Вот почему все мужчины, с кем Брайт сталкивалась, были либо тряпками, либо уродами?
Хороший вопрос, жаль, ответа на него не предвиделось.
Брайт наблюдала за мрачным как туча Марком и думала, что со знакомствами ей в жизни точно не везёт. Сам Марк мрачно и исподлобья смотрел на сэра Браша, выглядя рядом с ним ребёнком. Браш это чувствовал и ухмылялся. Воздух трещал от напряжения, а солдаты наблюдали со стороны, как будто случайно проходя мимо. Брайт поёжилась. Добром этот разговор не кончится.
— Мальчик для Битья! — воскликнул Браш так радостно, будто старого друга увидел. Марк помрачнел ещё сильнее:
— Сэр Браш, — выплюнул он. Тут же заговорил, не дав Брашу продолжить унижать себя перед всем лагерем:
— Флора рассказала о вас. — Как будто им есть дело. Брайт огляделась, в который раз жалея, что вообще пошла с Брашем. Марк продолжил, пылая праведным гневом:
— Вы должны уважать её так же, как любого солдата тут.
— Ну и хорошо, что я никого из вас нихрена не уважаю. А ты лучше бы подумал подольше, прежде, чем брать свою подружку в лагерь, полный мужиков. — Разномастные глаза были направлены не на Брайт, но той все равно стало неуютно. А ещё внутри заскреблась злоба от того, как Марк защищает подружку. Почему он не вступался так за неё? Почему
никто за неё не вступился?
— Потому что никто ещё тогда не придумал, как использовать твоё бессмертие. Мир жесток, — влез в голову Рейз. Брайт еле удержалась, чтобы не выругаться. Ещё только его не хватало. Тут и так эти вот подерутся через секунду, а теперь они это сделают под радостные комментарии демонического порождения. День всё лучше и лучше.
— А то я без тебя не знаю, — огрызнулась девушка. Тем временем Марк аж покраснел от очередного хамства Браша. Он сжал зубы от бессильной ярости и выглядел до того смешно, что аж трогательно.
Рейз засмеялся:
— Тогда зачем спрашиваешь?
— Чтобы ты ответил. Тише, козлоножка, а то сейчас про меня вспомнят. — Брайт дёрнула плечом, раздражённо глядя на обоих мужчин. Рейз низко и зло сказал:
— Хватит меня так называть, смертная. Ты можешь горько об этом пожалеть.
Ха. А вроде бы мысли её читать может, но не понимает — она уже в беде по уши.
Марк вздохнул, поворачиваясь к ней. Выглядел как обиженный щенок и скулил так же:
— Брайт, мне очень жаль, что тебе придётся идти с ним. Сэр… если рыцарское звание, мораль и умиротворение для вас что-то значат, прошу, отнеситесь к Брайт с уважением. — Да как его вообще командиром назначили?! Чуть ли в грязи не ползал, да ещё и Брайт за собой тянул! Злость разгорелась сильнее, и хотелось залепить пощёчину, приказать быть, наконец, командиром. Как ему не стыдно так себя вести?
— Марк! Прекрати это, — прорычала Брайт. Марк одарил её мрачным взглядом под смех Браша:
— Не волнуйся, мальчишка, я буду с ней любезен.
Он откровенно пялился на её грудь. Брайт сжала зубы, отворачиваясь. Щёки пылали от злости и унижения, хотелось уйти, но приходилось терпеть.
Брайт взглянула через плечо, чувствуя, как Браш все равно нагло на неё пялится. Тот, ни капли не смущаясь, разглядывал её спину и что пониже. Внутри клокотало желание приказать перестать, да только прекрасно было ясно, что рыцарь не послушает.
Отвратительно.
Марк вздохнул, качая головой. В ту же секунду Браш схватил Брайт, грубо притянув к себе. Та ойкнула, когда рёбра сдавили слишком сильно. Казалось, что приложи рыцарь чуть больше усилий и затрещат кости.
Горячее дыхание защекотало шею:
— Такая мягкая, бедняжка… Ты должен был оберегать её получше, солдатик. Будь она моей женщиной, то никогда не попала бы в тюрьму.
Брайт залилась краской, сама не зная, то ли от смущения, то ли от недостатка дыхания. Лапа Браша лежала на её талии крепко, не давая вырваться или вдохнуть. Раньше её никто
так не обнимал…
Хотя бы потому что она дышать не может!
— Пусти! Мне больно! — воскликнула Брайт, изворачиваясь. Она ожидала, что Браш сдавит сильнее, чтобы показать силу и чем там ещё любят кичиться мужики, но он наоборот, перестал её так прижимать к себе. Все ещё держал крепко, не вырваться, но хоть дышать стало можно. Девушка удивлённо взглянула на рыцаря, замерев на секунду. Тот ответил довольным взглядом.
Марк это понял по-своему. Лицо потемнело от злости, пальцы сжались в кулаки. Он процедил, с трудом контролируя себя:
— Пожалуйста, сэр. Ведите себя прилично.
— Только потому что ты так жалобно умоляешь. — Пожал плечами Браш. Стоило ему отпустить Брайт, как та отпрянула как можно дальше. Поразительно, как эта выходка смогла выбить её из колеи. Девушка пыталась не смотреть на Браша и восстановить дыхание. Лицо и шея пылали от стыда за Марка, за себя. И это видит весь лагерь! Хотелось сквозь землю провалиться.
Марк что-то ещё говорил Брашу и, видимо, смог его здорово разозлить:
— Ёб твою мать, ты командующий армией, а девушку свою драться не научил? Да мне было бы стыдно, — взревел рыцарь. Брайт всё-таки посмотрела на него. Сочувствия к Марку не испытала ни на секунду, лишь хоть какое-то удовлетворение. Да, это урод каких поискать мало, но хоть от кого-то Марку достанется!
Её жених снёс выволочку с непроницаемым лицом и наконец обратился к Брайт:
— Ты отправишься с экспедицией сэра Браша, когда будете готовы. Вместе с вами пойдут…
— Мне насрать, кто пойдёт. Найди кого-нибудь менее жалкого, чем ты.
— Выдвигайтесь скорее,
сэр. — Марк пытался звучать невозмутимо, вышло всё-таки жалко. Брайт поразилась, что она вообще могла в нём найти. Мама, помнится, удивилась, узнав, что жениху не было позволено касаться своей невесты.
Ни в каком из смыслов. Теперь же стало спокойнее от своего благоразумия.
— Гляжу, ты прямо нарасхват, — довольно протянул Рейз. Брайт не стала спорить. Конечно, она скорее снова пойдёт на гильотину, чем позволит Брашу коснуться себя, но это мелочи.
Она только сейчас осознала, что всё ещё чувствует эхо прикосновения на талии.
— А ты что думал? Я всем нужна, — ответила Брайт, пытаясь отвлечься от странного ощущения. Возможность предоставилась сразу в лице её благородного и прекрасного рыцаря. А, точно, его не было, вместо этого с ней заговорил Браш.
— Этот дерьмоголовый хочет, чтобы я научил тебя основам боя. Что, у него самого времени не было? Да кого я обманываю, сам нихрена не умеет, вот и других научить не может.
Брайт фыркнула. Ей даже в голову не приходило учиться бою: сначала Марку было некогда, затем некогда стало уже ей, работа у Орхидеи занимала всё время.
— Угу, так он и побежал меня учить. — проворчала Брайт, отворачиваясь. Проклятье, она не должна смущаться… этого! Ещё не хватало рядом с ним краснеть, как какой деревенской дуре!
Она ожидала, что Браш посмеётся, но его голос смягчился:
—Я понимаю, котёнок. Но девчонкам тоже нужно уметь драться, если рядом нет тех, кто может их защитить… И я тебя защищать не собираюсь, — последнее он сказал жёстче, и вот этому Брайт уже совсем не удивилась. Она фыркнула, одарив «сэра рыцаря» раздражённым взглядом.
— Да ты сама доброта, — хмыкнула она. Браш окинул её оценивающим взглядом, словно прикидывал, хватит на неё одного удара или всё-таки потребуется добить. Затем сказал:
— У нас мало времени. Атаки становятся сильнее и кто знает, что ещё ведьма может учудить. Так что учить тебя буду быстро. — А он сам-то верил в возможность обучиться чему-нибудь за… сколько? Четыре дня? Пять? Вряд ли они смогут провести тут больше времени.
Судя по виду — не верил. Прекрасно. С таким настроем как от учителя, так и от ученицы просто обязано выйти что-то сногсшибательное! Судя по разнице в их массе — буквально, просто сногсшибательное для Брайт.
— Пошли, может ты не совсем безнадежна. — Он потянулся было схватить её за руку, но остановился в последний момент. Брайт недоуменно наблюдала за тем, как рыцарь отдёрнул пальцы за мгновение до того, как схватил бы её запястье. Что-то до этого его совсем близость не смущала!
Браш неожиданно зло взглянул на неё и быстро зашагал к тренировочному полю. Брайт поспешила следом, вглядываясь в широкую спину. Почему он так странно себя повёл?
Солдаты старались не встречаться взглядами с Брашем, но с радостью провожали взглядами саму Брайт. Она постаралась этого не замечать, хоть под ложечкой противно засосало. «Целый лагерь мужиков», так это место назвал Браш? И, в отличие от Флоры, с оружием она обращаться не умеет. Некоторым достаточно протянуть руку и уже могут её схватить.
Вспомнив, как Браш отпустил её, Брайт удивлённо выдохнула. Может… он не хотел хватать её по тем же причинам, что отпустил?
— Не смеши, дорогая. Ещё скажи, что этот варвар тебе нравится. — Брайт уже начала привыкать к окутывающему разум ощущению. Она ускорила шаг, стараясь держаться спокойно и с достоинством.
— Разумеется нет, сам подумай. Ещё предложи в него влюбиться. — Взгляд невольно скосился на Браша. Конечно, по-своему он был красив. В принципе, если смотреть со здоровой половины… нет, нет, нет! Все ещё грубиян и наглый мужлан.
— Советую этого не делать, дорогая. Орхидея оставила тебя мне не за тем, чтобы ты отвлекалась на кого попало. — Его слова неприятно цепанули внутри. Как будто вещь. А как прекрасно звучит! «Мама оставила мне в наследство книжки, амулет и свою ассистентку. Никто не знает, где можно продать?» Если Орхидея действительно так поступила, то кроме смерти ничего и не заслуживала.
Но Рейзу всё это знать было вовсе не обязательно.
— Не волнуйся, козлоножка, я тебя ни на кого не променяю. — Было что-то забавное в том, как взрослый (насколько существо возрастом в несколько месяцев можно было назвать взрослым) «покровитель из Преисподней» злился точно мальчишка на это прозвище. Вот и сейчас он обиженно фыркнул:
— Должен сказать, у меня ноги куда лучше, чем у всех здесь присутствующих.
— Потому что козлы тут бесшёрстные, — улыбнулась Брайт. Смешно, но с демоном ей было куда спокойнее, чем с человеком. От Браша веяло опасностью и злобой, от Марка — слабостью. Остальных Брайт в принципе не воспринимала иначе, чем просто фон. С тем же успехом вместо солдат на поляне могли стоять деревья.
Рейз огрызнулся:
— По крайней мере, мне не приходится просить помощи у всяких мужланов.
А это уже удар ниже пояса! Начиная с того, что ничего она не просила, Браш сам решил её тренировать и заканчивая… что не Рейза это вообще дело!
Браш странно взглянул на неё:
— Чему лыбишься так?
Брайт только сейчас осознала, что разве что не смеялась. Улыбка тут же исчезла, девушка отвела взгляд:
— Ничему.
Он не стал допытываться, и, вот ведь странно, Брайт почувствовала что-то похожее на благодарность.
Тренировочное поле располагалась совсем недалеко от палаток. Браш поднял с земли меч и швырнул его Брайт. Та поймала и едва не уронила обратно, поразившись, насколько же тяжелым он казался. А ведь все воины так легко им управлялись, словно это была обычная палка!
Видя её замешательство, Браш покачал головой:
— Как ты собираешься убивать ведьму, если не можешь даже удержать меч?
— Что, решил поиграть с кошатиной? Заняться больше нечем? — раздался голос позади. Брайт, не оборачиваясь, могла почувствовать липкий взгляд Чанлана. Тот обошёл её, мазнув глазами по всему телу. На плече он тащил оленёнка. Белоснежная шёрстка перепачкалась в крови, одного глаза не было. Как завороженная, Брайт уставилась на это, хоть тела животных доводилось видеть и раньше.
И всё же, почему-то Снежка было жалко.
У того даже рога ещё не прорезались. А может начали, да только из-за крови ничего не увидишь.
Браш ухмыльнулся, глядя на тушу. Но стоило ему кивнуть в сторону Брайт, как радость исчезла:
— Чем больше она будет уметь, тем меньше мне возни. — Такое ощущение, словно самой Брайт тут не было. Она попыталась перехватить меч поудобнее. Раньше ей доводилось лишь смотреть, как Марк тренируется, а вот что-то делать самой… ну, не до того было, конечно.
— А как по мне, только на одно она годится. Помощь нужна?
— Мне кошка нужна
целой, — сквозь зубы процедил Браш. Его дружок на это лишь рассмеялся. Голова оленя дёргалась при каждом движении Чанлана.
Рыцарь наконец взглянул в её сторону:
— Ты! Прими защитную стойку. — И всё. Догадывайся, Брайт, сама, как эта стойка выглядит. Девушка нахмурилась, вспоминая тренировки Марка. Так, вроде бы ноги на ширине плеч, меч поднять…
— Позорище, — фыркнул Чанлан. Голова Снежка дёрнулась, словно кивая. Браш явно начинал понимать, сколько работы предстоит проделать, и помрачнел ещё сильнее. Чанлан перекинул тушу поудобнее:
— Я те скажу, нихера из неё не выйдет.
— Сам вижу.
Брайт сжала зубы, вцепляясь в рукоять. Пылали от злости и унижения уши, но она упрямо пыталась не слушать. Руки начали уставать от напряжения, но она не показывала усталости. Не этим уродам.
Браш рявкнул:
— Опускай.
— Тебе на голову? — инстинктивно огрызнулась Брайт. Рыцарь, кажется, готов был опустить меч на голову
ей. Чанлан расхохотался, Браш рявкнул:
— Меч свой, дура. Ты всё делаешь неправильно.
Брайт всё-таки опустила, тяжело дыша. Не было сомнений, что вот это — только начало. Сейчас всё будет жестче и куда более выматывающе. Браш взял её за руки, поднимая их. Ногой подвинул её ступни чуть подальше друг от друга. При этом подчёркнуто-равнодушно объяснял, как нужно стоять, что напрячь и даже как дышать. Убедившись, что Брайт приняла нужную позу, он кивнул:
— Напряги руки. Они не должны дрожать.
Она попыталась, но мелкая дрожь все равно продолжала бить от запястья до локтя. От взгляда мужчин это не укрылось. Браш покачал головой:
— Продолжай.
Проклятье, как же тяжело! Воздух со свистом вырвался сквозь сжатые зубы. Браш схватил Брайт за локоть, поправляя позу, после чего махнул рукой:
— Опускай. Блять, во что же я ввязался…
— А я же говорил. — Радости Чанлана не было предела. Даже мрачный взгляд друга насмешки не остудил, наоборот. Браш отвернулся:
— Ладно, похуй. Чего ещё ожидать от девчонки вроде тебя…
За руганью он не заметил, как к ним подошёл Илька. Брайт устало взглянула на старика, мечтая оказаться где-нибудь, где не будет так жарко. Ледяная пустыня будет очень кстати.
Браш кинул на Ильку мрачный взгляд:
— Чего тебе, развалина? — Да он само очарование. Старик заскрипел, глядя на рыцаря снизу вверх:
— Я слышал, вы скоро в поход отправляетесь. Я бы хотел вызваться добровольцем.
— Чегось? Ты-то? — загремел смех рыжего. Голова Снежка дёрнулась, падая на грудь. Брайт поразилась, как белый плащ не перемазался в крови.
Браш прорычал:
— Нахрена ты мне нужен? Мне и так с ней возиться. — От его тона внутри всё сжало. Обида и злость распилили желание научиться драться, стать лучше Браша и победить его. Чтобы понял, что она не просто безобидная киска, что она…
— Ты его не победишь.
Брайт вздрогнула от внезапных ощущений. Выругалась про себя, пока демоническое порождение милостиво объясняло жалкой смертной её шансы на победу:
— Он тебя одной рукой тащить может. Кроме того… тебе становиться варваркой не пойдёт. Так ты куда симпатичнее.
Угу, да только толку от симпатичности против ведьмы?
Илька упрямо пытался набиться в отряд охотников за ведьмой. Браш так же упрямо его не пускал, скрестив руки на груди и матеря деда всеми словами. Наконец, рыцарь сдался и кивнул на Брайт:
— Покажи ей как стрелять. Из лука, арбалета — похуй, главное, чтобы от неё хоть какая-то польза была.
От сочувствующего взгляда Ильки кулаки сжались. Брайт еле удержалась, чтобы не бросить меч на землю, и аккуратно положила рядом с остальным оружием. Браш уже совсем потерял к ней интерес и обсуждал, что лучше приготовить из оленёнка. Старик меж тем приветливо улыбнулся, и Брайт всё-таки нашла в себе силы улыбнуться в ответ. Она пошла за ним к стрельбищу, но в последний момент обернулась.
Ей показалось, что пустой и мёртвый глаз Снежка следит за ней.
***
То ли у неё действительно лучше получалось стрелять, то ли Илька объяснял понятнее Браша, но даже удалось несколько раз попасть в цель. Когда солнце начало клониться к закату, всё тело ныло от усталости, а живот урчал от голода. Брайт устало огляделась. От запаха еды кружилась голова. Сколько уже не доводилось пробовать что-то, кроме жидких помоев!
Солдаты кучковались, шушукаясь о новостях. Некоторые поглядывали в её сторону, некоторые бросали осторожные взгляды на сидевших в стороне ото всех Чанлана с Брашем. Марк с Флорой ужинали вместе, каждый молча уткнувшись в свою порцию. Флора показалась какой-то бледной, но может это просто отблески костра.
Илька покачал головой:
— Поужинай, не упрямься. Тебе это очень завтра пригодится, — пальцы-веточки коснулись её плеча. Брайт натянула улыбку, потирая болящие руки. Главное ложку не выронить, потому что силы в её теле оставалось разве что на улыбки.
— Никогда не понимал, как вы, людишки, выживаете. Столько мучиться, чтобы стать хоть немного сильнее… у нас всё куда проще. — И как только она жила без комментариев её дорогого друга?
— Что, съел маму и сразу всех победил? — Устало подумала она. На секунду показалось, что амулет сломался и потому Рейз не отвечает, но затем он сказал, тихо и зло:
— Не шути так. Никогда, поняла? — Кажется, или это действительно… задело его?
Брайт слишком устала, чтобы задумываться.
Она поплелась мимо солдат, прекрасно слыша, как замолкает рядом с ней всё веселье. Разговоры прекращались в одно мгновение, и оставался лишь треск костра и шорох леса. Волновало ли её это? Глупости, она все равно не собиралась сидеть ни с кем. Придётся лечь спать голодной, желания даже просто находиться рядом совсем не было.
Она уже пробиралась к своей палатке, — Илька был добр показать и рассказать, что Марк распорядился выделить ей место. Разумеется, куда же без него, — как встретилась взглядами с Брашем. Тут же отвернулась. Было что-то в рыцаре недоброе, от чего даже ей хотелось оказаться подальше.
Брайт присела на ткань, вздыхая. Почему Орхидея решила родить именно демоническое порождение? Почему не обычного ребёнка? Не будь она так глупа, ничего этого не было бы. Осталась бы жива, а Брайт работала бы и дальше в магазинчике. Они встретили бы зиму, а зимой все всегда болеют, так что и денег потекло бы ещё больше. Всё могло быть так хорошо…
Она подтянула колени к груди, мрачно наблюдая за солдатами. Те отвернулись от неё и стали говорить куда тише. Изредка смельчак-другой оборачивался, но, поймав её взгляд, тут же дёргался обратно, судорожно начиная что-то говорить дружкам.
Горечь на языке жгла, но Брайт упрямо не обращала внимания. Она отвернулась, не зная, чем заняться. Тело болело, а живот знакомо тянуло от голода.
Взгляд зацепился за шрамостенских рыцарей. Те сидели рядом со своим костром, сами жаря себе пищу. Солдаты тоже держались обособленно, но Чанлан и Браш не общались даже с ними. Живот снова потянуло. Ну, худшее, чего от них стоит ожидать — посмеются. К этому Брайт уже давно привыкла.
Ноги заныли стоило ими шевельнуть. С трудом девушка поднялась и зашагала к рыцарям. Поджала губы на их взгляды и с трудом выдавила:
— Можно поесть с вами? — она чувствовала себя хуже, чем в тюрьме. Там хотя бы не приходилось просить.
От насмешливых взглядов стало ещё хуже.
Браш ухмыльнулся:
— Что, кошку не научили ловить мышей? Ладно, садись.
Запах шёл вкусный, и рот наполнился слюной. Брайт осторожно присела, не сводя напряженного взгляда с рыцарей. Те вернулись к обжарке остатков Снежка. На секунду Брайт показалось, что она чувствует полный ненависти взгляд Флоры, но когда обернулась, то девушка уже разговаривала о чем-то с Марком.
— Завтра вставай рано, у нас мало времени, а ты даже от ребёнка не защитишься. — Браш отрезал кусок мяса и попробовал. Брайт мрачно кивнула. Похоже, завтра предстоит весёлый денёк. Интересно, а не будет ли сэр рыцарь так добр, что донесёт её к Ривере на руках, чтобы Брайт могла очень грозно встать в защитную стойку? Поскольку если такое продолжится ещё хотя бы пару дней, то ноги точно откажут.
— Я те скажу, что ты зря тратишь время. Кошатина драться не умеет, ты взгляни только на их пацана, — с весомым видом заявил Чанлан. Брайт осторожно потянулась и тоже отрезала себе кусочек Снежка.
Вот ведь странно, а вблизи Браш совсем нервничать не заставлял. Даже можно было в его сторону смотреть. Главное, чтобы он в сторону Брайт не начинал.
— Как ваще такого в рыцари взять могли? Он меч с хером путает, — продолжал ворчать Чанлан. Брайт вгрызлась в мясо, и вкус показался божественным. Обожгла с непривычки язык и тут же вцепилась снова. жадно жуя. Горячее, с капающим жиром, оно сейчас казалось лучшей едой в мире!
— Его бы и не взяли без Орхидеи. Она написала рекомендательное письмо, — сказала она, старательно жуя. Рыцари переглянулись с ухмылками, словно уже знали это. Брайт не обратила внимания, занятая едой.
— Я же говорил. Эй, котёнок, ты ей подсказала так сделать? — спросил Браш. Получил в ответ пожатие плечами. Последнее в чём собиралась Брайт признаваться — хоть какие-то симпатии к бывшему жениху. «Как ты узнаешь, кто тебе друг, если никому не доверяешь» — так вроде Орхидея тогда сказала? Ну вот, Брайт доверилась. Результат налицо.
— Ха, да ты первая, кому стряпня Браша нравится! Что, Брашик, решил котёнка прикормить? — рассмеялся Чанлан, глядя, как она вгрызается в следующий кусок. Брайт с трудом отвлеклась от еды и взглянула на рыцарей. Браш лениво огрызнулся:
— Сам бы тогда жарил, раз такой умный.
Брайт усмехнулась, не отрываясь от еды. Краем глаза заметила Ясписа, но и не подумала как-то реагировать. Наверняка идёт утешать Марка какая же его невеста ужасная, даже снюхалась со столь ненавистными шрамцами!
Впрочем, тот мимо пройти не захотел:
— О, Брайт! А ты чего тут сидишь? Пошли к нам! — Он улыбнулся, выглядя таким дружелюбным, что не верилось. Брайт нехотя проглотила кусок и взглянула на парня. Он помахал перевязанной рукой. С чего бы такая радость? Или что, забыл, кто она?
Но раньше, чем она успела хоть рот раскрыть, среагировал Браш:
— Она останется тут, а ты пойдёшь куда ты там шёл. Уяснил? — Он мгновенно стал таким раздраженным, что Брайт невольно отодвинулась. Яспис растерялся:
— Прошу прощения, сэр, просто я подумал…
— Твоя задача не думать, идиот. Свали. — Почему он такой злой? Разве не ему же лучше, если больше достанется? Но проверять, может рыцарь разозлиться ещё сильнее не захотелось.
Брайт кивнула Яспису:
— Мне тут нормально, правда. — Она попыталась улыбнуться, чтобы дурень наконец ушёл. Тот недоверчиво взглянул на неё, но двурук у палатки Браша неплохо повлиял на дисциплину. Парень медленно отошёл, не забывая оглядываться, и, разумеется, подсел к Марку. Чего же ещё ожидать.
Флора наконец посмотрела на Брайт, но отсюда её взгляд было не разобрать. Та отвернулась и обратилась к Брашу:
— Почему ты это сделал? — Ей не было жалко Ясписа, нет. Просто лучше знать, что злит огромного рыцаря в тяжелых доспехах и с не менее тяжёлым двуручным мечом.
Браш раздраженно взглянул на неё:
— Жуй молча, пока я не решил, что лучше не тратить время на твоё обучение, а просто запихнуть в мешок и потащить к Ривере так. — Да что с ним не так?! Брайт решила не проверять, будет ли тот действительно так поступать, а поднялась на занывшие ноги и направилась прочь. В спину донёсся низкий смех:
— У меня тут где-то был мешок, проверим завтра, вместится ли!
Два урода.
— Они такие грубые. По-моему ты заслуживаешь обращения получше. — Вкрадчивый шепот Рейза защекотал мозг. Брайт чуть не споткнулась от неожиданности. Если Рейз будет так неожиданно каждый раз влезать, то она точно поседеет!
Но с полудемоном она говорила как ни в чём не бывало:
— Всегда мечтала путешествовать по лесу в мешке. — Она петляла меж солдат. Те же отодвигались от неё. Малозаметно, но достаточно, чтобы случайно не коснуться. Их взгляды жгли кожу, Брайт не обращала внимания.
— Теперь ты понимаешь, что я имел ввиду под «доверяй лишь мне»? — Рейз был поразительно настойчив. Брайт отмахнулась, пытаясь собрать волосы в хвост:
— Теперь я понимаю, что имеется ввиду под «не доверяй никому». Мы знакомы один день, забыл? — Даже меньше, если так подумать. Впрочем, Рейз и так начал изображать оскорбленную невинность:
— И что же, ты до сих пор не осознала, кто тут единственный желает тебе добра? Впрочем, пока я это приму. У тебя как раз есть время осознать, насколько у тебя всё плохо с окружением.
— Козлоножка, у меня вся жизнь на это была, и я это прекрасно осознала.
Рейз фыркнул, а связь рассеялась. Брайт улыбнулась, готовясь ко сну. Ладно, доверять демону она все ещё не собиралась, но пообщаться с ним? Вполне возможно. И кто знает, что в будущем будет.
Лежанка показалась холодной даже в сравнении с полом тюрьмы. Брайт поёрзала, пытаясь уснуть. В голове роились мысли о случившемся за день. Несколько месяцев однообразного заключения и столько событий за один день! Она уже и не думала, что окажется на свободе, но жизнь решила преподнести больше сюрпризов, чем за всё время до этого вместе взятое.
Она перевернулась на бок, размышляя о Браше. Он груб, жесток и меняет настроение по щелчку пальцев, но… хотя какие тут «но». Мимолетные вспышки заботы казались скорее затишьем перед очередной бурей, передышкой между бесконечной злостью. То же теперь думалось и о его поведении в тюрьме. Решил развлечься с арестанткой, возможно даже зная, что скоро она отправится к нему в лапы.
— Рейз? — позвала Брайт. На секунду показалось, что никто не ответит, а затем полудемон произнес как ни в чем не бывало:
— Неужели, поняла, что не можешь и минуты без моего общества прожить?
— Мечтай больше. Я хотела узнать… так Орхидея умерла при родах? Её никто не убивал? — Брайт не знала, зачем спрашивает. Сказка на ночь? Очередное доказательство, что казнили её ни за что?
Рейз замолчал на секунду, но ощущение не развеивалось, и Брайт ждала. Наконец, полудемон заговорил, словно прошла пара секунд:
— Да. Её убил я, обретая благословение любящей матери. — Он осторожно подбирал слова, размышляя. И все же Брайт поморщилась, как от удара. «Благословение». Как можно добровольно обменять свою жизнь на чужую?!
— Все её целительские навыки не помогли отыскать путь к бессмертию. Так что она решила жить вечно в памяти и любви своего сына.
— Любви? Ты её не знал. — Брайт задумалась, смогла бы она любить мать, умри та при родах. В чужих сплетнях мама представала сильной женщиной, пытающейся прокормить семью. Брайт видела перед собой потерянную и уставшую, которую пришлось тащить на себе, как и слабака-отца. Может, не встречайся они, было бы лучше?..
Рейз объяснил, словно рассказывал интересную книжку, а не о себе подобных:
— У нас особая связь с нашими мёртвыми матерями. Вечная пустота внутри, которую ничем нельзя заполнить. — И, вот ведь странно, сейчас его стало немного жалко. «Немного» — ключевое слово, Брайт не собиралась сочувствовать бессмертному и слишком сильному существу, вторгающемуся в её разум как к себе домой.
Она устроилась поудобнее, хотя знала, что пока не прекратит разговор, уснуть не сможет:
— Она пожертвовала собой. Глупая смерть.
— Не спорю. Это редкий поступок и от того по-своему прекрасный. Впрочем, не менее глупый.
Рейз рассмеялся, словно пытаясь притвориться, что предыдущего разговора не было:
— Не пойми меня неправильно: как бессмертный я и вовсе не могу этого понять. Некоторые люди верят, что в этом их «высшее предназначение», знала? Вот и Орхидея так думала. Оставила, разумеется, разные подарки: письма, книги…
тебя.
По спине пробежали мурашки. Брайт резко ответила, совершенно забыв про любое дружелюбие:
— Она меня
не дарила. Не забывай этого.
— О, а у тебя столько вариантов, куда деться? Впрочем, можешь побегать от реальности, я не против,
подарочек.
Связь рассеялась, оставив после себя гадкое послевкусие проигранного спора. Брайт подоткнула подушку и уткнулась в неё, зло фыркнув. Всё-таки, её окружали либо идиоты, либо мудаки.
Впрочем, в случае Рейза — скорее козлы.
***
Тут так темно. Брайт шла, оглядываясь, но тьма сожрала всё вокруг, оставив лишь одну тропку. Ледяной камень жжёт босые ноги. Почему она здесь? Всё не должно быть так…
— Я подвела нас всех. Нас троих…
Где-то вдалеке выла, заливаясь слезами, Орхидея. Брайт взглянула туда, но в ответ на неё смотрела лишь тьма. «Не сходи с тропы» звенело в разуме и не хватало смелости ослушаться. Брайт шла, стирая ноги в кровь, но она не могла остановиться. Впереди её ждал кто-то очень-очень важный.
Мальчик с алой кожей бился в агонии, вопя. Его тело пронзали разряды боли, он изгибался, ломая позвоночник, бессильно бья перепончатые крылья, но боль не уходила. Золотые глаза смотрели в никуда, а по щекам текли слёзы.
— Тень! Тень хохочет и издевается!
Брайт хотела помочь. Она должна была, она обещала, но тьма встала между ними. Как бы девушка не пыталась пробиться, даже сам воздух вокруг словно стал плотным, непроходимым.
Постепенно темнота сгущалась, принимая форму мужчины. Кожистые крылья за его спиной расправились, скрывая мальчика от Брайт. Та же бросилась вперёд, не помня себя. Она знала этого мальчика! Она уже видела его, сразу после казни!
— Демонхарт! Где ты? — взвыл мальчик. Брайт огляделась, но вокруг была лишь тьма. Она побежала на голос, но крики гремели со всех сторон.
— Я приду! Подожди меня! — воскликнула Брайт, пробираясь сквозь тьму. И ахнула, увидев, как от её рук не осталось ничего, кроме костей. Как же она не понимала? Ведь эта тьма способна убить даже её…
Мальчишка завопил:
— Демонхарт!
Но Брайт уже ничего не могла ответить.
