Флэшбэк
1 января 1977 года — Опять ты здесь, Альбус? — Я прошу прощения за вторжение, Гарольд, — Он вышел из камина и смахнул пепел со своей темно-фиолетовой мантии: — Я надеялся, что смогу еще раз взглянуть на балкон, мой друг? Лорд Боунс жестом головы пригласил Альбуса следовать за ним к лестнице: — Конечно, хотя я буду удивлен, если ты что-нибудь найдешь. У меня там всю ночь работали Невыразимцы, и пытались собрать улики. Они выглядели довольно разочарованными, когда уходили несколько часов назад. — Возможно, я преуспею там, где они потерпели неудачу, — Альбус усмехнулся и последовал за мужчиной на верхний этаж. — Дай мне знать, если что-то найдешь! — Гарольд Боунс кивнул: — Что бы ни сделал Певерелл, чтобы задержать нападение этих подонков, он заслуживает моей искренней благодарности. Я не хочу представлять, какая резня могла бы произойти, если бы они проникли через мои защитные чары, в поместье. — Полагаю, он также ничем не поделился? — Я почти не видел его после того, как ты прибыл сюда с половиной Министерства, — Гарольд покачал головой: — Я хотел лично поблагодарить его за то, что он сделал для моих гостей и моей семьи. Мерлин, если бы этот парень не был так влюблен в дочь Альфреда, я бы сделал все возможное, чтобы заключить контракт между ним и Амелией! «Это просто не сработает». Альбус усмехнулся: — Ничто не сможет разрушить связь, которая образовалась между этими двумя шестикурсниками, и только глупец попытается разлучить их, вызвав тем самым их гнев… Они дошли до балкона, где Гарольд вывел его наружу через поврежденный дверной проем: — Что ж, не стесняйся, Альбус, занимайся своими делами. Просто дай мне знать, если что-нибудь найдешь. — Конечно, Гарольд, — Директор благодарно кивнул. «Пора приниматься за работу». «Магия, особенно темная, оставляет следы…» Выставив вперед палочку и закрыв глаза, он начал ходить по балкону крошечными шажками, обращая внимание на окружающую обстановку и возможные остаточные следы. Альбус решил начать с широкого круга вдоль края и продвигаться в центр. Во время круга по краю он почувствовал слабые следы множества заклинаний, их последствия всё ещё витали в воздухе и насыщали пространство магией. Однако чем дальше он продвигался вглубь, тем больше эти слабые следы вытеснялись, освобождая место для чего-то более тёмного. Глубокие следы ожогов и разрушения каменной плитки служили вещественным доказательством этой гипотезы. Наконец он оказался в самом центре балкона, который был совмещен с одним из входов в поместье. Именно здесь ощущение было самым сильным. Здесь была применена магия, но не просто магия… Альбус отгородился от всего остального и сосредоточился на своем дыхании. Казалось, что воздух вокруг него пропитан намерением, с которым было произнесено заклинание. Он чувствовал бесконечный голод, желание уничтожить и жар. Однако все эти эффекты затмевались неистовой ненавистью, которая витала в воздухе и поглощала все в своих темных глубинах. Альбус глубоко выдохнул, дрожа от враждебности, с которой он столкнулся. «Какое заклинание требовало такого намерения?» Опустившись на одно колено, он провел кончиком своей палочки по глубоким следам ожогов на почерневшей плитке. «Значит, что-то огненное?» Но не просто огненное заклинание… Большинство плиток и обломков выглядели так, словно их расплавили по краям и на поверхности. Глубокие царапины выглядели так, словно их могли нанести когти или клыки чего-то живого, чего-то разумного… «Адское Пламя». Альбус нахмурился, поняв намёки. Чтобы произнести заклинание, требовалось изрядное количество силы, но ещё больше — намерение уничтожить что-то или кого-то до невозможности восстановления. Нужно было видеть, как что-то разрушается и исчезает в адском пламени ненависти, чтобы никогда больше не появиться. Такая ненависть не живет в обычной ведьме или волшебнике, и никто не может использовать её так эффективно. «Такая ненависть в сочетании с такой силой — опасна». И все же заклинание, очевидно, было наложено с высочайшим контролем, как заметил Альбус, когда визуализировал расположение следов от ожогов. Должно быть, заклинатель стоял недалеко от входа на балкон и направлял проклятое пламя в сторону от самого поместья. Тот факт, что поместье осталось неповрежденным, еще больше подчеркивал его подозрения и укреплял его веру. И все же, действительно ли Гарри произнес заклинание? К сожалению, у Альбуса не было возможности проверить это. В какой-то момент во время последнего семестра мальчик нашел способ идеально замаскировать свою магическую подпись. Неважно, какие задание по трансфигурации или чарам дали ему Филиус и Минерва после занятий, Альбусу не удалось обнаружить никаких следов магии мальчика. «Просто неслыханно». Однако, после дальнейшей концентрации на остаточной магии, директору все же удалось отследить одну подпись… Магическую подпись, которую он никогда не забудет и не примет за чужую из-за её почти непревзойденной уникальности. «Том Риддл». Он был его профессором трансфигурации в течение семи лет. Он знал его необычный стиль. И все же не Том наколдовал адское пламя, а, если Альбус не ошибается, Том положил ему конец… «Как любопытно…» Альбус ещё раз окинул взглядом место происшествия и направился обратно к входу в поместье. Возможно, ему удалось что-то найти, но всё равно он чувствовал себя так, словно просто плутал в темноте. Тот факт, что шестнадцатилетний мальчик продемонстрировал мастерское владение одним из самых разрушительных заклинаний, не мог не настораживать, если бы не тот факт, что он имел дело не с обычным молодым человеком. Это был тот самый ученик, которому уже удавались другие невероятные заклинания, что он продемонстрировал, спрятав две комнаты прямо под носом Альбуса в Хогвартсе. Однако эта часть магии была совершенно иной, что подтвердила магия, которую директор почувствовал вокруг себя. «Магия, особенно темная, всегда оставляет следы…» Могло ли это быть причиной того, что Том пощадил жизнь мальчика прошлой ночью? Неужели Темный Лорд, подобно Дамблдору, видел в мальчике потенциал, но намеревался извратить его и увести во тьму? Альбус не знал, но понял, что снова недооценил Певерелла. Чтобы шестнадцатилетний подросток мог уверенно использовать такое заклинание, у него должно было быть много возможностей попрактиковаться в нем раньше. Возможно, настало время вернуться в замок и еще внимательнее осмотреть вторую комнату, которую Певерелл спрятал под Фиделиусом, — ту, что на седьмом этаже…Конец флэшбэка
Альбус тяжело вздохнул, и потёр виски. Его расследование о том, что за комната была спрятана на седьмом этаже, быстро оказалось безрезультатным. Директор школы в юности хорошо изучил чары Фиделиуса и знал, что ничего, кроме как убить нынешнего хранителя тайны или убедить мисс МакКиннон поделиться с ним местонахождением, не поможет. «Можно было с уверенностью сказать, что ни один из этих вариантов не является верным». Его мысли вернулись к воспоминаниям, которые он только что видел. Фабиан Прюэтт был одним из немногих защитников балкона, готовых поделиться с ним. Об остальных не могло быть и речи. Учитывая, как Карлус Поттер опекал Певерелла, тот, скорее всего, выхватил бы свою палочку, послал несколько сомнительных проклятий в сторону Альбуса и нашел бы весьма изобретательный способ сказать директору, чтобы тот не совал свой кривой нос в дела его семьи. Обращение к старшему брату МакКиннонов также вряд ли принесло бы какие-либо значительные результаты, особенно учитывая, что семья была так близка к Певереллу из-за их активного соглашения об ухаживании. Добавить к этому, что Амелия Боунс теперь, похоже, встречается с Мэтью МакКинноном, и эти двое были вычеркнуты из довольно короткого списка… Тем не менее, после долгих уговоров Альбус добился того, что ему дали воспоминание, и с жадностью погрузился в свой Омут Памяти, но вышел оттуда с ещё большим количеством вопросов, чем вошел. Певерелл каким-то образом понял, что Том появился на балконе до того, как установил с ним визуальный контакт. Единственным объяснением этому было то, что мальчику удалось почувствовать его присутствие. В свою очередь, это означало, что они должны были встретиться до этого инцидента… Тревога и паника были видны на лице мальчика, когда он не смог спасти брата своей девушки от убийственного проклятия Темного Лорда, но заклинание появилось так быстро, что даже сам Альбус сомневался в том, что ему удалось остановить его. Щитовые чары Певерелла, несомненно, спасли жизни ещё нескольким защитникам, но из-за того, что Фабиан и его брат упали в поместье, Альбус пропустил, возможно, решающие моменты, когда Певерелл отделил себя от Лорда Поттера и братьев его девушки. Это случайно, или он им что-то сказал? В конце концов, просмотр воспоминаний не открыл ничего нового, но подтвердил несколько теорий. Певерелл и Том, скорее всего, встречались раньше, поскольку Гарри распознал его присутствие и знал о надвигающейся опасности. Во-вторых, мальчик решил встретиться с Томом в одиночку, убедившись, что все остальные находятся вне досягаемости. И наконец, его отношения с семьей Поттеров, должно быть, стали только крепче, что подтвердила реакция Карлуса. Почему мальчик был таким упёртым и хотел все делать один? Неужели он не видит, что Альбус просто пытается помочь? — Похоже, тайна продолжается, — Альбус рассеянно погладил свою бороду, вызвав негромкую трель Фоукса на заднем плане: — Я знаю, знаю… Мне нужно подготовиться к пиру… Ярко-зеленые глаза Певерелла смотрели на него с бледной поверхности Омута памяти. — Но шаг за шагом мы приближаемся к разгадке правды о тебе, мой мальчик! 4 января Сегодня утром за столом Слизерина, царило такое же меланхоличное настроение, как и за любым другим столом в Большом зале. Возможно, вчера вечером студенты и покинули родительский дом, но Хогвартс всё ещё был далек от того, чтобы сбежать от событий, произошедших недавно в мире волшебников. И на этот раз Слизерин оказался вовлечен в них так, как они не ожидали. Вчера вечером старшекурсники очистили гостиную и провели собрание. Люди были в отчаянии. Отчаянно искали ответы, чтобы узнать, что случилось с членами их семей во время новогоднего бала. Примерно 15 семей оплакивали отсутствие в их рядах ведьмы или волшебников. Ни на один из вопросов об их местонахождении они не получили ответа, они даже не знали, живы ли их братья, отцы или дяди. Не было ни тел, ни врага, которого можно было бы обвинить в своих потерях. Никто ничего не знал, поскольку не было никакой информации о том, что на самом деле произошло той ночью. Он мрачно усмехнулся: «Они не получат ответов ни от Министерства, ни от Темного Лорда». Стая сов влетела в Большой зал через одно из многочисленных окон, расположенных высоко под потолком. Как и ожидалось, он заметил знакомую светло-коричневую сову, которая пролетела к тому месту, где сидел он, приземлилась перед ним и протянула лапку. К счастью, никто не обратил на него внимания, так как большинство студентов были слишком заняты тем, что открывали свежий выпуск «Ежедневного пророка» в надежде получить какие-нибудь новые новости о нападении. Он спокойно отделил небольшой рулон пергамента от совы, которая взмахнула крыльями и тут же взлетела. Развернув послание, он прошелся глазами по чистому, бледному пергаменту. Кончик его палочки высунулся из-под рукава школьной формы и коснулся записки. Никто из его сверстников не заметил змееподобного шипения, вырвавшегося из его губ, все они были слишком отвлечены получением новостей: — Проявись! Линии черных чернил извивались и переливались на пожелтевшем фоне, образуя буквы, слова и предложения. Отложи свои попытки проникнуть в спрятанные комнаты, предстоит выполнить более важную работу. Молодой Певерелл демонстрирует большой потенциал и силу. Он может стать воплощением моего видения нового поколения Пожирателей смерти под моим командованием. Однако для того, чтобы это стало возможным, его ненависть и ярость, та самая его сторона, которую он скрывает от всего мира, должна подпитываться. Узнай о нем больше и сообщи о любых ценных находках. ЛВ Как только было прочитано последнее предложение, маленькое пламя зажгло центр записки, пока жар не опалил её до края пергамента, и письмо рассыпалось белым пеплом в его руке. Он презрительно фыркнул, сузив глаза на того, о ком говорилось в письме. Этим утром от гриффиндорцев не слышали ни шуток, ни смеха. Необычная тишина опустилась на стол храбрых. Певерелл ел молча, одной рукой обхватив вилку, а другой переплел пальцы со своей светловолосой девушкой, которая, как обычно, присоединилась к нему. Золотистые волосы Маккиннон прикрывала черная шляпа. Кроме того, она носила черную мантию поверх школьной формы Рейвенкло. Жестокая ухмылка скривила его губы: «Она оплакивает своего брата». «Как жалко». Ярость пронзила его, словно раскаленные добела ножи. Это те люди, которые, по замыслу его хозяина, должны стать будущими лидерами Пожирателей смерти? Люди, которые так эмоциональны и позволяют миру видеть их слабость. «Такие, как Певерелл?» Он был удивлен, когда узнал о действиях Певерелла во время бала. По его мнению, он никогда не проявлял таланта или силы, равных тем, которые он должен был продемонстрировать в поединке с Антонином Долоховым. «Жаль, что я не увидел этого зрелища своими глазами». Тёмный Лорд приказал ему оставаться внутри с гостями, а не надевать маску. Он был слишком ценным шпионом в стенах замка, чтобы быть пойманным или раненым во время боя. Слишком ценной была глубокая связь между слугой и доверенным ему предметом. Если бы он пал в бою, то месяцы подготовки и тщательного планирования были бы потеряны. По крайней мере, после нападения Темный Лорд включил его в свой призыв, в котором он обратился к своим последователям со строгими приказами. Это был довольно простой приказ, не содержащий никаких возможных лазеек: «Ни о чем, что произошло этой ночью, нельзя рассказывать никому другому, даже семьям или друзьям. Тела тех, кто пал во время нападения, никогда не должны быть возвращены их семьям. Вы должны лгать и обманывать тех, кто задает слишком много вопросов об их местонахождении. Певерелл должен быть оставлен в покое до тех пор, пока не будет разработан план и не начнутся действия. Вся операция пока держалась в тайне». Затем Темный Лорд отпустил всех, кроме него, и задал подробные вопросы о том, как Певерелл вел себя в Хогвартсе, на занятиях и с людьми, которыми он себя окружал. В конце концов, его тоже отослали с указаниями ждать дальнейших распоряжений после возвращения в замок. «Пустая трата времени, которое можно было бы лучше использовать для дальнейшей очистки замка от грязнокровок». Он не понимал, из-за чего поднялась такая шумиха. Кроме того, он думал, что рассказы о том, как мальчик победил Долохова, были преувеличены. Ни один шестнадцатилетний подросток не мог так контролировать Адское пламя. Если бы Тёмный Лорд не перехватил контроль, Певерелл, скорее всего, умер в течение следующих нескольких секунд… «По-другому быть не может». Тем не менее, приказы Темного Лорда следовало выполнять как можно быстрее. Чем быстрее он доложит, что в Певерелле нет ничего стоящего, тем быстрее он сможет вернуться к разработке плана следующего нападения. «И на этот раз со смертельным исходом». Его размышления были прерваны, когда разговоры вокруг него и за другими столами постепенно стихли, заставив его с ожиданием посмотреть на стол персонала. Старый магглолюб встал со своего стула и развел руками. «Речь на следующее утро после приветственного пира?» — Доброе утро, я искренне надеюсь, что вы все выспались! К этому моменту в зале стало так тихо, что можно было услышать, как иголка упала на пол. — Было решено отложить это объявление до утра после праздника, чтобы дать вам всем почувствовать себя в привычной обстановке, ведь вы только вчера вечером прибыли в замок. Все до единого ученики сосредоточились на словах директора, пока его пронзительные голубые глаза блуждали по залу. — Трагедия обрушилась на наше общество всего несколько дней назад. Я говорю о жестоком и трусливом нападении на поместье Боунсов в канун Нового года. Я знаю, что многие из вас сейчас оплакивают потерю члена семьи, родственника или, возможно, дорогого друга, поскольку даже невинных детей не пощадили во время этого нападения. Пустые места среди нас будут служить постоянным напоминанием об этом… Директор прикрыл глаза, когда его взгляд остановился на пустых местах возле столов Гриффиндора и Хаффлпаффа. «Эти предатели крови заслужили это». — Поэтому сейчас и только сейчас прозвучит предупреждение! Если старосты или члены персонала заметят, что это нападение, будет романтизировано или идеализировано каким-либо образом, данный человек будет немедленно исключен из этой школы, независимо от должности, позиции в команде по квиддичу, репутации семьи или академических достижений. Исключений не будет, даже для сотрудников! «Интересно». Его глаза и глаза нескольких других студентов, обладающих необходимой осведомленностью и интеллектом, переместились на профессора защиты, который с бесстрастной маской смотрел на свою тарелку. — Что-то подобное было бы ничем иным, как насмешкой над теми, кто потерял свои жизни, и теми, кто пожертвовал собой в попытке свести к минимуму страдания невинных. Их память не должна быть запятнана! Ропот согласия и кивки сопровождали слова директора на трех из четырех столов факультетов. — Профессора и члены персонала очень серьезно относятся к своей работе по защите каждого из вас, студентов, — Его глаза ещё раз окинули весь Большой зал. — Потому что вы дети, и именно поэтому вы здесь. Быть студентами, быть детьми и наслаждаться учебой, смехом и первой любовью, — В глубине голубых глаз сверкнула искорка, когда он на секунду задержался на Мародерах. — Дети никогда не должны быть обременены зверствами, о которых газеты были вынуждены сообщать всего несколько дней назад, но, увы, этот мир далек от совершенства. Тем не менее, Хогвартс останется местом, принимающим всех. Местом, где не будет допускаться дискриминация ваших сверстников из-за их статуса крови, статуса крови их родителей или чего-либо подобного. Я призываю вас помнить об этом на протяжении всего этого семестра и всех последующих. Он сделал небольшую паузу, после чего на его лице вновь появилась грустная улыбка: — С этими словами я отпускаю вас на первый день занятий. Вперед! 10 января Тени от факелов плясали по грубым каменным стенам, плитке и потолку, извиваясь и поворачиваясь, когда слабый ветерок играл с их источником. — Ты готова? — Он посмотрел на светловолосую девушку рядом с ним, которая закрыла глаза и сделала глубокий ровный вдох. — Просто пытаюсь немного очистить свой разум, — Марлин откинула волосы на одно плечо и покачала головой. — Хорошо, чем больше внимания к деталям, тем лучше, — Гарри взмахнул своей палочкой и начал левитировать покрытый рунами каменный таз, чтобы тот завис между ними: — Лично мне не очень хочется тратить часы на многократные путешествия по воспоминаниям. — Я тоже, — помрачнела Марлин: — Есть много вещей, которыми я бы предпочла заняться. — Еще как есть, — усмехнулся Гарри, закрыл глаза и поднёс кончик палочки к виску. Он сосредоточился на кратком воспоминании, которое пытался извлечь, и постарался представить его содержание как можно более подробно. Когда он убрал кончик от кожи и открыл глаза, над ним висела серебристая дымчатая субстанция. — Вот так, — пробормотал Гарри себе под нос, осторожно поместил воспоминание в Омут и активировал несколько рун. Марлин с любопытством наблюдала за ним, а теперь прикусила нижнюю губу, рассматривая воспоминания, плавающие на поверхности жидкости: — Это больно? Ты создаешь копию или удаляешь настоящее воспоминание? — Это не больно; это просто требует глубокой концентрации и сосредоточения, — Гарри помешал в Омуте кончиком Бузинной палочки: — А поскольку я помню только грубый набросок и никакого содержания, я бы сказал, что это было временно удалено из моей памяти, а не воспроизведено. «Это объясняет, почему Снейп спрятал эти воспоминания, прежде чем я рискнул войти в его сознание во время обучения Окклюменции». — Интересно… — Марлин убрала все свисающие пряди волос за уши, освободив лицо: — Итак, я буду следить за руническими надписями, а ты попытаешься расшифровать описание? — Ну, это звучит как неплохой план, — с ухмылкой признал Гарри: — Если только тебе не удалось каким-то образом выучить змеиный язык, и ты не предпочитаешь вместо этого выполнять мою работу, любовь моя? — Меньше шуток, больше дела, дорогой, — ухмыльнулась она, сделала глубокий вдох, как будто собиралась нырнуть под воду, и наклонилась головой вперед. — Мерлин, я люблю эту девушку, — Гарри хихикнул, прежде чем присоединиться к ней. Мир пронесся мимо него, когда кончик его носа коснулся серебристой поверхности. Затем его затянуло в темноту, и он вздрогнул от неприятного ощущения. Последний раз он посещал воспоминания, когда все еще работал в качестве Невыразимца в своей первоначальной временной линии, и Крокер снабдил его несколькими маховиками времени, чтобы несколько облегчить его работу. «Не то, чтобы они сильно помогли». Он снова появился в той же комнате, которую только что покинул, только более тускло освещенной, рядом с бледной фигурой своей девушки. Марлин подняла голову и улыбнулась ему, когда он шагнул к ней, а затем с любопытством огляделась вокруг. В углу маленького кабинета она заметила его копию, которая склонилась над древним кожаным фолиантом и перелистывала пожелтевшие страницы. — Даже после того, как я выросла, я не перестаю удивляться подобным вещам, — пробормотала она, подошла к Гарри из воспоминания и попыталась погладить его по подбородку и поиграть с его непокорными волосами: — Невероятно. — Я не уверен, о чем я должен думать, когда вижу, что делаешь подобное с другим парнем, хотя я знаю, что это я… — Гарри засмеялся. — Не ревнуй, любовь моя, — В глазах его девушки появился яркий блеск: — Это заставляет задуматься о том, какие еще воспоминания мы могли бы посмотреть вместе, не так ли… — На этой ноте, возможно, нам стоит вернуться к текущей задаче, — Гарри рассмеялся, его посмотрели на полки, которые были заполнены древними книгами: — Напоминание о том, как много знаний было потеряно вскоре после того дня, причиняет мне физическую боль. — Тогда давай начнем с того, что спасем хотя бы малую их часть, — Марлин склонилась над плечом Гарри и, напевая, смотрела, как он переворачивает страницу. — Это нужный ритуал, — Гарри легко определил нужную страницу и начал запоминать инструкции ритуала, предложение за предложением. Первый абзац, похоже, был посвящен общей сути, где описывались некоторые преимущества. Гарри бегло просмотрел его, поскольку его интерес привлекли необходимые ингредиенты. Рядом с ним Марлин провела указательным пальцем по руническому массиву, и что-то пробормотала себе под нос. Она тоже была глубоко сосредоточена, ее глаза вглядывались в каждый из сложных узоров по одному элементу за раз. Поскольку его копия лишь бегло просматривал предложения, его большой палец вскоре опустился на страницу, чтобы перевернуть её. Гарри повторил последние несколько предложений, которые он прочитал, быстро кивнул Марлин и закрыл глаза, желая выйти из Омута. Он снова появился в маленьком кабинете, и тяжело задышал, когда вытащил голову. Гарри тут же поспешил к столу, где приготовил два комплекта пергамента и перо, и начал конспектировать то, что узнал до сих пор. Марлин присоединилась к нему буквально через долю секунды и начала рисовать первую последовательность рун, сосредоточенно покусывая нижнюю губу. Прошла минута, в течение которой никто из них не произнес ни слова, и просто сосредоточились на своей работе. Затем Гарри заговорил, заметив, что перо его девушки тоже остановилось: — Может, сравним? — Конечно, давай. Он протянул ей пергамент с записями: — Ритуал исцеления усиливает врожденные способности организма к восстановлению подобно маггловским вакцинам. — Я читала о таких, — Марлин понимающе хмыкнула: — Значит, частичный иммунитет достигается путем целенаправленного заражения ослабленным вирусом? — Именно! — Гарри кивнул: — В этом случае вакцина состоит из магически сильных ядов, которые, в сочетании с кровью, в итоге укрепляют организм. — Тогда у нас может возникнуть проблема, — Марлин нахмурилась и протянула свой собственный лист пергамента, жестом указав на первую последовательность рун: — Если основным ингредиентом является яд, то он должен быть забран против воли магического существа, от которого он исходит. Она жестом указала на второй ряд рун: — Кроме того, эта последовательность намекает, что чем мощнее яд или существо и чем опаснее было его принимать, тем лучше эффект. Это значит, что убийство нескольких пикси вряд ли поможет. — Тогда, по крайней мере, нам остается только найти что-нибудь для тебя, — Гарри нервно вздохнул: — У меня всё ещё есть небольшая доза самого смертоносного яда на земле, но поскольку это я убил василиска, магия признает его только как мою жертву. Было бы опасно использовать его в качестве ингредиента для тебя. — Это было бы откровенной глупостью, — согласилась Марлин, не в силах скрыть своего разочарования: — Но должен же быть какой-то другой сильный яд, который я могу забрать против воли существа. Мантикора, нунду или ещё один василиск — даже не обсуждается, но должен быть другой ядовитый зверь… — Я знаю одного, яд которого точно сработает, — Он почувствовал, что участок кожи на ноге, покрытый шрамами, начинает побаливать. Порез от ножа Хвоста был не единственной раной, которую я получил в ночь третьего задания… — Мы добудем тебе твой яд, любовь моя, — Гарри притянул её за талию ближе, пока она не села к нему на колени, и посмотрела на него с приподнятой бровью: — Скажи мне, Марлин, что ты знаешь о Запретном лесе?