Fairborn Adventures

      1 октября 1978 года              Холодный дождь обрушился на его голову, намочил голову и пропитал мантию. Он стекал по обугленным ступеням лестницы, и смывал лужи крови, образовавшиеся под павшими защитниками замка.              Пара алых глаз, горящих ярко, как угли, наблюдала за ним с детским любопытством, а на тонких бледных губах застыла едва заметная улыбка. Дождь испарялся, не успев даже намочить ткань тёмной мантии Волдеморта. От него вверх поднимались спирали пара, похожие на дым от задутой свечи.              — Ты слишком много читал детских книжек, — пошутил Гарри, и подавил бурлящую в его нутре тревогу. — Мастера Смерти не существует, как и невозможно сбежать от неё. Всё, на что может надеяться любой смертный, — это стать равным.              — Мне нет равных, ни ты, ни Дамблдор, даже Смерть не может причислить себя к ним, — Багровые глаза Волдеморта сузились, и тела у его ног подрагивали при каждом его шаге вперёд. — Неважно, какими силами наделяет тебя её маленькая игрушка, они не имеют никакого значения против моего могущества.              «Полагаю, мы скоро это узнаем», Гарри сжал пальцы вокруг Бузинной палочки.              Тёмные рукава на руках Волдеморта тлели, обнажая бледную кожу.              — Но для того, чтобы уничтожить твоё наследие, я заберу Палочку и Кольцо из твоего холодного, безжизненного тела, затем твоя девочка передаст мне Мантию и завершит набор. Ты — последнее препятствие, последний враг, Гарри. Единственный соперник, которого я ждал, который поднялся среди бесконечного моря недостойных. И с твоим падением моя судьба будет предрешена.              — Никогда, — бузинная палочка завибрировала, пустив по его руке пульсацию тепла. — Я — твоя судьба, я — твоя судьба, Том. Это я инициировал все действия, направленные на твою гибель. После этой ночи останется моя мечта, а не твоя.              «Мой закат».              — Ты наивен, Гарри, — лицо Волдеморта исказилось в оскале. — В тот момент, когда ты убил директора, ты сам решил свою судьбу. Вместе вы двое могли бы представлять помеху, даже угрозу, но по одиночке — никогда, — он погладил тисовую палочку между длинными костлявыми пальцами. — Возможно, этот глупец недооценил тебя на старости лет, но я не стану повторять его ошибок. Я учусь на них. Все это время он видел в тебе то же, что и я, — потенциал. Но ты предпочел растратить его на мимолетную мечту, на любовь к глупой девчонке с её золотыми волосами и пустыми обещаниями, вместо того чтобы искать, где кроется истинная сила.              — При всей нашей схожести у нас, похоже, очень разные определения того, за какими мечтами стоит стремится, — Гарри с едва заметной улыбкой изучал кольцо на своем пальце.              — Волшебники нашего калибра никогда не смогут сосуществовать, Гарри. Останется только один, — Волдеморт поднял палочку в воздух.              От него мощной пульсацией исходила магия, которая отшвырнула трупы, как тряпичные куклы, в ближайшие стены и разрушающиеся колонны.              «Ну вот, теперь всё начинается».              Бузинная палочка взметнулась вперед, выпустив шквал заклинаний. Волдеморт отклонил их влево, вправо и выше, ленивыми взмахами кончика тисовой палочки, прежде чем ответить.              «Он не быстрее меня. Значит, я могу победить».              Гарри крутанулся на месте и увернулся от вспышек проклятий. Острые каменные осколки и неистовый жар омывали его спину с каждым заклинанием, оставляя длинные тёмные следы на стенах входа в замок.              — Если ты уничтожишь всю школу, то пройдут десятилетия, прежде чем ты найдешь под всеми обломками то, что искал, — проворчал Гарри, взмахнул рукой, как кнутом, и аппарировал на другую сторону двора. — Возможно, к тому времени ты уже умрёшь от старости.              Из его палочки вырвался поток серой магии, глубоко вонзился в серебристый щит Волдеморта и заставил его отступить на шаг.              — Диадема, — алые глаза расширились, и в их глубине запылала ярость. — Мой последний крестраж…              Пропитанные кровью ноги Волдеморта глубоко вонзились в твердую каменную плитку, словно земля была мокрой грязью, и он устоял на ногах, после чего с ревом взмахнул палочкой.              — Я буду отрывать от тебя куски тела, как лепестки от цветка точно так же, как ты забирал мои якоря, Гарри. Только твоя смерть сможет погасить долг и вернуть мне бессмертие!              — Ты боишься, — прилив триумфа разлился по венам Гарри, и вызвал на его губах небольшую улыбку.              «Пора проверить свои силы».              Он уклонялся от следующих заклинаний и втянул магию в кончик своей палочки, пока боль в лёгких не стала невыносимой, после чего Старшая палочка вспыхнула серебряными искрами.              Яркая белая вспышка пронеслась над внутренним двором. Она расплавила обугленную каменную плитку и иссушила все тела, над которыми пронеслась, ударив в золотой купол Волдеморта и отбросив его к краю разрушенной мостовой.              «Возможно, это было глупо».              Гарри с вздохом поднялся на ноги. В конечности ударила пульсация магии, а озон выходил из ноздрей с каждым вдохом.              «Но я должен атаковать, долго в обороне я не продержусь…»              Из глубины камней поднялась тёмная, дымящаяся мантия с бледным лицом. Волдеморт парил над бездной, поддерживаемый лишь слабым магическим свечением под залитыми кровью ногами.              — Приди и убедись в моем могуществе, Гарри, — он раскинул руки, и засмеялся: — Как ты можешь надеяться сравниться со мной?              «Вот так».              Гарри направил Бузинную палочку на землю, покрывая её своей магией. Из-под плитки внутреннего двора вырвались тонкие каменные шипы, которые молнией устремились к Волдеморту.              — Разочаровывает, — он отбивал их один за другим длинными, плавными взмахами своей палочки. После чего подняв руки над головой, и сжал бледные пальцы в кулак. — Возможно, стоит немного проявить себя… Напомнить о моей силе…              Из бездны под Волдемортом послышались царапанье и скрежет.              Костлявая рука протянулась к краю. А иссохшие пальцы искали опору на трещинах камня. На почерневшей плоти гордо торчал толстый золотой перстень с изображением грифона.              «Нет!» замер Гарри, и опустил палочку. «Пожалуйста, пусть это не будет правдой».              Карлус Поттер перевалился через край пропасти и поднялся на ноги. Его мантия была разорвана и опалена, руки свисали от тела под странными углами, из плоти торчали окровавленные кости.              «Почему?» холод зародился внутри него, и когтями впился в сердце. «Почему он должен был прийти?!»              Теплые ореховые глаза, к которым Гарри успел привыкнуть, налились кровью и стали пустыми. Мёртвое лицо, искажённое в оскале, смотрело на него, почти не имея сходства с тем человеком, которого он знал как своего деда.              — Он сражался храбро и бдительно — всё, что можно было ожидать от Поттера, — сплюнул Волдеморт, и его холодный смех донёсся до него. Сквозь пелену слёз, застилавшую зрение, Гарри уловил на его бледных губах жестокую улыбку. — Увы, этого было недостаточно… Он не мог сравниться со мной, как не сможешь сравниться и ты!              Армия инфери поднялась из-за спины Карлуса. Сгоревшие ведьмы и волшебники из Хогсмида, их кожа была обугленной. Авроры и убитые волшебники из Министерства — их красные мантии, изорванные в клочья, свободно свисали с обезображенных тел.              Палочка Волдеморта обвела трупы, окутав их жуткой зелёной магической аурой. Инфери бросились вперед. Осквернённый труп Карлуса вырвался вперёд: его челюсти щёлкали, а пальцы сгибались, готовые разорвать Гарри на части.              «Прости меня, Карлус».              У Гарри сжалось сердце, но он заставил себя отвести взгляд от золотого кольца. Он омыл орду ревущим, адским пламенем. Оно поглотило его деда и тех, кто последовал за ним, оплавили плоть с костей, пока тела одержимых не превратились в пепел.              «Прости, что подвел тебя».              Чужая магия влилась в инферно, покрывая его собственную кипящую ненависть и начала бороться с ней за контроль. Заклинание вырвалось на свободу, и с рычанием понеслось по каменным плитам.              Гарри направил Бузинную палочку на багровый ад и влил в него всю силу, какую только мог.              «Закат, а не буря».              Мягкая, теплая улыбка и ярко-голубые глаза Марлин были появились перед его взором, давая ему возможность загасить пламя.              Сквозь густой чёрный дым пронёсся залп заклинаний. Гарри аппарировал за колонны слева от него. Он нарезал камень на тонкие куски и метнул их в спину Волдеморта.              Пылающие полосы тёмной ткани вырвались из мантии Волдеморта и рванулись наружу. Словно стая разъярённых змей, они вонзались в снаряды, и разбили их в щепки, которые он отправил назад взмахом своей палочки.              Время остановилось. Их заклинания столкнулись в центре двора. Трещащие лучи магии сыпали искры на багровое покрывало темной пыли. Их магия рассекала воздух, оставляя слабую рябь, от которой увядала растительность, а сорняки в трещинах под ногами вспыхивали пламенем.              Из бездны за спиной Волдеморта поползли тени, извиваясь и в чёрных змей, которых он посылал вперёд. С тихим шипением аура Гарри ярко вспыхнула, расплавив рептилий в густую, дымящуюся, пузырящуюся субстанцию.                    — Никакой змеиной магии против меня, Том.              Волдеморт зарычал и с неестественной скоростью смахнул с кончика своей палочки нить багровых бусин света. Яркая вспышка и оглушительный хлопок разнеслись над двором, когда они соединились с магическим пузырём, который Гарри создал вокруг себя.              От удара он вздрогнул и попятился назад. С каждым последующим ударом земля вокруг него начинала дымиться. А жар проникал сквозь подошвы его ботинок и лизал ноги.              — Хватит!              Гарри оставил свою защиту и аппарировал обратно к входу. Опустив Бузинную палочку, он направил свою магию на залитую кровью лестницу и отправил на Волдеморта осыпавшиеся каменные плитки.              Заклинание Волдеморта уничтожило плитку яркой белой вспышкой магии. Гарри отлетел в сторону, когда луч молнии прорезал каменную кладку замка, как нож торт. Вдруг он развернулся и снова устремился к нему.              «Скоро станет жарко».              Гарри взмахнул Бузинной палочкой и сомкнул воздух вокруг Волдеморта, с силой подавив его вспыхнувшую ауру. Гарри плотно обхватил палочку, а затем дёрнул её вниз, заставив тисовую палочку направиться прямо в землю.              Волдеморт закричал. Завеса магии разорвалась, и рассыпалась искрами.              Белый свет ударил в глаза Гарри. После чего собрал все свои силы в тонкую пелену света и заморгал от ярких пятен в глазах, пока двор не вернулся в фокус.              Гарри сделал несколько глубоких вдохов. Опираясь на колени, он огляделся по сторонам. «Конечно, он не может так быстро оправиться?»              Вход в замок и весь внутренний двор лежали в руинах. Вокруг лежали кучи осколков черепицы, обломков и пыли. В местах столкновения заклинания Волдеморта с землёй дымился расплавленный камень.              — Видишь, Гарри, — донёсся до него шёпот, и дым развеял холодный, неестественный ветерок.              Бледно-розовая кожа вновь проступила на обгоревшей и почерневшей плоти. Волдеморт снова облачился в мантию, от которой исходил такой жар, что плитка под его ногами блестела и крошилась.              — Ты безнадежно уступаешь мне в силе.              «Нет!» Гарри подавил вспышку страха. «Неважно, насколько он силен. Я не проиграю».              Его пальцы сжались вокруг Бузинной палочки, и он был готов нанести удар, как вдруг над замком поднялся плотный купол магии, от которого по позвоночнику побежали мурашки.              — А теперь ты окружён, — усмехнулся Гарри, указывая жестом за спину Волдеморта, где силуэты в красных и серых мантиях устремили свои палочки в ночное небо, а нити их магии образовали гигантскую сеть. — Ты загнан в ловушку, загнан в угол…              Волдеморт оглянулся через плечо. Его губы скривились в холодной ухмылке, когда взгляд вернулся обратно.              — Но они заманивают в ловушку не только меня, Гарри.              — Ты прав, они заманивают сюда нас обоих, — с губ Гарри сорвался смешок, и он покачал головой: — Убить двух зайцев одним выстрелом… или, может быть, просто позволить двум змеям убить друг друга?              «Но только у одного из нас есть шанс вернуться на этот раз», сердце Гарри бешено заколотилось, и погрузилось в тёмную, холодную яму. «За это время может произойти всё, что угодно… Я не могу рисковать…»              — Они боятся тебя почти так же, как меня, а они знают о тебе ровным счётом ничего, Гарри. Но ведь это приятно, не так ли? — в алых глазах Волдеморта зажглась фанатичная искра голода. Он покрутил в пальцах тисовую палочку, а она осыпала землю серебряными искрами. — Теперь ты видишь, каким сильным я тебя сделал? Всё, что я забрал, сделало тебя ещё сильнее. Если бы только наши обстоятельства сложились иначе…              «Нет! Ты больше ничего у меня не заберешь», дыхание Гарри замерло. «После этой ночи я наконец-то буду свободен».              Капли дождя замерли вокруг Гарри. По земле пополз иней, замораживая лужи крови, пока их гладкая поверхность не заискрилась в лучах пламени.              Багровые глаза Волдеморта сузились, а бледная палочка угрожающе поднялась.              — Но обстоятельства не всегда можно изменить, — прошипел Гарри, и вытянул руку вперёд.              В центре двора в ревущем и рычащем шторме столкнулись две волны чистой магии.              Яркие искры посыпались на разорванные каменные плитки. Обломки и пыль взметнулись высоко в ночное небо, собираясь под магической сетью над ними. Шальные лучи магии вырывались из центра, и разбивали в пыль все стены, крыши и колонны, уцелевшие после первого столкновения.              «Я должен быть свободен».              Конечности Гарри пульсировали с каждой секундой, пока он удерживал связь. Боль засела в глубине души, запутав мысли и затуманив зрение, но он всё равно цеплялся за неё, и до крови стиснул челюсть              Буря усиливалась. Мерцающие лучи магии вырывались из её вихря, выжигали на земле всё больше чёрных следов.              «Помогите мне!» взмолился Гарри, отступил на шаг назад и сжал свободной рукой оголённую, дрожащую руку с палочкой. «Пожалуйста, помогите мне!»              Острая боль пронзила его. Из-под ногтей потекла кровь, и начала стекать по Бузинной палочке. Из тонкого кончика палочки темным лучом вырвались плети чёрного тумана, вырвав из его горла жуткий крик.              Глаза его противника расширились от шока.              Заклинание пробило наспех поднятый Волдемортом щит и ударило его о камни мостовой. Кровь брызнула на плитку, он вытер губы тыльной стороной руки и тут же вскочил на ноги.              «Этого было недостаточно», боль всё сильнее начала пульсировать в Гарри, а затем вырвалась. «Почему этого было недостаточно?»              Он упал на колени, а ребра трещали при каждом вздохе. На языке появился привкус меди. Кровь струйками стекала с пальцев, и собиралась в небольшую лужицу у его ног.              — Столько силы… но слишком слаб, чтобы использовать её по-настоящему, — Волдеморт оскалил зубы и шагнул вперёд, пот струйками стекал по его бледному лицу. — И скоро она будет принадлежать только мне.              «Я не могу проиграть». Гарри собрал последние остатки сил и поднялся на ноги. «Я обещал Марлин. Я обещал ей…»              — Ты проиграл, Гарри Певерелл.              Яркая серебристая лента полетела к нему. Она разрушила его слабый мерцающий щит и отбросила его к ступенькам с болезненным хрустом, и выбила с легких весь воздух.              «Ничего не осталось», Гарри сглотнул струйку крови, и с усилием поднял челюсть в знак неповиновения и встретился взглядом с алыми глазами, которые вспыхнули в триумфе, когда Волдеморт подошёл ближе. «Я не могу даже аппарировать, чтобы жить и сражаться дальше, потому что Министерство заперло нас здесь».              — Сегодня ты в последний раз превзошёл мои ожидания, Гарри, — Волдеморт повернул запястье и загнул один бледный палец, словно дал ему знак, чтобы он вышел вперёд. — Твоя смерть неминуема.              Одинокая капля поднялась из лужи крови у ног Гарри, сверкнула в свете мерцающего пламени, и понеслась к пальцу Волдеморта.              «Я могу вернуться…», Гарри смахнул одну слезу, промелькнувшую в его глазах. «Но каждая секунда здесь, означает, что Марлин в опасности».              Ало-красные и изумрудно-зеленые глаза завороженно следили за тем, как капля сужается, и поднимается к Волдеморту.              Затем она соприкоснулась с ним.              Кровь Гарри испарилась с шипением, оставив после себя сырую плоть, которая не успела покрыться новой бледной кожей.              — Невозможно! — Волдеморт с отшатнулся назад, а расширенные от ужаса глаза уставились на Гарри. — Что это за магия?!              «Магия моей матери. Она до сих пор хранится в моей крови», Гарри посмотрел на сырую, покрытую волдырями кожу, затем на древесину в своей ладони. Он отчаянно ухватился за малейший проблеск надежды. «Значит, ты всё это время знала, что делаешь, не так ли?»              В глазах Волдеморта промелькнуло осознание, и он отшатнулся назад, его губы разошлись в беззвучном рыке гнева. Палоча из тиса взлетела вверх, и нацелившись прямо в сердце Гарри.              «Последняя жертва».              Гарри выпустил Бузинную палочку сквозь пальцы, и она упала на залитую кровью лестницу.              «Ради магии, преодолевшей само время».              Жгучая боль, острая как игла, пронзила его, когда вспышка пурпурного цвета поразила его в бок. Тем не менее, Гарри потянулся, схватил бледную руку, и притянул к себе.              — НЕТ! — Волдеморт отшатнулся, и попытался вырваться, так как волдыри расползались от его захвата.              Гарри навалился на него всем телом и прижал к земле.              «Умри!» он обхватил руками бледную шею и сжал её, после чего прикусил губу, чтобы не закричать от боли. «Просто умри!»              Кровь струйкой стекала с его губ, орошая дергающееся лицо Волдеморта, и попадала прямо ему в рот.              Волна за волной обжигающей боли взорвалась в том месте, куда она вливалась. Пульсирующая, боль поселилась глубоко под его кожей, и направлялась к сердцу.              Он не обращал внимания на жжение сгоревшей, засохшей плоти, которая поднималась к носу. Так же, как и не обращал внимания на чёрное пламя, разрывавшее пальцы, сжимавшие горло Волдеморта. Певерелл игнорировал все, даже когда пламя начало пожирать его самого и его противника, сжигая их кожу.              Он игнорировал всё, пока вопли Волдеморта не стали слабее.              «Магия моей матери снова спасла меня».              Гарри позволил последней волне агонии пройти через него, и слабо улыбнулся. Его веки стали слишком тяжёлыми. Его тело задрожало и обмякло, когда он опустился на давно затихшего врага.              «Для тебя…»              Теплая улыбка и мягкие голубые глаза, скрывающиеся за серебристой фатой, темнела с каждой секундой.              «Даже если я больше никогда не увижу этой улыбки, я сделал бы это снова».              Последние проблески света угасли. И он тоже провалился в черноту.              «Только для тебя…»