться в дополнительной помощи. — Нет, Гар… мистер Певерелл… — Дамблдор улыбнулся: — К первокурсникам обычно обращается декан факультета, чтобы узнать, как они справляются. — И все же ко мне обратились именно вы, а не профессор МакГонагалл, сэр, — Мальчик поднял бровь: — Это кажется мне довольно любопытным, директор. Тем не менее, я постараюсь ответить на ваши вопросы. Я уверен, что наше время слишком ценно, чтобы тратить его на ненужные дискуссии… — Да… действительно, — Дамблдор взял себя в руки. Мальчик перед ним не был похож ни на одного пятнадцатилетнего подростка. Риторические манипуляции любого рода на него не подействуют. Не после того, чему он был свидетелем во время суда, а теперь и сам. Певерелл был необычайно умен для своего возраста. — Как вам пока занятия, мистер Певерелл? — осторожно спросил Альбус: — Может быть, у вас есть любимый предмет? — Ничего необычного, но Чары, Трансфигурация и Защита — мои любимые предметы, — непринужденно ответил Гарри. — Да, похоже на то, — Альбус кивнул: — Вы, достигли выдающихся результатов на них, и все же мне интересно, почему вы сдерживаетесь? — Сдерживаюсь? — Гарри поднял бровь: — Вы, должно быть, ошибаетесь, сэр. Профессор МакГонагалл только недавно сняла с меня баллы, потому что я сделал ошибку в заклинании. — Да, очень любопытно, как так получается, что каждый раз, когда это происходит, результат всегда один и тот же? Минерва сказала мне, что в этот раз ты продублировал количество ноздрей в носу Джеймса Поттера, сделав так чтобы их было восемь… — Мне определенно стоит поработать над своим контролем, — Гарри улыбнулся и отправил в рот ещё один щербет. Альбус медленно почувствовал, как в нем нарастает разочарование: — Почему бы вам не рассказать мне о том, что произошло на твоем первом занятии по защите, больше месяца назад? Уверяю вас, всё в порядке, я просто хочу лучше понять… — Кажется, я был в паре с мисс МакКиннон из Рейвенкло, — задумчиво проговорил Гарри: — И довольно по-детски попытался спровоцировать её. Полагаю, я слишком много времени провёл с Мародерами. К счастью, никто не пострадал… — Действительно, очень удачно, не так ли? — Дамблдор кивнул. Должен был быть способ заставить мальчика что-то рассказать: — Возможно, вы знаете заклинание, которое вы использовали, чтобы защититься от нападения мисс МакКиннон? — Боюсь, я не использовал никакого заклинания, профессор, — Мальчик извиняюще пожал плечами: — Я просто хотел не попасть под ее удар и отчаянно двигал своей палочкой. — Должен признаться, я разочарован, мистер Певерелл, — Альбус покачал головой: — Я надеялся, что мы сможем быть честными друг с другом. — Честность — очень любопытная вещь, директор, — Гарри улыбнулся, хотя его глаза оставались холодными: — Почему бы вам не проявить немного честности и не сказать мне, почему мы вообще затеяли этот разговор, сэр. И, пожалуйста, давайте просто пропустим все эти «Я хотел бы знать, как ты поживаешь, мой мальчик…». Мы оба знаем, что меня пригласили сюда по другим причинам. — Очень хорошо, мистер Певерелл… — Альбус решил последовать примеру мальчика: — За последние несколько недель вы причинили мне немало головной боли, потому что я постоянно размышляю над вопросом, кто вы на самом деле. — Гарри Игнотус Певерелл… — улыбаясь, сказал мальчик: — Как я уже доказал два дня назад в суде. Я уверен, что вы присутствовали при этом, разве нет? Альбусу это, наконец, надоело. Он проявил сдержанность, но это могло бы стать возможностью узнать, лжет мальчик или нет. Его глаза впились в глаза собеседника, пытаясь уловить какие-то краткие образы его поверхностных мыслей. Однако вместо этого его встретили щиты, которые поднялись так резко, что его с силой отбросило назад. Альбус вздрогнул в своем кресле и потер виски. Ещё одна головная боль, только теперь не в переносном смысле… — Должен ли я полагать, что вы используете Легилименцию на всех своих учениках, директор? — заметно разозлившись, огрызнулся мальчик. В его глазах полыхал огонь, и Альбус почувствовал, как от него исходят небольшие волны магии. — Кто ты? — Альбус нахмурился, готовясь достать палочку, если возникнет необходимость защищаться. — Как я уже говорил. Меня зовут Гарри Певерелл, — повторил мальчик: — Последний потомок своей семьи. — Ты говорил это раньше, но я тебе не верю, — прошептал Альбус: — Ни один пятнадцатилетний не должен уметь выполнять продвинутую трансфигурацию. Ни один пятнадцатилетний не овладеет техникой отбивания заклинаний. И я уверяю тебя, что ни один пятнадцатилетний не обладает щитами Окклюменции, сходными по силе с моими. — Разве люди не говорили о вас то же самое, когда вы были в моем возрасте, профессор? — возразил Певерелл: — Вы думаете, никто не проявлял беспокойства, когда вы делали с палочкой то, на что никто другой не был способен в том же возрасте? Почему со мной должно быть иначе? Альбусу хотелось зарычать от досады, но мальчик был прав. Его много раз осуждали за то, что в юности он совершал невероятные вещи, неслыханные ранее. Люди называли его мошенником и обманщиком. — До приезда сюда я получил очень обширное образование, где научился тому, что обычному студенту Хогвартса никогда бы не потребовалось, — продолжил Певерелл: — Я уверен, что вы слышали сказки о моих предках. И наверняка уже знаете, что за моими родителями охотился и убил темный волшебник по схожим причинам. Не видите ли вы причины, по которой мне, возможно, необходимо изучать эти вещи с самого раннего возраста, сэр? — Я… Я… — начал заикаться Альбус. Впервые за все свои преклонные годы он был не в своей тарелке: — Зачем тогда сдерживаться и не сразу получить ЖАБА? К чему маскарад? — Потому что у меня было не самое приятное детство, и хоть раз в жизни я нашел друзей, — с печалью в глаза, объяснил Мальчик: — Я просто хочу вернуть частичку своего детства, я не хочу быть вашим врагом, сэр. Неужели в это так трудно поверить? Дамблдор глубоко выдохнул: — Вы должны понять. Вы просто напоминаете мне двух других молодых людей, с которыми я сталкивался в своей жизни. Я не говорю, что вы окажетесь таким же, но оба они пошли по пути, который не привел ни к чему, кроме смерти и разрушения всего, чем мы, общество, дорожим. — И все же вы беспокоитесь обо мне, пока я разыгрываю кого-то в классе? — Гарри недоверчиво покачал головой: — Я амбициозен, директор, но у меня нет желания уничтожить мир волшебников. Всё, чего я хочу, — это детство и юность, которых у меня никогда не было. Если вы позволите мне это и перестанете вмешиваться, мы сможем отлично поладить, — С этими словами он встал и задвинул стул обратно. — Я ухожу, сэр, — решительно заявил он: — Спокойной ночи, директор. Альбус серьезно кивнул, потрясенный и в то же время облегченный услышанным. Как только мальчик открыл дверь своего кабинета, с губ Альбуса сорвался последний вопрос: — Человек, убивший ваших родителей, мистер Певерелл. Он здесь, в Британии? Это одна из причин, по которой вы приехали сюда? Мальчик остановился и медленно повернулся, его лицо было безэмоциональной маской: - Сейчас, я просто хочу закончить школу… Это всё, что вам нужно знать, директор, — С этими словами он оставил Альбуса наедине с его мыслями и неизбежной головной болью. 14 февраля 1976 года Марлин глубоко вздохнула, стоя возле больших дубовых дверей. Первый День святого Валентина, который она проведет с мальчиком, будет совсем не таким, как описывают магглы в своих романтических романах… В этом она была уверена. Она оделась очень красиво, в длинное зеленое платье, с дорогим черным пальто и туфлями, которые позволят ей пройтись по снегу. Ее волосы были распущены, но верхнюю часть головы прикрывал берет. Ей сказали, что все девушки во Франции и даже ведьмы в Шармбатоне постоянно носят такие береты, и она решила, что это довольно мило. На руках у нее были соответствующие варежки, и она надеялась, что толстый шарф не даст ей замерзнуть. Сегодня она определенно выглядела мило! Но эти слова напомнили ей о Гарри и о том, что сегодня у него, скорее всего, не будет возможности даже похвалить её наряд… Мальчик, с которым она собиралась в деревню, точно ничего не скажет о её стиле, разве что выразит свою неприязнь… Она увидела, как он поднимается из подземелий и направляется к ней. Как всегда, Лестрейндж был одет во все черное. В то время как зеленые глаза Гарри обычно искрились весельем и теплыми эмоциями, когда он видел ее, его темные глаза лишь сузились, а на тонких губах заиграла жестокая ухмылка. — Пошли! — практически приказал он, как только оказался рядом с ней. Ни доброго утра… Никаких комментариев по поводу ее внешности… Как она и ожидала. Он не потрудился подать ей руку, пока они шли через двор к ожидающим их каретам. Видимо, сегодня судьба решила быть особенно жестокой, потому что всего в нескольких каретах впереди она заметила Гарри и его друзей, которые смеялись и шутили с каретой, полной девушек старшего курса Хаффлпаффа. «Он больше не будет с ними флиртовать! сказала себе Марлин. Он обещал!» Лестрейндж и она взяли для себя карету и поехали в деревню. С тех пор как четыре дня назад с Гарри были сняты все обвинения, Рабастан пребывал в исключительно скверном настроении. Он только и делал, что затевал драки и перешептывался с другими старшекурсниками Слизерина, бросая на Гарри неприязненные взгляды. — Он будет мертв, когда состоится дуэль, — Комментарий Лестрейнджа оторвал её от размышлений. Его холодные глаза были устремлены на спину Гарри, а рука подергивалась. — Как ты можешь быть настолько уверен? — спросила Марлин. В последние несколько дней ей не удавалось общаться с Гарри. Он был постоянно окружен людьми, которые спрашивали его о суде и предстоящей дуэли. Ей хотелось бы услышать его мотивы, побудившие его бросить вызов старшему и более опытному противнику. Часть её боялась, что Гарри недооценивает грозящую ему опасность. Но, с другой стороны, он и раньше доказывал, что в нем есть нечто большее, чем кажется на первый взгляд. Если он владел такими продвинутыми приемами дуэлей, то на что еще он может быть способен? — Потому что я лично знаю Люциуса, и он не потерпит поражения от мальчишки, который еще даже не сдал СОВ, — Лестрейндж с усмешкой посмотрел на нее, а затем снова перевел взгляд на Гарри. — На самом деле он довольно высокий, не так ли? — заявила Марлин, с трудом сдерживая смех. Лестрейндж медленно повернулся к ней, на его лице была маска гнева и ярости: — Его рост вряд ли будет иметь значение, когда он будет умолять о жизни у ног Люциуса. — Я все еще не понимаю, почему ты так уверен, что Люциус Малфой победит, — нахмурилась Марлин. — Потому что, как тот, кто был вызван на Дуэль Чести, он должен выбрать место и особенно назначить время, — На губах Лестрейнджа заиграла жестокая ухмылка: — И когда это время настанет, будь то завтра или на следующей неделе, Певерелл должен будет встретиться с ним лицом к лицу, несмотря ни на что! — шепотом добавил он. Марлин пыталась осмыслить эту информацию. Почему Лестрейндж считает возможность диктовать время дуэли таким преимуществом, если только… Её глаза непроизвольно расширились. Конечно! Если только они не выберут время, в которое Гарри будет трудно или даже невозможно участвовать в дуэли… Возможно, из-за травмы? Всю оставшуюся поездку в карете она размышляла над этим вопросом. Возможно, она истолковала его неправильно? Но о чем ещё мог быть комментарий Лестрейнджа? В любом случае, она поделится этим с Флоренцией и посмотрит, что она об этом думает. — Может быть, ты хочешь пойти куда-то конкретно, Рабастан? — вежливо спросила она. В конце концов, это должно было быть свидание. Надеюсь, она сможет убедить его позволить ей хотя бы выполнить несколько дел, которые она запланировала. — Я точно не буду ходить по холоду дольше, чем нужно, — фыркнул он: — Мой отец сказал, что мы должны пойти в «Три метлы». Он говорит, что большинство людей увидят нас там, и я точно не буду таскаться с тобой из магазина в магазин, чтобы посмотреть, как ты делаешь покупки. Марлин подавила свой гнев и сделала глубокий успокаивающий вдох. Конечно, он не позволит ей делать то, что доставит ей удовольствие. Она попыталась улыбнуться: — Ну, если твой отец так считает, то мы должны последовать его совету. Лестрейндж посмотрел на нее, не понимая, говорит она с сарказмом или нет. Затем он просто пожал плечами и вышел из кареты, не потрудившись подать руку, чтобы помочь ей выйти. Серьезно, неужели его мать никогда не учила его, как вести себя с дамой на свидании? Гарри, наверное, пронес бы её как невесту, если бы было слишком скользко. Она подавила хихиканье и последовала за Рабастаном по главной улице деревни. — Похоже, теперь это будет необходимо… — Лестрейндж с отвращением усмехнулся и наконец протянул ей руку. Марлин нахмурилась. Как будто это могло её хоть как-то утешить: — Тогда к «Трем метлам». Они молча шли по снегу, пока не добрались до паба. Рабастан подвел ее к столику в центре, который был ужасен для уединения, но, по крайней мере, все увидят их вместе… К сожалению. Он громко спросил, что бы она хотела выпить, а затем подошел к бару, чтобы сделать заказ. Марлин внимательно наблюдала за ним, морщась, когда он откровенно разглядывал буфетчицу, недавнюю выпускницу Хаффлпаффа, мадам Розмерту. По дороге он пообщался с несколькими своими друзьями и пододвинул ей сливочное пиво. Ни тостов, ничего… Марлин заметила, как некоторые из его друзей время от времени останавливались, чтобы тихо поговорить с ним. Ей совсем не нравилось, как это выглядело. Было похоже, что они что-то замышляют. Ей было до смерти скучно, а Рабастан даже не предложил ей подкрепиться. Как раз когда она подумала, что хуже уже быть не может, вошли Гарри, его друзья и несколько девочек из Гриффиндора. Отлично, теперь ей придется наблюдать за тем, как мальчик, который ей нравится, веселится, в то время как она сама находится на жалком подобии свидания! Когда Гарри вошел в паб, его взгляд мимолетно скользнул по ее столику. Группа гриффиндорцев пересела за столик в углу. Они уже собирались сесть, когда Гарри толкнул Джеймса Поттера локтем в бок. Даже сквозь шум в пабе она смогла разобрать, что он сказал: — Ребята, закажите что-нибудь для меня. Мне нужно очень быстро сходить в совятню и отправить письмо! Поттер кивнул в знак понимания и вместе с Блэком направился обратно в бар. Очевидно, Марлин была не единственной, кто должен был услышать об этом. Напротив нее Лестрейндж выглядел так, словно Рождество наступило раньше времени. Он вскочил со стула, как только Гарри вышел из паба. — Я пойду поговорю с Мальсибером! — Он повернулся к ней, на его лице читалось волнение и предвкушение: — Это может занять немного больше времени, поскольку он может быть далеко. Ты останешься здесь, и тебе лучше не двигаться. Ты меня поняла?! Марлин тяжело вздохнула и кивнула: — Да, я буду ждать тебя. — Тебе лучше так и сделать! — прошипел Лестрейндж. Затем он поспешил в угол паба, где сидели несколько его друзей. Она не слышала, о чем они говорили, но как только Лестрейндж жестом указал на дверь, все они вскочили со своих стульев и поспешно вышли из паба. Марлин не стала задерживаться ни на долю секунды. Она прекрасно понимала, что они собираются делать и кого именно они будут искать. Вопрос был только в одном: Как она сможет вовремя предупредить Гарри?