Fairborn Adventures

      3 апреля 1977 года              — Быстро вызови мне целителя из больницы Святого Мунго и проследи, чтобы другие держались на расстоянии, парень! — Рявкнул Муди, встряхнул Мэтью, чтобы вывести его из шокового состояния, когда он увидел причину, по которой их вызвали в Хогсмид ранним утром того дня, который обещал быть обычной субботой, как и все остальные.              «Это поистине жуткое зрелище…»              Молодой темноволосый парень был подвешен на свесе кровли «Три Метлы». Его руки были связаны веревкой, позволяя ему свободно свисать с деревянной балки. Его лицо было в крови и синяках, что говорило о том, что последние часы перед смертью его пытали.              Об этом свидетельствовали и большие буквы, вырезанные прямо на его грудной клетке. Поскольку с молодого человека сняли мантию и обнажили его бледную грудь, слова можно было легко прочитать даже с большого расстояния.              «ОШИБКА».              Но это было ещё не всё…              Мэтью поднял голову, и вздрогнул от волнения. Высоко над ним, нависая над всей деревней в пасмурном небе апрельского утра, возвышался тошнотворный зеленоватый череп с извивающейся змеей, вырывавшейся из его пасти.              «Темная метка».              — Да, сэр, немедленно! — Он тяжело сглотнул и поспешил к ближайшему камину.              — Святой Мунго! — Бросив в пламя горсть зеленого порошка, Мэтью просунул голову внутрь и прокричал. — Нам нужен целитель в «Три метлы» в Хогсмид как можно скорее!              Не дожидаясь ответа, он поспешил обратно на улицу и наколдовал вокруг места преступления ленту в красно-белую полоску, которой, надеюсь, будет достаточно, чтобы сдержать растущую массу зрителей; по крайней мере, пока не прибудет подкрепление из аврората.              «Кстати, о подкреплении…»              Оглянувшись через плечо, он увидел высокую фигуру Альбуса Дамблдора, приближающуюся к Муди. Закончив свою работу, Мэтью присоединился к двум волшебникам, чтобы обсудить дальнейшие действия.              Дамблдор разочарованно покачал головой, глядя на парящую в небе Темную метку, а затем его взгляд остановился на молодом человеке под ней. Его выражение лица выражало скорбь и печаль.              — Он так молод…              — Я бы сказал «доброе утро», Альбус, но, полагаю, оно было испорчено для всех нас. Есть идеи, кто этот бедный парень? — проговорил Муди.              — Боюсь, я уже знаю его личность, — Директор вздохнул: — Мадам Розмерта предупредила меня одновременно с вами, когда заметила тело, опасаясь, что это может быть студент старших курсов из замка. Когда я проверил защитные чары и провел быстрый подсчет студентов, я заметил пропажу семикурсника Слизерина, Томаса Эйвери.              — Старший сын лорда Артура Эйвери? — Мэтью нахмурился: мальчик учился на втором курсе, когда сам Мэтью покинул школу пять лет назад: — Это вызовет неприятную реакцию…              Эйвери были известной консервативной чистокровной семьей. Убийство их старшего сына наверняка вызовет возмущение фракции традиционалистов в Визенгамоте:              — Разве мы не должны послать за его семьей и попросить их опознать его?              — Да, придется, — Муди кивнул в знак согласия: — Тут нет его палочки, поэтому нам придется полагаться на целителей и его семью, чтобы убедиться, что это действительно Эйвери. Что ты думаешь о послании, Альбус?              — Пока что все указывает в одном направлении, предполагая, что Пожиратели смерти или Лорд Волдеморт наказали его за какую-то неудачу, — Директора школы бегло посмотрел ранения: — Однако я думаю, что нам всё ещё не хватает нескольких кусочков головоломки. Было бы глупо полностью отвергать любые другие возможности.              «Кажется, все довольно ясно…»              — Да, в этом случае мы будем следовать стандартному протоколу аврората при расследовании убийств, — сказал Муди: — Я попрошу еще нескольких коллег из офиса закрыть место преступления. Невыразимцы помогут им собрать все улики, которые мы могли упустить до сих пор. А ты отведешь нас в комнату парня. Чем быстрее мы будем действовать, тем больше улик сможем собрать.              — Конечно, Аластор, — Дамблдор серьезно кивнул: — Я уже сообщил Горацию, что это может быть один из его студентов. Мы можем пройти в его кабинет в подземельях.              Они последовали за директором в замок, минуя команду целителей в белых халатах, которые выбежали из входа в «Три метлы».              — Такая трагедия, такая трагедия… — Бывший профессор зельеварения Мэтью приветствовал их, когда они попали в очень знакомый кабинет, и установили связь с авроратом.              — Я отведу вас. Боюсь, мой факультет воспримет это очень плохо, — Слизнорт наконец-то, казалось, заметил Мэтью: — Рад снова видеть тебя, мой мальчик. Хотелось бы только, чтобы это произошло в более приятных обстоятельствах.              — Взаимно, профессор, — пробормотал Мэтью.              — Артур и Элейна будут подавлены этой потерей, — Мужчина провел их в гостиную Слизерина — место, которое Мэтью никогда не видел сам, поскольку он был распределен в Рейвенкло, как и большинство членов его семьи на протяжении многих поколений.              — Pede Poena Claudo, — рассеяно пробормотал Слизнорт, позволяя им пройти через ранее скрытый вход в логово Змей.              Мэтью огляделся вокруг, с любопытством рассматривая одно из немногих мест, где он никогда не был. Гостиная Слизерина представляла собой длинное, низкое подземное помещение с грубыми каменными стенами и потолком, с которого на цепях свисали круглые зеленоватые лампы. Перед ними под искусно вырезанным камином, потрескивал огонь.              — Профессор? — Несколько студентов, которые находились в гостиной и, предположительно, собирались на завтрак, подняли головы в замешательстве от такого визита: — Что-то случилось?              — О, это ужасно… просто ужасно, — сказал Слизнорт, и лишь покачав головой.              — Что случилось, сэр? — Они переводили взгляд с декана факультета на директора и, наконец, на двух сопровождавших их авроров.              — Мы здесь для официального расследования Аврората! — суровый голос Муди эхом разнесся по комнате: — Вы все пока останетесь здесь, и никто не покинет эту комнату без моего прямого разрешения! Итак, профессор, где находятся комнаты для мальчиков седьмого курса?              — Вот здесь, — Слизнорт жестом указал на лестницу, ведущую еще дальше в глубины замка: — Следуйте за мной.              Настороженные взгляды и нервные шепотки следовали за ними, пока они пересекали комнату. Слизнорт повел их по длинному тускло освещенному коридору, пока они не достигли двери в дальнем конце, которая была обозначена как общежитие для мальчиков седьмого курса. В этот момент позади них собралась небольшая толпа студентов, которые стояли на цыпочках и наблюдали за ними.              — Убедитесь, что ваши ученики держатся позади, профессор, — проворчал Муди, когда оглянулся через плечо: — Не хочу, чтобы они помешали нам.              — Конечно, конечно… — Слизнорт кивнул и открыл перед ними дверь.              «По крайней мере, они не похожи на типичные подземелья», Мэтью огляделся, рассматривая шесть больших кроватей с балдахинами и соответствующие шкафы вдоль стен.              — Что вы думаете, что прои… — В тот момент, когда они вошли, один из студентов просунул голову из двери в туалет: — Профессор? — Он нахмурился, а его глаз слегка дернулся, когда он рассмотрел силуэты Дамблдора, Муди и Мэтью: — Могу я спросить, в чем дело?              — Боюсь, что мы несем трагические новости, — Дамблдор заговорил первым: — Когда вы в последний раз видели Томаса Эйвери, мистер Уилкенс?              — Вчера вечером, около 23:00, — Уилкенс ответил мгновенно, бросив взгляд на третью кровать: — Он сказал, что ему нужно сделать ещё несколько дел, прежде чем отправиться спать. Что с ним случилось?              — Он не вернулся прошлой ночью? — подойдя к кровати, рявкнул Муди.              — Я не уверен, — Уилкенс колебался несколько секунд: — Когда я проснулся сегодня утром, его кровать уже была пуста, так что я не знаю? Могу я, наконец, узнать, что происходит, сэр?              — Сегодня утром в деревне Хогсмид было найдено тело молодого человека, — со вздохом объяснил Дамблдор: — Поскольку мистер Эйвери — единственный студент, которого не нашли чары замка, мы предполагаем, что это он, пока его семья не опознала тело.              — Томас мертв? — шокировано промямлил Уилкенс.              — Мне жаль, что ты узнал это так, парень, но тебе нужно сейчас же освободить общежитие, чтобы мы могли начать расследование.              — Да… да, конечно, — слизеринец тяжело вздохнул и двинулся к выходу в коридор, его глаза на несколько секунд задержались на двух аврорах.              — Ладно, МакКиннон, давай перевернем это место с ног на голову, — проговорил Муди рядом с ним, и подошёл к кровати Эйвери: — Ты просмотришь его личные вещи, а я осмотрю кровать. Альбус, профессор Слизнорт, вы можете либо помочь, либо я попрошу вас остаться снаружи.              — Мы с Горацием готовы помочь.              — Хорошо, есть вопросы?              — Нет, сэр, — Мэтью покачал головой и принялся за работу, начав с самого нижнего ящика.              «Здесь должно быть что-то важное…»              По очереди он обшаривал всё, время от времени накладывая несколько чар, чтобы убедиться, что не пропустил никаких тайников.              Вскоре он нашел ящик с личными вещами: несколько писем, бумажник, несколько галеонов, официальные документы из Хогвартса и потенциальной стажировки в Министерстве, и, наконец, небольшой рулон пергамента, лежавший сверху.              Заинтересовавшись, Мэтью развернул послание, и его глаза расширились, когда он вчитался в слова.              Крики тех, кого я замучил, преследуют меня во снах; но увы, Он, всё ещё не удовлетворен моей работой. Его требования поглощают меня, как постоянно растущая тьма, а давление на мои плечи растёт.              Сегодня ночью я встречусь с ним, чтобы либо получить желаемую награду, либо быть наказанным за задержки в Его планах выявления Вора; я не знаю, что меня ожидает, но должен встретиться с судьбой. О побеге не может быть и речи, ибо никто и никогда не сбежит от смерти.              В том прискорбном случае, если я не вернусь в замок, это письмо послужит объяснением для тех, кого я оставил, и, возможно, отговорит других последовать моей судьбе.              T. A. Э.              «Томас Артур Эйвери», подумал Мэтью, ещё раз взглянув на инициалы, прежде чем повернуться к своему начальнику:              — Сэр, вы должны это увидеть!              — Что у тебя, парень?              Мэтью молча протянул Муди письмо, ожидая, пока тот просмотрит его:              — Оно указывает в том же направлении, не так ли, сэр?              — Да, действительно, — Глаза Муди сузились, когда он задержался на первых нескольких предложениях: — Теперь он не совсем невинная жертва, не так ли?              — Ты уже что-то нашел, Аластор? — Директор подошёл к ним, а Слизнорт последовал за ним.              — На самом деле, это не то, чтобы было спрятано? — пробормотал Муди, передавая письмо Слизнорту: — Вы случайно не узнаете почерк, сэр?              Они молча смотрели, как Слизнорт и Дамблдор одновременно читают письмо.              — Я оценивал эссе Томаса более шести лет, это, несомненно писал он, — Профессор зельеварения, казалось, почти рыдал: — О, мой бедный, бедный мальчик. Почему ты сошёлся не с той компанией?              — В чем дело, Альбус? — спросил Муди, когда глаза директора, казалось, не сходили с определенного месту на письме.              Дамблдор нахмурился ещё больше:              — Это можно принять за совпадение, но я уверен, что он специально соединил три последних слова во втором абзаце. Если мы переведем их на французский, то «Бегущий-от-смерти» превратится в «Вол-де-морт».              — Дай посмотреть ещё раз! — Муди выхватил письмо, позволив Мэтью также склониться над ним.              — Отлично подмечено Альбус! — Мужчина разразился смехом: — Если бы тебе не было больше ста лет, я бы попытался убедить тебя вступить в Аврорат. Что ж, это уже многое объясняет, не так ли? Особенно если учесть, в каком состоянии мы его нашли. Если это он напал на тех детей, но не смог их убить, то я не могу сказать, что мне жаль парня…              «Похоже на то». Мэтью задумчиво хмыкнул. Было очевидно, что Эйвери имел в виду, говоря о «растущем давлении». То, что Темный Лорд является истинным виновником нападений, также объясняло некоторые послания, которые были оставлены на месте преступления во время предыдущих визитов Мэтью в школу.              «Но как насчет того, где он упоминал, что у него что-то украли… Кто крадет у Темного Лорда?»              Прежде чем Мэтью успел задуматься над этим вопросом, его начальник отдал ещё несколько распоряжений:              — Мне нужно знать больше о том, что произошло прошлой ночью. Как Эйвери вел себя в тот вечер, зная, что ему предстоит встреча с хозяином? Оставил ли он ещё какие-нибудь намеки вроде этого письма?              — Его сосед по комнате, вероятно, видел его последним, — пробормотал Мэтью: — Возможно, он даже видел, как Эйвери составлял записку. Ведь в ней говорится, что она была написана в тот же день, когда состоялась встреча…              — Хорошо! Тогда с этого и начнем! — рявкнул Муди: — Профессор Слизнорт, мне нужно, чтобы вы позвали его соседа по комнате и спросили, когда именно он в последний раз видел Эйвери!              — Да, конечно, сейчас сделаю, — Слизнорт поспешно вышел в коридор и через несколько минут вернулся с семикурсником.              — Что ты знаешь о расписании Томаса Эйвери вчера вечером? — Муди немедленно приступил к допросу: — Начни с ужина.              — Мы ужинали вместе с остальными членами факультета в Большом зале, — осторожно ответил Уилкенс: — После этого мы вернулись в гостиную, а Томас ушел на собрание старост, примерно через час.              — Собрание старост? — с любопытством спросил Муди: — Профессор Слизнорт, есть ли сейчас в гостиной старосты, которые могли присутствовать на собрании?              — Одну минуту!              Через минуту профессор зелий вернулся с худым тёмноволосым мальчиком, который, если Мэтью не ошибается, был одногодкой его сестры.              — Это Северус Снейп, — представил Слизнорт ученика, чьи черные глаза внимательно оглядывали всех присутствующих в комнате, слегка сузившись при виде Мэтью: — Он мой староста шестого курса и присутствовал на собрании вчера вечером.              — Вы не заметили ничего подозрительного в поведении вашего соседа по факультету, мистер Снейп? — спросил Муди: — Может быть, он выглядел более осторожным, раздраженным или даже испуганным во время собрания?              — Возможно, раздраженным… — Губы мальчика поджались: — Но только из-за того, с кем он вышел в патруль.              — Значит, Томас был среди тех, кто ходил на обход прошлой ночью? — спросил директор: — К кому был приставлен мистер Эйвери, Северус?              — По иронии судьбы он был приставлен к вашей сестре, сэр, — Снейп холодно усмехнулся Мэтью: — Они начали обход вместе; я не представляю, что могло произойти, пока они столько времени бродили по замку…              — Он был с Марлин? — озадаченно спросил Мэтью.              Рядом с ним в теле директора что-то мгновенно изменилось, но первым заговорил Муди:              — Ты знаешь, что мы должны задать твоей сестре несколько вопросов, МакКиннон. Ты сможешь оставаться профессионалом, или мне нужно отправить тебя обратно, чтобы ты помог на месте преступления?              — Нет, я останусь в замке, — немедленно сказал Мэтью: — Я здесь в качестве аврора, а не как её брат.              — Тогда я предлагаю отправиться в мой кабинет, где мы сможем обсудить этот вопрос без помех… — предложил Слизнорт, его глаза задержались на злобном выражении лица Снейпа.              Группа вышла из комнаты мальчиков обратно в коридор, который вел в гостиную Слизерина.              — Да… это звучит вполне приемлемо, — Мэтью тяжело сглотнул, когда они проходили мимо студентов, которые шепотом делились новостями об убийстве Томаса Эйвери: — Мы можем послать эльфа, чтобы связаться с ней, или я должен…?              — Вообще-то, аврор МакКиннон, мы с вашей сестрой предпочитаем другой, более эффективный в наше время способ связи, — усмехнулся директор: — Если вы позволите…              «Что?»              Дамблдор взмахнул своей палочкой:              — Expecto Patronum!              Из кончика древка выпорхнула большая серебристая птица, при ближайшем рассмотрении оказавшаяся фениксом.              — Передай мисс МакКиннон, чтобы она встретила нас в кабинете профессора Слизнорта.              Бесплотное существо превратилось в яркий шар серебристого света и устремилось вверх сквозь потолок.              — Вы шутите, не так ли, сэр? — Недоуменный взгляд Мэтью вернулся к директору. Он чувствовал себя совершенно ошеломленным: — Вы намекаете, что моя младшая сестра Марлин, которая только недавно сдала СОВ, может наколдовать Патронуса, достаточно сильного, чтобы передавать сообщения через Хогвартс?              — Это чистая правда, Мэтью! — Слизнорт с энтузиазмом кивнул: — Я тоже видел её Патронуса. Это большой Гранианский крылатый конь, похожий на герб вашей семьи, только с крыльями… Совершенно великолепно!              — Но…              В голубых глазах директора сверкнуло что-то похожее на триумф:              — Вы удивлены её достижением, аврор МакКиннон, но мне сказали, что это вы научили ее чарам, разве не так?              — Я… что… — Мэтью прочистил горло, когда они вышли из гостиной через потайной вход: — Ну… то есть… да, я научил её основам, но я не знал, что она уже так далеко продвинулась…              — Ты должен очень гордиться ею, Мэтью… — Слизнорт с готовностью кивнул: — Это почти неслыханно для шестого курса…              — Действительно… — рассеянно пробормотал Мэтью, входя в кабинет мастера зелий: — Действительно, неслыханно…              «Есть только один человек, у которого она могла научиться таким чарам, и я уверен, что директор тоже об этом знает».              Приход сестры не занял много времени: стук в дверь возвестил о её присутствии уже через минуту.              — Входи, моя дорогая!              Мэтью наблюдал, как Марлин вошла в кабинет, выглядя как всегда элегантно и грациозно. Её пронзительные голубые глаза слегка расширились, когда ее острый взгляд увидел его, стоящего рядом с начальником. Она выпрямилась и расправила все складки на школьной форме, прежде чем обратиться к ним.              — Профессора, старший аврор Муди, брат… — Она слегка наклонила голову к каждому из них: — Есть ли причина, по которой вы позвали меня сюда этим утром?              — Да, есть! — прорычал Муди: — Нам сказали, что прошлой ночью вы ходили в патруль с Томасом Эйвери, это правда?              — Да, это так.              — Когда начался ваш обход, когда он закончился и какие коридоры вы патрулировали? — Муди задавал один вопрос за другим.              Марлин оставалась на удивление спокойной:              — Наш обход начался сразу после собрания старост, то есть около 8 вечера, и заканчивалось после 10 вечера. Мы патрулировали коридоры на пятом, четвертом и третьем этажах, как и было назначено главной старостой.              — Вы заметили что-нибудь странное в Томасе Эйвери вчера вечером? — спросил Дамблдор, не сводя глаз с его сестры: — Может быть, он выглядел нервным или даже испуганным?              — Нет, я так не думаю, сэр, — Марлин пожала плечами: — Не могли бы вы сообщить мне, в чем дело? Я знаю, что имею право узнать, почему меня допрашивают авроры.              «Да, она имеет право».              Муди и Дамблдор обменялись взглядом. Последний казался нерешительным, но это не помешало начальнику Мэтью поделиться с ней причинами:              — Мы спрашиваем вас о Томасе Эйвери, потому что тело парня было найдено в Хогсмиде сегодня утром с парящей над ним Темной меткой.              — Хм, это интересно, наверное… — Его сестра подняла одну бровь, перебросил косу белокурых локонов через одно плечо: — Хотя я не понимаю, какое отношение я могу иметь к этому трагическому инциденту…              — Мы просто пытаемся проанализировать, что могло произойти прошлой ночью, — объяснил директор, и поднял руки, чтобы успокоить девушку, хотя Мэтью уловил легкое волнение в его голосе: — Не могли бы вы рассказать нам, где вы были после того, как закончили обход, мисс МакКиннон?              — Вы хотите сказать, что я подозреваемая, директор? Это теперь официальный допрос? — Холодная шутливая усмешка появилась на устах его сестры. Ее голос был пронизан сарказмом: — Вы действительно верите, что я способна на убийство и вызов Темной Метки?              «Конечно, нет!»              — Тогда, может, вы нам расскажете? — спросил Муди: — Вы не слишком удивлены его смертью и не проявляете никакого беспокойства по поводу того, что один из ваших сверстников был хладнокровно убит…              — Сэр! — вмешался Мэтью: — При всем уважении, я не позволю вам так допрашивать мою сестру. Марлин, ты не обязана отвечать на такие наводящие вопросы.              — Я знаю, дорогой брат, не стоит беспокоиться обо мне… — не беспокоясь ни о чем ответила Марлин: — Кроме того, если он не солгал мне, Эйвери сразу же вернулся в свою гостиную после того, как мы закончили обход. Я уверена, что кто-то из его соседей по факультету наверняка общался с ним после того, как мы закончили наш патруль…              — Вы всё ещё не сказали нам, где вы были после этого, мисс МакКиннон, — напомнил ей Дамблдор; его голос был лишен обычного дедовского тона, к которому Мэтью так привык.              Вместо этого он смотрел на его младшую сестру с опаской и даже разочарованием:              — И, возможно, вы также сможете сказать нам, где был мистер Певерелл прошлой ночью? Если, конечно, вы не были вместе?              — Я предлагаю вам пойти и спросить Гарри самому, директор, — Марлин попыталась изобразить невинную девичью улыбку.              — Мисс МакКиннон, пожалуйста, не могли бы вы сотрудничать…              — Достаточно, — окончательно заявил Мэтью: — Допрос окончен. Вопросов к моей сестре больше не будет, — Он повернулся к Муди и Дамблдору:              — Марлин поделилась, что во время патрулирования ей не попалось ничего подозрительного, и она была далеко не последним человеком, видевшим Эйвери той ночью. Больше не будет никаких предположений о том, что член семьи МакКиннон наколдовал Темную метку и кого-то хладнокровно убил. Как смеет кто-то из вас подразумевать что-то столь нелепое после того, как мы потеряли нашего брата из-за этого безумца!              — Ты можешь идти, сестра, — Он закончил и кивнул Марлин. — Передай Гарри мои наилучшие пожелания.              — Конечно, брат. Она сделала шаг ближе и чмокнула его в щеку, после чего в последний раз повернулась к профессорам и Муди: — Хорошего дня, профессора, аврор Муди.              — Взаимно, моя дорогая! — попрощался с ней Слизнорт.              — Мы поговорим об этом в кабинете, МакКиннон! — проговорил Муди: — У тебя чертовски хорошая сестра, парень, даже не говоря о том, что она уже способна вызывать Патронуса. Обязательно спроси ее, думала ли она когда-нибудь стать аврором.              — Я очень сомневаюсь, — пробормотал Мэтью, его взгляд задержался на двери, через которую только что вышла Марлин.              Его милая младшая сестренка выросла и теперь занималась гораздо более важными делами…              4 апреля 1977 года              — КАК ТЫ ТОЛЬКО ПОСМЕЛ!              Двери в его личные покои распахнулись. Мгновенно бледная тисовая палочка вскинулась в его руке, нацеливаясь на внезапного гостя. Его взгляд остановился на лорде Эйвери. Под его глазами были тёмные мешки. Он выглядел бледным и нездоровым, но его палочка была направлена прямо на него, а кончик светился слабым зеленым светом.              Ленивым движением Темный Лорд обезоружил мужчину и поймал его палочку в тонкие пальцы. Но должна же была быть причина, по которой обычно спокойный человек повел себя так неразумно…              Может быть, Империус?              — Вам лучше объясниться за то, что вы ворвались в мои покои без предупреждения после того, как я недвусмысленно заявил о своем желании уединится для проведения исследований, лорд Эйвери, — недовольно прошипел Темный Лорд, сковывая ноги мужчины, не позволяя ему сдвинуться ни на дюйм: — И не забудьте извиниться за свой тон, пока вы здесь! Никто не смеет кричать на Лорда Волдеморта!              — Мне плевать на все твои желания! — прорычал Эйвери, отчаянно борясь с проклятием: — Что ты собираешься делать теперь, а? Ты собираешься убить меня, как убил моего сына?              — О чем ты говоришь, Эйвери?              — Не смей врать мне, трус! — Мужчина нащупал в своей мантии рулон пергамента и бросил его ему: — Ты забрал его у меня! А он делал все возможное, чтобы выполнить твой приказ!              Темный Лорд сразу же узнал знакомый почерк человека, с которым он переписывался последние несколько месяцев, с тех пор как доверил свой дневник мальчику. Он бегло просмотрел короткую записку, его глаза сузились до крошечных щелок, когда он закончил.              «Нет, этого не может быть!»              «Невозможно!»              Подняв взгляд, он заметил, что Эйвери тоже бросил к его ногам выпуск «Ежедневного пророка»:              — Ты отнял у меня сына… Моего наследника! И убил его, как какого-то грязного маггла!              На первой странице газеты красовалось изображение окровавленного тела, висящего на деревянной балке. На груди мальчика было начертано слово «Ошибка». Сцена изменилась, показав мрачный зеленый череп и змею, его Знак, парящую над телом.              — НЕТ! — зашипел Темный Лорд. С ревом, от которого свечи и факелы вспыхнули ярким малиновым пламенем, он поджег бумагу: — Это невозможно, я не отдавал такого приказа!              — Лжец! — закричала на него Эйвери: — Прочитай записку и посмотри, что они вырезали на его теле!              Из палочки Темного Лорда вырвались яркие серебряные искры, осыпав деревянный пол.              — Ты забыл с кем разговариваешь! ХВАТИТ! — Темный Лорд окончательно вышел из себя, взмахнул рукой, и, с тошнотворным хрустом, отбросил мужчину назад в стену: — Я не приказывал ничего подобного!              — Мой сын… — Эйвери остался лежать на полу, и жалобно всхлипывал: — Мой бедный мальчик…              — Я узнаю, кто это сделал, и тебе будет предоставлена честь отомстить за своего сына! — Он был в ярости, и думал о том, как такое могло случиться.              Кто посмел предать его?              — Тогда посмотрите в зеркало, — Эйвери поднялся на ноги, и указал на него: — Только твои Пожиратели смерти знают, как наколдовать метку! Из-за тебя один из них убил моего сына!              Мужчина откашлялся и сплюнул горсть крови на землю между ног Темного Лорда:              — Я отомщу. Но виноват ты, выблядок Гонтов!              Багровые глаза расширились от ярости:              «Как он узнал?»              «Это не имеет значения».              Бледная тисовая палочка взметнулась вверх:              — Crucio!              Он смотрел, как мужчина кричит и дергается на полу, и получал удовлетворение от того, что может выпустить часть своего сдерживаемого гнева на одном из них.              — Я должен убить тебя за твое неуважение, Эйвери! — прошипел он, давая своему подчиненному краткую передышку от боли: — Возможно, твои суждения затуманены горем, но никто не проявляет неуважения к Лорду Волдеморту и выживает, чтобы рассказать об этом.              — Тогда убей меня, — Мужчина захихикал, откашливая ещё большее количество крови: — Британия знает, что это ты убил моего сына. Твои Пожиратели смерти знают, что ты убил одного из их самых многообещающих новобранцев… Сколько ещё присоединится к тебе теперь? Сколько человек останется в твоих рядах?              Из горла Эйвери вырвался резкий смех:              — Ты убил чистокровного наследника одной из самых знатных семей. Моей семье и друзьям сообщили, что если я исчезну, то только потому, что ты убил и меня. Направь на меня эту палочку, и через неделю у тебя не останется ни одного последователя!              Ярость и ненависть бурлили внутри него, растекаясь по венам. Палочка в его пальцах так и зудела от желания увидеть, как в его глазах померкнет свет. Но Темный Лорд не был дураком. Этим он нанес бы непоправимый ущерб своему делу.              Ему нужно было побыть одному, чтобы подумать.              — ТОГДА УХОДИ! — прорычал Темный Лорд и взмахом руки вышвырнул человека из своих покоев, как какую-то назойливую муху.              Он запер двери и заставил себя сохранять спокойствие и не поддаваться ярости. Волдеморт боролся почти минуту, но в конце концов сумел похоронить гнев глубоко внутри себя, храня его в, чтобы высвободить в подходящий момент времени.              Мальчик Эйвери был мертв…       Но что же с его крестражем? Что с дневником?              Темный Лорд сам рассказал Эйвери о тайнике в стенах общежития седьмого курса. Это было тайное место, которое он создал в бытность свою старостой. Однако если авроры и, возможно, даже старый магглолюб будут искать это место, всегда оставался шанс, что они найдут его.              «Мой дневник».              «Мой самый первый крестраж».              Мог ли дневник быть причиной нападения? Может быть, это дело рук таинственного змееуста, который охотился за крестражами? Это, конечно, имело наибольший смысл…              Осколок его души должен был навсегда завладеть мальчиком. Эйвери обучали магии гораздо лучше, чем то, чему может научиться любой семикурсник в Хогвартсе. Только исключительно сильный волшебник или ведьма могли победить его на дуэли и убить…              Темный Лорд с трудом пытался расставить все по местам.              «С чего вообще начать?»              Более года назад кто-то нашел и уничтожил его крестраж — Кольцо. Этим человеком определенно был змееуст, Затем Беллатриса, её идиот-муж и его брат потеряли Кубок, когда пытались сберечь. В Хогвартсе тоже был таинственный человек, которому удалось каким-то образом проникнуть в Тайную комнату и спрятать её, а также скрыть потайную комнату на седьмом этаже.              Был ли это действительно тот самый враг, который наносил ему удары во всех этих случаях?              Холодная ярость и страх сжимали сердце Темного Лорда, пока его пальцы сжали цепочку на шее, ведущую к золотому медальону его великого предка, Салазара Слизерина.              Два из его крестражей были найдены и уничтожены, а именно Кольцо и Кубок. Два других сейчас находились в Хогвартсе, хотя Темный Лорд не знал, были ли они найдены его врагом или целы.              Его взгляд остановился на сверкающем золотом предмете. Он постоянно носил медальон на себе с тех пор, как уничтожили Кольцо. Однако постепенно он стал замечать его негативные побочные эффекты. Он чувствовал себя более раздраженным, быстрее приходил в ярость, а иногда ему было трудно использовать свой блестящий ум по максимуму.              «Возможно, пришло время найти постоянное убежище для медальона».              «Такое, чтобы не оставалось сомнений, что его не сможет найти и достать никто, кроме меня самого».              Его мысли вернулись к «Ежедневному пророку», который он, во время приступа гнева, сжёг. Лорд Эйвери был прав только в одном предположении…              Только его Пожиратели Смерти знали заклинание, вызывающее Темную метку, не так ли? Верно?              «А может, уже и нет…»              Пара блестящих изумрудно-зеленых глаз, в глубине которых мелькнули тени ненависти, заплясали в его сознании. Пальцы молодого волшебника сомкнулись вокруг длинной тонкой бледной палочки, а из её кончика вырвалось багровое пламя.              Гарри Игнотус Певерелл…              Мальчик был свидетелем заклинания той ночью, ведь сам Темный Лорд произнес его у него на глазах. Глупая ошибка, которая никогда не повторится.              Может, это из-за того, что последние приказы, которые он отдал мальчику Эйвери, тоже касались Певерелла? А именно, узнать о нём побольше?              Возможно… А может и нет… Темный Лорд решил бы эту загадку, как он всегда делал. Сначала нужно было допросить Пожирателей смерти. Если в его рядах был предатель, его нужно было найти и немедленно уничтожить.              Однако если это был не один из Пожирателей Смерти, и ни с кем другим они не делились заклинанием, значит, это мог быть только мальчик…              Багрово-красные глаза угрожающе сверкнули, а из его горла вырвалось ещё одно протяжное шипение:              — Если ты посмеешь забрать у меня что-то, Гарри, то я просто заберу у тебя намного больше…