Fairborn Adventures

      15 ноября 1976 года              — АЛЬБУС!              Директор Хогвартса находился в своих личных покоях, готовился ко сну, когда услышал крик, заставивший его поспешить обратно в свой кабинет.              — Тише, Дайлис, некоторые из нас действительно пытаются уснуть!              — Это серьезно, Финеас, мне нужно поговорить с директором прямо сейчас. АЛЬБУС!              — Я здесь, Дайлис, — Директор выскочил из-за угла, его глаза метнулись к портрету его предшественницы: — Что такое? Было еще одно нападение?              — Нет, не на этот раз Альбус, — Бывшая целительница покачала головой: — Однако мальчик Певерелл только что покинул больничное крыло после того, как мадам Помфри собрала его, буквально по кусочкам.              Альбус немедленно подошел к своему столу и достал пергамент и чернила, желая узнать больше о мальчике:              — Что именно ты видела, Дайлис?              — Мальчик даже не мог самостоятельно ходить, когда попал в лазарет. Мадам Помфри пришлось левитировать его к одной из кроватей. Он был весь в крови и страдал от сильной боли.              — Как Поппи его лечила? — Альбус нахмурился: — Он рассказал о том, что с ним произошло, или, возможно, целительница выявила причину в результате анализа диагностических чар?              Портрет торжественно кивнул:              — Очевидно, он потерял почти треть своей крови. Кроме того, его внутренние органы были повреждены. На его запястьях были длинные порезы, поэтому мадам Помфри предположила, что он мог участвовать в каком-то ритуале, и тот каким-то образом пошел не так.              — Ритуал? — Альбус приостановил письмо и уставился на раму женщины: — Возможно жертвоприношение.              — Я предполагала то же самое, — подтвердила Дилис: — Хотелось бы мне самой взглянуть на мальчика. Ритуальная магия крови была гораздо более распространенной практикой в мое время.              Это было направление магии, которым Альбус сам немного занимался в юности. Польза от некоторых ритуалов стоила жертв, но, к счастью, и Альбусу, и Геллерту хватило ума остановиться до того, как всё вышло из-под контроля.              Ритуалы меняют не только тело и магию, но и разум и личность.              Перед его мысленным взором промелькнули образы Тома Риддла во время их последней встречи. Бледная, нездоровая кожа, пунцово-красные глаза и изменчивая, темная магия…              — Он сказал что-нибудь ещё?              — Он только несколько раз напомнил мадам Помфри о её клятве целителя. На самом деле, он очень настаивал на том, чтобы никто больше не узнал о его пребывании у неё, особенно директор и его декан, — поделилась женщина: — Он отказался остаться на ночь и ушел. По пути туда увидел меня, но мне удалось избежать заклинания, которое он наложил на мою раму.              — Значит, он знает, что я был проинформирован, — Альбус задумчиво хмыкнул.              — Абсурд! — заявил Амандо Диппет: — Ученик, напавший на портрет предыдущей директрисы, в мое время был бы исключен!              — Мы не можем винить его… — Дайлис закатила глаза: — Я подслушивала частный разговор между целительницей и ее пациентом. Я нарушила свои собственные принципы только потому, что дело казалось чрезвычайно важным. Альбус, у тебя есть студент, который занимается опасной ритуальной магией. Ты должен что-то предпринять.              — Я все равно планировал поговорить с мальчиком до рождественских каникул, — Директор кивнул головой в знак согласия: — И все же я сомневаюсь, что мы узнаем много нового о его мотивах или какие-либо подробности о самом ритуале.              Его голубые глаза пробежались по пергаменту, заполненному записями о мальчике:              — Почему ты чувствуешь необходимость прибегать к таким мерам, чтобы стать сильнее, мой мальчик?              16 ноября 1976 года              — Доброе утро, дорогой, — Марлин опустилась на сиденье рядом с ним и поцеловала его в щеку.              Она уже собиралась убрать губы и приступить к своему обычному завтраку, когда уловила мелкую рябь в уголке глаза своего парня.              «Что это было?»              — Это что, чары гламура, Гарри? — спросила она, и подняла палец, чтобы коснуться его кожи: — Девочки нашего возраста применяют их немного лучше, знаешь ли…              — Не надо! — Его рука крепко схватила её запястья, заставив рукав его мантии опуститься на несколько сантиметров.              На его предплечьях были наложены бинты, под которыми блестел багровый цвет. Её взгляд метнулся к его лицу, где она заметила явные признаки недосыпания, например, налитые кровью глаза. Часть его кожи имела сероватый оттенок и выглядела крайне нездоровой.              — Что ты сделал? — шепотом шипела Марлин и вырвала свою руку из его хватки.              Глаза Гарри посмотрели вокруг них и повернулся к учительскому столу:              — Не здесь!              — Нет, здесь! — сердито ответила Марлин: — Наложи заклинание уединения, если нужно!              — Я… я не могу, — Он сглотнул.              Марлин ошеломленно смотрела на него. Она увидела, что из одного рукава торчит кончик бледной Бузинной палочки. Какого черта он не может применить заклинание?              — Ладно, — прошептала она и сняла с пояса свою собственную палочку. Бормоча себе под нос, Марлин быстро создала несколько заклинаний, которые позволили бы им не быть подслушанными кем-то поблизости. «Они были не такие сильными, как у Гарри, но сойдут».              — Что с тобой случилось, Гарри? — Её пальцы поползли к его рукаву, чтобы снова обнажить бинты: — Ты выглядишь ужасно даже с чарами гламура. Я даже не хочу знать, как ты выглядишь без них!              Ее парень потер виски и вздохнул:              — Вчера вечером все вышло из-под контроля, — Он избегал её взгляда и снова уставился в свою тарелку: — Я попытался провести ритуал и недооценил последствия.              «Ритуальная магия».              Мысли Марлин вертелись вокруг их разговора о фрагментах души и крестражах. Ее глаза расширились от ужаса.              — Ты не…              — Нет, конечно, нет! — Гарри быстро покачал головой и схватил ее руки: — Не этот ритуал. Этот сделает меня могущественным и позволит моему магическому ядру расти быстрее.              — Ты не выглядишь более сильным, глупый мальчишка! — Она взяла его за щеку и повернула его лицо к себе: — Почему ты не можешь колдовать? Что случилось?!              — Мать Магия требует, чтобы все вещи находились в равновесии, — Пальцы Гарри дрожали, пока он подносил к губам стакан с водой: — Жертва всегда должна стоить преимуществ ритуала…              — А ты пожертвовал слишком многим из-за своего фанатичного желания вести эту войну в одиночку! — Марлин заставила свой голос оставаться низким: — Как ты мог быть настолько глуп, чтобы попытаться сделать что-то подобное без моего присмотра?              — Я должен был сделать это один, — Глаза Гарри сузились: — Твое присутствие могло сдвинуть цену в направлении, о котором я даже не хочу думать.              — Но…              — Иногда вещи стоят того, чтобы чем-то пожертвовать ради них, — Гарри сжал костяшки пальцев на вилке: — Прошлой ночью я пожертвовал кровью и физической болью, с которой никогда раньше не сталкивался. Боль не вечна, а кровь восстановится…              Его глаза стали холодными и жесткими:              — Другие вещи не стоят того, чтобы ими жертвовать. Ты — одна из них.              — Теперь я должна чувствовать себя польщенной? — Марлин усмехнулась: — И как долго это будет продолжаться? — Она жестом показала на его лицо и перевязанные запястья: — И почему ты сейчас не можешь колдовать? Что-то пошло не так?              — Нет, — Гарри покачал головой: — Все прошло так, как и должно было быть. Я просто слишком долго держался.              Он проигнорировал её фырканье и продолжил:              — Мое тело и магия восстанавливаются после сильного стресса. По оценкам мадам Помфри, может пройти до недели, прежде чем я снова смогу колдовать без проблем.              — Ты пошел к целительнице с такими травмами?! — в недоумении спросила Марлин: — Зачем ты это сделал?              — Я должен был, — Её парень помрачнел.              — Я знаю тебя, Гарри, и ты бы не пошел к ней без крайней необходимости, — «Насколько опасно всё было прошлой ночью». — Ты чуть не умер, не так ли?              Он снова избегал ее взгляда и тяжело сглотнул:              — Я не умер. Это все, что сейчас имеет значение. Прости, что заставил тебя волноваться, но есть определенные шаги, которые я должен предпринять. Некоторые жертвы необходимы.              Марлин заставила себя закрыть глаза и сделала глубокий вдох:              — Ты планируешь провести ещё какие-нибудь опасные ритуалы такого рода? Должна ли я привыкнуть к тому, что ты мог быть так близок к смерти, не сказав мне об этом?              — Мне очень жаль, — Её парень сморщился, и его глаза смягчились: — Я продолжаю втягивать тебя все глубже и глубже в свои проблемы.              — Я спрашиваю даже не об этом, Гарри, — Она прислонилась головой к его плечу, взяла его дрожащие пальцы и стала проводить круги по тыльной стороне его руки, пока его тело не перестало напрягаться и он не расслабился: — Твои проблемы стали нашими в тот момент, когда я решила впустить тебя в свое сердце. Я твоя, и поэтому я с тобой, Гарри. Мне просто нужно, чтобы ты позволил мне быть с тобой…              Он тяжело вздохнул и выдохнул:              — Как только прибудет мой Омут Памяти, я постараюсь воссоздать ритуал по воспоминаниям о том, как я читал об этом.              Когда её рука крепче сжала его руку, он поцеловал её в лоб:              — Это просто целительный ритуал, который позволит мне быстрее восстанавливаться после физических и магических травм и истощения. Для работы рун требуется всего несколько капель крови, остальную работу выполняют ингредиенты, которые приносятся в жертву.              — Хорошо, — Слова покинули ее губы сами собой: — Тогда мы сделаем это вместе.              — Что ты имеешь в виду? — скривился Гарри. — Вместе?              — Да, — Марлин повернулась к нему лицом: — Это звучит как преимущество, которое полезно иметь, так почему бы и мне не сделать это? Так мы сможем присматривать друг за другом, и ты не останешься один, если что-то пойдет не так.              Его зеленые глаза изучали её лицо почти полминуты, пока он не сглотнул:              — Хорошо. Мы сделаем это вместе, любимая.              Её сердце сжалось и она прижалась к его губам в затяжном поцелуе:              — Есть еще какие-нибудь ритуалы, о которых я должна знать? Боюсь, теперь, когда ты лишил меня девственности, я не смогу быть полезной в качестве жертвы.              Гарри чуть не поперхнулся водой.              — Не то, чтобы я жаловалась, — добавила она с подмигиванием: — Но благодаря тебе я уже не такая чистая и невинная…              — Ритуалы работают совсем не так, — Гарри весело фыркнул, и Марлин присоединилась к смеху, радуясь, что хоть немного сняла серьезность ситуации: — Однако, возможно, тебе все же придется быть обнаженной для целительного ритуала… На самом деле, я уверен, что нам обоим придется раздеться…              Ее глаза игриво сузились:              — Тогда ты, возможно, захочешь воспользоваться этим, поскольку я всерьез подумываю о том, чтобы не позволять тебе видеть меня в таком виде некоторое время после того, как ты причинил мне столько беспокойства.              — Ты забыла правила Матери Магии… — усмехнулся Гарри. — Потому что это совсем не похоже на баланс.              — Шут! — Марлин рассмеялась, едва удержавшись от того, чтобы не хлопнуть его по плечу, но в нынешнем состоянии Гарри, вероятно, было плохой идеей причинять ему ещё больший физический вред.              — Как ты будешь посещать занятия теперь, когда ты не можешь колдовать некоторое время? — спросила она с любопытством, и начала накладывать себе завтрак.              Ложка остановилась перед его ртом, и он повернулся к ней, глядя на нее умоляющим взглядом и пытаясь сделать большие, круглые щенячьи глаза:              — Пожалуйста?              — Конечно, — вздохнула Марлин: — Я буду выполнять заклинания на тех уроках, которые мы разделяем, но в кои-то веки я надеюсь, что у нас впереди больше теоретических уроков, ради твоего же блага.              — Я тоже, — разочарованно пробормотал Гарри: — Я тоже…              28 ноября 1976 года              Прошло почти две недели с тех пор, как Гарри попытался провести ритуал. Следуя советам мадам Помфри и Аврелия, он воздерживался от применения магии во время занятий и в свободное время. Это был очень унизительный опыт для Гарри. Если ты используешь магию для всего, включая самые обыденные вещи, то делать их по-маггловски оказалось ещё большим неудобством, чем он мог себе представить.              К счастью, Марлин была рядом с ним всё это время и поддерживала его, как могла, будь то забота о том, чтобы он ел, чтобы его организм восстановился, или выполнение заклинаний за него на уроках. Тем не менее, на основных занятиях было довольно трудно придумывать оправдания. Таких профессоров, как МакГонагалл и Флитвик, не обмануть такими простыми уловками, поэтому Гарри приходилось проявлять изобретательность.              Это было почти как возрождение, когда он наконец-то смог колдовать, особенно после того, как он заметил мельчайшие улучшения в своей магии. Со временем преимущества ритуала накапливались. Он не давал ему больше силы, но просто ускорял время, с которой его собственное ядро могло совершенствоваться и расти.              Единственная проблема, с которой он столкнулся, заключалась в том, что Дамблдор узнал о его травмах от портрета в лазарете. Мадам Помфри могла быть связана клятвой, однако бывшая директриса имела полное право подслушивать их разговор и говорить об этом столько, сколько ей заблагорассудится.              Гарри удивило то, что его до сих пор не вызвали в кабинет Дамблдора. Директор уже настороженно относился к нему. Если добавить к этому тот факт, что он почти поймал Гарри и Марлин на седьмом этаже, и взгляды, которые он бросал на Гарри, когда они несли первую жертву нападений в больничное крыло, можно было предположить, что директор ухватится за эту возможность, как за спелый плод.              Однако поведение директора ничуть не изменилось, за исключением того, что его мерцающие взгляды чаще всего останавливались на Гарри во время еды в Большом зале.              «Чего он ждёт?»              «Что за игру он затеял?»              Его размышления были прерваны, когда он заметил обычную коричневую сову, которая покинула толпу почтовых птиц и направилась прямо к нему.              — Как ты думаешь, всё готово? — Марлин откинула свои белокурые локоны на одно плечо и наклонилась к нему, настороженно разглядывая письмо.              — Я надеюсь на это, — Его сердце начало биться чуть быстрее, он догадывался, что может быть в письме. Он быстро развернул письмо, прикрепленное к лапке совы, и вскрыл конверт, предоставив своей девушке читать через его плечо:              Уважаемый мистер Певерелл,              Мы рады сообщить, что ваш заказ прибыл в наш магазин и вы можете забрать его самостоятельно в нашем главном офисе в Лютном Переулке, доме №15, в рабочий день. Мы взяли на себя смелость проверить функциональность продукта и можем сообщить, что ваши специфические настройки были успешно интегрированы.              По прибытии вам необходимо будет заполнить и подписать соответствующие выписки о транзакциях для волшебного банка Гринготтс, чтобы обеспечить беспрепятственный перевод второй половины платежа. Напоминаю, что сумма второго платежа составляет 7.500 Галеонов, что равняется 50,0% от первоначальной цены, которую мы предложили за наши услуги, таким образом, завершая нашу сделку.              Ваша сова найдет нас, если у вас возникнут дополнительные вопросы. Было очень приятно иметь с вами дело, и мы надеемся скоро увидеть вас в нашем магазине.              С наилучшими пожеланиями,              Магнус Морибунд       Древние магические артефакты Морибунда       (Импорт, экспорт и ремонт)              — Это очень дорого, — Марлин присвистнула; её брови приподнялись, когда она еще раз мельком взглянула на число: — 15 000 галеонов — это больше, чем любой из моих братьев заработает за первые пять лет работы аврором.              — Какова их зарплата? — с любопытством спросил Гарри, надежно убирая письмо в мантию.              — 1.000 галлеонов в год и увеличивается на 100 галлеонов за каждый год службы, — Марлин хмыкнула, и начала доедать свой завтрак: — Но у них есть и другие преимущества. Например, они никогда не платят за посещение больницы Святого Мунго, и, если они когда-нибудь окажутся не в состоянии продолжать службу, им все равно будут платить 40% от их зарплаты.              — Я даже не знал, что у волшебников есть медицинский полис и страхования жизни, — Гарри фыркнул: — 15 000 Галеонов — это много золота, но оно того стоит. Омут Памяти прослужит всю жизнь и останется в семье Певерелл на несколько поколений. Кроме того, я могу себе это позволить, так почему бы и нет?              — Конечно, можешь, — Марлин усмехнулась: — Я видела твое последнее письмо в Гринготтс. Твоя стратегия выбора маггловских и волшебных предприятий заставляет моего отца выглядеть дилетантом, а он изучал инвестиционные стратегии у гоблинов и даже у магглов и их фондовый рынок.              — Откуда ты это знаешь? — спросил Гарри, приподняв бровь.              — Однажды я застала его за чтением финансового журнала, — хихикнула она шепотом.              — Мы не можем допустить, чтобы это распространялось в Визенгамоте, — Гарри хихикнул.              Она забавно покачала головой:              — И все же, похоже, что ты точно знаешь, какие компании выбрать.              «Это потому, что я знаю». Гарри усмехнулся.              — Полагаю, мне просто везет.              Она закатила глаза:              — Ты скромничаешь. Компания «Нимбус» — одна из самых быстрорастущих в волшебном мире. Отец сказал мне, что они уже получили заказы от нескольких крупных европейских профессиональных команд по квиддичу.              — Как удачно, — Гарри обнял блондинку за талию и усмехнулся: — Стоит ли мне беспокоиться, что ты встречаешься со мной только из-за моего золота? У магглов есть для этого термин, знаешь ли. Они называют их золотоискательницами…              Марлин сморщила нос:              — Не стоит так волноваться. Твое состояние ещё не сравнялось с нашим, Гарри.              — Не думаю, что это произойдет в ближайшее время, поскольку теперь мне приходится тратить свое золото на дорогие подарки, чтобы моя чистокровная девушка была счастлива, — Гарри перевел взгляд на ее декольте, где на свету сверкало ожерелье Слизерина с темно-синим драгоценным камнем.              — Тебе не нужны дорогие подарки, чтобы сделать меня счастливой ведьмой, Гарри, — Марлин взмахнула ресницами и положила руки ему на шею.              — Мисс МакКиннон и мистер Певерелл! — Резкий голос прервал их.              — О нет! — Марлин быстро соскользнула с его коленей, когда они увидели, что профессор трансфигурации приближается к их концу стола: — Это нехорошо.              — Помнится, в начале семестра я четко сказала вам, чтобы вы свели к минимуму любое публичное проявление привязанности, — Она раздула ноздри и посмотрела на них сверху вниз.              — Простите, профессор, — сказал Гарри, имея приличия выглядеть слегка пристыженным.              После всего того времени, которое он провел с ней в своей оригинальной временной линии после окончания войны, попасться Минерве было для него равносильно тому, что попасться бабушке или тете.              — В следующий раз, когда я поймаю вас обоих, я сниму баллы факультета или отстраню от занятий. Вам отдельно, отработка, Певерелл! — добавила она с невозможно тонкими губами, увидев обнадеживающее выражение лица мальчика. — Вы староста, мисс МакКиннон. Мне нужно, чтобы вы были примером для младших учеников, а не создавали у них ложное впечатление, что такое публичное проявление привязанности уместно.              — Я понимаю, профессор, — Марлин сглотнула с небольшим румянцем на щеках и отодвинулась ещё на несколько дюймов от Гарри.              — Итак, Певерелл, — Женщина снова обратилась к нему: — Изначально я искала вас сегодня утром, чтобы сообщить вам, что вы встретитесь с директором сегодня в 8.00 вечера в его кабинете. Пароль — «Радужная лакрица».              Она гневно взглянула на него, прежде чем уйти:              — Убедитесь, что пришли вовремя, — С этими словами она повернулась на месте и направилась обратно к учительскому столу.              — Все в порядке, — Гарри сжал руку Марлин под столом и успокоил: — Я знал, что это произойдет, и подготовился.              Кабинет директора              — Войдите!              Альбус убрал несколько рулонов пергаментов, над которыми он размышлял, в ящики под своим столом.              Не то чтобы он далеко зашел.              Единственное, что занимало его мысли последние два часа, — это предстоящий разговор с одним из его учеников.              В кабинет вошел Гарри Игнотус Певерелл, его глаза быстро осматривали каждый угол. Протянув руку Фоуксу, чтобы легонько погладить его, он уверенно зашагал к столу Альбуса:              — Вы хотели меня видеть, директор?              — Да, мой мальчик, спасибо, что пришел, — Он с улыбкой указал на стул: — Пожалуйста, присаживайтесь, нам нужно многое обсудить.              Певерелл спокойно сел и положил руки на стол. Альбус не смог заметить никаких повязок на его запястьях, только край кожаной кобуры для палочки, и кончик знакомой бледной палочки выглядывал из-под школьной формы.              «Моя старая знакомая…»              «Теперь она связана с другим».              Певерелл выжидающе улыбнулся ему. Если мальчик и чувствовал себя неловко, он не подавал никаких признаков этого. Для своего возраста он действительно был искусным окклюментом.              — Как прошло твое лето, мой мальчик? — Альбус попытался начать на дружеской ноте: — Насколько я знаю, ты провел каникулы с Поттерами?              — Вы правы, директор, — Певерелл склонил голову, и улыбнулся: — По их предложению мне даже удалось посетить небольшую деревню — Годрикова Впадина, которая расположена неподалеку. Я с удивлением обнаружил, что у нас обоих там когда-то жили родственники, сэр.              «Он знает».              Подтекст был совершенно ясен. Певерелл хотел сразу перейти к делу, и он без колебаний сделает разговор неудобным для Альбуса, если директор отклонится от темы.              Дамблдор слегка погрустнел, прежде чем взбодрился и заставить улыбку вернуться на свое лицо:              — Давненько я не навещал их. Возможно, я совершу поездку туда на следующее Рождество.              Певерелл молчал и просто с любопытством смотрел на него, не утруждая себя ответом.              — Я надеялся, что вы расскажете мне о травме, полученной вами две недели назад, — нерешительно начал Альбус: — Я очень беспокоился о вас, когда узнал об этом.              — Ах да, — На лице мальчика мелькнула знакомая холодная улыбка. Он повернул голову вверх и заметил портрет Дайлис Дервент на стене слева от себя: — Добрый вечер, миссис Дервент. Надеюсь, я не напугал вас во время нашей последней встречи.              Женщина тяжело вздохнула в своей раме:              — Я просто посчитала своим долгом сообщить о таких серьезных травмах исполняющему обязанности директора школы.              — Я знал, что вы так и поступили, особенно если учесть, что мои собственные права и мнения не имеют никакого значения, — Гарри снова обратил свое внимание на Альбуса и наклонил голову: — Что ж, я ценю вашу заботу, но могу заверить, что беспокоиться не о чем. На следующий день я уже чувствовал себя значительно лучше, и нет никаких затяжных последствий, о которых можно было бы беспокоиться.              «Действительно?»              — Я полагаю, вы имеете в виду отсутствие негативных последствий, — Альбус сложил руки.              — Простите, директор?              — Мальчик мой, неужели ты действительно веришь, что такие опытные целители, как Дайлис Дервент и Поппи Помфри, не заметили явных признаков ритуала жертвоприношения?              Он усмехнулся:              — Потеря крови из-за порезов на запястьях. Головные боли, а также внутренние повреждения органов, мышц и других тканей. И давайте не будем забывать о том, что вы не пользовались магией почти неделю после инцидента.              В зеленых глазах мальчика сверкнула искорка раздражения. Альбус торжествующе улыбнулся:              — Да, Гарри. Мы, учителя, более наблюдательны, чем многие ученики склонны считать.              — Я просто почувствовал недомогание и решил отдохнуть несколько дней, сэр, — Мальчик пожал плечами: — Опять же, уверяю вас, что сейчас я в полном порядке.              — Я уверен, что так и есть, — Альбус кивнул: — Хотя мне любопытно, какую пользу это принесло? Я думаю, что это был какой-то укрепляющий ритуал.              Когда мальчик замолчал, Альбус, ничуть не обеспокоенно продолжил:              — Я понимаю ваше увлечение этой специфической ветвью магии. Я и сам в юности иногда проводил ритуалы, но думаю, что лучше, если эта информация останется между нами.              — Правда, сэр? — Мальчик поднял бровь: — Какого рода, если можно спросить?              «Возможно, я смогу завоевать его доверие».              Альбус усмехнулся и жестом поправил свои очки:              — В молодости я носил очки, пока не нашел древний азиатский ритуал, который выглядел достаточно многообещающим, чтобы исправить этот недостаток. К сожалению, время и старость — две силы, которые даже магия не в силах победить. Увы, спутник моей юности в конце концов вернулся.              — Очень интересно, — хмыкнул Певерелл: — Действительно жаль, что по меркам сегодняшнего министерства — магия крови незаконна. Представьте, сколько жизней британских ведьм и волшебников можно было бы улучшить, если бы они стали более общеизвестными и доступными…              — Я согласен с тобой, мой мальчик… — Альбус улыбнулся: — И все же, от некоторых из них лучше воздержаться. Не потому, что я считаю, что знание должно быть запретным, а потому, что случается, когда человек заходит слишком далеко, как это сделал ты…              — Боюсь, я не понимаю, о чем вы говорите, сэр, — Мальчик надел на лицо маску удивления: — Мои травмы не были результатом ритуала. Из того немногого, что я читал о них, они слишком рискованны, чтобы заниматься ими в моем возрасте. Кроме того, они незаконны, и слишком много людей хотели бы, сейчас, видеть меня в Азкабане…              «Очень хорошо.»              Альбус глубоко вздохнул и потер виски. Было очевидно, что Певерелл не станет делиться с ним никакими подробностями о ритуале.              Возможно, настало время обратиться ко второй теме:              — Может быть, ты хотя бы поделишься, где тебе удалось применить такую магию в замке, Гарри? Защитные системы школы рассчитаны на обнаружение столь опасного колдовства, как это, но две недели назад они не поставили меня в известность. Я просто хочу знать, потому что считаю, что преступник, совершивший нападение на мисс Миллер, может использовать подобные лазейки. Речь идет только о безопасности моих учеников.              — Боюсь, я все еще не могу вам помочь, директор, — Он извиняюще покачал головой: — Я понятия не имею, о чем вы говорите.              — Значит, это было на втором этаже? — Альбус смотрел на него, терпеливо ожидая какой-либо реакции: — В конце концов, тебе удалось добиться того, что я считал невозможным, и спрятать комнату внутри Хогвартса с помощью Фиделиуса?              «Опять!»              Небольшой проблеск раздражения, на этот раз ещё более сильный, чем раньше.              Альбус наблюдал, как слегка подрагивают костяшки пальцев мальчика:              — Вы всерьез полагаете, что простой студент смог сотворить такую сложную магию, как Фиделиус? Что-то настолько сложное, что даже Невыразимцам трудно это постичь?              — Простой студент? Нет, мой мальчик, — Альбус улыбнулся. — Однако ты обладаешь необходимой силой и изяществом, чтобы сделать это, как ты уже дважды доказал в этом семестре.              — Конечно, ты будешь отрицать это, но наш завхоз, домовые эльфы Хогвартса, весь персонал и даже призрак, который живет в ванной комнате уже много лет, не забывают о её существовании в одночасье, мой мальчик.              Альбус пристально посмотрел на него:              — Я не знаю, какую комнату ты спрятал на седьмом этаже, но я не сомневаюсь, что это было сделано с помощью Фиделиуса… В конце концов, именно поэтому ты привел с собой очаровательную мисс МакКиннон, не так ли? Ни одна душа не должна быть обременена двумя тайнами…              Мальчик стиснул челюсти, его глаза гневно сверкнули.              — Да, Гарри… — Директор усмехнулся, заметив раздражение мальчика: — Идея мисс Маккиннон отвлечь внимание была очень креативной, но мне даже не пришлось пытаться пробить её хорошо развитые щиты окклюменции, чтобы понять намерения.              Челюсть Певерелла сжалась. Альбус, кажется, наконец-то попал в точку.              «Девушка мальчика…»              — Вы должны знать, директор, что старейшие семьи Британии, включая МакКиннонов, не любят, когда к членам их семьи вторгаются в их мысли без их разрешения.              Его глаза стали холодными, как и температура вокруг него:              — Я советую вам воздержаться от этого в будущем. То же самое относится и к остальным студентам.              «Он беспокоится о её безопасности…»              «Или о безопасности своих секретов?»              Альбус засиял, игнорируя скрытое предупреждение:              — У меня нет никакой необходимости проникать в разум мисс МакКиннон, Гарри, и сейчас было бы очень глупо пытаться это сделать. Несомненно, вы очень хорошо обучили ее искусству работы с разумом. Хотя мне интересно, какие ещё ваши секреты она может скрывать…              — Я думаю, мы закончили, профессор, — Гарри пошевелился, чтобы встать.              Было очевидно, что к этому моменту он заставлял себя сохранять спокойствие и выдержку. Тема его девушки, похоже, была ещё более щекотливой, чем Альбус мог предположить.              Директор тоже встал со своего стула:              — Я еще не отпустил тебя, мой мальчик, поэтому предлагаю тебе оставаться на месте, пока я не разрешу иначе.              Исчез добродушный, дедовский голос. Это был не тот язык, который Певерелл воспринимал. «Это единственный выход».              — Вы не позволите мне уйти, директор? — Певерелл медленно повернулся, кончик его палочки высунулся из-под рукава.              — Не будь дураком, Гарри, — Альбус покачал головой: — Ты необычайно силен, возможно, даже сильнее, чем я в твоем возрасте, но сражение со мной не принесет тебе ничего хорошего. Я не твой враг.              — Тогда говорите, — прорычал мальчик сквозь стиснутые зубы: — И давайте покончим с этим.              Альбус подождал, пока Певерелл сядет обратно, и последовал его примеру:              — Комната, которую ты спрятал на втором этаже, — это та самая комната, в которой почти 30 лет назад была убита девочка. Нападение, особенно обстоятельства, связанные с ним, имеют пугающее сходство с нападением на мисс Миллер, и я уверен, что эти события связаны.              Певерелл просто слушал, не проявляя никаких эмоций.              — Мои студенты очень важны для меня, Гарри, — Альбус почти что умолял, — Я понимаю, что это не ты напал на неё, но в то же время ты явно знаешь что-то, что я упустил до сих пор. И я настоятельно прошу тебя поделиться со мной этим знанием. Возможно, это поможет спасти жизнь кому-то невинному!              — Боюсь, я все еще не могу помочь вам, директор…              — АЛЬБУС!              Портрет Дайлис Деверт закричал со своего портрета. Её длинные серебряные волосы были в беспорядке, а щеки покраснели:              — Произошло еще одно нападение на студента! Старосту Рейвенкло только что пронесли мимо моего портрета в лазарет!