Fairborn Adventures

      17 сентября 1976 года              — Класс свободен! Всем выйти!              Марлин не нужно было повторять дважды, и она быстро выхватила свою сумку из-под парты, развернулась и поспешила выйти через дверь, как вдруг к ней присоединились Мародеры, Эванс и Флоренция. Её парня не было видно, поэтому группа направилась обратно к лестнице.              — Ты не знаешь, где он может быть? — Беспокойство в голосе Поттера казалось искренним. Сколько бы они ни смеялись, шутили и подшучивали, за последние полгода эти мальчики невероятно сблизились.              — Возможно, я смогу его найти, — Марлин прикусила нижнюю губу. «Это довольно амбициозное заявление». Никто не знал замок лучше Гарри. Однако было несколько мест, которые он уже показал ей. — Но он, вероятно, захочет, чтобы его оставили в покое.              — Ну, ты же знаешь его лучше всех, — попытка Блэка пошутить не удалась. Никто из них сейчас не был настроен на веселье. Ситуация была слишком серьезной.              Они вошли в Большой зал, и Марлин быстро просканировала столы. Однако Гарри нигде не было.              — Найди его, пожалуйста, — заговорила Эванс с умоляющим выражением на веснушчатом лице. Если бы Марлин не знала, что её отношения с Гарри были чисто дружескими, она могла бы забеспокоиться, что та является серьезной соперницей: — Мы с Ремусом пойдем в кабинет МакГонагалл. Гарри был прав, несколько старост были свидетелями того, как профессор обращался с ним, и мы сделаем все возможное, чтобы помочь.              — Спасибо, — Марлин сглотнула. Встречаться с Гарри означало постепенно проводить все больше и больше времени с такими людьми, как Эванс. В другом мире, где никто не заботился о чистоте твоей крови, они с Лили могли бы стать друзьями. В конце концов, у них было много общего.              Группа разделилась: гриффиндорцы направились к своему столу, Флоренция присоединилась к друзьям за столом Рейвенкло, а Марлин покинула Большой зал, размышляя о том, как найти своего парня. Если бы только у неё была карта, которой так часто пользовался Гарри… «Это бы все значительно упростило».              Поскольку было время обеда, и она знала аппетит своего парня, Марлин решила сначала отправиться на кухню и проверить там. Возможно, Гарри просто хотел поесть в одиночестве?              Она пошла по коридору на главном этаже, ведущему в гостиную Хаффлпаффа. Вскоре она дошла до гигантского портрета с различными фруктами и овощами. Небольшой румянец проступил на её щеках, когда она подняла руку, чтобы пощекотать грушу. Обычно в этот момент Гарри ухмылялся и рассказывал какую-нибудь пошлую или непристойную шутку.              Груша начала извиваться, и вдруг превратилась в большую зеленую дверную ручку. Марлин схватилась за неё и потянула дверь, а затем вошла внутрь. Огромная комната с высоким потолком, такая же большая, как Большой зал, простиралась до противоположной стороны. Она заметила кучи блестящих латунных кастрюль и сковородок, расставленных по каменным стенам, и большой кирпичный камин в другом конце.              В его центре стоял единственный деревянный стол. Очень знакомая черноволосая голова подняла голову, в зеленых глазах плясало веселье:              — Ты слишком хорошо меня знаешь, милая.              — Ну, я знаю, что мой парень ни одного дня не может провести на голодный желудок, — она засмеялась, подошла к нему и скользнула к нему на колени, не обращая внимания на домовых эльфов вокруг них. Рука Гарри мгновенно переместилась на её талию, и придержала её, пока Марлин прижалась к его губам. «Пора отвлечь его».              Она почувствовала, как его губы дрогнули в улыбке, прежде чем они разошлись. Гарри усмехнулся, его руки спустились к её бедрам:              — Сначала мы устроили представление директору, а теперь ещё и эльфам? Если бы я не знал лучше, я бы сказал, что тебе нравится, когда за тобой наблюдают.              Она надулась и поборола небольшой румянец, проступивший на щеках. Марлин сняла с пояса свою палочку и наложила простую защиту, чтобы их не подслушали. В конце концов, эльфы подчинялись директору. «Теперь можно поговорить».              Взяв его руки, она подняла их к себе на талию, хотя прекрасно понимала, что через несколько секунд они начнут опускаться обратно:              — Мы уже говорили об этом, Гарри. Что бы ты хотел, чтобы я сделала вместо этого? Было слишком поздно, чтобы мы могли вызвать Комнату. Я также думаю, что у нас будет гораздо больше проблем, если директор поймает двух своих учеников, исчезающих прямо перед ним, потому что они вошли в невидимую комнату.              — Не то, чтобы я жаловался, как ты всё решила, — ухмыльнулся Гарри, притягивая ее ближе к себе: — Но мы могли бы, наверное, устроиться вместе под мантией.              Её руки прошлись по его волосам, притягивая его голову, которая на мгновение опустилась к её декольте, обратно, так что он оказался лицом к лицу с ней.              — Прости? — Он извиняюще усмехнулся.              — Я так не думаю, — Марлин поддразнила его, прижалась к его губам последним поцелуем, прежде чем соскользнуть с его колен и занять место рядом.              — Мисс хочет что-нибудь поесть или выпить? — Один из более смелых домовых эльфов подошел к ней, всё ещё избегая напрямую.              — Да, вообще-то, — Марлин улыбнулась большеглазому существу: — Мне, пожалуйста, цезарь и немного тыквенного сока.              — Сию минуту, мисс, — очаровательный эльф отвесил глубокий поклон и через секунду поспешил обратно к остальным представителям своего вида.              — Ты же знаешь, что у меня не было выбора, не так ли? — спросил Гарри, разрезая свой стейк.              — Я знаю, — вздохнула Марлин, ее глаза посмотрели на бледную палочку, которую Гарри положил на стол: — Ни один глупый урок не стоит того, чтобы рисковать верностью этой палочки.              — Потребовалось много самоконтроля, чтобы не проклясть этого идиота, и отправить обратно в министерство, из которого он выполз, — Глаза ее парня вспыхнули: — Почему я всегда вступаю в конфликты с профессорами защиты в начале семестра?              Марлин усмехнулась:              — На самом деле, это было довольно весело. Я полагаю, это было какое-то невербальное, бесцветное заклинание, чтобы манипулировать палочкой Флинта?              Он кивнул, и начал разрезать свой картофель.              — Но как тебе удалось избежать обезоруживания? Заклинание попало прямо в тебя, и оно было достаточно сильным.              — Но не пересилили мои чары прилипания, — Гарри показал внутреннюю сторону своей ладони, где кожа была содрана, обнажая сырую плоть.              Марлин скривилась:              — Флоренция немного лучше меня владеет лечебными чарами, так что мы можем попросить её взглянуть на это позже. Ты же не можешь сейчас пойти к мадам Помфри?              — Не совсем, нет, — Гарри нахмурился. — Очень жаль, что я совсем недавно потерял замечательную книгу по лечебной магии. Она бы сейчас помогла.              — Что с ней случилось? — с любопытством спросила Марлин.              — Её сожгли, — с гримасой ответил Гарри: — И мне удалось просмотреть лишь мельком.              — Было бы неплохо иметь Омут Памяти, — проговорила Марлин: — Ты мог бы повторно просмотреть воспоминания и сделать заметки о том, что ты увидел.              Гарри смотрел на неё несколько секунд, прежде чем на его лице появилась широкая ухмылка. Внезапно Марлин оказалась в его крепких объятиях.              — Ты гений! Конечно! — Гарри развеселился и ослабил свою хватку: — Я как раз собираюсь купить себе Омут.              — Они довольно дорогие, Гарри, — Марлин фыркнула, поправляя блузку: — И есть только у очень богатых семей. В Британии их, наверное, можно пересчитать по пальцам одной руки.              — Я накоплю денег. Не обязательно прямо сейчас, — Он пожал плечами: — Тогда пора к Флоренции.              Он жестом указал на свою руку:              — Хотя я бы не отказался навестить Флинта в больничном крыле и узнать, насколько серьезны его травмы.              — Я определенно слышала, как что-то сломалось, — заметила Марлин.              Она заметила, что ей совсем не жаль слизеринца. На самом деле, она не остановила бы Гарри, если бы её парень продолжил своё нападение.              Тот же эльф, который принял её заказ, вернулся с большой миской салата и стаканом тыквенного сока. Марлин поблагодарила его и присоединилась к Гарри.              — Думаю, тебе не придется провести с Блетчли ни одной лишней минуты, — Марлин проглотила кусочек: — Как ты уже сказал, на твоей стороне несколько старост. Кроме того, как бы отчаянно она ни пыталась это скрыть, заместительница директрисы обожает тебя.              Она сделала глоток сока:              — А еще есть пресса. Если бы они узнали, как Блетчли обращался с тобой, они бы потребовали его немедленного отстранения. Магическая Британия сейчас боготворит тебя.              Гарри помрачнел:              — Меня не сильно волнует реакция магической Британии, и я бы предпочел, чтобы мое имя некоторое время не появлялось в прессе. Я не хочу привлекать к себе слишком много внимания.              Марлин прикусила нижнюю губу:              — Ты думаешь, Блетчли поддерживает Его?              — Я не знаю, чего этот гад хочет, но узнаю, — Гарри вздохнул: — Мы знаем, что он фанатик и может поддерживать некоторые взгляды Волдеморта. Однако на данный момент половина магической Британии подходит под эти критерии.              Марлин вздрогнула, прекрасно зная, как её собственная семья относится к вопросу крови. «Отбрось эту мысль».              — Давай поднимемся в комнату, когда будет свободное время. Ты научишь меня тому, что использовал против Флинта, а после этого мы отвлечемся от твоих мыслей. Как тебе это?              Он усмехнулся и прошелся глазами по её верхней части тела:              — По-моему, звучит фантастически.              «Слава Моргане, мальчики такие простые…»              20 сентября 1976 года              «Как один ученик может причинять столько головной боли?» Альбус вздохнул, скользя взглядом по людям в своем кабинете. Гораций стоял рядом с насестом Фоукса и смеялся, кормя золотую птичку маленькими кусочками ананаса. Он выглядел таким же добродушным и веселым, как всегда, несмотря на серьезность этой встречи и тот факт, что один из его учеников был ранен. «Что ж, это не первый раз, когда он проявляет вопиющий фаворитизм».              В другом углу его мастер чар читал небольшой рулон пергамента, время от времени бросая раздраженные взгляды на профессора Защиты. Филиус и Минерва были самыми большими сторонниками того, чтобы не созывать эту встречу.              Однако, как и Гораций, ни один из них не был беспристрастным, когда речь шла о деле. Всего за несколько месяцев Певерелл успел стать одним из любимых учеников многих коллег Альбуса. В том, как мальчику удавалось действовать своим обаянием, проявлялось пугающее сходство с другим учеником, которого он не мог забыть.              Стоя рядом со столом, Эдвард Блетчли выглядел уверенным в победе. Он стоял во весь рост, стараясь занять как можно больше места, скрестив руки перед грудью и смотрел на дверь в кабинет. Оглядываясь назад, Альбус жалел, что не копнул немного глубже во время процесса найма на работу летом. До сих пор этот человек никому не понравился.              Альбус снова покачал головой. Вся эта затея казалась совершенно ненужной, особенно когда прямо под его носом, здесь, в замке, скрывалось нечто, что ему нужно решить. Директор школы предпочел бы продолжить анализ и изучение странных событий, произошедших несколько ночей назад, чем выслушивать обвинения Блетчли.              Конечно, он должен сохранять нейтралитет, однако на данный момент он уже выслушал показания и своей заместительницы, и Филиуса. Ситуация казалась прискорбной, но не такой сложной, как её представлял профессор защиты. Многочисленные студенты сообщили, что мистер Флинт действительно послал заклинание первым, а мистер Певерелл лишь защищался.              Конечно, Певерелл был совершенно здоров, в то время как мистер Флинт был вынужден оставаться в больничном крыле. Однако, как бы Альбус ни не любил насилие, реакция Певерелла была адекватной, хотя и несколько чрезмерной. «Он определенно мог поступить гораздо хуже…» Альбус нахмурился, вспомнив смертельную дуэль мальчика против Люциуса Малфоя.              Тем не менее, директор понимал, почему Блетчли настоял на этой встрече и на том, чтобы мистер Певерелл был наказан за свои действия. Согласно отчетам, профессор защиты не смог обезоружить Певерелла, даже когда мальчик не сделал ничего, чтобы защитить себя. Этот инцидент, несомненно, задел гордость бывшего слизеринца и привел к эскалации последующего конфликта.              «Говоря об эскалации…»              — Войдите, — Альбус заставил себя ответить бодро, когда раздался стук в дверь его кабинета.              Вошла заместительница директора, за ней следовал обвиняемый гриффиндорец. Альбус с интересом наблюдал, как глаза мальчика рассматривали каждую мелочь в кабинете, каждого присутствующего. Он выглядел таким же уверенным и собранным, как всегда, с призраком улыбки на губах.              — Я проводила мистера Певерелла в ваш кабинет, как вы и просили, директор, — Минерва раздула ноздри, давая понять, что считает все это пустой тратой времени. Альбус молча согласился с ней, но был вынужден поднимать этот вопрос. Блетчли имел право хотя бы донести до него свою мысль.              — Спасибо, Минерва, — Альбус склонил голову: — Добрый вечер, мистер Певерелл. Прошу прощения, что отрываю ваc, в ваше драгоценное свободное время, но я полагаю, что вы уже знаете, о чем идет речь.              — Добрый вечер, директор, профессора, — Гарри вежливо поприветствовал коллег Альбуса, за исключением Блетчли, костяшки пальцев которого сжались: — У меня действительно есть догадка.              — Рад тебя видеть, Гарри, даже если обстоятельства кажутся немного невеселыми. Но беспокоиться не о чем, мальчик мой, — короткие ноги Горация понесли его к остальным.              Как всегда, он был в восторге, увидев одного из своих любимых учеников:              — Я уверен, что мы сможем быстро уладить дело, и ты сможешь быстро вернуться к той прекрасной компании, которой ты был лишен.              — Надеюсь, что так и будет, сэр, — сказал Певерелл, одарив мужчину очаровательной улыбкой.              Губы Альбуса дернулись при упоминании о девушке мистера Певерелла. Однако воспоминание о том, как несколько дней назад он застал их в довольно интересном положении, заставило его мысли вернуться к загадке, с которой он столкнулся той же ночью. К сожалению, с этим пришлось немного подождать.              Певерелл выжидающе огляделся по сторонам:              — Ну, чем же я могу вам помочь, профессора?              — Профессор Блетчли обратил мое внимание на ваши действия, мистер Певерелл, — Альбус достал небольшую записку, которую ему дали: — Очевидно, вы намеренно игнорировали инструкции во время урока, ослушались во время практического задания, и… — Он прочистил горло: — … использовали опасные заклинания или технику для нападения на другого ученика, в результате чего тот получил серьезные травмы.              — Не забудьте, что он встал и покинул класс без моего согласия, — добавил Блетчли, глядя на молодого человека.              — Да… действительно, Эдвард, — Альбус вздохнул: — Что ж, мистер Певерелл, возможно, вы могли бы поделиться с нами своей версией истории.              Профессор защиты неодобрительно фыркнул, но молодой человек его проигнорировал:              — Конечно, сэр. Начало урока меня заинтересовало, поскольку профессор Блетчли решил, что после почти двух недель занятий мы наконец-то произнесем наши первые заклинания…              — Вы не хотите чтобы ученики практиковались произносить заклинания в классе Защиты? — недоверчиво вмешался Филиус. Другие его коллеги тоже выразили свое неодобрение.              — Я следую учебному плану, одобренному Министерством, — зарычал Блетчли сквозь стиснутые зубы: — То, как я веду занятия, вас не касается, профессор Флитвик.              — В любом случае… — весело продолжил Певерелл, и Альбус сразу понял, что он начал с этой части информации намеренно: — Профессор велел нам потренироваться в обезоруживающих чарах друг на друге. Если не ошибаюсь в Хогвартсе их проходят на втором курсе. Он также настоял на том, чтобы мы не оказывали никакого сопротивления при обезоруживании, чтобы обеспечить безопасность студентов.              Певерелл сделал небольшую паузу и огляделся:              — Конечно, я упоминаю об этом только потому, что считаю общий контекст весьма важным в данном случае.              — Да, это, конечно, понятно, — Альбус кивнул, призывая его продолжать, пока другой профессор не прокомментировал необычный метод преподавания Блетчли.              — Профессор поставил меня в пару с мистером Флинтом из Слизерина… — Певерелл быстро взглянул на Горация: — … который, несмотря на то что я не оказал никакого сопротивления, дважды не смог меня обезоружить.              — Потому что ты что-то сделал! — голос Блетчли разнесся по кабинету, и он сделал несколько шагов вперед: — Я лично знаком с Флинтами и не сомневаюсь, что молодого Руперта очень хорошо обучили в его семье. Я видел, как он прекрасно наложил чары, но что бы ни сделал Певерелл, Флинт промахнулся.              — И какие у вас есть доказательства этого? — заговорила Минерва, заняв защитную позицию рядом со своим львом.              Блетчли стиснул зубы:              — Мальчик всё время ухмылялся и обменивался взглядами со своими друзьями. Он также отказался дать мне просмотреть его палочку, чтобы подтвердить его действия. Это должно быть достаточным доказательством для всех нас, — он с вызовом огляделся вокруг.              — Нелепо! — Минерва раздула ноздри; а её губы сжались в тонкую линию: — У вас нет полномочий досматривать палочку ученика на том лишь основании, что вы считаете, что он жульничал во время задания.              — Спасибо, Минерва, — Альбус поднял руки, чтобы остановить несомненно горячий ответ Блетчли, и снова повернулся к молодому человеку: — Не могли бы вы продолжить, мистер Певерелл, пожалуйста.              — Конечно, сэр, — Гриффиндорец улыбнулся: — Чтобы убедиться, что с палочкой мистера Флинта все в порядке, профессор решил использовать свою и велел мне не сопротивляться, чтобы он меня обезоружил. Напомню, что это было сделано под угрозой заработать с ним отработки до конца семестра.              Гораций разочарованно покачал головой, в то время как Филиус заговорил:              — Это учебное заведение для обучения детей, профессор Блетчли. Любые угрозы в адрес несовершеннолетних и одновременное наложение на них заклинаний — это сочетание, которое может грозить вам большими неприятностями с законом. Я предполагал, что с вашей биографией вы это знаете.              На лице мужчины появилась маска гнева:              — Я действовал в рамках своих прав.              — Возможно, мне стоит продолжить. В конце концов, это становится интересным, — Певерелл прочистил горло, возвращая внимание к себе. Альбус был благодарен ему за это, хотя и знал, что ситуация может обостриться в течение следующих нескольких минут.              — Обезоруживающее проклятие профессора сработало, однако, ему не удалось лишить меня палочки. Заклинание было недостаточно сильным, я полагаю, потому что профессор Блетчли не хотел рисковать и ранить меня, и, конечно, этого не произошло по какой-либо другой причине?              Директор заметил, что Певерелл уже прячет ухмылку. «Или, возможно, ты действительно сделал что-то, чтобы твоя палочка не была отобрана против твоей воли». Альбус задумался, пока его взгляд метался по рукаву Певерелла, где, как он знал, молодой человек носил в кобуре Старшую палочку.              «Очень хорошо сыграно, мой мальчик». Альбус кивнул. Теперь Эдвард был вынужден признать, что не вкладывал силу, если не хотел выглядеть некомпетентным.              Певерелл бросил вызывающий взгляд на профессора, который лишь стиснул зубы и сжал кулаки:              — Конечно, я не вкладывал всю свою силу в заклинания, когда применял их на ребенке.              Он с усмешкой посмотрел на Певерелла:              — Тем не менее, Певерелл сделал что-то, чтобы не потерять свою палочку. Я уверен, что это какое-то незаконное заклинание. Мы могли бы легко проверить это с помощью моих знакомых из аврората.              — Да перестаньте вы уже, — Минерва, наконец, потеряла самообладание: — Ваша гордость уязвлена, потому что вы не смогли обезвредить ребенка, а взамен хотите натравить на него полноценное аврорское расследование. Это просто смешно.              Она повернулась к директору:              — Я настаиваю на том, чтобы мы ускорили процесс и наконец-то обсудили противостояние между мистером Певерелом и мистером Флинтом, вместо того чтобы сосредотачиваться на этой мелкой ссоре. В конце концов, именно поэтому нас пригласили в ваш кабинет.              — Я согласен с Минервой, — Гораций кивнул.              — Я тоже, — добавил Филиус.              — Вы, конечно, правы, профессор, — Певерелл кивнул: — Ну, в тот день пострадала не только гордость профессора. Мистер Флинт, казалось, отчаянно пытался воспользоваться моей рассеянностью, чтобы забрать мою палочку. Позвольте напомнить вам, что он сделал это, несмотря на то что профессор Блетчли проинструктировал всех студентов оставаться на своих местах и не произносить никаких заклинаний, пока он не скажет.              — И как же вы защищались? — с любопытством спросил Альбус.              — Я услышал, как он произнес заклинание, и отреагировал инстинктивно, отбив его заклинание, — Певерелл пожал плечами, как бы демонстрируя, что такой прием был самым обычным для любого шестнадцатилетнего подростка.              — И тем самым вы отбросили его через весь класс, сломали ему несколько костей и поместили в больничное крыло на несколько дней, — Блетчли усмехнулся: — Вряд ли это можно назвать адекватной реакцией. Вы могли просто позволить себя обезоружить, чтобы избежать конфликта. Ваша палочка все равно была бы возвращена вам.              Певерелл издал холодный смешок:              — Я начинаю серьезно сомневаться в том, что вы когда-либо были в ДМП.              Он сделал шаг вперед, и Альбус начал чувствовать, как магия от него исходит мелкой рябью. Это был уже не тот мальчик, который разыгрывал однокурсников с Мародерами и попал в опасную ситуацию со своей девушкой. Это был юноша, который продемонстрировал, что у него есть все необходимое, чтобы убить другого человека.              — Ни один волшебник или ведьма никогда не должны позволять отбирать у них палочки, ни на настоящей дуэли, ни в классе, ни для того, чтобы избежать конфронтации. Я не стану извиняться за то, что защищался от проклятия в спину. На этот раз это были обезоруживающие чары. Это вполне могло быть и режущее проклятие. Должен ли я вытерпеть и это, чтобы «избежать конфронтации»? — насмешливо наклонил голову Певерелл.              Он повернулся к коллегам Альбуса:              — Я закончил излагать свою версию истории, профессора. Я знаю, что каждый из вас… — Он обратился к Минерве и Филиусу. — … получили отчеты от ваших старост, которые были свидетелями этой ситуации.              Блетчли с отвращением усмехнулся:              — Это смехотворно! Мы не можем верить им на слово! Один из этих старост — дикий зверь, которого вообще нельзя подпускать к детям. Вторая — его девушка, конечно, она будет защищать его, несмотря ни на что. И даже не начинайте мне рассказывать о гряз…              Бузинная палочка оказалась в ладони мальчика быстрее, чем Альбус мог среагировать. Глаза Певерелла засияли, как сверкающие изумруды. Казалось, температура в комнате упала на несколько градусов, так как магия мальчика вспыхнула ещё сильнее, чем прежде.              Возможно, Певерелл не так силен, но Альбус лишь дважды в своей жизни был свидетелем подобного зрелища… Во время его легендарной дуэли с Геллертом и когда он отказал Тому Риддлу в должности профессора ЗОТИ.              — Вам следует очень тщательно выбирать слова, сэр, — прошептал молодой человек, направив свою палочку на профессора.              — Достаточно, мистер Певерелл, — Минерва встала между ними: — Я не могу позволить вам угрожать другому сотруднику. Уберите свою палочку, или вы будете отбывать отработки вместе со мной.              Чувство тоски охватило Альбуса, когда он смотрел, как мальчик подчинился и убрал Бузинную палочку обратно в рукав:              — Я прошу прощения, профессор, — глаза Певерелла оставались холодными и жесткими.              — И я напомню вам, Эдвард, что мисс МакКиннон и мисс Эванс — одни из двух самых умных учениц, которых когда-либо видел этот замок, и обе с безупречной репутацией! — Минерва обратилась к другому мужчине.              «Возможно, уже не такой безупречной. По крайней мере, в случае с мисс МакКиннон», усмехнулся Дамблдор, но не посмел прервать своего заместителя.              Слизнорт прочистил горло:              — Я согласен с Минервой и хочу добавить, что даже некоторые из моих слизеринцев не отрицали, что мистер Флинт был тем, кто произнес первое заклинание. Мне не нравится наблюдать, как страдает один из моих учеников, но в данном случае Руперт сам виноват. Я думаю, всё совершенно очевидно, Альбус… — Он ожидающе повернулся к директору.              — Да, это так, — Дамблдор встал со своего кресла: — Мистер Певерелл, вы не будете наказаны за самозащиту, однако, я прошу вас умерить свой пыл, если подобное повторится.              Альбус повернулся, чтобы обратиться к профессору защиты:              — Эдвард, вы превысили свои полномочия как преподаватель, и я призываю вас обдумать свои действия. Кроме того, я не хочу, чтобы этот прискорбный инцидент отягощал ваши отношения с кем-либо из студентов. Пожалуйста, во время следующих занятий относитесь ко всем своим ученикам, включая мистера Певерелла, без предвзятости.              Мужчина не потрудился ответить и направился к двери, проходя мимо взволнованного Фоукса, который выглядел так, словно ему очень понравилось наконец-то стать свидетелем драмы в обычно тихом кабинете. Блетчли бросил последний взгляд на Певерелла, прежде чем захлопнуть дверь. Они слышали, как он ругался, спускаясь к горгулье.              — Профессора Манроуз уже очень не хватает, — рассеянно прокомментировал Певерелл, чем заслужил фырканье со стороны остальных присутствующих в комнате, даже со стороны Минервы, которая не смогла это скрыть.              — У тебя и впрямь вспыльчивый характер, Гарри, мальчик мой, — Гораций добродушно усмехнулся: — Тогда казалось, что твои глаза светятся.              Певерелл несколько раз моргнул и глубоко вздохнул:              — Прошу прощения, сэр. Мне просто не нравится слово, которое собирался использовать профессор Блетчли.              — Не многие чистокровные разделили бы твои чувства, Гарри, — Альбус улыбнулся, надеясь на то, что мальчик может больше рассказать о себе.              — Это всё, директор? — Как и ожидалось, мальчик проигнорировал замечание и выжидающе посмотрел на него.              — Конечно, мой мальчик, — Альбус кивнул, проглотив свое разочарование: — Надеюсь, ты доберешься в гостиную своего факультета без происшествий.              — Спокойной ночи, профессора, — молодой человек окинул взглядом каждого декана факультета и повернулся, чтобы уйти.              Он смотрел, как Певерелл на мгновение остановился у двери, похоже, обдумывая, что сказать:              — Вы правы, сэр. Мало кто из чистокровных согласятся с этим мнением. Но кто сказал, что я сам чистокровный? Моя мать была магглорожденной… — Его глаза говорили о боли и утрате, но в то же время в них читалась безошибочная гордость: — … и она была воплощением того, чем может надеяться стать любая ведьма.              Второй этаж, Хогвартс              — Так ты и Певерелл, да?              Марлин застонала и заставила себя сохранять спокойствие и выдержку. Она в очередной раз прокляла старосту, которая в этом году составляла расписание и пары для патрулей. Как получилось, что ей достались абсолютно худшие из возможных партнеров?              — Ты должен быть более конкретным, Монтгомери, — ответила она сквозь стиснутые зубы.              Семикурсник откинул со лба каштановый локон и уверенно улыбнулся:              — Я просто хочу сказать, знаешь ли…              — Боюсь, не знаю.              — Ну, обычно новеньким всегда уделяют много внимания и все такое, что и случилось с Певереллом. Обычно это плохо влияет на парней, — Майкл Монтгомери непринужденно пожал плечами: — Я был удивлен, что вы двое всё ещё встречаетесь после лета.              Марлин захотелось застонать:              — Я не думаю, что моя личная жизнь — это достояние общественности.              — Конечно нет, — Мальчик поднял руки: — Я просто говорю, что, будучи парнем, я знаю, как они думают…              — Я не просила у тебя совета по поводу отношений, так что не мог бы ты оставить эту тему? — Марлин повернула налево и направилась по коридору второго этажа в сторону заброшенной северной части замка.              — А Певерелл, и так флиртовал с множеством девушек, до того как вы двое стали официально встречаться в прошлом семестре, — заметил Монтгомери. Мальчик был либо глухим, либо идиотом: — Я имею в виду, что половина школы видела, как он целовался с Нарциссой Блэк. Кто знает, кто ещё был в его списке?              — Они не целовались! Она поцеловала его ни с того ни с сего, и это длилось не больше секунды! — не выдержала Марлин. Эта тема всё ещё была для нее немного чувствительной, и ей не нравилось, когда ей об этом напоминали.              — Воу, воу, — он сделал шаг назад: — Я на твоей стороне, хорошо. Я понимаю, что неприятно, когда тебе напоминают о таких вещах. Я лишь хочу сказать, что для тебя могут быть более лучшие варианты из семей с равным статусом.              «Так вот в чем дело, да?» Конечно, она должна была догадаться. Неделю назад семикурсник Хаффлпаффа пытался заигрывать с ней во время патрулирования. Два дня спустя это был пятикурсник из Слизерина, а теперь кто-то из её собственного факультета… «Это должно прекратиться».              Она остановилась перед углом и посмотрела на мальчика. Благодаря её росту они были почти на уровне глаз:              — Послушай, Монтгомери, потому что я скажу это только один раз. Я очень счастлива с Гарри, и никто другой меня не интересует. Если ты ещё раз попробуешь встать между нами, ты пожалеешь.              Мальчик сильно сглотнул и быстро замотал головой вверх-вниз.              — Очень хорошо, — Марлин удовлетворенно кивнула: — А теперь давай закончим этот патруль, чтобы я смогла наконец-то провести время со своим парнем, а ты мог досадить какой-нибудь девчонке, которая достаточно наивна, чтобы слушать драконий помет, вылетающий из дыры, которую ты называешь ртом.              Она не стала дожидаться его ответа и продолжила идти по тускло освещенному коридору. Один из постоянно горящих факелов на стене, видимо, погас от порыва ветра, поэтому Марлин сделала небольшую паузу и взмахнула палочкой. «Так гораздо лучше».              Она развернулась и сделала шаг вперед, но наткнулась на Монтгомери, который стоял прямо посреди коридора, словно окаменев.              — Черт возьми, Монтгомери, в чем проблема?! — простонала Марлин и потерла голову.              Мальчик не ответил, а вместо этого указал на стену перед собой расширенными от шока и ужаса глазами. Марлин покрутилась на месте и, наконец, поняла, почему мальчик не может говорить.              При свете вновь зажженного факела она смогла разобрать ряд слов, начертанных на пустой стене багрово-красным цветом.              Наследник Слизерина вернулся,       Очищение началось.              Трепещите,       Враги наследника…              Зрелище, представшее перед ней, она, наверное, не забудет никогда в жизни…