Fairborn Adventures

      7 марта 1977 года              Мир пронесся мимо него, когда он вышел из Омута, пока он снова не оказался в Тайной комнате.              Сделав несколько глубоких вдохов, он остановил слегка споткнувшуюся Марлин от столкновения с покрытым рунами каменным бассейном. Она несколько секунд цеплялась за его мантию, пока не восстановила равновесие, и благодарно улыбнулась ему. Однако выражение её лица быстро изменилось.              «Значит, она это заметила».              — Я тоже это заметила, Гарри, — Она скорчила гримасу; а пальцы сжались вокруг его плеч, пока её идеально наманикюренные ногти не вонзились в кожу сквозь мантию: — Это определенно не выглядело естественно. Что-то в цвете напомнило мне о другом воспоминании, которое ты мне показывал…              — Ночь в поместье Боунсов, — Гарри понимающе кивнул, убирая её золотистый локон за ухо: — Они слишком похожи.              Багрово-красные глаза Волдеморта, которые снились ему в детстве и периодически преследовали его в юности, — это воспоминание он, скорее всего, никогда в жизни не забудет, сколько бы лет ни прошло.              «Некоторые вещи остаются неизменными».              — Логично, что он потерял контроль над эмоциями именно в этот момент, — Гарри продолжил, проводя кончиком своей палочки по Омуту, забирая воспоминания с его мерцающей поверхности: — Я практически высмеял всю его работу и даже его знаменитого предка. Неудивительно, что он так разгневался и на долю секунды сбросил свою маску…              — Значит, это действительно он, не так ли? — Марлин медленно отстранилась от Гарри, мягко толкнула его на один из деревянных стульев и уселась на его колени. — Но как он может быть внутри Эйвери? Я еще не совсем понимаю это…              — Это благодаря довольно странной магии души.              Слова Риддла эхом пронеслись в голове Гарри:              «У меня накопилось столько энергии, что я начал обратное излияние — напитал мою маленькую подружку моими собственными секретами — секретами теперь уже моей души…»              Он обнял её за талию и заглянул в льдисто-голубые глаза:              — У меня нет большого опыта, в наблюдении за активной одержимостью; я лишь несколько раз в жизни сталкивался с некоторыми упоминаниями. Я думаю, что Эйвери добровольно позволил крестражу из дневника взять над ним власть. Если носитель уступчив, то в течение многих месяцев он впитает некоторые характеристики и черты паразита, который им владеет.              Он почувствовал, как по позвоночнику Марлин пробежала мелкая дрожь, и позволил своим пальцам провести по ее длинным локонам на спине:              — Сейчас уже трудно отделить Томаса Эйвери от Тома Риддла. В каком-то смысле они уже слились воедино, чтобы работать как можно эффективнее. Эйвери постоянно одержим несмотря на то, что у него есть иллюзия контроля, на данный момент он просто марионетка.              — Возможно ли его еще спасти? — Марлин с любопытством изучала реакцию Гарри: — Если уничтожить источник, Дневник?              — Возможно… — Гарри почесал подбородок, с его губ сорвалась усмешка: — Дамблдор бы точно так и поступил.              — Мы не поступаем как Дамблдор, Гарри. — Глаза Марлин сузились: — Я не хочу, чтобы ты рисковал, когда есть менее сложные способы избавиться от проблемы…              — Ты права… — Гарри тяжело сглотнул, потому что был слегка застигнутый врасплох её безжалостностью: — После того, как фрагмент души Тома был у него в течение многих месяцев, некоторые эффекты, характеристики и, возможно, даже личность Тома останутся в Эйвери, даже если дневник будет уничтожен. Он никогда не будет таким, как прежде.              — Тогда он тоже должен умереть, — решительно сказала Марлин, голубые глаза стали жесткими, лишенными каких-либо эмоций или заботы, когда она прошептала ему в губы: — Он должен умереть…              — Да… — Гарри с любопытством наблюдал за ней: — Похоже, тебя не очень беспокоит, что мы замышляем смерть того, кто едва достиг совершеннолетия.              — Почему это должно меня беспокоить? — Марлин обхватила его подбородок и поднесла свои губы к его для затяжного поцелуя: — Он сделал свой выбор, когда принял артефакт от Волдеморта и добровольно нападал на магглорожденных в замке. После смерти Эйвери и уничтожения дневника станет на одного человека меньше, который может забрать тебя у меня и причинить нам новые неприятности.              — Ты права, — Сердце Гарри заколотилось как бешеное, когда он прижал её к себе.              — Если ты просто убьешь его… — Её пальцы вцепились в его мантию, и она прижалась к нему своим телом: — на нашем пути к победе будет на одно препятствие меньше, любимый.              — Тогда я убью его, — пообещал ей Гарри, и снова поцеловал.              Он позволил ей соскользнуть с его колен, а сам встал:              — Но нам нужен надежный план. Сейчас ему, скорее всего, уже не нужно постоянно носить с собой Дневник. Такой артефакт только разоблачит его, если его обнаружит тот, кто хоть немного разбирается в темных искусствах. Я бы предположил, что он держит его рядом несколько часов каждый день, чтобы укрепить связь и позволить Тому стать сильнее, возможно, когда спит…              — Значит, нам нужно, чтобы он сказал нам, где спрятан дневник, прежде чем убить его, — Марлин кивнула, прижавшись к его груди, не желая пока отходить: — Возможно, нам придется заставить его сказать.              — Если понадобится, я вырву секрет прямо из его головы, — безжалостно прошептал Гарри: — Или буду пытать его, пока он не начнет умолять, чтобы это закончилось. Мне всё равно, что мне придется делать…              — Я знаю, — Марлин крепче прижалась к нему: — Ты не позволишь им забрать меня у тебя. И я тоже не позволю.              — Никогда.              Она посмотрела на него сквозь густые темные ресницы, на её красных губах играла решительная улыбка:              — У меня есть план, дорогой.              29 марта 1977 года              Гарри подавил сильное желание рыкнуть, когда в его ноздри ворвался резкий запах, витавший в воздухе. В углу комнаты горела одинокая газовая лампа, освещая сцену тусклым светом и отбрасывая глубокие тени. Полки и стеклянные емкости вокруг него были заполнены странными ингредиентами, сильнодействующими травами, бутылками с пузырящейся жидкостью и маленькими хрустальными флаконами, в которых красовалось разноцветное содержимое.              — У вас есть оплата?              Гарри посмотрел через прилавок в маленькие черные глазки волшебника, который, прихрамывая, приближался к нему из задней части магазина. Его лицо напоминало месиво из ужасно заживших шрамов, ран и деформированных костей. При ближайшем рассмотрении оказалось, что у него отсутствует целый глаз, но вместо того, чтобы заменить его магическим или скрыть, он выставил глубокую темную дыру на всеобщее обозрение.              — 200 галеонов, — Гарри вытащил из-под мантии тяжелый мешочек и с тяжелым стуком опустил ее на прилавок: — Как мы и договаривались в переписке.              Волшебник рванулся вперед, чтобы схватить её, но Гарри успел хлопнуть рукой по сумке и пресек это:              — Ты бы сначала показал мне, за чем я пришел. В конце концов, это не подарок.              Мужчина скривился, и сверкнул пожелтевшими зубами:              — Очень хорошо, — Одна из его рук пошарила под прилавком и вернулась, сжимая небольшой коричневый сверток.              Он развернул его и показал Гарри небольшой хрустальный пузырек, до краев наполненный густой мутно-коричневой жидкостью:              — Лучшего качества. Хватит как минимум на час.              — Лучше бы так и было, — Гарри кивнул, протягивая продавцу тяжелый мешочек с галеонами, а пузырек надежно спрятал в мантии: — Иначе мне понадобится меньше часа, чтобы найти тебя и заставить проглотить самые мерзкие зелья, которые я найду в этой дряхлой лавке, прежде чем ты ими захлебнешься.              — Вам следует быть осторожнее со своими угрозами, незнакомец, — сердито прошипел продавец: — Несанкционированное использование Оборотного зелья приведет вас в очень враждебное место на несколько лет, если вас поймают. Будет очень жаль, если ваше имя случайно сорвется с моих губ во время следующего визита ДМП в мой магазин.              — Визит, который может состояться раньше, чем вы ожидаете, поскольку в магической Британии запрещена даже продажа оборотного зелья, — с холодной улыбкой напомнил Гарри: — Имя легко изменить, как и внешность. Тем не менее, ваш магазин никуда не денется. Вы сами можете понять, кого аврорам будет легче выследить…              Видимо, обмен угрозами между продавцом и покупателем был частью обычной деловой сделки в Лютном Переулке, так как мужчина лишь наклонил свою деформированную голову и оскалил пожелтевшие зубы:              — Могу ли я предложить вам что-нибудь еще, молодой человек? У меня еще есть несколько флаконов с Напитком Живой Смерти, Амортенция и даже Веритасерум за подходящую цену…              — Сейчас мне это не нужно, — Гарри повернулся, чтобы уйти, увернувшись от черной кошки, появившейся из ниоткуда из-под большой полки: — Но я вернусь, когда понадобится.              — Тогда я желаю вам удачи в ваших начинаниях, какими бы они ни были.              Гарри откинул капюшон плаща и вышел на мощеную булыжником дорогу, окруженную магазинами, — это был Лютный переулок. Он бросил несколько взглядов по сторонам, прежде чем мир пронесся мимо него и исчез с едва слышным хлопком.              «Все еще не совсем бесшумно». подумал он, вновь появляясь в проходе из Хогвартса в деревню.              «Укажи мне», — пробормотал Гарри, дождавшись, пока его палочка укажет направление обратно в замок.              Он поспешил по темному туннелю, и наложил чары невидимости, когда достиг выхода. Коридор за ним казался чистым, поэтому Гарри быстро спустился на второй этаж и оттуда направился к Тайной комнате.               — Incendio! — крикнул знакомый голос из главного зала, как раз когда Гарри зашёл в неё.              В другом дальнем конце светлые локоны подпрыгивали на голове высокой фигуры, когда она направила свою палочку на булыжную стену и окутала её морем багрового пламени.              «Она тренируется…»              «Надеюсь, не для адского пламени».              Непрерывная струя огня вырвалась из кончика её палочки и опалила грубые камни, оставив в воздухе запах гари и сделав их черными. Пламя Марлин гневно вспыхивало, шипело и трещало, превращаясь в прочную стену. Она продолжала атаковать, пока её рука не дрогнула, она тяжело задышала и вытерла пот со лба.              — Ты становишься всё сильнее, любимая, — прокомментировал Гарри, находясь теперь всего в нескольких метрах от нее.              Марлин удивленно посмотрела на него, но, найдя его глаза, улыбнулась:              — Я просто немного тренируюсь. Каждый день мне удается удерживать его немного дольше и делать пламя чуть ярче и жарче. Это тот же способ, которым ты расширил свое ядро, не так ли?              — Это самый быстрый способ, который я знаю… — Гарри окинул взглядом стены, колонны и высокий потолок Комнаты: — Ты ведь собираешься это убирать?              — Возможно, позже, — Она надулась и подошла к нему, слегка припрыгивая: — Всё прошло хорошо?              — Да, — Гарри поднял маленький пузырек и показал его содержимое: — Эта маленькая доза обошлась мне в 200 галеонов.              — Эффективно потраченные деньги, — Глаза Марлин потемнели, и она обвила руками его шею: — У нас мало времени, дорогой.              «Время».              Гарри поморщился, когда в его сознании заплясали багрово-красные буквы.              Четыре дня назад Наследник Слизерина оставил школе очередное послание, которое было написано кровью на огромных дубовых дверях Большого зала.       

Враг Наследника,

Твоё время на исходе.

За каждую неделю твоего бездействия

студент будет лишаться жизни.

Покажи себя!

             Авроров снова вызвали в замок, но из-за отсутствия улик и возможных свидетелей большинство из них вернулись в министерство всего через два дня, а оставшиеся несколько человек были размещены в Хогвартсе и продолжали расследование.              Во время совещания всех сотрудников и старост было решено усилить охрану всего замка. Старосты теперь сопровождали младших членов своих факультетов на занятия, на приемы пищи или в библиотеку. Многие кружки были распущены, включая тренировки по квиддичу, к возмущению половины замка, которая с нетерпением ждала предстоящей игры между Гриффиндором и Рейвенкло.              Наряду со значительно более ранним комендантским часом, всех студентов призвали больше не покидать гостиную в одиночку и сообщать обо всем подозрительном непосредственно старостам или сотруднику.              Гарри и Марлин знали, что эти меры, скорее всего, не помешают Эйвери осуществить свою угрозу, тем более что слизеринец присутствовал на всех собраниях и даже сам вносил предложения. Поэтому они решили привести свой план в действие немного раньше, чем планировалось изначально.              — Я должен успеть достать волос до твоего завтрашнего дежурства, — Гарри начал изучать пузырек в своих пальцах: — Я просто надеюсь, что он не будет плохим на вкус.              — Ты уже принимал оборотное зелье? — Марлин хихикнула, и с любопытством посмотрела на него.              — Принимал. Когда-нибудь я обязательно расскажу тебе об этом, — Гарри рассмеялся, не в силах сдержать улыбку, которая появилась на его губах, когда он вспомнил пушистую Гермиону, отказывающуюся покинуть кабинку в ванной комнате.              — Почему бы не прямо сейчас? У нас есть немного времени… — Марлин очаровательно надулась: — Ты боишься, что я брошу тебя, когда у тебя закончатся нелепые истории, чтобы развлечь меня?              — Нет, никогда, — Руки Гарри переместились на её талию, и он притянул её ближе: — Ты будешь со мной, даже если однажды мои истории неизбежно станут скучными.              — Я не думаю, что жизнь с тобой может стать скучной, Гарри, — прошептала Марлин, а её голубые глаза дразняще сверкнули. От её теплого дыхания на его шее по его позвоночнику пробежала мелкая дрожь: — Я слишком сильно люблю тебя, чтобы наша жизнь стала скучной.              «Наша жизнь».              Гарри крепко поцеловал её, не упуская того, как ее губы изогнулись в улыбке. Она провела языком по его нижней губе, прежде чем раздвинуть его губы и тихо застонала, когда его руки сжали её сзади, прижимая ближе к себе.              — Тогда давай подготовимся к завтрашнему дню… — Гарри неохотно прервал поцелуй через некоторое время: — И сделаем еще один маленький шаг к тому, чтобы наши жизни тоже не стали слишком захватывающими.              2 апреля 1977 года              — Пожалуйста, пообещай мне быть осторожной.              Гарри обхватил ее подбородок, заставляя её поднять на него глаза и встретить его обеспокоенный взгляд.              Марлин почувствовала нечто среднее между легким раздражением и признательностью за то, что он так беспокоится о ней.              — Со мной все будет в порядке, любимый. Я буду придерживаться нашего плана, и ничем не рискую. Из нас двоих тебе досталась гораздо более сложная часть.              — Мне просто не нравится думать, что ты будешь рядом с ним, — Его зеленые глаза затвердели, когда он крепче сжал ее талию: — Он опасен и за милю учует ловушку.              — Только не в этот раз, — Марлин чмокнула его в щеку и опустила его руки, чтобы они могли продолжить идти к комнатам старост, расположенным рядом с комнатой персонала на третьем этаже.              — Ты всегда можешь проследить за нами по карте и вмешаться, если увидишь, что мы остановились без видимой причины, — Она попыталась развеять его беспокойство. — Просто убедись, что ты вовремя окажешься на втором этаже и успеешь с зельем.              — Обязательно, — Гарри вздохнул: — У меня есть волосы и все остальное.              Они остановились перед следующим поворотом, где им нужно было разделиться.              Марлин встала на цыпочки и в последний раз поцеловала его в губы:              — Сегодня вечером мы вернем себе этот замок и напомним нашим врагам, с кем они связались. Всё пойдет по плану.              Гарри тяжело сглотнул.              — Удачи, — Он сжал её пальцы, не желая отпускать: — Я люблю тебя.              — Я тоже тебя люблю, Гарри, — Их руки расцепились, и Марлин свернула за угол, бросив на него последний, полный решимости взгляд, прежде чем Гарри исчез в темноте позади неё.              Время пришло.              Сделав несколько глубоких вдохов, она направилась к комнате старост и вошла внутрь вслед за двумя гриффиндорцами пятого курса, которые пришли за несколько секунд до нее.              Её глаза мгновенно окинули комнату, но не задержались на Эйвери, когда она увидела его в другом конце комнаты, стоящего с несколькими другими старостами Слизерина.              «Он здесь».              «Хорошо».              Она подошла к Лили, которая болтала с старостой Хаффлпаффа их года. Несмотря на то, что она десятки раз обсуждала план с Гарри, она всё ещё чувствовала, что нервы у неё на взводе, ведь наступил один из самых важных моментов в её роли.              Элизабет Кинг, главная староста девочек, вышла вперед:              — Все здесь?              Она оглядела комнату, проверяя, все ли 24 старосты из всех четырех факультетов и годов присутствуют:              — Хорошо, тогда давайте начнем сегодняшнее собрание. По просьбе директора я немного изменила расписание, чтобы старосты из разных факультетов были вместе в патрулях.              Поднялся ропот, особенно со стороны слизеринцев.              — Это дает нам больше возможностей для эффективной работы, так как разные старосты обладают разными знаниями о Замке и с большей вероятностью сосредоточатся на своих задачах, вместо того, чтобы вести приятные беседы с соседями по факультету. Безопасность замка имеет огромное значение в эти тревожные времена, и наша обязанность как старост — обеспечить эту безопасность, поэтому я хочу не слышать никаких жалоб по поводу этого нового правила.              «От меня вы их не услышите».              «Это подходит как нельзя лучше».               — На сегодняшний вечер я подобрала три пары, которые последуют по маршрутам, которые я для них наметила, — Элизабет продолжила: — Те, кто не был назван, на сегодня свободны.              «Время нанести удар».              Стоя между Лили и Ремусом Люпином, палочка Марлин скользнула в её руку из рукава, а её кончик был направлен на Элизабет, чьи глаза блуждали по записке, которую она приготовила.              «Confundo!»              На долю секунды глаза старосты слегка потускнели, а затем сфокусировались, но вряд ли кто-то ещё заметил это. Она прочистила горло:              — Люпин, Снейп!              Лили вздрогнула, когда она и друг Гарри неохотно подошли к слизеринцу. Было очевидно, что оба были весьма недовольны этим              — Эванс, Крессвелл!              «Пока что это сработало».              — Не повезло, девочка, — Марлин ухмыльнулась Лили, которая издала разочарованный вздох, увидев обнадеживающее выражение лица семикурсника Хаффлпаффа.              — Могло быть и хуже, я полагаю, — пробормотала Лили, прежде чем подойти к мальчику, убедившись, что между ними более чем достаточно пространства.              — МакКиннон, Эйвери!              «Идеально».              Марлин постаралась, чтобы выражение её лица выражало презрение, вместо того чтобы позволить маленькому внутреннему веселью сорваться с ее губ. В глубине темных глаз слизеринца мелькнуло любопытство, но затем оно сменилось раздражением.              «Он надеялся на другую пару?»              Может быть, магглорожденную, для нападения?              — На сегодня всё, — объявила староста, слегка покачав головой после того, как проверила свой список: — Я вывешу расписание на следующие несколько дней на доске. Ещё раз напоминаю вам, что вы должны серьезно относиться к своим обязанностям.              — Полагаю, нам пора идти.              Его холодный голос послал мелкую дрожь по её позвоночнику и заставил вспомнить, что она собирается прогуляться по темному Замку с человеком, который впервые убил кого-то, когда ему едва исполнилось шестнадцать. Мальчик рядом с ней был уже не Томас Эйвери, один из самых способных учеников Слизерина, а Том Риддл, психопат и безжалостный убийца.              «Но сегодня охотник станет жертвой».              — Думаю, да, — Марлин приняла от Элизабет карту с их маршрутом и пошла к выходу из комнаты, чувствуя на спине пристальный взгляд.              — Куда мы должны пойти сначала? — Он шел рядом с ней, всего в нескольких футах, но для Марлин это расстояние все равно казалось слишком близким.              Она ещё раз убедилась, что её палочка будет наготове в любой момент, а затем бросила взгляд на записку и застонала от досады:              — Северо-западный коридор третьего этажа, затем спуск на второй, пока мы не достигнем подземелий и не поднимемся обратно.              Ложь плавно слетела с её губ, и, судя по ворчанию, сопровождаемому коротким кивком Эйвери, он, похоже, ничего не заподозрил.              «Повезло».              «Иначе он бы увидел, что мы должны начать с седьмого этажа».              Она быстро убрала пергамент в мантию и пошла по коридору. По какой-то причине Эйвери решил держаться чуть позади, идя рядом с ней. Это было довольно неприятно, так как заставляло Марлин либо часто оглядываться на него, либо искать другие творческие способы, чтобы держать его в поле зрения.              — Почему бы нам не начать все сначала, МакКиннон, — Холодный голос Эйвери внезапно разнесся эхом по коридору: — Вся эта неразбериха с Рабастаном Лестрейнджем и наша короткая стычка в начале прошлого семестра… Я думаю, это все просто большое недоразумение.              «Что, чёрт возьми он хочет?»              — Я очень сомневаюсь в этом, — ответила Марлин ответила стиснутые зубы: — Чем это ты и твои дружки опять мне угрожали? «Твой парень не всегда будет рядом». Что ж, я повторю то, что сказала тогда. Мне не нужен мой парень, чтобы постоять за себя.              — Я чувствую какую-то сдерживаемую агрессию и разлад в личной жизни, — Он холодно усмехнулся, заставив Марлин снова схватиться за палочку в рукаве: — Хогвартс будет потрясен, узнав о трагическом разрыве своей любимой пары.              — Моя личная жизнь — не твое дело, Эйвери! — прошипела Марлин, но внутренне она ликовала. Чем больше он говорил, тем менее вероятно, что он будет обращать внимание на что-то ещё.              Возможно, она могла бы передать ему информацию о Гарри?              Наверняка Волдеморт сказал своему крестражу присматривать за Гарри после того, что случилось в новогоднюю ночь.              — Я не предлагал быть плечом, на котором можно опереться, МакКиннон, — Эйвери холодно ухмыльнулся: — Однако если ты чувствуешь необходимость поразглагольствовать о своем парне, я не стану тебя останавливать.              «Значит, он действительно хочет узнать больше о Гарри».              — Это сложно, но все равно не твое дело, давай просто покончим с этим.              Они свернули в другой коридор и вскоре достигли огромной лестницы, ведущей на второй этаж.              «Почти на месте».              — Я читал о том, что случилось с твоим братом на балу Боунсов. Прими мои искренние соболезнования, МакКиннон. Всегда жаль, когда проливается чистая кровь.              Марлин заставила себя не обращать внимания на легкие насмешливые нотки в его голосе. Она знала, на что он намекает, но сегодняшнее задание было слишком важным, чтобы позволить ему разозлить её смертью брата. Как бы сильно ни болела утрата, она должна позволить ему раз запятнать память о нем.              Она попыталась искренне улыбнуться:              — Спасибо.              Они направились дальше по западному коридору второго этажа и вскоре свернули за угол, туда, где Ванная Комната Плаксы-Миртл всё ещё была скрыта Фиделиусом.              — Что это было?! — Марлин прекрасно изобразила смесь испуга и удивления от внезапного звука, донесшегося до неё: — Lumos! — Она осветила кончик своей палочки, рядом с ней Эйвери сделал тоже самое, выглядя скорее заинтригованной, чем удивлен, тем на что они наткнулись.              «Надеюсь, Гарри готов».              Притворный ужас позволил ей остаться немного позади Эйвери, чьи черные глаза сузились, когда он шагнул за угол.              — Я думаю, здесь кто-то есть…              — Кто ты…              Внезапно занавески за альковом откинулись в сторону, и человек среднего роста, вероятно, студент старших курсов, перепрыгнул через угол на другую сторону.              — Кто ты! — крикнула Марлин.              Студент издал вопль, когда его поймали, и начал убегать от них дальше в коридор и в сторону туалета.              «Гарри поменял облик и на месте».              «Пора приступить к второй части».              — Эй! — Марлин начала действовать, убедившись, что Эйвери повторяет её действия: — Ты гуляешь после комендантского часа. Иди сюда и не усугубляй ситуацию!              Уклонившись от ярко-красного оглушающего удара, посланного Эйвери, он быстро натянул капюшон мантии на голову, но тусклый свет от нескольких факелов высветил короткие светлые волосы и зеленые блики формы Слизерина.              — Стой! — крикнула Марлин и устремилась вперед за предполагаемым нарушителем. Рядом с ней бежал Эйвери, сжимая в пальцах свою палочку.              «Прости, Гарри, я компенсирую».              — Offendo! — крикнула Марлин, тщательно прицеливаясь в ноги своего парня.              Её сглаз попал в цель, заставив Гарри выронить всё, что он нёс. Он споткнулся, и упал прямо перед входом в ванную Миртл, который был прекрасно виден Марлин, но всё ещё был скрыт от Эйвери.              Гарри быстро поднялся на ноги и бросил панический взгляд через плечо на приближающихся преследователей. Эйвери и Марлин были ещё в нескольких метрах от него, а он уже судорожно хватался за листы пергамента, которые окружали его…              — Слушай, просто оставайся на месте и…              Замаскированный Гарри прыгнул в сторону, его рука схватилась за ручку, которую могла видеть только Марлин. Затем он открыл дверь и быстро закрыл её за собой. Для Эйвери, который не мог видеть комнату, это выглядело так, как будто он исчез из виду.              — Что?! — удивленно воскликнула Марлин: — Как он… Куда он делся?!              Она повернулась, чтобы посмотреть на Эйвери, который молча стоял рядом с ней, но его черные глаза метались по стене, а затем вниз, к нескольким листам пергамента, которые Гарри специально уронил.              «Хорошо, он заглотил наживку».              — Мы будем вести себя так, будто не видели, как студент вошёл во стену?! — закричала Марлин, стараясь выглядеть как можно истеричнее: — Эйвери, чёрт возьми, скажи что-нибудь. Ты, должно быть, тоже это видел!              — ЗАТКНИСЬ! — огрызнулся Эйвери, опустился на колени и начал бешено перелистывать различные листы и записи, отчаянно ища подсказки.              Марлин последовала его примеру и стала искать тот самый пергамент, который должен был стать заключительной частью их плана, стараясь делать как можно больше вдохов в перерывах между задержками дыхания.              «Так, где же он?»              Она нашла ту самую записку среди дюжины других, верхний угол которой был загнут, чтобы её можно было различить. Убедившись, что на её лице было ошарашенное выражение, она посмотрела на неё.              — Что, чёрт возьми, это должно означать?! — Она подняла записку: — Вот, смотри!              Эйвери выхватил записку из её рук, его глаза быстро пробежали по ней, а губы прочли слова, которые Марлин уже знала:              — Ванная комната Плаксы-Миртл находится в северном коридоре на втором этаже Хогвартса.              — Что?! Как?! — глядя вверх, прошептала Марлин: — Откуда эта дверь?! Неужели он вошёл туда?              — Я сказал, заткнись! — На лице Эйвери отразилась смесь жадности, триумфа и восхищения, когда его глаза нашли дверь и переместились на ручку.              Марлин могла поклясться, что узнала, как его губы сложились в слово «Фиделиус», когда его рука соединилась с ручкой и он надавил на неё. Она решила следовать плану.              — Я не думаю, что мы должны входить, Эйвери! Я думаю… я думаю, мы должны немедленно сообщить об этой комнате директору! — Марлин нарочно начала заикаться: — Это небезопасно!              Его черные глаза буравили её и снова устремились на дверь. Марлин почти видела, как мечутся его мысли. Он взмахнул палочкой, и вдруг записка Гарри вспыхнула, а он холодно усмехнулся:              — Ты права, МакКиннон. Иди и приведи профессоров, а я прослежу, чтобы студент не сбежал.              — Нет, Эйвери, подожди! — закричала Марлин в притворной панике, но было уже слишком поздно.              Слизеринец проскользнул в дверь и закрыл её за собой. Она смотрела, как ручка дергается вверх-вниз, а затем светится слабым серебристым светом.              «Запирающие чары».              Марлин вздохнула с облегчением, и позволила себе несколько глубоких вдохов, её роль была выполнена. Тем не менее, она испытывала противоречивые чувства из-за того, что дверь заперли. Ей оставалось только молиться, чтобы Гарри быстро разобрался с Томом Риддлом или продержался достаточно долго, чтобы она смогла снять чары и помочь ему.              По крайней мере, она могла дать своему парню знать, что с ней все в порядке. Закрыв глаза, она погрузила свой разум в самые яркие и сильные воспоминания о Гарри, изгоняя любой страх, который она могла испытывать сейчас.              — Expecto Patronum!              Из кончика её палочки появился большой серебристый крылатый конь, расправил свои великолепные крылья и преданно ждал её команды:              — Со мной всё в порядке; Эйвери вошёл. Удачи, Гарри. Пожалуйста, не позволяй ему забрать тебя у меня.