МАГГЛОВСКАЯ ДЕРЕВНЯ УНИЧТОЖЕНА В РЕЗУЛЬТАТЕ НАПАДЕНИЯ
Угрожает ли повторное использование Темной метки Статуту секретности?
Альбус бегло просмотрел статью, чувствуя, как его настроение ухудшается с каждой новой строчкой. Довольно быстро взгляд чародея наткнулся на строчку с количеством людей, погибших прошлой ночью: 68 убитых, более сотни раненых или находятся в критическом состоянии. Без сомнения, это одна из самых крупных атак с наибольшим количеством жертв на данный момент. Директор как раз собирался продолжить читать отчет Авроров, когда в Большой зал вошла группа студентов, возглавляемая профессором зелий. — Альбус… — тяжело дышащий Гораций поспешил к столу преподавателей. Он судорожно сжимал пальцы, когда вместе со старостами подошёл к ним: — Боюсь, у меня есть ещё одна плохая новость. — Что случилось, Гораций? — Альбус нахмурился. Уголком глаза он заметил, что почти все студенты в Большом зале с любопытством наблюдали за происходящим. Среди них была и девочка с волосами цвета золотистого мёда, и мальчик с полуночно-черными волосами. — Сегодня утром староста не досчиталась двух студентов моего факультета, — сказал Гораций: — Последний раз их видели вчера вечером, студенты с которыми они живут в одной комнате. — Кто именно пропал? — даже еще не зная имен, в голове Альбуса крутилась теория о том, что могло произойти. — Артур Гиббон с седьмого курса и Грегори Хиггс с шестого, — Гораций ослабил воротник своей мантии, и попытался сделать более глубокий вдох: — Старосты обыскали весь замок в их поисках, даже обратились за помощью к домовым эльфам, но пока безуспешно. — Понятно, — сердце Альбуса сжалось. — Пожалуйста, пока продолжайте поиски, — добавил он, обращаясь к ученикам, которые до сих пор оставались позади мастера зелий: — Я сомневаюсь, что кто-то знает замок лучше вас, мистер Поттер. Сделайте всё возможное, чтобы найти их. — Если они всё ещё здесь, мы их найдем, — мрачно кивнул гриффиндорец, затем повернулся на месте и направился обратно к группе старост. — Ты же не думаешь, что… — глаза Горация опустились на первую страницу «Ежедневного пророка», подтверждая, что ход его мыслей был весьма схожим. — Я имею в виду, конечно, они не… — Боюсь, мы не можем исключить такую возможность. Но я предполагаю, что была другая причина, по которой они не вернулись в замок, — Альбус вздохнул: — Они забрали с собой свое имущество? — Нет, всё осталось нетронутым, — Гораций покачал головой: — Их одежда, сундуки, личные вещи, даже незаконченное домашнее задание. Пропали только они и их палочки. — Как ты думаешь, что случилось, Альбус? — спросила Минерва, которая прислушивалась к разговору до сих пор. — Я не уверен и не хочу ничего предполагать, — проговорил директор: — Однако, если они действительно покинули замок прошлой ночью, то нет никакого смысла в том, что они не вернулись. — Если, конечно, они не были ранены, — добавил Филиус: — Но учитывая, что нападению подверглась маггловская деревня, я сомневаюсь, что это возможно. — Но что-то должно было случиться, — вклинилась Медоуз: — Волдеморт вряд ли стал бы добровольно раскрывать своих шпионов в замке, заставив их поздно вернуться из рейда. — Не слишком ли мы забегаем вперед? — возмущенно вскрикнул Гораций: — Мы уже судим их за преступления, которые они, возможно, даже не совершали! — Правда, Гораций? — глаза Минервы сузились: — Артур Гиббон был одним из самых близких друзей Томаса Эйвери, и мы все знаем, что было найдено на его руке, когда его обнаружили в Хогсмиде в прошлом году. Я по-прежнему считаю, что Хогвартс имеет полное право проверять студентов на наличие Тёмной метки. Это вопрос безопасности школы, сейчас, как никогда раньше, когда студенты тайком покидают школу по ночам. — Ты знаешь, я согласен с вами, но мы все равно не можем нарушать их частную жизнь, как ты предполагаешь, Минерва, — Альбус попытался успокоить остальных: — Но мы можем сделать кое-что другое. Как только я вернусь в свой кабинет, я проверю системы безопасности замка, чтобы выяснить, что могло произойти прошлой ночью, и обновлю её, чтобы они немедленно оповещали меня, если ученик покинет территорию. — Сомневаюсь, что это сильно поможет, — впервые вмешалась в разговор профессор древних рун Батшеда Бабблинг: — Хогвартс наполнен таким количеством первобытной магии, что можно просто встать в нужном месте и представить себе тайный проход из школы. Всегда найдутся способы обойти защиту. — Тогда мы должны сотрудничать с людьми, которые знают замок даже возможно лучше нас, чтобы использовать как можно больше таких лазеек, — решил Альбус, изучая Джеймса Поттера, который координировал поисковые группы среди старост: — Тем временем, я бы хотел, чтобы ты написал семьям своих учеников, Гораций. Возможно, они поддерживали с ними связь и знали о планах спонтанно покинуть школу. Мастер зелий кивнул и поспешил обратно к выходу из Большого зала. — Мы все знаем, что это не так, Альбус, — вспыхнула Минерва. — Я знаю, поверь мне, я знаю, — он тяжело вздохнул, а его взгляд снова остановился на очень специфической паре за гриффиндорским столом. «Хотя я сильно сомневаюсь, что всё так легко, как тебе хотелось бы». 1 октября 1977 года Она смотрела, как её собственное отражение появилось в маленьком зеркальце, встроенном в ожерелье, над которым она работала уже месяц. На нее смотрело лицо в форме сердца с высокими скулами и розовыми губами. Она знала, что была красавицей, и выглядела так же, как всегда, за исключением глаз. Конечно, два пронзительных льдисто-голубых глаза сверкали, как солнце на леднике. На самом деле, из-за холода в них, она даже получила прозвище в первые годы учебы в Хогвартсе. Однако в этот момент в них было кое-что другое. Они были еще более чужими, чем обычно, ещё более холодными. Как будто в их глубине таилось что-то злобное. «Глаза убийцы?» Она попыталась отмахнуться от этой мысли и продолжить работу, но как бы она ни старалась, ей не удавалось ни на чем сосредоточиться. Вместо этого в голове снова и снова прокручивались образы прошлой ночи. Кровь брызнула с лица Грегори Хиггса, а сам он упал на пол в ярко-багровую лужу. После чего проклятие попало в его шею. Крики боли и агонии вырывались из человека в серебряной маске, когда её заклинания попадали в его тело, нанося глубокие порезы и ужасные раны. Марлин крепко сжала костяшки пальцев, наслаждаясь тем, что на мгновение отвлеклась, когда её ногти впились в плоть ее ладони. Тем не менее, она не могла убежать от собственных мыслей, не так быстро после того, как это случилось. Звуки пера Гарри над рулоном пергамента заставил её в конце концов взглянуть в его сторону. Встав, она прошла небольшое расстояние через кабинет к месту, где у противоположной стены сидел её парень. Она тут же пожалела, что сделала это. — Я знаю, что это не очень красивое зрелище. Тебе лучше остаться там, поверь мне, там не так воняет… — Гарри поморщился, и провел кончиком Бузинной палочки по черной татуировке на предплечье человека, лежащего на его столе: — Но я был бы дураком, если бы упустил такую возможность… Даже крепкий желудок Марлин боролся с тем, что увидели её глаза. Отрубленная конечность, возможно, была очищена от крови, но от того, как запеклась кожа, как скрючились пальцы, а часть кости предусмотрительно торчала из плоти… Её чуть не стошнило на месте. — Это продвинет мой проект на несколько дней, возможно, даже недель, — Гарри в конце концов остановил свою работу, когда заметил, что она некоторое время просто смотрит на него. В его глазах мелькнули тени беспокойства: — Я ещё не задевал эту тему, потому что хотел дать тебе время самой во всем разобраться. Он положил свою палочку на стол, встал, и подошёл к ней: — Но если ты хочешь поговорить о чем-нибудь или просто поделиться тем, что у тебя в голове, то тебе не нужно долго искать, — он взял её руки в свои, и слегка сжал их: — Теперь мы можем делиться всем, помнишь? — Как тебе удается делать это так легко? — вопрос сорвался с её языка против её воли. А взгляд ненадолго переместился на останки Пожирателей смерти: — Убийство… Как будто это тебя совсем не беспокоит… — В отличие от тебя, любовь моя, я просто вырос с этим, — Гарри пожал плечами: — Ты видела, какой была моя жизнь, я показал тебе всё. Первый раз я убил на первом курсе Хогвартса. И не сильно избегал смерти каждый последующий год, наблюдая, как у меня забирают одного человека за другим. — Но на первом курсе была самооборона, не так ли? — возразила Марлин, и начала покусывать губу : — И до возвращения ты больше никого не убивал, вплоть до дуэли с Малфоем. — К чему это? — с опасением спросил Гарри, — У тебя есть какие-то сомнения по этому поводу? — Нет, это не так, — Марлин быстро покачала головой, хотя было легко понять, что она не до конца уверена: — Я просто… размышляю. — И о чем же именно ты размышляешь? — Гарри нахмурился. Марлин подождала несколько секунд, прежде чем осторожно ответить: — Есть некая закономерность в том, что люди говорят нам уже несколько месяцев. Предупреждение, которое повторяется снова и снова. Будь то Аврелий, который предупреждал нас о побочных эффектах некоторых ритуалов, которые мы проводили, или Олливандер, который говорил нам не использовать некоторые аспекты магии, потому что они меняют людей, — она тяжело сглотнула, уловив тень в глубине глаз Гарри, но тем не менее продолжила: — А последним был Дамблдор, который сказал нам, что не в нашем праве решать, кто живет, а кто умирает. — Что ты пытаешься сказать, Марлин? — Гарри помрачнел: — Если всё это становится слишком сложным для тебя… — Нет, пожалуйста, просто послушай! — отчаянно воскликнула Марлин: — Я лишь хочу сказать, что мы изменились, я изменилась. Все вокруг меня заметили, особенно Флоренция. Я все время думаю о том мальчике, которого убила. Он был совсем ребенком, младше меня, Гарри! Не думаешь ли ты, что убийство могло изменить тебя? Что оно изменит и меня? — Нет, я так не думаю, — Гарри лишь нахмурился: — Конечно, это меняет нас, но не в том смысле, в котором люди пытаются нам сказать. Мне это не нравится, я не наслаждаюсь этим, но иногда убийство необходимо. Мы на войне, Марлин, а войны не выигрываются без убийств. — Но что останется от нас, когда всё это закончится? — спросила Марлин: — Как далеко мы сможем зайти, не потеряв себя? Я просто не хочу стать злым человеком, Гарри. — Мир не делится на черное и белое, на злых и добрых людей, на героев и монстров, — Гарри долго смотрел на неё: — Герои не уходят в закат после победы над злодеем в реальной жизни; они умирают, играя героя. — Это не обязательно… — Теперь моя очередь заканчивать, Марлин, — поднял руку Гарри. Марлин вздрогнула. Она не могла припомнить, чтобы когда-либо видела его таким серьезным. — Мои родители были хорошими людьми, даже героями, но они оба умерли и оставили меня одного. Седрик Диггори был хорошим человеком, одним из лучших, и он тоже умер. Как и мой крестный отец, несмотря на всё, через что ему пришлось пройти, несмотря на 13 лет в Азкабане. Он был для меня героем, — прошептал Гарри: — И ты знаешь, что с ним случилось? В ее сознании промелькнуло воспоминание о мальчишеской ухмылке Сириуса Блэка и его сверкающих серых глазах, исчезающих за Завесой: — Он умер, чтобы защитить тебя, — вздохнула она. — Да, — Гарри мрачно кивнул: — Итак, должно быть очевидно, что на этот раз я не буду играть в героя. Меня не волнует общее благо Дамблдора; меня не волнует магическая Британия. Я слишком долго был бескорыстным в своей жизни, теперь пришло время стать эгоистом. Всё, о чем я забочусь — чтобы моя семья и люди, которых я люблю, прошли через эту войну невредимыми. Средства не имеют значения, пока они живут, и пока умираею те, кто желает им зла. — Я не знаю, достаточно ли я сильна для этого, — Марлин сглотнула, и опустила взгляд. — Я не знаю, смогу ли делать то же самое… — Я точно знаю, что ты достаточно сильна для этого. Я бы не выбрал тебя своим партнером, если бы это было не так, — он нежно обхватил ее подбородок и приподнял, заставляя ее снова встретиться с ним взглядом: — Ты поступила правильно, убив вчера того мальчика. Не только потому, что ты помешала ему совершить что-то ужасное той ночью, но и потому, что ты нанесла удар по тем людям, которые намеревались уничтожить тебя; тем самым людям, которые хотят разделить нас и уничтожить всё, что мы построили вместе. — Я думаю, ты прав, — «это те люди, которые хотят убить Гарри, не более того», тепло поднялось в её животе, и она сжала его пальцы: — Я не позволю им сделать это. Я не позволю им забрать тебя у меня. — Вот именно, я бы тоже никогда не позволил им… — Гарри медленно кивнул, сокращая расстояние, чтобы заключить её в объятия: — Именно поэтому мы должны нанести удар первыми. Но для этого мне нужно, чтобы ты была уверена и не сомневалась в том, за что мы сражаемся. — Мы сражаемся друг за друга, — выдохнула Марлин и прошептала, когда он прижал её к своей груди, когда он крепко её обнял: — Мы боремся за тот маленький закат, о котором мечтаем. 10 октября 1977 года — Итак, класс, слушайте! Сегодня у меня для вас запланировано кое-что интересное. Приятная болтовня тут же стихла, и все взгляды обратились к передней части, где профессор Медоуз вошла в класс из своего кабинета. Гарри должен был признать, что до сих пор всё ее занятия были очень приятными. Медоуз оказалась не только невероятно сведущей в своем предмете, но и способной донести эти знания до своих студентов, а этим качеством обладал далеко не каждый профессор, с которым Гарри сталкивался в Хогвартсе. — Мисс Эванс, не могли бы вы дать мне определение термина «дуэль»? — глянула Медоуз на мать Гарри. — Да, мэм, — рыжая кивнула и начала по памяти говорить: — Дуэль — это официальная практика в культуре волшебников, когда два или более волшебников или ведьм вступают в бой при условии использования только магических средств. — Всё верно, мисс Эванс, — Медоуз кивнула, и закончила записывать сказанное на доске. — Однако в течение следующих нескольких недель мы начнем узнавать больше о дуэлях в неформальной обстановке. Какую часть этого определения я должна изменить для этого? Гарри и Марлин обменялись взглядом. По небольшой морщинке между глаз блондинки Гарри понял, что они оба чувствуют одинаково плохое предчувствие. Один из одноклассников Марлин из Рейвенкло заговорил в ответ: — Возможно, нам следует исключить последнюю часть. В настоящей дуэли, вне арен и вдали от ликующих зрителей, есть только одно правило, а именно: правил нет вообще. — Именно так, мистер Боул! — Медоуз удовлетворенно кивнула, вычеркнув вторую часть определения Лили: — Если кто-нибудь из вас когда-нибудь окажется на настоящей дуэли, не будет иметь значения, какими средствами вы воспользуетесь для нейтрализации противника, маггловскими или магическими. — Я уж точно не буду драться в грязи, как какой-нибудь грязный маггл, — фыркнула Элана Розье, обращаясь к одной из своих подруг, и обе девушки разразились хихиканьем. — Пять баллов со Слизерина, — пронесся по классу голос Медоуз, пока она смотрела на слизеринку: — Вам следует выучить кое-что, мисс Розье… — профессор достала свою палочку: — Этот кусок дерева — единственное, что отличает вас от маггла. Если я отниму его у вас и отправлю вас на арену со случайным магглом, есть шанс, что вы проиграете. В отличие от ведьм и волшебников, большинство магглов держат себя в форме и занимаются спортом, что дает им физическое преимущество. Розье просто перекинула свои светлые волосы через плечо, но это было даже наполовину не так изящно, как когда это делала Марлин, и посмотрела на профессора. — Итак… — продолжила Медоуз: — Несмотря на теоретическую подготовку, вы могли заметить, что я предпочитаю практический подход, когда дело касается темных искусств. Поэтому мы продолжим этот подход на дуэли. Возбужденные разговоры пронеслись по классу, прежде чем она их прекратила: — Однако, прежде чем я попрошу кого-либо из вас принять участие в дуэли против своих сверстников, нам предстоит многое узнать. Мы будем медленно подходить к предмету, начиная с простых аспектов, таких как стойка, и переходя к более сложным, включая выбор заклинаний и различные стратегии во время дуэли. — Но в конце концов мы будем дуэлировать, да? — с надеждой спросил Сириус сзади него. — Да, в конце концов да, мистер Блэк, — согласилась профессор: — Но мы будем использовать безопасный подход, тем более что большинство из вас едва достигли совершеннолетия и пока не накопили никакого дуэльного опыта. На несколько секунд воцарилась тишина, прежде чем буквально каждая пара глаз в классе посмотрела на Гарри. Он издал небольшой вздох, это было совсем не весело, особенно когда один из хаффлпаффцев заговорил, и обвиняюще указал на Гарри: — Певерелл убил человека на дуэли больше года назад, профессор. — Что ж, мистер Певерелл, возможно, мне не следовало обобщать, — глаза Медоуз снова пробежались по студентам: — Ваши сокурсники склонны считать, что у вас уже есть некоторый опыт. — Я как-то сомневаюсь, что вы узнали об этом только благодаря реакции моих сверстников, мэм, — несколько вызывающе ответил Гарри: — Я также сомневаюсь, что одна дуэль даст необходимый опыт… — И вы правы в обоих случаях, — улыбнулась Медоуз: — Однако после рассказа о вашей дуэли с бывшим студентом Слизерина, я сомневаюсь, что нам следует называть ваш опыт «одна дуэль». Гарри решил никак не комментировать её замечание и просто продолжал наблюдать за ней. В глазах Медоуз появился небольшой блеск: — Ну, изначально я планировала попросить мистера Блэка выступить в роли добровольца, поскольку он так хотел продемонстрировать свои навыки владения палочкой на предыдущих уроках… — она позволила классу тихо рассмеяться: — Однако, поскольку вы, мой класс, так любезно напомнили мне об этом, я думаю, что лучшего варианта быть не может, не так ли? Поднялся ропот, и люди начали покачивать головами, глядя на Гарри с почти голодным выражением лица. — Думаю, выбор за меня уже сделан… — Гарри сжал руку Марлин под столом, показывая, что всё в порядке, прежде чем встать: — Как бы вы хотели, чтобы я помогал вам, профессор? — Мы просто покажем классу некоторые простые приемы, всё это должно быть вам знакомо, — добавила она с очень раздражающей улыбкой. — Очень хорошо, — Гарри кивнул, и позволил прохладной бузине скользнуть в его ладонь: — Тогда я последую вашему примеру… Медоуз несколько раз взмахнула своей палочкой и передвинула доску и свой стол в сторону класса, освободив для них место: — Будьте добры, займите место с другой стороны, — она жестом указала на стену напротив. «Я не буду показывать свои истинные способности», Гарри оставил мантию на скамье, улыбнувшись Марлин ещё одной ободряющей улыбкой, прежде чем подойти. Бузинная палочка задрожала в предвкушении: «Но также не могу потерять рассудок и рисковать верностью своей палочки». — Чтобы упражнение было познавательным, я попрошу вас воздержаться от применения смертельных заклинаний или заклинаний, которые могут навредить другим ученикам, — сказала Медоуз, воздвигая пульсирующую стену магии, отделяющую их от остального класса: — Думаю очевидно, что Непростительные входят в эту категорию. — Я понимаю, мэм, — кивнул Гарри. — Давайте начнем с стойки, — Медоуз расставила ноги, стоя почти параллельно ему, а вытянутая рука с палочкой была направлена на него, другая рука дугой занесена над головой: — Будьте внимательны. Такая стойка уменьшит потенциальную зону атаки мистера Певерелла. Несколько его одноклассников вытянули шеи, чтобы лучше видеть; некоторые даже встали со своих скамеек. — Не стесняйтесь принимать любую стойку по вашему вкусу, я уверена, что вы знаете несколько, мистер Певерелл. Гарри не дал женщине увидеть его раздражение и просто скопировал её движения, несколько раз подкорректировав стойку, чтобы его игра выглядела более правдоподобной. — Если мы вернемся к предположению, что это официальная дуэль, каков будет следующий шаг? — спросила его профессор. «Мы должны поклониться друг другу, Гарри, — багровые глаза на змееподобном лице вглядывались в него: — Поклонись смерти, Гарри…» — Следуя традиции, нужно поклониться, — Гарри отогнал образ Волдеморта, как надоедливую муху, и сосредоточился на текущем противнике. Он склонил голову в формальном поклоне, и этот жест повторил его профессор. — Тогда давайте начнем. Поскольку его чувства уже были на высоте, Гарри без труда, ленивым движением руки, заблокировал первое заклинание, посланное в его сторону. Затем последовало ещё несколько лучей света. Гарри легко уклонялся, меняя позицию на несколько шагов или просто наклоняясь в противоположную сторону, чтобы они пронеслись мимо него. — Как вы видите, Певерелл предпочитает уклоняться от заклинаний, а не защищаться или блокировать их, — объяснила Медоуз во время небольшого перерыва: — В зависимости от вашей физической подготовки это надежная тактика, однако, чем точнее ваш противник, тем сложнее… «И сейчас она попытается это доказать». Гарри усмехнулся, и покрутил Старшую палочку между пальцами, прежде чем увернуться от первого заклинания, посланного в его сторону, с помощью поворота верхней части тела. «Она удивлена моей скоростью реакции», подумал он, когда Медоуз не смогла скрыть оцепенения в своей реакции, но все же продолжила атаку. «Никакой любезности, да?». Постепенно волнение и трепет, распространявшиеся из зала, превратились в стоны разочарования, когда Гарри даже не поднял палочку ни разу за две минуты дуэли. — Почему он не сопротивляется, как в случае с Малфоем? — вопросы его сверстников едва доносились до него через огонь заклинаний и через защитные чары профессора: — Возможно, он действительно не имеет ни малейшего представления о том, что делает… — злобно прокомментировал кто-то другой. Гарри проигнорировал их и наблюдал, как на лбу профессора проступили первые признаки усталости, и пота, тускло блестевшие в солнечном свете, который проступал через окна: «Пора». Он покружился вокруг себя в последний раз, прежде чем присесть и принять стойку, чтобы принять следующий яркий луч света. Гарри встретил проклятие ватных ног кончиком своей палочки, подождал, пока оно едва коснулось дерева, и затем перенаправил его по полукругу. «Держу пари, она этого не ожидала», Гарри усмехнулся, когда проклятие поразило ноги Медоуз, прежде чем она успела среагировать. — Похоже, мистер Певерелл наконец-то понял образовательную цель урока и перестал изображать Ловца, как будто мы в матче по квиддичу. Если вам интересно, он перенаправил мое заклинание. Это очень продвинутая техника, до сих пор я не видела никого в его возрасте, кто способен на это, что застало меня врасплох, — профессор коротко кивнула ему в знак одобрения. Опираясь на соседний стол, она сняла проклятие: — Больше не нужно сдерживаться, мистер Певерелл. Давайте, наконец, посмотрим, на что вы способны? — Я не знал, что сдерживаюсь? — Гарри забавно поднял бровь, когда шуточная дуэль продолжилась. — Провокации — популярный инструмент, используемый во время дуэлей, чтобы заставить противника ошибиться, — объяснила Медоуз, продолжая атаковать Гарри залпом заклинаний и проклятий выше школьного уровня. Она поднесла кончик своей палочки ко лбу, несколько раз постучав по нему: — Большинство дуэлей выигрывается здесь. Никогда не позволяйте нахальному противнику вроде мистера Певерелла влезть себе в голову. «Если бы я только мог действительно попасть в её голову», Гарри скривился, раздраженный замкнутым пространством и обстановкой, в которой он находился. Прошло несколько лет с тех пор, как он участвовал в дуэли в классическом смысле, особенно без применения смертельных заклинаний. «Моя сила заключается в абстрактной, очень изменчивой и смертоносной магии, и ничего из этого я не могу продемонстрировать в классе». Создав яркий серебристый щит, чтобы выиграть несколько секунд, он перевел взгляд на Марлин, которая наблюдала за ним со своего места. На его вопросительный взгляд блондинка едва заметно мрачно кивнула. «Если ей нужен опыт, она может получить его сама», Гарри вскинул палочку горизонтальным движением, от которого окружающий воздух завибрировал от его магии. Он втянул её обратно, сжал на кончике палочки и приготовил. «Пора использовать один из трюков Волдеморта против Дамблдора во время их битвы в Министерстве», С небольшой улыбкой он крепче сжал палочку. Гарри продолжал проталкивать магию сквозь дерево, пока темно-серая сфера на кончике его палочки не начала гудеть от сырой магической силы: «Это заклинание, вероятно, еще даже не изобрели». Ярко-красный луч оглушающего с палочки Медоуз осветило лицо профессора, показав, как её брови почти скрылись в волосах, когда она осознала свою ошибку. Гарри поглотил луч кончиком своей палочки, позволив ему слиться с серой сферой; на его губах появилось подобие улыбки: «Я всегда хотел попробовать это». Маленькая магическая сфера взорвалась с диким гулом, уменьшившись до размеров кната, а затем рассыпалась в слабую дымящуюся рябь. Спустя долю секунды она пронеслась по классу в сторону Медоуз, где разорвалась с такой силой, что у Гарри зазвенело в ушах. Ударная волна сбросила книги с полок и почти разбила окна, оставив их вибрировать, а ученики начали кричать от удивления и страха. Медоуз защитилась серебряным щитом, но всё равно была отброшена к двери своего кабинета. Она тяжело влетела в стену и с болезненным стоном сползла на пол. «Похоже, урок окончен». Прежде чем ведьма успела прийти в себя, Гарри вызвал ее палочку, подошел к ней, и протянул руку. — Надеюсь, мое выступление вас удовлетворило, профессор? — Да. Хотя я уже слишком стара, чтобы меня швыряли, как мокрую тряпку, мистер Певерелл, — она нахмурилась, но позволила ему поднять её на ноги. — Примите мои извинения. — Спасибо, — Медоуз приняла палочку, после чего обратилась к классу, который настороженно смотрел на Гарри, словно увидели привидение: — Такая стратегии, особенно ловушки — ещё один очень важный компонент дуэли. К моему стыду, я должна признать, что не ожидала, что эта ловушка будет применена. Отличная работа, мистер Певерелл, 20 очков Гриффиндору. — Вы очень щедры, мэм, — Гарри поблагодарил её, и пошёл обратно к своему месту. — Не благодарите меня слишком рано, молодой человек, — Медоуз усмехнулась: — Баллы в основном даются за ещё не выполненные услуги… «Звучит не очень хорошо», Гарри в замешательстве поднял бровь. — Простите, профессор? — Ну, я говорю о вашей постоянной помощи в течение следующих нескольких недель, конечно, — Медоуз удовлетворенно усмехнулась, а в её голубых глазах появился странный, предвкушающий блеск: — Поскольку мисс МакКиннон будет обучать класс чарам Патронуса, а вы будете вести уроки дуэлей, и я очень надеюсь, что все получат как минимум «Выше ожидаемого» или больше, на ЖАБА. Мне не терпится узнать, чему ещё мы все сможем научиться у вас двоих…