Fairborn Adventures

      21 апреля 1977 года              Комната, в которую вошел Гарри, была точно такой же, как примерно год назад, когда они впервые были тут, чтобы решить вопрос о соглашении об ухаживании. Альфред МакКиннон поднял глаза, когда они вошли, и встал с дальнего конца стола, чтобы поприветствовать:              — Доброе утро, дочка, как прошел твой экзамен на апарацию?              — Всё прошло блестяще, отец, — ответила Марлин с ноткой гордости в голосе, поцеловав его в щеку.              — Конечно, я и не ожидал от тебя меньшего, — Мужчина коротко кивнул, а затем посмотрел через её плечо на Гарри: — Доброе утро, Гарри, если я правильно помню, тебе всё ещё придется ждать своего собственного экзамена?              — Действительно, похоже, мне придется быть немного терпеливее, — Гарри пожал руку мужчины. Его взгляд ненадолго переместился на Марлин, которая ухмыльнулась ему, а затем повернулся к лорду Блэку, последнему человеку в комнате.              — Ну, давайте уже начнем, — Арктурус не терял времени и быстро пожал руку Гарри, после чего жестом предложил двум подросткам занять места: — У нас с Певереллом ещё есть кое-какие семейные дела, которыми мы должны заняться после…              «А, ну да…»              «Чуть не забыл».              Гарри скорчил гримасу и занял место рядом с лордом Блэком, напротив Марлин, которая, казалось, немного нервничала, несмотря на маску, которую нацепила на свое лицо.              — Прошло больше года с тех пор, как наши семьи подписали соглашение об ухаживании между тобой и моей дочерью, Гарри, — начал лорд МакКиннон, перебирая бумаги, пока не положил оригинал договора перед собой на стол: — Согласно нашему соглашению, мы должны встретиться снова, уточнить условия и оформить контракт на официальное обручение.              «Обручение?»              Гарри несколько секунд размышлял над этим словом. С одной стороны, было что-то приятное в осознании того, что Марлин станет ещё на один шаг ближе к тому, чтобы полностью быть его. Видеть каждый день свое кольцо на её пальце и знать, что оно там и останется, было приятно.              Однако, хотя сам он, возможно, и не так молод, по крайней мере, ментально, ему казалось неправильным навязывать обручение семнадцатилетней девушке, даже если та была склонна принять его.              Гарри почувствовал, что Марлин пытается перехватить его взгляд, но пока избегал её. Рядом с ним Арктурус прочистил горло:              — Какой срок вы хотите дать ему до свадьбы?              — Я решил дать им чуть больше года, — ответил МакКиннон, заглянув в свои записи: — Точнее, начиная с сегодняшнего дня и до выпускного вечера моей дочери и Гарри в июне следующего года, вскоре после чего они поженятся.              «Поженимся?»              «Еще до того, как мне исполнится восемнадцать?»              Он наконец-то поймал взгляд Марлин, которая всё ещё с любопытством изучала его, но кивнула, соглашаясь с предложением отца. Очевидно, она нашла условия приемлемыми.              — Могу я спросить, почему простое продление ухаживания сейчас даже не обсуждается? — осторожно поинтересовался Гарри, и тяжело сглотнув, когда краем глаза заметил, как разочаровалось лицо его девушки: — Я имею в виду, что мне не исполнится и 18 лет к тому времени, когда вы предложили нам пожениться. Думаю, я говорю за нас обоих, когда говорю, что нас вполне устраивают нынешние условия. Зачем нам торопиться?              — Гарри? — Глаза Марлин стали еще холоднее, и они сузились, а лорд Блэк нахмурился и вздохнул рядом с ним. По раздражению, мелькнувшему на лице МакКиннона, Гарри понял, что он, должно быть, что-то сделал не так…              «Это было нехорошо».              — Мистер Певерелл, — Гарри не упустил, как отец Марлин снова перешел на его фамилию, — период ухаживания длительностью более года, который я предоставил, на самом деле является тем, что большинство молодых ведьм и волшебников из таких семей, как наша, даже не имеют возможности испытать. Я ни в коем случае не пытаюсь торопить события, просто мы следуем волшебным обычаям. Обычаи, с которыми вы должны быть гораздо лучше знакомы, будучи чистокровным! Мы не магглы и не грязнокровки, которые позволяют своим детям встречаться ради удовольствия и развлечения.              «Почему он должен был сказать именно это…»              — Есть только одна проблема… — Гарри стиснул челюсти; а костяшки его пальцев сжались под столами, а ногти впивались в кожу. Он заметил, как Марлин слегка покачала головой с умоляющим взглядом, пытаясь остановить его от того, чем, он собирался поделиться.              «К черту!»              — Я не чистокровный, сэр.              В маленькой комнате воцарилась полная тишина, как будто все затаили дыхание. А взгляды были устремлены на МакКиннона, наблюдая за его реакцией.              — Что ты сказал? — Вена на лбу Маккиннона начала угрожающе пульсировать, демонстрируя пугающее сходство с дядей Верноном. Рядом с ним Марлин начала выглядеть очень обеспокоенной, её глаза метались между ее парнем и отцом, ожидая неизбежного.              — Я сказал, что не чистокровный, лорд МакКиннон. Моя мать была магглорожденной, поэтому я не так хорошо знаком с вашими обычиями, как можно было бы предположить.              — Понимаю… — Мужчина слегка наклонил голову к дочери, но его взгляд не покидал Гарри: — Ты знала об этом?              — Нет… Эм, я узнала только вскоре после лета, отец, — Марлин сглотнула: — Но…              — И ты скрывала это от меня столько месяцев?              — Отец, я…              МакКиннон ударил кулаком по деревянной дощечке и прорычал:              — ТЫ ЛГАЛА СВОЕЙ СОБСТВЕННОЙ СЕМЬЕ И СКРЫВАЛА ЭТОТ СЕКРЕТ В ТЕЧЕНИЕ НЕСКОЛЬКИХ МЕСЯЦЕВ!              Увидев, как Марлин испуганно отпрянула назад, Гарри вскочил со стула, а Бузинная палочка скользнула в его ладонь.              — Сядь на место, дурак! — Лорд Блэк шипел рядом с ним и дергал его за мантию, заставляя вернуться на место.              — Вы правы, мы все должны сохранять спокойствие, — Гарри глубоко вздохнул, чувствуя, как гнев бурлит в его жилах. — Но я не могу позволить вам так относится к Марлин, сэр.              — Ты думаешь, что в состоянии позволить мне что-либо, мальчик? — сплюнул мужчина, а его голубые глаза сузились от ярости: — Ты пришел в мой дом, принял мой хлеб, разделил со мной вино, уговорил меня разрешить согласиться о контракте об ухаживании с моей дочерью, будучи всего лишь грязным полукровкой…              Лорд Блэк снова положил руку на плечо Гарри, удерживая его от резких действий, хотя Гарри потребовалось все его самообладание, чтобы не вырваться.              — И ты! — МакКиннон обвиняюще указал на свою дочь: — Я думал, что воспитал тебя лучше! Я ожидал, что ты немедленно отдалишься от этого мошенника, как только узнаешь об этом! Как ты смеешь продолжать общаться и деградировать вместе с ним. Ты хоть понимаешь, в какое положение ты поставила свою семью?!              — Отец, пожалуйста… — сказала Марлин сквозь стиснутые зубы, проявляя первые признаки неповиновения и раздражения.              — Ты погубила себя, позволив этому продолжаться! — прорычал МакКиннон: — Ни одна уважающая себя чистокровная семья не станет рассматривать тебя в качестве пары для своего сына, раз уж ты позволила этой мерзости забрать твою девственность! Ты будешь отрицать это?!              «Хватит!»              То, как МакКиннон говорил о своей собственной дочери, называя её никчемным, испорченным товаром, было слишком тяжело для Гарри. Марлин была близка к слезам, вызванным смесью обиды и гнева, она стиснула руки, а ногти глубоко вонзились в дерево стола. Она откинулась на стуле как можно дальше от отца.              — Запятнать себя, переспав с грязным полукровкой и…              — ХВАТИТ! — Внутри Гарри что-то наконец-то щелкнуло, и его магия отреагировала инстинктивно.              МакКиннон прервал свою тираду, и начал задыхаться. Его глаза отвернулись от дочери и нашли Гарри, расширившись до невозможности, когда он начал задыхаться, и положил обе руки на свое горло.              — Мерзость — да? — прошептал Гарри; воздух вокруг него вспыхнул от его магии, заставив даже Арктуруса и Марлин с трудом дышать свободно.              Из носа МакКиннона начала сочиться кровь; первая вена проступила в его правом глазу, заслонив льдисто-голубой цвет слабыми багровыми линиями.              — Гарри… пожалуйста! — Услышав, как Марлин умоляет его прекратить, он окончательно вышел из состояния ярости. — Пожалуйста, остановись, дорогой!              Он ослабил свою хватку. МакКиннон обмяк на деревянном столе, задыхаясь, но Гарри еще не закончил с ним.              На этот раз всё зашло слишком далеко.              — Грязь — так ты меня назвал? — повторил за ним Гарри, и холодно усмехнулся, встал и подошел к МакКиннонону: — Когда же вы, жалкие чистокровные, наконец научитесь? Разве не мерзость втоптала Люциуса Малфоя, одного из ваших самых уважаемых чистокровных наследников, в грязь во время дуэли? Разве не эта грязь победила Антонина Долохова, магией, которые ваши закостенелые умы даже не надеялись понять?              Гарри позволил вопросу задержаться в комнате, продолжая подходить. Теперь он стоял по другую сторону стола и наклонился над ним, пока его голова не оказалась почти на одном уровне с МакКинноном, который всё ещё пытался отдышаться.              — Ту грязь, что четыре недели назад защитила всё ваше поместье и гарантировала, что ваша семья будет защищена во время грядущей войны? — снова спросил Гарри, не обращая внимания на обеспокоенные взгляды Марлин и лорда Блэка: — Нет, это была не грязь… это был я… полукровка!              Марлин выглядела так, словно хотела высказаться и вмешаться, но Арктурус пересек комнату и оттащил её со стула к себе.              — И знаете почему я смог сделать всё это? — Гарри холодно усмехнулся: — Потому что ваша жалкая гордость не позволила вам, чистокровным, покинуть свой маленький пузырь и увидеть перемены за его пределами. Или, возможно, вы увидели изменения и просто отказались их признать?              — Это вряд ли имеет значение… — Гарри покачал головой: — В любом случае, вы должны помнить следующее:              — Кровь не дает вам власти над другими. Только магия, и сила. Иначе как объяснить, что все величайшие волшебники нашего века — полукровки, включая Альбуса Дамблдора, Геллерта Гриндевальда и Тома Марволо Риддла?              «Магия — сила…»              «В чем-то Волдеморт был прав…»              — Я был очень терпелив с вами, лорд МакКиннон, и проглотил все маленькие уколы, которые вы бросали в адрес полукровок и магглорожденных при каждой нашей встрече несмотря на то, что я просил вас не делать этого… — Гарри выпрямился и посмотрел вниз на кашляющего мужчину: — Но предел был достигнут только что. Пусть это будет предупреждением…              Он отошел к Арктурусу, который наблюдал за всем происходящим, как ястреб, и теперь коротко кивнул Гарри. Тем временем Марлин взяла одну из пустых чашек с середины стола и, наполнив её прозрачной струей воды, протянула отцу.              Мужчина принял его и глотнул, пролив половину содержимого на свою одежду. Он отпрянул от дочери, когда она попыталась вытереть кровь из-под его носа и губ.              Не обращая внимания на обиженное выражение лица Марлин, МакКиннон повернулась к Гарри:              — Ты… ты никогда больше не подойдешь к моей дочери, Певерелл!              «Он хочет забрать её у меня». Внутри Гарри снова вспыхнула ярость.              «Я не позволю…»              — Марлин! — МакКиннон, опираясь руками на стол, встал на ноги,: — Мы уходим, сейчас же!              «Она сказала, что всегда будет выбирать меня». Страх закрался в его сердце, как лед.              «Она действительно так думала?»              Гарри нервно взглянул на свою девушку. На её лице был шок, широкие голубые глаза перебегали с Гарри на отца, пока она слегка покачивала головой:              — Пожалуйста, отец! Пожалуйста, останься здесь! Я уверена, что мы сможем поговорить об этом!              — Я сказал: Мы уходим, Марлин! — угрожающе прорычал мужчина: — СЕЙЧАС ЖЕ!              — Не заставляй меня выбирать, отец! — Марлин неистово затрясла головой; слезы больше не угрожали пролиться из глаз. Вместо них на её лице застыла непреклонная решимость: — Пожалуйста, не заставляй меня выбирать!              — Ты собираешься выбрать какого-то полукровку, которого знаешь едва ли больше года, вместо своей собственной семьи?! — у МакКинноно яростно раздулись ноздри: — Моя дочь не настолько глупа, чтобы променять безопасность, свой образ жизни и все остальное, с чем она выросла, на мимолетную вспышку подростковой романтики!              — Я люблю Гарри всем сердцем, отец, — Марлин сердито топнула каблуком и снова бросилась к нему, а её руки отчаянно сжались вокруг его пальцев.              «Тогда выбери меня!»              Гарри взял её на руки, чтобы успокоить. Он чувствовал, как слегка дрожит. Её дыхание было неровным, когда он гладил её по спине:              — Если ты заставишь меня выбирать, отец, то я выберу его…              — Даже если он откажется взять на себя необходимые обязательства и заключить с тобой помолвку? — усмехнулся Маккиннон: — Ты уже слышала его раньше, дочь! Мы все его слышали!              «НЕТ!»              Гарри неистово затряс головой.              «Это не так!»              — Гарри? — Глаза Марлин встретились с его глазами, ища любые признаки того, что то, что утверждал её отец, может быть правдой.              Он выдержал ее взгляд и позволил ей посмотреть прямо в его душу, пока на ее губах не заиграла крошечная улыбка:              — Я ни на секунду не сомневалась в чувствах Гарри ко мне. Если он предпочитает подождать еще немного, то и я проявлю терпение. Зачем мне титулы, если я уже владею его сердцем?              — Я люблю тебя! — прошептал он, испытывая глубокое облегчение. Гарри притянул её к себе, выпустив длинный вздох, который едва заметил: — Я так сильно тебя люблю.              «Она выбрала меня»              «Как и обещала».              — Понятно… — МакКиннон на несколько секунд выглядел ошеломленным, прежде чем его выражение лица изменилось на обиженное и полное разочарования. Он тяжело сглотнул, показав редкую полосу эмоций у обычно очень осторожного человека. Наконец, тот повернулся к двери: — Тогда я сомневаюсь, что вам есть что сказать по этому вопросу…              — О, мне есть что сказать, и вы должны это выслушать! Сядьте, лорд МакКиннон, и хоть раз проглотите свою проклятую гордость! — Арктурус, наконец, заговорил после того, как отдалился на время всего диалога: — Послушай совета от того, кто уже потерял дочь своей семьи из-за неспособности видеть дальше своих фанатичных и чертовски устаревших убеждений!              «Вот это неожиданно…»              Глядя на голову Марлин, Гарри поднял бровь, не ожидая, что тот действительно сожалеет о том, что изгнал Андромеду Тонкс.              — Певерелл сегодня повел себя не по правилам, но он сказал правду! — Лорд Блэк хлопнул кулаком по столу, заставив Марлин на мгновение вздрогнуть: — Как мы можем сидеть здесь и притворяться, что мы чем-то лучше магглорожденных и полукровок, когда Певерелл вытер бы пол любым из наших наследников, а мальчик ещё даже не достиг совершеннолетия?              МакКиннон пробормотал что-то невнятное себе под нос, но пока не осмелился прервать Арктуруса.              — Я очень уважал вас за острый ум, который вы продемонстрировали на наших заседаниях в Визенгамоте. Поэтому я призываю вас контролировать свои эмоции и видеть вещи такими, какие они есть! — продолжил Лорд Блэк: — То, что Певерелл полукровка, ничего не меняет в его действиях и в том, что он сделал для вашей семьи. Мы оба видели воспоминания о той ночи, когда на поместье Боунсов было совершено нападение. Если бы не его вмешательство, у вас сейчас не осталось бы наследника, который мог бы продолжить вашу фамилию! Ваша семья обязана ему существованием, и самое малое, что вы можете сделать в честь этого, это отбросить убеждения, в которых вас воспитывали, и относиться к нему с уважением, не за то, кем он родился, а за то, кем он вырос!              Лорд МакКиннон на минуту замолчал, вытирая рукавом струйку крови из носа. Налитые кровью глаза окинули всех присутствующих в комнате, пока он думал:              — А как же моя… моя дочь… Она возлежала с полукровкой вне брака…              — Я не стану лгать и говорить, что считаю это уместным, но Мать Магия всё же решила, что они готовы к этому! Иначе пункты нашего договора не позволили бы им сделать этот шаг! — ответил Арктурус, указывая на документы на столе: — Ваша дочь будет продолжать физическую связь с Певереллом, независимо от того, изгоните вы её сейчас или нет! Неужели вы готовы потерять ещё одного ребенка так скоро после того, как у вас отняли сына? Неужели ваша проклятая гордость стоит того?              На несколько секунд в комнате воцарилось молчание.              — И что теперь? — прошептал МакКиннон: — Я что, должен просто игнорировать то, что он осквернил мою единственную дочь и напал на меня?!              — Или так, или рискуете потерять свою дочь навсегда, — Лорд Блэк повернулся к Марлин и изучал девушку, которая последние несколько минут отказывалась отходить от Гарри: — Я узнаю этот взгляд в её глазах. Я сам видел его не так давно и знаю, что он означает. Она не выберет вас, лорд МакКиннон. А ваша дочь, похоже, не из тех юных леди, которые берут свои слова назад.              — А что касается того, что я напал на вас… — вклинился Гарри, прежде чем Арктурус продолжил: — Возможно, мне не следовало реагировать так грубо, но в то же время я отказываюсь извиняться за это. Вы постоянно проявляли неуважение к магглорожденным, включая мою собственную мать, мою семью, молодую женщину, память о которой я никому не позволю запятнать, даже отцу девушки, которую я люблю!              МакКиннон тяжело сглотнула:              — Тогда чего же вы хотите теперь, Певерелл?              — Я буду продолжать встречаться с вашей дочерью, сэр, независимо от того, заключите вы с нами контракт или нет. Я буду продолжать относиться к ней с величайшим уважением и дорожить ею каждый день, — решительно заявил Гарри, притягивая девушку к себе ещё ближе: — Вы можете либо продолжать играть хоть какую-то роль в жизни своей дочери, либо нет. Выбор за вами.              — Я не буду умолять тебя, отец, — прошептала Марлин: — Но я призываю тебя хорошенько подумать…              МакКиннон смотрел на свою дочь с душераздирающим выражением лица в течение нескольких невероятно долгих мгновений, казавшихся бесконечными. Затем он тяжело вздохнул:              — Я не хочу потерять свою маленькую девочку так скоро после потери Маркуса, — Он прочистил горло: — Но мне нужно время, чтобы смириться со всем этим. Твоя мать также должна быть проинформирована об этом развитии событий…              Гарри почувствовал, как Марлин дернулась в его руках, её пальцы глубже вцепились в его мантию. Из того, что он знал об Элизабет Шарлотте МакКиннон, урожденной Штольценберг, эта женщина происходила из старой немецкой чистокровной семьи, которая была ещё более консервативной, чем МакКинноны или Блэки.              — Надеюсь, отец, ты сможешь вразумить и её, — прошептала Марлин: — Я не хочу потерять свою оставшуюся семью.              — Я тоже, — Мужчина медленно кивнул: — Тогда я должен идти… Прощай, дочь.              МакКиннон коротко кивнул лорду Блэку, после чего его глаза на несколько секунд задержались на Гарри. Его губы разошлись, казалось, чтобы что-то сказать, но он решил не делать этого и вышел из комнаты.              — Чёрт возьми, Певерелл, тебе обязательно было скинуть эту гребаную бомбу сегодня? — прорычал Арктурус, направляясь к столу, чтобы собрать разложенные листы пергамента: — Неужели ты не мог подождать немного дольше или выбрать другое время, чтобы мне не пришлось быть свидетелем этого идиотизма?              — Спасибо за то, что вы сделали для нас, милорд, — Марлин сделала реверанс: — Я не хочу представлять, чем могла бы закончиться эта встреча, если бы не ваше вмешательство.              — Я также заинтересован в этом и в том, чтобы поладить с вашим отцом, — пробормотал Арктурус: — Коалиция между нами уже привела в движение многие изменения в Визенгамоте, особенно помешав консерваторам под руководством Малфоя и Лестрейнджа стать ещё более могущественными, чем они есть.              — А что насчет других? — поинтересовался Гарри.              — Ну, многие из нейтральных семей, кроме приверженцев Дамблдора, таких как Диггори, Макмиллан и Броклхерст, проявили искренний интерес к присоединению к нам, — ответил Арктурус: — Однако все наши усилия могут пойти прахом, если МакКиннон разорвет их сейчас. Он был действительно нейтральным по сравнению с Карлусом и мной.              — Я не хотел повредить вашей коалиции, однако я устал от необходимости лгать лорду МакКиннону и выслушивать его фанатичные речи, — Гарри вздохнул.              — Однажды правда всё равно вышла бы наружу, — добавила Марлин, когда она неохотно отделилась от него, и они подошли к двери: — Я думаю, лучше сейчас, чем потом.              — Мне всё равно, как ты разберешься со своими неприятностями, Певерелл, просто убедись, что ты это сделаешь! — ответил лорд Блэк, когда они вышли из «Трех Метел» на главную улицу деревни: — А теперь тебе пора попрощаться со своей очаровательной блондинкой и пойти со мной обратно в Лондон. Нам нужно многое обсудить…              — Не переусердствуй, придерживайся нашего плана и возвращайся побыстрее, понял? — Марлин крепко обняла его и чмокнула в губы, пока Арктурус ждал сзади.              — Я буду в порядке, — Гарри поцеловал её в лоб и разорвал объятия: — Скоро увидимся.              Марлин улыбнулась ему через плечо и поцеловала его в губы, после чего повернулась к замку.              — Надеюсь, ты знаешь, как аппарировать без лицензии, выданной Министерством? — фыркнул Арктурус, уводя его за паб, подальше от глаз.              — Конечно, знаю, сэр, — Гарри усмехнулся: — Увидимся в Лондоне.              Сделав шаг вперед, вокруг него пронёсся мир и Гарри вновь оказался в небольшом парке, расположенном в центре Площади Гриммо, Лондон. Поскольку лорд Блэк ввел его в систему защитных чар во время своего первого визита более года назад, Гарри уже мог видеть многоэтажное здание прямо между домами номерам 11 и 13.              Тихий хлопок рядом с ним возвестил о прибытии Арктуруса.              — В доме кто-нибудь есть? — поинтересовался Гарри.              — Никого, кроме Кричера и нескольких крыс в нашем подвале, — ответил Блэк: — Я не дурак! Конечно, я позаботился о том, чтобы он был пуст, чтобы ты смог произнести заклинание.              — Тогда не могли бы вы позвать его?              — Иронично, что ты просишь меня сделать это, когда ты, вероятно, мог бы вызвать его сам… — пробормотал себе под нос Певерелл, но все же позвал эльфа.              — Хозяин звал Кричера? — с хлопком появился эльф и глубоко поклонился.              — Да, Кричер, я хочу, чтобы ты на минуту вышел из дома, чтобы Певерелл мог наложить на него дополнительные защитные заклинания.              — Кричер понял, хозяин. — Эльф снова глубоко поклонился, но его черные глаза задержались на Гарри: — Но Кричер всё ещё в замешательстве относительно незнакомца с кровью Блэков. Кричер искал его в семейном древе…              — Всему свое время, Кричер, мы решим этот вопрос позже, — Лорд Блэк нахмурился: — Вперед, Певерелл.              Гарри сделал несколько глубоких вдохов и направил свою магию, пока не почувствовал, что она почти гудит в его венах. По площади фамильное поместье Блэков было меньше, чем поместья МакКиннонов и Поттеров, но даже отсюда он чувствовал внушительную сеть защитных чар. Они были исключительно старыми и глубоко вбитыми в каждый камень, отчего весь дом пульсировал магией. Преодолеть такое количество древних заклинаний, конечно, будет непросто.              Но Дамблдор смог это сделать, а он не учился заклинанию у его создателя…              Бузинная палочка появилась между его пальцами, пока не оказалась направленной прямо на дом номер 12:              — Secretum Absconditum In Anima!              Уже в пятый раз из кончика палочки вырвался яркий белый свет, пока Гарри направлял свое намерение сквозь тонкую древесину. Вскоре он медленно повернулся на месте и направил кончик на грудь Арктуруса, который всё быстрее дышал, пока с трепетом наблюдал за происходящим.              — Fidelius!              Знакомое тепло хлынуло из его груди через руки, пульсируя на кончиках пальцев. Затем все закончилось почти так же быстро, как и началось, и Гарри тяжело задышал.              — Я почувствовал что-то прямо здесь… — пробормотал Блэк, указывая на свою грудь: — Это было тепло и легкая пульсация, но сейчас оно исчезло, однако мой дом все это время оставался прямо передо мной.              — Тогда это должно сработать, — Гарри прочистил горло, и сделал глубокий вдох: — Но есть простой способ проверить это.              Он посмотрел на то место, где должно быть поместье, однако на этот раз номер 12, похоже, отсутствовал.              — Выкладывайте уже!              — Ну, я не вижу, — Гарри торжествующе ухмыльнулся: — А ты, Кричер, всё ещё видишь свой дом?              — Нет, сэр! — Эльф покачал головой, заставляя большие уши мотаться из стороны в сторону: — Господин с магией нашей семьи должен быть сильным волшебником.              «Однажды, Кричер, однажды…»              — Тогда, полагаю, я поделюсь с вами местоположением, — Арктурус помрачнел:              — Родовое поместье Блэков находится по адресу Площадь Гриммо №12, Лондон.              Между номерами одиннадцать и тринадцать из ниоткуда появилась большая, безупречно отполированная дверь, за которой быстро последовали безупречно чистые стены и тускло освещенные окна.              — Кричер снова видит родовое поместье Блэков, хозяин. Как будто он никогда и не исчезал, — Эльф нахмурился.              — Иди к моей жене и скажи ей, что я сообщу ей, когда она сможет вернуться, Кричер! — приказал Арктурус, когда они направились к двери. Он постучал по ней своей палочкой, и открыл её: — И обязательно скажи, что она ни в коем случае не должна пытаться вернуться домой посредством аппарирования. Я не хочу, чтобы она застряла в пустоте! Возвращайся сразу после этого, ты нам ещё будешь нужен!              — Да, хозяин, — Эльф глубоко поклонился и с хлопком исчез.              — Наконец-то мы перейдем к более важным делам, — пробормотал Арктурус и жестом пригласил Гарри следовать за ним через гостиную в кабинет.              — Начнем с очень простого вопроса, Певерелл… — Острые серые глаза сузились, когда Блэк сел за свой стол: — Кем были твои родители?              «Действительно, сразу к делу».              — Мой отец был последним живым Певереллом, как и его предки до него, с тем лишь исключением, что он нарушил традицию и женился на магглорожденной, — пока что правдиво ответил Гарри.              — Моя сестра сказала мне, что в твоих жилах течет кровь Блэков, — Допрос продолжался: — Ты знаешь, кто из членов моей семьи вошёл в твою семью?              — Нет, сэр, — Первая ложь за эту ночь сорвалась с его губ.              Арктурус несколько секунд смотрел на него, и сузил глаза:              — Тогда я хотел бы услышать твое объяснение, почему моя семья более тесно связана с тобой, чем с любой другой семьей в магической Британии, даже несмотря на то, что мы женились на членах таких семей как Розье, Гринграссы, Селвины и Нотты, на протяжении нескольких поколений…              — Боюсь, я и сам не знаю, сэр, — ответил Гарри, не желая пока раскрывать свой козырь.              В этот момент в кабинете снова появился Кричер:              — Хозяин приказал Кричеру вернуться, как только он свяжется с Хозяйкой.              — Действительно, ты пришел как раз вовремя, Кричер, — Арктурус холодно улыбнулся: — Певерелл, я хочу, чтобы ты отдал Кричеру четкий приказ! Кричер, я хочу, чтобы ты попытался отказаться от этого приказа! Однако знай, что я не приказываю тебе отказаться от него. Я просто прошу тебя попытаться сделать это самому. Ты меня понял?              — Кричер понимает, хозяин.              «Это нехорошо».              Гарри не видел выхода из ситуации и, снимая свою мантию, повернулся к старому эльфу:              — Кричер, я хочу, чтобы ты повесил мою мантию на вешалку!              — Да, Хозя… — Эльф рванулся вперед, но едва успел остановиться и остался стоять на месте. Его глаза расширились, и он начал дрожать. Худые ноги подергивались, а пальцы сгибались, как будто ему было больно.              «Он борется с магией, которая связывает его с семьей».              Хотя Кричер, похоже, в конце концов проиграл эту борьбу; и с глубоким поклоном он подчинился и принял мантию Гарри.              Арктурус торжествующе хмыкнул:              — Ну, теперь тебе придется объяснять ещё больше, Певерелл. Мой домовой эльф должен выполнять приказы только тех, в ком достаточно крови Блэков, чтобы распознать их магию. Кричер, что ты думаешь о магии Певерелла?              Эльф закрыл глаза и придвинулся ближе к Гарри:              — Она отличается от вашей, хозяин, но Кричер чувствует след магии Блэков, она всё ещё сильна в нем. Кричер задается вопросом, не является ли незнакомец внуком Хозяина?              — Как-то я в этом сомневаюсь, — Гарри нервно хихикнул, втайне понимая, что эльф был почти прав.              — Оставь нас, Кричер! Проклятый эльф, лучше не позволяй моей жене услышать это, — простонал Арктурус: — Нет, Певерелл, я знаю, что ты мне не внук, у меня самого не было ни одного бастарда, и семейный гобелен показал бы мне, были ли они у моих собственных сыновей. Я очень сомневаюсь, что Дорея стала бы изменять Карлусу, тем более что ты с моим племянником очень близки по возрасту… Тогда этот родственник должен быть на поколение выше меня…              «Вы действительно очень близко…»              — Может быть, я могу предложить другое объяснение? — Гарри решил, что сейчас подходящий момент, чтобы сказать это: — Я знаю, вы слышали легенды о моих предках. Они были страшны и беспощадны в бою, люди ассоциировали их со слугами самой Смерти, и очень немногие выживали после встречи с ними. Возможно, вы также помните, как я рассказывал про свою Семейную магию в Визенгамоте.              — Помню.              Поскольку Арктурус кивнул в знак понимания, Гарри продолжил:              — Моя Семейная магия похожа на магию семьи Слизерин тем, что она может передаваться только по крови. Однако, в то же время, она действует как паразит при встрече с чужой и обладает способностью частично поглощать её…              — Такое просто неслыханно! — Арктурус фыркнул: — Ты думаешь, я поверю, что след Блэков сохранялся сотни лет в твоей линии, потому что они влились в твою собственную семейную магию? Такая древняя семья, как твоя должна была поглотить сотни других семейных линий!              — Но мы поглощаем только то, что делает нас сильнее. Почему ты считаешь, что твой эльф последовал моему приказу? — возразил Гарри: — Почему защитные чары Поттеров признали меня родственником, хотя моя связь с их семьей насчитывает почти тысячелетие, вплоть до…              — Иоланты Певерелл… — с расчетливой ухмылкой закончил за него Арктурус: — Да… Я знаю…              — Вы изучали моё семейное древо, сэр, — Гарри благодарно кивнул: — Однако я могу доказать свое утверждение, продемонстрировав умение, которое не оставит у вас сомнений в том, на что действительно способна моя Семейная магия. Мне нужно только ваше слово, что вы не скажете об этом ни единой душе. Боюсь, это касается и вашей жены и сестры.              — Если этот секрет так важен для тебя, то почему ты делишься им со мной? — с подозрением спросил Блэк.              — Я все еще чувствую себя в долгу перед вами после того, как вы подготовили меня к суду в прошлом году. Кроме того, только благодаря вашим усилиям Волдеморт постепенно теряет позиции среди чистокровной фракции, а не набирает их, — пояснил Гарри: — Я хотел бы, чтобы вы знали, что можете полностью доверять мне, и ради этого я готов поделиться некоторыми секретами…              — Хорошо, — кивнул Арктурус: — Даю тебе слово Лорда Блэка, что больше никто об этом не узнает.              — Отлично, — Гарри едва заметно улыбнулся, прежде чем зашипел:              — Тогда я с нетерпением жду возможности поработать с вами!              Стальные серые глаза, которые до сих пор были сужены, расширились до того, что почти выскочили из глазниц:              — Ты… Ты Слизерин! — начал заикаться Арктурус.              — Нет, — твёрдо ответил Гарри: — Я Певерелл, но моя линия пересеклась со Слизеринами, так же, как и с Блэками и Поттерами. Это был их прощальный подарок для меня, теперь это часть моей магии и магии моих детей до конца времен.              — Гонты… — рассеянно пробормотал лорд Блэк, переводя взгляд в сторону: — Это должны были быть Гонты… Это единственная возможность!              — Вы правы, — Гарри медленно кивнул.              — Но… но это значит…              — Что мы с Темным Лордом более близкие родственники, чем он мог предположить, — закончил за него Гарри, а его глаза на долю секунды засветились ярким зеленым светом:              — Что делает меня на один шаг ближе к тому, чтобы стать Равным ему…