Fairborn Adventures

      27 июня 1978 г.              Горячий воздух обдувал его грудь ровным дыханием. Пара гибких рук крепко обнимала его, прижимаясь к нему своим телом и тёплой кожей. А светлые волосы щекотали ему нос и закрывали обзор.              «Как будто спишь рядом с печкой».              Гарри попытался высунуть пальцы ног из-под одеяла. Оно слишком толстое для летней ночи.              — Нет, — пробормотала Марлин и обхватила его ноги: — Ты больше не улизнешь. Ты останешься здесь, со мной…              — Здесь очень жарко, милая, — вздохнул Гарри: — Я начну потеть, если ты будешь держать меня здесь.              — Я не против, — прошептала Марлин и зарылась лицом в его шею: — Ты будешь моей потной подушкой, пока мы не сможем вместе принять душ…              — Я могу придумать и худший способ начать свой последний день в Хогвартсе, — усмехнулся Гарри. «И у меня нет планов ещё раз путешествовать в прошлое, чтобы повторить еще несколько лет».              Марлин провела дорожку из поцелуев по его шее:              — Возможно, это последняя ночь, которую мы проводим в этой комнате, — кончиками пальцев она провела по его груди, и спустилась к прессу: — Я буду немного скучать по этому. У нас здесь было много встреч… и много очень хороших воспоминаний.              — Я помню их все, — по телу Гарри пробежал жар, когда в его голове пронеслись несколько образов, а также сладострастные вздохи и сладкие стоны Марлин.              — Вижу-вижу, Гарри, — хихикнула Марлин, и дальше уткнулась ему в шею. Она ещё теснее прижалась к нему и глубоко вздохнула: — Но очень скоро мы будем проводить ночи в нашей собственной спальне, в нашем собственном маленьком доме.              — А ведь он не такой уж и маленький, правда? — проговорил Гарри: — Надо бы узнать у гоблинов, насколько они продвинулись в ремонте. Насколько я слышал, крышу и водопровод уже починили.              — Придется накладывать защитные чары, — пальцы Марлин обвились вокруг его плеча: — А для этого нам придется снять Фиделиус либо с Выручай-комнаты, либо с Тайной. Две тайны — это слишком много для одной души…              — Я думал об этом… — осторожно сказал Гарри, — и я не уверен, что это будет хорошей идеей.              — Что? — рука Марлин замерла. Она приподнялась на локтях, подняла бархатное одеяло, и недоверчиво посмотрела на него: — Ты не хочешь использовать самые мощные защитные чары для защиты нашего дома, места, где мы хотим создать семью? — она нахмурилась: — И зачем? Чтобы спрятать две комнаты в замке, в который Дамблдор, скорее всего, всё равно больше никогда не пустит нас?              — Я не сомневаюсь, что у Волдеморта уже есть кто-то из последователей, кто периодически просматривает Комнату спрятанных вещей. Мы не можем позволить им войти и передать ему знание о том, что Диадема похищена. Пусть это будет неопределённость, которая продолжит его грызть, — пояснил Гарри.              — А что касается Тайной Комнаты; как только мы снимем Фиделиус, Дамблдор перевернёт Ванную комнату Плаксы-Миртл вверх дном. Он найдет отмеченную раковину, и, в зависимости от того, насколько нам повезет, он может даже сможет найти где-нибудь и змееуста, который поможет ему войти. Меньше всего нам нужно, чтобы Дамблдор заметил ещё одно сходство между мной и Риддлом. Мы не можем рисковать ни тем, ни другим, мы должны поддерживать чары в обоих местах.              Марлин молчала несколько секунд, а затем сжала челюсти:              — Мне всё равно это не нравится, Гарри.              — Мне тоже, но для нашего дома есть и другие, не менее мощные средства защиты, — он протянул руку и провёл большим пальцем по маленькому золотому медальону, болтавшемуся в её декольте. — Просто они будут более абстрактными…              — Магия крови? — прошептала Марлин, а её брови изогнулись: — Но это ещё не все, не так ли? Чтобы защитить нечто столь важное, нужно принести жертву… что-то дорогое для тебя.              Гарри торжественно кивнул:              — Да.              — Мы и так уже принесли достаточно жертв, Гарри! — её глаза стали еще темнее, а ногти впились в его грудь: — Те немногие вещи и люди, которые у нас остались, слишком ценны, чтобы ими жертвовать. Что ты вообще можешь использовать в качестве…              Она сделала паузу, её рот приоткрылся:              — Фолиант твоих предков?              Гарри сглотнул и кивнул:              — Аврелий учит меня всему, что знает, неделю за неделей вот уже почти два года.              — Но я знаю, что он для тебя значит! — Марлин нахмурилась: — А ведь он был самым выдающимся волшебником своего времени, не говоря уже о том, что в течение полувека он был хозяином всех трех даров. Наверняка ты еще многому можешь у него научиться!              — Я готов пожертвовать этими знаниями, чтобы создать нечто постоянное, — сказал Гарри.              — Постоянное? — повторила Марлин. — Что ты имеешь в виду?              — Защитные механизмы на нашем будущем доме будут приводиться в действие так же, как и в Тайной комнате, — пояснил Гарри: — Они никогда не исчезнут, даже после моей смерти, и только те в ком будет течь наша кровь, — смогут приводить туда людей.              Марлин покачала головой:              — Подобная магия требует жертву намного ценнее, чем пожелтевший старый пергамент, избыток чернил и древние знания. Даже пожертвую своими личными отношениями с ним, ты не выдержишь.              — Ты, конечно же, права, — признал Гарри и грустно улыбнулся: — Но ты неправильно поняла. Я не буду жертвовать фолиантом; Аврелий пожертвует собой.              Она замолчала на несколько секунд, её взгляд пристально посмотрел на него.              — Он мечтает стать свидетелем процветания своих последних потомков… — прошептала Марлин: — Его желание направлять все будущие поколения Певереллов и помогать им на протяжении всей их жизни…              — Аврелий готов пожертвовать всем этим в обмен на уверенность в том, что его кровь выживет, даже если это означает, что он никогда не увидит этого сам… — закончил за нее Гарри.              — Но будет ли этого достаточно? — Марлин сглотнула, и поправила одеяло.              — Мы думаем, что да, — проговорил Гарри, и оторвал взгляд от того места, куда на мгновение сползла ткань: — Отпечаток души, который он оставил в своем фолианте, может быть, и не человеческий, но его сознание — то же самое, что было, когда он испустил последний вздох. Магия распознает и оценит это.              «По крайней мере, я на это надеюсь. В абстрактной магии никогда нельзя быть полностью уверенным».              — За эти годы он многому научил и меня. Я до сих пор помню, как быстро он меня одобрил и стал относиться ко мне как к дочери, — Марлин продолжала смотреть на него, и прикусила нижнюю губу: — Я должна провести с ним еще немного времени и выразить свою благодарность.              — Аврелий считает это честью, — Гарри нежно обхватил ее подбородок и наклонил её для поцелуя, пока ее губы не изогнулись, и она не вздохнула: — И он практически сразу увидел в тебе будущую леди Певерелл в тот момент, когда я впервые ему рассказал.              — Хорошо… — в её голубых глазах застыло желание. Марлин выпустила одеяло из-под рук и устроилась на его коленях, наклонившись так, что оказалась прижатой к его груди:              — Потому что я не могу дождаться того момента, когда смогу наконец взять твою фамилию, Гарри, — её руки нырнула в его волосы, и слегка потянула к себе, а бедра начали медленно двигаться взад-вперед: — Это напомнило мне о том, что нам еще предстоит организовать свадьбу в нашем новом доме, включая брачную ночь…              — Я… — дыхание Гарри стало прерывистым. Его палец уткнулся в мягкий изгиб ее бедра, и двинулся вверх: — Я не знал, что последнее требует планирования…              — О, у меня полно планов на ту ночь, — прошептала ему на ухо Марлин, прежде чем ее губы снова прижались к его губам.              Гарри уже собирался крепче прижать их к себе и перевернуть, как вдруг она отстранилась, и широко ухмыльнулась.              — Что… что…              — Прости, что дразнила тебя, дорогой, — она ещё раз чмокнула его в губы, после чего похлопала его по груди: — Но нам нужно сделать очень много дел, прежде чем сесть на экспресс через несколько часов.              — Ты жестокая ведьма, Марлин, — разочарованно простонал Гарри: — Ты ведь сказала, что мы примем душ вместе.              — Это было до того, как мы снова увлеклись обсуждением твоей любимой ветви магии, — она спрыгнула с кровати и начала собирать сброшенные вещи: — Как бы мне ни хотелось продолжить, мы останемся голодными.              «Она права», неохотно признал Гарри.              — А как же… — его глаза следовали за ней, пока она одевалась, — мы могли бы попытаться сделать это быстро…              — Я думаю, что лучше подождать до вечера, когда ты будешь весь на взводе, — хихикнула Марлин. Она откинула волосы на плечо, посмотрела на него, и захлопала длинными ресницами: — Тогда я позволю тебе делать со мной все, что захочешь… всё…              — Мне нравится, как это звучит, — усмехнулся Гарри и поднялся с кровати. — И я полагаю, что это компенсирует то, что я ждал весь день.              — Это ты не ждал! — Марлин засмеялась и застегнула лифчик за спиной: — Это «просто прелюдия».              — Я называю это жестокостью, — пробормотал Гарри, оделся и начал вертеть свою палочку между пальцами, пока ждал, пока Марлин поправит волосы.              — Я вижу, ты уже репетируешь, как будешь дуться, когда придут результаты ЖАБА, — Марлин подошла к нему и широко улыбнулась: — Каково это, когда кто-то лучше тебя на уроках, которые ты проходил дважды?              — Ты же знаешь, что меня не волнует большинство теоретических вопросов, — Гарри закатил глаза и потянулся к дверной ручке: — Магия предназначена для исполнения, и я помню, что только, после выступления одного из нас весь Большой зал был в шоке.              Дверь в комнату открылась, и они вышли наружу.              — Даже Дамблдор признал… — слово замерло у Гарри на языке, когда он увидел того самого человека, о ком говорил. Он стоял в коридоре, повернувшись к ним спиной, и изучал гигантский гобелен с изображением танцующего тролля так, словно это самая завораживающая вещь, которую он когда-либо видел.              «Полагаю, день начался не лучшим образом».              — Директор… — признал Гарри, и инстинктивно сделал маленький шажок ближе к Марлин.              — Ах… — Дамблдор обернулся, на его морщинистом лице появилась добродушная улыбка: — Не позволяй мне прерывать тебя, Гарри. Кажется, я услышал свое имя?              — Ничего важного, я только что закончил, сэр, — Гарри взял Марлин за руку: — Хорошего дня.              — Каким бы интересным ни был этот гобелен, я пришел сюда не для того, чтобы смотреть на него, — Дамблдор сделал шаг в сторону, и преградил им путь, на его лице по-прежнему сияла насмешливая дедовская улыбка: — Когда я не смог найти вас двоих за завтраком, я решил, что вы, должно быть, здесь, в Выручай-комнате.              — Как не вовремя… — Марлин вернула ему улыбку: — Потому что мы направляемся именно завтракать. Прошу извинить нас, сэр.              — Не так быстро, моя дорогая, — Дамблдор не проявил никакого желания отодвинуться с дороги: — Я проявил к вам двоим такую снисходительность, что любой из моих предшественников и даже нынешний Совет попечителей потребовали бы моего немедленного увольнения. Я позволил вам, двум молодым студентам, которые тогда еще не достигли совершеннолетия, проводить целые ночи в этой комнате вместе, потому что считал это разумным, учитывая вашу взаимную привязанность. Теперь я хочу поговорить с вашим женихом, мисс МакКиннон, и вы подчинитесь моему желанию.              — Я не могу придумать, что мы еще должны сказать друг другу, профессор, — поднял брови Гарри.              — Ты поймешь, что нам есть о чем поговорить, мой мальчик, и поэтому ты пройдешь за мной в мой кабинет для беседы. Тем временем мисс МакКиннон, — Дамблдор поднял руку, когда Марлин открыла рот, — направится на завтрак, где она сможет взять для тебя еды если это займет больше времени, чем мы ожидали. В качестве альтернативы вы можете направиться на кухню перед посадкой в экспресс. Наши старательные эльфы сказали мне, что вы были самыми частыми посетителями за последние несколько лет…              «Почему он так раздражает?»              Гарри успокаивающе провёл пальцем по ладони Марлин и ободряюще улыбнулся ей:              — Возьми для меня кусочек пирога с патокой, ладно, милая?              Марлин несколько секунд вопросительно смотрела на него, затем кивнула.              — Я найду самый большой кусочек, — она встала на цыпочки и чмокнула его в щеку. — До встречи, дорогой.              — Директор. — она откинула волосы на плечо и прошла мимо него, старательно щелкая каблуками по каменной плитке седьмого этажа.              — Следуйте за мной, — Дамблдор улыбнулся и направился к своему кабинету.              — Джелли Белли, старина, — сказал он горгулье, охранявшей лестницу, и она тут же отодвинулась в сторону.              Фоукс с любопытством выглянул со своего крыльца, когда они вошли. Он приветственно чирикнул, и его большие чёрные глаза уставились на Гарри, в то время как Дамблдор занял место за своим столом.              «Значит, только он и я… отлично».              — Ну что ж, Гарри, — улыбнулся Дамблдор: — Ты, наверное, удивляешься, почему я пригласил тебя на эту беседу перед твоим скорым отъездом из школы.              — «Пригласил», — Гарри сдержал фырканье. — Вы, кажется, очень настаивали, сэр. Я очень хочу знать, почему.              — Может быть, каждый из нас согласится быть честным во время этого разговора? — предложил Дамблдор: — Это сделает ситуацию менее сложной и, возможно, даже позволит вам присоединиться к мисс МакКиннон за завтраком.              — Великолепная идея, — усмехнулся Гарри.              — Как тебе время, проведенное в замке, Гарри? — спросил Дамблдор, и начал поглаживать свою длинную белую бороду: — Оно было короче, чем у большинства студентов, но все же довольно насыщенным событиями, как ты считаешь?              «Неплохая попытка».              — Хогвартс… потрясающий, — честно согласился Гарри: — Это — первое место где я почувствовал себя как дома. И здесь я нашел друзей на всю жизнь.              — Похоже, ты встретил здесь и любовь всей своей жизни, не так ли? Я до сих пор помню, как в тот вечер, когда тебя распределили, ты смотрел на мисс МакКиннон чуть дольше, чем на кого-либо другого, — Дамблдор сверкнул глазами: — Стоит ли волшебникам ожидать объявления о свадьбе в ближайшее время?              «Совершенно точно».              — Возможно, — на губах Гарри появилась небольшая улыбка. — Хотя она будет проходить в довольно узком кругу людей. Боюсь, что вы не получите приглашения, сэр.              Окружающие портреты бывших директоров и директрис покачали головами в ответ на его скрытое оскорбление. Дамблдор проигнорировал их.              — А какие у вас планы после неё? — с усмешкой спросил директор: — Ни вы, ни мисс МакКиннон не проявили ничего многообещающего, чего можно было бы ожидать от студентов, проявивших такие способности во время ЖАБА. Гораций постоянно жалуется на это.              — С момента нашего последнего разговора ничего не изменилось, — сказал Гарри. — Мы отдохнем, немного попутешествуем и просто посмотрим, куда нас заведут прихоти Матери Магии.              — Вы планируете принять участие в войне? — сохраняя непринужденный тон спросил Дамблдор.              — Не думаю, — ответил Гарри: — Это кажется очень рискованным. Я больше люблю мир.              — Для этого у тебя была довольно бурная жизнь на наших берегах, тебе не кажется? — блеск исчез из глаз Дамблдора.              — Сэр? — Гарри притворился удивленным.              — Я думал, мы договорились хоть раз говорить друг другу правду, — Директор сложил свои морщинистые руки домиком. — Сколько жизней ты уже забрал, Гарри?              — Две, и обе потому, что у меня не было выбора, — Гарри выдержал его взгляд, и поднял два пальца: — Люциус Малфой и Родольфус Лестрейндж.              — Я полагаю, что твой список неполный, мой мальчик, и даже обе твои руки не покроют его, — Директор говорил спокойно, но Гарри постепенно ощущал изменение напряжения, как и Фоукс, который щебетал позади него: — Я полагаю, что вы забрали десятки жизней, возможно, почти сотню, если брать ещё жертв мисс МакКиннон…              «Каждый из них заслуживал этого. Всё это было необходимо».              — Я считаю, что вы сильно ошибаетесь, — ответил Гарри. — В такой уважаемой компании я выгляжу почти как серийный убийца, — он жестом указал на многочисленные портреты.              — Я мог бы исключить тебя почти два года назад, но вместо этого решил оставить тебя здесь, в Хогвартсе, — Дамблдор наклонил голову, как любопытный ребенок: — Ты знаешь, почему я так поступил?              — Пожалуйста, просветите меня, сэр.              — Я боялся, что, оттолкнув тебя, я сделаю еще хуже, — вздохнул Дамблдор: — Я сыграл не последнюю роль в создании и возвышении двух последних Темных Лордов в Европе. Я был полон решимости стать лучше, извлечь уроки из своих прошлых ошибок. Я даже поговорил о тебе с одним из моих старейших друзей и последовал его совету, предоставив тебе свободу и не вмешивался в твои дела.              — Как любопытно, — на этот раз Гарри не смог скрыть фырканья: — У меня не сложилось такого ощущения, сэр.              Дамблдор проигнорировал его колкость:              — Я увидел в тебе потенциал, как только ты переступил порог моего замка, но я также увидел параллели и сходство с двумя другими мальчиками, которых я однажды встретил. Признаюсь, я был обеспокоен, очень обеспокоен. Я внимательно наблюдал за тобой, и то, что я увидел за последние два с половиной года, мне не понравилось. Я снова и снова предупреждал тебя о том пути, который ты выбрал, и пытался увести тебя с него. Скажи мне, Гарри, почему я потерпел неудачу?              — Я не могу ответить на этот вопрос, директор, ибо не думаю, что вы потерпели неудачу, — улыбнулся Гарри: — Я также считаю, что сравнивать меня с Гриндевальдом и Волдемортом довольно нелепо. Это почти оскорбительно…              — Правда, Гарри? — Дамблдор печально покачал головой: — Каждый из вас убивал по эгоистичным причинам, и не раз. Каждый из вас считает, что цель оправдывает средства. Каждый из вас не остановится ни перед чем, чтобы воплотить в жизнь своё видение этого мира, свою мечту.              — Вы ничего не знаете о моих мечтах, Дамблдор, — в голосе Гарри зазвенел лед: — Если бы у меня была такая возможность, я бы забрал тех, кто мне дорог, и навсегда покинул Британию. И только такие люди, как вы, пытаются помешать мне в этом. Такие люди, как вы и Волдеморт, каждый из которых предпочитает быть препятствием на моем пути и постоянно отнимать у меня что-то.              Дамблдор нахмурился:              — Если путь к твоей мечте преграждают одно препятствие за другим, то, возможно, ты выбрал не тот путь, мой мальчик, возможно, даже не ту мечту…              «Он не понимает. Никто из них не понимает».              Гарри громко фыркнул. Затем рассмеялся. Высокий, холодный смех наполнил кабинет директора, отражался от стен и начал расстраивать Фоукса.              — Я не хочу править миром, я не вижу себя на вершине, над всеми остальными. Я хочу того, чего всегда хотел… Того, чего я был лишен всю свою жизнь. Я хочу семью, Дамблдор.              Директор молчал несколько секунд.              — Я могу понять это чувство, даже больше чем ты можешь понять, но твои методы достижения этого — методы тирана, даже монстра, — Дамблдор щелкнул пальцами, и зажег камин слева от себя: — Если бы я прямо сейчас вызвал Аластора Муди и попросил его арестовать Марлин, то я ни секунды не сомневаюсь, что вы устроили бы кровавую баню посреди Большого зала.              Гарри закатил глаза:              — Ну раз у нас гипотетические ситуации…              — Они показывают, что границы уже размыты. Твои границы, Гарри. Для тебя больше не имеет значения, кем являются люди, которых ты убиваешь, Пожирателями смерти, сочувствующими чистокровным, или они просто не согласны с тобой, — пояснил Дамблдор: — Твой мир стал чёрно-белым. Все, кто, по твоему мнению, мешает тебе, кто становится препятствием или неудобством, должны быть устранены…              — Не думаю, что мы когда-нибудь встретимся во взглядах, директор, — вздохнул Гарри, и покачал головой: — Вы твердо настроены видеть во мне самое худшее.              — Не думаю, что ты показал мне самое худшее в себе, мой мальчик. Поэтому я сделаю тебе последнее предупреждение, — голубоглазый взгляд Дамблдора начал буравить его: — Ты — угроза, Гарри, не для меня, а для нашего общества, такая же, как Волдеморт и как когда-то Геллерт Гриндевальд. Обреченность, которая маячит на далеком горизонте, ожидая, что поглотит все на своем пути. Точно так же, как я готовился к борьбе с Волдемортом и его последователями, точно так же я готов сделать все необходимое, чтобы погасить искру второй угрозы, прежде чем она разрастется в лесной пожар. В прошлые два раза я слишком долго ждал. Больше не буду.              Гарри резко отодвинул стул, напугав Фоукса, который предупреждающе пискнул.              «Как он смеет?»              В животе забурлило, грозя выплеснуться наружу. Он почувствовал зуд в пальцах, желание взмахнуть палочкой:              — Я не хочу считать тебя врагом, Дамблдор. Никогда не считал.              — Я тоже, — грустно улыбнулся директор, и поднялся на ноги: — Но боюсь, что при следующей нашей встрече ты не оставишь мне выбора.              — Ты ещё пожалеешь об этом, Дамблдор, — фыркнул Гарри, но сдержал непреодолимое желание проклясть старика. По миске со сладостями, поставленной между ними, с сердитым шипением пополз слой льда. — Я не тот враг, на котором вам следует сосредоточиться.              — Сосредоточиться? Нет, пожалуй, нет… — Дамблдор наклонил голову, начал изучать застывшие сладости и глубокомысленно нахмурился. Его лицо, казалось, постарело на десяток лет за считанные секунды: — Но как мне жить, если я не вмешался в третий раз, когда мне уже следовало сделать это вскоре после того, как ты ступил на порог моей школы?              — Это ваше последнее слово?              — Боюсь, что да, — печально кивнул директор.              — Тогда нам больше нечего сказать друг другу, — Гарри повернулся и направился к двери, и прошел мимо Фоукса, который пропел душераздирающую мелодию.              — Ты способный волшебник, Гарри Певерелл, — раздался голос директора из-за его плеча: — В отличие от других учеников, давно прошли те времена, когда я мог запугать тебя одними словами и отговорить от дальнейших злодеяний. Но я бы хотел, чтобы так было, Гарри…              Хогвартс-экспресс              С пронзительным свистом паровоза Хогвартс-экспресс начал набирать ход, оставляя позади Хогсмид и небольшое скопление машущих руками жителей, которые обычно приходили попрощаться.              Марлин следила за высокими башнями, острыми крышами и многочисленными окнами, в которых отражался яркий солнечный свет, пока Хогвартс не был заменен дикими шотландскими пейзажами.              «Уехали. И я сомневаюсь, что нам там будут рады в ближайшее время».              Плечо, на которое она положила голову, внезапно вздрогнуло. Она подняла взгляд на Гарри. Выражение лица ее жениха выражало печаль и сожаление, отвращение и горечь.              «Его разговор с Дамблдором закончился не очень хорошо», нахмурилась Марлин, и начала рисовать большим пальцем маленькие круги на его ладони, «но ему лучше сказать, чем держать это в секрете от меня. Секреты — это глупо».              Его зеленые глаза нашли ее и смягчились. Темные тени исчезли, прежде чем он закрыл их и вздохнул.              — Такое странное ощущение, не правда ли? — Сириус, сидевший напротив нее, пробормотал и оторвал свои серые глаза от окна в их купе: — Уезжать, зная, что мы не вернемся после лета.              — Ну… не вернетесь, — Джеймс с ухмылкой провёл рукой по волосам и обхватил Лили за плечи: — Мы с Лили вернемся через два месяца, чтобы начать обучение.              Сириус поморщился:              — Не могу поверить, что ты вернешься в замок и будешь разыгрывать свежую партию первокурсников, а я останусь со своим дедушкой, — он не обратил внимания на то, что рыжеволосая закрыла книгу и уставилась на него. — Наверное, мне следовало сбежать и позволить Регулусу разбираться со всей этой чертовой чепухой про «лордов» и Визенгамот.              — А как твой брат поживает в Слизерине? — с любопытством спросила Марлин: — Мне кажется, в этом году я видела, что он был в основном один.              — Возможно, ему и неплохо, хотя я сомневаюсь, что это по его желанию, — Сириус помрачнел: — Регулус вращался в тех же кругах, что и большинство младших Пожирателей смерти, пока дед не изменил политические взгляды семьи и не заключил союз с вами двумя, — он кивнул в сторону Гарри и Джеймса. — Должно быть, они стали слишком опасаться его несмотря на то, что он был бы идеальным рекрутом с его статусом крови, поэтому они выгнали его из своего маленького клуба.              — Но… он… ну, ты знаешь, всё ещё убеждён в их целях? — выглянула Лили из-за книги.              — Честно говоря, я не слишком уверен, — вздохнул Сириус: — Моя мать годами отравляла ему мозги своей фанатичной чепухой. Тем не менее, я думаю, что то, что несколько слизеринцев не вернулись из своих рейдов, могло его обескуражить. Он идиот, но он все еще мой брат, и я не хочу видеть его мертвым.              — Тогда ему следует держаться от них подальше, — с закрытыми глазами пробормотал Гарри.              Сириус нахмурился, и обменялся взглядом с Джеймсом и Лили.              — Ты в порядке, Гарри? — нерешительно спросил Джеймс: — Ты не проронил ни слова с тех пор, как мы покинули замок до сих пор.              — Я в порядке, — отмахнулся от него Гарри.              — Ну, это не может быть ссорой влюбленных, потому что блондинка всё ещё выглядит готовой сесть ему на колени, — усмехнулся Сириус: — Тогда это должно быть что-то другое…              — Оставь это, Сириус, — резко сказала Лили, но глаза ее смягчились, когда они обратились к Гарри: — Ты с нетерпением ждешь лета, Гарри?              — Да, — более дружелюбно ответил Гарри. Его пальцы сжали её пальцы: — На самом деле, очень. У нас большие планы…              — Черт, чуть не забыл! — Джеймс усмехнулся: — Вы собираетесь пожениться!              — Мы обязательно сводим его в маггловский стриптиз-клуб в его последнюю ночь свободы, — Сириус расхохотался и подтолкнул Джеймса локтем: — Я читал об одном маггловском городе в Америке, Лас-Вегас, как думаешь, мы сможем туда добраться на порт-ключе?              — Категорически не советую, — Лили сморщила нос и закатила глаза.              — Поддерживаю! — Марлин холодно улыбнулась. — И, если я услышу ещё хоть одно упоминание о маггловских стриптизершах, мальчишник отменяется на неопределенный срок.              — Ты не можешь этого сделать! — Сириус побледнел и сглотнул. Он настороженно посмотрел на нее, и попытался усмехнуться: — Ладно, тогда никаких магглов. Но не волнуйся, Гарри, я знаю одно место в Лютном, которое пользуется отличной репутацией. Оказывается, у них даже есть вейла!              — Нет, спасибо, — усмехнулся Гарри: — Я выбираю жизнь.              — Да, Бродяга, я думаю, тебе стоит остановиться… — Джеймс медленно отодвинулся от Марлин.              Её острые ногти впились в бедро Гарри, после чего, она холодно улыбнулась.              — Мой жених знает, что с ним будет, если он вольно или невольно увидит хоть один участок женской кожи, который ему не положено видеть. И поверьте, я узнаю, если что-то случится.              — Чертовски страшная… — Сириус вздрогнул: — Знаешь, еще не поздно бежать, — обращаясь к Гарри, с ухмылкой добавил он.              — Бежать бессмысленно, — Гарри наклонил её подбородок и прильнул к её губам, пока она не почувствовала, что её напряжение исчезает: — Любой путь приведет к ней. Там мое место на всю оставшуюся жизнь.              — Хороший ответ. — Марлин впилась в его губы ещё одним, более жарким поцелуем: — И почему ты должен бежать? Никто не может быть так идеален для тебя, как я.              — Даже вейла на одну ночь? — усмехнулся Сириус.              Лили шлепнула его по затылку.              — Пожалуй, я пойду в туалет, — Марлин встала со скамейки и разгладила юбку, после чего перекинула косу через плечо: — Больше никаких разговоров о вейлах или стриптизершах, когда я вернусь, или я тебя прокляну.              Весёлая усмешка Гарри угасла, когда она выскользнула через дверь в коридор. Она направилась по направлению движения, увернулась от женщины с тележкой и оторвала взгляд от плитки шоколада из Сладкого Королевства.              «Лучше бы Гарри купил её для меня, а то ему придётся подождать немного больше».              Она слегка нахмурила брови: «Хотя, возможно, потом у него не будет настроения для этого».              Её отвлек разговор. Её путь преградила группа первокурсников, которые, в отличие от большинства учеников, всё еще были одеты в свою форму, которая дала знать, что они слизеринцы.              — … Но вы все можете приехать ко мне летом, — гордо заявил мальчик с аккуратно подстриженными волосами: — Отец ещё как минимум месяц будет в командировке, а мама обычно разрешает мне делать все, что я хочу…              «Командировка? Но разве это не…»              Марлин приостановилась и подождала рядом с мальчиком. Его друзья подняли глаза и побледнели, увидев, что она смотрит на них.              Один из них сглотнул, потрепал своего товарища по плечу, и указал вверх.              Мальчик взвизгнул, обернулся, и, шатаясь, попятился к друзьям:              — Я ничего не делал, — с расширенными от ужаса глазами прошептал он.              — Как тебя зовут? — спокойно спросила Марлин, высунула кончик своей палочки и указала на ноги первокурсников              — Уол… Уолден МакНейр, — заикаясь, проговорил мальчик.              — Назван в честь твоего отца, верно?              — Да… да, — он судорожно сжимал пальцы, а руки дрожали.              — Хорошо, — Марлин отвернулась назад и улыбнулась: — У тебя развязаны шнурки, Уолден. Тебе следует завязать их перед тем, как приедешь домой.              Она обернулась, и усмехнулась, когда группа издала совместный глубокий вздох и кто-то присел на землю.              Пройдя прямо к их купе, Марлин вошла внутрь и прижалась к боку Гарри.              — Это было… быстро, — усмехнулся он: — В коридоре так много народу, что ты аппарировала?              — Нет, — Марлин наклонилась ближе и прошептала ему на ухо. — Но у меня все равно была интересная встреча. Очень… вдохновляющая…              — О, правда? — теперь внимание Гарри было полностью захвачено, хотя он продолжал рассеянно перебирать пальцами её длинную косу: — Может быть, ты хочешь поделиться со мной чем-то?              — Поделюсь только тем, что я нашла место для нашего отдыха этим летом, — улыбнулась Марлин: — Остальное — будет маленьким сюрпризом на потом.